ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

   Незаметно пролетела его первая московская зима, и  вместе  со  снегом
исчезли, словно растаяв под мартовскими лучами солнца, тяжелые тревожные
мысли. Как ни странно, но суматошная столичная жизнь создавала  ощущение
спокойствия и уверенности, а комфорт, которым Солоник старательно  окру-
жал себя, позволял забыть о возможных неприятностях. В Москве  его,  бе-
жавшего с зоны, судя по всему, никто не искал: то ли менты получили  со-
ответствующую отмашку от старших братьев с Лубянки, то ли теперешние Са-
шины документы, выправленные еще в союзном, в Шестнадцатом  Главупре  на
имя Максимова, выглядели убедительно...
   Он не раз вспоминал слова, которые как бы невзначай обронила  та  де-
вушка: никакая кровь и никакое зло не остаются безнаказанными. Но  разум
убеждал в другом: если эту кровь не прольешь ты,  то  прольют  другие...
Какая разница?
   Там, в Казахстане, не одного его такого грамотного готовили...
   Зло неотвратимо влечет за собой ответное зло - все правильно,  но  он
поставлен в такие условия, когда иного выбора нет.
   И ой этот выбор сделал, и путь назад ему заказан.
   А пока он тщательно готовился к своей  первой  серьезной  ликвидации:
еженедельно стрелял в тире, качался, плавал в  бассейне,  бегал  кроссы,
тщательно изучал возможные места появления клиента.
   Тот вечер в "Арлекино", когда Солоник впервые увидел Длугача, он  за-
помнил надолго. Одно дело - читать досье на потенциальную жертву,  прос-
матривать фотоснимки и видеозаписи, совсем другое - видеть,  как  жертва
движется, разговаривает. Тут и подмечаешь незаметные  для  обыкновенного
взгляда детали, отслеживаешь прикрытия, прикидываешь  наиболее  уязвимые
точки...
   Девятого апреля выдалось холодным, ветреным - такой обычно  бывает  в
столице середина весны. Ровно в половине десятого  вечера,  как  и  было
оговорено, позвонил куратор и буднично, словно бы речь шла о  поездке  в
магазин, предложил встретиться в двадцать три ноль-ноль  у  зоопарка  на
Красной Пресне.
   Ждать пришлось недолго: ровно в  назначенное  время  тридцать  первая
черная "Волга" остановилась у обочины, и Солоник, усевшись на заднее си-
денье, кивнул куратору:
   - Добрый вечер.
   - Добрый, - ответил тот, поглаживая лежавший у него на коленях  длин-
ный продолговатый футляр, вроде того, в котором музыканты носят фаготы.
   Но это был явно не музыкальный инструмент - наметанный  глаз  киллера
сразу же определил, что в  футляре  снайперский  карабин,  скорей  всего
"СКС", простое и надежное оружие.
   - Оружие заберете с собой, осмотрите, пристреляйте в  нашем  тире,  -
сказал куратор и сразу, без перехода, перешел к делу: - Мы считаем,  что
ликвидировать Длугача лучше всего в районе "Арлекино". Да  и  безопасней
для вас, чем ехать в Селятино. Теперь он бывает  в  ночном  клубе  почти
каждый вечер. Живая музыка, друзья, качественное спиртное, доступные де-
вочки - все это притупляет у жертвы чувство опасности,  расслабляет.  Вы
немного понаблюдаете за ним, проследите, как он  подъезжает,  как  ведет
себя, каково сопровождение, сколько машин, как отъезжает. На все  два  с
половиной часа. Думаю, достаточно. Потом я отвезу вас домой.
   Спустя полчаса они уже сидели за столиком. Популярная  эстрадная  пе-
вичка томно пела модные шлягеры, пресыщенная публика вяло  аплодировала,
невозмутимый бармен за стойкой с ловкостью циркового фокусника  разливал
разноцветные напитки.
   "Арлекино"  посещалось  специфической  публикой.  Этот  ночной  клуб,
весьма дорогой, открылся в Москве одним из первых,  и  наиболее  частыми
гостями тут были бандиты уровня  выше  среднего,  более-менее  серьезные
бизнесмены и, конечно же, проститутки, обслуживавшие и  тех,  и  других.
Короче, шикарная тусовка для всех. "Арлекино" служил  и  местом  деловых
встреч, но на разборки было наложено негласное табу. В один и тот же ве-
чер тут за столиками могли гулять пацаны из непримиримо враждующих груп-
пировок, но выяснение отношений, а тем более стрельба и  поножовщина  не
приветствовалось. За ослушание можно было получить по ушам  от  старших.
Между тем здесь же, в интимном полумраке, велись и чисто деловые беседы:
намечались фирмы для последующих наездов, просчитывались выгоды и  невы-
годы наезда на банки,  решалось,  кого  из  ментов  стоит  купить  и  за
сколько, оговаривались и куда более серьезные мероприятия...
   Впрочем, менты, чины из прокуратуры и ФСК и даже мелкие чиновники  со
Старой площади, Варварки и мэрии также были в "Арлекино" частыми  гостя-
ми. В отличие от бандитов, гнущих пальцы по поводу  и  без  повода,  эти
предпочитали не выдавать себя.
   Солоник нетерпеливо вертел головой, осваиваясь. Что-то ему нравилось,
что-то не очень, а что-то не нравилось  совсем.  Более  всего  -  внима-
тельные взгляды чекиста, которые киллер постоянно ощущал на себе.
   Тем временем певичка, полуприсев в кокетливом книксене, удалилась под
жиденькие аплодисменты, и в этот момент зазуммерил сотовый телефон кура-
тора. Сашин спутник взял трубку, выслушал краткое  сообщение  и,  что-то
ответив, спрятал черную коробочку с толстым отростком антенны  во  внут-
ренний карман пиджака.
   - Минут через двадцать он будет тут, - пояснил чекист, и Солоник  по-
нял: "наружка" наверняка ведет Длугача по московским улицам.
   В ожидании Глобуса Саша принялся изучать публику, начав, естественно,
с телок. Он сразу же разделил их про себя на  три  категории.  Вопервых,
дорогие проститутки, самые многочисленные в клубе; они сразу бросались в
глаза независимым видом, мини-юбками и боевой  раскраской.  Во-вторых  -
так называемые бизнесвумен, женщины-бизнесмены. Удивительно, но они наз-
начали деловые встречи в  дорогом  и  престижном  ночном  клубе.  Ну,  а
в-третьих, жены и любовницы бизнесменов, а также бандитов: этих, тихих и
подчеркнуто скромных, было меньше всего - в подобные  заведения  принято
ходить в мужской компании.
   Саша мельком взглянул на куратора - тот выглядел несколько  напряжен-
ным. Прищурившись, вглядывался в лица входящих и выходящих, и  по  этому
прищуру Солоник определил, что многих из завсегдатаев "Арлекино"  чекист
наверняка знает заочно, и уж наверняка не как законопослушных граждан...
   Вновь зазуммерил мобильный телефон.
   - Да? Сейчас? Хорошо, - отрывисто произнес он, нажал на отбой и,  по-
вернувшись к соседу по столу, сообщил: - Он будет тут через пять  минут,
уже на подъезде. И не один, с охраной. Я его вам только покажу, а дальше
ведите его сами. Посидите, мне надо выйти по делам. Поднялся и вышел.
   Саша остался один. За несколько часов ему надо было понять,  что  это
за объект, сжиться с ним, как актер вживается  в  образ,  в  исполняемую
роль, постичь ритм движения, манеру разговора и  поведения,  характерные
привычки, изучить окружение...
   Скоро в зал вошли человек семь. Коротко стриженные  головы,  наглость
бросаемых ими взглядов и развязность манер, дорогие, но безвкусные шмот-
ки, а главное - внутренняя агрессия, источаемая наружу, - все это  крас-
норечиво свидетельствовало об их принадлежности к миру российского  кри-
минала. Солоник понял: Глобус - один из них.
   Отыскав свободный столик и усевшись за него, вошедшие подозвали  офи-
циантку. Та мгновенно подошла. Саша безуспешно пытался  определить,  кто
именно из этих семи - Валерий Длугач, но это ему не удавалось: к  банди-
там то и дело подходили какие-то коротко стриженные, видимо, коллеги  по
преступному бизнесу. За их спинами сидящие за столом почти не просматри-
вались.
   Вновь появился куратор - уселся и, не глядя  в  сторону  сидевших  за
столиком, спросил шепотом:
   - Ну, может быть, сами определите, кто он?
   Саша повел плечами.
   - Определишь тут...
   - Смотрите: сейчас к ним наверняка подойдет вон та толстая женщина  -
сутенерша. Предложит девочек, и ваш объект сделает заказ.
   И точно: безобразная, дебелая тетка подошла и,  подобострастно  улыб-
нувшись, указала на столик со скучавшими проститутками. Один  из  сидев-
ших, невысокий мужчина лет сорока, в  темном  костюме,  сразу  оживился,
приподнялся, чтобы получше рассмотреть предложенных проституток.
   - Этот? - кивнул в его сторону Солоник.
   - Он самый, - подтвердил чекист. - Только не  смотрите  на  него  так
откровенно. Он очень осторожный и хитрый. Вы его запеленговали,  засекли
- теперь отслеживайте сами. Только предельно аккуратно. Можете даже  ос-
торожно выйти следом за ним, но дальше автомобильной стоянки идти не ре-
комендую. Все, желаю успеха, в два ночи жду в  своей  машине  у  станции
метро.
   Куратор быстро поднялся и направился к выходу.
   Киллер понял его слова по-своему: "исполнять" объект  следует  именно
здесь, рядом с  "Арлекино".  Видимо,  так  было  задумано  "конторой"  -
убийство, по мнению заказчиков, должно было вызвать резонанс, а для это-
го необходимо большое скопление народа...
   Тем временем Глобус и его компания  продолжали  развлекаться.  Длугач
быстро набирался спиртным, и чем больше пил, тем становился агрессивнее.
Он уже успел влепить прилюдно пощечину телохранителю, наорать на  друго-
го, поменять двух телок, чем-то не угодивших ему. Ситуация за бандитским
столиком накалялась. Саша поморщился: наблюдать чужую агрессию не  слиш-
ком приятно. Дальнейшие события отвлекли его от отслеживания объекта...
   - Скучаем, красавчик? - Приглушенный женский голос заставил  Солоника
поднять голову. Рядом с ним уселась молоденькая барышня.
   Это была типичная московская проститутка,  из  тех,  что  обслуживают
"крутых". Вызывающий макияж, мини-юбка, длинная сигарета, манерно  зажа-
тая между пальцами...
   - Развеселить меня пришла?  -  спросил  Солоник,  прикидывая  в  уме,
сколько она может стоить.
   Конечно, снимать ее на ночь не было резона - время не то, к  тому  же
он на работе. А вот если оперативно дать на клык... Правда, за  грамотно
исполненный минет "скрипочки" - так именуют профессиональных  вафлерш  -
берут дорого, но, если действительно классно отсасывает, почему бы и  не
заплатить?
   Искусство, в том числе и минета, требует материальных затрат.
   - Могу и развеселить, - улыбнулась  минетчица,  -  к  обоюдному  удо-
вольствию...
   Саша метнул быстрый взгляд в сторону столика Длугача  -  ему  показа-
лось, что кто-то из его окружения подозрительно долго  задержал  на  нем
взгляд.
   Что ж, можно и под снять эту девку. Во всяком случае, даже к лучшему.
Мужчина, одиноко сидящий в таком заведении, не может не вызвать подозре-
ния. А так - все естественно и более чем понятно: пришел скоротать вече-
рок, заодно и телку снял.
   - И во сколько же ты оцениваешь свое удовольствие? - Солоник  целиком
переключился на проститутку.
   - Смотря какое...
   - А какое можешь доставить? Что ты вообще умеешь делать?
   - Я умею абсолютно все! - не без затаенной гордости произнесла  прос-
титутка и тут же сообщила тарифные расценки: -  Если  на  ночь,  пятьсот
баксов, один трах - триста, минет - двести... Если что-то  экзотическое,
то цена, как говорится, договорная. А если больше нравится групповуха  -
сейчас подругу подгоню.
   - Что значит "экзотическое"? - поинтересовался Александр.
   - Был у меня один клиент, - проститутка облизала  розовым  и  острым,
как у кошки, языком губы. - Приезжала я к нему два раза в неделю. Так он
раздевался, надевал роликовые коньки и просил,  чтобы  я,  взяв  его  за
член, возила по всей квартире.
   Саша коротко хохотнул.
   - Ну это уже слишком. А как насчет минета?
   Девица вновь облизала губы.
   - Двести баксов - и с превеликим удовольствием. Есть тут одно  укром-
ное место. Давай, красавчик: моргнуть не успеешь, как кончишь!
   Соблазн был настолько велик, что Солоник на какое-то  мгновение  даже
забыл о том, кто он такой, что на свете  существуют  объекты,  серенький
куратор...
   Она завела его в какой-то закуток, по-видимому  в  комнатку  обслуги,
профессионально быстро спустила штаны вместе с бельем и, надорвав зубами
упаковку презерватива, с немыслимой ловкостью заглотила резинку.  Затем,
взяв в руку член, принялась ласкать его, тереть о  свои  губы,  теребить
мошонку. Она действительно умела все: Саша возбудился быстро, а  прости-
тутка уже отсасывала - методично и глубоко, помогая себе рукой.
   Спустя минут пять сеанс быстрого и непритязательного удовольствия был
завершен.
   - Ну ты прямо компрессор, - удивился Саша, протягивая девке деньги.
   - Понравилось? - "скрипочка" явно напрашивалась на комплимент.
   - Приятно иметь дело с профессионалом, - Солоник уже застегнул  штаны
и, кивнув на прощание, направился в зал.
   - Сдельная оплата стимулирует производительность труда,  потому  я  и
перешла на прогрессивную французскую технологию. - Путана явно  попалась
образованная.
   Вернувшись в зал, киллер к своему ужасу обнаружил, что объект  исчез.
За его столиком уже никого не было. Остались  лишь  рюмки  с  недопитыми
разноцветными напитками, грязные тарелки с объедками и воткнутыми в  них
окурками.
   - Зараза! - прошептал Солоник и, круто развернувшись, пошел в  гарде-
роб.
   Впрочем, Глобус не мог уйти далеко, Саша обнаружил его на  автостоян-
ке.
   Длугач был в ударе - стоял возле антрацитно-черного джипа  и  на  всю
площадку орал на какого-то пацана. Сырой апрельский ветер  разносил  об-
рывки фраз:
   - Уши свои будешь есть без соли и перца!..  Завтра  чьи-то  похороны:
или твои, или его...
   Делать в "Арлекино" было больше нечего: скоро  Солоник,  как  и  было
оговорено с куратором, сидел в кабине черной "Волги".
   - Ну, как понравился вам объект? - пряча улыбку, спросил чекист.
   Солоник поморщился.
   - Да чего там... Мания величия. Возомнил себя великим и  страшным,  а
на самом-то деле животное.
   Черная "Волга" мчалась по опустевшим московским улицам, и Саша, держа
на коленях черный футляр, задумчиво смотрел в запотевшее окно...
   Два последующих дня прошли в напряжении: надо было много успеть.
   С самого раннего утра Солоник закрывался в комнате, тренируясь в  хо-
лостой стрельбе и быстром сбросе карабина "СКС" (он не ошибся - в черном
футляре лежало именно это оружие). Перед обедом, когда "Арлекино" еще не
работал, изучал возможные точки, из  которых  будет  удобно  "исполнять"
Длугача, равно, как и пути отхода.
   Утром одиннадцатого апреля все было  подготовлено.  Куратор  сообщил,
что Глобус должен был появиться в "Арлекино" не позже девяти вечера. Ви-
димо, чекисты давно прослушивали объект...
   Наверное, никогда еще куратор не выглядел столь серьезным. Лишь руки,
сложенные замком на коленях, выдавали волнение. Очевидно, от благополуч-
ного, равно и неблагополучного исхода акции зависело  и  будущее  самого
чекиста.
   Они сидели в машине - Солоник внимательно наблюдал с помощью  прибора
ночного видения за ярко освещенной автостоянкой. То и дело звонил лежав-
ший на приборной панели мобильный телефон: "наружка" докладывала  о  пе-
редвижении объекта.
   - Все, выходите, - голос куратора едва заметно дрогнул. - Ни пуха...
   - К черту, - бросил Саша.
   Открывая дверцу и спиной чувствуя взгляд куратора, растворился в чер-
нильной темноте ночи.
   Сознание работало на удивление четко: во всяком случае,  волнения  он
не испытывал никакого. Быстро добрался до нужной точки, осмотрелся - ни-
кого. Расчехлил карабин, подстелил загодя  принесенный  клетчатый  плед,
прикинул направление и скорость ветра.  Подложил  загодя  приготовленные
кирпичи: удобная подставка для стрельбы лежа. Вновь взглянул на ярко ос-
вещенную автостоянку: темные силуэты машин, редкие фигурки людей, черне-
ющий прямоугольник угла дома наискосок...
   Глобуса он узнал сразу: авторитет, слегка пошатываясь, шел в обществе
человек восьми. Сзади плелись девицы, подснятые на остаток ночи.  Длугач
выглядел вальяжным, шел не торопясь, перебрасывался с охраной  какими-то
фразами.
   Неожиданно от длинного лимузина отделилась одинокая фигура - вне сом-
нения, этот человек двигался наперерез Длугачу. Тот, заметив его,  оста-
новился, протянул руку - видимо, это был его знакомый. Короткое  рукопо-
жатие - спустя несколько секунд Глобус кивнул охране - идите по  тачкам,
сейчас перетру и догоню...
   Это был уникальный случай пустить  глобусовских  "быков"  по  ложному
следу - Солоник понял это тут же. Быстро расчехлил оптику, послал патрон
в патронник, прицелился. До клиента не более сорока метров.  Ветер  сла-
бый, видимость, несмотря на темное время суток,  приличная.  Саша  знал,
что не промахнется, "исполнит" Глобуса с первого же выстрела.
   А объект уже прощался со случайно подвернувшимся знакомым, похлопывая
по плечу. Чтото сказал, тот слушал, кивал...
   Едва различимый щелчок выстрела, ослабленного  глушителем,  и  резкая
отдача приклада в плечо. Длугач, словно наткнувшись  на  невидимое  пре-
пятствие, упал на асфальт. И тотчас же со  стороны  стоянки  послышались
встревоженные возгласы, женский визг. Почему-то заголосила сирена проти-
воугонки, включившись в какой-то машине. Удивительно, но  где-то  совер-
шенно в другой стороне послышался явственный стон -  так  может  стонать
лишь раненый.
   Впрочем, Солоник уже не видел и не слышал всего этого. Аккуратно  за-
вернув карабин в плед - так, словно он мог понадобиться еще  раз,  -  он
быстро двинулся туда, где его ожидала машина...
   Наверное, только теперь, после  первого  громкого  убийства,  куратор
по-своему зауважал подопечного. Смотрел на него с плохо скрываемым любо-
пытством, будто бы не верил, что этот невысокий, жилистый, ничем,  каза-
лось бы, не примечательный молодой человек способен с первого же выстре-
ла ликвидировать вора, числившегося в первой пятерке самых опасных мафи-
ози столицы.
   - Все грамотно, даже слишком, Александр Македонский, -  произнес  он,
присаживаясь, и тут же обратился к хозяину по  имени-отчеству.  -  Алек-
сандр Сергеевич, сделайте кофе...
   Пока Солоник ставил на плиту чайник, чекист  детально  рассказывал  о
подробностях вчерашнего убийства.
   - Да, все грамотно, - повторил чекист, прикуривая, - но  не  обошлось
без случайных жертв.
   - Вот как? - Солоник вспомнил тот стон откуда-то со стороны, так уди-
вивший его.
   - Кроме Глобуса, пострадали еще двое. Помните того мужчину, что подо-
шел к нему на стоянке?
   - Конечно!
   - Некто Орхелашвили, известный кидала, мошенник, или, как  говорят  в
криминальных кругах, "фармазон", уголовная кличка Итальянец. После ваше-
го выстрела он, испугавшись, бросился в свою машину. Но  "быки"  Длугача
почему-то решили, что пахана  убил  именно  он.  Вытащили  из  машины  -
Итальянец начал было сопротивляться, оправдываться - это только разозли-
ло телохранителей. Он умер на месте, получив два удара тесаком в грудь.
   - А кто же вторая жертва? - Саша размешивал в чашке растворимый кофе.
- Вам сколько сахара?
   - Спасибо, не люблю сладкий. Кроме Итальянца, пострадал еще один  че-
ловек: пуля, прошив Глобуса насквозь и срикошетив об асфальт,  попала  в
ногу старшины-пэпээсника. Ничего страшного, сейчас он в больнице.  Очень
опечален. Его, конечно, можно понять:  площадка  у  "Арлекино"  -  место
хлебное, доходное - масса нетрезвых водителей. Сколько он  имел  там  за
месяц, ему в другом и за год не заработать. А вы,  Александр  Сергеевич,
молодец. - Видимо, это была наивысшая похвала, которой обычно сдержанный
куратор мог удостоить подопечного. - Как себя чувствуете?
   - Ничего, спасибо, - ответил Солоник. И подумал, что за этим вопросом
вполне могло последовать новое предложение.
   Он не ошибся...
   - Насколько мы понимаем, вы теперь в отличной форме. Так что  давайте
используем это обстоятельство к обоюдному удовольствию. А теперь слушай-
те... - куратор поставил на колени черный атташе-кейс, щелкнул никелиро-
ванными замочками, извлек растрепанную папочку.
   Саша отвернулся: невзначай брошенная фраза "к обоюдному удовольствию"
почему-то воскресила в памяти давешний разговор со "скрипочкой".  Он  ее
нанял для ремесла столь же постыдного, сколь и прибыльного, и они  оста-
лись довольны друг другом. Он получил удовольствие, она - деньги...
   Чем, спрашивается, ремесло палача, киллера, лучше ремесла той  накра-
шенной лярвы?
   - Да, чуть не забыл. Вот вам новые документы и деньги. - На стол  лег
небольшой сверток. - Кстати, после исполнения следующего объекта вам  не
мешало бы сменить квартиру...
   Следующий объект, известный московский вор в законе, разительно отли-
чался от первого. В отличие от Глобуса, он  никогда  не  был  склонен  к
беспределу, к жестокости и патологическому желанию всех построить. Этому
"законнику" не было еще и сорока. Он принадлежал к ворам так  называемой
"нэпманской", "босяцкой" формации и являл собой настоящего фанатика  во-
ровской идеи. Кроме шлейфа судимостей и безукоризненного владения феней,
"законник" обожал во время какого-нибудь застолья  взять  гитару,  чтобы
напеть братве собственные песни, навеянные тюремной музой.
   Саша внимательно изучал его досье и никак не понимал, почему  "конто-
ра" решила ликвидировать именно этого человека?
   Но вскоре понял, почему: уголовный авторитет вторгся в святая  святых
- банковский бизнес. Он был одним из тех, кто в тени скандала,  получив-
шего название "чеченские авизо", вместе с грозненскими мафиози и куплен-
ными работниками Центробанка "обул" государство на несколько  миллиардов
рублей.
   Удивительно, но этот авторитет почти не заботился о собственной безо-
пасности, хотя денег у него было достаточно, чтобы поставить по автомат-
чику в бронежилете у каждого фонарного столба вдоль Ленинского  проспек-
та, где жил. Лавье тратилось большей частью на благотворительные  нужды:
"грев" братве, отбывающей сроки в ИТУ, дорогие подарки друзьям и прияте-
лям (одному щедрый вор подарил шестисотый "Мерседес", другому -  коттедж
на Кипре, третьему - золотую цепь, толщиной едва ли не с руку)...
   Куратор предупреждал: этот "законник" теперь враждует с  азербайджан-
цами. В случае удачного "исполнения" подозрение падет на них.
   - Ну а "исполнить" его предлагаю на ваш выбор. -  Несомненно,  теперь
чекист был совершенно уверен в выдающихся способностях подопечного.
   После убийства Длугача исполнение этого  объекта  выглядело  донельзя
примитивным, чтобы не сказать - вульгарным.
   Солоник уже знал, что "наружка" ведет вора. Тот, как правило, ездил в
сопровождении лишь одной машины с пацанами, и те лишь в  редких  случаях
сопровождали пахана до дверей квартиры. Получив информацию по мобильному
телефону о приближении жертвы, Саша, загодя слегка загримированный, что-
бы не запомнила лифтерша, зашел в  подъезд.  Поднялся  на  один  пролет,
взглянул в окно лестничной площадки -  как  раз  в  этот  момент  "мере"
объекта плавно причалил к бордюру. Сунул руку в карман плаща, где  лежал
парабеллум с загодя навинченным глушителем.
   Резкий хлопок открываемой подъездной  двери,  звук  шагов,  негромкие
мужские голоса:
   - Ну, пока, Коля... Всего хорошего.
   - И тебе удачи, Витек...
   Пряча руку в кармане, где лежал пистолет, Солоник принялся неторопли-
во спускаться по лестнице и, поровнявшись с  объектом,  быстро  выхватил
оружие и выстрелил...
   Он лишь на мгновение увидел его лицо - оно было искажено  смертельной
мукой... Но мука эта была короткой: спустя мгновение законник  лежал  на
полу, и его светло-серый плащ набухал темной, почти черной кровью...
   Вечерело. Матовое бра, висевшая над  огромной  двуспальной  кроватью,
отбрасывала на потолок, на стены и пол причудливую ярко-красную  тень  -
точно из страшной сказки. Такая же тень липким пятном ложилась  на  лицо
Саши. Сидя перед телевизором, хозяин квартиры смотрел оперативные видео-
записи очередного объекта. На коленях киллера лежала растрепанная папоч-
ка. Он листал ее, шелестел страницами, и алый свет бра  окрашивал  их  в
кровавый цвет...


   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

   Жизнь Солоника шла по  накатанной  колее:  тренировки,  "исполнения",
телки, отдых. В последнее время он полюбил отдыхать за границей. Загран-
паспорт на чужое имя, но с его фотографией "контора" выправила без  тру-
да. Правда, куратор, вручая документы вместе с очередной  суммой  денег,
как бы невзначай дал понять: если надумаешь свалить, мы тебя  все  равно
разыщем. Только рвать тебя будут не наши люди:  достаточно  дать  понять
окружению твоих недавних жертв, кто "исполнил" их паханов - те тебя  под
любыми документами хоть из-под земли достанут!
   Впрочем, киллер прекрасно понимал это и без чекистского куратора.
   Да и куда ему было бежать? За границу?
   И чем там заниматься? Куратор беспокоился совершенно напрасно:  подо-
печный окончательно вжился в ту роль, которую ему уготовили. И больше не
думал ни о моральной стороне заказных  убийств,  ни  о  неизбежных  пос-
ледствиях. Точней, старался об этом не думать.
   Конец осени встретил Москву плачущим небом, тусклым солнцем, отражаю-
щимся в раскисших лужах, витринах магазинов и  окнах  домов,  в  стеклах
мчавшихся по Ленинградскому проспекту  автомобилей.  Тревожно  шелестели
буро-желтые листья, навевая безотчетную тоску и тревогу.  Все  вокруг  -
прохожие, машины, дома, аллеи - казалось каким-то серым, унылым, в  мок-
рых потеках.
   Мутный солнечный диск лишь изредка показывался над огромным  городом,
робко пробиваясь сквозь рваные тучи. С самого утра  в  воздухе  копилась
мерзкая взвешенная влага; она казалась липкой, вязкой, мокрой ватой  на-
бивалась в легкие, в глаза, в рот, и казалось, будто бы с  концом  осени
огромный город, подобно легендарной Атлантиде погружался на дно океана.
   По широкому грязному проспекту в  сторону  центра  неторопливо  катят
скромные "Москвичи", начальственные "Волги", вальяжные иномарки; перест-
раивались перед перекрестками, сигналили, норовя протиснуться  вперед  и
стартовать первым, хотя до следующего светофора не более ста метров.
   Сидя в недорогом кафе, скорей даже забегаловке, Солоник уныло смотрел
в запотевшее окно. В последнее время ему все чаще хотелось побыть в оди-
ночестве, но возможностей для этого было  все  меньше.  Телки,  куратор,
изучение очередных объектов, спортзал, тир, подготовка  к  акциям...  Он
вновь терял с таким трудом обретенное душевное равновесие, и  единствен-
ным лекарством было одиночество.
   В таких случаях Саша шел в это самое кафе, брал чашечку  кофе  и,  не
глядя ни на кого, размышлял...
   А размышлять было о чем. После удачной ликвидации Длугача в его  соз-
нание змеей заползла скользкая мысль - столь же жуткая, сколь и  правдо-
подобная: рано или поздно он понадобится своим хозяевам в другом качест-
ве - мертвым. Да, у него получилось, да, он оправдывает надежды. Но  он,
Саша Солоник, уже известный в "конторе" как Александр Македонский, слиш-
ком много знает. "Знайку на веревочке ведут, а незнайка на печи  сидит",
- эта старая мудрость, хорошо усвоенная им еще в зоне, имела несомненный
практический смысл. Слишком часто и совершенно  непроизвольно  вспомина-
лись слова случайно снятой девчонки - зло порождает зло,  никакая  кровь
не может оставаться безнаказанной. Ржавый, Гаврила, Длугач, многие  дру-
гие из тех, кого он ликвидировал, творили зло и проливали кровь - им  за
это воздалось его  руками,  Александра  Македонского,  наемного  киллера
"конторы". Они-то там, в своих кабинетах - чистенькие, в  красивых  кос-
тюмчиках, поставили его в такие условия, когда он  вынужден  платить  по
счетам других.
   Но рано или поздно кто-то другой предъявит ему свой счет!
   Все чаще Солоник ловил себя на мысли: надо менять хозяев. Он  -  кил-
лер, наемник, а стало быть, не может действовать сам по  себе.  Над  ним
всегда будет кто-то выше, сильней, умней и  изворотливей.  Будет  давать
наводки, прикрывать, указывать пальцем: этого убрать, этого тоже убрать,
а с этим повременить...
   - Мухомор?! - неожиданно услышал он  чей-то  голос,  Саша  вздрогнул:
"Мухомором" его называли в центре подготовки под  АлмаАтой,  и  об  этой
кличке знали лишь инструктора да начальник центра подготовки. Ну и  кур-
санты его группы, конечно же.
   Сашина рука непроизвольно поползла во внутренний  карман,  где  лежал
любимый им семнадцатизарядный пистолет "глок". Но предосторожность  ока-
залась напрасной...
   Подняв взгляд, Солоник увидел знакомое лицо. Оно расплывалось в  доб-
рожелательной улыбке: так тепло, по-дружески, ему почти никогда никто не
улыбался. Перед ним стоял молодой мужчина: высокий, стройный, со светлы-
ми, зачесанными назад волосами, с фиолетовыми татуировками-перстнями  на
фалангах пальцев. Саша облегченно вздохнул, вспомнив его, - это был Анд-
рей Шаповалов, питерец. Они занимались в одной группе, их кровати стояли
рядом. Андрей был единственным человеком, с которым Саша тогда  вошел  в
болееменее приятельские отношения.
   - Привет! - Андрей, как ни в чем не бывало, уселся за  столик  напро-
тив.
   - Здравствуй, - несколько настороженно ответил Саша.
   Впрочем, спустя несколько минут от этой настороженности не осталось и
следа. Шаповалов, как человек искренний, не мог  и  не  умел  изображать
расположение или нерасположение к кому бы то ни было. Он всегда был  та-
ким - открытый и прямой.
   - Ну, может быть, винца или водяры за встречу выпить? - татуированная
рука полезла во внутренний карман. - Так давно не виделись...  Я  сейчас
богатый. Пахан сказал, гуляй, рванина! - пошутил Андрей.
   - Я не пью, - улыбнулся Солоник. - Возьми себе чего, если хочешь...
   - А ты?
   - А я сока выпью за компанию.
   Скоро Андрей уже наливал в свою стопочку "Абсолют" - удивительно,  но
в этом гадюшнике был неплохой выбор спиртного.
   - Ну, рассказывай...
   Саша пригубил сока.
   - Чего?
   - Как ты, что, чем занимаешься?
   - Тем же, чем и ты...
   - Твое здоровье! - взвесив в огромной руке стопарик, Андрей выпил его
залпом. - А откуда ты знаешь, чем я занимаюсь?
   Солоник поморщился.
   - Я знаю, чем ты занимаешься, ты - чем я. Андрей, мы же  с  тобой  не
малые дети.
   - И не говори... - Видимо, в Шаповалове боролись два чувства: с одной
стороны, он опасался случайно выболтать то, о  чем  никто,  кроме  него,
знать не должен, а с другой - хотел поделиться с симпатичным ему челове-
ком самым сокровенным, наболевшим, может быть, даже  и  попросить  сове-
та...
   - Ты вообще где сейчас? - спросил Солоник.
   - В родном Питере. Так сказать,  на  исторической  родине,  -  Андрей
вновь подлил себе водки. - А ты тут?
   - Пока, - неопределенно ответил Саша.
   Водка подействовала на Шаповалова расслабляюще, он стал более  откро-
венным - но, естественно, не до конца.
   После окончания занятий в центре подготовки его  направили  в  Нижний
Новгород - так сказать, для обкатки. Задача была довольно проста -  "ис-
полнить" полковника МВД, продавшегося бандитам, причем так, чтобы  менты
решили, что кровь коллеги - на совести криминалитета, и развернули  про-
тив местных авторитетов полномасштабное наступление. Люди,  стоявшие  за
Андреем, таким образом убивали двух зайцев: давали повод для войны, без-
жалостной и беспощадной, и одновременно ликвидировали  перерожденца,  на
которого не хватало достаточно материалов, чтобы его посадить.
   - Видимо, того мусора долго копали, но под суд отправить не могли,  -
заключил Шаповалов.
   Задание было не из сложных. Мент, как правило, ездил  по  городу  без
охраны. Двух гранат, брошенных одна за другой в его  личный  автомобиль,
было вполне достаточно. Убийство вызвало  сильный  резонанс  и  донельзя
обозлило местную милицию. Начались жестокие репрессии.
   Видимо, после этого задания руководство посчитало Шаповалова перспек-
тивным и направило в Питер.
   Он имел длинный шлейф судимостей по "хорошим", уважаемым в мире блат-
ных статьям, на зоне обладал немалым авторитетом, безукоризненно  владел
фактурой - теми самыми пресловутыми "понятиями", и потому быстро вошел в
контакт с серьезными питерскими бандитами. "Исполнил"  одного,  второго,
третьего...
   - Они, суки, хитрожопые, - резюмировал Андрей, имея в  виду,  конечно
же, хозяев, - так ситуацию просчитали, чтобы меня всякий раз из-под уда-
ра выводить. Все это, мол, конкуренты по беспределу друг  дружку  валят.
Один вроде бы "косяков" на "крытке" напорол, откинулся, и его  якобы  по
приказу тюремного пахана вальнули, другой с третьим банкира не  поделил,
четвертый  вора  оскорбил...   После   каждого   исполнения   начинается
гангстерская война.
   Чем больше пил Шаповалов, тем сильнее развязывался у него язык, и Со-
лоник уже подумал, что завтра, когда этот человек протрезвеет, наверняка
будет сожалеть о том, что проболтался.
   - Знаешь, кто мы? - спросил разгоряченный выпивкой Андрей, и  тут  же
сам ответил на свой вопрос: - Цепные псы. А они, кого мы "исполняем",  -
шакалы. Психология у нас собачья. Сказал хозяин: фас, рви этому глотку -
мы и рады стараться. Мы ведь не знаем тех, кого валим... Ну, вор  он,  и
что с того?
   После этих слов Солоник почему-то вспомнил застреленного им в подъез-
де, но тут же постарался отогнать от себя навязчивое воспоминание.
   - ...а нам за это кости кидают, - рука Шаповалова потянулась во внут-
ренний карман, извлекая толстую пачку долларов. - Только вот что я  тебе
скажу, Саша: псы стареют, зубы у них выпадают, клыки  ломаются.  Знаешь,
что с такими бывает? Камень на шею и в воду. Как Герасим - Муму...
   - Ну а в Москве ты зачем? - спросил осторожно Солоник, он  почувство-
вал, что перед ним приоткрывается некая завеса, и этот  разговор  вообще
может стать ключевым.
   Питерец, с презрительной миной, сунул деньги во внутренний карман.
   - Есть тут, в Москве, один объект. По телевизору с проповедями высту-
пает, разумное, доброе, вечное пропагандирует.  Лицо  кавказской  нацио-
нальности. Крутой деятель, агитатор и пропагандист. Те,  кто  мне  кости
кидает, считают - крутой он слишком стал, высоко залетел. Вот  и  посла-
ли... А что потом со мной будет, не знаю. Шеф мой на  меня  в  последнее
время косится. Считает, ценность теряю, как специалист... Как та собака.
Наверное, уже присмотрел для меня, гнида,  камень,  веревку  и  глубокий
пруд. - Сделав непродолжительную паузу, Шаповалов подытожил в сердцах: -
Я бы тебе всего этого не говорил, если бы мысли дурные меня  не  душили.
Кто-кто, а ты, Мухомор, должен меня понимать.
   И Андрей положил на плечо Солоника свою огромную руку.
   Его слова лишь на мгновение, словно вспышка фотографа, высветили  пе-
ред Сашей жуткую картину. Он и сам не мог до конца понять, что она озна-
чает, видел лишь общий контур, но от одного этого ему стало не по себе.
   Он - пес, у него есть хозяин. Пес не может служить вечно -  рано  или
поздно на смену ему приведут других, может быть, не  таких  опытных,  но
злых и агрессивных; старый пес, слишком много знающий о  хозяевах,  ока-
жется ненужным, и тогда, как метко подметил Андрей, нацепят ему  на  шею
камень и утопят в грязном пруду.
   - Знаешь, - продолжал питерец, - я уже жалею, что тогда на эту  туфту
купился. Ты ведь мою историю знаешь. Сидел на "строгаче", был в  автори-
тете. Меня один гондон при людях оскорбил, я его и подрезал -  иначе  бы
сам в такого превратился. Ты ведь знаешь: зона - не вольняшка, там  дру-
гие законы. Простил оскорбление, не ответил обидчику - и все,  козел  ты
лунявый. Там, как в джунглях: выживает тот, кто сильней. - Андрей нервно
чиркнул зажигалкой, закуривая. - Ну, подрезал я того зяблика: не мог  не
подрезать. Прокурорский следователь дело шьет, "хозяин" меня в БУР  заг-
нал - я на зоне. И тут этот  комитетчик  приехал,  выдернул  на  беседу.
"Контора" тогда и предложила: или мы сделаем так, что этот  труп  спишут
на несчастный случай на производстве, но ты наш навсегда, или отдаем те-
бя на раздербан следаку, а тот по полной  катушке  еще  две  пятилеточки
"крытки" наболтает. Отправят тогда тебя, Андрюша, на "Белый  Лебедь",  а
оттуда ты уже наверняка не вернешься. А то  и  лоб  зеленкой  намажут  -
злостный рецидивист, убийство...  Лучше  бы  под  Соликамск  шел  или  в
расстрельной "хате" сидел, но с чистой совестью, чем в такую парашу впу-
тываться...
   Саша тяжко вздохнул - его ситуация была еще хуже.
   - Понимаю... Вот что, - решительно отставив  водку,  он  поднялся  со
своего места. - Давай я тебя до такси отведу.
   - Да посиди еще! Мухомор, ты что? В които веки свиделись...
   - Нет, Андрюха, извини, посидел бы с тобой, может быть, и сто граммов
бы даже выпил. Но - нельзя. Мы ведь с тобой псы, а псов не должны видеть
вместе...
   Спустя несколько недель после этой беседы Солоник отправился в  Испа-
нию, в Коста-Брава - излюбленное место как "новых русских", так и банди-
тов. Впрочем, теперь их непросто отличить друг от друга!
   В Москве, как он наверняка знал, шел дождь, а тут было тепло  и  сол-
нечно: пальмы, море, музыка, отличная кухня, атмосфера вечного  праздни-
ка...
   Недорогие, но такие душевные и темпераментные телки - одна краше дру-
гой!
   Саша старался отдыхать по полной  программе,  веселился  и  набирался
сил, мысленно стараясь не возвращаться к тому разговору  в  забегаловке,
но это никак не получалось. Соображения Шаповалова, высказанные  спьяну,
были так созвучны его собственным!
   Да, все правильно: он - пес,  у  пса  есть  хозяин,  который  говорит
"фас". Пес рвет жертву, хозяин кормит,  треплет  по  загривку,  покрови-
тельственно улыбается. Но уже наверняка готовит камень и веревку.
   Стало быть, надо подумать о других хозяевах. Но каких?!


   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

   Адвокат был вежлив, улыбчив,  корректен  и  обходителен.  Внимательно
слушал, никогда не прерывая, а если ненароком перебивал его, тут же  за-
молкал на полуслове, терпеливо подбадривая собеседника - что бы  тот  ни
говорил. Любому куда приятней рассказывать о  себе  самом,  чем  слушать
других - для профессионала, проработавшего  с  людьми  десятилетия,  это
прописная истина. Что поделать, в силу специфики работы  ему  приходится
едва ли не ежедневно сталкиваться с множеством людей, самых различных: в
малиновых пиджаках с золотыми пуговицами и в потертых кожаных куртках, в
серых двубортных костюмах кремлевского покроя и в  заношенных  свитерах.
Приходится пожимать множество рук: сплошь покрытых фиолетовыми татуиров-
ками-перстнями и украшенных перстнями не  выколотыми,  а  настоящими,  с
бриллиантами. Натруженных тяжелой физической работой и никогда такой ра-
боты не знавших. Доводится беседовать с финансистами, министрами,  вора-
ми, журналистами, проститутками,  милиционерами,  сутенерами,  универси-
тетскими профессорами, бомжами, актерами кино, букмекерами и  профессио-
нальными нищими... Короче говоря, масса людей, с каждым из которых надо,
мгновенно сориентировавшись, сразу избрать единственно правильную  линию
поведения, в зависимости от личности собеседника, его  уровня  образова-
ния, блатной масти или отсутствия таковой, а также - рода занятий,  воз-
раста, национальности, амбиций, степени дебильности (случается и такое).
   Его рабочий день забит с раннего утра и до позднего вечера. Мобильный
телефон пищит, не переставая, пейджер выдает на экранчике  законспириро-
ванные сообщения, вроде "Лепеню кинули плетку, явная подстава", и  Адво-
кат должен, мгновенно сориентировавшись и  вспомнив,  кому  давал  номер
пейджера, сообразить, что его не слишком  законопослушному  клиенту  при
профилактическом обыске подбросили огнестрельное оружие. Теперь  следует
напрячься, чтобы оградить клиента от еще более крупных неприятностей.
   Вот Адвокат и мотается: садится утром в черный  "бимер"  и  ездит  по
Москве: с Петровки, 38, - в следственный изолятор "Лефортово", оттуда  -
на Шаболовку, 3, в штаб-квартиру РУОПа, оттуда - в "Бутырку", потом -  в
прокуратуру, в суд, наконец - в собственную юрконсультацию...
   В России у законопослушного народонаселения к адвокатской  профессии,
как правило, отношение двойственное: когда они не нужны - их хают за то,
что преступников спасают от  справедливого  возмездия,  сроки  уркам  да
маньякам скашивают. А всех этих сволочей стрелять надо, заодно и их  за-
щитничков. Короче, дали бы автомат - рука не дрогнула. Но если такой за-
конопослушный гражданин ненароком попадает в  какую-нибудь  неприятность
(чаще всего - не по своей вине), то  вспоминает  прежде  всего  о  своих
гражданских правах и, конечно же, о гарантированном  Конституцией  праве
на юридическую защиту. Адвокатская профессия чем-то  сродни  зубоврачеб-
ной: ругаешь этих мучителей, но уж если разболится зуб и не помогает ни-
какой анальгин, все равно помчишься к стоматологу, потому как, кроме не-
го, никто больше не поможет.
   Адвокат, по сути, всегда одиночка. За его спиной подследственный, для
которого защита последняя, а часто и единственная надежда. Перед ним ог-
ромный, хорошо отлаженный, смазанный кровью  и  слезами  механизм  госу-
дарственной машины: милиция, прокуратура, суды, следственные  изоляторы,
зоны четырех режимов. У следователей - план по раскрытию преступности, у
судей - пресловутое "внутреннее убеждение", у прокуроров - общие фразы о
том, что "государство и так слишком гуманно к преступникам".  Хотя  наз-
вать подследственного преступником, пока вина его не доказана, никто  не
имеет права: презумпция невиновности. Дело обвинения доказать, что сидя-
щий на скамье подсудимых - преступник, а подследственный  будет  доказы-
вать, что он чист перед законом.
   Возраст и опыт означают многое, и прежде всего - здоровый  профессио-
нальный цинизм. Адвокат, как никто другой, понимает, что это такое.  Ему
приходилось защищать криминальных авторитетов и явно невиновных,  попав-
ших в сизо по сфабрикованным делам, матерых убийц и тех, на кого  вешали
чужие убийства, профессиональных кидальщиков банков и "валенков",  брав-
ших на себя чужие кидки. На процессах с его участием свидетели обвинения
нередко перебирались на  скамью  подсудимых,  а  подсудимых  освобождали
из-под стражи прямо в зале суда.
   Вот и теперь, сидя в небольшом уютном кабинете юридической консульта-
ции, Адвокат выслушивал немолодого уже мужчину. Нос с горбинкой,  черные
вьющиеся волосы, характерный акцент выдавали в клиенте уроженца Кавказа.
Посетитель выглядел взволнованным и потому говорил путанно, сбивчиво, но
Адвокат, ободряюще улыбаясь в усы, лишь кивал:
   - Да, и что?
   Собственно говоря, кавказец не был клиентом, а его доверенным  лицом.
Достаточно было взглянуть на его татуированные  пальцы,  на  характерные
разболтанные движения кистей рук, достаточно было услышать манеру разго-
вора, чтобы понять - подследственный, поручивший этому  человеку  первую
беседу с защитником, также, несомненно, не совсем в ладах с законом.
   Так оно и было. Посетитель, назвавшийся Гурамом,  сразу  же  прояснил
ситуацию. Тенгиз - так звали его товарища -  натуральный,  патентованный
вор в законе. Не "апельсин", а из старых,  "нэпманских",  "босяцких",  и
коронацию свою заслужил не ссыпанными в общак башлями, не  сомнительными
услугами, а многочисленными ходками на зону, "правильным" поведением  за
"решками", справедливостью и несомненным авторитетом в своем кругу.
   Государство также, как и татуированный  синклит,  отметило  авторитет
Тенгиза, но посвоему, присвоив ему почетное звание OOP,  то  есть  особо
опасный рецидивист.
   А дело было так: муровские сыскари, которые по понятным причинам дав-
но невзлюбили законника, решили в очередной раз отправить его  на  зону.
Ментам было выгодно: после ухода авторитетного вора с "вольняшки" баланс
во внутрикриминальном раскладе российской столицы нарушится, что  давало
хоть призрачную, но все-таки какую-то возможность повлиять на  некоторые
происходящие в Москве процессы. "Закрыть" законника было решено способом
столь же действенным, сколь и топорным: подбросить ему ствол, что и было
сделано несколько дней назад.
   - Понимаешь, дорогой, - Гурам нервно разминал сигарету, - он же  вор,
а у воров свои понятия... Может быть, ты чего не знаешь, так я тебе сей-
час объясню...
   Конечно же, Адвокат знал и о методике подобных посадок, и  о  топорно
подброшенных "вещдоках", и о путанице в протоколах изъятия,  и,  конечно
же, о пресловутых "понятиях", по которым  законному  вору  нельзя  иметь
оружие, но тем не менее терпеливо слушал собеседника.
   - Изъяли при понятых "волыну", Тенгиза в "блондинку",  -  несомненно,
жулик имел в виду автозак, - и на "хату". О, щени дэда мовтхэн, -  выру-
гался он в адрес ментов поганых по-грузински. - А ему никак нельзя  сей-
час за "решками" быть, понимаешь? Мамой клянусь, нельзя! Сделай хоть  ты
что-нибудь!
   Адвокат уже выстроил в голове  приблизительную  схему:  если  Тенгизу
подбросили пистолет, стало быть, его должны  были  где-то  взять.  Проще
всего у своих же, оперов... Выходит, кто-то из мусоров пожертвовал своим
"пээмом". И это дает неплохие шансы вызволить Тенгиза: достаточно прове-
рить ствол по картотекам, чтобы выяснить его истинное происхождение.
   - Попробую добиться его освобождения под подписку, - устало  вздохнул
Адвокат и закурил. - Завтра съезжу в суд с ходатайством об изменении ме-
ры пресечения. Может быть, под подписку выпустят до суда,  под  денежный
залог.
   - Зачем подписка? - оживился грузин. - Скажи, сколько тебе денег  на-
до?
   - Не мне и не наличными, - вздохнул защитник. - Думаешь, я  с  мешком
денег к судье пойду. Надо банк или фирму  подыскать,  чтобы  согласились
деньги перечислить...
   - Есть у нас такой банк! - загорелся Гурам и, потянувшись к мобильно-
му телефону, вежливо спросил: - Ты позволишь?
   Приземистая спортивная "Мазаратти", урча прожорливым  мотором,  нето-
ропливо катила по одной из тихих улиц вечерней Москвы.  Удивительно,  но
улица эта, обычно такая спокойная  днем,  вечером  и  ночью  становилась
опасной для езды. Сверкающие лаком и хромом "Линкольны", солидные предс-
тавительские "Мерседесы", прилизанные "Порше" и вальяжные  джипы,  каза-
лось, соревнуются в крутизне: обгоняют, подрезают друг  друга,  выезжают
на встречную полосу... Наверняка человек неосведомленный, попади он  сю-
да, вполне мог подумать, что где-то неподалеку выставка-распродажа доро-
гих машин.
   Впрочем, человек осведомленный отлично знал  причину  такого  автомо-
бильного великолепия: на тихой столичной улице находился не автосалон, а
дорогой валютный супермаркет, открытый круглосуточно. Владельцы  роскош-
ных автомобилей спешили туда затариться перед предстоящей ночью.
   "Мазаратти", взяв чуть вправо, плавно причалила к стоянке, словно ка-
тер к молу. Дверца дивной итальянской машины медленно  открылась,  и  на
подметенный тротуар ступила нога, обутая в дорогой ботинок ручной  рабо-
ты. Хлопок двери, характерный звук закрываемого замка, и хозяин спортив-
ной тачки, перекинув сумку через  плечо,  двинулся  к  ярко  освещенному
подъезду валютного супермаркета.
   Это был Александр Солоник. По возвращении из Испании он поменял  все,
что только можно: квартиру, машину, одежду, всех бывших до этого в упот-
реблении телок. Может быть, ему и не стоило  приобретать  "Мазаратти"  -
все-таки слишком дорогая и заметная тачка, но киллер, любивший  престиж-
ные спортивные автомобили почти так же, как красивых холеных  телок,  не
мог отказать себе в таком удовольствии.
   Что толку в деньгах? Кто может с точностью сказать, что будет с  ним,
цепным псом государства, завтра или даже сегодня?
   Деньги, которые ему платят, эти кости, бросаемые хозяевами,  -  пыль,
тлен, шелуха. Так не лучше ли  использовать  их  для  собственного  удо-
вольствия? Жизнь киллера непредсказуема, на тот свет деньги не заберешь.
   Саша пробыл в супермаркете недолго. А когда вышел, сразу  же  заметил
четырех молодых людей, стоявших неподалеку от его "Мазаратти".  Короткие
стрижки, короткие кожаные куртки, накачанные плечи атлетов,  характерный
прищур глаз...
   Сомнений быть не могло: это - бандиты, причем наверняка низового зве-
на: обыкновенные исполнители, так называемые "быки".
   Засунув руки в карманы, бандиты внимательно смотрели в сторону супер-
маркета - явно поджидая хозяина машины.
   Первая мысль была столь же естественной, сколь и неприятной: наверня-
ка это люди из окружения кого-нибудь из тех, кого он "исполнил".  Высле-
дили, вынюхали и теперь ждут. Однако поразмыслив, Солоник  отбросил  эту
версию. Если бы его решили брать сейчас, то "быки" не стояли  бы  у  его
тачки столь демонстративно, вызывающе - наверняка бы спрятались. К  тому
же могли бы для такого случая и мусора купить: для надежности. Да и  ав-
томобильная стоянка рядом с людным в такое время супермаркетом - не луч-
шее место, чтобы его повязать.
   Наверняка дело в машине. Облегченно вздохнув, Солоник  спокойно  дви-
нулся по направлению к своей "Мазаратти". Не обращая  внимания  на  "бы-
ков", порылся в карманах, извлек ключ, поставил сумку с продуктами рядом
с колесом...
   Неожиданно кто-то невидимый грубо перехватил руку с ключом.
   - Слышь, земляк, - простуженно пробасил атлет в кожанке,  высокий,  с
неестественнобледным лицом, - давай с тобой тачками махнемся!
   Солоник нахмурился.
   - Не понял...
   Кивнув в сторону помятой "девятки" со следами ржавчины, "бык" продол-
жил:
   - Все очень просто: мы тебе "жигуль", а ты нам свою.  На  хрена  тебе
такая крутая? Все равно ее у тебя угонят или по частям раздербанят.
   - А у вас? - безмятежно поинтересовался Солоник, щурясь.
   - У нас... Да не посмеют! - убежденно объявил бандит. - У нас она бу-
дет в целости и сохранности.
   Саша понял одно: придется постоять за себя. Правда, их четверо, а  он
один. Помощи ждать, естественно, неоткуда. Но эти четверо наверняка уве-
рены в собственном превосходстве и, естественно, в конечной  победе.  На
этом следует сыграть - как тогда, на зоне под Пермью во  время  драки  с
кодлой блатных.
   Кроме того, у него еще был один козырь, о котором  бандиты  наверняка
не знали.
   - Что ж, если так нравится - забирайте, - стараясь казаться равнодуш-
ным, ответил Солоник. - Только я из бардачка кое-что заберу.
   Бандит расплылся в улыбке. Обернулся к остальным - класс, вчистую ки-
нули лоха!
   Но он явно ошибался... В бардачке Саша никогда не возил оружия,  пос-
кольку прекрасно знал, что во время ночных рейдов ГАИ и ОМОН первым  де-
лом проверяют именно там. Так же, как под сиденьями, под ковриками  и  в
багажнике. Для перевозки стволов бывший курсант центра  подготовки  КГБ,
обученный многим премудростям, предусмотрительно смонтировал специальный
тайник: пистолеты обычно провозились в звуковых колонках, глубоко  утоп-
ленных в дверях. Его  любимый  семнадцатизарядный  "глок"  сейчас  лежал
именно там...
   Времени для перелома ситуации в свою пользу было в обрез,  и  Солоник
принял единственно правильное решение.
   - На, возьми сам, там у меня в бардачке кожаная визитка с  паспортом.
- Он спокойно протянул ключи бледному "быку", наверняка "бригадиру".
   Не ожидая никакого подвоха, бандит, открыв дверцу, полез в салон...
   Того, что произошло  несколькими  секундами  позже,  ни  он,  ни  его
друзья, естественно, не предвидели: сперва владелец "Мазаратти" с  силой
впихнул любителя чужих спортивных машин поглубже в салон, а спустя мгно-
вение резко рванул на себя кожух акустической колонки,  извлек  какой-то
темный предмет...
   Братва попыталась было  дернуться,  но  сразу  поняла:  сопротивление
бессмысленно. Прямо на них смотрело дуло пистолета.
   - Стоять! - скомандовал он, медленно переводя пистолет  с  одного  на
другого.
   Те явно растерялись.
   - Ты что? - пробормотал один, попытавшись сделать шаг вперед.
   - Стоять! - недавний "бобер", то есть сладкий лох, казавшийся им  та-
ким беззащитным, мгновенно дернул стволом в сторону  попытавшегося  дер-
нуться. - Или сквозняк в чердаке сделать?!
   Общеизвестно: ничто так не уважается  российскими  уголовниками,  как
грубая физическая сила и умение грамотно дать отпор обидчику. На  такое,
по мнению бандитов, способны лишь их коллеги, и потому в последующем по-
вороте сюжета не было ничего удивительного.
   - Во бля, делов... - только и мог произнести один из "быков".
   - Ты из какой "бригады"? - спросил другой.
   - Я сам по себе, - отрезал Солоник.
   - Опусти волыну, - миролюбиво предложил третий. - Слышь,  братан,  ты
нас того... извини... Ошиблись мы. Думали, что ты  обычный  лох,  кинуть
хотели, а ты, оказывается, свой.
   Саша понял: инцидент на этом наверняка исчерпан. А  потому,  стремясь
продемонстрировать миролюбие, выпустил из салона машины старшого.
   - Ну, ни ждали, не ждали. - Тот взглянул на несостоявшуюся  жертву  с
неподдельным уважением. - Так ты чо - в натуре один?! Так не бывает!
   - Наверное, гастролер, залетный, - предположил его коллега. -  Откуда
прибыл, братан?
   - Из Кургана...
   - Ни хера себе! А как тебя зовут?
   - Саша.
   - А "погоняло"?
   - Александр Македонский, - ответил киллер.
   - Так мы про тебя знаем! - обрадовался старшой. - Почти  земляки,  из
тех же краев... Мы - шадринские. Слышал про такую бригаду?
   Про шадринских Солоник, естественно, слышал, и немало. В  столице  их
считали классическими "отморозками - беспредельщиками. Типичные  провин-
циальные ребята, приехавшие покорять столицу, - тут и московские автори-
теты, и милицейские сыскари  были  единодушны  в  оценках.  Криминальная
Москва встретила их настороженно. Залетных пытались  было  поставить  на
место, но выяснилось странное, на первый взгляд, обстоятельство: по слу-
хам, правда непроверенным, шадринских крыл не кто иной, как Сергей  Ива-
нович Тимофеев, более известный всей столице как  Сильвестр  или  Сережа
Новгородский.
   Эти пацаны не считались ни с какими авторитетами, им было все  равно,
кто перед ними: вор в законе, крупный бизнесмен,  или  банкир,  имеющий:
прикрытие в Кремле, или простой "звеньевой" какой-нибудь сухофруктенской
бригады... Автомат Калашникова, противопехотная граната,  взрывное  уст-
ройство уравняли шансы. С новыми реалиями приходилось считаться даже во-
рам старой формации, и вскоре шадринские заняли прочное место в преступ-
ной инфраструктуре Москвы.
   С самого начала пришлые подписывались на самую грязную работу: воору-
женные разборки, "наезды" со стрельбой и убийствами, похищения бизнесме-
нов с целью последующего выкупа. Работали нагло и дерзко, и скоро с ними
стали считаться. Шадринские умело маскировались, стараясь не  светиться,
и потому "бригада" долго не попадала в поле зрения МУРа и  недавно  соз-
данного РУОПа. Но нет ничего тайного,  что  бы  не  стало  явным:  после
серьезных конфликтов с очень авторитетной группировкой из центра столицы
пацаны почувствовали неусыпное внимание силовых структур -  и  не  одних
только мусоров.
   Шадринских пытались умело скомпрометировать. Целенаправленно муссиро-
вался слух, что эта "бригада" якобы создана "конторой" в качестве проти-
вовеса уже существующим. Точно так же в конце восьмидесятых силовые  ве-
домства сквозь пальцы смотрели на взлет чеченцев, видя в них  противовес
славянским ворам. Кто стоял за внедрением шадринских в столицу, как  так
получилось, что провинциальные пацаны твердо стали тут на ноги,  Солоник
не знал. Но он хорошо понимал - этот разговор таит  в  себе  несомненную
практическую выгоду - для него, Александра Македонского...
   - Так слыхал про шадринских? - в голосе "бригадира" слышалась затаен-
ная гордость.
   - Слухами земля полнится, - неопределенно  ответил  киллер,  спокойно
ставя сумку с продуктами в багажник "Мазаратти".
   - Так да или нет?
   - Ну слыхал...
   - Так, может быть, стрелку кинем? - осторожно предложил старшой.
   - Зачем?
   - Ну перетрем о наших делах... Ты вроде пацан нормальный. Да и мы ни-
чего.
   - Ну и что?
   - Может, дела какие общие будем делать, - предложил "бык"  с  бледным
лицом. - Так чего - встречаемся?
   - Можно и встретиться, - спокойно согласился Саша, всем  своим  видом
давая понять, что ему безразлично: будет он работать с  шадринскими  или
не будет...
   - В "Арлекино", в десять вечера, завтра. - "Бригадир" взглянул на ча-
сы. - Идет?
   На следующий день Солоник назначил встречу куратору. Он понимал:  лю-
бые несанкционированные контакты рано или поздно попадут в  поле  зрения
"конторы", и тогда с него строго спросится.
   Да и неизвестно - чего этим шадринским  от  него  надо.  Может  быть,
действительно дело какое хотят предложить... А может быть, это  -  хитро
задуманная подстава. Кто знает?
   Он добросовестно выполняет заказы "конторы", та ему  платит  и  кроет
его. Лишняя предосторожность не помешает.
   Встреча состоялась на самой далекой точке, "номер семь", -  непримет-
ном автомобильном отстойнике на Рублевском шоссе сразу за кольцевой  ав-
тодорогой. Помятая оперативная "копейка" на фоне роскошного  "Мазаратти"
выглядела жалко и нелепо, но Саша тем не менее, как и обычно, перешел  в
салон "жигуля".
   Куратор выслушал его рассказ предельно внимательно, ни разу не  пере-
бив. Лишь в конце, нахмурившись, уточнил:
   - А точно - шадринские?
   - Они сами сказали, - ответил Саша.
   Куратор достал пачку сигарет, щелкнул зажигалкой, прикурил.
   - Ну и что вы намерены делать?
   - Что скажете, то и сделаю. Для того и попросил вас подъехать. Я ведь
под вами работаю, - удачно вывернулся Солоник, взглянув в глаза собесед-
ника с подкупающей честностью.
   - Все правильно... - куратор глубоко затянулся, на мгновение  окутав-
шись сигаретным дымом. - Думаю, вам действительно стоит  с  ними  встре-
титься. Обождите минуточку...
   Чекист вышел из машины, на ходу доставая черную коробочку  мобильного
телефона, и Саша понял: сейчас он будет советоваться с  начальством.  Не
хочет говорить при нем, значит - не доверяет... Впрочем,  его  право.  А
может быть, у него какие-то собственные соображения на этот счет.
   Чужая душа - потемки, а уж если это чекистская душа!
   Куратор вернулся в машину и уселся за руль.
   - Вам где и когда назначили встречу?
   - В "Арлекино", - ответил Солоник. - В десять вечера.
   - Можете, отправляться. Побеседуйте, аккуратно прощупайте, что им  от
вас надо. За возможные последствия можете  не  волноваться  -  вас,  как
всегда, будут прикрывать...
   Низкая, приземистая "Мазаратти", плавно взяв влево, заняла  место  на
ярко освещенной вечерней стоянке перед ночным клубом. Выйдя  из  машины,
Солоник внимательно осмотрелся по сторонам - ничего подозрительного.
   Перед поездкой он немного колебался, каким образом ехать на  стрелку:
на своей тачке или на такси, но, поразмыслив, решил все-таки отправиться
на собственной. Пусть шадринские видят, что он никого и ничего не  боит-
ся. Впрочем, вчера у них уже была возможность убедиться в этом...
   Автомобильная стоянка, залитая мертвенным электрическим светом,  была
почти пустынна. Лишь несколько человек курили у  выхода;  точки  тлеющих
сигарет казались в полутьме неестественно яркими.  Солоник  огляделся  и
невольно вспомнил, как сравнительно недавно ловил  в  оптический  прицел
карабина "СКС" Глобуса: Вот здесь Длугач нашел  свою  смерть.  Саша  не-
вольно взглянул под ноги, напряг зрение - ему  почему-то  казалось,  что
следы крови и щербинка от пули на асфальте должны были сохраниться.
   В десять вечера в "Арлекино" было достаточно многолюдно.
   Известная эстрадная дива, заангажированная на этот вечер, пела что-то
медленное и тягучее. Несколько пар танцевали.
   Публика ничем не отличалась от той, что в вечер убийства Длугача.  Те
же бизнесмены в красных пиджаках с  воротниками,  обсыпанными  перхотью,
атлеты с выразительными лицами, буквально источавшими агрессивность, пу-
таны в мини-юбках и вызывающей боевой раскраске...
   Встав возле входа, Солоник профессионально  оценил  зал.  Он  пытался
найти людей, которые, в случае чего, могли бы его подстраховать, но  та-
ковых не обнаружил. Впрочем, "контора" - на то она и "контора": подстра-
ховывать его мог и вон тот, прыщеватый малый лет двадцати пяти,  одиноко
скучавший у стойки бара, и те двое молодых мужчин явно бандитского анту-
ража, увлеченно рассматривающие какое-то сообщение на экранчике  пейдже-
ра, и даже та немолодая одинокая женщина, нервно мнущая кожаный  ремешок
редикюля. Чекисты всегда славились изощренной конспирацией.
   А вот шадринских он заметил сразу. Пацан с неестественно бледным  ли-
цом, руководивший отъемом машины, сидел за столиком в окружении  братвы,
внимательно изучая всех входивших. Сашу он заметил  сразу  и  приветливо
помахал рукой - давай сюда, ждем.
   Солоник подошел, поздоровался - сдержанно, как и полагается человеку,
знающему себе цену.
   - Привет, пацан, давай, присаживайся к нам! - радостно ощерился блед-
ный. - А мы уже думали, что ты не придешь...
   - Мы на десять договаривались, - напомнил Саша. - А сейчас еще девять
пятьдесят пять.
   - Все правильно...
   Бледный "бригадир" сделал какое-то едва уловимое движение,  и  пацаны
из его окружения тут же, как по команде, поднялись, оставив собеседников
вдвоем. По этой детали Солоник понял: разговор предстоит серьезный.
   - Ну что мы будем пить? - поинтересовался старшой.
   - Сок, только сок, - ответил  Солоник  и,  перехватив  вопросительный
взгляд, пояснил: - Спиртного не употребляю и не курю.
   Шадринский взглянул на собеседника с явным пониманием и не стал  нас-
таивать на выпивке.
   - Форму бережешь. Уважаю. Смотрю я на тебя, - он подлил себе в  бокал
какого-то цветного напитка, по-видимому, ликера, - и  не  верю,  что  ты
один нас так построил...
   Саша никак не прокомментировал это замечание - хочешь верь, хочешь не
верь. Ты там был и все видел, а теперь можешь считать как угодно.
   - А мы тут про тебя кое-что пробили, - "бригадир" пригубил  ликер.  -
Значит, сам ты из Кургана, раньше работал в мусарне... Извини, друг,  но
сам понимаешь: из песни слов не выкинешь. Потом тебя почему-то свои же и
сдали, судя по всему, подставили. По "мохнатке" на зону отправили, потом
с блатными сильно подрался... Перевели куда-то в Поволжье, а  оттуда  ты
по приказу "зеленого прокурора" в апреле и откинулся. И вот уже  столько
времени в бегах. Все правильно?
   Осведомленность, высказанная малознакомым  собеседником,  впечатляла.
Оспаривать информацию было бесполезно, да и незачем.
   - Все, - Саша наклонил голову. - Только о своих подвигах я и без  вас
знаю. Или вы меня для того и пригласили?
   "Бригадир" расплылся в улыбке.
   - Да не менжуйся ты, Саша. Стучать в мусарню на тебя никто не собира-
ется. Мы с тобой по другому поводу перетереть хотели.
   - И по какому именно? - с едва различимым напряжением в голосе  спро-
сил Солоник.
   - Во-первых, еще раз извини, что мы на тебя у магазина наехали, такой
вот "рамс" вышел. А чтобы ты о нас плохо не думал, мы даже  готовы  воз-
местить, так сказать, моральный ущерб. Как и  положено.  Есть  для  тебя
один подарок...
   - А может быть, лучше о делах поговорим? - осторожно перебил киллер.
   - Можно и о делах... - говоривший наморщил лоб. - Мы тут  подумали  и
решили: ты нам вполне подходишь. Правда, пацаны сперва немного  кипешну-
лись: все-таки бывший мент...
   - Если вас не устраивают какие-то факты  моей  биографии,  закругляем
базар и разойдемся краями, - Солоник выглядел на редкость независимо, но
это только придало ему авторитета.
   - Да выслушай сначала! - обиделся "бригадир". - Я о другом... Ты  нас
вполне устраиваешь, и мы хотим тебе предложить вместе работать.
   - А чем вы занимаетесь? - Сашин вопрос прозвучал более чем естествен-
но.
   Бледный отодвинул от себя бокал.
   - Ну, как тебе сказать... В зависимости от ситуации. Когда чем. В ос-
новном налог с барыг собираем, долги выбиваем, если какой карась бесхоз-
ный рисуется на горизонте - дербаним, как и положено.
   - И какую роль вы хотите предложить в этом деле мне?
   - Хорошую роль. "Звеньевым" пойдешь?
   Саша отрицательно покачал головой.
   - Почему? - "Бригадир" слегка удивился. - А кем же тогда?
   - Ты у своих пацанов главный?
   - Ну, вроде как я...
   - Если я и соглашусь с вами работать, то только на равных с тобой ус-
ловиях... И в равных паях, - спокойно ответил Солоник.
   - Высоко метишь. - "Бригадир" явно не ожидал такого ответа. -  Ладно,
мы подумаем. Давай так: через неделю в это же время и на этом же  месте.
Идет? А пока - подарок.
   Сашин собеседник щелкнул пальцами, и к столику подвели молодую, хоро-
шенькую блондинку, напоминавшую Мэрилин Монро.
   - Нравится? - коротко хохотнул шадринский, поглаживая ее ниже спины.
   - Класс, - оценил Солоник. Он не кривил душой  -  "подарок"  действи-
тельно был хорош.
   - Делает абсолютно все, - прокомментировал "бригадир". - Во все дыры,
куда хочешь и по сколько хочешь раз, - заметив удивление собеседника, он
поспешно добавил: - А самое главное то, что при ней можно о  чем  угодно
базарить. Глухая...
   В Москве, этом огромном, богатом и  пресыщенном  городе  есть  немало
мест, где можно заняться любовью в любое время суток. Москва может пред-
ложить что угодно: от вонючей дворницкой за бутылку бормотухи и до изыс-
канных апартаментов бывшей номенклатурной гостиницы,  от  подсобки  вин-
но-водочного магазина до дачи, когда-то принадлежавшей члену Политбюро.
   Саша выбрал место столь же изысканное, сколь и экзотическое: на Моск-
ве-реке. Неподалеку от "Ударника" стояла старая баржа, переоборудованная
под плавучий ресторан с корейской кухней. Впрочем, кроме ресторана,  тут
в носовой части было несколько с  вкусом  обставленных  комнаток-каюток,
любую из которых можно было снять за двести баксов. В каютках гарантиро-
вался не только комфорт, но, что немаловажно, и конфиденциальность.
   Солоник завел блондинку в комнатку и,  едва  закрыв  дверь,  принялся
раздевать. Та приветливо улыбалась, будто бы всю жизнь ждала этой встре-
чи.
   Несколько судорожных движений, шорох срываемой одежды, и спустя мгно-
вение обнаженная девушка лежала на кровати поверх покрывала.
   У нее были небольшие острые груди и  созвездие  родинок  между  ними.
Разгоряченная страстью, она наваливалась ими на Сашу,  скользила  руками
по телу, ласкала, гладила... Он хотел приподнять ее, упираясь  руками  в
гладкий плоский живот, но руки словно подламывались...
   Они любили друг друга яростно, щедро и беспамятно до самого рассвета.
Заказали завтрак в каюту и, едва утолив голод,  вновь  упали  в  объятия
друг другу.
   Лишь в десять утра приземистая "Мазаратти" плавно отчалила со  стоян-
ки...
   Саша выглядел так, будто бы всю ночь разгружал вагоны с углем: заост-
рившийся нос, фиолетовые круги под глазами, ввалившиеся щеки.  Он  долго
не мог попасть ключом в замок зажигания, а  когда  завел-таки  машину  и
отъехал, обернулся и произнес негромко:
   - Я тебя хочу еще...
   И она поняла его. Наверное, по движениям губ,  и  потянулась  к  нему
всем телом.
   Наверное, это была одна из немногих ночей, когда он мог действительно
расслабиться, не думая ни о грядущих "исполнениях", ни о досье  на  оче-
редных клиентов, ни о собственном будущем...


   ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

   Огромный стильный коттедж на Рублевском шоссе  невольно  привлекал  к
себе внимание всех, кто хоть  краем  глаза  скользил  по  многочисленным
застройкам в этом престижном месте ближнего Подмосковья:  небольшие  ба-
шенки по углам, делавшие коттедж чем-то похожим на  сказочно-романтичес-
кий замок, виднелись еще с дороги. Темно-красная черепица невольно воск-
решала в памяти парижские пейзажи Мориса Утрилло, а развесистые  деревья
во дворе почти целиком скрывали северную сторону фасада.
   Уютные аллейки, аккуратно посыпанные мелким желтым песком, по которым
так приятно прогуливаться вдвоем, уходили в  глубину  старого  тенистого
сада. Там, за кленами и ольхами, мелодично журчал небольшой фонтан.
   Внутренняя обстановка коттеджа выглядела под стать внешней.
   Со вкусом подобранная мебель карельской  березы  эпохи  Александра  I
ласкала взгляд приятной округлостью линий. На  полу  -  текинский  ковер
благородных расцветок, шелковистый, с мягким ворсом. Стены в антикварных
гобеленах, выполненных по мотивам миниатюр Ватто, стоили никак не меньше
чем ковер, а огромная хрустальная люстра, мелодично дребезжащая при каж-
дом шаге, вполне бы могла украсить один из залов Зимнего дворца...
   Со всем этим великолепием отнюдь не гармонировала японская техника  -
телевизоры, видики, камеры скрытого и явного наблюдения,  которыми  кот-
тедж на Рублевке был буквально нашпигован изнутри и снаружи. Облик само-
го хозяина также не слишком вписывался в интерьер. Этому пожилому,  сте-
пенному мужчине с властно поджатыми губами, куда больше подошел  высокий
начальственный кабинет, с правительственными "вертушками" на столе,  бе-
лоснежными занавесочками на окнах и портретом  государственного  деятеля
над столом.
   Впрочем, за долгую жизнь хозяин этого роскошного особняка имел и  ка-
бинет с белыми занавесками и специальной правительственной связью. А  уж
портретов, висевших в свое время над его рабочим столом, поменялось  как
минимум несколько. Он помнил и "лучшего  друга  советских  чекистов",  и
Лаврентия Павловича Берию,  и  Юрия  Владимировича  Андропова,  который,
впрочем, в конце служебной карьеры владельца  коттеджа  был  заменен  на
"Железного Феликса"...
   Координатор, - а владельцем этого великолепия был, конечно же, он,  -
ни разу не жалел о том, что сменил аскетичный лубянский кабинет на  рос-
кошь и комфорт подмосковного обиталища. Наоборот, бывший генерал был со-
вершенно уверен, что если бы его не выперли в резерв, если бы он остался
на службе, не достиг бы и сотой доли того, что имел сейчас.
   А ведь кроме этого дома, у него была еще и огромная квартира  на  Ко-
тельнической набережной, и вторая, поменьше - на Кутузовском  проспекте,
третья - в районе Земляного вала. "Московская недвижимость всегда в  це-
не!" - с этой популярной рекламой бывший генерал ФСК был целиком  согла-
сен.
   Сидя  в  своем  кабинете  за  мерцающим  монитором  суперсовременного
компьютера, Координатор просматривал квартальные отчеты, детально анали-
зируя деятельность собственной охранной фирмы. В последние  месяцы  дела
шли великолепно.
   Лубянская коммерческая структура преуспевала. Сфера "охранных" и иных
услуг ширилась, росло и число постоянных клиентов.  Но,  наверное,  лишь
несколько человек знали истинную подоплеку подобного положения дел...
   После физической ликвидации столичных криминальных авторитетов  влия-
тельные банки, совместные предприятия, трастовые компании и фирмы, досе-
ле контролировавшиеся ими, как правило, Переходили под "крышу" Координа-
тора. Методика перехода банка или фирмы, ранее бывших под  Длугачем  или
Никифоровым, была отработана до виртуозного блеска. Сперва  на  "бесхоз-
ных" бизнесменов имитировался наезд, исполняемый одним  из  звеньев  лу-
бянской структуры или подконтрольными бандитами (были и такие), затем  -
разборки и героическое предотвращение наезда. После этого люди экс-гене-
рала недвусмысленно давали понять, что они готовы посодействовать  безо-
пасности бизнесменов, притом за куда меньшие деньги, чем те платили  до-
селе своим "крышникам". Подобная идея была не нова: имитацию "наезда"  с
последующей ликвидацией беспредельщиков отлично  освоили  на  Юго-Западе
еще в начале девяностых годов...
   Москва коммерческая была давно и прочно поделена Москвой  бандитской.
В российской столице не оставалось ни единой более-менее серьезной  ком-
мерческой структуры, которая бы не  контролировалась  какой-либо  крими-
нальной группировкой. Коммерсанты - люди, как правило, очень неглупые, и
большинство из них прекрасно понимало: уж лучше отстегивать неизменяемый
процент прибыли серьезной легальной конторе со связями на Лубянской пло-
щади (чего, собственно, бывший генерал КГБ и не скрывал), чем системати-
чески подвергаться неприятностям.
   Само собой на Лубянке обо всем этом прекрасно знали  -  не  могли  не
знать. Но ничего противозаконного в  подобной  деятельности  не  видели.
Фирма бывшего коллеги оказывала весьма конфиденциальные услуги,  кстати,
записанные в уставе, бизнесмены, как и положено, отстегивали за  "охран-
ную деятельность"...
   Какой же тут криминал? Впрочем, если бы подобным занимались иные  лю-
ди, а не Координатор, реакция, безусловно, была бы другой: фирму бы  на-
верняка замучали аудиторскими проверками, ревизиями и  ментовскими  при-
дирками. Экс-генерала КГБ никто не трогал...
   Естественно, тому тоже были свои причины, главной из которых, конечно
же, стала "С-4", которая по понятным причинам не  могла  финансироваться
государством и структурно вошла в охранную контору бывшего замначальника
Главупра КГБ. Кроме формальной, зафиксированной в уставе  задачи,  фирма
Координатора имела еще одну, о которой на Лубянке знали  единицы:  физи-
ческое устранение лидеров преступного мира. Ему была  дана  своеобразная
лицензия на отстрел, и это, как ни странно, сразу же стало выгодно всем.
ФСК, вновь созданному РУОПу и милиции - в стане врагов воцарилась паника
и недоверие друг к другу. А лично для Координатора, а  также  для  руко-
водства "конторы" эта деятельность вела к несомненному обогащению.  Быв-
ший коллега не жадничал, негласно делясь с ним частью доходов...  Вдоба-
вок "контора" оставалась чистенькой - отстрелы никак  не  связывались  с
ней.
   Ну а что касается бизнесменов, которым приходилось": делиться дохода-
ми за "охрану", так ведь "С-4" тоже надо на что-то существовать:  транс-
порт, конспирация, оружие, традиционный подкуп милиции  (куда  от  этого
денешься?)...
   "Грабь награбленное!" - кто сказал, что этот революционный лозунг ус-
тарел?!
   Конечно, у хозяина роскошного особняка на Рублевке возникали и  опре-
деленные сложности. В последнее время лидеры криминалитета  поумнели,  и
деятельность их стала более изощренной. Теперь, в 1994 году, облик  бан-
дита совершенно не соответствовал выработанному за предыдущие  десятиле-
тия типажу - коричневые от чифиря зубы, татуировки-спецсимволы,  блатная
феня и строгий свод "понятий". Сегодняшние лидеры  криминалитета  стара-
лись выглядеть сообразно популярному слову "истеблишмент": носили  изыс-
канные костюмы-тройки, выражались уверенно и грамотно,  без  излюбленных
словечек: "рамс" и "качалово", при случае вворачивали какую-нибудь умную
цитату. Некоторые посещали театры, кинофестивали и концерты классической
музыки. И не потому, что действительно тянуло их туда, - просто так было
модно. Многие водили дружбу с представителями власти - от муниципального
уровня до тех, кого едва ли не каждый день показывали в программе  "Вре-
мя". И подобраться к таким было куда сложней, чем к обычным паханам.
   Сидя за монитором компьютера, Координатор невольно ловил себя на мыс-
ли: бороться с ними можно лишь нетрадиционным способом.
   А способ этот был столь же незамысловат, сколь и действенен: физичес-
кая ликвидация.
   Хозяин особняка несколько раз нажал на мышку,  вызывая  нужный  файл.
Спустя несколько секунд на экране появился портрет лысыватого  круглоли-
цего мужчины: изогнутые брови, маленькие, хитрые глазки, огромный нос  с
характерной горбинкой - все это выдавало в нем уроженца Кавказа. Большие
приплюснутые уши свидетельствовали, что в свое время этот человек навер-
няка профессионально занимался борьбой.
   Координатор вызвал текст и погрузился в чтение досье.
   Отари Витальевич Квантришвили, 1948  г.  р.,  уроженец  г.  Зестафони
(Грузинская ССР). Мастер спорта международного  класса  по  классической
борьбе. В 1966 г. Московским городским судом осужден по  статье  117  УК
РСФСР (изнасилование). В 1970 г. направлен  в  психиатрическую  больницу
общего режима в Люблино с диагнозом "вялотекущая шизофрения"...
   Координатор читал текст предельно внимательно, Когда дошел до  "вяло-
текущей шизофрении", лишь поморщился. Кто-кто, а он прекрасно знал,  что
подобный диагноз не принят нигде в мире. В семидесятые годы  Пятый  Гла-
вупр КГБ небезуспешно вешал его на диссидентов (для подобного у  "конто-
ры" была даже специальная клиника в подмосковной Сычевке). Но  последую-
щая информация не могла не заинтересовать...
   Согласно досье, Отари Квантришвили никогда не входил в элиту преступ-
ного мира Москвы, но выступал в качестве так называемого "толкача". Мно-
гие криминальные проекты получили путевку в жизнь исключительно благода-
ря его связям и энергии. Известная "Ассоциация XXI век",  организованная
вместе с Отари и Анзором Какилашвили, фонд  имени  Льва  Яшина,  имеющий
президентское освобождение от уплаты экспортно-импортной таможенной пош-
лины, политическая партия "Спортсмены России", на создание  которой  уже
были потрачены немалые деньги и предполагалось потратить еще большие...
   Кроме того, Отари успешно занимался бизнесом, и нельзя было с уверен-
ностью сказать, что бизнес этот  целиком  легальный.  Вывоз  за  границу
стратегического сырья - нефти, цемента, редкоземельных металлов приносил
фантастические прибыли, а ввоз дешевой немецкой водки еще  и  удесятерял
их. Согласно оперативным источникам, Квантришвили  контролировал  казино
"Ройал", расположенное на Центральном ипподроме, имел долю в отелях "Ин-
турист", "Ленинградская" и "Университетская", подвизался в качестве  уч-
редителя в серьезных банках.
   Он мог с одинаковым успехом общаться и с руководителями МВД, и  с  их
оппонентами, ворами в законе (среди которых в досье  значились  Япончик,
Рафик Сво и Песо), пользуясь одинаковым уважением и тех, и других.
   Отарик, как панибратски называли его в Москве многие, был для лидеров
российского криминалитета чем-то вроде прикрытия:  человек  с  деньгами,
связями и фантастическими возможностями. Аналитики "С-4" уже просчитали:
в случае ликвидации Квантришвили в криминальном мире Москвы может насту-
пить своего рода коллапс...
   Решиться на "исполнение" такой серьезной фигуры предстояло  Координа-
тору.
   Он долго вчитывался в досье, стараясь почерпнуть из него  и  то,  что
написано между строк. Но язык документа был строг и официален, не остав-
ляя возможностей для двусмысленных интерпретаций:
   Зафиксированы контакты  Отари  Квантришвили  с  генералитетом  МВД  и
спецслужб. В числе близких приятелей - известные эстрадные артисты,  вы-
сокопоставленные  правительственные  чиновники,  популярные  спортсмены,
видные промышленники и финансисты...
   Координатор несколько раз нажал на мышку и, введя  пароль  на  досье,
выключил компьютер. Вызвал из подземного гаража  машину  и  распорядился
отвезти его на Лубянку.
   За окном медленно проплывали километровые  столбы,  деревья,  тянущие
свои голые ветви в белесое  мартовское  небо,  многочисленные  особняки,
один богаче другого. Личный водитель, он же телохранитель (свой человек,
бывший спецназовец из "Альфы"), зная, что хозяин не любит быстрой  езды,
ехал неторопливо.
   Бывший генерал спецслужб молча смотрел в окно,  мысленно  готовясь  к
тяжелому разговору с бывшим начальством. Выстраивал линию беседы,  отта-
чивал наиболее убедительные аргументы, пытался смоделировать  контраргу-
менты собеседника...
   До боли привычная площадь с пустым постаментом, на котором еще недав-
но возвышалась фигура "Железного Феликса", водоворот машин, черный людс-
кой поток, стремящийся в метро, знакомый подъезд...
   Выходя из автомобиля, Координатор загадал: если на вахте у входа  бу-
дет сидеть тот самый прапорщик, которого он помнил еще по своей  службе,
все получится, как он планирует.
   Открыл тяжелую дверь, шагнул с мартовской изморози  в  тепло  подъез-
да...
   - Здравия желаю, товарищ генерал! - послышался знакомый голос, и  Ко-
ординатор, холодно кивнув, улыбнулся: теперь  он  был  уверен  в  успехе
предстоящей беседы.
   Огромный японский телевизор бросал скупой отсвет на  стильную  мебель
орехового дерева, одежду, разбросанную на полу, на двуспальную кровать с
дорогим шелковым бельем. Под одеялом угадывались два тела, лежащие  друг
на друге. Девушка, что была снизу, тоненько стонала - судя по всему,  ей
было очень хорошо. Мужчина, бывший, естественно, сверху,  также  был  на
полпути к блаженству - тяжело сопел, работая бедрами, как шахтер  отбой-
ным молотком.
   - Олег, сейчас, сейчас кончу... Сильней, сильней! - стонала девушка.
   В это самое время на мерцающем телеэкране появилось изображение  дик-
тора - лицо его было сосредоточенно и серьезно.
   - Печально, но нашу программу мы вынуждены закончить трагическим  из-
вестием. Только что стало известно, что в Москве,  в  районе  Столярного
переулка тремя выстрелами был тяжело ранен известный российский  бизнес-
мен, президент фонда имени Льва Яшина, Отари Квантришвили...
   Солоник - а хозяином квартиры с  огромной  двуспальной  кроватью  был
именно он, - тут же поднялся и, накинув на бедра  одеяло,  уставился  на
экран.
   - Олег, куда же ты?! - в голосе девушки, так и не достигшей  оргазма,
послышалась нескрываемая обида.
   - Да обожди, обожди!..
   - Пострадавший был доставлен в больницу имени Боткина, где  от  полу-
ченных ранений в височную область головы, шею и грудь скончался. Выстрел
был произведен с чердака дома - судя по всему, стрелял  профессионал.  К
сожалению, - голос диктора выражал благородное негодование, - киллерские
отстрелы стали печальной традицией в российской  столице.  Напомню,  что
только за последнее время в Москве убиты несколько  известных  бизнесме-
нов, общественных, политических и религиозных деятелей. Ни одно преступ-
ление до сих пор не раскрыто...
   - Одеваться, и быстро, - скомандовал Саша, не отрываясь от экрана.
   - Чего это так? - возмутилась девушка, обиженная до глубины души.
   - Я сказал - одеваться, - с ледяной невозмутимостью повторил  хозяин,
но поняв, что взял слишком круто, смягчил тон: - Катя,  извини...  Мы  с
тобой потом встретимся.
   - Про твоего знакомого, что ли по телеку сказали? -  Девушка,  поняв,
что больше не нужна, принялась натягивать белье.
   Солоник вздохнул.
   - Почти...
   - Тоже мне - нашел из-за кого расстраиваться! По мне, пусть  бы  всех
этих бизнесменов перестреляли! Послушай, куда я свои клипсы швырнула?  -
наманикюреная рука принялась шарить по полу.
   - Потом найдешь... Катя, прости, но мне надо побыть одному.
   Девушка, метнув на хозяина квартиры уничтожающий взгляд, ушла, не за-
быв, впрочем, взять деньги на такси, как и обещал "Олег", снявший ее ве-
чером у входа в сомнительный кабак.
   А Саша, даже не попрощавшись, быстро оделся, прошел на  кухню,  опус-
тился на табурет и долго-долго смотрел в какую-то одному  ему  известную
пространственную точку, пытаясь собраться с мыслями.
   Впрочем, это ему никак не удавалось: мысли путались, блуждали,  и  он
никак не мог ухватить главное.
   Накинул куртку и, нащупав в кармане ключи, вышел на свежий мартовский
воздух. И лишь спустя минут двадцать он наконец понял, что так  тяготило
его.
   Вне сомнения, убийство Квантришвили совершено настоящим  профессиона-
лом. Ему, Саше Солонику, тоже могли заказать  его  "исполнение".  Убийца
наверняка прошел специальную подготовку.
   Но где? Гадать не приходилось. Как и о том, почему "почерк"  убийства
был разительно схожим с его собственным.
   А это означало следующее: теперь многие из тех, с кем он занимался  в
тренировочном центре под Алма-Атой, будут работать "под  Солоника".  На-
верняка убийство этого самого Квантришвили рано или поздно припишут ему.
На него будут вешать и все последующие  убийства,  исполненные  подобным
образом, к которым он не имеет никакого отношения.
   И когда-нибудь (видимо, очень скоро) пройдет по Москве слух: есть та-
кой Александр Македонский, стреляющий без промаха, есть Бич Божий,  бес-
пощадно карающий воров и бандитов, невзирая на имена и авторитеты...
   Неожиданно - отчетливо и выпукло, словно строка в типографском  шриф-
те, всплыл фрагмент памятного разговора с московским начальничком в  ка-
бинете учебного центра:
   "Александр Сергеевич, скажите, вам нравится, когда вас боятся?.."
   Тогда он ответил что-то вроде того - ну, да, наверное...
   Да, прав, тысячу раз был тот комитетчик, когда ответил за него, поче-
му именно нравится:
   "Это дает ощущение собственной значимости,  чувство  независимости  -
скорее даже не чувство, а иллюзию. Это защищает, создает невидимую  обо-
лочку. И в свою очередь сильно возвышает в глазах окружающих..."
   Но московский начальничек не сказал одного: страх имеет свою изнанку,
за него рано или поздно придется платить, притом по самому большому сче-
ту...
   Убийство Отари Квантришвили имело в столице небывалый резонанс -  на-
верное, как никакое из многочисленных  убийств,  совершенных  до  этого.
Спустя несколько дней после выстрелов у  Краснопресненских  бань  крими-
нальный мир Москвы, до сих пор пребывавший в шоке,  провожал  президента
Фонда имени Льва Яшина в последний путь.
   Хоронили его на престижном Ваганькове, в дорогом, за сорок тысяч дол-
ларов гробу. Могила в одной ограде со старшим братом Амираном,  расстре-
лянным в офисе МП "Водолей" несколькими месяцами раньше.
   За несколько часов до похорон приглашенные собирались группами у вхо-
да на кладбище. Курили, перекидываясь короткими фразами. Одна за  другой
ко входу подъезжали иномарки, из них выходили мужчины в  строгих  черных
плащах в сопровождении широкоплечих амбалов в коротких кожаных  куртках.
Дюжие охранники профессиональными  взглядами  окидывали  собравшихся  на
кладбище, окружали своих боссов плотным кольцом и неторопливо  двигались
вперед. Одна за другой подъезжали черные "Мерседесы" и "Волги"  с  крем-
левскими номерами. Их пассажиров, правда,  охраняли  не  "быки",  а  се-
ренькие мужички с явно незапоминающимися лицами.
   У входа появились несколько личностей с фотоаппаратами, но стоило па-
ре охранников двинуться им навстречу, фотоаппараты исчезли, а фоторепор-
теры мгновенно растворились в толпе.
   На безопасном удалении от главного входа  на  Ваганьковское  кладбище
остановился микроавтобус с надписью "НТВ". Телевизионщики, уже наученные
горьким опытом, предусмотрительно ожидали в машине.
   После отпевания гроб с телом Квантришвили медленно проплыл из  церкви
к свежевырытой могиле. В голых ветках деревьев пронзительно кричали  во-
роны. Вскоре закапал дождик, и могильщики,  ошарашенные  таким  наплывом
публики, долго не решались опускать гроб в могилу.
   После похорон состоялись поминки, и за столом не раз возникал естест-
венный вопрос: "Кто посмел?!"
   И, наверное, многие из тех, кто  сегодня  прощались  с  Квантришвили,
мысленно спрашивали себя: кто будет следующим?
   Было очевидно: воры в законе Глобус, Калина, Гиви Резаный, Пипия, ав-
торитеты ВитяЖид и Федя Бешеный, те же братья Квантришвили - не  послед-
ние жертвы киллерских отстрелов.
   Список будет продолжен - это понимали все.
   Но кого убьют следующим после Отарика? Кто заказывает убийства?
   И почему так случилось, что от пуль киллеров не спасают  ни  свирепые
"быки - телохранители, ни огневая мощь бригад, ни  огромные  деньги,  ни
даже громкое имя и звание вора в законе?!
   Вопросов было много, но никто из присутствовавших на поминках не  мог
дать на них ответа...


   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

   А жизнь продолжалась. И, кроме страшного подпольного мира  -  с  кил-
лерскими отстрелами, воровскими сходками, ментовскими задержаниями, "ки-
даловым", "рамсами", "терками" и "разборками", был еще и другой.  В  том
мире растили детей, писали стихи  и  романы,  выращивали  хлеб,  плавили
сталь, честно зарабатывали деньги. В конце  концов,  защищали  тех,  кто
принадлежал к страшному миру, да и не только их...
   За неполную неделю Адвокат сделал для грузинского законника все,  что
только от него зависело: настоящий профессионал,  он  отлично  знал  все
тонкости ответных действий.
   Встретился со следователем, поговорил с подследственным,  внимательно
перечитал все протоколы, побеседовал с понятыми, по своим каналам  попы-
тался выяснить, что за ствол ему подбросили, и пробил, кто за всем  этим
стоит и какова конечная цель.
   Через несколько дней судья - злобная, похожая на высушенную змею тет-
ка, хищно сверкая очками с бифокальными линзами, сообщила, что суд  счи-
тает возможным изменить меру пресечения  на  освобождение  под  залог  в
двадцать тысяч долларов, которые следует внести на расчетный счет суда в
рублях в соответствии с теперешним курсом Московской  межбанковской  ва-
лютной биржи.
   А еще через несколько часов Тенгиз, Гурам, Адвокат  и  самые  близкие
законнику люди сидели в небольшом, уютном подмосковном ресторанчике. Вор
в законе принимал поздравления, кивая на удачливого  защитника,  а  тот,
ловя на себе благодарные взгляды, скромно молчал.
   Выпитое подействовало на публику расслабляюще. Когда за окнами повис-
ла ночная тьма и предупредительные официанты зажгли бра, темы разговоров
были уже далеко от судебного заседания.
   Говорили о новых моделях машин, модных курортах,  рокировках  в  бан-
ковских кругах, передавали последние столичные сплетни... Гурам,  сидев-
ший слева от Адвоката, рассказывал знакомому о волне киллерских  отстре-
лов, прокатившихся по Москве в последние месяцы.
   - За этим наверняка стоит кто-то один, - убеждал кавказский жулик.  -
Те, кто отстрелы заказывает, как бы убивает двух зайцев: с одной стороны
- физически ликвидирует неугодных, с другой - стравливает друзей  покой-
ных авторитетов. Как ты думаешь? - обернулся он к Адвокату.  -  Кто  это
может быть?
   Тот индифферентно пожал плечами.
   - Не знаю.
   - Тут журналисты о какой-то тайной организации писали,  -  с  нервным
смешком вставил Тенгиз, следивший за всем, что происходило во время зас-
толья. - То ли "Белая стрела", то ли "Бумеранг", то ли еще какая-то. Го-
сударственным беспределом против "отморозков". А ты, дорогой, как счита-
ешь?
   - Слишком уж романтично, - улыбнулся юрист.
   - Говорят еще, будто бы на Москве такой киллер есть - Александр Маке-
донский его "погоняло", - перехватил нить беседы Гурам. - Стрелок от Бо-
га или от дьявола. Ни менты его накрыть не могут, ни пацаны... Круче лю-
бого Джеймса Бонда.
   Сказал - и вопросительно взглянул на Адвоката: а ты что скажешь?
   Тот дипломатично улыбнулся. Разумеется, он уже неоднократно слышал  о
чем-то подобном, но имел на этот счет собственное мнение. И даже выстро-
ил для себя несколько вероятных схем событий, просчитывая возможную  по-
доплеку...
   Но, конечно же, тогда, в уюте подмосковного ресторанчика  он  даже  в
самых смелых прогнозах не мог  представить,  что  вскоре  ему  уготована
встреча с этим загадочным киллером, Александром Македонским,  и  встреча
эта серьезно изменит его жизнь...
   В отличие от многих, Александр Солоник прекрасно знал ответы на  мно-
гие вопросы, казавшиеся неразрешимыми, но в последнее время старался  не
думать о печальном. Гораздо больше поразила его другая  смерть,  которая
на фоне остальных в столице наверняка осталась незамеченной.
   Спустя несколько дней после скандального убийства Отари  Квантришвили
киллер, включив телевизор, случайно услышал следующее сообщение:
   "Шестого апреля этого года в районе Битцевского парка  был  обнаружен
труп неизвестного мужчины с многочисленными следами ножевых ранений.  На
вид лет тридцати - тридцати пяти, рост сто восемьдесят пять сантиметров,
телосложения крупного, имеет татуировки... - далее шло  подробное  пере-
числение всех наколок Погибшего. - Погибший был одет в джинсы,  кроссов-
ки, серый свитер и черную куртку. Документов и денег при нем не  обнару-
жено. Всем, кому что-нибудь известно об этом человеке, просьба  сообщить
по телефонам..."
   Увидев на экране фотографию погибшего, Саша едва  не  вскрикнул:  это
был питерец Андрей Шаповалов, тот самый...
   Несомненно, его ликвидировали. Точно так же, как в свое время  многих
ликвидировал он.
   Кто? Зачем?
   Почему? С трудом дотянувшись до пульта дистанционного управления, Со-
лоник нажал на кнопку - изображение, собравшись в ярку  точку  в  центре
телеэкрана, исчезло.
   Кто ликвидировал Андрея, было понятно: "контора". Точно так  же,  как
было понятно, зачем и почему его ликвидировали.  Неожиданно  вспомнилась
прошлогодняя осень, кафе-забегаловка на Ленинградском проспекте, мутное,
в струях дождя стекло, собственные невеселые размышления и радостный ок-
рик: "Саша!.."
   У Солоника не было друзей, да и какие друзья могут быть у палача, ве-
дущего двойную, тройную жизнь? Но, как и всякий живой человек,  к  одним
людям он испытывал большую симпатию, чем к другим. И одним из таких  по-
чему-то стал Андрей еще тогда, в специальном центре  подготовки.  Бывает
ведь и так: встречаются два совершенно разных  человека,  и  почувствуют
друг к другу необъяснимую тягу.
   Саша, неплохо разбиравшийся в людях, чувствовал, что Андрей, по нату-
ре человек такой же одинокий, симпатизирует ему. Иначе зачем ему понадо-
билось открыться в тот злополучный осенний день?
   Тогда, в кафе, Андрей, выпив немного лишнего,  разоткровенничался  по
поводу своего внезапного приезда в столицу,  Солоник  и  теперь  отлично
помнил его слова:
   "Есть тут, в Москве, один объект... По телевизору с проповедями  выс-
тупает, разумое, доброе, вечное пропагандирует. Лицо  кавказской  нацио-
нальности... Те, кто мне кости кидает, считают -  крутой  слишком  стал,
высоко залетел. Вот и послали меня..."
   Лицо кавказской национальности... Тогда Саша не придал значения  этим
словам. Правда, месяц назад куратор возил его на правительственные  дачи
в Успенское, показывая, где живут очередные "объекты". Тогда, увидев фо-
тографии будущих жертв, он побледнел: ему предстояло ликвидировать Отари
Квантришвили и его друга, певца и бизнесмена, хозяина  фирмы  "Московит"
Иосифа Давидовича Кобз она...
   Но затем куратор почему-то дал отбой - отдыхай, пока от  тебя  ничего
не требуется. Саша облегченно вздохнул, но тут же понял: у "конторы" на-
верняка есть для такого случая запасной человек.
   Несомненно одно - Квантришвили "исполнил" этот запасной, Андрей Шапо-
валов. Убийство получилось громким, а исполнитель,  с  лихвой  отработав
вложенные в него деньги, сделался ненужным, после чего его ликвидировали
хозяева.
   Уже тогда, в кафе, смерть стояла за спиной Андрея,  и  он  чувствовал
это.
   Наверное, такова участь всех палачей: рано или поздно они  становятся
ненужными, и хозяева от них избавляются.
   Саша подошел к окну, открыл форточку, с жадностью вдыхая  свежий  ве-
сенний воздух.
   Да, тогда, полгода назад, размышляя о своем будущем, он был совершен-
но прав: киллер не может существовать один, у киллера всегда будет хозя-
ин, который и даст отмашку: фас. Этого "исполни", этого тоже  "исполни",
а вот с этим обожди. А уж если он не испугался твоего имени, тогда...
   Имя у него уже есть: слова "Александр Македонский" звучали  устрашаю-
ще. По кабакам, саунам, загородным коттеджам - то есть местам, где оття-
гивалась "братва", уже ходили смутные, зловещие и противоречивые  слухи:
есть такой человек, стрелок от Бога или дьявола, кто его  знает?  Безжа-
лостный и беспощадный.
   Холодный ветер шевелил волосы на  голове  Солоника,  приятно  холодил
разгоряченное лицо. Ответ напрашивался сам собой: если у него есть  имя,
стало быть, его можно продать другим хозяевам.
   А кто сказал, что пес должен все время служить одним и тем же  хозяе-
вам?!
   Роскошный черный "Мерседес" плавно  двигался  в  мареве  Кутузовского
проспекта, отбрасывая на тротуар тонированными стеклами и хромом  радиа-
тора озорные солнечные зайчики. Из динамиков лилась  негромкая  мелодия,
популярный исполнитель что-то пел о неразделенной любви, но  водитель  и
единственный пассажир не слушали музыку, они были заняты беседой.
   - Ну так что - точно не передумал? - "мере" притормозил, подъезжая  к
перекрестку, и водитель, крепкий молодой атлет с  неестественно  бледным
лицом, обернулся к сидевшему справа пассажиру.
   - Нет. Мы же еще тогда, в "Арлекино", обо всем договорились, - напом-
нил тот.
   - Что тебе для этого надо, Саша?
   В роскошном "мерее" беседовали Солоник и "бригадир" шадринских - пос-
ледний и сидел за рулем лимузина. И разговор касался физической ликвида-
ции человека, который шадринским очень мешал...
   Да, "контора" в лице куратора сделала неожиданный ход - настолько не-
ожиданный, что Саша даже не знал, как на него  отреагировать.  Во  время
последней встречи серенький гэбист предложил - во что  бы  то  ни  стало
внедриться к шадринским. По мнению чекиста, это  следовало  сделать  как
минимум по двум причинам.
   Во-первых, принадлежность Александра Македонского к "бригаде",  кото-
рая славилась по Москве свирепостью и неуважением к традиционному крими-
налитету, в известной степени объясняла волну киллерских отстрелов.  По-
лучалось, что шадринские в натуре беспредельничают, вот  и  валят  почем
зря уважаемых авторитетных людей.
   Во-вторых, таким образом Солоник удачно маскировался под наймита  ли-
деров новой генерации оргпреступности. Идет нормальная война  гангстерс-
ких кланов, "отморозки" стреляют своих татуированных оппонентов, что тут
удивительного? И дальше будут валить - да так, что кандидатуры очередных
жертв можно будет списать на шадринских.
   Поразмыслив, киллер решил, что это предложение можно будет  использо-
вать с выгодой для себя, если он и впрямь надумал сменить хозяев...  По-
чему бы таковыми не стать тем, в чьи ряды он внедрен?
   После памятной беседы в ночном клубе контакты с пришлой братвой носи-
ли больше эпизодический характер. Встречались, обсуждали какие-то  дела,
проводили вместе свободное время. Конкретных  предложений  о  совместной
работе не поступало - видимо, братва выжидала. А может быть, не находила
интересных вариантов совместной деятельности. И вот теперь  такой  вари-
ант, судя по всему, подворачивался...
   Светофор несколько раз мигнул зеленым, и "Мерседес" остановился.
   - Ну, так что тебе для этого надо? - повторил вопрос "бригадир".
   Солоник улыбнулся.
   - Ну, мне много что надо... Во-первых - деньги...
   - Сколько? - быстро уточнил бледный.
   - Пятьдесят штук баксов, только наликом, - Саша настороженно взглянул
на водителя - тот лишь пожал плечами.
   - Сделаем. А во-вторых?
   - Полную информацию о клиенте. Адрес, охрана,  состав  семьи,  модель
автомобиля, привычки, примерный распорядок дня, места отдыха, фирмы, ко-
торые он контролирует...
   - Через неделю будет. - Сидевший за рулем поджал губы. - Еще что?
   - Возможно, несколько ваших пацанов. Остальное я беру на себя...
   Загорелся зеленый, и "мере", неожиданно лихо обогнув заглохший "Моск-
вич", первым рванул с перекрестка.
   - Деньги можем найти хоть сейчас, - как бы между прочим сообщил "бри-
гадир" шадринских и, сделав выжидательную паузу, внимательно взглянул на
собеседника. - Давай позвоню пацанам, соберут, заберешь... Если  хочешь,
дадим часть авансом. Тебе пригодится.
   Солоник понял - это первое его серьезное дело, и вопрос явно провока-
ционный: как ответишь? Другими словами проверка на вшивость. Кто-кто,  а
он, Саша, прекрасно знал цену подобным предложениям.
   - Спасибо, не надо. Я никогда не беру авансы и не работаю в кредит, -
ответил он спокойно и, улыбнувшись, добавил: - И тебе не советую...  По-
купки в кредит, как правило, обходятся намного дороже. И для продавца, и
для покупателя... Ну, когда встречаемся в следующий раз?..


   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

   Удивительно, но кандидатура следующего "объекта" совпала как с  точки
зрения "конторы", так и шадринских, к  которым  по  заданию  этой  самой
"конторы" и был внедрен Солоник. Клиент стал одинаково неудобным  и  для
бандитов, и для их оппонентов. Впрочем, что тут  удивительного:  сколько
существует оргпреступность, столько же будут существовать внутриклановые
разногласия...
   Владислав Абрекович Выгорбин, он же Бобон, он же  Ваннер,  признанный
авторитет бауманской "бригады",  был  правой  рукой  покойного  Глобуса.
Процветающий бизнесмен, соучредитель "Тринити Моторз" и совладелец  рес-
торана "Фидан", этот человек, имевший, кстати говоря, три судимости, за-
нимал серьезное место в крапленой колоде криминальной  Москвы  -  где-то
между козырной десяткой и валетом. Бауманская "бригада" славилась в сто-
лице как огневой мощью, так и количеством бизнесменов, под нее подписан-
ных. После убийства Длугача, часть подконтрольных вору  фирм  и  банков,
естественно, перешла под Бобона.
   Ваннер, как и его покойный  босс,  ориентировался  на  "лаврушников",
кавказских воров, многих из которых в Москве считали  "апельсинами",  то
есть ворами-скороспелками, и потому не любили. Выгорбин, ориентированный
на кавказцев, автоматически выступал оппонентом традиционному российско-
му криминалитету. Назревал конфликт, который неизбежно  должен  был  вы-
литься в стрельбу и кровь...
   В 1993 году, после расстрела Глобуса, памятуя, что свято место  пусто
не бывает, московские паханы прочили на место покойного братьев Браунов,
людей, с точки зрения воров, авторитетных и правильных, несомненных  ли-
деров архангельской братвы. Брауны были спешно вызваны с  Севера,  чтобы
принимать дела. Ваннера-Бобона, который  сам  рассчитывал  занять  место
убитого босса, такое положение дел, естественно, не устраивало, и вскоре
его "быки", грамотно отследив братишек на  Мосфильмовской  улице,  среди
бела дня расстреляли их из "Калашниковых" при выходе из кабины лифта.
   Возмущение тех, кто прикрывал Браунов,  было  неописуемым.  Убийства,
справедливо расцененные как беспредельные, и решили  судьбу  Бобона:  он
был приговорен. В качестве исполнителей было решено использовать шадрин-
ских, тем более что покойные братья Брауны находились с ними в дружеских
отношениях.
   Но эта была лишь видимая часть айсберга. Информация, полученная о Бо-
боне-Ваннере и межклановых разборках от "бригадира" бандитов, почти пол-
ностью совпадала с оперативными данными,  которые  предоставил  Солонику
чекистский куратор.
   "Он подмял под себя несколько банков и фирм покойного Длугача", - как
бы между делом сообщил тот, и по этой фразе наемный киллер спецслужб по-
нял многое, если не все.
   Солоник уже догадывался: те, кто стоит за киллерскими отстрелами, те,
кто через куратора дает ему отмашки на "исполнения" лидеров  преступного
мира, наверняка, кроме благородной борьбы с оргпреступностью, преследуют
и иные цели. Не надо быть семи  пядей  во  лбу,  чтобы  догадаться,  что
деньги, которые он регулярно получает  от  куратора,  безусловно,  имеют
весьма специфическое происхождение. И уж, наверное, кто-то, наложив руку
на доходы убитых авторитетов, имеет куда больше, чем он...
   - Шадринские поверили в вас, - с сухим смешком продолжал тогда  кура-
тор. - Теперь у вас отличная "крыша", а  Бобон  им  тоже  поперек  горла
встал... К тому же его приговорили очень серьезные люди. Думаю, в смерти
Выгорбина заинтересованы все.
   Упоминание о "серьезных людях",  приговоривших  лидера  "бауманских",
могло быть понято двояко. То ли речь шла о "конторе", заказавшей "испол-
нить" Бобона, то ли о криминальных авторитетах, также приговоривших его.
Солоник хотел было спросить, чем же вы сами от шадринских отличаетесь? -
но, лишь взглянув на лицо чекиста, моментально ставшее серьезным и  зна-
чительным, прикусил язык...
   Крыша металлического гаража пружинила под ногами, вибрировала, мелкие
камешки и куски смолы летели вниз, и Саша, сгруппировавшись, распластал-
ся на огромном металлическом листе. Взглянул на лежавший  рядом  автомат
Калашникова, отодвинул в сторону футляр для теннисных ракеток (в котором
"АКСУ" и был принесен сюда среди бела дня), перевел взгляд вниз, на  до-
рогу...
   Вот уже полчаса он лежал тут, в засаде, рядом с тиром на  Волоколамс-
ком шоссе, ожидая появления машины Бобона. Рядом, за серым бетонным  за-
бором, притаилось несколько шадринских. Пацаны также были вооружены "Ка-
лашниковыми". Может быть, они владели этим мощным оружием не столь  вир-
туозно, как Александр Македонский, но для роли, которая им была  отведе-
на, вполне профессионально.
   Роли в будущем кровавом спектакле были расписаны загодя, и роль Соло-
ника, конечно же, была главной...
   Бобона искали долго и упорно - шадринские выставили  засады  во  всех
местах, где только мог появиться авторитет "бауманских": у казино  "Чер-
ри", рядом с подъездом его квартиры, у офиса фирмы "Тремо". Но Выгорбин,
прекрасно понимавший, что ему грозит, умело обходил расставленные силки.
   И лишь сегодня утром стало доподлинно известно: "бауманский"  автори-
тет должен непременно появиться в стрелковом тире. Стало известно и дру-
гое - за рулем "Форда" наверняка окажется Глодин, один из  немногих  лю-
дей, которым Ваннер-Бобон действительно доверяет. И у Глодина, и  у  Вы-
горбина есть стволы с официальным разрешением, и тот  И  другой  ожидают
возможного нападения, оба понимают, что терять им уже нечего,  и  потому
будут защищаться до последнего...
   А стало быть, эти минусы можно и должно перевести в плюсы.
   Они ожидают стрельбы? Стрельба будет, и любой человек, окажись на  их
месте, начнет стрелять в ответ по тем, кто эту стрельбу откроет. Но тут,
по замыслу Солоника, и должно прозвучать его веское слово...
   Неожиданно со стороны бетонного забора, за которым прятались  пацаны,
послышался тихий свист, что означало: "готовься". Саша привычно  взвесил
в руке автомат, снял предохранитель и осторожно взглянул вниз.  Огромный
серебристый "Форд", урча двигателем, показался на узкой дороге со сторо-
ны шоссе. Сейчас он минует пустырь, проедет метров  двадцать  и  свернет
направо, в сторону неприметного одноэтажного строения - тира.
   Саша свистнул в ответ - спустя несколько секунд в  отверстии,  загодя
выдолбленном в бетонном заборе, показался тупой ствол "Калашникова"  Еще
мгновение - и он выплюнул в сторону "Форда" сгусток ярко-оранжевого пла-
мени. Машина Ваннера резко остановилась, словно наехав на невидимое пре-
пятствие, и спустя секунду со стороны "Форда" раздались ответные одиноч-
ные выстрелы.
   Расчет Солоника оказался блестящим: шадринские,  которые  вели  огонь
из-за бетонного забора, лишь отвлекали на себя внимание пассажиров "Фор-
да", создавая шумовой эффект. Прицельно стрелял один он, Саша.  Впрочем,
тут, стоя на крыше гаража и стреляя с бедра из  автомата  вниз,  мудрено
было промахнуться. Он выпустил в крышу "Форда" весь рожок, тридцать  три
патрона - машина была буквально изрешечена пулями.
   Вся операция заняла не больше минуты. Швырнув ставший ненужным  авто-
мат, киллер пружинисто спрыгнул с крыши и бросился в сторону от  гаражей
- туда, где, как он знал наверняка, его  поджидала  молочная  "девятка",
загодя угнанная на этот случай. Ржавые коробки гаражей, длинный бетонный
забор, унылый пустырь, мертвое пространство, забранное в жесть и  бетон,
отделяющее его от спасительной дороги. А вот  и  дверца  машины,  загодя
приоткрытая...
   - Давай! - плюхнувшись на сиденье, Солоник кивнул водителю  -  все  в
порядке, поехали.
   Через несколько секунд "девятка", описав полукруг,  уже  выезжала  на
Волоколамское шоссе...
   "Бригадир" шадринских смотрел на Сашу с неподдельным уважением,  как,
наверное, смотрел бы  перворазрядник-штангист  на  заслуженного  мастера
спорта, только что установившего мировой рекорд.
   - Ну, бля, класс... - присвистнул он, шурша пачкой сигарет. - Даже не
думал, что все так получится.
   Встреча проходила в небольшом уютном кафе на окраине  столицы.  Нена-
вязчиво играл джаз, настольные лампы отбрасывали на потолок и стены пас-
тельные нежно-розовые тона. Удивительно, но от этого неяркого света лицо
шадринского "бригадира" казалось еще бледней.
   Атмосфера спокойствия и комфорта расслабляла. Казалось,  что  в  мире
нет ни крови, ни войны, ни жертв, а то, что обсуждается теперь  за  этим
столиком, нечто далекое и нереальное, не более, чем  воспоминания  како-
го-то старого боевика...
   - Наши пацаны уже выяснили подробности, - продолжал шадринский  дело-
вито, - три трупа. Сам Бобон - раз, - он  принялся  загибать  пальцы,  -
Глодин, сидевший за рулем, - два. Собака, без которой Ваннер в последнее
время никуда не выезжал, - итого три. Слушай, а как ты узнал, что  Бобон
с собой дочку возьмет?
   - Какую дочку? - не понял киллер.
   - Он решил в тир девчонку взять, показать ей, как папа стреляет. Ког-
да вся стрельба началась, она умней всех оказалась - свалилась в  салоне
между сиденьями, пули ее и не задели.
   Саша задумчиво постучал пальцами по столу. С одной стороны, ему  было
неприятно, что от его выстрелов мог пострадать ребенок, но с другой...
   Чего волноваться? Как говорится, все хорошо, что хорошо кончается!
   - Ваннеровские пацаны теперь на ушах стоят, - бледное лицо  "бригади-
ра" перекосила злая усмешка, - понимают, что теперь их крыть некому.
   - Нас ищут?
   - Конкретно нас - нет, - шадринский отрицательно покачал  головой.  -
Ищут тех, кто, с их точки зрения, мог Выгорбина "исполнить". А врагов  у
него было выше крыши. Ничего, пусть поищут... Хрен найдут.
   Они посидели еще минут двадцать. "Бригадир" предложил поехать в сауну
к девчонкам, но Саша был вынужден отказать себе в любимом  удовольствии:
сегодня вечером предстояла встреча с чекистским куратором, не менее важ-
ная, чем теперешняя.
   - Извини, давай в другой раз, - не без сожаления вздохнул Солоник.  -
Мне выспаться надо.
   - Ну как знаешь, - "бригадир", подозвал официанта  и  стал  рассчиты-
ваться, - Убери деньги, Саша, обижаешь! Мы ведь еще  тебе  должны.  Пом-
нишь, тогда, в "Арлекино" договаривались? Ты сказал - я слышал. В равной
доле работаем...
   Массовые киллерские отстрелы криминальных авторитетов вызвали небыва-
лое брожение умов, и не только в милицейских и журналистских кругах. Бы-
ло совершенно очевидном: все эти громкие  заказные  убийства  невозможно
списать исключительно на "внутриклановые разборки" Где-то тут, в Москве,
наверняка существовал целый список, в котором значились  не  только  уже
убитые, но и ныне живущие лидеры преступного мира, да  и  не  только!  А
стало быть, этот список умело составляла и редактировала чья-то  опытная
рука, и эта самая рука каждый раз давала отмашку киллеру.
   Кто эти люди, что им надо, можно ли с ними договориться?  Вопросы  не
находили ответов, а ничто, как известно, не порождает страх так, как от-
сутствие информации.
   Бульварные газеты строили предположения, одно  другого  фантастичней.
Издания более серьезные анализировали ситуацию, и прогнозы выглядели не-
утешительными.
   Бизнесмены, которых бандиты дербанили нещадно  и  безжалостно,  робко
подняли головы, немного воспрянув духом: а вдруг ненасытным  "крышникам"
теперь будет не до них? МВД было взбудоражено не меньше бандитов  -  не-
сомненно, теперь в среде криминалитета происходили какие-то  новые  про-
цессы, мир организованной преступности менялся качественно - но как, ка-
ким образом менялся, было непонятно.
   И, наверное, лишь верхушка оргпреступности -  старые,  проницательные
воры в законе, проведшие "за решками, за заборами" большую часть  жизни,
сохраняли присутствие духа. А может быть, делали вид, что сохраняли.
   ...Поленья, горящие в камине, отбрасывали багровые сполохи, подчерки-
вая мрачное выражение лиц собравшихся. За небольшим, но богато  сервиро-
ванным столиком сидели четверо. Тот, что расположился  поближе  к  огню,
пожилой мужчина с подчеркнуто властным выражением лица, явно главенство-
вал. Это угадывалось и по рельефным морщинам, прорезавшим его лоб, и  по
прищуру глаз, и по тому, как внимательно  слушали  его  остальные:  двое
кавказцев и третий - немолодой, с массивной золотой цепью и  крестом  на
шее, видневшимся в раскрытом вороте сорочки, с залысинами  и  набрякшими
мешками под глубоко посаженными глазами.
   Пальцы собравшихся украшали  татуировкиперстни,  свидетельствующие  о
несомненном авторитете в уголовной среде. В беседе то и дело проскакива-
ли чисто блатные выражения: "завал", "косяки", "рамсы", "гнулово"...
   Наверняка все сыскари Российской Федерации  много  бы  отдали,  чтобы
хоть краем глаза взглянуть на это сборище, чтобы хоть  краем  уха  услы-
шать, о чем идет беседа. Тут, на подмосковной даче, проходил так называ-
емый "малый сходняк". Все четверо имели высокий статус воров в законе, а
стало быть, обладали исключительным правом судить о процессах,  происхо-
дящих в российском криминальном мире, и не только судить, но и координи-
ровать их. Пожилой председательствующий имел, может быть,  чуть  больший
авторитет, чем остальные, базировался он не  только  на  безукоризненной
репутации, безупречном знании "понятий" и многочисленных "ходках" в  зо-
ны, не только на связях в высших эшелонах  теневой  и  реальной  власти.
Лишь очень немногие знали, что хозяин коттеджа является  хранителем  во-
ровского общака - статус, говорящий о многом...
   - Ну, то что Глобуса вальнули, так туда ему и дорога, - мужчина с за-
лысинами пошевелил татуированными пальцами.  -  Где  это  видано,  чтобы
"правильный" вор по беспределу заряжал? "Бригаду"  себе  завел,  пацанов
своих подставлял, на чужих коммерсантов наезжал... -  Несомненно,  гово-
ривший был по-своему прав: в понимании уголовников "старой" формации за-
конник не имеет права стоять во главе "бригады". Другое дело  -  служить
третейским судьей, разводить "рамсы" краями и держать братву собственным
авторитетом, а не самолично заниматься "наездами". - "Косяков"  напорол,
врагов себе нажил... Сам и виноват.
   Он тяжело вздохнул.
   - Да не в Глобусе тут дело, - возразил худой пахан с изможденным  ли-
цом. - Если бы он один такой был. А Калина, земля ему пухом, что,  тоже,
по-твоему, "косяков" напорол? Не было у Калины врагов - кому этот  чело-
век мог мешать? Помнишь его похороны? Сколько  людей  с  ним  проститься
пришли? Он умел даже "Чичиков", кровников между собой мирить. На кладби-
ще чеченцев вдвое, втрое больше было, чем русских.  -  Пахан  неожиданно
зашелся в сухом кашле - туберкулез он заработал во время последней "ход-
ки", которую от звонка до звонка провел в Коми АССР. - Ну а Отарик  кому
мог помешать? - послышалось сквозь лающий кашель.
   - Завалили, значит, было кому мешать, - подал голос один  из  кавказ-
цев. - А вообще на подставу похоже... Тут, получается, менты нас с  вами
хотят разделить и стравить. Дескать, кавказские воры - это одно, русские
- совсем другое. Будто мы с вами обязательно враждовать должны.
   - Да знаю я про такое... Не в этом суть, - старый вор, взяв  кочергу,
принялся ворошить поленья в камине. - Дело в том, что за всеми этими за-
валами явно кто-то стоит. Руководящая и направляющая сила  есть,  единый
почерк угадывается, вот что. Как вы сами считаете - кто это может быть?
   Присутствующие передернули плечами. Может быть, они  и  догадывались,
кто может стоять за планомерными  киллерскими  отстрелами,  но  высказы-
ваться не торопились, и по вполне понятным причинам. Во-первых, из сооб-
ражений своеобразной этики, во-вторых, памятуя о том, что любое молчание
- золото... В последнее время холодок отчуждения чувствовался даже в от-
ношениях воров.
   - Знаете, сколько фирм да банков под Длугачем было? -  спросил  пожи-
лой, усаживаясь вполоборота к камину. На фоне огня  лицо  его  приобрело
необычайно хищное выражение. - Много, очень много. Я  по  своим  каналам
пробил, что с этими фирмами потом сделалось. Часть, естественно, под Бо-
бона ушла - он у Глобуса на подхвате был. А остальные... - вор  выдержал
непродолжительную паузу, обводя присутствовавших тяжелым взглядом.  -  А
остальные подписались под одну странную охранную фирму. Отстегивают  ей,
как и положено, вроде довольны, и никто на них не наезжает.
   - И что за фирма? - спросил обладатель золотой цепи.
   - Неизвестно. Посылал я туда своих пацанов - глухо, ничего не выясни-
ли. Попытались на тех, кто под нее перешел, осторожно наехать  -  пацаны
говорят, что через пять минут камуфлированные какие-то подъехали, что-то
вроде СОБРа, - насилу удрали. Хозяин той фирмы - божий  одуванчик,  явно
подставное лицо. Правда, удалось пробить одну вещь: вроде  бы  настоящий
шеф той конторы - бывший или теперешний комитетчик,  генерал  или  чтото
вроде того. Теперь понятно?
   Впрочем, пахан мог и не задавать этого вопроса.  Присутствующие  были
людьми неглупыми и потому догадывались о несомненной  причастности  рос-
сийских спецслужб к отстрелам своих коллег. И уж им, имевшим за  плечами
не одну "командировку", знавшим Уголовный и Уголовно-процессуальный  ко-
дексы не хуже самых опытных судей и прокуроров, было понятно,  что  осу-
ществлять отстрелы напрямую "контора" не в состоянии: время уже  не  то,
да и опасно, не дай Бог, просочится информация куда не надо...
   Но самое главное, чекисты никогда бы не осмелились впрямую  переадре-
совывать "налог на охранную деятельность" на себя. И эта самая  загадоч-
ная фирма, о которой только что рассказал хозяин дома, вне сомнения, бы-
ла своеобразным буфером...
   Говорили недолго и предельно лаконично. На подобных встречах,  каждое
произнесенное слово расценивалось на вес золота, и любая двусмысленность
могла быть истолкована против говорящего.
   Как и положено на сходняках, высказались все, кто был -  по  очереди,
сообразно неписаной "табели о рангах". Мнение было единодушным:  следует
во что бы то ни стало выйти на этого загадочного киллера,  -  только  от
него можно узнать, кто же дает отмашку на отстрелы.
   - Тут я слышал про такого Александра Македонского, - осторожно  вста-
вил в конце беседы один из, "пиковых", - не про полководца, в смысле,  а
про киллера... "Погоняло" у него такое. Вроде  бы  сейчас  с  шадринской
"бригадой" тусуется, но пробить его тяжело - шифруется сильно.
   - Мусоров подключайте, прокуратуру, - сквозь зубы цедил старый вор. -
За что мы им, гнидам, лавье ссыпаем? Пусть своих следаков, оперов напря-
гают, пусть отслеживают... Делото серьезное. Не сегодня-завтра...
   Председательствующий не закончил фразы, но тем не менее был прекрасно
понят - Никто из участников малого сходняка не мог дать гарантии, что не
сегодня-завтра неизвестный киллер будет смотреть на  него  через  перек-
рестье оптического прицела...


   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

   Memento more - помни о смерти.
   Это латинское изречение, часто встречающееся у блатных в виде  татуи-
ровок, как нельзя лучше отражало состояние наемного убийцы.
   Он живет с чужой смертью - стало быть, по всем законам,  должен  пом-
нить и о том, что смертей сам; может быть, куда в большей  степени,  чем
другие живущие на земле люди. Наемный убийца не может знать,  когда  ум-
рет, не может сказать, какую именно смерть примет: от ножа, пули,  удав-
ки, гранаты. Будет ли он сбит большегрузным автомобилем, сброшен в шахту
лифта, расчленен ножовкой, отравлен газом или закопан живьем в каком-ни-
будь подмосковном лесу...
   Выпускник специального центра подготовки прекрасно знал: жертвы  тре-
буют искусства, и искусство это обоюдоострое, оно всегда может быть нап-
равлено и против него.
   Смерть может таиться везде - ее может принести и почтальон,  которого
он видит чуть ли не каждый день в подъезде, и  бомж,  одиноко  мерзнущий
около мусорки, и водопроводчик из жэка, и сержант-гаишник,  остановивший
его машину за какое-то нарушение...
   Memento more - помни о смерти.
   А если так, то хочется поскорей насладиться жизнью, испытать все удо-
вольствия, которые она только может предоставить; хочется  многого,  не-
медленно и самого лучшего.
   Если машина - то самая престижная и скоростная; если квартира, то ши-
карная, если женщина, то самая нежная, ласковая и красивая...
   За свою относительно короткую жизнь Александр Солоник имел  множество
женщин, но все они, глупые животные, были тупы, невежественны и  корыст-
ны: привычно расставляли ноги, привычно двигали бедрами и, после оконча-
ния великого таинства любви и венца ее, отвернувшись к стене,  засыпали.
А наутро он выгонял их без всякого сожаления, забывая о каждой уже через
минуту.
   Ни к кому из них - даже к двум предыдущим женам - он не прикипел  ду-
шой. Никому не хотелось сказать что-то ласковое, участливое, ни с кем не
хотелось просто лежать под одеялом, ощущая тепло родного тела, ни о  ком
не хотелось заботиться, никого из них не хотелось целовать по утрам...
   А ведь он так мечтал встретить в жизни такую женщину - не глупую, ко-
рыстливую б...ь, а человека, с которым можно было бы посоветоваться, ко-
торому хотелось бы верить, который бы, как точно бы он знал,  никогда  и
ни при каких обстоятельствах не предаст и не забудет его, несмотря  даже
на то, что он, профессиональный киллер,  должен  постоянно,  ежесекундно
помнить о смерти...
   С Аленой он познакомился случайно. Впрочем, случайно  происходят  все
или почти все важные знакомства в жизни.
   Произошло это в спорткомплексе. Саша часто ходил в бассейн,  располо-
женный неподалеку от французского посольства. Тренажеры, солярий,  сауна
- все это стоило немалых денег (годовой членский билет в клубе  равнялся
стоимости средней иномарки), и, естественно, контингент  тут  был  соот-
ветствующий: правительственные чиновники, банкиры,  бизнесмены,  бандиты
уровня выше среднего, а также их жены и любовницы. Странно,  но  женщин,
желающих поддерживать форму, приходило сюда, как  правило,  в  несколько
раз больше, чем мужчин.
   Солоник хорошо запомнил тот день - седьмого марта, накануне  Междуна-
родного женского праздника. Оставил машину на стоянке, через, промозглую
весеннюю оттепель прошел в тренажерный зал, привычно потягал  железо,  а
затем, желая расслабиться, двинулся в бассейн. Тело наливалось  приятной
усталостью, но Саша знал: расслабляться нельзя, потому  что  сегодня  по
плану были еще и гантели, и штанга, и контрольный  заплыв  на  километр.
Набрал полные легкие воздуха, оттолкнулся от стартовой тумбочки - трени-
рованное тело пропороло гладь бассейна.
   Когда, отфыркиваясь, он вынырнул, то сразу забыл и о тренажерах, и  о
железе, и о многом другом...
   В нескольких метрах от него, в воде, рядом с бортиком бассейна,  пла-
вали две девушки. Подплыв к бортику, они обернулись и Саша едва не  наг-
лотался воды.
   Та, что была ближе,  выглядела  настоящей  красавицей:  по-восточному
миндалевидный разрез черных глаз, строгие и правильные, как у статуи ан-
тичной богини, черты лица. Она была не просто красива  -  Солоник  видел
много женщин, не менее привлекательных внешне. В незнакомке  было  нечто
такое, чего не было ни в одной из всех виденных им женщин -  что-то  до-
машнее, уютное и вместе с тем трогательное, беззащитное...
   Саша понял: это она - та самая, которая ему снилась, которую  он  всю
жизнь ждал и которая непременно должна быть рядом.
   Наверняка эта девушка была завсегдатаем спорткомплекса -  слишком  уж
непринужденно она себя тут вела.
   Конечно, с ней можно было познакомиться и в другой раз...
   - Нет: здесь и сейчас, - сказал себе Солоник, что было вполне  в  его
характере.
   Зачем ждать? Кто может сказать, что случится с ним  завтра  или  даже
сегодня?
   Memento more...
   А неизвестная красавица о чем-то щебетала с подругой, не  обращая  на
пловца никакого внимания. Спустя несколько минут они вышли  из  воды  и,
продолжая беседовать, двинулись в сауну. Увидев ее фигуру, Саша,  словно
движимый магнитом, вышел из бассейна, направляясь следом.
   В сауне полыхал хлебный жар. Горячий ветер шибал в лицо, обжигал кожу
до озноба. Клубы белого пара делали фигуры почти незаметными, и Саша  не
сразу нашел глазами девушек. Сидя на нижней полке и прикрывшись  клубным
полотенцем - одним на двоих - они продолжали начатый в  бассейне  разго-
вор. Осторожно подсев рядом, Солоник отвернулся, напустив на себя скуча-
ющий вид, но тем не менее старался не пропустить ни одного слова из  то-
го, что говорила неизвестная красавица...
   О чем могут разговаривать две женщины, к  тому  же,  судя  по  всему,
близкие подруги?
   Естественно, о мужчинах. Красавица, которую звали  Алена,  с  горечью
делилась с приятельницей семейными неприятностями: она была замужем, но,
судя по рассказу, семейная жизнь не приносила ей радости - скорее наобо-
рот.
   Муж был злым, жестоким, глупым, а главное - ревнивым. Сцены,  устраи-
ваемые им чуть ли не ежедневно, доводили Алену до слез.
   - Он ревнует меня даже к незнакомым людям. Говорят:  "ревнует  значит
любит", но я этому не верю. Если бы он меня любил, то никогда не  поднял
бы на меня руку. Даже не знаю, что мне делать, - с  невыразимой  горечью
закончила девушка.
   - Простите... - Саша осторожно кашлянул и, взглянув красавице в  гла-
за, продолжил: - Извините за нескромность, но я случайно стал свидетелем
вашей беседы... Конечно же, подслушивать чужие  разговоры  нехорошо,  но
всетаки, если вы меня простите, я бы смог дать вам дельный совет...
   Алена вспыхнула.
   - Вы всегда приходите сюда, чтобы давать женщинам дельные советы?
   - Я хожу сюда, чтобы поддерживать форму, - улыбнулся Солоник, - а со-
вет, который я хотел бы вам дать, не для всех...
   Сказал и молча ждал, как она прореагирует? Реакция, как и  ожидалось,
последовала незамедлительно:
   - Извините, но мы хотели бы остаться одни, - в голосе Алены  сквозило
неприкрытое раздражение, но Сашу оно ничуть не смутило.
   - Очень жаль, - вздохнул он, - но в свое время у меня сложилась похо-
жая ситуация с бывшей женой. И тогда мне удалось решить  все  или  почти
все проблемы... Поймите, у мужчин один взгляд на жизнь,  а  у  женщин  -
другой. Думаю, если бы вы узнали точку зрения мужчины, у вас было бы ку-
да меньше проблем с вашим мужем.
   Взгляд Алены выразил откровенную заинтересованность. Любопытство, ко-
нечно, не порок, а чисто женское качество, и Саша, поднаторевший  в  по-
добных беседах, уже знал: продолжение разговора  последует  обязательно;
может быть, не сейчас, но последует.
   И он не ошибся...
   - Если хотите, я мог бы обождать вас в баре, - бросил он, поднимаясь.
   - Я хотела бы посетить солярий, - нерешительно произнесла красавица.
   - У меня есть время, и я с удовольствием обожду вас в вестибюле.
   Он знал, чувствовал: уже сегодня эта красавица будет его...
   Они встретились через минут сорок в баре. Наверняка Алене не надо бы-
ло так долго сидеть в солярии, но она, каким-то животным  чувством  уга-
дав, что этот странный мужчина все равно не уедет, пока не дождется  ее,
пробыла там чуть больше обычного.
   Тихая приятная музыка, ровный матовый свет, исходящий от низко подве-
шенных абажуров, ненавязчивая  предупредительность  бармена  -  все  это
настраивало на откровенность и доверие.
   Да, она действительно замужем и действительно  несчастлива  в  браке.
Муж - изверг и деспот, ревнует ее даже к собственным друзьям.
   - Что поделать, это - удел любого мужчины, которому досталась слишком
красивая жена, - понимающе улыбнулся Солоник и по ответному взгляду  по-
нял, что комплимент попал в цель.
   - А если бы я была вашей женой, вы бы тоже ревновали меня? - Она бук-
вально прожигала Сашу своими черными глазами.
   - Несомненно. Только бы виду не подавал.
   - Все мужчины одинаковы - тираны и деспоты, - констатировала  девушка
печально.
   - Вы слишком плохого мнения о мужчинах, - возразил Саша. - Разве мож-
но судить обо всех мужчинах лишь по своему мужу? Если бы  мы  продолжили
наш вечер, у вас вряд ли были основания так говорить...
   Он заказал для нее шампанского, скоро они уже были на "ты". И -  уди-
вительно! - чем больше беседовал с ней Саша, тем  больше  ему  казалось,
что с этой красивой, но такой несчастливой девушкой он знаком уже  целую
вечность...
   Словно угадав ход его мыслей, Алена произнесла задумчиво:
   - Странно. Мы знаем друг друга меньше часа, а у меня ощущение,  будто
бы я тебя уже видела, и откуда-то помню твой голос...
   - У меня тоже, - он осторожно взял ее руку. - А знаешь что?
   - Что?
   - Поедем ко мне.
   Удивительно, но она тут же согласилась:
   - Хорошо... А-а-а, теперь уже все равно. Только вот...
   - Что - только?
   - Мой муж, - Аленин голос дрогнул, - он обещал встретить меня у выхо-
да.
   При одной мысли, что кроме него  этой  женщиной  может  обладать  еще
кто-то, в Саше закипала ярость. Наверняка, будь этот мужчина  здесь,  он
затащил бы его в темный угол и бил, бил, бил...
   - Ничего страшного, -  Солоник  хищно  прищурился,  пытаясь  мысленно
представить мужа Алены, - что-нибудь, да придумаем...
   Из спорткомплекса они вышли вместе. Алена на  минуту  задержалась,  а
Саша, нащупывая в кармане ключи, двинулся к своей машине.
   Неожиданно со стороны подъезда послышался характерный звук  удара,  а
затем - сдавленный женский крик. Обернувшись, Солоник заметил  огромного
амбала с перекошенным от злобы лицом: левой рукой он  схватил  Алену  за
шею, а правой наотмашь бил по щекам.
   - Это ты так с подругами время проводишь, сучка?! - орал амбал на всю
улицу, продолжая наносить удары. - Я тебя отучу б..овать!
   Солоник не помнил, как очутился рядом с негодяем, как сбил его с ног,
не помнил даже, сколько ударов ему нанес. Уже потом, воскрешая в  памяти
ту сцену, он видел лишь лицо Алены,  в  одночасье  сделавшееся  каким-то
жалким, да окровавленную физиономию обидчика. Из ближайшей машины выско-
чили двое мужчин атлетического сложения - явно  дружки  Алениного  мужа.
Короткий резаный удар - и первый из нападавших без  чувств  свалился  на
асфальт. Второму повезло немного меньше -  после  грамотно  проведенного
броска он пробил головой лобовое стекло припаркованной  машины.  Истошно
завыла сигнализация, замигала аварийка... Саша, схватив девушку за руку,
потащил ее к своему автомобилю.
   - Тебя больше никто не обидит! - произнес он, выруливая со стоянки. -
Мы теперь всегда будем вместе... Ты слышишь?
   Тихо всхлипнув, Алена взглянула на своего спасителя с немой благодар-
ностью. За этот взгляд он отдал бы многое, если не все...
   За окнами царила глубокая ночь - в темном пространстве  спальни  нас-
тольная лампа обозначила красный круг света, и Саше  казалось,  что  над
головой Алены появился золотистый нимб.
   - Иди ко мне... - прошептал Солоник устало.
   Удивительно, откуда брались силы? Они занимались любовью страшно дол-
го, с перерывами на сон и еду, но снова, едва взглянув  на  Алену,  Саша
ощущал в себе прилив необузданного желания.
   Она подняла голову, улыбнулась - но улыбка вышла какой-то печальной.
   - Сейчас, любимый...
   Вот уже несколько месяцев они жили  вместе.  Удивительно,  но  тогда,
после первого же знакомства, Саша неожиданно для самого  себя  предложил
ей остаться навсегда.
   У него были деньги, и для новой жизни он купил  квартиру  на  окраине
столицы. Оформил ее на Алену, сделал евроремонт, подобрал  стильную  ме-
бель. Он делал ей дорогие подарки, возил в рестораны, но  уже  в  первые
недели знакомства видел по ее глазам: все это ей не надо, всем этим  она
давно уже пресыщена.
   Алене требовалось лишь одно: чувствовать, что Саша рядом, ловить  его
взгляд, предугадывать каждое желание, исполнять его...
   Любить и быть любимой - что может быть естественней для женщины?
   Она не догадывалась о его занятии, или делала вид, что  не  догадыва-
лась. Случайно увидев у Саши большой черный пистолет, спросила:
   - Газовый?
   Он не стал врать.
   - Нет, настоящий.
   И больше никаких вопросов не задавала; он был благодарен  ей  за  это
вдвойне...
   Свет над головой Алены почти незаметно вибрировал, и Саша поймал себя
на мысли, что, наверное, это и  есть  настоящее  счастье:  приятная  по-
лутьма, любимая женщина рядом, ощущение спокойствия  -  может  быть,  не
ощущение вовсе, а иллюзия...
   Он хотел этого, он стремился к такому подсознательно, но  только  те-
перь это понял.
   Гармония  между  умозрительным  и  реальным,  между  воображаемым   и
действительным - это, наверное, и есть счастье. Правда, счастье хрупкое,
потому что может исчезнуть в любой момент.
   Memento more...
   Неожиданно девушка тоненько всхлипнула. Солоник вздрогнул.
   - Что с тобой?
   - Ничего, не обращай внимания. - Она отвернулась, и Саша, поднявшись,
подошел к ней, положил руки на плечи.
   - Что-то произошло?
   - Да нет, все в порядке...
   Алену уже несколько дней явно что-то тяготило. Это угадывалось  и  по
растерянному виду, и по горестным складкам в уголках губ, и  по  слезам,
которые то и дело наворачивались на глаза и которые она незаметно  выти-
рала...
   - Что происходит? - Солоник внимательно взглянул на девушку.
   - Да так... ничего, не обращай внимания. Ложись, я сейчас приду.
   Он уговаривал ее долго - поделись, у тебя ведь нет никого ближе меня.
Я все для тебя сделаю, только не скрывай.
   - Может быть, у тебя проблемы с бывшим мужем?
   При упоминании о нем Алена некрасиво, по-бабьи, расплакалась, и  Саша
понял, что не ошибся.
   Да, дело в нем. Пару дней назад она звонила подруге -  той  самой,  с
которой была в спорткомплексе. Бывший муж замучил ее своими  звонками  -
где моя жена, что с ней, что это за мужик ее тогда снял?
   - Вот что, - в голосе Солоника  прозвучали  угрожающие  интонации,  -
дай-ка мне его адрес...
   - Саша, не надо, не встречайся с ним! - Алена судорожно схватила  его
за руку. - Это страшный человек. Он с бандитами связан, он тебе...
   - Тогда дай телефон, - продолжал настаивать Солоник.
   - Нет, не надо.
   Неожиданно Саша улыбнулся.
   - Ладно. Не хочешь, чтобы я с ним встречался, - не  надо.  Давай  ло-
жись, я сейчас схожу в ванную и приду к тебе. И больше ни о  чем  плохом
не думай - договорились?..
   В будке междугородного телефона-автомата Саша спокойно набирал номер,
сверяясь с листочком бумаги, который держал в руке.
   Выяснить телефон бывшего Алениного мужа  оказалось  совсем  нетрудно:
номер этот был записан в ее блокноте, который обычно хранился в  редикю-
ле.
   Длинные гудки, шуршание, щелчок...
   - Алло?
   Саша был сух и корректен. Представившись, осведомился, с тем ли чело-
веком он разговаривает.
   - Ну да, - зло подтвердила трубка. - А тебе чего надо?


 

<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4]

Страница:  [3]