криминал - Лютая зона, дом родимый - Из лагерной лирики
Переход на главную
Рубрика: криминал

Из лагерной лирики  -  Лютая зона, дом родимый


Страница:  [1]



Мне повезло: мой маршрут был коротким, лагерь находился поблизости от
Ленинграда. У каждого лагеря свое лицо,  свое  прозвище,  под  которым  он
слывет в тюрьмах. У нашего очень миленькое: "лютая зона". Он был ненамного
хуже других, в чем-то даже лучше, поскольку город близок. Во всяком случае
прокламированная прозвищем лютость не означала  каких  -  то  зверств  его
администрации. Как я потом убедился, первое  впечатление  было  верным:  в
администрации и охране здесь работали такие же люди, как и везде,  -  одни
грубее, другие культурнее, как и в любом советском учреждении.  Попадались
пьяницы и проходимцы, но именно у офицеров (большинство с  университетским
образованием) я  встречал  и  подлинную  человечность,  а  ведь  сохранить
человеческие качества в здешних условиях нелегко.
     Лагерь вообще не принадлежал к  числу  тех,  которые  предусматривали
особые строгости в содержании заключенных, положенные по наиболее  суровым
приговорам. это не был  лагерь  усиленного  или  строго  режима.  Наш  был
"общак" - лагерь общего режима. Но как раз  такие  лагеря  имеют  недобрую
славу среди заключенных. В лагеря более сурового режима попадают за  особо
тяжкие и масштабные  преступления.  Там  содержатся  преступники  крупного
калибра, люди серьезные, с размахом, они  на  мелочи  не  размениваются  и
суеты в лагере не любят. Сидеть им долго,  и  они  предпочитают  спокойный
стиль поведения (хотя в любой момент  готовы  к  побегу  и  бунту).  Да  и
строгости режима сковывают возможную неровность их нрава. В "общаке" таких
строгостей нет, режим вольнее, и  для  дурного  нрава  уголовников  больше
возможностей реализации. А сидят  здесь  в  основном  уголовники  не  того
пошиба - хулиганы, воры, наркоманы, насильники. Почти все они  -  пьяницы.
Это люди низкого культурного  уровня,  истеричные  и  конфликтные.  Сшибка
таких характеров непрестанно  высекает  нервные  разряды,  и  в  атмосфере
грозовая напряженность. Верх берут те, кто наиболее злобен и агрессивен, и
под внешним порядком устанавливается обстановка  подспудного  произвола  -
"беспредела", как это звучит на жаргоне заключенных.
     "Беспределом" наш  лагерь  действительно  отличался,  хотя  в  других
"общаках", по отзывам побывавших там, примерно  тоже  самое,  может,  лишь
самую малость помягче. Впрочем, у нас говорилось так: "Кому лютая зона,  а
мне - дом родимый". Насчет дома, это, конечно, правда, но у  всякой  палки
две стороны. Одна - у тех, кто бьет.
     Может быть, дело в том, что мой глаз  был  изощрен  исследовательским
опытом в социальных науках, но с самого начала то, что  выглядело  снаружи
серой массой, расслоилось. Я увидел, что равенством тут и не  пахнет.  Все
заключенные очень четко и жестоко делятся на три  касты:  воры,  мужики  и
чушки.
     "Вор" - это не обязательно тот, кто украл. По лагерной  терминологии,
вор -  это  отпетый  и  удалой  уголовник,  аристократ  преступного  мира,
господин положения. По специализации он может  быть  грабителем,  убийцей,
бандитом, а может и спекулянтом.  Важно,  чтобы  он  лично  был  опасен  и
влиятелен. В лагере он если и ходит на работу, то не трудится за  станком,
а либо руководит, либо надзирает,  либо  снисходительно  делает  вид,  что
работает, а норма записывается за  счет  мужиков  и  чушков.  Воры  должны
следовать  определенному  кодексу  воровской  чести:  не  сотрудничать   с
"ментами", не выдавать своих, платить долги, быть смелыми и тому подобное.
Но зато они обладают и целым рядом  самочинных  прав  (например,  отнимать
передачи у других). Воры образуют высшую касту.
     "Мужики" - из преступников помельче. Название определяется  тем,  что
они в лагере "пашут". За себя и  за  воров.  Нередко  в  свою  смену  и  в
следующую за ней. У них много обязанностей и некоторые права - так, нельзя
отнимать у них пайку хлеба (это "положняк", то, что  положено),  остальное
можно. Это средняя каста.
     "Чушок" - это раб. Чушки работают в свою смену и в следующую, а кроме
того, несут непрерывные наряды по зоне и обслуживают воров лично. У чушков
- никаких прав. с ними можно проделывать все, что угодно. А угодно многое.
Это низшая каста - каста  неприкасаемых,  париев.  Сюда  попадают  грязные
(отсюда и  название),  больные  кожными  заболеваниями,  слабые,  смешные,
малодушные, психически недоразвитые,  чересчур  интеллигентные,  должники,
нарушители воровских законов, осужденные по  "неуважаемым"  здесь  статьям
(например, сексуальным) и те, кто страдает недержанием мочи.
     Особую категорию чушков составляют "пидоры" - педерасты. С  ними  вор
или мужик не должен на виду даже разговаривать или находится  рядом.  Если
случайно окажется рядом, то - процедить сквозь  зубы:  "Дерни  отсюда  (то
есть поди прочь), пидор вонючий!" Вот и все что можно  сказать  пидору  на
людях. Или врубить ему по зубам и демонстративно вымыть руку.
     В пидоры попадают не  только  те,  кто  на  воле  имел  склонность  к
гомосексуализму (в самом лагере предосудительна только пассивная роль), но
и по самым разным  поводам.  Иногда  просто  достаточно  иметь  миловидную
внешность и слабый характер. Скажем, привели отряд в баню. Помылись (какое
там мытье: кран один на сто человек. шаек не хватает,  душ  не  работает),
вышли в предбанник. Распоряжающийся вор обводит всех оценивающим взглядом.
Решает: "Ты, ты и ты  остаешься  на  уборку",  -  и  нехорошо  усмехается.
Пареньки, на которых  пал  выбор,  уходят  назад  в  банное  помещение.  В
предбанник с гоготом вваливает гурьба знатных воров.  Они  раздеваются  и,
сизо-голубые от сплошной наколки, поигрывая мускулами, проходят туда,  где
только что исчезли наши  ребята.  Отряд  уводят.  Поздним  вечером  ребята
возвращаются заплаканные и кучкой  забиваются  в  угол.  К  ним  никто  не
подходит. Участь их определена.
     Но и миловидная внешность не  обязательна.  Об  одном  заключенном  -
маленьком, невзрачном, отце семейства - дознались что он когда-то служил в
милиции, давно (иначе попал бы в специальный лагерь). А, мент! "Обули" его
(изнасиловали), и стал он пидором своей бригады. По приходе  на  работу  в
цех его сразу отводили в цеховую уборную, и оттуда он уже не выходил  весь
день.  К  нему  туда  шли  непрерывной  чередой,  и  запросы  были  весьма
разнообразны. За день получалось человек двадцать. В конце рабочего дня он
едва живой плелся за  отрядом,  марширующим  из  производственной  зоны  в
жилую.
     Касты различаются по одежде и месту для сна. Воры ходят в  ушитой  по
фигуре  и  отглаженной  форме  черного  цвета,  похожей   на   эсэсовскую.
Предпринимаются всякие усилия, чтобы раздобрить черную краску и  выкрасить
получерную со склада стандартную форму в черный цвет. Или выменивается  на
продукты чью-то отслужившую форму - пусть верхнюю, но зато черную!  Мужики
ходят в синей, реже в серой "робе", отутюженной, но не ушитой.  Она  висит
на мужике мешком и должна так висеть. Нечего ему модничать. Но  он  должен
быть чистым и часто стирать свою робу. Ну, а чушки - те в серой рвани,  из
обносков. Утюга им не дают. Чушок тоже должен следить за собой, но при его
обязанностях  (регулярно  чистить  постоянно   засоряющиеся   коллективные
уборные и прочее) это очень трудно, так что и спрос не велик. А вот пидоры
обязаны быть безукоризненно опрятными.
     Спят воры на нижнем ярусе коек, мужики - на втором и третьем  ярусах,
чушки и пидоры - в  отдельных  помещениях  похуже,  часто  без  окон  -  в
"обезьянниках". Даже мимо "обезьянника" проходишь - шибает  в  нос  жуткая
вонь; это из-за тех, у кого недержание мочи.
     Перед  ворами  все  расступаются,  они  с  гордо   поднятой   головой
разгуливают  по  центральной  части  двориков  и  помещений,  обедают   за
почетными местами - во главе стола, получают все первыми.  Мужики  скромно
ждут, когда дойдет до них  черед,  кучками  собираются  у  стен,  стараясь
поменьше попадаться ворам на глаза. Чушки стоят в  конце  стола,  получают
все в последнюю очередь, часто довольствуясь объедками (вору и даже мужику
объедки подбирать негоже,  "западло").  Чушка  можно  узнать  по  согнутой
фигуре, втянутой в плечи  голове,  забитому  виду,  запуганности,  худобе,
синякам. Пидорам вообще не разрешается есть за общим  столом  и  из  общей
посуды - пусть едят в уголке по собачьи.
     Администрация делает вид, что ничего не знает о делении на касты.  На
деле знает,  признает  это  деление  и  учитывает  при  своих  назначениях
бригадиров, старшин и прочих. Иначе должности будут пустым звуком.  Просто
невозможно себе представить, чтобы вор стоял навытяжку перед мужиком или -
еще того хуже - чушкой или чтобы чушок посмел  хоть  что-нибудь  приказать
вору. Даже не смешно.


 

КОНЕЦ...

Другие книги жанра: криминал

Оставить комментарий по этой книге

Страница:  [1]

Рейтинг@Mail.ru














Реклама

a635a557