На официально языке огороженные колючей проволокой городки с вышками
по углам давно уже не называются на "лагерями", ни "зонами". Вместо тюрем
у нас следственные изоляторы, вместо лагерей - ИТК, исправительно -
трудовые колонии. В основе всей нашей пенитенциарной системы идея
исправления коллективным трудом. Эта идя сформулирована и внедрена в нашу
жизнь замечательными книгами А.С. Макаренко. Гуманизм ее в применении к
преступникам не надо доказывать: общество не только налагает кару на своих
оступившихся членов, но и заботится об их исправлении, очищении от
скверны, возвращении к честному труду в коллективе свободных людей.
Недаром начальники отрядов набираются из офицеров с гуманитарным высшим
образованием - философы, историки, педагоги, юристы.
Когда они принимали назначение и шли сюда работать, некоторые втайне
мечтали о стезе Макаренко - о массовом перевоспитании преступников, о
возвращении заблудших на истинный путь. Все это так красиво выглядело в
книгах и кинофильмах о перековке. Убеждение, воодушевление, прозрение,
трудовой энтузиазм, благодарственные письма от бывших питомцев, скупые
слезы на твердых небритых скулах... Реальность быстро остудила эти
идеальные представления. "Опускаются руки, - говорил мне один такой
идеалист. - Ничего не получается. Только выйдут на свободу, глядишь -
возврат, многие по нескольку раз. Исправленных ужасающе мало, да и
ненадежные они. Все говорим о доверии, доверии. Вот недавно подписали
одному досрочное, отличные были характеристики, а через неделю - взят за
убийство".
Мой опыт общения с зэками говорил о том же. В откровенной беседе лишь
некоторые делились намерениями начать новую жизнь "завязать" с уголовным
миром. Господствовало просто желание больше не попадаться - действовать
умнее, хитрее, ловчее, но в старом духе. Ссылались на то, что нынче не
проживешь по-людски, что все так думают. "Я что, я как все. Пахать дураков
нет. Зарплата - ха, это разве бабки? Смех один. На раз в кабак сходить". -
"Так ведь опять сюда загремишь". - "Зачем же! С умом надо". И умолкал. А
по ночам в разных углах под стакан чифира шли шепотом бесконечные
совещания "деловых" о том, как это - с умом. Обмен опытом. Замыслы. Планы.
Думал и я. О том, в чем ошибка, коренная ошибка. И пришел к выводу,
что ошибочна сама вера в магическую силу труда и в повсеместную
благотворность коллектива. И труд и коллектив были на всякой каторге, у
галерников. Каторжный труд нередко убивал, но никого не мог изменить.
Бандиты оставались бандитами (а декабристы - революционерами). Лагерь -
это пародия на педагогическую поэму.
Макаренко тут не причем. Его учение нельзя распространять на лагеря и
тюрьмы. У него был совсем другой коллектив: юношеский, не столь уж
подневольный (без охраны и ограды), набранные не из закоренелых
уголовников, а из безпризорников, не говоря уже о том, что во главе стоял
гениальный воспитатель. К тому же коллектив был разношерстный, неопытный,
без сложившихся традиций, и Макаренко, будучи гениальным воспитателем,
сумел передать ему энтузиазм всей страны, зажечь молодежь новыми идеями,
создать новую романтику, открыть увлекательную жизненную перспективу. В
исправительно - трудовой колонии - совершенно другая картина.
КОНЕЦ...
Другие книги жанра: криминал
Оставить комментарий по этой книге
Страница: [1]
