криминал - электронная библиотека
Переход на главную
Рубрика: криминал

Карышев Валерий  -  Сильвестр: версия адвоката


Глава 1. ДОПРОС
Глава 2. НА ПЕТРОВКЕ
Глава 3. ПОГОНЯ
Глава 4. КРИМИНАЛЬНОЕ ЗНАКОМСТВО
Глава 5. ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ
Глава 6. ЛИЧНАЯ ОХРАНА
Глава 7. АВТОРИТЕТ
Глава 8. КРИМИНАЛЬНОЕ ОРЕХОВО
Глава 9. БАНКИР
Глава 10
Глава 11. РАЗБОРКИ
Глава 12. ОПАСНЫЕ ГОСТИ
Глава 13. КИЛЛЕР
Глава 14. НА ВОРОВСКОЙ СХОДКЕ
Глава 15. СТРЕЛКА
Глава 16. БАНДИТСКАЯ ВОЙНА
Глава 17. КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21. ВЗРЫВ "МЕРСЕДЕСА"
Глава 22. ХОВАНСКОЕ КЛАДБИЩЕ
Глава 23. В СЛЕДСТВЕННОМ ИЗОЛЯТОРЕ

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4] [5]

Страница:  [4]



   Оказалось, что прибыли мы одними из первых. Перед входом стояло всего три
или четыре машины. Поставив "мере" Сильвестра на  стоянку,  все  перебрались
греться во вторую машину. В мотель Сильвестр пошел один,  у  входа  его  уже
встречали  какие-то  люди.  Постепенно  стоянка  перед  мотелем  заполнялась
машинами  прибывающих  дорогих  гостей.   В   основном   среди   автомобилей
преобладали "мерсы", "БМВ" и "Вольво",  иногда  подъезжали  джипы.  Всего  я
насчитал около пятидесяти гостей, естественно, без охраны. Среди них были  и
автйритетнейцше воры: Роспись,  Петрик,  Гога  Ереванский.  Практически  все
"приглашенные приезжали подобно Сильвестру на двух машинах - в одной хозяин,
в другой  охрана.  Скорее  всего  об  этом  договорились  заранее,  так  как
обыкновенно я ездил вместе с Сильвестром  и  несколько  удивился,  когда  он
попросил меня сесть в другую машину.
   Многие братки из охраны выходили размяться, встретив  знакомых  ребят  из
других группировок, отходили в сторонку, побазарить за жизнь.
   Вскоре подкатило несколько тачек, из которых вылезли разодетые  в  пух  и
прах валютные путаны из тех, что промышляют в "Интуристе" и  других  дорогих
отелях. Разговор в рядах слоняющихся братков сразу переключился  на  женщин.
От обсуждения  прелестей  каждой  дивы,  вылезающей  из  машины,  перешли  к
воспоминаниям о собственных приключениях на ниве секса.
   Последним из приглашенных подъехал припозднившийся вор в законе Слива.
   Меня очень тревожил  один  факт:  практически  все  братки,  состоящие  в
охране, либо шатались по стоянке, либо отдыхали в машинах. Ситуацию никто не
контролировал, на подъезде к мотелю не было никого.
   - Что же это они делают? Даже никаких постов не поставили! - возмутился я
вслух.
   - Слушай, Шурик, да кто их тронет! - спокойно  ответил  Олег.  -  Смотри,
самая крутизна из крутизн собралась!
   - Но, помимо братвы, еще и менты подкатить могут, - не унимался я.
   - Да ладно! Девять часов вечера, какие менты!
   Небось уже все дрыхнут  без  задних  ног!  -  насмешливо  сказал  Олег  и
потянулся, насколько это было возможно в тесноте автомобиля.
   Вдруг рация, лежавшая у меня в кармане, зашипела. Я  нажал  на  кнопку  и
услышал голос Макса, которого мы оставили в такси недалеко от мотеля:
   - Менты! - Шухер! - не своим голосом орал Макс.
   Я  быстро  переключил  рацию  на  передачу  к  Сильвестру.  Моя   попытка
окончилась полной неудачей. Впоследствии я узнал,  что  сигнал  не  проходил
через толстую бетонную стену мотеля. Я все еще пытался  связаться  с  шефом,
когда со стороны площади, прилегающей к  мотелю,  показалась  целая  колонна
милицейских машин и  автобусов,  из  которых  начали  выскакивать  одетые  в
камуфляж  омоновцы.  У  каж"  дого  был  автомат.  Перед   нами   мельтешили
представители  сразу  трех  структур:   оперативники   уголовного   розыска,
работнички службы безопасности и доблестные омоновцы.
   Подъехавшие быстро  блокировали  все  здание  и  всю  охрану,  сидящую  в
машинах. Я видел, как в нашу сторону бегут несколько омоновцев с автоматами.
Их дула смотрели нам в лица. Несколько человек подбежали к  нашей  машине  и
без лишних разговоров выволокли нас за шиворот на свежий воздух. То же самое
происходило с охраной других лидеров и авторитетов. Вторая группа  атакующих
тем временем бодрой трусцой вбежала в помещение мотеля.
   Вскоре все охранники стояли, опершись руками на капот машин.  Омоновцы  и
оперативники со всей возможной тщательностью  обыскали  каждого  на  предмет
наличия оружия и наркотиков.  Не  слишком  проворных  подгоняли  прикладами.
Слава Богу, что ни у меня, ни у наших ребят не было  ничегр,  что  могло  бы
дать повод к задержанию. Единственное, что могло бы меня  скомпрометировать,
-  рация  в  руках.  Но  рация  не  являлась  запрещенным  предметом,  хотя,
естественно, и подлежала конфискации, так как я не имел на нее  официального
разрешения.
   Краем глаза я продолжал наблюдать  за  происходящим.  Вскоре  у  входа  в
мотель началась кутерьма. Оперативники с рациями  сновали  туда  и  обратно,
словно муравьи возле потревоженного муравейника.
   Через некоторое время стали подъезжать  "воронки",  в  которые  служители
правоохранительных органов  начали  беспардонно  запихивать  авторитетнейших
лидеров и воров в законе. Их выводили по одному, в наручниках. Кто-то из них
был раздет - вероятно, выволокли прямо  из  сауны.  Затем  стали  грузить  и
братву из охраны. Я видел, что некоторых из  ребят  избивали,  поскольку  те
"бычарились", то есть оказывали сопротивление ментам. Нас также погрузили  в
"автозак" и повезли в  отделение  милиции.  Всех  задержанных  рассовали  по
разным отделениям. Естественно, воров повезли сразу на Петровку, на допросы.
   Нас доставили в какое-то отделение милиции.
   Нужно отдать должное ментам - действовали они слаженно и оперативно,  что
говорило о том, что акция по задержанию всех членов  воровской  сходки  была
спланирована заранее. В отделении нас уже ждали.  В  "обезьяннике"  не  было
никаких бомжей, проституток и прочей  швали.  Всех  задержанных  братков  из
охраны, а было нас человек пятнадцать, затолкали в клетку. Ребята вели  себя
спокойно, в полном молчании ждали дальнейшего разворота событий, йо особенно
никто не волновался.  По  одному  нас  начали  вытаскивать  на  допрос,  что
опять-таки ни в ком смятения не вызвало - в ходе обыска ни у кого  не  нашли
ничего незаконного, следовательно, задерживать нас долго менты не могли. Все
прекрасно понимали, что скоро нас отпустят на свободу.
   Наконец очередь дошла до меня. Я вовдел в  маленький,  давно  не  знавший
ремонта кабинет. Оперативник, сидящий  за  столом,  предложил  мне-присесть,
внимательно изучая мой паспорт.
   - Так, - многозначительно сказал он, вдоволь налюбовавшись документом,  -
Александр Циборовский, приехал в Москву из Владивостока. Где  проживаешь-то,
Циборовский?
   - Проживаю там, где прописан, а  прописан  в  студенческом  общежитии,  -
спокойно ответил я и назвал адрес общаги.
   - Сейчас проверим, - сказал он и тут жесвязался по телефону  с  дежурным,
запросив у негр данные не общежитиям. - Что в Москве делаешь?
   - Да ничего, недавно  я  тут.  Заехал  город  посмотреть,  да  вот,  пока
остался.
   - Когда приехал? - моментально последовал следующий вопрос..
   - Месяца полтора назад...
   - Что  тебе  известно...  -  И  он  стал  интересоваться  перестрелкой  с
Диспетчером, убийством у пивбара и назвал еще  несколько  арестов,  которые,
вероятно, были отнесены к деятельности других группировок. -
   - Ничего мне неизвестно, - ответил я.
   Вероятно, оперативника успокоило то, что я был с Дальнего Востока. Он  не
был уверен, что я имею отношение к ореховским.
   - А как-ты попал  к  мотелю  "Солнечный"?  Да  еще  на  машине  со  всеми
дальневосточными?
   - Да вот сидели с ребятами, отдыхали, хотели  в  ресторан  дойти,  да  не
успели - ваши люди подъехали, - вдохновенно врал я.
   Оперативник вытащил толстую пачку фотографий, на которых были  изображены
до боли знакомые мне лица ныне задержанных авторитетов и воров в  Законе,  в
том числе там имелся и неплохой портрет Сильвестра, хотя я  видел  его  и  в
лучшем виде. Показывая мне фотографии, оперативник стал спрашивать, знаю  ли
я кого-нибудь из них. Естественно, я никого не знал.
   - Ладно, - сказал он, - я тебе  поверю.  Смотри,  еще  раз  попадешься  -
верить перестану!
   Вскоре после этого меня отпустили. Я доехал до дома на такси и, умотанный
до предела, почти сразу завалился спать.
   На следующее утро я,  первым  делом  поехал  в  штабное  кафе,  разведать
обстановку. Почти одновременно  со  мной  туда  подъехал  Сильвестр.  Внутри
собрались уже все ребята из нашей бригады, побывавшие вчера в облаве.
   - Ну как дела? - спросил Сильвестр, собрав нас вместе.
   - Да ничего, нормально. Не били, - ответили мы.
   - А некоторым ребятам не повезло, -  сказал  Сильвестр.  -  Жуликов  всех
задержали.
   Оказалось, что у Расписного нашли гранату "РГД-5" с запалом, у Сливы - 48
граммов  маковой  соломки,  а  у  Макара  -  45  граммов  марихуаны.   Самое
интересное, смеялся Сильвестр, что волын ни у кого не нашли, потому что,  по
предварительному договору, с оружием в мотель не пускали.
   Сильвестр снова и  снова  возвращался  к  этой  теме.  Вскоре  мы  узнали
подробности празднования дня  рождения  Макара  в  ресторане.  Тусовка  там,
конечно, собралась что надо  -  весь  "бомонд"  криминального  мира  Москвы.
Вировник торжества прямотаки светился от гордости, что  его  посетили  такие
авторитеты. Столы ломились от  изысканных  деликатесов,  спиртного  было  на
любой вкус и в таких количествах, что можно было запросто споить  полМосквы.
Девочки подобрались одна другой  лучше.  Но  насладиться  сполна  всем  этим
изобилием  гости  не  успели  -  внезапно  влетели  менты  и  начали  вязать
авторитетов.  Именитые  гости  настолько  обалдели  от  неожиданности,   что
сопротивляться даже не пытались. Кого-то вытащили  прямо  из  сауны,  когото
сняли с проститутки - в общем, повеселились менты от души.
   Позже о дне рождения Макара в "Солнечном" ходили легенды. Несмотря на  то
что все воры в законе были задержаны за хранение наркотиков -  а  тогда  это
тянуло по 224-й статье УК на срок, - всех их вскоре выпустили. Ходили слухи,
что по прямому, засекреченному телефону  начальнику  ГУВД  Москвы  позвонила
группа лиц и предупредила, что еще одна подобная акция - и с его сыном может
случиться большая неприятность. Вскоре  все  задержанные  были  отпущены  за
"недоказанностью", по. "реабилитирующим основаниям".
   Перед самым Новым годом случилось еще одно ЧП. Кто-то поджег наше штабное
кафе. Рано утром меня разбудил  звонок  Сильвестра.  Он  отдал  распоряжение
свозить его на новую квартиру,  которая  располагалась  на  улице  Горького.
Оттуда мы двинули к штабному кафе. Когда мы подъехали к  месту,  перед  нами
предстала удручающая картина -  от  кафе  осталась  только  груда  дымящихся
развалин. Рядом еще  стояли  пожарные  машины  -  пожарники  только  недавно
справились с огнем. Пытаясь восстановить ход событий, мы  пришли  к  выводу,
что ночью кто-то разбил стеклянные двери кафе, облил бензином все  помещение
и поджег. Пожар был явным сигналом того, что Орехово еще  не  покорено,  что
есть силы, препятствующие нашему объединению.
   Сильвестр был взбешен. Он орал на каждого и  требовал,  чтобы  немедленно
разыскали тех, кто совершил этот поджог.  Мы  пытались  собрать  информацию,
связывались с лидерами других бригад. Все было бесполезно.  В  основном  все
предположения сводились к тому, что это сделали либо нагатинские, либо  люди
Будяры, либо же оставшиеся в живых люди Диспетчера, мстящие за смерть своего
лидера и братков. В конце концов Сильвестр успокоился, и мы перестали искать
виновных.
   Новый 1993 год  мы  встретили  вместе,  всей  бригадой.  Для  этих  целей
Сильвестр арендовал ресторан на Ленинском проспекте. Там-то и собралась  вся
наша братва, подъехал и сам Сильвестр. В  качестве  новогоднего  подарка  он
вручил каждому конверт с зарплатой и премиальными. Надо сказать, что к  тому
времени зарплата у всех значительно возросла, так  как  многие  коммерческие
структуры, которые нам удалось отвоевать у Диспетчера и других  группировок,
встали под нашу "крышу". Общак также вырос. Многие братки обзавелись  своими
тачками. Часть из них мы покупали у угонщиков, обычно  за  треть  стоимости,
делали фальшивые документы. У меня была новенькая "шестерка", которая  также
была угнана и куплена по дешевке у одной из бригад угонщиков.
   Новый год проходил весело. Многие из  ребят  пришли  с  девушками  -  кто
познакомился в Москве,  кто-то  вызвал  своих  подруг  с  Дальнего  Востока.
Славка: с Вадимом давно вернулись  со  своего  вынужденного  отдыха  и  тоже
присутствовали на празднике. После  Нового  года  нам  дали  несколько  дней
отдыха, большинство братанов, воспользовавшись этим,  разъехались  по  домам
отдыха и пансионатам. 1992 год закончился совсем неплохо.


   Глава 11
   РАЗБОРКИ   
   Москва, 1993 год

   Начало 1993 года  никак  не  отразилось  на  упрочении  наших  позиций  в
Орехове. По-прежнему гремели выстрелы, то там,  то  здесь  шли  разборки.  К
этому времени Сильвестр съездил в Германию. Вернувшись оттуда, он  продолжал
заниматься проблемой  объединения  ореховских  бригад.  Но  объединение  шло
медленно и с большими трудностями. В последнее время очень  активизировались
нагатинские бригады. Время от времени они наезжали  на  наших  и  устраивали
разборки.
   На одной из таких  разборок,  у  Царицынских  прудов,  завязалась  крутая
перестрелка, в ходе которой погибло четверо наших ребят.  Похоронив  их,  мы
начали активную охоту за бригадой Будяры (Артема Будликова), так как  именно
он был виновен в гибели наших братанов. Основная нагрузка легла на Вадика со
Славкой. Они целыми днями колесили на  машине,  отслеживая  все  точки,  где
бывал Будяра. Мы уже выявили практически все его коммерческие  структуры,  а
также все места, где появлялся он сам.
   Помимо спортзала Будяра любил зависать в сауне, где обычно оттягивался  с
проститутками. Около бани мы и  решили  его  достать.  Обдумав  все  "за"  и
"против", сделали вывод, что лучшая возможность убрать Будяру - взорвать его
вместе с машиной. На таком решении особенно настаивал Вадим, убеждавший нас,
что это самый приемлемый выход, более разумный, чем пальба из автоматов, при
которой могут погибнуть наши люди.
   Выбрав момент, когда Будяра  решил  в  очередной  раз  посетить  сауну  и
оставил машину без присмотра, Вадим со Славкой  установили  в  ней  взрывное
устройство и засели с дистанционным управлением в  своей  тачке  неподалеку.
Дожидаться Будяру пришлось довольно долго - развлекаться в сауне он закончил
около двух часов ночи. Наконец он появился, но, к сожалению, не один,  рядом
с ним пошатывались две подвыпившие проститутки.
   Нашим совершенно не хотелось  взрывать  Будяру  вместе  с  ни  в  чем  не
повинными девчонками, и они уже хотели было отказаться от своего  плана,  но
возле машины Будяра неожиданно с  проститутками  распрощался.  Не  успел  он
повернуть ключ зажигания, как Славка нажал  на  кнопку,  раздался  взрыв,  и
машина взлетела на воздух. Не оставалось никаких сомнений в том, что  Будяра
больше никогда не сможет побывать в своей любимой сауне.
   Оставалось разобраться с нагатинскими. Но тут
   Сильвестр принял неожиданное решение: взял в союзники одного  московского
авторитета, который в последнее время набирал большие обороты. Таким образом
он решил устрашить недругов и снять проблемы, с которыми  ему  не  под  силу
было справиться в одиночку. Будущим союзником должен  был  стать  московский
авторитет Круглов, известный в криминальных кругах как Сережа Борода.
   Сережа  Борода  занимал  в  преступном  мире  Москвы  достаточно  прочную
позицию. В его распоряжении находилось около трехсот  боевиков,  вооруженных
огнестрельным оружием и гранатометами. Говорят, что часть бригады он выкупил
из исправительно-трудовых учреждений  и  следственных  изоляторов.  Основным
источником доходов бригады были валютные поступления  от  оказания  охранных
услуг, так называемых крыш, выбивания долгов и получения процентов от сделок
опекаемых коммерческих структур. Ходили слухи, что Круглов ездил в
   США договариваться с Япончиком о сбыте наркотиков в России.  В  последнее
время Сильвестра все чаще видели в компании Сережи Бороды.
   Сильвестр по-прежнему встречался с ореховскими бригадирами, которые  вели
независимую политику. Он преследовал  единственную  цель  -  объединить  все
разрозненные группировки  в  единую  целостную  структуру,  и,  естественно,
лидером этого сообщества видел только себя. Многие  криминальные  авторитеты
других районов поддерживали шефа в этом "начинании, практически советуя  ему
узурпировать власть.
   На встречах с лидерами ореховских группировок Сильвестр  пытался  убедить
их в целесообразности подобного решения, при этом он явно хотел  решить  все
мирным путем. Нужно сказать, что его стремление в некотором роде  увенчалось
успехом - в 1993 году внутренние  распри  между  представителями  ореховских
группировок практически прекратились. Между тем оставалось еще много внешних
врагов - непримиримая нагатинская и подольская братва.
   Ореховские бригадиры отказывались вести какие бы то ни было переговоры  с
подольскими,  прекрасно  понимая,  что  мирные   переговоры   скорее   всего
неожиданно  перейдут  в  ожесточенную  перестрелку.  Сильвестр  решил  взять
инициативу в свои  руки.  Не  то  чтоб  он  был  настолько  уверен  в  своем
авторитете,  что  отрицал  саму   возможность   возникновения   вооруженного
противостояния   -   он   понимал,   что   развитие   событий   может   быть
непредсказуемым, просто миссия миротворца была необходима ему для  упрочения
своего авторитета."
   Через некоторое время стрелка с подольскими  была  забита  в  пресловутом
мотеле "Солнечный". Погрузившись в  четыре  машины,  одна  из  которых  была
полностью "заряжена" автоматами, гранатами и  пистолетами,  мы  двинулись  в
сторону Варшавского шоссе. К намеченому времени - шести часам - мы  были  на
месте.
   Оставив машину с оружием неподалеку, въехали  на  стоянку  перед  мотелем
"Солнечный", Подольские уже  прибыли.  Как  и  мы,  они  подъехали  на  трех
машинах. Мы вышли наружу, оставив в тачках по  одному  человеку.  Подольские
сделали то же самое. Навстречу Сильвестру шел крупный парень лет тридцати  -
подольский авторитет.
   - Здорово, тезка! - обратился он к Сильвестру.
   Его также звали Сергеем. Пожав друг  другу  руки,  они  начали  разговор,
прохаживаясь взад-вперед по площадке перед мотелем. О чем они  разговаривали
- разобрать было трудно, время от времени я лишь улавливал отдельные  слова:
"славянское  единство",  "чеченцы",  "звери",  "объединиться",  "брат",  "не
должны мешать друг другу"... Братва обоих лидеров внимательно  наблюдала  за
Сильвестром и Сережей Подольским. В подольской команде подобрались  неслабые
ребята,  все  в  прекрасной  физической  форме,  многие,  видимо,  пришли  в
группировку из большого  спорта.  Лично  у  меня  они  не  вызывали  никакой
антипатии, я понимал, что мы сами мало чем отличаемся от них.
   Наконец встреча подошла к концу. Сильвестр и
   Сережа Подольский пожали друг другу руки,  обнялись,  расцеловались.  Это
означало братание.  Мы  разом  облегченно  вздохнули  и  стали  брататься  с
подольской  братвой.  То,  как  закончилась  встреча  Сильвестра  с  Сережей
Подольским,  означало,  что  между  двумя  районами   заключен   договор   о
ненападении.
   После  короткого  братания  Сережа  Подольский  неожиданно  обратился   к
Сильвестру с предложением:
   - Серега, братан, неужели мы не русские люди!
   Что мы эту встречу всухую будем проводить?  Пойдем  в  ресторан,  вмокрую
отметим!
   Братва дружно загоготала, второе значение слова
   "мокрое" было прекрасно известно всем.
   Перед тем как войти в мотель, Сильвестр демонстративно, чтобы все видели,
отпустил  машину  с  оружием.  На  глазах  у  всех  он  остался  практически
безоружным. Это значило, что он доверяет Сереже Пбдольскому. Сережа,  оценив
жест, похлопал Сильвестра по плечу и показал, что он тоже пустой.
   Вскоре мы уже расположились в банкетном зале ресторана. Подольские  стали
нам чуть ли не братьями. Веселились мы от души, настроение,  оттого  что  не
пришлось пускать в ход оружие, у всех было отличное.
   Позднее неожиданно  приехал  Борода.  Он  был  хорошо  знаком  с  Сережей
Подольским. Втроем с Сильвестром они сели за отдаленный столик  и  начали  о
чем-то  разговаривать.  Беседа  оказалось  долгой,  что  они   обсуждали   -
неизвестно, но выглядели все трое довольными.
   Когда поздно вечером мы  вернулись  в  Орехово,  нас  ожидало  неприятное
известие. Пока мы проводили мирную стрелку с подольскими, на другую  стрелку
с чеченцами отправился  Витя  Коган  по  кличке  Моня.  Встреча  закончилась
трагично - Моню убили.
   Сильвестр очень переживал эту потерю. Монй был одним из его верных людей,
он доверял ему практически как самому  себе.  Шеф  вообще  тяжело  переносил
потерю своих людей - в этом смысле он был настоящим лидером,  заботящимся  о
каждом из своих подчиненных.
   Через два дня хоронили Моню. Похороны были обставлены со  всей  возможной
пышностью. Проводить-Моню  в  последний  путь  на  кладбище  приехало  около
четырехсот человек, причем присутствовали даже братки из тех бригад, которые
не поддерживали с нами дружеских отношений. Сильвестр решил  воспользоваться
этой ситуацией.
   День  похорон  выдался  серым  и  холодным.  Возле  свежевырытой   могилы
собрались многие авторитеты, воры  в  законе  и  просто  боевики  из  разных
бригад. Моня лежал в дорогом гробу, и  казалось,  что  он  просто  спит.  По
очереди из толпы провожавших выходили люди  и  говорили  несколько  слов  на
помин Мони. Рассуждали о том, каким честным и справедливым он был при  жизни
и как горько,  что  он  покинул  этот  мир  таким  молодым.  Когда  панихида
закончилась, гроб забили и опустили в холодную землю.  Присутствующие  стали
по одному подходить и бросать в могилу землю. Затем Моню закопали и завалили
свежий могильный холм охапками цветов и венками.
   С кладбища все присутствующие  на  похоронах  отправились  на  поминки  в
ресторан. Народа было так много,  что  все  с  трудом  разместились  в  двух
банкетных залах, соединенных между собой. Подавали традиционные  поминальные
блюда, стол был сплошь заставлен бутылками водки разных  сортов.  Приехавшие
помянуть Моню расселись за столы,  лица  у  всех  были  угрюмые,  настроение
подавленное.
   Сильвестр, Сережа Борода, а  также  все-близкое  окружение  Сильвестра  и
бригадиры других ореховских бригад разместились за одним  столом.  Сильвестр
поднялся и взял слово:
   - Братва! Сегодня мы похоронили Моню. Он погиб не потому,  что  не  готов
был к трудностям, связанным  с  его  работой,  и  не  потому,  что  допустил
какую-нибудь ошибку в своих действиях.  Моня  был  замечательным  человеком,
храбрым товарищем, не знал никакогостраха. Но мы его  потеряли.  И  потеряем
еще многих, пока будем разобщены.  Когда-то  нашу  страну  покорили  татары,
потому что все славянские лидеры были  каждый  за  себя.  Давайте  не  будем
повторять их ошибку, в наших же интересахобъединиться и дать совместно отпор
всякой кавказской швали, засевшей на нашей родине.
   - Правильно говорит Иваныч!  -  раздались  с  разных  сторонодобрительные
возгласы бригадиров. - Мы с тобой!
   Я проникся уважением к психологическому ходу Сильвестра. Воспользовавшись
тем, что вся братва находилась под впечатлением гибели и  похорон  Мони,  он
осторожно подвел их к мысли, что  каждого  может  ждать  такой  конец,  если
только не объединиться и не дать  отпор  противнику  совместными  силами.  В
итоге Сильвестр добился того, что единство практически было достигнуто.
   Таким образом, к  лету  1993  года  во  многом  благодаря  миротворческой
деятельности Сильвестра все Орехово было объединено."
   Мне снова пришлось прервать рассказ Циборовского -  я  уже  опаздывал  на
встречу. Попросив Александра закончить свое повествование в следующий раз, я
покинул здание тюрьмы.
   День у меня выдался на редкость тяжелым. Домой я пришел  поздно  вечером.
На входе меня поймал телефонный звонок. Я поднял трубку и услышал незнакомый
голос, который назвал меня по имени и фамилии...
   Дальнейшую беседу  передавать  не  имеет  смысла.  В  двух  словах  можно
сказать, что меня убедительно просили не заниматься делом Циборовского, Если
же я все-таки буду  упорствовать,  со  мной  может  произойти  нечто  весьма
неприятное.
   Слава Богу - адвокатской практикой я занимаюсь не  первый  год  и  не  то
чтобы перестал бояться подобных угроз, но все же приобрел  к  ним  некоторый
иммунитет. Однако на всякий случай  перед  следующим  посещением  Бутырки  я
предпринял некоторые меры предосторожности, в  частности  -  защил  карманы,
чтобы какой-нибудь подкупленный субъект не смог подкинуть мне некий предмет,
хранение которого преследуется по закону.
   Встретившись с Александром через два  дня,  я  не  стал  говорить  ему  о
телефонном звонке недоброжелателя - парню и так было туго. Видимо,  тюремная
жизнь плохо сказывалась на его самочувствии - он сильно похудел и осунулся.
   Однако с радостью согласился продолжить свой рассказ...


   Глава 12
   ОПАСНЫЕ ГОСТИ  
   Москва, Орехово, 1993 год

   Криминальный расклад в столице 1993 года  напоминал  карту,  раскрашенную
различными  цветами.  Каждый  цвет  обозначал  ту  или   иную   группировку,
разместившуюся в  данном  районе,  столицы.  К  таким  районам  принадлежали
Солнцево, Измайлово, а с 1993 года и Орехово. Вместе  с  тем  другие  районы
Москвы смотрелись бы на этой карте  пестрыми  кусками  наподобие  лоскутного
одеяла по причине того,  что  там  обосновалось  по  нескольку  группировок,
каждая со своими экономическими интересами.
   Центр  города  был  поделен   между   различными   группировками.   Своей
группировки, "обслуживающей" этот район, в столице не было.
   В 1993 году Сильвестр активно проводил различные встречи с авторитетами и
коммерсантами  по  поводу   вложения   своих   капиталов   в   разнообразные
коммерческие  проекты.  Наиболее  выгодным  делом  в  последнее  время  была
банковская деятельность и так называемый бизнес на отдыхе.
   В Москве стали возникать ночные клубы, казино,  дискотеки.  При  нехитром
оборудовании, низких материальных затратах этот практически  простейший  вид
деятельности давал колоссальные прибыли.
   "Как  все,  оказывается,  просто,  -  думал  я,  мотаясь  по   городу   с
Сильвестром. - Снял помещение, оборудовал  его  соответствующим  инвентарем,
поставил игральные столы, и все -  включай  счетчик,  сиди  и  жди  прибыли,
которая идет, идет и идет. Причем идет "черный нал", не облагаемый  никакими
налогами".
   В то время  налоговый  контроль  со  стороны  государства  за  игровым  и
шоу-бизнесом был практически  равен  нулю  и  владельцы  подобных  заведений
получали огромные барыши.
   Одним из первых ночных клубов-казино, который открылся  в  городе  и  был
раскручен, оказался клуб под названием "Пресня",  находившийся  недалеко  от
Московского   зоопарка.   "Пресня"   представляла   собой    ночной    клуб,
располагавшийся в здании одного из кинотеатров Москвы, которые стали пустеть
из-за дороговизны. Группа предприимчивых людей открыла в  кинотеатре  первый
ночной клуб и не просто открыла, а еще и раскрутила его в рекордно  короткие
сроки.
   "Пресня" стала самым крутым клубом столицы. Владельцы начали приглашать с
выступлениями отечественных и зарубежных звезд, которых до недавнего времени
можно было увидеть только по телевизору. Этот факт сыграл решающую роль, и в
клуб потянулись толпы посетителей.
   Владельцами клуба являлись два закадычных друга, в недалеком прошлом,  во
времена застоя, работавшие в одном из московских ресторанов. Один из них был
в этом заведении заведующим, другой барменом. Предприимчивые друзья,  поняв,
что настало новое время,  и  почувствовав  выгоды  кооперативного  движения,
быстро обнаружили нужную нишу в бизнесе и хорошенько в ней окопались. К тому
времени, когда ночные клубы и казино стали открываться в Москве чуть  ли  не
каждый день, конкуренция "Пресне" не была уже страшна.
   Сильвестра владельцы ночного клуба Алексей и Павел знали еще  по  прежней
своей работе в ресторане. Он в то время был их "крышей". Естественно, первым
делом,  открывая  ночной  клуб,  друзья  обратились  именно  к   Сильвестру,
поскольку между ними были практически дружеские отношения. Предугадывая, что
в  этом  Ночном  клубе  будут  тусоваться  многие  криминальные  авторитеты,
следовательно, проблемы наезда и  пробивкителуба  просто  неизбежны,  друзья
решили, что лучшего кандидата, чем Сильвестр, им не найти.
   К тому времени Сильвестр уже имел в Москве достаточно весомый и серьезный
авторитет. Он принимал участие практически во всех крупных воровских сходах,
так называемых мирных стрелках, где обсуждались те  или  иные  экономические
или криминальные проблемы. Хотя Сильвестр не был вором, многие авторитеты  и
воры в законе относились к нему с большим уважением. Однако недоброжелателей
у Иваныча тоже хватало. Особенно недолюбливали его "пиковые воры" - то  есть
воры кавказского происхождения.
   Друзей, приехавших с идеей открытия  ночного  клуба,  Сильвестр  встретил
приветливо и активно взялся помогать им в претворении этого проекта в жизнь.
Очень скоро в помещении кинотеатра был  сделан  ремонт,  помещение  оформили
соответствующе, и клуб торжественно  открылся.  На  первых  порах  вход  был
бесплатным, что помогало обзавестись постоянной клиентурой.
   Клубгстал  раскручиваться,  и  друзья  начали  получать  прибыль.  Но   с
получением первой прибыли возникли и первые проблемы. Этояе  были  наездыили
пробивка  каких-то  левых  группировок  -  достаточно   было   назвать   имя
Сильвестра, и вопросы у каких-либо заезжих тут  же  отпадали.  Беда  была  в
другом - и территория, на которой  находился  клуб,  и  все  здание  бывшего
кинотеатра с прилегающими к нему всевозможными смежными организациями, также
арендующими площадь, находилась под покровительством Басманной  группировки.
Лидером ее был известный вор в законе Виктор Длугач по  кличке  Глобус.  Как
вора Глобуса  крестили  представители  кавказской  уголовной  элиты.  С  его
помощью "пиковые" хотели укрепить свое  положение  в  Москве,  пошатнувшееся
из-за усиления в тот период славянских группировок.
   Постепенно Глобус стал набирать авторитет и собрал бригаду как из жителей
Бауманского  района,  так  и,  из  представителей  закавказских   республик.
Первоначально его  бригада  работала  с  некоторыми  станциями  технического
обслуживания, где они бесплатно ремонтировали свои автомобили, и имели  долю
от доходов этих предприятий. Все члены Басманной  группировки,  и  Глобус  в
частности, имели слабость  к  автомобилям,  поэтому  практически  все  бабки
Глобус делал на предоставлении охранных услуг всевозможным автостоянкам, СТО
и автомагазинам, которые в последнее время появлялись  в  Москве  как  грибы
после дождя и стали все больше и больше набирать обороты.
   За Глобусом утвердилась репутация беспредельщика. Он отбирал машины,  мог
с боевиками, вооруженными автоматами, наехать на чужие коммерческие точки  и
потребовать переадресовки налога на охрану. По его приказу члены группировки
бросили на одну из московских  автостоянок  две  гранаты,  чтобы  "излечить"
противников от излишней самостоятельности. При Глобусе постоянно  находились
около десятка человек, предпочитающих действовать  не  убеждением,  а  силой
огневой мощи. Сам же  Глобус  никогда  не  появлялся  без  телохранителей  и
никогда не расставался с оружием. "Если нас попытаются взять, то  им  дороже
встанет", - говорил Глобус, намекая на  возможную  дальнейшую  судьбу  своих
оппонентов. Вместе с тем Глобус имел не только врагов, но и друзей. Конечно,
своим бескомпромиссным, напористым и жестоким характером он нашел союзников,
которые преклонялись перед ним и делали на него определенную ставку, но в то
же время его беспредел не нравился даже самым крутым авторитетам. Постепенно
росли недовольство Глобусом среди славянской воровской элиты.
   Теперь Сильвестру предстояла встреча с Глобусом.  Она  была  продиктована
вчерашней выходкой беспредельщика в "Пресне". Глобус  наехал  на  Алексея  и
Павла, потребовав в жесткой  форме  переадресовки  дани  на  его  структуру.
Никаких возражений он слушать не захотел, пообещав  в  случае  неповиновения
расправиться с обоими.
   - Я  сказал  -  завтра,  и  все!  -  грозно  предупредил  он  их.  Вполне
естественно, что Алексей и Павел тут же позвонили  Сильвестру  и  рассказали
ему о происшествии. Сильвестр был взбешен.
   На следующий день была назначена стрелка в небольшом уютном кафе в центре
Москвы:
   Ехали мы туда на трех машинах. Вместе с Сильвестром ехали его правая рука
Двоечник и Леня Клещ. Группу сопровождения, помимо меня, представляли  Вадим
и Славка, а также еще несколько боевиков из дальневосточной бригады.
   Машины медленно подъехали к  кафе,  где  была  запланирована  встреча.  Я
заметил, что на площадке перед кафе стояли припаркованные  машины  -  "БМВ",
джип и бронированный "Мерседес".  Последняя  тачка  принадлежала  Глобусу  -
значит, он. уже был на месте. Боевики  из  Басманной  группировки  встретили
прибывших молча. Никто никому не кивал, хотя мы уже неоднократно встречались
между собой. Было ясно, что отношения  накалены  до-предела.  Я  внимательно
следил за тем,  как  разворачивается  ситуация.  Конечно,  мне  и  до  этого
случалось бывать в различных переделках, и я знал, как нужно  действовать  в
подобной ситуации, но все же мне было не по себе. Глобус - беспределыцик,  и
от него можно ожидать любой подлянки.
   Подъехав к кафе, мы оставили машины на стоянке и прошли внутрь. Несколько
человек Сильвестр оставил у входа, взяв с собой  Двоечника,  Клеща,  меня  и
Вадима. Славка остался сидеть в машине.
   Посетителей в  кафе  практически  не  было.  В  самом  углу  за  столиком
расположился  Глобус  с  парнем  и  двумя  красивыми  девчонками  -  видимо,
очередными подружками. Сильвестра такой расклад очень удивил, но он  все  же
направился с Двоечником и  Леней  к  его  столику.  Мы  с  Вадимом  сели  за
соседний. Рядом с нами сидела охрана Глобуса - здоровые качки, Некоторые  из
них были кавказцами.
   С Сильвестром Глобус поздоровался  очень  холодно,  не  вставая.  Начался
разговор. Слов слышно не было, но я без труда догадался, о чем они беседуют:
сначала о том, на каком основании и почему,  в  нарушение  всяких  традиций,
здесь присутствуют эти девицы. Это можно было понять по тому, с каким  видом
Сильвестр все время кивал в сторону красоток. Вероятно, Глобус отвечал,  что
это его дело, что он тут хозяин и никто не может ему приказывать. Он  жулик,
а Сильвестр - никто. Вскоре девицы все же были отправлены  за  другой  стол.
Далее разговор проходил на повышенных тонах. Глобус постоянно качал  головой
и взмахом руки показывал наверх, вероятно, апеллируя к своим покровителям из
кавказской элиты. Разговаривали  только  Сильвестр  и  Глобус,  -  остальные
присутствующие молчали, внимательно наблюдая за происходящим.
   Минут через двадцать Сильвестр и Глобус практически одновременно встали и
разошлись, не попрощавшись. Это могло означать только  одно  -  разговор  не
получился. За лидерами покинули кафе и остальные.
   Подходя к  машине,  я  заметил  краем  глаза,  как  кто-то  из  Басманной
группировки, выйдя на крыльцо, дал отмашку рукой охране. Что это  значит?  Я
нащупал пистолет. Неужели  дали  команду  на  истребление  наших,  и  сейчас
начнется  перестрелка?  Но  Сильвестр  уверенно  и   хладнокровно   шел   по
направлению к машине. Рядом с ним вышагивали Клещ и  Двоечник.  В  машину  с
Сильвестром сел только Леня, Двоечник сел в другую.  Я  занял  свое  обычное
место на заднем сиденье, и машина плавно тронулась. Мои худшие  ожидания  не
оправдались - боевики Глобуса пропустили нас, не сделав попытки  прикончить.
Проехав несколько метров, Сильвестр выругался и, обращаясь к Лене, сказал:
   - Что за человек! Как себя  ведет!  На  серьезную  стрелку  каких-то  баб
притащил! Чушь какую-то несет, постоянно на меня наезжает... Твердит одно  и
то же: я вор, ты никто... Да я мог быть вором уже трижды, если не четырежды.
Меня уговаривали, но я не хочу этого. А  он  все  время  только  об  этом  и
говорит: я жулик,  а  ты  никто!  Странный  человек...  На  Отари  постоянно
кивает...
   - Отари его поддерживает, - задумчиво сказал Леня Клещ.
   - Да я в курсе. Там свои интересы, коммерческие. Вся беда в том, что  нам
никак нельзя Глобуса тронуть. Если  мы  его  тронем  -  начнется  война.  За
Глобусом есть определенные силы. Но ведь он ни на какой компромисс не идет -
уперся и все! Для нас ночной клуб как кость в горле. Я уже не  рад,  что  во
все это ввязался, но, понимаешь, братуха, у меня выхода нет. Я должен решить
эту проблему. Сейчас вся московская братва за нашим с ним спором следит!
   - Иваныч, что ты меня убеждаешь? - сказал Леня Клещ. - Я за тебя. Скажешь
мочить - пойдем завтра всех валить. Что решишь - то и сделаем!
   - Подожди, Ленчик,  не  встревай,  -  перебил  его  Сильвестр.  -  Дай  я
выговорюсь. Мы должны эту проблему с Глобусом решить, и обязательно  в  свою
пользу. Ты понимаешь? Если мы не решим ее, то все... По крайней мере, нашему
авторитету хана!
   - Иваныч, - остановил его Леня Клещ. - У меня есть одна  мысль.  -  И  он
приказал водителю притормозить. - Давай выйдем поговорим.
   Они вышли из машины. Я знал, что время от времени такие разговоры наедине
у Сильвестра происходили со многими лицами.  Хотя  он  и  доверял  мне,  но,
вероятно, тайны все же лучше знать двоим,  а  не  троим.  Леня  Клещ  достал
записную книжку и стал что-то говорить Сильвестру. Тот кивал головой.  Минут
через десять они вернулись в машину, и мы двинули дальше.
   Сильвестр  погрузился  в  глубокое   раздумье,   видимо   размышляя   над
информацией, полученной от Клеща.  Скорее  всего  все  это  было  связано  с
проблемой Глобуса. Наконец Сильвестр вышел  из  прострации  и,  обращаясь  к
Клещу, спросил:
   - А он что, сейчас в побеге?
   - В побеге. У него два побега, - пояснил Леня Клещ. - Он  в  розыске,  но
парень очень толковый. И самое главное - не москвич. Его никто не знает.
   Я смекнул, что Леня дал Сильвестру координаты какого-то заезжего киллера,
чтобы с его помощью убрать Глобуса.
   Через пару дней Сильвестр велел мне сопровождать его на одну из  квартир,
в которой он встречался  со  своими  любовницами  или  проститутками.  Таких
квартир Сильвестр снимал несколько, в разных районах Москвы.  Там  он  также
проводил некоторые встречи, носящие  конфиденциальный  характер.  Сейчас  мы
ехали в Сокольники, где Сильвестр снимал  квартиру  для  одной  из  -  своих
подруг, на время уехавшей то ли в свой родной город, то ли отдыхать. На этой
квартире должна была состояться встреча  с  вызывным  киллером.  Всю  дорогу
Сильвестр молчал, думая о чем-то своем. Подъезжая к квартире, он сказал:
   - Послушай, Сашок, ты, наверное, помнишь, что при первой встрече одним из
условий нашей совместной работы было молчание?
   - Конечно, Иваныч! - ответил я.
   - Надеюсь, ты это не забыл. Особенно это касается сегодняшнего случая.  С
кем я встречаюсь, о чем говорю, об этом не должен знать никто - ни Вадик, ни
Славка, ни твои дальневосточные дружки. Понял меня?
   - Иваныч, нет вопросов. О чем разговор?!
   - Ну, тогда пошли со мной, - сказал Сильвестр, вылезая из машины.
   Мы вошли в  загаженный  подъезд  обычного  четырнадцатиэтажного  блочного
дома. Поднявшись на  девятый  этаж,  подошли  к  квартире  Таньки,  женщины,
которую Сильвестр время от времени навещал. В квартире к  тому  времени  уже
были двое - Леня Клещ и мужик невысокого роста лет тридцати пяти.
   - Саша, - представился он. Тогда я  не  знал,  что  передо  мной  будущий
знаменитый киллер Александр Солоник.
   Сильвестр  поздоровался  с  ним.  Все  сели  в  кресла,  стоявшие   возле
журнального столика.
   - Что-нибудь выпьем? - предложил Сильвестр.
   - Я не пью, - ответил Александр."
   Он был невысокого роста - не больше  ста  шестидесяти  пяти  сантиметров.
Светло-русые волосы, светлые  глаза,  круглое  лицо.  Одет  был  неброско  и
держался очень скромно.
   - Ну, расскажи о себе, - сказал Сильвестр.
   Я не прислушивался к их разговору, частенько выходя на кухню то за  кофе,
то за пепельницей. Из отрывочных сведений, которые все  же  дошли  до  меня,
складывалась следующая картина.
   Солоник уже сидел за якобы совершенное  им  изнасилование.  До  этого  он
учился  в  Школе  милиции,  параллельно   работая   участковым.   Судимость,
естественно, перевернула его судьбу. Александр совершил первый побег из зала
суда. Год или два скитался по стране, затем обосновался в Тюменской области.
Как-то, идя на свидание к своей любовнице, он попал в засаду.  Его  забрали,
установили личность и вновь отправили по этапу...
   - А где свдел-то? - спросил Сильвестр.
   - Сначала в Перми, потом под Ульяновском, в 21-м ИТУ, - ответил  Солоник.
- Там была разборка с ворами, с "синими", блатными,  драка.  Потом  я  снова
совершил побег. Сейчас в розыске.
   - Значит, на тебе "сторожок", - констатировал Сильвестр.
   - Конечно. Но плохо, видать, ищут, - улыбнулся Александр.
   - Я это понял, - сказал Сильвестр. - Леня сказал, какая работа? -  сменив
тему разговора, спросил Иванын.
   - Да, - коротко ответил Солоник.
   - Кого именно, тоже знаешь?
   - В курсе.
   - В общем, надо решать эту проблему, - сказал Сильвестр. - Я сейчас поеду
согласовывать эту акцию с верхами. Если  все  идет  в  цвет,  все  сойдется,
значит, тебе есть работа. Ты из чего предпочитаешь?
   - Это зависит от места, где все произойдет, -  со  знанием  дела  ответил
киллер.
   - Да, тут слухи ходят, - вдруг неожиданно обратился к нему  Сильвестр,  -
что ты в Тюмени когото из воров...
   - Ходят слухи, - неопределенно  отозвался  Солоник,  как  бы  подтверждая
информацию, - это моя работа, но распространяться на эту тему я не буду.
   Сильвестр одобрительно кивнул головой.
   - Давай сделаем так. Я завтра  на  пару  дней  поеду  по  разным  местам,
согласовывать этот вопрос. Сам понимаешь - дело серьезное,  без  того  чтобы
посоветоваться с некоторыми людьми, никак не обойтись.
   Солоник никак не отреагировал на слова Сильвестра.
   - Мне это по фигу, - произнес он спокойно. - Хочешь  -  согласовывай,  не
хочешь - не надо. Даете мне работу - я ее выполняю. Остальное - ваши дела.
   - Все это так, - сказал Сильвестр, - но косякто - на  меня  потом  ляжет!
Вся Москва знает 6 моем с ним конфликте. А братву не обманешь! В общем,  это
мои проблемы, - неожиданно закончил он  разговор.  -  А  тебя  Санек,  -  он
показал на меня, - повозит пока по Москве, покажет город. Сам будешь думать,
вычислишь его места, а там посмотришь, где  и  из  чего...  Все  нужное  мои
ребята тебе достанут. Поживешь пока на этой квартире. Танька уехала,  недели
две ее не будет. Но ты не торопись. Дело  серьезное.  Если  в  течение  двух
недель не подготовишься, значит, продлим отдых Таньке.
   Сильвестр поднялся и пошел к выходу, за ним последовал  и  молчавший  все
это время Леня Клещ. Выходя из Танькиной квартиры, я думал над тем, откуда у
Клеща подобный знакомый и как кстати он -подвернулся именно сейчас.
   На следующий день Сильвестр уехал, видимо, согласовывать решение проблемы
с Глобусом. Я встретился с Солоником. Сильвестр выделил нам три  машины.  Мы
должны были менять тачки каждый день, а то и  по  два  раза  на  дню,  чтобы
братва Глобуса  нас  не  запеленговала.  Все  машины  были  с  тонированными
стеклами, чтобы нельзя было разглядеть, что делается внутри.
   Мы начали отслеживать маршруты Глобуса, Вскоре нам уже был известен  весь
его распорядок дня,  все  привычки.  Глобус  ездил  на  "Мерседесе"  или  на
"Форде", время от  времени  меняя  машины.  Его  сопровождали  две  тачки  с
охраной.
   Рабочий  день  Глобуса  проходил  по  стандартному  расписанию   обычного
российского мафиози. Подъем около двенадцати  дня,  иногда  тренажерный  или
спортзал, постоянные встречи с братвой и с ворами в  ресторанах.  Вечером  -
обязательно  ночной  клуб,  ресторан  или  дискотека.  Глобус  очень   любил
проводить время в так  называемых  ночных  дискотеках,  где  обычно  усердно
снимал девочек. Любовь Глобуса к женскому полу была безгранична. Его любимым
местом был, бесспорно, спорткомплекс "Олимпийский" на проспекте  Мира.  Один
предприимчивый  бывший  комсомольский   работник,   почувствовав,   что   на
шоу-бизнесе можно делать большие деньги, взял  в  этом  комплексе  в  аренду
большое спортивное сооружение, где оборудовал ночную  дискотеку,  ставшую  в
какой-то степени  конкурентом  ночному  клубу  на  Пресне.  Посетителей  там
становилось все больше, потому что помещение было просторнее, а оборудование
круче. Глобус полюбил это заведение со страшною силой и нередко зависал  там
до утра.
   Побывав  около  "Олимпийского",  Александр  осмотрел  различные  позиции,
откуда удобнее всего было совершить задуманное. Лучшим местом, как я  понял,
оказалась верхняя антресоль, с которой был  виден  весь  подъездной  путь  к
"Олимпийскому".  Оттуда  хорошо  просматривался  и  выход  из  дискотеки,  у
которого постоянно парковались машины. Глобус также ставил  свою  машину  на
этой стоянке, следовательно, оставалось лишь  дождаться  его  возвращения  с
дискотеки.
   Мотаясь с Солоником в машине,  мы  практически  не  разговаривали.  Хотя,
впрочем, темы иногда находились. В основном они касались  тачек.  Мой  тезка
хорошо  в  них  разбирался.  Он  знал  практически  все  иностранные   марки
автомобилей, от спортивных до представительских.
   Сильвестр вернулся через пару дней. Он был доволен. Вероятно,  разрешение
на проведение акции было получено. Иваныч снова встретился  с  Солоником  на
той же квартире. При разговоре я не  присутствовал,  поэтому  все,  что  они
обсуждали,  осталось  для  меня  загадкой.  Вероятно,   обговаривали   дату.
Единственное, о чем меня проинформировали, что теперь я становлюсь  связным,
так как всякие прямые контакты между Сильвестром и Солоником с этого момента
прекращаются.
   Оружием Солоника обеспечивал Леня Клещ. Александр остановил свой выбор на
винтовке с оптическим прицелом. Об этом я узнал совершенно случайно.  Как-то
на одной из встреч с Солоником я взял в  руки  лежавший  на  кухонном  столе
каталог оружия. Сильвестр и Александр в  гостиной  были  заняты  разговором.
Полистав  каталог,   наткнулся   на   закладку,   помечающую   страницу   со
всевозможными ружьями с оптикой. Солоник,  видимо,  прекрасно  разбирался  в
оружии. В том же каталоге я  заметил  листочек  бумаги,  на  которым  мелким
аккуратным почерком были выписаны характеристики  трех  видов  ружей,  рядом
красовалось нечто вроде сводной таблицы, в которой сравнивались между  собой
параметры оружия. Те или иные преимущества были подчеркнуты красной  ручкой.
Учитывая, что каталог, с которым  работал  Солоник,  был  на  англии-,  ском
языке, я проникся к Александру искренним уважением.
   Неожиданно на кухню вошел Сильвестр.  Я  тут  же  захлопнул  каталог,  но
Сильвестр, конечно, понял, чем я занимался. Он улыбнулся и, подойдя ко  мне,
сказал:
   - Мы же с тобой договорились...
   Я кивнул утвердительно.
   - Ну так смотри дальше и не пугайся, - с этими словами Сильвестр налил  в
стакан минеральной воды и вернулся в комнату.
   Минут через пятнадцать меня позвали туда же.
   - Значит, так, Сашок, - обратился ко  мне  Сильвестр.  -  Кстати,  вы  же
тезки... Я тебе назову день, когда ты пойдешь на дискотеку в  "Олимпийский".
Оденься подходяще. Твоя основная задача - присутствовать там и  смотреть  до
самого конца, пока наш человек -  он  имел  в  виду  Глобуса  -  не  покинет
дискотеку. Вот и вся задача. Он на улицу - и  ты  на  улицу.  Следить  нужно
аккуратно, чтобы никто тебя не засек.


   Глава 13
   КИЛЛЕР  
   9 апреля 1993 года, 23.40, ночной клуб "Олимпийский"

   В ночном клубе "Олимпийский" я бывал уже несколько  раз.  О  точной  дате
проведения акции Сильвестр сообщил мне за два дня.
   Приехав в клуб в назначенное время, я внимательно  осмотрел  все  вокруг,
пытаясь вычислить местонахождение Солоника, но  так  никого  и  не  заметил.
Махнув на это безнадежное дело рукой, я зашел внутрь клуба.  Он  был  полон,
дискотека уже началась, и народ веселился как мог.
   Надо сказать, что  "Олимпийский"  посещала  специфическая  публика.  Этот
ночной  клуб  был  весьма  дорогим,  входя  в  пятерку  наиболее  престижных
заведений Москвы. Частыми гостями  клуба  были  бан  -  диты  выше  среднего
уровня, бизнесмены не очень  высокого  ранга  и,  конечно  же,  проститутки,
обслуживающие и тех и других. Женщин, присутствующих  в  клубе,  я  мысленно
делил на три категории.  Самую  многочисленную  из  них  составляли  дорогие
проститутки. Вычислить их было легко по дорогой одежде, несколько  ярковатой
косметике и некоторым  специфическим  нюансам  поведения.  Вторую  категорию
составляли так называемые бизнес-вуман. Я всегда  удивлялся  тому,  что  они
назначают деловые встречи  в  подобных  заведениях,  но  им  такой  расклад,
видимо, нравился. Наконец, в третью категорию я  определил  жен  и  любовниц
бизнесменов и  бандитов.  Эти  сразу  привлекали  внимание  обилием  золотых
украшений и прочей мишуры.
   Веселье было в разгаре. Время от времени  на  эстраду  выходили  какие-то
исполнители, группы. В противоположном  углу  диск-жокей  проигрывал  модные
мелодии. Публика танцевала, было весело.
   Я слонялся по залу, периодически натыкаясь  на  знакомых.  Вскоре  в  зал
вошли  несколько  человек,  мало  чем  отличающихся  внешне   от   остальных
присутствующих. Разве что шмотки на них были хотя и дорогие, но  безвкусные,
а поведение слишком вызывающе-наглое. По агрессии, которая так и  перла  из,
них наружу, нельзя  было  не  догадаться,  что  ребята  принадлежат  к  миру
российского криминала. Среди вошедщих я заметил Глобуса.
   Свободных мест уже не было,  но  Глобусу  на  это  было  явно  наплевать.
Вышвырнув из-за приглянувшегося  столика  какого-то  лоха  с  компанией,  он
вальяжно расположился за ним в  окружении  своих  людей.  Тотчас  к  Глобусу
додбежала  малость  напуганная  официантка.  Компания  заказала  что-то   из
выпивки, после чего Глобус подозвал  тусовавшуюся  неподалеку  сутенершу.  Я
знал, чем занимается эта дама, так как через нее нередко заказывали  девочек
наши братки. Сутенерша предложила компании выбрать девочек.  Веселье  вокруг
достигло своего апогея, но я в нем не участвовал.  На  меня  бьищ  возложена
важная задача - контролировать все перемещения Глобуса как внутри клуба, так
и снаружи. Вместе с тем мне нельзя было попадаться ему на глаза,  чего  пока
добиться  было  нетрудно,  учитывая  немалое  скопление   народа.   Но   это
обстоятельство могло стать  мне  помехой,  так  как,  если  Глобус  вздумает
направиться к выходу,  он  сможет  легко  затеряться  в  толпе;  Покахе  мой
маршрутограничивался дорожкой от бара к" столику,  с  которого  хорошо  была
видна вся компания "отморозков", и обратно.
   В очередной раз преодолевая это расстояние, я неожиданно столкнулся лоб в
лоб с охранником Глобуса. Тот сразу узнал меня.
   - О, братуха! - фыркнул здоровенный охранник. - Ты че, один?.
   - Один, - кивнул я головой, судорожно соображая, как выпутаться  из  этой
ситуации.
   - А старпщй твой где? - удивленно спросил охранник.
   - У меня выходной сегодня, я тут с телкой, - не долго думая, ответил я  и
пошел к бару.
   "Ну вот, теперь меня вычислили, - думал  я,  -  и  если  что  случится  -
начнется разборка, наверняка как раз на меня и укажут. Но, с другой стороны,
мало ли кто тут сегодня... Половина криминальной Москвы собралась!"
   Действительно, время от времени к столику Глобуса подходили разные  люди,
в некоторых из них я узнавал авторитетов и братков-из разных бригад. Кое-кто
присаживался за столик, некоторые, немного поговорив,  отходили  в  сторону.
Глобус не танцевал, он просидел весь вечер, базаря со своими  ребятами  и  с
подходившими знакомыми. На снятых девчонок  Глобус  не  обращал  практически
никакого внимания, только изредка перебрасываясь с ними ничего не  значащими
фразами.
   К тому времени перед входом в "Олимпийский" уже должны были Собраться все
наши ребята, задействованные в  предстоящей  акции.  Там  находились  Вадим,
который был сегодня водителем, и  Славка.  Я  догадывался,  что  Славка  был
дублером. Но я не знал  тогда,  что  в  роль  Славки  входило  и  устранение
Солоника, если того "примут" менты или заберет братва.
   Где-то в середине ночи Глобус "стал собираться. В половине  четвертого  в
сопровождении семи человек он не  спеша  вышелиз  дверей  клуба  на  залитую
светом автомобильную  стоянку.  Я  незаметно  выскользнул  вслед  за  ним  и
затаился за одной из машин.  Неожиданно  раздался  негромкий  хлопок,  краем
глаза я успел заметить, как на расстоянии сорока метров, за барьером пандуса
мелькнул силуэт человека. В то же время Глобус неожиданно схватился за бок и
стал медленно оседать на  землю.  Братва,  сопровождающая  его,  моментально
поняла, в чем дело. Началась паника. Кто-то  закричал.  Один  из  охранников
выхватил пистолет и стал палить в воздух.
   - Достанем тебя! - кричал он - - Достанем!
   Один из присутствующих на стоянке людей резко рванулся в  сторону.  Часть
сопровождающих Глобуса охранников бросилась за  ним.  В  убегавшем  я  узнал
хорошего знакомого  Глобуса,  некого  Горхилашвили  по  прозвищу  Итальянец.
Итальянец бросился к своей машине, пытаясь уехать с  места  происшествия,  и
братва Глобуса, посчитав, что киллер именно он, быстро "разобралась" с  ним,
пристрелив на месте. Тем временем  ребята  из  окружения  Глобуса  затолкали
безжизненное тело шефа в "мере", который тотчас жерванул с места и покатил в
сторону больницы Склифосовского. Просчитав про себя маршрут их  движения,  я
понял, что дорога туда займет не менее пятнадцати минут и даже  если  Глобус
не убит, а тяжело ранен, живым до больницы он вряд ли доберется.
   После того как Глобуса увезли, я, по заранее обговоренному плану,  сел  в
машину и поехал домой, не пытаясь отыскать своих ребят.
   На следующий день все средства массовой информации трубили  о  загадочном
убийстве вора в законе Глобуса. Но это было не единственное убийство на этой
неделе. Через день В половине шестого вечера на улице  Строителей,  недалеко
от  метро  "Университет",  был   обнаружен   труп   генерального   директора
товарищества  с  ограниченной   ответственностью   "Интерформула"   Анатолия
Семенова, известного в криминальной среде под  кличкой  Рэмбо.  Семенов  был
застрелен в подъезде своего дома из пистолета "Макаров". Две пули  попали  в
живот, а третья в голову. Это был так называемый контрольный выстрел.
   Глобус и Рэмбо очень хорошо знали друг друга, это-говорило о том, что оба
убийства были взаимосвязаны. Вполне возможно, что Рэмбо посчитали виновным в
гибели Глобуса и отомстили ему за это.
   Убийство Глобуса имело огромный  резонанс  в  криминальном  мире  Москвы.
Сильвестр, все это время находившийся в своем  загородном  коттедже,  послал
ребят для сбора информации. Братва  выясняла  на  всевозможных  тусовках,  в
ночных клубах и барах, какие основные "косяки" ложатся по убийству  Глобуса.
Вскоре выяснились три основных "косяка"  -  прежде  всего  на  самих  воров,
которые дали отмашку на убийство Глобуса якобы  заго  беспредел  и  скверный
характер, второй "косяк" ложился на Сильвестра за его  конфликт,  о  котором
знала вся столица, и третий - что это было убийство за деньги,  связанное  с
торговлей нефтью, которой занимался Глобус.
   Новым лидером Басманной группировки стал правая рука  Глобуса,  уголовный
авторитет  Григорий  Вагнер  по  кличке  Барон.  Все  это  время   Сильвестр
отсиживался в своем загородном доме, стараясь ни с кем не  встречаться  и  в
Москве без серьезной причины не показываться.
   Однако был один звонок. От человека, встречу с которым Сильвестр отменить
не смог. Этим человеком был Отари Витальевич  Квантришвили.  Встреча  с  ним
состоялась через два дня.
   Мы с Сильвестром ехали в сторону Центра. Конечной точкой нашего пути была
гостиница "Интурист", в ресторане которой назначил встречу Отари.  Мне  было
известно, что Квантришвили курировал, или по крайней мере опекал,  Басманную
группировку. Естественно, Глобус, и Барон были в какойто мере  его  протеже.
Предстоящий разговор Сильвестра с  Отари  обещал  быть  неприятным,  поэтому
Сильвестр сразу постарался правильно на него  настроиться.  В  то  же  время
возможности уклониться от этого разговора у Иванычане было. Раз  "косяк"  на
него пошел, раз его будут пробивать - значит, он должен держать ответ.
   Сильвестр внутренне был уже готов к разговору.
   Подъехав к гостинице, он велел мне остаться в машине и один направился  в
сторона ресторана.  Мне  было  видно,  как  он  зашел  внутрь,  сдал  пальто
гардеробщику, оставшись в темном костюме и черной водолазке. Затем Сильвестр
направился в банкетный зал разыскивать Отари.
   Разговор  продолжался  около  часа.  Сильвестр  вышел  молча,  в  мрачном
настроении. Видимо, разговора не получилось. Всю дорогу до загородного  дома
Иваныч молчал,  не  проронив  ни  слова.  Все  говорило  о  том,  что  Отари
Витальевич встретил его с явным негодованием. Я тоже молчал, только когда мы
уже подъезжали к загородному коттеджу, не выдержав, спросил:
   - Иваныч, проблемы возникли?
   - Какие проблемы? - неожвданно переспросил Сильвестр. - Что  ты  думаешь,
что Отари может мне проблемы ставить?! Кто он такой? Он  такой  же,  как  я.
Другое дело, что придется на разбор  к  ворам  ехать.  Никуда  от  этого  не
денешься.


   Глава 14.
   НА ВОРОВСКОЙ СХОДКЕ  

   Сильвестр оказался прав. Через некоторое  время  он  получил  приглашение
явиться на воровскую сходку в Подольск. С одной стороны, вызов в Подольск на
воровскую  сходку  для  Сильвестра  был  неожиданным.  В  недалеком  прошлом
Подольск враждовал с  Ореховом,  и  оттуда  неоднократно  приезжали  бригады
трясти ореховских. Тем более повестку воровской сходки  никто  не  объявлял,
она держалась в тайне. Хотя, по  всем  воровским  понятиям  и  обычаям  -  а
постепенно я стал их осваивать, общаясь с братвой из разных  группировок,  -
никто никогда заранее воровскую повестку не объявлял, и те, кто  приглашался
на нее, также не должны были этим интересоваться. То, что Сильвестра вызвали
на воровскую сходку для разбора, ни у кого сомнений не вызывало, ведь Глобус
входил в первую пятерку влиятельнейших воров.  Один  из  "косяков"  упал  на
Сильвестра, следовательно, Иванычу придется отвечать за это убийство.
   Машина медленно выехала из Москвы и направилась в сторону Подольска.
   Подольск относительно недалеко от  Москвы.  Всю  дорогу  ехали  молча.  Я
понимал, что сейчас практически решается наша дальнейшая судьба. После столь
громкого и дерзкого убийства криминального авторитета, когда "косяки"  упали
на Сильвестра, может произойти непредвиденное. Если воровской  сход  вынесет
решение о том, что Сильвестр причастен к этому убийству, то будет  неминуемо
вынесен смертный приговор. "Тогда они порешат его, - думал я, - а вместе  с,
ним и меня, и Вадима, и охранника - кто там будет разбираться! Какая разница
им - одного Сильвестра "мочить" или всю кодлу?"
   Время от времени я смотрел на своего шефа и старался догадаться, о чем он
думает. Но Сильвестр сидел, погруженный в свои мысли.  Ему  необходимо  было
держать ответ, и он должен  был  привести  такие  весомые  аргументы,  чтобы
доказать либо свою непричастность к  убийству  Глобуса,  либо  правомерность
сврего поступка. Сильвестр не посвящал меня в свои планы" будущего разговора
с ворами. Может быть, он и сам не знал, по какому руслу пойдет разговор, как
лягут карты...
   Чем ближе мы подъезжали к  Подольску,  тем  больше  нервничал  Сильвестр.
Лицо-у него было красным, одна щека постоянно подергивалась - явный  признак
того, что Иваныч сильно волнуется. Время от времени он  постукивал  согнутым
пальцем по панели управления автомобиля.
   "Странно, - думал я, - вот он, криминальный мир. Знает же Иваныч заранее,
что может быть вынесен приговор, - скорее всего он и будет  вынесен,  и  все
равно едет. А куда он денется - если не приедет, то они сами  его  найдут  и
шлепнут, даже разобраться не захотят". Я снова посмотрел на Сильвестра.  Тот
не отрываясь глядел на дорогу, но вдруг обернулся к нам и спросил:
   - Пацаны, ни у кого закурить не найдется?
   Мы оторопели. Все знали, что Сильвестр никогда Де курил, а тут - на тебе,
сигарету просит!
   - Сергей Иванович, да у нас же никто не курит! - наконец ответил Вадим.
   - Да ладно вам, - улыбнулся Сильвестр, - знаю я, как вы не курите! Только
для меня, а на самом деле дымите в нерабочее время, а?
   - Нет, правда сигарет нет, - сказал я.
   - Тогда тормозни, - приказал Сильвестр.
   Машина  остановилась  у  коммерческого  киоска  в  каком-то   придорожном
поселке.
   - Александр, выйди, купи сигарет!
   - Каких, Иваныч? - полюбопытствовал я.
   - Да любых, с фильтром! - отмахнулся Сильвестр.
   Я быстро выскочил из машины, бегом кинулся к  ларьку  и  через  несколько
секунд вернулся с сигаретами "Мальборо" и  зажигалкой.  Сильвестр  вышел  из
машины, достал из пачки сигарету и стал прикуривать. Но был сильный ветер, и
пламя зажигалки тут же гасло. Сильвестр занервничал. Он пытался  повернуться
спиной, прикрыть зажигалку рукой, но все его попытки  прикурить  закончились
неудачно. Я видел, что  Сильвестр  нервничает  и  хотел  предложить  Иванычу
покурить в машине, но он уже выплюнул  сигарету  и  сел  на  свое  место.  Я
подумал, что мне лучше не вмешиваться.
   - Поехали! - коротко кинул Сильвестр и  выбросил  пачку  с  сигаретами  в
окно.
   В полном молчании мы доехали до Подольска.
   У  меня  тревожно  забилось  сердце;  когда  машина  остановилась   перед
ресторанчиком на окраине Подольска, где  должен  был  состояться  сход.  Вся
площадка перед рестораном была уставлена дорогими иномарками. Кто приехал на
воровскую сходку - известно не было. Лишь мрачные, угрюмые братки из  охраны
воров... Охранники ходили  взад-вперед  по  площадке,  иногда  перекидываясь
между собой несколькими словами.
   Вылезая из машины, Сильвестр похлопал меня по плечу:
   - Не робей, парень! Что случится, то  случится.  Если  вынесут  -  значит
вынесут. И тебя порешат. Если выйду живым - значит жить долго буду.
   Он вошел в ресторанчик. Дверь за ним закрылась.
   Я немного размялся, бродя по  площадке,  и,  вернувшись  в  машину,  стал
ждать. Разговаривать с охранниками у меня не было никакого желания.  Я  ведь
даже не знал своей дальнейшей судьбы. В случае, если на сходке будет вынесен
смертный приговор, меня постигнет та же участь, что и Иваныча, - ведь я  его
телохранитель,  а   следовательно,   и   его   доверенное   лицо.   Мне   не
оставалось-ничего иного, кроме томительного ожидания.
   Единственное, чем я мог себя занять, - поисками машины Шурика  Макара  из
Балашихи. В недалеком прошлом  Глобус  говорил,  что  необходимо  развенчать
Шурика Макара, лишить его звания вора. Поэтому если он приедет на сходку, то
наверняка у Сильвестра появится союзник. Но машины, на которой  ездил  Шурик
Макар, на стоянке я не нашел, хотя вполне  могло  случиться,  что  тачку  он
сменил.
   За свое не очень долгое пребывание в Москве и общение с братвой из других
группировок, а также с так называемыми синими,  то  есть  блатными,  которые
придерживались воровских понятий, я уже знал,  что  к  смерти  на  воровском
сходе вправе приговорить лишь краевой сходняк, то есть люди  не  местные.  К
блатным  санкциям,  которые  могут  наложить  воры,  существовало  три  вида
наказания - Одно из них - пощечина. Ее, как правило, дают за оскорбление,  к
тому же публично, во время сходки. Уклоняться или бить в ответ наказанный не
имеет права. Безобидная  на  первый  взгляд  кара,  но  без  последствий  не
остается. Авторитет вора падает, по миру расползается слух -  "битый",  мол.
За очередную провинность, которая раньше сходила с  рук,  может  последовать
вторая санкция - это удар по ушам. По существу - лишение воровского  титула.
И третье - лишение жизни, то есть убийство. Если  первые  две  санкции  были
неприменимы  к  Сильвестру,  поскольку  он  не  был  вором   в   законе   и,
следовательно, не может быть ни развенчан, ни оскорблен  пощечиной,  то  его
убийство становилось весьма и весьма вероятным.
   Обычно на воровской сходке  существуют  так  называемые  воры-обвинители,
которые  запасаются  уликами  и  подготавливают  речь,  чтобы  не  подорвать
собственный  авторитет.  Я  прекрасно  понимал,  что  если   Сильвестр   уже
приговорен ворами, то не явиться на сходку он не имел права, так  каюв  этом
случае к нему выслали бы палача или ликвидатора, который исполнит  воровской
приговор в лучшем виде. Поэтому если Сильвестр  принял  решение  явиться  на
воровскую сходку, значит, он будет приводить определенные весомые аргументы,
доказывающие его правоту. Но какую линию он выберет - признать ли отмашку на
убийство Глобуса или отречься от нее, - об этом мне известно не было.
   Я продолжал сидеть в машине. Прошло уже  больше  часа,  но  из  ресторана
никто не выходил. Тем временем  к  площадке  медленно  подъехал  милицейский
"уазик". Вышедшие из него милиционеры хотели было  направиться  в  ресторан,
как вдруг неожиданно дорогу им преградили боевики, телохранители воров.  Они
встали буквально стеной, полностью перекрыв все подступы к ресторану.  Менты
остановились в некотором замешательстве. Вдруг из ресторана появился местный
авторитет или боевик, знавший милиционеров. Он подошел к ним и  что-то  тихо
сказал. Те, похлопав его по плечу, развернулись, сели  в  машину  и  уехали.
"Вот что такое маленький городок, где милиция и  братва  тесно  между  собой
связаны! Все у местных схвачено! - усмехнулся я про себя. - Эх,  узнать  бы,
как сейчас там Иваныч".
   Вадим, сидевший со мной рядом, тоже молчал, погруженный в свои мысли.
   - Ну что, Вадим, - толкнул я его в плечо, -  что  думаешь,  как  там  все
решится?
   - Кто его знает, - ответил Вадим. - Как решится, так решится, - тем самым
он дал понять, что не расположен развивать эту тему.
   Я вышел из машины и немного потоптался вокруг,  разминая  затекшие  ноги.
Когда я вернулся обратно, Вадим спросил:
   - Ты там никого из Басманной братвы не заметил? Машина Барона там?
   - Нет. А что, ты думаешь, он приехал?
   - Машина, похожая на его, стоит, - показал Вадик на одну из иномарок, где
на номерном знаке было указано название компании, продавшей этот автомобиль,
- "Тринити Моторс". Это была компания, которая торговала импортными  тачками
и которую патронировал все тот же Барон, правая рука Глобуса и нынешний  его
преемник. Видимо, он все же приехал на сход, хотя и не был вором. Хотя  мало
ли в стране тачек, купленных у этой компании!
   Вдруг тяжкие раздумья нарушил Вадим.
   - Санек, смотри... - сказал он, толкнув меня в бок.
   Я поглядел в окно и увидел, что к нашей машине  подъехал  джип.  Из  него
вышли трое парней, к котором  присоединились  еще  два  человека  из  другой
машины. Мужики открыли багажник джипа и, достав оттуда два автомата, стали о
чем-то базарить, периодически показывая в сторону ресторана.
   - Смотри внимательно,  братуха!  -  сказал  Вадим,  нащупывая  на  заднем
сиденье пистолет.
   Я тоже потянулся за стволом. Неужели сейчас начнут стрелять? Может  быть,
уже вынесли приговор?!
   Прошло несколько минут, наверняка стоивших мне седых волос, а братва  все
еще продолжала рассматривать автомат.  Должно  быть,  на  этом  обыкновенном
"калашнике" имелась какая-то прибамбасина  или  какое-то  новшество,  что  и
привлекло внимание парней.
   Вскоре они положили автоматы на место, захлопнули багажник и  отъехали  в
сторону.
   - Значит, игрушки друг другу демонстрировали! -  сказал  Вадим,  вьщохнув
воздух.
   Прошло почти два часа.  Наконец  дверь  ресторанчика  распахнулась,  и  я
увидел, как оттуда выходят воры. Некоторые из них  были  кавказцами.  Вскоре
появился и Сильвестр. Он шел к машине с каким-то солидным мужиком лет сорока
пяти - пятидесяти со славянскими чертами лица.
   - Ну что, Иваныч, - расслышал я слова мужика, - видишь, как для тебя  все
хорошо  закончилось!  Московские  воры  объявили  Глобуса   беспределыциком,
обвинили в пренебрежении воровскими традициями, в  двурушничестве.  Главное,
что вовремя подошла информация из Парижа, о  том,  что  покойник  летал  над
столицей Франции в специально нанятом самолете и гулял в  лучших  ресторанах
города, проматывая общаковские бабки!  Ты  же  понимаешь,  такого  никто  не
прощает!
   Сильвестр понимающе кивнул головой.
   - Так что тебе, братуха, повезло! - резюмировал мужик.
   Сильвестр тепло попрощался со своим собеседником и сел в машину.
   - Ну, поехали отсюда! - сказал он.
   - Ну как там,  Иваныч?  -  спросил  я,  как  только  машина  отъехала  от
ресторана на порядочное расстояние.
   - Все  нормально!  -  ответил  Сильвестр.  -  Воры  большинством  голосов
признали, что по отношению к Глобусу я поступил правильно.
   - Значит, они признали  правильным  его...  -  я  чуть  было  не  добавил
"убийство", но остановился. Сильвестр кивнул головой.
   Распространяться, как проходила воровская сходка, кто был  "против",  кто
"за", Сильвестр в машине не стал. Обратная дорога в  Москву  заняла  гораздо
меньше времени. Все было позади  -  смертный  приговор  никому  не  вынесен,
союзники Сильвестра  сумели  за  него  заступиться,  авторитет  его  остался
непоколебленным.  Казалось,  можно  было  расслабиться.  Но  я  видел,   что
Сильвестр продолжает нервничать. "Почему же он никак не успокоится? Ведь все
позади! "Косяки" отбили, авторитет в норме!" Сильвестр барабанил  пальцем  о
дверцу машины. Он как-то ежился, время от времени дергал шеей,  было  видно,
что  сильно  волновался.  Это  было  неудивительно  -  он  перенес   сильный
психологический стресс, при котором любой другой  мог  получит  инфаркт  или
инсульт. Достаточно было взглянуть  на  внешний  вид  тех  воров  в  законе,
которые вышли из ресторана, провожая Сильвестра,  чтобы  испугаться  на  всю
оставшуюся жизнь.
   Наконец Сильвестр немного пришел в себя и даже попытался пошутить:
   - Ну что молчим, пацаны? - обратился он  ко  всем.  -  Что  вы  приуныли?
Давайте расскажите, что ли, анекдот.
   Все молчали. "Где уж тут анекдоты вспомнить! Имя бы свое  не  забыть!"  -
подумал я.
   - Так что, где анекдот? - взглянув на меня, спросил Сильвестр.
   - Иваныч, - растерялся я, - что-то не могу ничего придумать.
   - А что придумывать? Надо вспомнить только! - усмехнулся шеф.
   - Не вспоминается, - признался я и, толкнув в бок сидящего рядом  Вадима,
предложил: - Давай, расскажи что-нибудь!
   - А что я могу? Я тоже ничего не знаю, - ответил тот.
   - Ну, ребята, - усмехнулся Сильвестр, - совсем вы что-то без юмора. Плохо
у вас с этим!
   С юмором у нас в данный момент действительно был напряг. Мы еще не отошли
от случившегося.
   - Знаете что, - произнес Сильвестр, когда машина уже подъезжала к Москве,
- домой я, пожалуй, не, поеду - не то настроение. Поеду-ка я сниму  девочек!
Давай на Новый Арбат! Расслабиться надо.
   Я привык к тому, что после стресса Сильвестр предпочитал расслабляться  с
женщинами. Это вошло у него уже в привычку.
   Отношение Сильвестра к проституткам тоже  было  разным.  Оно  менялось  в
зависимости от ситуации. Когда я только начинал работать с  Сильвестром,  он
брал проституток и действовал по ускоренному варианту: снял - быстро трахнул
- уехал. Но постепенно, со временем, Иваныч полностью поменял свою  тактику.
У него было понятие так называемого жесткого секса и среднего. Жесткий  секс
обычно был связан с какими-либо личными  переживаниями,  снятием  стрессовых
ситуаций. Тогда Сильвестр мучил проститутку, подвергая ее иногда  достаточно
садистскому обращению. Однако многим проституткам это  даже  нравилось,  они
получали от этого удовольствие и еще больше любили и уважали Сильвестра.  Он
прекрасно знал, что многие проститутки относятся к нему искренне. Во-первых,
они знали его достаточно давно, с середины восьмидесятых, когда  он  не  был
еще Сильвестром, а был простым Сережей Тимофеевым, или Сережей Новгородским,
и впервые начал появляться  на  Калининском  проспекте  в  ряде  ресторанов,
оказывая покровительство проституткам,  иногда  защищая  их  от  люберецких,
другой приезжей братвы и от "черных". Тем самым он завоевал их  безграничное
уважение. Любая проститутка считала большим счастьем лечь с Иванычем.  Когда
же он стал Сильвестром, тем более ни о каких отказах не могло быть  и  речи,
хотя, с другой стороны, Сильвестр никогда  не  брал  проститутку  против  ее
воли.
   Две или три проститутки стали его постоянными любовницами.  Им  Сильвестр
снимал квартиры, взяв на содержание, при условии,  что  девицы  покончат  со
своим прошлым, то есть перестанут заниматься  проституцией,  оставив  только
одного постоянного клиента - Сильвестра. Как раз на квартире  одной  из  них
Сильвестр встречался с Солоником.  История  Таньки  довольно  банальна.  Она
приехала в Москву из Твери, бывшего Калинина. Жизнь ее не сложилась - Танька
рано вышла замуж,  родила  ребенка.  Муж  ее  пошел  по  зонам  и  стал  так
называемым полосатиком - отсиживал в  зонах  со  строгим  режимом,  живя  по
принципу "вышел - выпил - украл - сел". Естественно, выходя на  свободу,  он
считал  своей  первейшей  обязанностью  избить  жену.   Таньке   доставалось
достаточно серьезно. Последняя отсидка мужа потянула на шесть лет, но, выйдя
на свободу, он сразу приперся к Таньке и  стал  над  ней  издеваться.  Тогда
Танька впервые пошла за помощью к Сильвестру, которого  до  этого  несколько
раз обслуживала. Иваныч поехал на  разборку.  Разборка  получилась  жесткая.
Произошла драка, так как муженек Татьяны,  пройдя  все  лагерные  этапы,  не
испугался Сильвестра и его кодлы и стал качать права. За это ему всыпали  по
первое число. После того как  муженек  выписался  из  больницы,  он  немного
поостыл и Таньку доцекать перестал. Сильвестр взял над ней  шефство.  Вскоре
из Твери  приехала  Танькина  дочка  -  девочка  лет  семи.  Сильвестр  стал
заботиться о ней.  Он  постоянно  приезжал,  привозил  деньги,  покупал  все
необходимое, иногда оставаясь на ночь.
   В этот раз Сильвестр велел остановиться около  одного  из  ресторанов  на
Новом Арбате, где он решил  поужинать  и  успокоить  расшатавшиеся  нервы  в
обществе девочек, у
   Мы с Вадимом пошли за ним следом - все изрядно проголодались и измучились
за время поездки. Когда мы вошли в зал, Сильвестр уже  сидел  за  столом,  а
рядом с ним туеовался какой-то мужик и  несколько  девчонок.  Видно,  Иваныч
выбирал, кого из них взять с собой для расслабления.
   Два дня после воровской сходки в Подольске  пролетели  быстро.  Казалось,
все неприятности остались позади, но тут новое событие потрясло все Орехово.
На третий день после возвращения Сильвестра со схода  на  стрелке  в  центре
города был зверски убит Леня Клещ.
   Гибель близкого друга потрясла Сильвестра. Он даже выехал на место гибели
Лени.  Вместе  с  ним  поехал  и  я.  Оказывается,  Леня  Клещ  и  двое  его
телохранителей приехали на стрелку с какой-то бригадой по  поводу  выяснения
их отношений с коммерсантом. Однако, поставив машину на одной из центральных
улиц, один  из  телохранителей  выскочил  в  киоск  за  сигаретами.  Леня  с
водителем остался в машине. Вскоре к ним подошел мужчина и попросил у  Клеща
закурить... Пока Леня лез в карман за сигаретами,  мужчина  выхватил  из-под
плаща пистолет с глушителем  и  выстрелил,  вначале  в  Леню,  потом  в  его
телохранителя. Оба скончались моментально. Мужчина же скрылся в  неизвестном
направлении. Второй охранник, прибежав к машине  и  увидев,  что  произошло,
стал  метаться,  не  зная,  что  делать.  Он  побежал  звонить   Сильвестру.
Несомненно одно - убийство было заказным.
   Провожать Леню пришло почти все Орехово.
   Пышные похороны на небольшом кладбище, поминки, на которых собралась  вся
элита  криминального  мира.  Приехала  братва  из  других  районов.  Сидя  в
ресторане, я  услышал,  как  один  из  уголовных  авторитетов  дружественной
бригады  говорил,  что  Барон,  взявший  правление  Басманной   группировки,
поклялся расквитаться с Сильвестром по  полной  программе.  Несомненно,  что
убийство Лени - дело его рук. Это известие меня совсем не обрадовало.
   Следующая новость, которую услышал Сильвестр от Другого авторитета,  была
не менее тревожной. Оказывается, Барон вызвал из Казани  известного  вора  в
законе Рената Игланова по кличке Игла. Это был близкий друг Глобуса. Игланов
сообщил, что приед"ет в Москву на разборку, так  как  знает  имена  убийц  и
собирается  с  ними  рассчитаться.  Сильвестру  стало  ясно,  что  Басманная
группировка во главе с Бароном объявила ему и его людям настоящую  войну.  И
это несмотря на то,  что  воровская.  сходка  признала  правильным  убийство
Глобуса. Тем не менее никто из  Басманной  группировки  права  на  месть  не
отзывал, поэтому по всем понятиям она была вправе мстить за своего погибшего
лидера.
   Еще одно событие, которое  также  отразилось  на  настроении  Сильвестра,
произошло на следующий  день.  Когда  Сильвестр  собрал  всех  бригадиров  и
авторитетов ореховской структуры и рассказал о предстоящей войне с Басманной
группировкой, то, к его удивлению, единодушного одобрения и поддержки он  не
получил. Конечно, часть бригадиров и авторитетов заняли позицию Сильвестра и
сказали: "Иваныч, мы с тобой до конца", тем самым поддержав его.  Другая  же
часть решила, что это внутреннее дело Сильвестра и  покойного  Глобуса  и  в
этом деле они участвовать не будут. После  такой  стрелки  Сильвестр  был  в
ужасном настроении. Он метался по комнате, выкрикивал ругательства  в  адрес
бригадиров, которые отказали ему в доверии. Тут слово взял Двоечник."
   - Иваныч, нам необходимо вызвать крутых ребят, которые не сидят в Дрязгах
московской братвы, а го-товы по  новой,  со  свежими  силами  защищать  наши
интересы, - сказал он.
   Сильвестр, хлопнув себя по лбу, сказал:
   - Гениальная мысль! Ведь у  нашего  Александра  из  Кургана  есть  кенты,
друзья, которые за ним пойдут. Вот мы и подтянем их в Москву,  пусть  они  и
решают войну с Басманной группировкой. А мы будем заниматься своими делами -
готовиться к войне с чеченцами и бизнес раскручивать.
   Все остались довольны таким решением. Дело было  за  малым  -  вызвать  в
Москву друзей Александра Солоника.
   Они прибыли достаточно быстро - не прошло и недели.  Их  было  двенадцать
человек. Крепкие были ребята из Кургана, часть из них -  бывшие  спортсмены,
часть - бывшие уголовники, которые имели -по одной-две судимости и  ходки  в
зону. Когда я увидел их первый раз, то не мог предположить,  что  эти  плохо
одетые ребята, которых никто не знал и которые сами  никого  не  знали,  уже
через год будут ездить на шестисотых "меринах"  и  сколотят  одну  из  самых
крутых и богатых группировок Москвы.
   Встреча с курганскими была назначена в одном из кафе.  Сильвестр  остался
ей доволен. Курганцы вели себя достаточно сдержанно,  спокойно,  с  чувством
собственного достоинства. Главными у них были Олег Нелюбин, Витя  Курганский
и Александр Солоник. О чем они  договаривались,  на  каких  условиях  и  чем
закончился их разговор - я не знал, но контракт о сотрудничестве между  ними
и Сильвестром в ближайшее время был подписан. Курганцы брались  за  войну  с
Басманной группировкой. Вскоре  засвистели  пули,  стали  погибать  один  за
другим боевики и бригадиры Басманной группировки.
   В ближайшее время был убит около тира лидер группировки Григорий Вагнер -
Барон. Убийство было  проведено  по  всем  правилам  киллерекого  искусства.
Отследив Барояа, его маршрут, курганцы узнали, что раз  в  неделю  он  ездит
стрелять в тир на Волоколамском шоссе. Устроив засаду возле  тира,  курганцы
дождались приезда барона и открыли огонь. Выбравшиеся из машины  были  убиты
точными выстрелами сзади, вероятно, Александром Солоником и его другом.  Это
убийство наделало много  шума  в  Москве.  Поползли  слухи,  что  курганская
группировка объявлялась беспределыциками.
   Басманная группировка несла  потерю  за  потерей.  Многие  лидеры  других
группировок стали косо посматривать на Сильвестра. Он  понял,  что  на  него
есть определенные "косяки". Курганцы,  в  свою  очередь,  стали  настаивать,
чтобы Сильвестр взял их в свою структуру на  правах  отдельной  бригады.  Но
Иваныч соглашаться на это не торопился. Он не  хотел  компрометировать  себя
кровью, которую с такой легкостью проливали курганцы.
   Вскоре Басманная группировка сдала свои позиции в отношении ночного клуба
"Пресня". Чуть позже при совершенно невыясненных  обстоятельствах  у  своего
собственного подъезда в Казани был убит вор  в  законе  Игла.  Незадолго  до
этого он ездил в Москву для того, чтобы найти  убийц  Глобуса,  но  внезапно
вернулся назад.
   За полгода своего пребывания в Москве  курганцы  наделали  много  шума  и
провели немало заказных убийств. Сильвестр же  отводил  им  роль  "пушечного
мяса", то есть боевиков, в  обязанность  которых  входило  участие  во  всех
разборках. Постепенно  они  завоевали  имя  устрашающих,  и  Сильвестр  стад
использовать их и во внутренних разборках. Дело в том, что многие  бригадиры
Сильвестра стали роптать, некоторые прямо говорили о том, что хотят выйти из
подчинения Иваныча. Это  грозило  полным  разбродом  и  потерей  единства  в
ореховском движении,
   В течение следующих  нескольких  недель  погибли  два  лидера  ореховских
самостоятельных бригад, которые хотели отколоться от Сильвестра. Несомненно,
это было дело рук курганцев. Однако, участвуя во  всех  кровавых  разборках,
курганцы получали за свою  работу  достаточно  небольшую  плату.  Я  не  раз
замечал, с какой завистью они смотрели на то, чем владел Сильвестр. Это  не,
могло  не  настораживать.  Однажды  я  набрался  смелости  и   поделился   с
Сильвестром своими опасениями.
   - Иваныч, а ты не боишься,  что  курганцы  все  твои  козырные  места  со
временем у тебя отберут? - напрямик спросил у него я.
   - У меня? - удивленно переспросил Сильвестр и рассмеялся.
   Я начал понимать, что Сильвестр переоценивал свое влияние. Между тем  мне
казалось, что курганцы пытаются подобраться к Иванычу втихаря. Двое ребят из
курганской группировки  стали  все  чаще  подсаживаться  к  нему  в  машину,
расспрашивая меня или шофера о деталях ее устройства.  Причем  когда  вскоре
Сильвестр  поменял  машину,   взяв   новый   "Мерседес",   курганцы   начали
интересоваться и ею. Что конкретно хотят эти кровавые ребята, я не знал.  То
ли  они  хотели  выудить  какую-то  информацию,  то  ли   заручиться   нашей
поддержкой, но самое простое  объяснение  напрашивалось  само  собой  -  они
изучают  машину,  чтобы   в   недалеком   будущем   разобраться   со   своим
работодателем. Я несколько раз предупреждал Сильвестра, но он только смеялся
надо мной, считая  себя  неприкосновенным  авторитетом.  Он  потерял  всякую
бдительность, все  чаще  возил  с  собой  лидеров  курганцев  Олега  и  Витю
Курганского на те или иные стрелки и сходки.
   На одной из таких  стрелок,  когда  все  вопросы  были  решены  в  пользу
Сильвестра, я неожиданно услышал, как Олег и Витя Курганский стали  убеждать
Сильвестра, чтобы он немедленно рассчитался с ними  или  хотя  бы  отдал  им
какие-то коммерческие структуры в  качестве  "крыш"  за  их  работу.  Однако
Сильвестр отшучивался, мол, расчет впереди, подождите чуть-чуть,  я  пока  к
этому не готов. Всем, кроме Сильвестра, было понятно, что у курганцев  росло
недовольство им. Он же только подогревал его, зажимая их  долю  и  не  желая
рассчитываться за выполненную работу. Курганцы же  считали,  что  структуры,
отбитые ими у другой братвы, должны принадлежать им по праву.
   Среди  братвы  других  группировок   росло   недовольство   деятельностью
курганских. Они уже четко были обозначены как беспределыцики и безжалостные.
Такие слухи дошли  до  Сильвестра.  Однажды  он  попросил  меня  съездить  с
курганцами на  одну  из  стрелок,  проследить,  что  там  и  как,  в  общем,
подстраховать, оценить ситуацию.


   Глава 15
   СТРЕЛКА 

   Вскоре такая возможность  представилась.  Найдя  какой-то  незначительный
повод, Сильвестр, переговорив с Олегом,  попросил,  чтобы  он  взял  меня  с
собой. Мол, пусть поучится парень, как надо правильно работать.
   Вечером я на одной машине с курганцами выехал на место. В  машине  сидели
водитель - парень лет двадцати двух, Олег и Витя Курганский. Я устроился  на
заднем сиденье. Всю дорогу ехали молча. Меня не покидало чувство тревоги, и,
надо признаться, я очень боялся. Такого страха я давно не испытывал, даже  в
Подольске было легче. Стрелка должна была проходить с  достаточно  серьезной
братвой  одного  из  подмосковных  городов,  которая  также  в  свое   время
относилась к беспредельщикам, громившим московских. Однако постепенно  былая
слава была утеряна в связи с тем, что многие  авторитеты  были  посажены  на
зону. Но группировка все еще  оставалась  довольно  сильной  и  пользовалась
уважением среди другой братвы.
   Я настолько переволновался, что мне вдруг ужасно захотелось  курить.  Так
как особенно я этим не увлекался, сигарет у меня не было. Заметив  за  своей
спиной блок "Мальборо", я потянулся за сигаретами,  однако  Виктор,  сидящий
рядом, перехватил мою руку и отвел ее в сторону, сказав при этом:
   - Я тебя угощу. Блок не трогай, он еще новенький. "Вот  возьми  мои,  они
получше. - И достал пачку "Кента".
   Я закурил.  Вскоре  мы  прибыли  на  место.  Стрелка  была  назначена  на
небольшом пустыре, в одном из новых  районов  Москвы.  Стрелка  проходила  с
"крышей"  другой  братвы,  спор  случился  из-за  коммерсанта.   Он   платил
ореховским, однако в последнее время у коммерсанта появился партнер, который
пришел со своей, подмосковной, группировкой. И  те  стали  увеличивать  свою
долю, ссылаясь на то, что  вложили  больше  бабок  в  производство.  Решение
конфликта Сильвестр переадресовал курганским. Они должны были мирно  убедить
братву в беспредметности их спора.
   На пустыре уже стояли два джипа - "Чероки" и "Мицубиси Паджеро",  крепкие
ребята с короткими стрижкакиг нотой под маимвку вылезли из тачек.  Не  спеша
вышли из машины и Олег с Виктором. Водитель остался стоять возле машины. Тут
же к ним направились двое крепких пацанов  и,  извиняясь:  "Большой  пардон,
братва!" - стали прощупывать всех на предмет оружия.
   - В чем дело? - спросил Олег.
   - Береженого Бог бережет, - усмехнулся  старший  группировки.  -  Видите,
можно сказать, все старшие приехали на встречу с вами,  посмотреть,  что  за
братва  из  Кургана  привалила.  Что  за  экзотика   такая?   Поэтому   меры
предосторожности, сам понимаешь!
   Олег кивнул:
   - Валяйте! Мы чистые.
   Их обыскали, правда, влегкую, и доложили своим, что ничего не нашли.
   - Ну что, теперь будем говорить по-настоящему? - сказал один из  старших,
приехавший на стрелку.
   - А где ваш коммерсант? - спросил Олег.
   - Коммерсант в офисе. Чего ему  тут  делать?  Нашу  жизнь  он  не  знает,
поэтому зачем ему тут отираться! - объяснил старший. - Так в  чем  проблемы,
братва? Вы что, законов не знаете?
   Разговор принимал явно жесткий вариант. Я понял, что курганские допустили
большой промах, не взяв с собой оружия. У подмосковной братвы оно  наверняка
было.
   - А вам не кажется, - продолжал старший, - что за все пора  рассчитаться?
Помнится, вы одного нашего храброго паренька завалили полтора месяца  назад?
Как, Олег?
   - Какого паренька? - спокойно переспросил Олег. - С чего ты взял, что это
мы его завалили? У тебя что, доказательства есть, аргументы?
   - Доказательства? - переспросил старший. - Сейчас  доказательства  будут,
из машины достанем!
   Олег, повернувшись к Виктору, бесстрастно попросил:
   - Витюха, дай сигарету закурить!
   Витя стал шарить по карманами, достав оттуда пустую пачку "Кента", развел
руками:
   - Мои кончились.
   - Там, у заднего стекла, блок "Мальборо" лежит... Принеси, пожалуйста.
   Виктор послушно полез в машину. Олег, отойдя  немного  в  сторону,  вынул
зажигалку, чиркнул ей и стал пятиться задом к машине,  откуда  уже  появился
Виктор с блоком сигарет. Вдруг Олег, взглянув на меня и  водителя,  крикнул:
"Ложись!" - и сам  пригнулся.  Одним  движением  Виктор  выхватил  из  блока
гранату и бросил в сторону двух джипов. Раздался  оглушительный  взрыв...  Я
еще успел заметить, как  братва,  пытаясь  спастись  от  неминуемой  гибели,
шарахнулась в разные стороны, но это не помогло - их накрыло.
   Взрыв был сильным. Некоторых убило, несколько человек  ранило.  Виктор  с
Олегом  тут  же  подошли  к  багажнику,  достали  оттуда  два  пистолета   с
глушителями и молча стали добивать тех, кто остался жив. Стреляли в  голову,
чтобы у раненых не осталось ни единого шанса выжить. Кто-то просил о пощаде,
но  курганские  лишь  улыбались,  не  прекращая   своей   кровавой   работы.
Перестреляв всех, они выбросили пистолеты, достали из багажника  канистру  с
бензином и, облив джипы, подпалили их. Таким образом, все следы  только  что
происшедшей бойни были уничтожены.
   Я забрался вместе со всеми в машину, чувствуя себя так, будто только  что
расстреляли меня.
   - Куда теперь? - спросил водитель.
   - Теперь к коммерсанту поехали, - сказал  Витя.  -  Ну  что,  братуха,  -
обратился он ко мне, - как себя чувствуешь? Прошел боевое крещение?
   Я промолчал. Сказать, что мне было не по себе от всего этого  беспредела,
значило не сказать ничего.
   Через несколько минут машина подъехала к старинному зданию.  Бесцеремонно
войдя  в  ухоженный  офис,  не  обращая  внимания  на  штатных   охранников,
курганские подошли к коммерсанту. Ему было около тридцати лет, но  напоминал
он скорее студента-отличника, а не преуспевающего бизнесмена. На самом  деле
этот тип с внешностью "книжного червя" занимался компьютерным пиратством.
   - Ну что, лох? - сказал Олег, вальяжно развалившись в кресле. - Теперь мы
твоя "крыша"!
   - Да я... вообще... -  начал  было,  заикаясь,  лепетать  коммерсант,  но
говорить ему не дали,
   - На, звони, - протянул ему телефон Олег. - Нет их больше!
   - А где они? - замер  коммерсант,  обнявшись  с  телефонной  трубкой,  из
которой доносились короткие гудки.
   - Ну как где? Нет их. Мы теперь вместо них. Готовься - завтра  приедем  к
тебе за своей долей. Не забудь! Обманешь - сам  знаешь,  что  тебя  ждет!  -
угрожающе добавил Олег. -  А  ну,  Витюха,  -  обратился  он  к  Виктору,  -
возьми-ка у этого лоха бухгалтерскую книгу!
   Виктор протянул руку.  Трясущийся  очкарик  достал  толстую  книгу.  Олег
пролистал ее.
   - Ты чего это мне фуфло подсовываешь? - закричал он. -  Ты  мне  "черную"
книгу давай, а не "белую", я тебе что, налоговая инспекция? Я покруче их!
   Очкарик подошел к подоконнику и, одним щелчком открыв,  потайную  дверцу,
достал вторую книгу.
   - Вот - обе берите, - дрожащим голосом произнес он.
   - Вот теперь все тип-топ, - удовлетворенно буркнул Олег. - Значит, завтра
мы к тебе с ревизией приедем. И не вздумай нас обмануть! Ты ж знаешь, что за
каждый обман следует очень суровое наказание. Понял?
   Очкарик смог лишь кивнуть.
   - А в отношении своей братвы не волнуйся. Теперь мы  твоя  братва.  И  мы
покруче, чем те, - сказал Олег, уже выходя из офиса.
   Мы сели в машину и направились в сторону Орехова. Вдруг Олег обернулся ко
мне и спросил:
   - Сашка, а ты в Москве-то давно живешь?
   - Давно. Уже полтора года, - нехотя ответил я.
   - И все по тому же адресу?
   - По какому тому же? - насторожился я.
   - Ореховский бульвар, дом такой-то,  квартира  такая-то?  -  без  запинки
выдал Олег.
   Я понял, что мне только что тонко намекнули.  "Мол,  будешь  трепаться  -
тебя в подъезде, у твоей квартиры и грохнем".
   "Ловко они все провернули", - подумал я, решив не говорить о  случившемся
Сильвестру.
   Домой я вернулся в самом  паршивом  настроении.  Сцена  расстрела  братвы
намертво засела в  моей  голове.  В  прихожей  свет  не  горел,  заглянув  в
гостиную, я увидел мирно спящего на диване Вадима.
   - Вадюха, вставай! У нас  есть  что-нибудь  выпить?  -  расталкивая  его,
спросил я.
   Вадик сел, тараща глаза спросонья.
   - Что случилось? - спросил он, заметив мое состояние.
   - Что-то на душе тоскливо... Был тут, с этими "отморозками"... - начал я.
   - Ну и что? - напрягся Вадим.
   - Мочиловка! Напиться хочется до полусмерти.
   Вадим прошлепал на кухню и вскоре вернулся с початой бутылкой  водки.  Мы
выпили по одной. Продолжать почему-то не было настроения.  На  душе  у  меня
становилось все поганее и поганее. Вадим это просек.
   - Слушай, Сашок,  давай  немного  расслабимся,  девчонок  позовем!  -  по
доброте душевной предложил он.
   Не дожидаясь ответа, Вадим подошел к телефону  и  набрал  номер  знакомых
проституток.
   Где-то через час подъехали две шлюшки.
   То  ли   настроение   у   меня   было   не   подходящее   для   подобного
времяпрепровождения, то ли зря я приложился к бутылке, только занятие сексом
обычного  удовлетворения  мне  не  принесло.  Молоденькая  девочка,  которая
обслуживала меня в этот раз,  из  кожи  вон  лезла,  пытаясь  доставить  мне
удовольствие, но реагировал я на все ее ухищрения очень вяло. В конце концов
я, заплатив, отпустил ее, так и не  достигнув  желаемого.  Слегка  обиженная
девица  удалилась  на  кухню  дожидаться  свою  поделыцицу,  вопли   которой
доносились из соседней комнаты - Вадим, в отличие  от  меня,  был  в  полной
боевой готовности и уделывал свою партнершу по полной программе.  Выпроводив
девицу из комнаты, я рухнул на диван и тотчас забылся тяжелым сном.


   Глава 16
   БАНДИТСКАЯ ВОЙНА  

   Осенью 1993 года Сильвестр практически полностью  был  готов  к  войне  с
чеченцами. К этому времени он сумел объединить вечно  враждующие  ореховские
бригады в единую мощную" структуру.
   Я присутствовал  при  всех  его  бесконечных  переговорах  и  видел,  как
Сильвестр  подбивал  лидеров  славянских  группировок  начать  войну  против
чеченских бригад.
   Я мотался с Иванычем по всей столице - то в
   Балашиху, то  на  Юго-Запад,  тй  6  подмосковные  городки.  Продолжалась
активная подготовка, однако политические события в столице также сказывались
и на подготовке войны с чеченскими группировками. Прежде всего  политическое
противостояние между  тогдашним  Верховным  Советом,  возглавляемым  главным
чеченцем страны  Русланом  Хасбулатовым,  и  Президентом  России.  Конфликт,
возникший между ними, зашел настолько далеко,  что  каждый  уже  практически
понимал, что мирного  решения  не  будет.  Каждый  стоял  на  принципиальных
позициях.
   Сильвестр внимательно наблюдал за этим конфликтом. Он прекрасно  понимал,
что в зависимости от расклада политических сил в той  или  иной  мере  может
укрепиться или пошатнуться его положение.
   Наконец начались знаменитые события кровавой осени 1993  года.  В  Москве
началась перестрелка. Правительственные  войска  предприняли  штурм  "Белого
дома". Три или четыре дня в столице беспрерывно стреляли. Сильвестр приказал
нам всем не высовываться и не вмешиваться ни в какие конфликты  ни  на  чьей
стороне, хотя очень многие хотели  выступить  за  ту  или  иную  сторону,  в
зависимости от своих  политических  убеждений.  Наконец  наступила  развязка
этого  противостояния.  "Белый  дом"  был  расстрелян  из  танковых  орудий,
заговорщики из Верховного Совета арестованы и препровождены в Лефортово. Вот
тогда Сильвестр и посчитал, что в связи с  уходом  главного  чеченца  страны
позиция чеченцев будет резко поколеблена. Через  несколько  дней  он  собрал
крупную сходку, на которой изложил план своего наступления и борьбы.
   Я тоже присутствовал на этой сходке как  телохранитель  Сильвестра.  Туда
приехали гости из различных группировок столицы и Подмосковья, все бригадиры
с наиболее авторитетными бойцами из ореховской структуры также были в полном
составе.  Хотя  на  сходке  присутствовало  и  несколько  воров  в   законе,
председательствующим был Сильвестр, по праву того, что сходка происходила на
его земле и он был ее инициатором.
   Сильвестр вспомнил  1988  году  когда  в  Дагомысе  на  воровской  сходке
произошел раздел столицы между славянскими кланами и  группировками.  Однако
чеченцы наотрез отказались участвовать в таком разделе, ссылаясь на то,  что
они и так завоюют столицу. Тем самым  Сильвестр  подводил  присутствующих  к
мысли,  что  чеченцы  первыми  бросили   вызов,   отказавшись   от   мирного
сосуществования. Затем Сильвестр привел несколько кровавых примеров расправы
чеченцев со славянскими братьями, поведал об их хитрости и коварстве,  когда
на стрелку вместо "чехов" приезжали  менты.  Подобных  примеров  было  море.
Наконец Сильвестр, выказав самокритичность, сказал, что,  пытаясь  развязать
вторую бандитскую войну в мае  1991  года,  он  и  его  люди,  к  сожалению,
допустили ряд ошибок. Я был в курсе того, что в  1991  году,  перед  Пасхой,
Сильвестр находился под следствием в Бутырском  СИЗО.  Тогда  он  с  помощью
телефонов, а также личных встреч с  бригадирами  своих  ореховских  структур
разработал план, внешне похожий  на  гитлеровский  "блиц-крнг".  Суть  плана
Сильвестра была такова - установить точные адреса чеченских лидеров, созвать
в Москву славянских друзей со  всей  России  и  дать  им  возможность  убить
чеченцев,  то  есть  сработать  молниеносно  и  чужими  руками,   чтобы   не
подставляться в случае провала.
   В ближайшее  время  ореховским  удалось  установить  точные  адреса,  где
тусовались чеченцы, их квартиры, рестораны, казино, однако каким-то  образом
произошла утечка информации, в результате чего чеченцы поменяли адреса, а их
враги - дату начала войны.
   Формальным поводом для второй бандитской войны было нападение чеченцев на
солнцевского авторитета Антона, которому так треснули  молотком  по  голове,
что вылетел глаз. Но прошло  еще  несколько  месяцев,  и  в  столице  начали
твориться вещи, которые ранее казались невозможными.  Например,  солнцевские
подружились с чеченцами и отдали  им  на  коммерческой  основе  часть  своей
территории,  лобненские  поделились  с   Чечней   шереметьевской   таможней.
Долгопрудненские  закрыли  глаза  на  массированное  внедрение   в   столицу
азербайджанцев,  которое,  по  бандитским  данным,  произошло  с  разрешения
чеченцев.  Все  эти  славянские  группировки  объясняли  такое   отступление
деловыми интересами, говоря:  "Бизнес  есть  бизнес,  и  если  речь  идет  о
солидных деньгах, тут не до принципов".
   Но, пока Сильвестр находился в Бутырском СИЗО,  ситуация  в  отношении  к
чеченцам снова стала меняться. На сей раз бескомпромиссную войну против  них
пытался организовать сам Япончик, находившийся в то  время  в  США.  Еще  до
своего  приезда  Япончик  через  Фрола   (Фролова),   лидера   балашихинской
группировки, предложил коллегам собраться и  обсудить  план  новой  войны  с
чеченцами. По све-, дениям из бандитских кругов, для начала войны нужно было
два условия. Первое - необходимо  было,  чтобы  милиция  и  МГБ  -  название
тогдашнего КГБ - развязали бандитам руки, и тогда бы они очистили  город  за
одну  ночь.  Второе  -  нужен  был  авторитет,  способный  взять   на   себя
командование боевыми действиями. Роль главнокомандующего Япончик взвалил  на
свои плечи. На состоявшемся летом 1992 года  бандитском  сходе  Япончик  был
удостоен такой должности не только за проявленную инициативу, но  и  за  то,
что призвал к расширению зоны боевых действий -  "вышибать  врагов  из  всей
России". В отличие от Сильвестра, чтобы избежать утечки информации,  Япончик
предложил такую тактику - убивать чеченских лидеров медленно,  но  верно.  В
результате  в  92-м  году  недалеко  от  Шереметьево-2  милиции  с  завидным
постоянством находила мертвых кавказцев.
   Трупы шли как по конвейеру. Одного из кавказцев задушили "ласточкой". Его
тело опознать не удалось, но на руке трупа  была  наколка  "Зураб".  В  ходе
экспертизы  выяснилось,  что  его  сначала  ранили  в  спину  выстрелом   из
пистолета, после чего вывезли в Шереметьево. Там ему связали  руки,  на  шее
затянули удавку, конец которой привязали к согнутой ноге, положили на  живот
и оставили умирать медленной смертью. У  бандитов  такой  способ  устранения
конкурентов называется "ласточка". Самое интересное то, что ни одно из  пяти
убийств  около  Шереметьева  раскрыто  так  и  не  было.  Милиционеры  тогда
предполагали, что шеремваевские трупы -  дело  рук  Лобненской  группировки,
выступившей   в   качестве   авангарда.   Первую   разведку   боем   провели
балашихинских, убив четырех чеченцев в конце августа того же  1992  года  за
то, что те покусились на землю Фрола. Однако вопреки плану Япончика в  войне
гибли бандиты среднего звена.
   Другие славянские  группировки  пока  маневрировали  в  третьем  эшелоне.
Например, останкинская бригада слилась с долгопрудненскими, и они  старались
не светиться в разборках. Руководство раменской команды выразило  готовность
поставлять боевиков. Домодедовские попросили чеченцев держаться  подальше  и
не появляться на их территории - в  аэропорту  Домодедово,  в  Варшавском  и
Нагатинском техцентрах. Солнцево вообще молчало, Миди" ция  тоже  затаилась,
наблюдая за происходящим, и  тем  самым,  можно  сказать,  выполняла  первое
бандитское условие начала войны. Однако, как ни странно, часто  вспыхивающие
активные перестрелки в столице велись с явным перевесом чеченской стороны.
   Все это я знал из рассказов братвы и из  газет,  которые  часто  освещали
подобные события.
   Я внимательно  следил  за  Сильвестром,  понимая,  что  для  него  настал
звездный час. Если  акция,  которую  пытается  развернуть  Сильвестр,  будет
успешной - быть ему первым в Москве авторитетом...
   Первоочередной задачей Сильвестра  было  вычистить  чеченцев  из  родного
района Орехова. Иваныч не  случайно  решил  начать  с  Орехова  -  ему  было
наиболее выгодно выбить чеченцев оттуда, тем самым выполнив  свое  обещание,
данное независимым ореховским  бригадам.  Тем  более  с  первым  успехом  он
надеялся укрепить свои  позиции.  Основными  противоборствующими  чеченскими
группировками, которые действовали в Орехове, были кланы Султана  по  кличке
Сулик  и  группировка  Рустама.  По  структуре  они  практически  ничем   не
отличались от славянских. Единственное отличие состояло в том, что у "чехов"
была сильно развита кпановая, родовая система. Во  главе  группировки  стоял
определенный авторитет, назначаемый с Кавказа. Обычно это был  представитель
какого-либо  известного  клана.  Он  осуществлял  все  руководство   бандой.
Практически все заработанные деньги уходили на Кавказ.
   К тому времени на Кавказе начались движения дудаевского и антидудаевского
толка, то есть развернулась  настоящая  гражданская  война.  Часть  чеченцев
поддерживала Дудаева, часть выступала против. В связи с этим произошел отток
чеченцев из столицы. Естественно, Сильвестру такой ловорот  событий  был  на
руку, и он это прекрасно понимал.
   - А теперь, - неожиданно сказал Сильвестр, обращаясь к присутствующим,  -
начнем с главного. Вот плацдарм, вот место, куда мы будем  вытаскивать  всех
"чехов", на разборку, - с этими словами он развернул большой кусок  ватмана,
на котором были начерчены какие-то фигуры. Это был план Царицынских  прудов,
который не так давно по  заказу  Йваныча  выполнили  за  деньги  нанятые  им
топографы. Причем с этими топографами пришлось повозиться. Их  нашел  Вадим,
которому, в свою  очередь,  Сильвестр  поставил  задачу  -  сделать  хорошую
масштабную карту. Вадим, ничего не  понимая  в  этих  делах,  сначала  нанял
каких-то  геодезистов,  которые  проводили  замеры  водопроводной  сети.  Те
усердно трудились, но кончилось все безрезультатно. Когда Вадим  понял,  что
зря, мучает геодезиетев, он покрыл всю затею трехэтажным матом и  где-то  на
стройке  нашел  архитекторов,  которые  пытались  сделать  чертеж   будущего
строительного объекта. Они и стали топографами. Вадик быстро пригнал  их  на
Царицынские пруды, где несчастные,  перепуганные  архитекторы  за  два  часа
начертили такую карту, к которой не смог бы придраться даже  самый  дотошный
критик. Ее-то в данный момент и демонстрировал собравшимся Сильвестр.
   - Вот место, куда  удобнее  всего  их  заманивать,  -  вдохновенно  водил
пальцем по карте Сильвестр. - Вот здесь их можно спокойно  валить,  так  как
дома, - с этими словами он показал  на  маленькие  квадратики,  -  находятся
далеко.
   Какой-то бригадир, с усмешкой посмотрев на
   Сильвестра, сказал:
   - Сильвестр, ты прямо как Кутузов или этот... как его. Наполеон!
   Все дружно рассмеялись. Но лицо  Сильвестра  оставалось  серьезным,  всем
своим видом он показывал, что сейчас не до шуток. Сразу же все  примолкли  и
вновь стали внимательно слушать.
   - Так вот, - продолжил Ираныч, - схема  будет  следующей.  Мы  заманиваем
"чехов" сюда. Одна машина; стоит здесь у другая - здесь, - Сильвестр Показал
на небольшой склон, - появляется на полном ходу. И тут начинается мочиловка.
Трупики можно  сложить  вот  тут,  а  можно  и  утопить,  в  зависимости  от
обстановки. Место для этих целей здесь самое удобное.
   - А если они не поедут на эти пруды, что делать будем? - раздался голос.
   - Тогда, - сказал Сильвестр, - стрелка назначается  у  стройки,  -  и  он
показал другой лист ватмана. Все опять заулыбались, но никто ухе  не  посмел
шутить вслух. - Вот стройка, очень удобное место.  Тут  начинается  стрелка.
Если что - трупы бетонируются и все отправляются под землю.  А  если  трупов
нет, то и дела нет.
   Все засмеялись.
   - Ну, у нас прямо как сицилийская мафия! Под асфальт всех закатываем!
   - Нет, - добавил Сильвестр, - мы будем покруче всей их мафии!
   Все засмеялись еще громче.
   Сходка  продолжалась   еще   некоторое   время.   Выдвигались   различные
предложения, часть из них Сильвестр принимал, часть отклонял.  Первую  акцию
решено было назначить на завтра.
   Уже сидя в машине, Сильвестр сказал мне:
   - Шурик, на первую акцию тебе обязательно надо поехать.
   - Иваныч, я не понял. Конечно, я поеду, - как ты скажешь, так и будет,  -
но кто же тебя охранять будет? Время-то какое опасное! - забеспокоился я.
   - Саша, понимаешь, какое дело... Мой настоящий  телохранитель,  каким  ты
являешься,  должен  постоянно  поддерживать  свою  боевую   и   политическую
подготовку. Политическую ты только  что  прошел  под  моим  руководством,  а
боевую тебе надо пройти вновь, чтобы ты не  робел  при  выстрелах  и  крови.
Понимаешь?
   Я уже давно понял: Сильвестр время от времени практикует боевое  крещение
своих телохранителей. Устраивало меня или нет, выбора в сущности не было.
   "Что ж, - подумал я, - значит, мне предстоит новое испытание".
   На следующий день к обеду, как и договорились, за мной заехала машина.  В
ней сидели ореховские. Из дальневосточной братвы не было  никого,  Вероятно,
Вадим выполнял какое-то другое поручение, Славка  же  вообще  редко  работал
вместе с нами.
   Я молча сел  в  машину,  через  несколько  кварталов  мы  остановились  у
небольшого магазинчика. Там в машину подсел  еще  один  ореховский  с  двумя
большими сумками, в которых должны были лежать автоматы и гранаты.
   - Ну что, Шурик, может, двинем в лесок, постреляем? - предложил  один  из
братанов. - Время у нас еще есть.
   Мы поехали на выезд из города. На пересечении с кольцевой дорогой  машину
неожиданно тормознул гаишник. Я, насторожился. Ведь  если  ментам  придет  в
голову обыскать нас, то улов у них будет будь здоров. А нам тогда  крышка  -
срок стопроцентный! Да и операцию провалим.
   Гаишник лениво подошел, поинтересовался документами на-машину.  Документы
были в полном порядке. Обленившийся легавый приказал:
   - Покажите багажник!
   Один из наших ребят неожиданно прошептал:
   - Братва, по-моему, я сумку не закрыл! Там стволы будут видны,
   Парень, который был сегодня  за  старшего,  достал  бумажник  и,  вытащив
оттуда сторублевку, молча сунул ее в карман гаишнику:
   - Командир, извини, торопимся. Телки ждут. Времени нет. Если ты, конечно,
не возражаешь...
   - Я? - улыбнулся гаишник, понимая, что ему дают взятку не из-за того, что
люди спешат к проституткам, а по каким-то другим причинам. - Я не  возражаю.
Езжайте!
   Машина рванула с места. Вскоре они остановились  возле  небольшого  парка
Место для пристрелки было очень удачным - и  трасса  недалеко,  и  местность
хорошо проглядывается. Достав автоматы, ребята начали  их  пристреливать.  Я
занимался этим наравне со всеми Мы не торопились - до стрелки оставалось еще
два часа.
   Ровно в назначенное время, в семь вечера, наша машина медленно  подъехала
к Царицынским прудам. Мне припомнилось, как однажды, еще  летом,  я  отдыхал
тут с девчонками на чистом песочке. Теперь же была глубокая  осень,  темнело
рано. В это время милиция вряд ли будет патрулировать данный район  -  после
наступления темноты доблестные  блюстители  правопорядка  избегали  подобных
мест. Братва, выйдя из машины,  сразу  же  достала  из  багажника  оружие  и
уселась обратно.
   Все прекрасно понимали, что чеченцы тоже не дураки  и  могут  догадаться,
что стрелка не будет носить мирный  характер.  Поэтому  мы  были  настороже.
Молча курили и ждали появления чеченцев.
   "Чехи" приехали на темной "девятке" с тонированными стеклами. Машина была
без номеров.
   Наш водила мигнул фарами. Чеченцы ответили тем  же.  Машины  стояли  друг
против друга и выжидали. Никто не высовывал дула  автоматов  и  не  выходил.
Неожиданно  я  услышал  какой-то  рев.  С  правой  стороны  выскочила   пара
мотоциклов, на каждом из которых сидело по  два  человека.  У  мотоциклистов
были короткоствольные автоматы "узи". Тут  же  началась  стрельба  по  нашей
машине. Братва моментально сориентировалась, и, выскочив из  машины,  ребята
стали отстреливаться. Одновременно пошла стрельба  и  со  стороны  чеченцев.
Таким образом, мы  оказались  зажатыми  в  кольцо.  Но  нас  это  не  сильно
напугало,  так  как  с  минуты  на  минуту  должна  была  подойти   подмога.
Действительно, буквально через несколько  секунд  с  двух  сторон  выскочили
джипы с ореховскими Перестрелка возобновилась с новой силой.  Потом  рванули
гранаты. Тонированная "девятка" загорелась. Оттуда раздались истошные  крики
- видимо, кто-то был ранен и горел заживо. Через несколько  минут  все  было
кончено.  В  результате  этой  перестрелки  все  "чехи"  были  перебиты,  за
исключением одного из мотоциклистов, который успел скрыться. Таким  образом,
первое сражение с чеченцами было полностью нами выиграно.
   Наша  братва  подтащила  трупы  к  заранее  заготовленной  яме.   "Чехов"
побросали в братскую могилу и быстро  закидали  землей.  "Девятку"  оставили
догорать. Инсценировать пожар  в  машине  не  было  смысла,  так  как  везде
валялось множество стреляных гильз. Собрать их было  невозможно.  Оставалось
надеяться лишь на то, что вскоре пойдет снег и скроет все следы.
   После этого братва уселась в машину, и мы с чувством  выполненного  долга
вернулись в Москву.
   Сильвестр был очень доволен нашей победой. В тот же вечер на радостях  он
поехал в казино. Я вернулся  к  своим  обязанностям  охранника,  и  поэтому,
несмотря на усталость, мне пришлось его сопровождать.
   Сильвестр был азартным человеком. Я не  раз  замечал,  что,  приезжая  на
бега, наблюдая за скачками и делая  ставки  на  того  или  иного  жокея,  он
"заводился" - размахивал руками, кричал, подбадривал  жокея  и  его  лошадь,
словно тот непременно должен был его услышать и выиграть. Со стороны на  это
было смешно смотреть. Теперь мне предстояло наблюдать своего шефа за игрой в
казино.
   Вскоре мы подъехали к одному из первых в Москве  казино.  Оно  находилось
недалеко   от   Комсомольской   площади,   в   высотном   здании   гостиницы
"Ленинградская".
   Казино представляло собой достаточно просторное  помещение  со  сквозными
перегородками. В комнатах стояли столы, предназначенные для  различных  игр.
Здесь же была и рулетка. Все столы были покрыты добротным зеленым сукном. По
всему было видно, что оборудование привезено из-за границы.
   Было двенадцать ночи. Практически все столы оказались занятыми, в  казино
было многолюдно.
   Среди посетителей легко можно было отличить служащих казино - крупье. Они
были  одеты  в  традиционную  униформу:  белые  рубашки,  красивые   цветные
жилеты-безрукавки, у женщин темные юбки, у мужчин  такого  же  цвета  брюки.
Крупье сменялись через определенное время.
   Сильвестр двинулся мимо столов,  здороваясь  с  теми,  кого  знал.  Около
одного из столов он остановился и осведомился у крайнего игрока:
   - Во что играете?
   - "Блэк Джек", - ответил тот, вопросительно взглянув на Иваныча.
   "Блэк Джек" в сущности было не что иное, как игра в "очко",  с  нехитрыми
правилами. Любой игрок должен набрать не более 21  очка.  Тот,  кто  наберет
меньше, считается выигравшим и получает соответствующую долю, на которую  он
ставил. Банк составляет определенную сумму, которую держит банкир и банкует.
Любой играющий ставит на определенный процент банка. Если он проигрывает, то
он эту долю добавляет, если же выигрывает - снимает эту сумму. Но  поскольку
в любом казино на наличные деньги играть было запрещено, то  все  посетители
обменивали наличные деньги - а тогда ходили доллары - в  специальных  кассах
на разноцветные пластмассовые фишки, каждая из  который  имела  определенное
достоинство.
   Сильвестр быстро подошел к кассе. Я неотступно следовал за  ним.  Тут  же
Иваныч разменял  две  тысячи  долларов  на  разноцветные  фишки  оранжевого,
зеленого и синего цветов. Сильвестр, протянув мне барсетку, сказал:
   - Стой недалеко от меня и смотри внимательно.
   Он уселся за столик. Банкиром была женщинакрупье. Вскоре я услышал:
   - В банке десять тысяч долларов!
   Крупье протянула первую карту Сильвестру и сказала:
   - Ваше слово!
   Тот медленно открыл первую карту. Я увидел, что это червовый туз.
   - Ва-банк, - равнодушно произнес Сильвестр.
   Все удивленно переглянулись. В моей  голове  мелькнула  мысль:  "Неужели?
Только пришел и сразу так начинает!" Девушка положила карту себе и протянула
следующую Сильвестру. Он медленно взял ее  и  положил  сверху  уже  лежащего
перед ним  туза.  Потом  осторожным  движением  открыл  ее.  Я  наблюдал  за
выражением лица Сильвестра и  заметил,  как  тот  удовлетворенно  улыбнулся.
Вторая карта была девяткой. Практически у Сильвестра  было  двадцать  очков,
что равносильно выигрышу. Но поскольку Сильвестр был опытным картежником - с
детства играл в "очко", "сику" и  другие  карточные  игры,  -  то  он  сразу
изменил выражение лица, как бы раздумывая, брать ли  ему  третью  карту  или
нет. Наблюдая за происходящим с большим любопытством, я  заметил,  как  лицо
Сильвестра приняло задумчивое выражение.
   Девушка-крупье  поглядела  на  Иваныча  и  купилась,  решив,  что  клиент
размьппляет. Вскоре Сильвестр, махнув рукой, сказал:
   - Хватит две.
   Крупье открыла свою карту. У нее был король. Потом быстрым движением  она
сбросила вторую карту и открыла ее тоже. Второй картои, пришел туз. Теперь и
девушка была в раздумье. У нее было 15 очков. -
   "Интересно, - подумал я, - что будет дальше?"
   Для победы было-необходимо 21 очко. Конечно, девушка могла открыть и  15,
но ведь она не знает, сколько очков у Сильвестра. А у него может быть 16,  а
может и 11.
   "Вероятно, - подумал я, - в казино  существует  определенная  инструкция,
при каком количестве очков брать дополнительную карту, а при каком открывать
те, что есть".
   Тут девушка быстрым движением взяла еще одну карту. Пришла  восьмерка.  У
крупье был перебор.
   - Пожалуйста, - улыбнулась она. Сильвестр бросил свои карты на сукно.
   - 20 очков. Банк сбит, - спокойно произнесла девушка.
   Тут же девушку сменил другой крупье  -  парень  лет  тридцати.  Он  снова
объявил:
   - В банке 20 тысяч!
   Сильвестр, медленно  собирая  выигранные  разноцветные  фишки,  задумчиво
посмотрел на него. Я наклонился к Сильвестру и спросил:
   - Иваныч, поменять фишки?
   - Зачем же, мы только пришли,  -  улыбнулся  Сильвестр.  -  Будем  дальше
играть!
   - В банке 20 тысяч! - повторил крупье.
   Сильвестр был вторым по очереди  игроком,  который  претендовал  на  этот
банк. Первым был-тот самый толстяк, у которого Сильвестр спрашивал,  во  что
тут играют. Он сказал:
   - На банк!
   Сильвестр перевел взгляд на толстяка. Тот получил первую  карту,  Вторую.
Третью он прикрыл. Я не видел, какие карты были у  толстяка,  но,  вероятно,
тот был уверен в своей победе.
   Крупье быстрым движением сбросил две карты. У него оказались две десятки.
   - 20 очков! Банковское очко! - воскликнул крупье.
   - И у меня 20! - сказал толстяк.
   - Вы, конечно, знаете наши правила - если равные очки, то  играла  пользу
банкира, - с заученной интонацией произнес крупье.
   - Никаких таких правил я не знаю! - начал возмущаться толстяк.
   Тут Сильвестр не выдержал: вероятно, азарт уже переполнял его.
   - Слушай, мужик, - обратился он к толстяку, - ты что, правил не знаешь?
   Толстяк взглянул на Сильвестра и осекся, видимо мгновенно  поняв,  что  с
Иванычем лучше не шутить.
   - Нет, нет, никаких проблем, - тут же сказал он и выложил свои  фишки  на
стол.
   - В банке 40 тысяч! - оповестил крупье.
   - На банк, - ответил Сильвестр.
   Банкир быстро сдал ему карту. На сей раз первой пришла пиковая дама.
   - Тьфу ты! - тихонько выругался Иваныч. Дама соответствовала трем  очкам.
"Не очень хорошее начало", - подумал я.
   - Еще, - сказал Сильвестр. Банкир сдал следующую карту. Теперь я не ввдел
ее достоинства, но, видимо, карта  была  плохой,  так  как  Сильвестр  начал
волноваться. Мускулы щеки стали еле заметено подергиваться.
   - Еще! - сказал он. У него было уже три карты. Тут же он взял четвертую.
   - Пятую втемную! - неожиданно сказал Иваныч. Это  означало,  что  если  у
банкира будет перебор, то это пойдет в пользу игрока. Если  же  недобор,  то
все сложится в зависимости от карт, которыми играл Сильвестр, выиграет  тот,
у кого очков больше.
   Банкир выложил свою карту. Это оказалась десятка. Потом пришла восьмерка,
за ней бубновая дама, то есть тройка. Таким образом, у банкира было 21 очко.
   - Очко! - сказал банкир.
   Сильвестр даже не открывал свою карту - смысла уже  не  было.  Он  только
равнодушно придвинул к середине все фишки.
   - В банке 80 тысяч! - бесстрастно произнес крупье.
   - Одну минутку, - сказал  Сильвестр  и,  подозвав  меня,  сказал:  -  Иди
поменяй деньги!
   - А у нас столько будет? - уточнил я.
   - Будет, будет, - успокоил меня Иваныч.
   Я разменял 100 тысяч долларов и принес фишки.
   Сильвестр выложил две стопочки фишек. Банкир объявил еще раз:
   - В банке 80 тысяч долларов. Стук!
   Это означало, что играется последний кон. Толстяк сказал:
   - Пять тысяч! - Выше он подняться не рискнул.
   - На все! - произнес Сильвестр.
   - На 85? - переспросил крупье.
   - Да, на 85, - подтвердил Иваныч.
   Крупье сдал карту. Теперь уже я не видел и первой карты,  потому  что  не
отводил взгляда от  лица  Сильвестра.  Тот  был  совершенно  невозмутим.  По
выражению его лица можно было сказать, что он был полностью уверен  в  своем
выигрыше. Сильвестр получил две карты и сказал:
   - Все, хватит.
   Все присутствующие перевели взгляды  на  крупье.  Тот-стал  нервничать  -
сумма была очень большой. "А что  же  бывает  в  случае  крупного  проигрыша
крупье?  -  подумал  я.   -   Несут   ли   они   какую-нибудь   материальную
ответственность перед казино?" Тем временем  возле  нашего  стола  собралась
целая толпа народа. Я обратил  внимание  на  мужчину  в  клубном  пиджаке  с
золотыми пуговицами, лет пятидесяти, с седыми  волосами,  вероятно,  он  был
управляющим казино. Он незаметно подошел к столу и  стал  между  банкиром  и
Сильвестром, пристально наблюдая за игрой.
   Крупье стал открывать свои карты.
   - У меня 17, - объявил он. -  Больше  я  не  имею  права  брать.  У  вас,
наверное, больше?
   Сильвестр, пожав плечами, открыл карты. Все охнули -  у  Сильвестра  было
15. Я понял, что он просто блефовал - делая вид, что у него 20 или 19.
   Вздохнув, Сильвестр своей широкой ладонью сгреб фишки и сдвинул стопку  в
сторону крупье. Тот специальной деревянной лопаткой отодвинул их в сторону.
   К Сильвестру подошел мужчина с седыми волосами  и  обратился  к  нему  по
имени-отчеству:
   - Сергей Иванович, может быть, вы  пожелаете  пройти  в  бар  или  просто
отдохнуть?
   - Нет, нет, - раздраженно ответил Сильвестр,  -  я  буду  играть  дальше.
Только мне надо с деньгами разобраться. -
   Он встал и, подойдя ко мне, тихо сказал:
   - Санек, слетай в банк, - и, взяв листок, начал писать адрес.
   - Иваныч, какой банк?! Двенадцать ночи! Банки давно не работают!
   Сильвестр сложил листочек и, положив его в карман, сказал:
   - Пойдем позвоним!
   Мы прошли в одно из помещений казино, где стоял телефон.  Сильвестр  стал
кому-то звонить. Мне  было  не  по  себе:  Иваныч  уже  проиграл  100  тысяч
долларов! Но, видимо, Сильвестр завелся.
   С кем-то коротко переговорив, он протянул мне давешний  листок  бумаги  и
сказал:
   - Вот адрес. Пусть Вадим съездит и привезет 200 тысяч баксов. Этот барыга
мне деньги должен. А мы с тобой пока посидим в баре, - добавил Сильвестр.
   Я передал Вадиму листок с поручением Сжгьве - стра, добавив от себя:
   - Ты смотри, поаккуратней там, все же сумма большая!
   - Ничего, у меня с собой "ствол", - безмятежно ответил Вадим.
   Вернулся он очень быстро и передал мне  большой  пакет,  набитый  пачками
денег. Я подошел к Сильвестру, который беседовал о чем-то с управляющим. -
   - Все, бабки приехали, - сказал я, отдавая деньги Иванычу.
   - Отлично, - улыбнулся Сильвестр, - иди меняй.
   - Сколько? - спросил я.
   - 20 тысяч, - сказал Сильвестр, усаживаясь обратно за игровой стол.
   - 20 тысяч? - переспросил я, подумав, что-ослышался.
   - Ты что, стал плохо слышать? - раздраженно сказал Иваныч.
   Я поменял доллары на фишки и принес их  Сильвестру.  Вскоре  они  ушли  в
очередной банк. Я снова разменял деньги - теперь 30  тысяч,  затем  еще  50.
Иваныч проигрывал.
   Наконец на кону оказалось 100 тысяч. Сильвестр спокойно сказал:
   - На банк!
   У крупье - а за это время сменился уже четвертый, теперь это  был  парень
лет двадцати пяти, в очках и совершенно лысый - начали дрожать  руки.  Он  с
трудом кинул первую карту Сильвестру. Тот взял  карту,  посмотрел  -  пришел
трефовый туз. Иваныч Улыбнулся.
   Вторая карта была положена сверху первой. Таким образом, ничего  не  было
видно.  Сильвестр  медленно-медленно  стал   раскрывать   карту,   продлевая
неведение и волнение окружающих. Я подошел к Сильвестру почти вплотную.
   Наконец Иваныч открыл карту. Это  оказалась  семерка.  Таким  образом,  у
Сильвестра было 18 очков. Шансы снять банк были достаточно велики. У банкира
для выигрыша должно быть, 18, 19, 20 или очко.
   Оставалось только молиться, чтобы банкир набрал меньше.
   Но крупье первой картой также пришел туз, бубновый. Затем  банкир  бросил
еще одну карту - это была трефовая десятка! Таким образом, он набрал 21,  то
есть очко. Крупье облегченно вздохнул. На его лысине блестели капли  пота  -
видимо, малый сильно перенервничал.
   Я взглянул на Сильвестра. Тот был красным как вареный рак. Но  выказывать
свою досаду Иваныч не стал, он поднялся с места и молча вышел из-за стола. Я
видел, как крупье дрожащими руками деревянной лопаткой придвинул к себе  все
фишки Сильвестра, лежавшие на столе. -
   - Все, Санек, хана игре! - раздраженно произнес  Сильвестр.  -  Устал  я.
Больше играть не буду.
   - Иваныч, ты проиграл около 200 тысяч баксов!
   - Ошибаешься, малыш, - грустно улыбнулся Сильвестр. - 300 тысяч я продул!
   - 300 тысяч! - ахнул я.
   - Да ладно, деньги - дело наживное! - махнул  рукой  Сильвестр.  Но  было
заметно, что он нервничает. Иваныч вообще не любил проигрывать, ни в картах,
ни в жизни.
   - Зато завтра в газетах напишут, что Сергей Иванович Тимофеев проиграл  в
казино 300 тысяч долларов! - усмехнулся он. - Вот и прославлюсь!
   Кое-кто из знакомых подошел к Сильвестру, чтобы выразить свое сочувствие.
Управляющий казино неотступно следовал за Иванычем по пятам,  не  переставая
его успокаивать.
   - Сергей Иванович,  может,  вы  немного  отдохнете?  Может,  в  ресторане
посидите, за счет казино? - умасливал он Сильвестра.
   - Слушай, - Иваныч остановился и внимательно посмотрел на управляющего, -
ты что, думаешь, у меня денег нет, что ли?
   - Что вы, что вы, Сергей Иванович! - почтительно произнес управляющий.  -
Наоборот, я к вам с уважением!
   - Все в следующий раз отыграю, - сказал Сильвестр.
   Мы молча оделись и вышли на улицу. Иваныч был в плохом настроении.
   - Куда теперь? - спросил я.
   - Поехали на Новый Арбат, хоть проституток снимем, скинем  нарряжение,  -
немного подумав, сказал Сильвестр.
   Мы сели в машину. Я сел на переднее сиденье, Иваныч, на сей  раз,  сзади.
Время  от  времени  я  бросал  взгляд  в  зеркало  заднего  вида.  Сильвестр
постукивал пальцем по дверце и смотрел куда-то вдаль. Вскоре мы подъехали  к
одному из ресторанов на Новом Арбате. Сильвестр вошел внутрь,  приказав  мне
подождать в машине.
   Примерно через час Сильвестр вышел из дверей  ресторана  с  девицей.  Это
была проститутка, которой в недалеком прошлом Сильвестр  покровительствовал.
Иваныч был слегка навеселе.
   - Ну что, поехали к тебе? - предложил Сильвестр, обращаясь к проститутке.
   - Конечно, конечно, Иваныч, - с радостью согласилась та и села в машину.
   На вид проститутке было  лет  двадцать  пять.  Она  была  темноволосой  и
черноглазой, чем-то смахивала на цыганку. Видимо, была дорогой штучкой. Сидя
на заднем сиденье, она все время поглаживала Сильвестра по плечу.  Он  сидел
спокойно, но я видел, как у него время от  времени  подергивалась  мышца  на
щеке - верный признак волнения. Вероятно, проигрыш  трехсот  тысяч  долларов
все еще не давал ему покоя.
   Наконец мы подъехали к какой-то многоэтажке.
   - Ты поднимешься со мной, - сказал мне Сильвестр.
   Квартира была расположена на шестом этаже. Это было однокомнатное,  очень
красиво  обставленное  жилище:  хорошая,   дорогая   югославская   "стенка",
югославская  же  мягкая  мебель,  видик  с  японским  телевизором,  какие-то
безделушки, купленные в "Березке",  -  все  подтверждало  мою  догадку,  что
проститутка относилась к разряду высокооплачиваемых.
   Она тут же подошла к бару, открыла дверцу и,  достав  оттуда  французский
коньяк, разлила его по бокалам.
   - Ты вот что, - как бы нехотя  сказал  мне  Сильвестр,  -  иди  на  кухню
посиди, а мы здесь с Лидочкой любовью займемся.
   Я прошел на кухню.  Там  стоял  дорогой  кухонный  гарнитур,  на  столике
японский переносной телевизор. Я включил его, но было уже два часа ночи и по
всем каналам передачи закончились. Тогда я нажал на кнопку стоявшей на полке
магнитолы. Зазвучала спокойная мелодия.
   Тем временем из комнаты, где находились Сильвестр и проститутка, до  моих
ушей долетали вопли и  стоны.  Видимо,  Сильвестр  "оттягивался"  по  полной
программе и пропускал проститутку по жесткому варианту - так  Иваныч  снимал
напряжение. Крики продолжались минут сорок. Наконец проститутка выскочила  в
маленький коридор и скрылась в ванной.
   Я сам порядком возбудился от ее воплей, но так как поправить положение не
было никакой возможности, продолжал терпеливо  дожидаться  шефа.  Он  вскоре
показался в дверях полностью одетый и, видимо, довольный.
   Проститутка выскользнула из ванной и, подойдя к Сильвестру, чмокнула  его
в щеку. Он хлопнул ее по заднице  и  протянул  честно  отработанные  деньги.
Суммой девушка осталась  довольна.  Затем  мы  быстро  оделись  и  вышли  из
квартиры.


 

<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4] [5]

Страница:  [4]

Рейтинг@Mail.ru














Реклама

a635a557