НА ДОВЕРИЕ

   Сразу после обеденного перерыва, когда очереди особенно длинные, Саша
зашел в магазин. У него был вид грузчика с претензией на  современность.
Твердой, уверенной походкой он подошел к полной женщине, которая  стояла
в конце очереди за велюровыми пальто с воротником из ламы  по  цене  450
рублей. В этот отдел было особое столпотворение, так как цена  на  такое
пальто на рынке доходила до двух тысяч рублей.
   - Продаю пальто черного и синего цвета, - высоко держа голову, твердо
и уверенно сказал Саша, так что его услышали еще  несколько  человек  из
очереди.
   - За сколько продаете? - спросила тучная женщина, вытирая пот с лица:
в магазине было слишком душно, очередь не двигалась, и она не знала, до-
станется ли ей пальто. Она очень устала - с семи часов на ногах.
   - Продаю по пятьсот рублей. Имеются все размеры.
   Саша мельком глянул на окружающих его женщин и, отметив про себя, что
худых нет, добавил:
   - Кроме сорок второго и сорок четвертого.
   Женщины с огоньками радости в глазах обступили Сашу.
   - Мне нужны два черных, сорок восьмого  и  пятидесятого  размеров,  -
скороговоркой говорила одна.
   Затем еще три женщины, включая полную, заголосили наперебой.
   - Я работаю в этом магазине уже четыре года. И мне не нужны  неприят-
ности. Вы так кричите, что того и гляди узнает начальство. Давайте отой-
дем к выходу и там обстоятельно поговорим, - сказал  Саша,  озираясь  по
сторонам.
   Они вышли из магазина и немного отошли от выхода.
   - Гражданка, я скажу вам сразу. Имеется две расцветки и все  размеры,
кроме сорок второго и сорок четвертого, - обратился Саша к усталой  туч-
ной женщине, не обращая внимания на окружающих его еще троих.
   - А нам? Нам тоже надо! - снова затарахтели женщины.
   В этот момент подошел Тося с бумажным пакетом в руках.
   - Извините, пожалуйста, молодой человек. Большое вам спасибо  за  то,
что вы мне вынесли. Все меня устраивает. Но мне нужен  еще  и  пятьдесят
второй размер. - Говоря это, он указывал на пакет, всем видом давая  по-
нять, что именно здесь находится тот товар, который он приобрел.
   Недовольный Саша обратился к нему:
   - Какой-то вы очень странный. Все, что вы мне сказали, и все, за  что
вы заплатили, я вам вынес. А вы ко мне вдруг с какой-то претензией. Надо
было раньше думать и решать, что вам нужно.
   - Извините. Да, это моя вина, - ответил Тося. - Я действительно зака-
зал пятидесятый размер. Уже проехал полпути, но вернулся, вспомнив,  что
тестю не взял. Вы, пожалуйста, меня извините,  но  мне  нужен  еще  один
спортивный костюм пятьдесят второго размера.
   Тогда Саша повернулся к своим спутницам:
   - Извините меня, пожалуйста. Вам придется подождать пять минут. Види-
те, это очень настырный молодой человек. Сейчас я вынесу  ему  еще  один
костюм, и потом мы с вами продолжим. С вами все  равно  будет  несколько
дольше. А с ним я быстро разберусь.
   Он взял у Тоси сто пятьдесят рублей - деньги за костюм - и ушел вдоль
магазина на склад. Обойдя магазин, он подошел к ожидающему такси - в ма-
шине, рядом с водителем, друзьями был оставлен дорогой красивый спортив-
ный костюм, - купленный Тосей неделю назад в магазине "Березка".
   В отсутствие Саши Тося беседовал с женщинами. Он рассказал,  что  вот
уже третий раз пользуется услугами этого человека.
   - Сейчас, - говорил он, - я купил спортивные костюмы на  пробу.  Хочу
посмотреть, как они будут идти. И если окажется, что будет  так,  как  я
думаю, хочу договориться с этим парнем, чтобы  купить  у  него  двадцать
пар.
   Пришел Саша, держа в руках новенький костюм.
   - Сейчас, одну секундочку, - сказал Тося. - Хочу уточнить  расцветку.
- Он развернул костюм и начал им любоваться,  останавливаясь  на  досто-
инствах материала и покроя.
   Саша достал блокнот и ручку, начал интересоваться у женщин  цветом  и
размером нужных пальто. Тося продолжал разглядывать  костюм,  держа  его
над головой на вытянутых руках, привлекая внимание прохожих.
   - Почему вы не уходите? - обратился к нему Саша. - Вы  получили  все,
что вам нужно. Меня уволят с работы, если узнают,  что  я  приторговываю
вещами. А вы разглядываете свой костюм так  демонстративно,  что  обяза-
тельно кто-нибудь заметит. - Его волнение начало передаваться  женщинам,
и те стали рекомендовать Тосе рассматривать костюм где-нибудь  в  другом
месте.
   Тося ушел и, обойдя магазин с другой стороны, сел в такси.
   Через десять минут пришел Саша, и они направились к другому магазину.
Считая деньги, Саша рассказал, что только тучная женщина захотела купить
одно пальто. А остальные заказали по два, по три.
   Однажды в камеру ввели толстого парня, который  явно  всех  опасался.
Это сразу же заметили обитатели и подвергли того нападкам. У Тоси парень
вызывал жалость своим болезненным видом. После беглой беседы он  объявил
о своем покровительстве ему. Когда друзья пытались узнать  причину  этой
опеки, они шутили, намекая, что Тося "нашел себе пухленькую девушку".
   Но дело обстояло иначе. Он узнал, что парень до  Бутырок  провел  три
месяца в Кащенко, где ему поставили диагноз "шизофрения". Тося знал, что
если бы его самого признали шизофреником, он  оказался  бы  на  свободе,
проведя всего лишь несколько месяцев на вольнячей больничке.  Он  решил,
что с помощью этого парня сумеет добыть этот диагноз.
   Каждый день он усаживал его на свои нары и долго  беседовал,  пытаясь
воспроизвести день за днем трехмесячное пребывание того в больнице.  Уже
через неделю симптомы болезни парня он сумел применить  к  себе.  Внима-
тельно слушая собеседника, он определял реакцию его на те или иные  воп-
росы и действия медперсонала. Он не спеша входил в выбранную роль.
   Когда Тося получил ответы на все интересующие его вопросы, парня заб-
рали из камеры. Выяснилось, что попал он в общак по ошибке, и теперь его
перевели в признанку.
   Тося написал несколько заявлений прокурору, в которых говорилось, что
его жену избивают в соседней камере, отчего та громко кричит  по  ночам,
не давая ему уснуть.
   На очередном допросе он пытался узнать у следователя цены на нефть на
мировом рынке, объясняя это тем, что знает о богатом месторождении и  не
хочет продешевить. При этом уговаривал следователя съездить в Германию в
качестве его представителя и договориться о продаже нефти.
   Через несколько дней его осмотрели врачи. К их вопросам Тося был  го-
тов. Еще через несколько дней рано утром его вызвали с  вещами.  Кулибин
заботливо помог собрать вещи и, завернув "тормозок"  в  дорогу,  пожелал
удачи.
   Тося прощался с семейниками. Теплота этого прощания тронула его. Нео-
жиданно для себя понял, что эти люди за восемь месяцев стали ему близки-
ми и родными.


   "НА СЕРПАХ"

   Этап пришел в институт Сербского. Его завели  в  большую  комнату,  у
стены которой стояла ванна. Возле нее - бабушка в белом  халате.  Другая
женщина сидела за столом неподалеку и о чем-то разговаривала  с  молодой
рыжеватой девушкой с аппетитными формами. На  ней  была  надета  зеленая
форма с укороченной юбкой. На мгновение Тося задержал взгляд на  привле-
кательной девушке, которая, казалось, не замечает его присутствия.
   - Раздевайся, сынок, - сказала бабушка,  проверяя  рукой  температуру
воды.
   Тося, понимая, что обследование началось с той минуты, как он  ступил
на территорию института, отогнал от себя праздные мысли. Надел маску не-
далекого человека. Голова тут же опустела. Он стал раздеваться и  ни  на
кого больше не обращал внимания.
   Прикуп стоял голый, когда молодая женщина повернулась  и,  глянув  на
него, заигрывающе сказала:
   - А он ничего.
   Не слыша ее, залез в ванну и отдался в бабушкины руки, которые искус-
но принялись его мылить.
   Его одели в больничную пижаму и отвели в палату на  двенадцать  чело-
век. На окнах не было решеток. Их заменяли сверхпрочные стекла. Там сто-
яли вольнячие кровати, аккуратно застеленные. В углу у входа на табурет-
ке безучастно сидела женщина.
   Он подошел к указанной кровати. Но в этот момент  открылась  дверь  и
его вызвали.
   Тося вошел в комнату с длинным столом посередине. У стола стояла  его
мать. Глаза ее были полны слез. Сердце кольнуло и заныло, но мозг ни  на
долю секунды не мог оставить мысль о цели  пребывания  в  психушке.  Он,
превозмогая желание обнять мать, сказал:
   - А-а, это ты.
   Она изумленно смотрела на него и не узнавала.
   Подходил к концу год с момента его ареста, а мать все это время дума-
ла, как он там.
   - Сынок, - сказала она, подошла и обняла его.
   Он стоял опустив руки и безразлично смотрел сквозь нее.
   - Что они с тобой сделали? - Слезы катились по ее щекам.
   Она трогала его лицо. Он продолжал быть каменным, хотя сердце рвалось
в груди. Он не мог молчать, но и говорить было нечего, так как знал, что
где-то в этой большой комнате за ними внимательно следят, записывая каж-
дое слово.
   - Они бьют ее, и она кричит, - сказал он.
   - Кого бьют, Тося?
   - Лерочку бьют.
   - Да она дома! - Мать плакала, глядя на отупевшего сына.
   Узнав о том, что его повезут в Сербского, она понимала, что он затеял
очередной обман, и была готова к этому. Но увидев перед собой совершенно
другого человека, внешне немного похожего на ее сына, она впала в сомне-
ние и отчаяние.
   - Что с ним такое? - набросилась она на вошедшего охранника.
   - Я ничего не знаю, - сказал он. - Я пришел сказать, что время свида-
ния окончено.
   Прошла неделя пребывания Тоси в этом институте. Он очень  устал,  так
как за все это время не расслабился ни на секунду.  Приходилось  держать
себя под контролем даже ночью, во время сна, потому что око сиделки было
всегда начеку.
   Когда уверенность начала покидать и силы были на исходе, он вдруг по-
чувствовал, как открылось второе дыхание. Тося стал думать и с легкостью
делать так, как того требовал диагноз.
   Заведующей отделением была Маргарита Феликсовна.  Говорили,  что  она
дочь Дзержинского. Теперь он общался с ней в нужном ему ключе.
   Прошел месяц, и он знал, что все получилось.
   Его вызвали на консилиум и вечером того же дня  отправили  в  Бутырку
спецэтапом из восьми человек.
   Дорогой Тося смотрел на своих попутчиков. И с каждой минутой убеждал-
ся в том, что все они "признаны". К этому времени он научился  распозна-
вать истинных больных, хотя это было нелегким делом.
   На дворе стоял жаркий август. Но он не стал сдавать дубленку  и  шап-
ку-ушанку в камеру хранения. Он был уверен, что попадет в камеру для ду-
шевнобольных людей, где будет место, чтобы развесить вещи.
   Их долго водили по длинным коридорам тюрьмы, где  открывались  замки,
исчезал один из этапа. Тося надел на себя дубленку и шапку, чтобы не но-
сить в руках. У каждой камеры, где оставались один за другим его  попут-
чики, он с удовлетворением отмечал, что это камеры для больных людей. Но
вот рядом с ним не осталось никого из тех, с кем выехал из  больницы,  и
его повели в другое, уже знакомое ему крыло тюрьмы.  Он  догадался,  что
все старания были напрасны.
   Проходя мимо хаты, в которой он жил до посещения института, он  заме-
тил табличку с надписью: "Карантин".
   - Хочу в эту хату, - остановившись, сказал Тося "попкарю".
   - Не положено. Карантин, - заметил тот, толкнув его в спину.
   Время близилось к полуночи, когда он зашел в камеру, которая  показа-
лась вдвое больше предыдущей, хотя на самом деле была в  точности  такой
же. За ним закрылись железные двери и лязгнули засовы.
   Камера отличалась от остальных страстной любовью к разного  рода  иг-
рам, отчего весь второй этаж, освещенный лампами дневного света,  вмещал
в себе множество игроков, в руках которых были карты, сделанные из рент-
геновской пленки.
   При виде нового лица они оторвались от своих дел и с интересом и  лю-
бопытством принялись разглядывать Тосю. Было влажно, жарко и душно,  от-
чего лица заключенных лоснились от пота.  Они  смотрели  на  человека  в
длинной, до пят, дубленке, в высокой норковой шапке и расстегнутых сапо-
гах, толстый красивый серый мех которых переливался  в  мутных  неоновых
бликах.
   Вид северного человека вызвал интерес обитателей хаты.  Они  отложили
игры и обступили Прикупа. На вопрос, откуда прибыл, он кратко  рассказал
об институте, где провел больше месяца.
   Услышав про психушку и сопоставив с видом Тоси, сокамерники уверовали
в его слабоумие. Они стали предлагать сыграть в карты.  Он  отказывался.
Но натиск продолжался и становился сильнее с каждой минутой.
   "Сгорела хата, палите и сарай, - подумал  Прикуп.  -  Какой  скверный
день. Ломается все задуманное. А тут еще эти  быки  поглядывают  на  мой
гардеробчик".
   - Ну, что ж, - сказал Прикуп. - Я никогда в жизни не играл ни в  одну
игру. Но у меня есть дядя... - И он рассказал о своем дяде и о том,  ка-
кие большие деньги сулит ему правильно найденное решение.
   Он расставил четырехходовку, за решение которой пообещал  отдать  все
предметы своего зимнего гардероба.
   Тося поставил толстый  баул,  сшитый  заботливым  Кулибиным.  Положил
сверху два предмета зависти. Закурив и задумался, пытаясь понять, где же
произошел прокол. В этот раз он этого не узнал, так  как  чей-то  сиплый
голос привел его в реальность:
   - Мы решили твой этюд. Давай дубленку, шапку и сапоги.
   Тося повернулся и глянул на обступивших его ребят.
   - Вы решили задачу? Вот и отлично. Но только как это  -  "давай"?  Мы
ведь находимся в тюрьме, а здесь никто никому ничего просто так не дает.
А если вы хотите получить те вещи, о которых  только  что  сказали,  вам
придется поставить что-нибудь напротив. И мы сыграем. Если решение  ока-
жется правильным, тогда я буду знать, что проиграл эти вещи, и мне никто
ничего не сможет выписать.
   - Что же нам поставить напротив? - задумались шахматисты.
   После недолгих споров решено было против трех предметов зависти  пос-
тавить табачные изделия. Началась игра. Тося залез в пат  и  объявил  об
этом.
   Когда смысл его слов дошел до шахматных вундеркиндов, те, громко кри-
ча, двинулись на Тосю. Он смотрел на перекошенные гневом лица и  пятился
к стене.
   Когда отступать было некуда, он заметил невысокого паренька,  который
стоял неподалеку и не принимал участия в скандале. В его осанке и взгля-
де Тося почувствовал влияние. Он сказал обступившей толпе:
   - Я один, а вас много. Говорить с каждым - не хватит срока. Для реше-
ния спора предлагаю обратиться к пацану с бесспорным авторитетом. Вот  к
этому, например. - И он указал на парня в спортивных шароварах.
   Интуиция и на сей раз не подвела. Этим парнем оказался Амиран,  "руль
хаты". Толпа притихла и с надеждой смотрела на  него.  "Руль"  некоторое
время раздумывал, внимательно поглядывая на Тосю, а затем сказал:
   - До шести утра ты получишь свой выигрыш.
   Шахматисты, недовольно бурча, разошлись по нарам.
   Тосе была предложена шконка первого этажа, где он удобно разместился.
   Через некоторое время к нему стали подходить успокоившиеся, смиренные
шахматисты. Некоторые из них  приносили  табак,  другие  интересовались,
возьмет ли он папиросами.
   К утру под его шконкой собрался большой баул сигарет,  которых  могло
хватить ему на долгое время. Но злые взгляды сокамерников не давали  по-
коя. Теперь сигареты были лишь у него. Табак - это одна из немногих  ра-
достей, которая есть у арестантов. Понимая это, Прикуп на следующий день
проиграл половину выигрыша в "двадцать одно", чем вызвал симпатию к  се-
бе.


   СТАРИННОЕ КОЛЬЦО

   Один из камерных умельцев подарил Тосе  кольцо.  Сейчас  он  лежал  и
рассматривал его. Тосю поражало, как, не имея ни инструментов, ни  мате-
риалов, возможно изготавливать такое.  Вспомнилось,  как  он  приехал  в
Одессу из Москвы и стал разыскивать Гришу.
   - Наконец-то застал тебя дома, - сказал Тося, когда Гриша вышел к не-
му в коридор, прикрыв дверь в квартиру.
   - Привет, Тося! Рад тебя видеть. - Но вид Гриши говорил  о  том,  что
вряд ли он испытывал чувство радости последнюю неделю.
   - Я уже десять дней в Одессе. А тебя нигде не могу найти.  Почему  мы
стоим в подъезде? Пойдем в дом. - Тося сделал шаг к двери, но Гриша  его
остановил:
   - Пойдем посидим на улице. Погода хорошая. Я целый день дома  и  хочу
глотнуть воздуха.
   Гриша прикрыл плотнее дверь, взял Тосю под руку и повел к  выходу  во
двор. Там они устроились на ободранной пыльной скамейке. Тося сказал:
   - Вижу, у тебя что-то случилось. Почему не говоришь мне?  Или  мы  не
друзья?
   - Тося, извини. Конечно, мы друзья. Просто  я  очень  устал.  Приехал
только сегодня после месяца пребывания в бегах. За это время  издергался
и не понимаю, что передо мной товарищ. Ты уж прости. Сейчас я  все  тебе
расскажу.
   В ювелирной мастерской Гришиного товарища они часто собирались  вече-
рами. Сюда же приводили проституток. Среди постоянных гуляк в мастерской
стал появляться парень по имени Андрей -  добродушный,  мягкий  человека
очках. Когда собирали деньги на девок и выпивку, он всегда смеялся и го-
ворил:
   - Перестаньте, ребята. Это копейки. Я рассчитаюсь.
   Андрея стали уважать и завидовать ему, считая, что денег у него  без-
мерное количество.
   Как-то Гриша выиграл в карты перстень старинной  работы  с  сапфиром,
окруженным бриллиантами. Перстень этот разыгрывался в пять тысяч. В этот
же вечер он встретил Андрея и, показав перстень, спросил:
   - Нет ли у тебя покупателей на подобную цацку? Андрей, небрежно расс-
матривая перстень, ответил:
   - Как грибов.
   - Если так, - сказал Гриша, - договорись с одним из них на  завтра  и
мы с тобой подвезем в нужное место это украшение.
   - Что ты морочишь голову? Завтра к вечеру  я  привезу  тебе  за  него
деньги. Сколько: восемь, десять тысяч?
   "Как повезло, что я встретил Андрея, - подумал Гриша. - А я готов был
отдать это кольцо за четыре тысячи"
   - Продавай, за сколько считаешь нужным. А мне  дашь  шесть  тысяч,  -
сказал Гриша, отдавая кольцо.
   Прощаясь, договорились встретиться завтра в мастерской.
   Гриша прождал до поздней ночи. Он нервничал и не обращал внимания  на
красивых развратных девок, которые окружали его в этот вечер.  Он  молча
пил, понимая, что его обманули.
   Три последующих дня он разыскивал Андрея, адреса  которого  никто  не
знал. Но вот они встретились. Тот выслушал Гришу и с невозмутимым  видом
сказал:
   - Гриша, как тебе не стыдно! Из-за каких-то десяти тысяч ты  мог  обо
мне такое подумать. Ай-яй-яй! Мать увезли в больницу, и я три дня  сидел
возле нее. Не мог же я ее бросить из-за какой-то мелочи.
   Андрей смотрел на Гришу, который  стоял,  потупив  взгляд.  Ему  было
стыдно за то, что он усомнился в честности беззаветно  преданного  своей
матери сына.
   - Ты хотя бы позвонил, - извиняющимся тоном проговорил Гриша. - А те-
перь как быть с кольцом?
   - Завтра я его продам и привезу деньги в мастерскую.
   На этом и распрощались.
   Гриша снова прождал до поздней ночи. Но теперь  он  знал,  где  живет
Андрей. Под утро он заявился к нему.
   На требовательный стук в дверь ему ответил голос Андрея:
   - Уходите и не хулиганьте! Буду вызывать милицию.
   Гриша в разных формах просил Андрея вернуть перстень. На что тот  по-
рекомендовал ему забыть о кольце и больше его не беспокоить. А если  ви-
зиты будут продолжаться, Андрей сам их  прекратит,  но  Гриша  при  этом
очень пожалеет.
   "Неслыханное хамство!" - думал взбешенный Гриша по дороге  к  местным
гангстерам.
   Он приехал к Яверу, человеку без эмоций. Тот "держал" пятнадцать пар-
ней, каждый из которых в любой драке стоил пятерых. В городе  всем  была
известна эта команда.
   Явер встретил гостя холодно, сразу попросил приступить к делу.  Гриша
подробно рассказал об Андрее и о том, что  тот  сказал  в  их  последнюю
встречу.
   - Хорошо. Мы получим с него деньги. Это тебе  будет  стоить  половину
этой суммы.
   Гриша согласился. Они условились ехать к Андрею рано утром. Явер отп-
равил четверых парней. Гриша  пожелал  присутствовать  при  экзекуции  и
вместе с ними зашел в выломанную дверь.
   Андрея подняли с кровати и стали зверски  избивать.  Он  пытался  ка-
таться по комнате. Но вскоре силы оставили его, и сейчас он лежал на по-
лу бесформенной тушей. Боря и Аркаша, подтащив его к стене, усадили. Ли-
цо было окровавлено, один глаз не виден - на его месте висел кусок мяса.
Андрей прерывисто дышал, не в силах говорить.
   - Давай деньги, - склонился над ним Боря. - Десять тысяч.
   Андрей утвердительно закивал и слабо, с трудом проговорил:
   - Я все отдам.
   Гриша подошел к нему и встал напротив:
   - Я же к тебе как к человеку, а ты... сам довел до этого.  Начал  пу-
гать меня за мое же кольцо.
   - Позже будешь разговоры с ним разговаривать, -  вмешался  Аркаша.  -
Сейчас пусть деньги платит. - И он замахнулся на Андрея: - Давай  бабки,
падло.
   Тот заморгал одним глазом и прикрылся руками. Боря поднял его на ноги
и сказал:
   - Давай.
   - Я заплачу все, до копейки, - начал заикаться  перепуганный  Андрей.
Он понимал, что намерения "гостей" очень серьезны. Так как умом  они  не
блистали, вступать в переговоры он не решался. Но денег у него не  было.
Перстень он давно продал за три тысячи, от которых уже почти  ничего  не
осталось. - Но сейчас денег нет. Мне нужно будет съездить за ними к  ро-
дителям.
   - Что? Нет? - изумился Аркаша, и на Андрея посыпались  сокрушительные
удары.
   Когда он очнулся, увидел, что над ним с утюгом в руках склонился  Бо-
ря.
   - Продолжим, - заявил тот и приложил раскаленный утюг к  животу  Анд-
рея.
   Андрей взвыл нечеловеческим воплем.
   - Я даю тебе ровно минуту, чтобы ты подумал и сказал,  как  мы  можем
получить деньги именно сегодня. Минута пошла, - сказал Аркаша.
   Запах паленого мяса и вид Андрея произвели на Гришу  удручающее  впе-
чатление. Он начал сожалеть, что затеял все это.
   Андрей, превозмогая боль, заговорил:
   - У меня в кошельке лежат деньги. Там, в серванте.
   Аркаша подошел к серванту. Кругом было все  перевернуто  вверх  дном.
Это орудовал третий из четверых посланных Явером бойцов. Найдя  кошелек,
он вытряхнул содержимое на стол. Всего оказалось девятьсот рублей.
   - А остальные я возьму у родителей. У них есть, - проговорил Андрей.
   - И когда ты собираешься это сделать? - Боря угрожающе приблизился  к
Андрею.
   - Завтра. Или даже сегодня к вечеру.
   - Ни завтра и ни к вечеру, а только сейчас. - Аркаша подошел к Андрею
и взялся за утюг.
   - Не надо! - взмолился тот. - Умоляю вас! Мы можем  съездить  вместе.
Это недалеко.
   - Только сейчас, - повторил Аркаша и с силой  поставил  утюг  ему  на
грудь.
   Взяв подушку, Боря накрыл лицо Андрея, чтобы не был слышен крик.
   Андрей пришел в себя. Тело ныло и болело. Пекли раны на животе и гру-
ди.
   - Продолжим, - сказал Аркаша, разматывая шнур от паяльника.
   - Умоляю! Я ведь не отказываюсь платить! Это займет полчаса! Мы можем
поехать вместе! Деньги сразу! - Он с ужасом смотрел на паяльник.
   - Сейчас я вставлю тебе его в жопу, и тогда посмотрим: может,  деньги
появятся быстрее? - сказал Аркаша, вставляя вилку паяльника в розетку.
   - Клянусь! Умоляю, пощадите! Деньги у родителей!  Пощадите!  -  Слезы
текли по его щекам.
   Гриша подошел к нему и, присев, спросил:
   - Ты понимаешь, что платить придется по-любому? Тот закивал головой.
   - Заплати и избавишься от мучений.
   - Да я готов, клянусь тебе! Мы можем поехать с тобой  вместе,  Гриша,
поверь!
   Гриша отозвал Аркашу и Борю в сторону и сказал:
   - Я верю ему. Сейчас денег нет. Завтра отдаст. Он вряд ли захочет еще
раз пережить подобное.
   - Плевать нам, чего он захочет или не захочет. Мы приехали за  тузами
и без них не уйдем. А завтра - это будет завтра.
   - Я ему верю, - повторил Гриша, - и могу подождать до завтра. Он  от-
даст.
   - Ты можешь ждать сколько угодно. А нам нужно сегодня. И все с  этим.
- И Аркаша направился к Андрею.
   - Я вам уплачу свои лавэ, а сам заберу у него завтра. Ты ведь не под-
ведешь меня? - И Гриша глянул на жалкого, окровавленного Андрея.
   - Гриша, клянусь, - положа руку на сердце, заверил Андрей.
   - Смотри мне! - Уходя, Аркаша задержался возле Андрея и пнул его  но-
гой в бок. - Если будешь себя плохо вести, мы вернемся. И тогда это  бу-
дет последнее, что ты увидишь.
   Они втроем спустились к машине, где  безмятежно  дремал  их  товарищ.
Гриша задержался договориться о месте и времени с Андреем и также  спус-
тился к машине.
   Явер ждал их. Выслушав рассказ Аркаши,  он  вопросительно  глянул  на
Гришу. Тот достал три тысячи и положил на  стол.  Явер  продолжал  молча
смотреть на него.
   - Здесь три тысячи, - сказал смущенно Гриша.
   - Помнится, называлась цифра десять, - угрюмо сказал Явер.
   В конце концов они договорились, что Гриша отдаст еще две после того,
как получит деньги от Андрея. С этим и расстались.
   Гриша собрался завернуть во двор, когда увидел соседа, который  бежал
к нему, что есть силы размахивая руками.
   - Что случилось? - обратился Гриша к подбегающему соседу.
   - Там менты тебе устроили засаду, - ответил тот, переводя дыхание.
   - Ты ничего не путаешь?
   - Ничего я не путаю. Меня послал Толик. А еще он мне сказал, чтобы ты
немедленно ехал к Сяве и ждал его там.
   Гриша не долго думая развернул машину и отправился по указанному  ад-
ресу.
   После того как уехали "гости", Андрей набрал номер телефона районного
отделения милиции. Когда те приехали, он рассказал, как какие-то  убийцы
ворвались к нему в квартиру и, пытая, стали требовать,  чтобы  он  отдал
все деньги и ценности. Среди бандитов он узнал одного, хотя  тот  был  в
чулке. Далее рассказал все, что знало месте проживания и  отдыха  Гриши.
При этом он высказал подозрение, что это именно Гриша и навел остальных.
   Не найдя Гришу дома, милиция устроила засаду. Но он в нее не попался.
Тогда был объявлен розыск. Остальных участников нападения также разыски-
вали, но очень вяло.
   Узнав об этих событиях, Явер нашел Гришу через его старшего брата То-
лю и объявил тому:
   - Твоя вина в том, что ты отпустил лоха. Этот  шухер  менты  устроили
моим ребятам из-за тебя.
   - До тебя никто не доберется. Менты ищут только меня.
   - Я не договорил. - Явер холодно глянул на Гришу. - Я подумал  и  ре-
шил, что правильно будет накинуть тебе иск на гриву за  твое  поведение.
Кроме тех двух, что ты должен, заплатишь еще пять. И упаси тебя Бог, ес-
ли мусора выйдут на нас.
   - Явер, ты видишь, что мне сейчас не сладко. Мусора тулят гоп-стоп  с
разбоем. К десяточке подбираются. Объявлен розыск.
   - Я все это знаю, - перебил его Явер. - Но если завтра до семи  часов
вечера не привезешь семь тысяч, то единственное, о чем  ты  будешь  меч-
тать, - это самому прыгнуть к ментам.
   Явер ушел, а Гриша еще долго сидел, обняв голову руками.
   На помощь пришел Толик.
   - Раз так все сложилось, сидеть сложа руки  нельзя.  Нужно  принимать
бой и с Явером, и с мусорами, и с терпилой. Ты сиди и ни шагу из дома. А
я - на Молдаванку, собирать братву.
   На следующий день к Яверу отправили паренька, который сообщил  ему  о
времени и месте "стрелки". На ней предстояло решить, все ли  объявленные
Явером деньги будет выплачивать Гриша. "Стрелка" была назначена  на  два
часа дня возле памятника героям обороны Одессы у молодой рощи.
   Явер ехал впереди на "Жигулях" с Аркашей и Борей. Следом шел микроав-
тобус с шестью бойцами. При них находились два "Калашникова" и два "ТТ".
   Явер заметил белую "шестерку" неподалеку от памятника и направил свою
машину к ней. Когда начал притормаживать, справа от него раздались выст-
релы. Одна пуля угодила ему в плечо. Аркаша и Боря попадали на пол. Явер
открыл дверцу и, остановив машину, выскочил  и,  спрятавшись  за  заднее
крыло, стал пытаться взять ситуацию под контроль.
   Он глянул на "РАФ", который шатало от попадающих в  него  пуль.  Явер
достал наган. Теперь послышались выстрелы с левой стороны. Он  запрыгнул
в машину и нажал на газ. Водитель "РАФа" не мог поступить  так  же,  так
как двигатель был поврежден и машина не заводилась. Теперь в лоб автобу-
су были направлены две стригущие автоматные очереди.
   Забыв про оружие, пассажиры автобуса лежали между сиденьями  и  моли-
лись. Вдруг стрельба прекратилась и послышался чей-то голос:
   - Если кто из вас захочет остаться жить, тот должен в течение тридца-
ти секунд покинуть "РАФ". По истечении этого времени автобус будет взор-
ван гранатой "Ф-1".
   Это говорил Толик. Он был окрылен победой. Он знал, что  это  придаст
авторитет семье.
   Из "РАФа" начали выходить и выползать раненые. По счастливой  случай-
ности, все бойцы Явера остались живы, хотя некоторые получили очень  тя-
желые ранения.
   Эта "стрелка" поставила точку в отношениях Гриши с Явером.
   - Я ему показал, - говорил Гриша, - что не пальцем делан.
   Но оставались милиция, которая сужала свое кольцо вокруг него, и тер-
пила.
   На узком семейном совете было решено, что Гриша должен покинуть город
и отсидеться, пока все решится, в Запорожье.
   Зная, что Толик принимает участие в Гришиной судьбе, милиционеры  ус-
тановили за ним круглосуточную слежку. Но  планы  следует  претворять  в
жизнь: в назначенный день Толик сел в машину и целый час ездил по  горо-
ду, отрываясь от "хвоста". Убедившись, что "хвоста" нет, подъехал к мес-
ту, где его ожидал Гриша. Тот сел в машину, и они поехали по направлению
к нужной трассе.
   Вдруг сзади включилась сирена и голос в  репродукторе  порекомендовал
остановиться. В ответ на это Толик утопил педаль газа. Началась погоня в
высоких скоростных режимах, которая долго шла по улицам города.  Убегаю-
щим удавалось оторваться, но только на секунду. Милиция  шла  по  пятам.
При помощи радиосвязи она пыталась предугадать движение машины и  блоки-
ровала дорогу. Беглецам удавалось проезжать, объезжать и пролетать места
встречи.
   Машина вырвалась на киевскую трассу и была остановлена у поста ГАИ. В
ней оказался один водитель по имени Сергей Захаров. Он бегал от  погони,
потому что утром за завтраком у тещи выпил полстакана пива.
   Его продержали шесть часов в горуправлении и, не найдя никакой  связи
между ним и двумя братьями, выпустили.
   В это время Гриша подъезжал к Запорожью. Он сидел за рулем старенькой
"Волги". Перед глазами стояла погоня. За рулем Толя, а он  повернулся  и
смотрит на догоняющую и орущую милицейскую машину.  Вот  поворот,  пыль,
стук щебенки. На какое-то время задней машины не видно.
   - Гриша, держись крепче! По-моему, сейчас, - кричит Толя.
   Машина на полной скорости входит в поворот. И тут же поворачивает еще
раз и останавливается в широкой арке двора.
   В это время такая же машина с такими же номерными знаками  рванула  с
места. Гриша видел, как пронеслись, одна за другой, две  машины  погони.
Толик поменял номера на "Жигулях". Гриша пересел в  стоящую  в  этом  же
дворе "Волгу", и Толик проводил его на все тех же "Жигулях"  до  трассы.
Там братья расстались, и дальше Гриша ехал в одиночестве.
   В Запорожье он прожил месяц, пока Толя искал "концы".
   - Теперь все позади, - заключил Гриша, вставая со скамейки. -  Андрей
погиб под колесами поезда. Ты уж прости, Тося, от тебя я не намерен  ни-
чего скрывать. Пойдем зайдем ко мне, а потом поедем  где-нибудь  буханем
шампанского.
   Перед тем как открыть дверь, он еще немного колебался и,  махнув  ру-
кой, отворил.
   Тося зашел в трехкомнатную, некогда уютную квартиру. Сейчас в ней  не
было ничего, кроме обоев. В гостиной на полу у стены лежал  тонкий  мат-
рас, застеленный простыней. С потолка свисала лампочка на кривом  черном
проводе.
   - Да, - сказал Гриша, - пришлось отдать все. Красивое колечко...  На-
верное, оно кем-то проклято.


   ОТ НАКЛАДКИ К "СКЛАДКЕ"

   Тося лежал в тени верхних нар, над которыми постоянно горел свет.  Он
с интересом рассматривал обитателей камеры.
   Подошел Амиран и уселся рядом.
   - Сейчас нас будет убаюкивать один профессор по истории. Я  ему  ска-
зал, чтобы про Македонского рассказал. Хорошо будет  перед  сном  послу-
шать.
   - Какой профессор? Откуда у нас профессор? - удивился Тося.
   - Может, и не профессор. Но знаю точно, что он читал  лекции  по  ка-
кой-то истории в МГУ. А сидит за нарушение паспортного режима и за  под-
делку документов.
   - Что же это профессор нарушил режим? - недоверчиво спросил Тося.
   - У него была временная прописка, до шестого числа.  А  он  подставил
двойку и тем самым продлил ее на двадцать дней. Как бы то ни было,  сей-
час глянем, какой он лектор. - Амиран указал в сторону направляющегося к
центру камеры невысокого сорокапятилетнего мужчины с греческими  чертами
лица.
   Тот остановился посередине и скромно, робко начал рассказывать о пер-
вых походах Александра Македонского. Свой рассказ он подкреплял  цифрами
и датами, вставлял разные лекторские слова, такие,  как  "так  сказать",
"дескать" и другие. По всему было видно, что он очень волнуется.  О  по-
добной аудитории профессор и не помышлял. Он внимательно следил за  каж-
дым словом, боялся сказать  что-либо,  выдававшее  его  коммунистическую
сущность.
   Его рассказ заинтересовал притихших заключенных. Однако  каждые  пять
минут его прерывала чья-то громкая реплика. Сначала  лектор  реагировал,
но, поняв, что этого можно и не делать, начал более уверенно. Почувство-
вав одобрение и поддержку, он свой исторический рассказ стал  пересыпать
шутками современной жизни. В образовавшейся тишине мысли перенесли  Тосю
далеко от Бутырок, в его прошлую многокрасочную непредсказуемую жизнь.
   Валера Алим пробыл в Одессе неделю. За это время он успел решить  все
свои дела, в которых первым помощником для него был Тося.
   - Если бы не ты, Тося, - говорил Алим, сидя за столом с  многочислен-
ными яствами, который Тося накрыл в его честь, - мне бы пришлось торчать
в вашем городе целый месяц. Да еще не известно, смог  бы  я  решить  все
именно так" Благодарю тебя, друг, за твое участие в моих проблемах.
   К концу пиршества Алим пригласил Тосю в Луганск. Он уверял  товарища,
что в его городе гораздо больше лохов, чем в Одессе, а, стало быть,  за-
работок будет более существенный.
   Тосе нравился Алим своей серьезностью. Такой слов на ветер не  броса-
ет. Поэтому предложение друга принял без колебаний.
   По приезде в Луганск Алим представил Тосе  множество  ребят,  которые
были в его команде. Среди парней разной комплекции и разного  интеллекта
Тосе предстояло определить компаньонов для работы. Ими стали  невысокого
роста парень по имени Нурик и огромный Сергей по прозвищу Гвоздь.  Опре-
делив подельщиков, Тося приступил к работе на  территории,  закрепленной
за Алимом и его бригадой. Валера уверял, что  все  возможные  конфликты,
возникшие в процессе Тосиной работы, он  решит  с  быстротой  сокращения
мышц.
   В первый же день их работы Гвоздь "выдернул" мужчину средних лет, ко-
торый приехал за покупками из города Ясиноватая. Очень быстро  трое  до-
листов оставили ротозея без денег. И нажитые восемь тысяч рублей тут  же
разделили между собой.
   В центре города на улице Артема располагалось кафе под названием "Те-
атральное". Здесь же был очень уютный бар с  европейским  интерьером.  В
этом месте любили собираться криминальные слои населения. В баре или  за
столами кафе одни обменивались разными впечатлениями о телках или о  по-
ездках по курортным местам. Другие приходили сюда, чтобы дать  "наколку"
на "жирного лоха" более сведущим в данном  вопросе  коллегам.  Третьи  -
сыграть в карты и повидать старых друзей.
   Трудящиеся жители города старались не приближаться к "Театральному" и
обходили его по противоположной стороне улицы, так как знали, что встре-
ча с блатными не сулит им ничего хорошего.
   Гвоздь, получив свою долю от Тоси, тут же отправился в  "Театральное"
повидаться с приятелями и похвастать нажитым.
   Была осень, и завсегдатаи кафе скучали от безделья. В  Луганске  мало
приезжих толстосумов, особенно в это время года, а коренные жители знали
всех братков в лицо и никаких дел с ними иметь не желали.
   Сергей зашел в бар и застал его обитателей в унылом настроении. Но он
на это не обратил внимания. Громко приветствовал всех и, подойдя к стой-
ке бара, заказал пять бутылок шампанского и две коньяка,  чем  вызвал  к
себе интерес посетителей. Получив выпивку, Гвоздь предложил всем  желаю-
щим принять участие в ее распитии.
   - По поводу чего банкет? - спросили его приглашенные.
   - Дело одно выгорело, - уклончиво  ответил  Гвоздь,  чем  вызвал  еще
больший интерес у рассаживающихся за столом братков.
   - Что за дело? - поинтересовался Чика.
   - Этого сказать не могу, так как у меня в доле еще  двое,  -  ответил
Сергей.
   Многоопытными друзьями разговор был переменен на другую тему.  Напол-
няя фужеры спиртным, они стали галдеть о своих похождениях  по  бабам  и
весело рассказывать новые анекдоты и смешные истории из жизни. Но  когда
они заметили, что Гвоздь захмелел (что произошло очень  скоро,  так  как
Чика ни на секунду не оставлял его без внимания, которое  заключалось  в
моментальном наполнении опустевшего фужера до краев), разговор  возобно-
вили о долистах Гвоздя и о деле, которое успешно выгорело. И Сергей рас-
сказал друзьям о Тосе, который приехал из Одессы, о мужчине из  Ясинова-
той и о том, как ловко они "развели лоха".
   - ...Восемь тысяч мы разделили на троих, - заключил Гвоздь, опрокинув
последний фужер.
   - А кто третий? - поинтересовался Чика.
   - Нурик, - ответил пьяный Гвоздь.
   Тося жил в гостинице "Дружба". Получив свою долю, он расстался с  по-
дельщиками, оставив им инструкции по выдергиванию драгалей.
   - Как что-то появится стоящее - вы знаете, где меня найти,  -  сказал
Тося, пожимая руки компаньонам.
   Сам он рассчитывал в это время поближе познакомиться с городом и  его
жителями. Ему это удалось. Обедая в ресторане "Донбасс",  Тося  повстре-
чался с очаровательной Кристиной.
   - Потрясающие девчонки в этом городе, - сказал он юной Кристине, взяв
ее за руку, когда та собиралась пройти мимо столика, где пировал Тося. -
Но ты дашь сто очков вперед любой из них.
   Кристина застенчиво улыбнулась в ответ, и  они  провели  незабываемых
два дня вместе.
   Тося, решив, что пора встретиться с долистами,  отправился  к  Нурику
вместе с Кристиной. Нурик снимал трехкомнатную квартиру в районе,  назы-
ваемом Гладковкой. В этой квартире он жил со своей подругой по имени Ок-
сана и ее трехлетней дочерью.
   - Какое чудесное название - "Гладковка", - говорил Тося своей спутни-
це в такси по дороге к Нурику. - Гладковка - от слова гладить,  ласкать.
Должно быть, люди здесь особо правильной сексуальной ориентации, в кото-
рой ласка стоит на первом месте.
   Они весело зашли в подъезд и остановились у нужной  двери,  где  Тося
нажал кнопку звонка. Двери отворила Оксана, и Тосино хорошее  настроение
омрачилось при ее виде. Он сразу почуял неладное. Глаза ее были красными
и опухшими от слез.
   - Что с Нуриком? - спросил Тося, заходя в дом.
   - Его вчера забрали прямо из-под дома, - всхлипывая, проговорила  Ок-
сана.
   - Кто забрал? Мусора?
   - Вроде не мусора. Но я точно не знаю кто. Гвоздь  не  говорит,  хотя
знает. - И слезы градом полились по щекам белокурой Оксаны.
   - Успокойся, - сказал Тося, взяв за плечи молодую женщину. - Я сейчас
найду Гвоздя и все выясню. Обещаю тебе, что приложу все усилия  к  тому,
чтобы Нурик вернулся домой.
   Попрощавшись с Оксаной, он посадил Кристину в такси и отправил домой,
а сам поехал искать Сергея. Тося очень скоро его нашел в резиденции Али-
ма. Гвоздь был очень взволнован и неестественно бледен.
   Он сбивчиво рассказал Тосе, что Нурика держат где-то в  подвале  люди
Шурика Пикинера. Сам Шурик собирается встретиться с Тосей,  чтобы  сооб-
щить условия освобождения Нурика.
   - Какие еще могут быть условия? - удивился Тося. - И почему он  хочет
сообщить их мне? И вообще кто он такой, этот Шурик?
   - Тося, я запорол бок, - проговорил Гвоздь, опустив голову. - Я расс-
казал в "Театральном", что мы кинули лоха. Видать, кто-то стукнул  Пики-
неру, и того задавила жаба за нажитые нами бабки. Теперь  он  мутит  ка-
кую-то постанову.
   - И что же это за постанова?
   - Он говорит, - заикаясь, продолжал Гвоздь, - что тот фуцан, кого  мы
кинули, - его родственник, которого он послал в Луганск,  дав  ему  свои
деньги.
   - У того лоха вид бульдозериста, - сказал Тося,  пытаясь  сообразить,
что можно предпринять в сложившейся ситуации. - Неужели этот  Шурик  мог
поручить свои деньги такому? А если даже и так, какая  нам  разница?  Да
кто он такой, этот Пикинер?
   - Это очень дерзкий человек. С  ним  побаиваются  спорить  многие  из
блатных, которые неплохо стоят на сегодняшний день. Он  умудряется  наг-
нать жути на всех, с кем имеет дело. Он держит бригаду из тридцати-соро-
ка человек, отпетых головорезов, без флага и без Родины. Они готовы пой-
ти за Шурика хоть к черту на рога.
   - Что же он хочет от меня? - спросил Тося, не зная, как подойти к ре-
шению этого ребуса.
   - Нетрудно догадаться, - Гвоздь достал папиросу, забитую  гашишем,  и
закурил, - хочет, чтобы мы отдали все нажитые с того лоха деньги.
   - На какое время набита "стрелка"?
   - Завтра в двенадцать ноль-ноль на Макеевской стоянке, у моста  через
Кальмиус.
   - Нужно собрать несколько надежных ребят. -  Тося  взял  предложенную
папиросу и сделал пару напасов. - Кандидатуры обговорим с Алимом.  Также
нам необходимо оружие. Кстати, где Алим?
   - Алим помчал по делам другого характера. Скажу тебе откровенно,  То-
ся: Алим не горит желанием ввязываться в войну с Пикинером.
   - Это я должен услышать от него самого, - сказал  Тося,  насупившись.
Сделав еще пару затяжек, он добавил: - На  Алима  рассчитывать  можно  и
нужно, но в первую очередь - это наша с тобой проблема. Поэтому  я  хочу
знать первое: какое оружие лично ты, Гвоздь, сможешь достать до одиннад-
цати часов завтрашнего дня. Второе: сколько бойцов лично ты сможешь под-
писать в помощь нам для отпора хаму по имени Шурик, как там его?
   Гвоздь набрал полные легкие дыма и долго молчал, выпуская его.  Затем
принялся кашлять. Откашлявшись, он еще некоторое время молчал, собираясь
с мыслями, и наконец произнес:
   - Тося, может, не  стоит  ввязываться  в  эту  войну?  Давай  отдадим
деньги. Дешевле будет.
   - Я не могу позволить этому быку без какоголибо понятия  получить  те
деньги, за которые мы подставляли свои шеи под меч  Уголовного  кодекса.
По твоей вине ему пришла в голову мысль получить с нас лавэ. Да ты  пос-
мотри, какую он блевотину нам пихает. С понтом это его родственник. И ты
молча собираешься проглотить эту слюнтявку?
   Гвоздь молчал. Тося продолжал:
   - Нурик - это наш товарищ по работе. А твой - так еще  и  по  досугу.
Вызволить его - это наша обязанность. И закончим на этом. Не теряй  вре-
мени, выбрось этот косяк и рысачь по всему городу. Собирай братву и  ищи
оружие. Помни, освобождение Нурика - святое дело. Встречаемся  завтра  в
десять у меня в номере.
   Гвоздь ушел с чувством вины за длинный язык и стыда за малодушие. То-
ся отправился искать Алима.
   Вскоре они встретились. С первой минуты  разговора  Тося  понял,  что
Гвоздь оказался прав в отношении нежелания Алима ссориться с Пикинером.
   - Валера, - обратился Тося к товарищу. - Ты меня заверил, что  решишь
все вопросы в мою пользу. Ты помнишь? Все вопросы, которые  возникнут  в
процессе моей работы в вашем городе.
   - Это так, - согласился Алим. - Но не имелись в виду разборняки между
братвой. Отдай ты ему деньги. Наживешь в десять раз больше, я помогу.
   - Здесь дело не в деньгах, а в принципе - это во-первых. Во-вторых, я
думал, что Нурик для тебя не просто солдатик.  Мне  показалось,  что  вы
друзья. Или я ошибся?
   Алим утвердительно кивнул, что означало, что Тося прав.
   - А если так, - продолжал Тося, - ты должен прийти другу на помощь  в
трудную минуту. Друзья ведь определяются в беде.
   Алим молчал, не зная, что ответить. Тося понял его колебания, которые
подтверждали влияние и авторитет Шурика.
   - Не хочешь - твое дело, - сказал Тося. - Но  волыну  по-любому  тебе
придется мне одолжить.
   Алим нехотя дал Тосе пистолет "ТТ" китайского производства. С этим  и
расстались.
   Тося отправился к Оксане. Он заверил всхлипывающую женщину в том, что
вопросом вызволения Нурика из плена занялись очень  влиятельные  люди  и
скоро он предстанет перед заплаканной и истосковавшейся Оксаной.
   - Знаю, у Нурика были близкие друзья, - сказал Тося, когда глаза  Ок-
саны заблестели надеждой. - Ты можешь назвать мне их  имена  и  указать,
где смогу с ними повидаться?
   Оксана рассказала о приятелях ее друга и вызвалась отвести Тосю к од-
ному из них - молодому задиристому грузину по имени Сосо.
   Познакомившись с Сосо, Тося поблагодарил Оксану, а грузину  предложил
разговор без свидетелей. Они долгое время провели на кухне, где им никто
не мешал. Здесь Сосо узнал о случившемся с Нуриком и не раздумывая  сог-
ласился принять участие в кампании по освобождению друга. Здесь он сооб-
щил Тосе, что Давид - третий их товарищ - также исчез куда-то со вчераш-
него дня.
   - Возможно, они вместе сидят в подвале у этого жлоба, - заключил  Со-
со.
   - Не будем терять времени на подобные догадки, - сказал Тося, вставая
из-за стола. - Бери все и всех, кого сможешь,  и  встречаемся  завтра  в
одиннадцать, где договорились.
   К десяти часам следующего дня к Тосе явился Гвоздь. Он  сообщил,  что
обегал всех, кого знал. Но ни людей, ни оружия не достал.
   - При упоминании имени Пикинера все сразу же находят предлог для  от-
каза, - проговорил усталый Гвоздь. - Но сам я здесь и готов идти с тобой
до конца, каким бы он ни был.
   - Ну что ж, - ответил Тося, надевая куртку. - Воевать будем  не  чис-
лом, а умением.
   К одиннадцати часам они подъехали к филармонии, где Тосю ожидал  Сосо
с двумя крепкими парнями весьма неприветливого вида.
   - Давид, оказывается, сидел в подвале вместе с Нуриком, - едва  успев
поздороваться с Тосей, заявил Сосо. - Его отпустили  сегодня  утром.  Он
сразу же отправился ко мне и поведал все подробности их  содержания.  Ты
сможешь все услышать от него самого. Через полчаса он будет на  Макеевс-
кой стоянке... Эти двое ребят, - он указал на стоящих в стороне  угрюмых
парней, - нам помогут в случае надобности. Мы прихватили обрез и  мелко-
калиберный револьвер.
   - Это хорошо, - одобрил Тося, -  но  окончательное  решение  о  наших
действиях лучше принимать, выслушав Давида. Он единственный из нас,  кто
знаком с Шуриком и его командой, и, кто знает, вдруг поможет найти  нуж-
ный ключик от дверцы наших проблем.
   Они впятером подъехали к назначенному  Пикинером  месту  и  принялись
ожидать Давида. Тот вскоре появился и рассказал, как вечером у  подъезда
они с Нуриком были схвачены пятью дюжими парнями, которые, крепко  избив
их, усадили в машину и доставили в полуразрушенный дом с глубоким фунда-
ментальным подвалом на окраине города. Здесь они познакомились  с  самим
Шуриком. Нурик вел себя дерзко, за что один из  сопровождающих  Пикинера
ударил большим ножом Нурика в ногу.
   - Меня отпустили утром и велели передать Тосе, чтоб он не думал гото-
вить какие-то оборотки, а тихомирно вернул деньги. В противном случае до
Одессы он не доберется, - закончил свой рассказ Давид.
   - Сделаем так, - решительно произнес Тося. - Вы трое, - обратился  он
к Сосо и его друзьям, - отойдете в сторонку, скажем, к той троллейбусной
остановке, и затусуетесь среди людей. Я, Гвоздь  и  Давид  останемся  на
стоянке такси и будем ждать парламентариев. Когда те  явятся,  я  сообщу
им, что половину денег готов уплатить сразу, а вторую -  когда  привезут
Нурика. Достану деньги, чем притуплю их бдительность. В этот  момент  вы
незаметно подойдете к ним сзади. Нам нужно забрать с собой  двоих.  Если
их окажется больше - остальных придется оглушить  и  обезоружить.  Двоих
под вольтами сажаем в машину и увозим. Действовать будем по ситуации, но
в любом случае первый удар должны нанести вы. - Тося обращался к Сосо  и
двоим его товарищам. - Успех заключается в неожиданном нападении. Осили-
те?
   Все трое дружно заверили, что  справятся,  и  отправились  под  навес
троллейбусной остановки.
   - Давид будет находиться сзади нас на два метра, - продолжал Тося.  -
Когда достану деньги и пересчитаю их, ты,  Гвоздь,  видя  приближающихся
наших, первым зарядишь одному из быков, да смотри, чтоб наверочку.  Твоя
же задача, Давид, следить за тем, чтобы никто из них не заметил пацанов,
заходящих с тыла. Если что - строй из себя контуженого.
   Площадь, на которой разрабатывался план военных действий,  находилась
на пути одной из центральных шоссейных магистралей города. С двух сторон
она окаймлена прекрасным архитектурным ансамблем, состоящим из  высотных
домов оригинального проекта. Заканчивается площадь набережной,  аккурат-
ной и чистой, с изящно выгнутым современным  мостом  к  противоположному
берегу реки. Эта площадь называется в народе стоянкой такси  макеевского
направления. И можно легко представить, сколько людей может находиться в
этом районе в полдень солнечного осеннего дня.
   Именно в это время наши друзья заметили два "КАМАЗа" с  забрызганными
грязью кабинами, стремительно приближающихся к стоянке такси. На большой
скорости они один за другим съехали  с  моста  и,  свернув  на  стоянку,
взвизгнули тормозами. Они остановились в пяти метрах от Тоси  и  Гвоздя.
Огромное облако пыли поднялось из-под колес обеих машин, выглядевших ги-
гантскими на фоне нескольких такси.
   Резко распахнулась дверца одного  из  "КАМАЗов",  и  Тося  рассмотрел
крепкого парня с узким лбом и тяжелой челюстью. Плечи  его  были  сильно
покаты и несли на себе черную шубу из искусственного меха,  который  был
вырван клочьями на воротнике. Тося увидел в нем медведя с головой горил-
лы, который повернулся вполоборота и прорычал:
   - Ну что, принесли бабки?
   - Спустись, нужно поговорить. Кое-что обсудить, - сказал Тося и  сде-
лал шаг к "КАМАЗу".
   В этот момент в руке монстра в шубе Тося заметил черный ствол  писто-
лета, направленного в его сторону.
   - Стоять! - прозвучал низкий голос. И вдруг раздались  три  выстрела,
один за другим. Одна из выпущенных пуль вошла  в  асфальт  в  нескольких
сантиметрах от Тосиных ботинок.
   Тося застыл от неожиданности. Гвоздь присел, закрыв голову руками.
   - Если завтра до часу дня не привезете деньги - Нурика вые... -  Ска-
зав это, урод захлопнул дверцу и "КАМАЗы"  также  стремительно  исчезли,
как появились.
   Горькая досада запеклась изжогой в Тосиной груди. Сосо с друзьями уже
был рядом и вопросительно смотрел на Тосю. Тот, придя в себя,  огляделся
по сторонам и, заметив на себе внимание удивленных и  испуганных  прохо-
жих, сказал:
   - Валим отсюда...
   В номере гостиницы, где разместились все шестеро товарищей по неудав-
шемуся замыслу, Гвоздь сказал:
   - Придется платить. Это ясно. Но как нам забрать долю, полученную Ну-
риком?
   - Я внесу за него свои деньги, - произнес Сосо. - Я  не  могу  допус-
тить, чтобы эти волки сделали с моим другом то, что сказали.
   - Это и был Шурик? - спросил Тося, с трудом заставляя себя быть  спо-
койным.
   - Нет, это не Пикинер, - ответил Давид. - Это один из  его  подручных
по кличке Героин. Шурик аккуратный и подтянутый молодой человек...
   - Хорошо, - сказал Тося. - Раз на карту поставлена честь нашего това-
рища, не будем рисковать и заплатим. Только деньги повезу  я  один.  Вот
только как узнать, в какое место их надо доставить?
   - Говоришь: "Не будем рисковать". - Сосо переломил обрез и достал  из
его ствола два патрона. - А сам собираешься ехать один. Ведь может полу-
читься так, что после твоей поездки мы не увидим ни тебя, ни Нурика,  ни
денег. Ты же видел, что это за публика. С ними нужно держать ухо востро.
   После долгих споров Тосе удалось уговорить друзей отпустить его одно-
го.
   Утром следующего дня Тося и Гвоздь разыскали Чику, и  тот  согласился
отвезти Тосю к Шурику.
   Они долго ехали путаной дорогой. Чика всматривался  в  обгоняющие  их
машины и оглядывался назад. Убедившись, что их никто не  преследует,  он
свернул в проулок, и вскоре они оказались у ворот большого,  аккуратного
дома с крышей из красной черепицы и просторной террасой. Тосю  провел  в
дом уже знакомый ему Героин. Шурик очень приветливо встретил гостя.
   - Так вот ты каков, одесский Прикуп! - подойдя с протянутой для  при-
ветствия рукой и улыбаясь, произнес Пикинер.
   Тося смотрел на высокого смуглого парня, и лицо его не выражало  эмо-
ций.
   - Раз официальная часть закончена, - сказал Шурик, - перейдем к делу.
Принес деньги?
   - Деньги я принес. Но, к сожалению, не все. Только пять тысяч.
   - На что ты рассчитывал? Как я должен поступить,  услышав  такую  но-
вость?
   - Я рассчитывал, что встречу человека рассудительного, который посту-
пит в соответствии со своим положением и авторитетом.
   - И как же это? - удивился Шурик.
   - Пацаны заработают недостающие три тысячи за несколько дней и приве-
зут их тебе. Это время я смогу погостить вместо Нурика, что будет гаран-
тией того, что долг не заржавеет.
   - Ага. Так ты просишь, чтобы я отсрочил уплату  части  долга  на  три
дня? Так?
   - В общем-то - очень похоже, - согласился Тося.
   - Другими словами - ты признал долг, коль принес пять тысяч. -  Шурик
был в прекрасном настроении. Говорил размеренно - наслаждался собой. - А
срок и условия мы обговорим отдельно. Сейчас же я выпускаю Нурика, а  ты
останешься у меня на правах гостя. Заметь, никакого насилия к людям, по-
нимающим, чего от них хотят.
   Тося молча смотрел на самодовольного Пикинера.  Двое  крепких  парней
ввели Нурика. Он был болезненно бледен. Штанина на ноге разорвана. Белый
бинт перевязки наполовину залит запекшейся кровью.
   Увидев Тосю, он произнес:
   - Я очень надеюсь, что ты не принес им зузы.
   - С тобой мы этот вопрос обсуждать не будем, - ответил Шурик. -  Тебе
повезло. Ты свободен. Можешь идти. А с твоим другом у нас совсем  другие
дела. И кто знает, как они закончатся?
   Тося подошел к Нурику и обнял его.  После  нескольких  слов  шепотом,
нескольких движений рук и мимики Тося отошел от Нурика  и  заметил,  что
друг его понял.
   Нурик, хромая, вышел из дома и с трудом пошел к дороге  останавливать
такси, В это время Шурик пересчитывал деньги, полученные от Тоси.
   - Ну что ж. Все как в аптеке. Располагайся. Позже Героин покажет твою
комнату.
   Еще долго они пили чай, и Шурик терзал Тосю  вопросами  с  подводными
камнями. Тосе удавалось правильно отвечать на такие вопросы, и его собе-
седник вскоре уверовал в то, что он прощупал Тосю и уже  знает  его  как
свои пять пальцев.
   Шурик достал колоду карт и пролистнул в руках.
   - Играешь в стос? - спросил он, глядя с улыбкой на Тосю.
   - Я не играю в карты, - искренне ответил Тося. -  Хотя...  есть  одна
игра, которую очень любят в Одессе, - "клабор" называется. В нее обожает
играть мой старший брат. Мы, бывало, часами с ним заигрывались. Два  дня
назад я узнал, что в Луганске также любят эту игру. Только несколько из-
менили правила и назвали "деберц". Ты играешь в "деберц"?
   - Играю... - ответил Шурик. - А в чем заключается разница между  "де-
берцем" и "клабором"?
   - Во-первых, в названиях... Давай сыграем, я покажу. - Тося потянулся
к картам. - В ходе игры я буду объяснять разницу.
   - На что будем играть? - иронично спросил Шурик. - У  тебя  ведь  нет
больше денег.
   - Давай сыграем: деньги против долга.
   - Как это?
   - Если проиграешь ты, то отщелкиваешь из моего долга. А если проиграю
я - к моему долгу добавится еще какая-то сумма денег, которую  ты  полу-
чишь вместе с тремя тысячами.
   - Хорошо, - подумав, сказал Пикинер. - Играть будем  в  короткий,  по
полтиннику, байт - вдвойне.
   Они начали игру, обговаривая детали. С первых партий начал выигрывать
Тося. Шурик внимательно наблюдал за ним, но не мог заметить  ничего  по-
дозрительного и объяснял себе его успех обычным везением.  Он  незаметно
для себя проиграл четыре тысячи. Тося, видя, как партнер увлечен игрой и
желанием отыграться, сказал:
   - Мой брат меня учил: когда идет масть, самое главное -  это  вовремя
остановиться. Хорошо, что я вспомнил. Так, давай  подсчитаем:  четыре...
долой три, остается одна. Итак, Шурик, вы по игре мне должны тысячу,  и,
как мне кажется, я могу отправиться восвояси. Нужно предупредить друзей,
что деньги не нужны.
   Шурик пытался уговорить Тосю продолжить игру.  Но  после  настойчивых
отказов уплатил долг скрежеща зубами. Пока Шурик не передумал и находил-
ся в раздумьях, Тося спешно удалился.
   Дома у Нурика спустя час Тося рассказывал другу:
   - ...С полученной тысячью я несся, не разбирая дороги. Как будто бы у
меня на хвосте целый мусорской полк. Пробежав с километр, тормознул так-
си. И вот я здесь.
   - Как удалось тебе обыграть Шурика? Я слышал, что  он  очень  неплохо
играет в "деберц".
   - Это оказалось гораздо легче, чем я мог предположить, - ответил  То-
ся, доставая карты. - Я убрал его на "складку".
   - Расскажи подробней. Я никогда не слышал об этой "складке".
   - Это самая простая, безобидная и надежная слюнтявка, которую я знаю.
Причем, чтобы ее применить, не нужно никакой предварительной подготовки.
Слушай внимательно. Делая вид, что подсчитываю свои очки, сам тем време-
нем выбираю три наиболее сильные карты одной  масти.  Желательно,  чтобы
это был терц от валета или короля. Отобранные три карты следует прикрыть
еще тремя, первыми попавшимися под руку. Но если есть время  выбирать  и
их, тогда они оказываются все разномастные и самого незначительного рос-
та... Итак, - говорил Тося, все сказанное воспроизводя на столе, - когда
все карты собраны в одну колоду, я знаю, что сверху в  ней  лежат  шесть
отобранных мною карт. Тасую так, чтобы их  не  задеть.  Затем  предлагаю
сдвинуть Шурику. Для этого кладу всю колоду на стол. Он снимает половину
карт и кладет рядом. Беру оставшуюся половину и вместо того, чтобы  нак-
рыть ею отделенную им часть, начинаю раздавать по три карты, ему  -  се-
бе...
   Вначале он задумался и даже попытался меня остановить. Но поняв,  что
этот случай надежный, так как исключена возможность  "вольта",  разрешил
продолжать.
   Когда я раздал каждому по шесть карт, высвечиваю козырь и  кладу  его
сверху оставшейся на столе кучки. В этот момент внимание партнера прико-
вано к своим картам и открытому козырю, и он не задумывается  над  моими
дальнейшими действиями. А стоило бы!
   Оставшиеся несколько карт в моей руке накрываю взятой со стола кучкой
с открытым козырем и полученную колоду кладу на стол. Теперь знаю, какие
карты получит Шурик, а какие - я.
   - Да, действительно, все очень просто, - согласился Нурик. - А почему
ты стал на одной тысяче? Ты ведь мог на него налезть бабками и покруче.
   - Если бы я не стал, а выбил его за лавэ, то не смог бы отойти и пяти
метров от этого дома. Ты же видел: порядочность и понятия у этих людей и
не ночевали. Они пробили бы мне жбан в два счета.
   - И то верно, - согласился Нурик.
   Они долго решали и спорили о том, как "раскидать" уплаченную  пятерку
между ними и Гвоздем. Нурик говорил:
   - Гвоздь за свой язык должен взять все расходы по возврату на себя.
   Когда в окно заглянул следующий день первыми  лучами  рассвета,  Тося
сказал:
   - Давай оставим все, как есть. Гвоздь и без нас знает о своей ошибке.
Если сейчас мы не коснемся этого вопроса в разговоре с ним, Гвоздь будет
каждому из нас предан до конца жизни. Ну а если нет - ему  можно  напом-
нить в любой момент, сгустив краски.
   На этом и остановились. Через неделю Тося уехал из Луганска с прилич-
ным капиталом, который нажил не без помощи Алима и Нурика.
   Спустя полгода на серпантине горных дорог Крыма "Жигули", войдя в по-
ворот на большой скорости, понесло и закрутило на мокром  от  дождя  ас-
фальте. Сбив несколько ограничительных столбиков у края  дороги,  машина
упала в глубокую пропасть. В ней находились трое молодых парней, которые
скончались, не приходя в сознание. Ими были Нурик, Гвоздь и Алим.
   Тосю вернули в действительность дикие крики, рев  и  свист.  Все  это
звучало со всех сторон акустически продуманной дымной камеры.
   - "Товарищ"! Ах ты, комуняка! Фуценюга! Так  реагировали  заключенные
на сказанное увлекшимся лектором слово "товарищи".
   Радостный и счастливый минуту назад, профессор, сгорбленный, с  выра-
жением ужаса на лице, пятился к кнопке у двери. Эта кнопка была сигналом
для корпусных к тому, что в какой-то камере жизни или чести человека уг-
рожает опасность.


   ТРОЙНИКИ

   Недолго он пробыл в этой камере.
   Однажды утром открылась кормушка, и ему было предложено собрать  вещи
и приготовиться к выходу.
   - Что бы это могло значить? - Тося удивленно смотрел на Амирана,  как
будто тот был ясновидящим.
   - Сколько ты в этой хате? - спросил Амиран.
   - Сегодня пошел пятый день. - И сам удивился тому,  как  долго  здесь
тянется время.
   - По-моему, тебя переводят на спецы.
   - Почему ты так думаешь?
   - Прошло четыре дня, как ты обдурил всю хату. Кум  уже  на  следующий
день знал об этом. Да-да, постукивают педерасы. Знаешь, подобное  в  тю-
ремной жизни бывает нечасто. Чтобы дурануть стольких людей...  Вот  я  и
думаю, что эти несколько дней, что они тебя не трогали,  готовили  прием
на спецу.
   - Что такое спецы? - спросил Тося.
   - Спец... говорят еще "тройники". Есть много названий. Это камера,  в
которой три нары и обязательно одна "утка". Бывают две, - немного  поду-
мав, добавил Амиран.
   В это время отворилась дверь, и Тося побрел по длинным коридорам  па-
мятника архитектуры екатерининской эпохи.
   Его вели в то крыло тюрьмы, где находились камеры смертников. Вот они
остановились. Зазвенели ключи, повернулся замок, и  он  оказался  в  ма-
ленькой светлой камере. Трое ее жителей встретили его сдержанно и  сухо.
Он бегло осмотрел хату и сказал:
   - Привет, ребята! Чем дышите? Как спите? При этом он  подумал:  "При-
дется у одного из вас забирать плацкарту, которых  здесь,  к  сожалению,
три".
   Узкая нара стояла у правой стены. А у левой, над  такой  же,  повисла
еще одна. Именно ее разглядывал Прикуп. "Да это курорт", - подумал он.
   Разместившись за маленьким аккуратным столом, он знакомился с зеками,
когда вновь громко открылись засовы и худощавый парень в  очках  покинул
Тосино общество.
   "Если верить Амирану, - раздумывал Прикуп, - то целят под  меня.  Это
кум тасует людей. Пудрит мне мозги, подсаживая курицу... А может, насед-
ка здесь, среди этих двоих?"
   Он присматривался к сокамерникам, но все больше  убеждался,  что  они
всего лишь муляж в психологической игре кума.
   Он запоем читал, восхищаясь слогом и удивляясь  маскировке  смысла  в
произведениях классиков.
   Библиотека в тюрьме была огромна и разнообразна.
   В этой тихой хатке у него были нара без козырька и времени безмерно.
   Но вот в хате появился веселый худощавый человек  по  имени  Саша,  и
размеренная жизнь закончилась.
   - Тогда выпустили, и сейчас я задержусь у вас не  надолго,  -  кричал
Саша надзирателю, когда тот запирал за ним дверь. Затем он повернулся  к
Тосе и заявил: - Ничего у них на меня нет. Полгода назад меня  выпустили
из этой тюрьмы за недоказанностью. А сейчас опять закрыли. Но  я  твердо
знаю, что нового у них ничего не появилось.
   Тося разглядывал новичка. Тот был  очень  веселым,  доброжелательным,
непритязательным. Он ночевал пару дней между шконками, отделенный от ка-
фельного пола свалявшейся ватой тонкой скатки. На третий  день  один  из
заключенных, уходя на этап, крепко пожал руку  Тосе,  при  этом  сказав:
"Держись, братэлла". Их осталось трое.
   Саша с Тосей целыми днями играли в нарды, домино и карты.  Саша  ока-
зался неплохим игроком, и у Тоси появилась  возможность  размяться.  Так
как играли "не плачу - не получаю", он не  стремился  выиграть,  а  лишь
вспомнить навыки.
   Вечерами Саша залезал к Тосе на нары, и они проводили часы за  разго-
ворами.
   - Меня скоро выпустят, - говорил Саша, - не  знаю,  чем  заняться  на
свободе. Перед подсидкой познакомился с такой телкой... Ради  нее  готов
на все. Но что я умею? Если ты не научишь одной из твоих афер, мне оста-
нется наживать грабежом. А это значит - скоро снова сюда.
   Тося говорил, что находится здесь по недоразумению, далек от кримина-
ла вообще и от афер в частности.
   - Ну ты и рыба, - отреагировал Саша на полученное объяснение. -  Твоя
погремуха должна быть - Акула.
   Как Саша ни пытался вызвать Тосю на откровенность, у него  ничего  не
выходило. Кроме жалостливых историй об ошибке ментов, он ничего  другого
не слышал. Саша не давал Тосе собраться с мыслями и держал в напряжении.
   - Для кого интересуешься? - однажды задал он вопрос Саше, когда тот в
очередной раз пытался разузнать подробности его дела.
   Саша открыл рот для ответа, но тут же закрыл, ощутив,  что  этот  ма-
ленький вопрос убил его наповал.
   Тося заскучал от однообразия и присутствия "утки". Ему хотелось прик-
лючений, и он решил поменять стоянку. Для этого объявил врачу о том, что
поймал гонорею. С вечера он ввел в канал шарик из кислого черного  хлеба
величиной со спичечную головку. На утро взяли мазки и через день переве-
ли в камеру в углу нижнего этажа, которая походила на  монашескую  келью
со сводчатым потолком. В ней было два этажа деревянного настила.  Причем
верхний - вдвое меньше нижнего. Называлась она "карантинка".  На  момент
его прихода в ней было четверо зеков.
   Ознакомленный с работой оперативных служб Бутырки,  к  новым  соседям
Тося относился первое время с недоверием. Но вскоре понял,  "кумовского"
здесь нет. Он расслабился и принялся рассматривать "спектакли чужих  су-
деб", ближе знакомясь с каторжанами.
   - ...Двое из них с мастыркой на  сифон,  -  впоследствии  рассказывал
Прикуп. - Это проще, чем трипак. Если натощак съесть ложку  соли,  кровь
покажет четыре креста. А еще был пацан  по  имени  Казбек.  Ему  вменяли
убийство пятерых человек. Ранее он просидел десять месяцев под следстви-
ем на Матросской тишине, но был отпущен на свободу  за  недостаточностью
улик. Он уехал в свой Грозный. А через пять месяцев приехали "петры",  и
теперь он в Бутырке.
   Тося сдружился с Казбеком. Тот ждал  этапа  на  Матросскую  тишину  в
больничку, имея что-то в почках.
   Здесь Тосе ничто не мешало собраться с мыслями. Он вспоминал, как од-
нажды приехал в Одессу из очередного "турне" и пришел Слава Бокал.


   НА ИНДИЙСКИЕ ФИАНИТЫ

   Тепло обнялись. Дружили они со школьных времен. Будучи детьми,  скру-
чивали зеркала с машин и продавали по двадцать пять рублей. После обмена
историями и рассказами о приключениях Бокал достал  из  кармана  золотое
кольцо с большим бриллиантом в красивой  оправе,  который  завораживающе
горел. Слава протянул кольцо Тосе и молча принялся ждать мнение друга.
   - Красивая вещица, - заметил тот, рассматривая изделие. - Что это  за
кольцо?
   - Это золото с бриллиантом ноль восьмых карата, - ответил Бокал. -  А
вот это сережки. - И он достал серьги, в которых также поигрывали  брил-
лианты.
   - Я думаю, - сказал Тося, - здесь какой-то зэхер, раз показываешь мне
все это.
   - Ты прав. На самом деле это фианиты. Доставлены из  Индии.  Об  этих
камнях сейчас еще никто не знает. И даже ювелир высокого класса  с  точ-
ностью не сможет сказать, что это они.
   Далее Слава предложил Тосе поработать на фианиты.
   - Все-таки кто-то может определить? -  спрашивал  Тося,  с  интересом
рассматривая изделия.
   - Да, конечно, существуют ювелиры, которые уже встречали  эти  камни.
Но для того, чтобы и они не смогли, - на все эти украшения имеется нату-
ра.
   - Ну что ж. Давай попробуем, - согласился Тося.
   Первой, кому они продали кольцо, была Джемма - очень интересная бело-
курая женщина.
   - Но спекулянтка она матерая, - говорил о ней Тося.
   Кольцо Джемма проверила у своего знакомого ювелира.  Это  был  старый
еврей с кудряшками по краю лысины. Он долго смотрел в лупу, а затем  при
помощи каратомера уточнил размер камня.
   После продажи кольца Тося сказал:
   - В Одессе будет очень сложно работать с этим. Давай махнем в Москву.
Тем более что у меня есть квартира в Теплом Стане.
   - Хорошо, - согласился Бокал. - Но нам нужно будет взять с собой  Же-
ню.
   Он познакомился с Женей, высоким худым парнем с "носом длиною с паро-
ход". С первых минут знакомства он произвел двоякое впечатление на  При-
купа. Что-то останавливало и настораживало Тосю. Но  он  не  стал  дове-
ряться чувствам. Тем более что Женя оказался тем, кто доставал  и  изго-
тавливал эти украшения.
   Они втроем выехали в Москву. С собой Тося прихватил светло-коричневый
кейс, в котором лежали иконы в серебряных и золотых окладах. Взял их "на
черный день".
   С вокзала ехали в такси. Усевшись впереди,  он  указывал  дорогу.  Во
всех делах, равно как в играх, он любил иметь какой-либо перевес. Именно
по этой причине направлял такси путаной дорогой.  Он  знал,  что  друзья
слабо ориентируются в большой Москве. И решил лишить их и этого.
   Отдохнув с дороги, они направились в магазин  по  приему  драгоценных
камней. Женя прихватил с собой все имеющиеся изделия. Здесь были: восемь
пар серег, одна из них - с натуральными бриллиантами, шесть колец и  два
женских перстня, усыпанных "бриллиантами" с "изумрудом" по центру.  Взял
он это потому, что не доверял Тосе, считая:  "квартира  эта  может  быть
вполне не его".
   Подъехали в такси, остановившемся в двух домах  от  магазина.  Первым
пошел Тося. Он должен был найти лоха или барыгу. При этом он  разыгрывал
роль состоятельного человека, попавшего в затруднительное положение, ко-
торому нужны деньги, - продает семейные драгоценности, будучи далеким от
этой процедуры.
   Как только отошел Тося, двинулся Слава. Он  должен  был  смешаться  с
толпой у входа и, общаясь с людьми, наблюдать за Прикупом и ждать маяк.
   Женя пошел в сквер напротив магазина ожидать результатов.  Тося  стал
пробираться сквозь толпу к одному из окошек приема драгоценностей. Делал
он это, постоянно задавая вопросы окружающим,  желая  привлечь  внимание
скупщиков.
   Он показал сережки мужчине, которого они заинтересовали. Тот  сказал,
что подумает. Тося занял очередь, в которой был шестьсот восьмым. "Очень
удобно стоять в такой очереди, - подумал он. -  Здесь  можно  сто  лохов
высмыкнуть".
   Он спустился по лестнице, чувствуя на себе взгляды заинтересовавшихся
скупщиков. Когда собрался закурить, чья-то стальная рука крепко ухватила
за пояс брюк. Другой человек взял под руку:
   - Пройдемте. И не надо привлекать внимание.
   Они зашли во двор магазина, и Тося увидел, как Славу заводят в откры-
тую дверь подотдела милиции.
   Сидя в кабинете, Тося услышал Женин голос и подумал: "Всех приняли".
   Он замкнулся и на вопросы оперов не отвечал. От них он узнал, сколько
всего было колец и серег.
   Их перевезли в райотдел и содержали в строгой изоляции.
   Как только закрылась дверь камеры, он удивился, увидев небрежно  оде-
того обросшего человека.
   - За что здесь? - спросил его Тося.
   - Мы с другом выпили, пошли к этому общежитию. А там...
   Но Тося не дал ему договорить.
   - Тебя скоро выпустят. Не перебивай. - Он сунул руку в карман и обна-
ружил монету в двадцать копеек, которую не заметили при обыске.  -  Тебя
выпустят, - повторил он. - Пойди на почту, возьми эти  двадцать  копеек,
поменяй на пятнадцать. Набери код Одессы и этот телефон. - Он стал цара-
пать спичкой на коробке номер телефона. - Скажи  всего  несколько  слов:
"Тося в пятьдесят втором отделении Москвы". Запомнишь?
   Тот кивал, уверяя, что запомнит.
   - Дать тебе сейчас ничего не могу. Эта монета - все, что осталось. Но
телефон ты этот сохрани. Кто знает, что будет в жизни? Если станет тяже-
ло, знай, что, позвонив по этому номеру, будешь обеспечен кровом и едой.
Вижу, что постоянного места жительства у тебя нет...
   Он хотел еще что-то сказать, но открылась дверь, и он остался один.
   На очередном допросе следователь положил перед ним ключ от квартиры в
Теплом Стане.
   - Я знаю, что это ключ от квартиры, в которой вы остановились.  Также
там находится рыжий "дипломат", который ты привез  из  Одессы.  Молчишь?
Корчишь из себя героя? А твои друзья тем временем  валят  все  на  тебя.
Вот, взгляни. - И положил перед Прикупом заявление,  край  которого  был
загнут.
   Тося бегло просмотрел текст. Он был написан Женей,  что  не  вызывало
сомнений, ведь почерк Бокала он знал. В заявлении  говорилось,  что  они
зашли в квартиру и там Тося оставил тяжелый портфель - дипломат".
   - А дальше, - сказал следователь, забирая бумагу, - там написано  та-
кое...
   "Что там может быть написано, если эта сука  Женя  больше  ничего  не
знает?" - думал Тося.
   - Не знаю, о чем вы говорите, гражданин следователь. Я живу в  Одессе
и в Москве не имею никаких квартир. А ключ этот от моей одесской  двери.
А ежели не верите, перешлите ключ в Одессу и там намеряйте на мой замок.
Только, пожалуйста, возьмите понятых. Не хочу, чтобы меня обворовали.
   Следователь негодовал:
   - Может, ты объяснишь происхождение тех ювелирных изделий, которые мы
у вас изъяли?
   Но Тося молчал.
   - Лучше тебе быть поразговорчивей. У меня уже есть за что закрыть те-
бя года на три. За попытку к мошенничеству. Это не считая ювелирки.
   - Где же здесь мошенничество? - удивился Тося.
   - Многие видели, как ты терся в магазине.
   - Да. Я занял очередь, чтобы сдать серьги в соответствии с  правилами
торговли ценностями.
   - В магазине есть мои люди, - продолжал следователь, не обращая  вни-
мания на Тосины комментарии, - и двое из них подтвердят, что ты им хотел
загнать фианиты, выдаваемые за бриллианты. Так что подумай, Тося. Может,
есть смысл стать более откровенным.
   Его отвели в камеру. Он улегся на неуютный деревянный настил.  "Какой
же тварью оказался этот Женя, - думал он. - А следак -  какой-то  недоу-
мок. Убирает меня на гнилку с попыткой к мошенничеству.  Что  нужно  еще
суметь доказать... Вот арсенал поддельных колец - это серьезно".
   Он прислушался. Задержали группу людей по подозрению в спекуляции.  И
теперь дежурная часть милиции превратилась в одесский "Привоз". На  фоне
этого шума послышалась возня у двери, и он услышал голос Славы.
   - Я слышу тебя, Бокал. Говори.
   - Тося! Женя просит, чтобы я предложил тебе взять все  на  себя.  Как
только нас выпустят, мы сможем тебя вытащить.
   - Нет! - крикнул Тося в щель под дверью. - Вопервых, на меня делюга в
другом райотделе.
   Это была чистая правда. Он кинул.  Случайно  встретил  терпилу.  Тот,
чтобы вернуть свои деньги, решил "выставить" Прикупу своего приятеля.  В
момент получения денег Тосю арестовали, но ему удалось обмануть самоуве-
ренных оперов, и сейчас они разыскивали его повсюду.
   - Мне, как никому из вас, надо дергать отсюда. Поэтому слушай... Женя
этот - сука. Веры ему нет. Этому еще придет время. Запоминай  что  гово-
рить: все это фуфло купили на бану в Одессе за две тысячи.
   - Где, где? - переспросил Слава.
   - В Одессе на вокзале.
   - Понял. Говори.
   - Надо вспомнить, у кого купили. Кого будем описывать?
   - Говори. Слышу.
   - Что же ты слышишь, когда я молчу? - Подождав ответа, он добавил:  -
Купили у мужика. Костюм серый. Рубашка голубая. Галстук в полоску. Давай
обрисуем Палкана. Мы все его знаем.
   - Да. Женя с ним знаком.
   Палкан имел запоминающуюся внешность - глубокий шрам через все лицо -
и подмоченную репутацию.
   Послышались крики и угрозы - это спекулянты отстаивали свои права пе-
ред дежурным. Победила власть, которая, закончив с побежденными, тут  же
заметила, что Слава приблизился к двери Тосиной камеры. Она строго  изо-
лировала подследственных, точно выполняя приказ.
   Прикуп остался без собеседника.
   Друзья умело воспользовались этой единственной минутой, которая  яви-
лась осечкой в действиях следственной бригады.
   Когда в очередной раз Тосю вызвали на допрос, он некоторое время  ко-
лебался. А потом, махнув на все рукой, рассказал, как они втроем  хотели
воспользоваться счастливым случаем, который им послало провидение в виде
мужчины с большим количеством ювелирных украшений. Купив их, хотели  все
это продать и немного нажить. Для чего приехали в Москву в ювелирные ма-
газины.
   - Успели договориться, - смеялся следователь. - Но вся  ваша  история
разлетится в пух и прах. Сейчас я поймаю вас на противоречиях в  показа-
ниях.
   Он взял ручку и положил перед собой чистый лист бумаги.
   - Во что был одет ваш продавец?
   - В серый костюм, - немного подумав, ответил Тося.
   - Какой у него был галстук?
   - В полоску.
   - Сколько ему лет? - Все ответы он записывал в столбик.
   - Тридцать, тридцать пять.
   - Опиши его внешность.
   Тося принялся в деталях описывать внешность Палкана, не забывая о фи-
гурном шраме.
   После этого его долго не вызывали, он подумал: "Наверное, не  получи-
лось никаких противоречий".
   Подходили к концу третьи сутки, когда Тосю вызвали на очередной  доп-
рос. Зайдя в кабинет, он заметил, что настроение у следователя скверное.
Он молча сидел за столом, опустив голову.
   - Вот твой паспорт, - сказал он, не поднимая головы. - И  чтобы  ноги
твоей здесь не было через две минуты.
   Тося остолбенел. Такого поворота он не ожидал. Каждый  из  предыдущих
допросов сопровождался объявлением разных сроков заключения, начиная  от
восьми лет.
   Он вышел из кабинета и не спеша направился к выходу из отделения.  На
пути вырос дежурный.
   - Куда? - грубо заорал тот.
   Сзади Тоси прозвучал голос следователя:
   - Пропусти его, Петров. Пусть идет.
   - Да как же так, Анатолий Степанович!
   - Пусть идет, - повторил следователь, и Тося прошел.
   У самой двери его нагнал Бокал. Друзья обнялись и вышли на улицу. Был
чудесный майский день. Светило солнце, и пели птички. Друзья шли, не за-
мечая никого по сторонам. Они что-то говорили, перебивая друг друга. Так
они подошли к пешеходному переходу. Здесь остановились  и  только  тогда
вспомнили о Жене. Не спеша обернулись и увидели нарядную веселую  компа-
нию.
   Тосина мать смеялась, промокая слезы платком. Возле нее стояли  Толик
Рябой и Эдик Чирик. Они также смеялись.
   - О чем это вы говорили? - спросил Чирик. - Наверное, о  чем-то  важ-
ном, раз прошли мимо не поздоровавшись.
   Тут же встреча была ознаменована радостными  объятиями  и  поцелуями.
Когда Женя вышел из райотдела, у Тоси испортилось настроение.  Он  обра-
тился к Чирику.
   - Это сука, - указывая на Женю, сказал Тося. - Он впрудил меня.
   Подошел Женя, рядом с которым шел его старший брат Яша.  Тося  сильно
ударил Женю в нос. Чирик и Толик принялись успокаивать Прикупа:
   - Не надо, Тося. Не надо. Все позади. И ладно.
   Но Тося не унимался:
   - Эдик, это ведь ты организовал наше освобождение?
   Чирик, улыбаясь, сказал:
   - Это все мы.
   - Хочу, - продолжал Тося, - доплатить еще денег,  чтобы  забрать  его
заяву. Прошу тебя, сделай это.
   С Чириком они были знакомы давно. В блатном мире он пользовался  ува-
жением и имел веское слово. Его хорошо знали в Москве, Донецке,  Одессе,
Ворошиловграде и других городах.
   Но на этот раз он не поддержал Тосю. Делая вид,  что  не  слышит  его
просьбы, сказал:
   - Едем домой. Вам надо отдохнуть и привести себя в порядок.
   По дороге домой Женя, не прощаясь, исчез. И больше  о  нем  никто  не
вспоминал. Тося решил не омрачать праздника и больше не касался этой те-
мы.
   После хорошего плотного ужина в "России" они  прощались  на  Киевском
вокзале.
   Тося оставил Чирику кейс с иконами. Тот сказал, что в ближайшую неде-
лю продаст их за тридцать тысяч.
   - Тогда и созвонимся, - сказал Тося, отдавая билеты проводнику.
   - Пойдем в вагон. Глянем, какое купе. В СВ ездит богатая публика. Мо-
жет, дорогой кого запутаем, - сказал Бокал, переминаясь с ноги на ногу.
   - Вы уже запутали, - улыбнулся Толик, а затем серьезно добавил: -  Ни
во что не лезьте. Спокойно езжайте до дому.
   - С деньгами решили, - сказал Чирик, обращаясь к Тосе. - Кругом-бегом
тебе остается двадцатка. Сдам айки, созвонимся, чтобы решить, где  забе-
решь деньги - в Одессе или Москве.
   - Спасибо, Эдик, что столько для нас сделал. - Тося пожал Чирику  ру-
ку, на секунду придержав немного повыше локтя. - Ты можешь  забрать  все
тридцать тысяч за иконы. А Бокал и этот сука отдадут мне по десять.
   - Да, спасибо тебе большое, Эдик. - Теперь Слава тряс руку Чирика.  -
Хорошо, что ты оказался в Одессе. И как ништяк, что позвонил  этот  кал-
дырь и рассказал тебе, где мы и что с нами. Если бы не он - мы сгнили бы
на киче. Когда бы вы узнали? А насчет денег решай, как  тебе  удобно.  Я
отдам, и мне все равно кому.
   - Созвонимся. Езжайте отдохните и смотрите в оба. Эти  два  идиота  -
ладно, - и Чирик указал на Славу, - но как ты, Тося, не подумал, в таких
местах пасут мусора. Вы бы к входу подъехали. Разве не знаешь - пробива-
ется все в округе, крупные сделки происходят именно там. Забудем плохое.
Удачи вам. Прощайся, Рябой.
   - Тося, принесли объебон, - обратился к нему один из заключенных.
   Тося увлекся беседой с Казбеком. Тот говорил с подтекстом,  и,  чтобы
понять смысл, Тосе требовалось прилагать усилия.  Он  встал,  подошел  к
окошку в двери и расписался за несколько печатных листов  обвинительного
заключения. Вместе с Казбеком они прочитали это творение следовательско-
го искусства.
   - Я много видел объебонов, - сказал Казбек,  переворачивая  последнюю
страницу, - и скажу, что пятерочка у тебя в кармане. Год накинут  только
за то, что ты залетный.
   Через несколько дней пришел адвокат, и Тосю вызвали на закрытие дела.
В графе о признании виновности он собрался подчеркнуть "нет", но адвокат
сказал:
   - Подчеркни "частично". Тогда нам легче будет бороться за лучший  ис-
ход суда.
   Тося задумался: "Суд никогда не будет брать во внимание  слово  "час-
тично". Это всего лишь оттенок слова "виновен". И если сознаюсь  частич-
но, значит, сознаюсь в вине". Он жирной линией подчеркнул "не виновен" и
обратился к адвокату:
   - Пожалуйста, поблагодарите за меня маму. И десять раз извинитесь.  А
затем скажите, что такой адвокат мне не нужен.
   Второму адвокату он сказал то же самое, когда тот отказался  передать
ему триста рублей, которые мог бы забрать у ожидающей  у  дверей  тюрьмы
Тосиной мамы.
   Тосе не давал покоя вопрос: "Кто же меня сдал?" Он вспомнил, что пос-
ледние три дня за ним следили. Теперь он в этом был уверен. "А  в  самый
последний день те двое, в ресторане за спиной, - это не случайность".
   Он обозначил круг друзей и знакомых и начал анализировать.  Имя  Саши
Петрова лезло в голову. Они с Сашей продолжали работать вместе. Оставили
аферы в фирменных магазинах и универмагах и выискивали богатых  клиентов
в разных заведениях, продавая тем картины,  иконы  и  остальное,  что  в
действительности стоило копейки.
   Саша рассказал, что его обложили менты и негде жить. "А ведь есть  же
еще жена и маленький ребенок".
   Тося предложил переехать с семьей к нему, где выделил им одну  комна-
ту. А сам с Лерочкой расположился в двух. Теперь  они  жили  и  работали
вместе.
   Валя, Сашина жена, выставляла ему телок. Делала она это втайне от му-
жа и Лерочки.
   Однажды они с Сашей работали над одним барменом, которого рассчитыва-
ли "пригреть" на восемь тысяч. Главная часть аферы сводилась к  игре  на
времени.
   Тося уезжал домой за деньгами, а Саша возвращался к бармену и забирал
свой "самовар". Бармен уговаривал подождать деньги. Саша, глядя на часы,
говорил, что у него есть всего полчаса. После этого  времени  он  должен
подвезти к поезду "самовар" или деньги хозяину. Так как бармен знал, что
Тося будет через сорок минут, он должен был отдать Саше свои деньги.
   Тося уехал "домой", а сам уселся в такси и принялся ожидать Сашу.  Он
прождал полтора часа, но того не было. Тося, взбешенный, уехал домой.
   Саша явился в час ночи и рассказал, что на Садово-Кудринке был задер-
жан милицией.
   - Чего ты туда поперся? - спросил его Тося.
   - У меня закончился мак и начинало кумарить, - ответил  тот  извиняю-
щимся тоном.
   - Работа должна быть на первом месте. Раз у тебя это не  так,  должен
сообщить, что с этого дня мы  ходим  разными  дорожками.  Но  если  тебе
по-прежнему негде жить, я тебя не гоню.
   Еще Тосе вспомнилось, как однажды у него была назначена встреча в ба-
ре, находящемся в Теплом Стане. У него в  кармане  было  двести  граммов
опиясырца. Этот шар они "кинули" в Кривом Роге. Там втроем его  "покупа-
ли" у местных барыг. При этом те угрожали пистолетом "вальтер". И в слу-
чае какоголибо сбоя обещали пустить в ход.  Сейчас  он  принес  огромную
гальку на засвет барыге.
   Когда он вышел в вестибюль бара, получил боковой удар в челюсть. Нем-
ного пошатнулся и тут же ответил обидчику, обрушив на него серию  прямых
ударов. Тот упал, но драка продолжалась. В ней принимало участие человек
десять. Тося хотел покинуть вестибюль, но ему это не давали сделать двое
парней, по всей видимости, товарищей нокаутированного.
   В это время подъехали милиционеры. Его вместе с остальными  драчунами
повели в "воронок". У самой его ступеньки удалось бросить шар опия в ур-
ну.
   Когда Тосю выпустили из  райотдела,  он  вернулся  к  бару  и  забрал
большой шар. Приехав домой, рассказал Саше о происшедшем.
   - Если бы я не смог выбросить гальку, тюрьма... Как думаешь,  сколько
влупили бы? - спрашивал Тося, сидя за кухонным столом. - А у меня в доле
на нее еще двое.
   - Я думаю, можно было найти компромисс.
   "Какой компромисс? - думал Тося, лежа на нарах. - Компромисс здесь: я
сдам вам двадцать человек, более значительных, чем сам. А вы меня отпус-
тите, дорогие милиционеры. Саша - вот тот, кто меня  сдал  Петровке",  -
заключил Тося.


   НА ПОДКИД

   Тосе был очень симпатичен Казбек - немногословный взрослый и  веселый
человек с акцентом. Они часами вспоминали разные истории некриминального
характера.
   Однажды Тося вспомнил, как отец на своих уроках обучал работе на под-
кид. Чтобы легче было уловить смысл, Аркан рассказывал о конкретном слу-
чае. Этим случаем Тося решил поделиться с Казбеком.
   - На подкид отец с Ромой работали почти во всех городах страны, - го-
ворил Тося. - Конечно, это была не основная работа - так, ради развлече-
ния.
   - Поставь машину за утлом, - сказал Аркан, обращаясь к Роме,  который
уже было собрался припарковаться.
   Аркан зашел в просторное здание автомагазина первым. Быстрым, но мет-
ким взглядом окинул всех посетителей, выбирая нужного, и остановился  на
секции с сопутствующими товарами. Там, среди прочих, стоял  широкоплечий
мужчина с нависшим на брюки животом. Он держал в руках аварийный  фонарь
и беседовал с продавцом.
   Рома тоже зашел в магазин и встал у стеклянной  витрины,  разглядывая
выставленные в ней детали, и то и дело  посматривал  в  сторону  Аркана,
ожидая "маяк". Они хорошо знали мимику жестов и с  ее  помощью  понимали
друг друга быстрее, чем при обычном языковом общении.
   Еще в машине Аркан свернул "куклу", которая представляла собой плотно
сложенную газету по размеру денег и была завернута в белый носовой  пла-
ток так, что с одной стороны получалось  небольшое  окошко,  обрамленное
крепкими узлами платка. В это окошко Аркан вложил купюру небольшого дос-
тоинства.
   Он стоял возле "большого живота"  и  что-то  разглядывал  в  витрине.
"Кукла" лежала на ноге, прикрытая штаниной, одним концом упираясь в  ту-
фель. Как только он заметил, что выбранный объект  собирается  закончить
посещение этой секции, приподнял ногу и направил ее в  сторону  движения
толстяка, вытянув носок, подобно балерине. "Кукла" съехала  с  его  ноги
под ноги толстяка, отходящего от прилавка. Он  слегка  зацепил  "куклу",
отчего та переместилась по полу. Мужчина наклонился глянуть, что  же  он
зацепил. В это время Аркан тоже отошел от прилавка, заметил белый платок
- явно что-то лежало, - поднял его и обратился к толстяку, который с лю-
бопытством смотрел на "куклу":
   - Интересно, что это мы нашли? -  Аркан  перевернул  "куклу"  окошком
вверх, и они оба увидели, что это большая пачка денег, завернутая в пла-
ток.
   - Ого-о, - произнес Аркан. - Вы поглядывайте, чтобы никто не видел. -
А я пока посчитаю, сколько здесь. И вообще давайте отойдем в сторонку. -
И они отошли к окну.
   Аркан пытался развязать узел, но у него  не  получалось.  Тогда  ком-
паньон со словами "Дай я попробую" забрал "куклу" из рук  Аркана.  Когда
он начал развязывать, Аркан дернул его за рукав и головой указал в  сто-
рону места, от которого они только что отошли.
   - Спрячь деньги, - сказал он толстому. Возле прилавка стоял Рома.  Он
громко спрашивал у продавца, не находил ли тот денег в  платке,  которые
он где-то обронил.
   - Ты же помнишь, я стоял здесь, на этом самом месте. Смотрел на  этот
подшипник. А теперь не знаю, где мои деньги.
   - Извините, не видел, не знаю. Вот мужчина долго здесь стоял. Спроси-
те у него. - Он указал в сторону окна, где растерянно стояли двое.
   - Ребята, вы не видели здесь деньги? То есть платок... То есть платок
с деньгами? - обратился к ним Рома.
   - Нет, ни денег, ни платка мы здесь не видели, - толкая в бок  "това-
рища", ответил Аркан.
   - Ну что же мне делать? Пять тысяч рублей... Теща дала  заплатить  за
машину. А я их где-то посеял. А может, на улице? Я еще курил у входа.  -
И он быстрой походкой направился к выходу.
   - Давай быстро поделим деньги. Развязывай скорее. Отсчитай мне две  с
половиной и разбежимся, - говорил Аркан перепуганному здоровяку с трясу-
щимися руками.
   Того раздирали противоречия. С одной стороны, он очень хотел денег. А
с другой - было стыдно, что наживает их таким образом.
   - Да как мы можем поделить, если он вернется в любую секунду? -  ска-
зал покупатель.
   - Тогда давай отойдем от магазина и там спокойно их разделим, - пред-
ложил Аркан.
   Они направились к выходу. Повстречали  Рому,  который  возвращался  к
секции.
   - Со всеми поговорил. Никто ничего... Да тут и не было никого, пока я
курил, - говорил Рома, остановившись рядом с  перепутанным  мужчиной.  -
Мне кажется, я потерял их где-то в магазине.
   - Удачи вам в поиске пропажи,  -  пожелал  Аркан  и  подтолкнул  ком-
паньона, давая понять, что пора делить.
   Рома пошел к продавцу, а друзья отправились делить находку. Компаньон
боялся заходить слишком далеко в незнакомые дворы. А с  другой  стороны,
еще больше боялся, что Рома увидит его со своими деньгами.
   - Давай далеко не будем заходить. Станем за угол да поделим, - как бы
читая его мысли, сказал Аркан.
   Они завернули за угол. Мясистый человек  достал  "куклу"  и  принялся
развязывать узел. Но его испугал голос Ромы. Он так дернулся,  что  чуть
не выронил находку. Аркан придвинулся к нему ближе, закрывая белый  пла-
ток в руках "товарища" своим телом от Роминого взгляда.
   - Спрячь скорее, - прошептал Аркан.
   - А, вот вы где! А я уже потерял надежду вас отыскать. Я  вот  о  чем
хочу вас попросить. Я потерял пять тысяч рублей. Вы  знаете.  Дома  меня
ожидает такой террор, что мне остается мечтать только о смерти. Эта теща
- сущий зверь. И я прошу вас пойти со мной и все ей рассказать. Ну,  как
было. Вы ведь видели. Мне она не поверит. Подумает, что проиграл в  кар-
ты. Милиция, бой посуды, развод. Я живу здесь недалеко, в десяти минутах
ходьбы. Пожалуйста, с меня магарыч, - умолял Рома.
   - Пойдем, Петя, поможем товарищу, - сказал Аркан. - Заодно и  переку-
сим. Ведь так? - Он вопросительно посмотрел на Рому.
   - Да, да, - закивал тот.
   - Нет, нет, я никуда не пойду, - наотрез возразил толстяк.
   - Ну пойдем, ты хоть подтвердишь. Вид у тебя приличный. Она тебе  по-
верит. - Теперь Рома теребил лацкан на куртке Аркана.
   - Понимаешь, какое дело. Мы здесь с моим товарищем, - Аркан кивнул  в
сторону толстяка, - встретились для того, чтобы он отдал мне долг, и как
раз беседовали на эту тему.
   - Так отдай ему деньги да пойдем. - Рома слегка похлопал толстого  по
спине.
   - Подожди пять минут. Нам надо кое-что обсудить, - сказал Аркан,  об-
ращаясь к Роме.
   Тот отошел в сторону, проявляя беспокойство и нервозность.  А  в  это
время Аркан уговаривал толстого:
   - Развяжи незаметно платок и дай мне половину денег.
   Но тот возражал, жестами указывая на присутствие Ромы.
   - Ладно, тогда я схожу с ним, чтобы он отстал, - сказал Аркан.  -  Ас
тобой встретимся через полчаса здесь же и спокойно разделим по две с по-
ловиной тысячи рублей. Но ты мне оставь что-нибудь в залог, чтобы я  был
уверен, что ты не сквозанешь с моей долей.
   Подошел Рома.
   - Должен - отдай, - с угрозой обратился он к большому человеку.  -  А
сколько он тебе должен?
   - Около двух тысяч, - ответил Аркан.
   Мужчина достал все свои деньги. Их оказалось тысяча рублей.
   Аркан плюс к этим деньгам забрал у толстяка кольцо-печатку, часы, ко-
жаное портмоне, норковую шапку и пояснил:
   - Теперь я буду уверен, что ты меня дождешься. А как только поделим -
все верну. Заметил, что ты дорожишь часами. Это будет мне гарантией.
   Нахлобучив шапку на голову, Аркан вместе с Ромой направились в сторо-
ну припаркованной машины.
   Был суд. Он все отрицал.
   Когда судья попросил потерпевшего рассказать, как все это  было,  тот
говорил:
   - ...Как только отошел этот парень, - он указывал на Тосю, -  ко  мне
подошли двое и сказали: "Вы только что расстались с  молодым  человеком,
который вас обманул". Я ответил, что никто меня не обманывал.  И  вообще
оставьте меня в покое. Тогда те достали удостоверения и сказали, что они
работники Петровки. А этот молодой человек является известным аферистом.
Затем посоветовали мне пересчитать деньги. Когда  я  увидел,  что  денег
нет, они порекомендовали зайти с ними в райотдел на Ленинском проспекте.
Там я написал заявление.
   - Если бы не эти двое, вы сами пошли бы в милицию? - спрашивал судья.
   - Наверное, пошел бы, но не сразу и не в этот райотдел, а  у  себя  в
Тушино.
   Свое последнее слово Тося строил на том, чтобы разжалобить кивал. Ими
были мужчина с внешностью человека, связанного с техникой (тракториста),
и молодая женщина с пышными формами декольтированной груди.  Она,  раск-
расневшаяся, все время поглядывала в окно, видимо,  вспоминая  вчерашний
день. Они оба были далеки от понимания сути дела. Да и  разговор  шел  о
каких-то чеках. Тося говорил:
   - ...Даже в самых отдаленных уголках моего мозга не было желания  об-
мануть этого гражданина. Все это чудовищная ошибка. Вся моя беда в  том,
что я стал разговаривать с незнакомым человеком по поводу покупки чеков,
которые мне были нужны, чтобы купить подарок матери к ее  юбилею.  Знаю,
что этот поступок является противозаконным, и здесь я виноват. Но  обма-
нуть - Боже упаси.
   Он получил три года с отбыванием в колонии  общего  режима.  Это  был
низший предел статьи.
   После суда он вновь попал в "карантинку", где  пробыл  еще  некоторое
время.
   Чудесным солнечным утром их с Казбеком вывели из камеры.
   - Идем на Матросскую Тишину, - сказал Казбек. Остановились  у  касте-
лянши, которой необходимо было сдать постель и белые футболки. Они выда-
вались вновь прибывшим в Бутырку, но, как оказалось, только на то время,
пока те находятся в этой тюрьме. Тося не хотел сдавать футболку и  поло-
жил ее на дно баула.
   - Футболка утеряна, - заявил он кастелянше.
   - А у него? - обратилась она к Казбеку.
   Тот сказал, что тоже потерял.
   - Тогда напишите по заявлению с просьбой вычесть  стоимость  футболки
из ваших лицевых счетов, - объявила женщина.
   Тося взял предложенный лист бумаги и стал  писать.  Казбек  продолжал
стоять с невозмутимым видом.
   - Иди пиши, - донимала его кастелянша.
   Этапирующий их надзиратель сказал:
   - Он сидит у нас уже третий год, а за все это время нигде не  написал
ни единого слова. И этого писать не хочет.
   - Тогда ты напиши за него.
   И тот принялся царапать по бумаге.


   ОБМАНУТЫЙ АФЕРИСТ

   Их привезли в тюремную больницу Матросской Тишины. Тюрьма эта была на
порядок хуже Бутырки: более серая и  неприглядная,  с  асфальтированными
полами и присутствием клопов, о существовании которых Бутырке  неизвест-
но. Здесь Тосю с. Казбеком разлучили.
   Пробыв около месяца в больнице, Тося был переведен в камеру,  которая
называлась "осужденка". Располагалась она в полуподвальном этаже. В  ней
было душно и жарко. Немного осмотревшись, Тося заметил, как один из пар-
ней украдкой на него поглядывает. При этом он ежился, когда  их  взгляды
встречались. Тося присмотрелся к парню и понял, что где-то его видел. Он
подошел к нему со спины и сказал:
   - Ты делаешь волны, которые доходят до моего берега.
   Тот обернулся и принялся подобострастно трясти Тосе руку.  Натрясшись
вдоволь, сказал:
   - Я тебя сразу узнал. Но хочу попросить не рассказывать никому о  том
случае на Таганке. Сам понимаешь. Я пользуюсь здесь определенным автори-
тетом. А тот случай может подорвать его.
   Тося заверил, что никому ничего рассказывать не будет, и только тогда
вспомнил, как однажды спешил в "Березку", чтобы поменять тысячу чеков  -
две бумажки достоинством по пятьсот каждая. До закрытия магазина остава-
лось несколько минут.
   У входа к нему подошел парень и, узнав, что Тося  не  прочь  обменять
чеки на рубли, с удовольствием предложил свои услуги.  Он  достал  пачку
денег, состоявшую из двадцатипятирублевок и полтинников, и протянул  То-
се. Тот понял, что это "ломщик", и, считая, "отломал" половину полтинни-
ков.
   Узнав, что денег не хватает, "ломщик" не поверил этому и попросил  их
вернуть для пересчета. Тося устроил скандал.
   - Да я за эти чеки в Афгане, под пулями!.. - кричал Тося.
   Вдруг он растерялся, не зная, что сказать дальше. Закричал:
   - Был бы у меня наган, я бы тебя застрелил! Аферист! Жизни от вас лю-
дям нет!
   Тот выхватил у Тоси деньги и подался прочь от полоумного скандального
военного.
   Как только он скрылся из виду, Тося бросился в метро. Там  он  замеш-
кался, так как не имел пяти копеек, а у разменной кассы стояла  очередь.
Заметив девушку, опустившую пятак в горло автомата, Тося подбежал к  ней
и крепко обнял сзади. В таком виде они вдвоем проскочили  электрического
стража.
   Подошел поезд. Заходя в него, он глянул в сторону входа. Там "ломщик"
сражался с контролером, стоявшим у него на пути. "По-видимому, нету пяти
копеек", - подумал Тося, когда закрылись двери  и  поезд  стал  набирать
скорость. В душе он посмеивался над тем, что встретил терпилу в  тюрьме,
но как и пообещал, никому об этом не сказал.
   Тося ездил в суд знакомиться с делом. Поэтому большую  часть  дня  он
проводил в "этапках".
   Однажды услышал в разговоре двух парней имя Чирик. Тося знал,  что  к
этому моменту Эдик осужден и вот уже полгода находится на зоне. Один  из
знакомых сообщил Чирику о мужике, у которого имеется двести  тысяч  руб-
лей. Эдик, узнав место жительства богатея, отправился к нему  со  своими
друзьями.
   Они долго били и пытали упрямца. Применяли  различные  орудия  пыток.
Тот корчился от боли, но денег не давал.
   Эдик с друзьями вывезли богача на кладбище, где бросили связанного  в
вырытую яму. Сверху положили лист фанеры и стали  засыпать.  После  нес-
кольких минут монотонного стука земли о фанеру у богача сдали  нервы,  и
он отдал двести тысяч. Как выяснилось, более денег у него не осталось.
   Он отнес заявление в милицию. Чирика поймали и осудили на шесть лет.
   Тося обратился к парню:
   - Как зовут Чирика, о котором ты говоришь? И  когда  парень  ответил:
"Эдик", Тося узнал у него номер камеры, в которой тот повстречал Чирика.
   В этот же вечер он "отогнал в эту хату коня" для Чирика и получил от-
вет, в котором говорилось: "Тося, очень сожалею, что ты здесь. Но тем не
менее рад тебя слышать. Вкратце расскажу свою историю. Терпила дал  зая-
ву, и меня закрыли. Потом мусора возбудили дело против него.  Сейчас  он
идет по статье "Хищение в особо крупных размерах" со значком  прим...  А
меня записали в свидетели. По этой причине не везут на зону. Если  какие
трудности, сообщи. Буду рад помочь. Чирик".
   Прочитав это письмо, Тося вспомнил  слова  Эдика:  "Основное  правило
профессионала - не забирать у фраера всех денег.  Оставить  половину.  В
этом случае он никогда не пойдет давать заяву".
   "Видимо, Эдик позабыл это золотое правило", - подумал Тося.
   Еще около месяца Тося пробыл в этой камере. Затем его увезли на Крас-
ную Пресню, где он ждал этап на зону еще полтора месяца.
   Красная Пресня - это пересылочная тюрьма. Здесь заключенные  пытаются
выяснить отношения, которые возникли между ними в процессе  сидения  под
следствием. Здесь ищут виноватых, чтобы совершить над ними  справедливое
возмездие.


   РЫБНЫЙ ДИРЕКТОР

   Большой этап прибыл на вокзал. Вагон, в котором  перевозят  заключен-
ных, называют "Столыпин". В нем этапируют людей с различными мерами  на-
казания. Здесь женщины находятся рядом с мужчинами,  разделенные  тонкой
перегородкой. В вагоне также имеются две камеры для "смертников".
   Тося приметил интересную девчонку и  договорился  с  конвоирующим  их
солдатом, уплатив ему сто рублей, что тот оставит их на один час в  пус-
тующей камере смертников.
   Здесь он обрушил на нее страсть выдержкою в один  год  тюрьмы.  Когда
солдат сообщил, что время закончилось, и повел усталую девушку на  преж-
нее место, Тося удобно устроился на наре и задремал.
   Он дал вернувшемуся солдату еще двадцать пять рублей и  попросил  ка-
кое-то время его не беспокоить. Тот согласился. Тося закрыл глаза и пог-
рузился в воспоминания. Но тут открылись двери,  и  он  увидел  большого
полного человека с мощным баулом. Тот присел рядом. Разговорились.
   Выяснилось, что тот работал генеральным директором объединения  "Оке-
ан" при министерстве рыбного хозяйства. Он основал большую сеть  магази-
нов во многих городах страны. Пять лет назад был громкий процесс, в  ре-
зультате которого министра рыбного хозяйства "разменяли".
   Тося расположил к себе уже немолодого директора, и тот стал  подробно
рассказывать о пережитом.
   - Сейчас еду из Лефортово, - говорил он, - где просидел почти  полго-
да. Пять лет назад меня приговорили к пятнадцати годам. И каждый  год  с
зоны вывозят в Лефортово. Это тюрьма, где все с тобой  разговаривают  на
"будьте любезны". Сколько раз меня водили из камеры на допрос - ни  разу
я не встретил никого из заключенных в коридоре. Такое  впечатление,  что
тюрьма пуста. Но, конечно же, это не так.
   Как противны следователи со своей любезностью! Каждый допрос  начина-
ется со слов: "Не желаете ли кофе?" А затем таким же тоном задаются воп-
росы, один провокационное другого. Доводят до такого  нервного  напряже-
ния, что возвращаюсь в камеру как выжатый лимон.
   Был такой случай. В камеру попал контрабандист, а через стенку  сидел
его подельник. Он простучал всю стену и нашел в ней какой-то просадочный
шов, через который они могли перестукиваться при помощи азбуки Морзе.
   Он стучал один день, а на второй, как только подошел с ложкой к стене
и начал стучать, открылась дверь, в которой стоял следователь  вместе  с
надзирателем.
   "Что это вы там делаете?" - спросил следак.
   "Я здесь давлю клопов", - глядя на ложку, ответил тот.
   "Вы хотите сказать, что больше ничем у этой стены вы не занимаетесь?"
- не унимался следователь.
   "Да, больше ничем я здесь не занимаюсь", - подтвердил тот.
   "Ну, во-первых, я хочу вам заметить, в нашей  тюрьме  клопов  нет.  А
во-вторых, вот это то, чем вы не занимались сегодня, а это - чем  вы  не
занимались вчера". - И показал ему два листка бумаги,  на  которых  была
расшифрована сегодняшняя и вчерашняя морзянка.
   - А вообще-то я хочу сказать тебе, Тося, - продолжал рыбный директор,
- зря они министра "разменяли". Ведь у руля стоял я. И сеть магазинов  я
придумал. Конечно, меня тоже ожидала его участь. Но,  беря  во  внимание
мои заслуги перед родным Отечеством - мне даже Сам лично вручал ордена и
медали, - беря все это во внимание, мне "вышку" заменили пятнадцатью го-
дами.
   - Как же так получилось, - спросил Тося, - что вас всех прижучили?
   - А получилось, сынок, все очень просто. Был  у  меня  один  знакомый
мальчик двадцати трех лет. Он всячески пытался меня ублажить.  Например,
прилетаю я в Питер в командировку. А он стоит у трапа. Встречает. У меня
заказан люкс в "Европейской", а он говорит: "Как такой человек, как  вы,
может жить в таком номере? Вас ждут апартаменты в "Пулковской". Приезжаю
в "Пулковскую", а там уже и девки в постели. И так каждый раз он пытался
скрасить мой быт и досуг.
   Поставил я его директором магазина на Арбате. И начал он  мотаться  в
Польшу. Причем делал это все чаще и чаще. Но  это  мне  говорил,  что  в
Польшу. А на самом деле ему  удалось  познакомиться  с  нашим  послом  в
Польше. Тот ставил визу в заграничном паспорте, и Артур из Польши  отбы-
вал в разные страны мира.
   Его приметили контрабандисты, видя, как он легко и смело преодолевает
таможню. Они взяли его в свое дело. Перевозя крупную партию бриллиантов,
он был задержан и доставлен в КГБ. Быстро его обработали. Он  сдал  все,
что успел узнать за это время по рыбному делу.
   К моменту суда по делу шло пятьсот человек. Также он сдал  контрабан-
дистов. По их делу шло семьсот человек. Сам Артур был приговорен к  семи
годам.
   - Через пару лет ему на свободу, - заметил задумавшийся Тося.
   Собеседник с удивлением глянул на него.
   - Он не отсидел и двух лет, - сказал он. - Разве могли столько  чело-
век забыть о его поступке?
   Открылась дверь, и Тосю перевели в общую камеру "Столыпина". Там  ки-
пела своя жизнь. Кто готовился пронести чай в камеру, куда его  приведут
в конечном итоге; кто - наркотик, кто - деньги. Каждый из них был  занят
своими проблемами, мыслями.
   Минуя пару тюрем, он попал на зону. Питались там  в  столовой.  Когда
бросали клич к началу трапезы, посетители столовой как одержимые неслись
к длинным столам. При этом они быстро рассаживались, подчас не  замечая,
что на скамейках пролит борщ или насыпана каша вместе с  килькой.  Усев-
шись, они начинали поглощать пищу с быстротой  движения  руки,  стараясь
опередить друг друга. Тот, кто первым освобождал шленку, получал добавку
из стоящей у края стола большой кастрюли со строго  определенным  числом
порций. Так как столовую посещали не все, в кастрюле  всегда  оставалось
три-четыре порции. Из-за них-то и был весь этот сыр-бор.
   Тося не ходил в столовую, так как не мог видеть жадность,  с  которой
поглощалась пища, не стоящая доброго слова. Он питался в бараке, сидя на
своей кровати за табуретом в обществе двоих семейников.  На  их  "столе"
иногда, кроме нескольких паек черного хлеба и кипятка, ничего больше  не
было. Но другие об этом не знали и считали, что те не  едят  в  столовой
из-за имеющегося обилия деликатесов. По этой причине в их сердцах разго-
рался огонь зависти и ненависти. Огонь этот толкал людей  на  поклепы  и
кляузы, направляемые куму, что стоило Тосе нескольких неприятных  допро-
сов.
   Первая посылка в пять килограммов разрешалась через полсрока. Но были
и такие, кому неоткуда было ждать посылок. И они продавали свое право на
них. Также существовал "ларь", в котором каждый имел право  на  отоварку
продуктами два раза в месяц на незначительную  фиксированную  сумму.  Но
этой льготы часто лишали за какую-либо малую провинность.
   Тося был аккуратен, подтянут, всегда выбрит, одет в джинсы  "ливайс",
которые отлично на нем сидели. У него было множество тайных  врагов.  Но
также были хорошие, преданные друзья, влиятельные и могущественные, и не
только в пределах данной зоны. Он попал в круг элиты. Это приносило ощу-
тимые положительные результаты.
   Наконец-то он получил свидание, на которое приехали его мать и Лероч-
ка. Матери удалось за пятьсот рублей выхлопотать свидание на два дня, на
котором она пробыла всего пару часов. Остальное время  Тося  с  Лерочкой
посвятили тому, чтобы превратить убогую, безрадостную комнату свиданий в
эталон беспорядка и хаоса.
   К концу второго дня Лера с трудом передвигалась. Но ему было мало, и,
прощаясь, он сказал:
   - Любые деньги. Продавай все, что у меня осталось. Но чтобы  ты  была
со мною не позднее чем через пару недель.
   В руководстве зоны произошли изменения, и со свиданием не получалось.
Тося очень тяжело переносил отсутствие женщин. По этой  причине  у  него
сильно болела голова. Для того чтобы получить свидание с Лерочкой, реше-
но было сыграть свадьбу.
   В назначенный день она приехала с подружкой. Были соблюдены все  фор-
мальности бракосочетания. И вот у них снова два дня.
   Лерочка привезла большую сумку продуктов. Но ему было не до этого. На
протяжении этих дней вся зоновская гостиница  слышала  стоны  страсти  и
вздохи любви за Тосиной дверью.
   И вот он снова в большом бараке. Лежа на наре,  вспоминает  красивое,
упругое тело Лерочки.
   Переписываясь с  матерью,  он  узнал,  почему  его  не  "признали"  в
Сербского. Оказывается, она хотела помочь, для чего  привезла  и  отдала
лечащему врачу выписку из истории болезни  сына,  взятую  в  военкомате.
Тогда он не хотел идти в армию и инсценировал болезнь, также связанную с
психическим расстройством, но с противоположными симптомами.  Ознакомив-
шись с выпиской, врачи сопоставили  оба  диагноза.  Полученный  винегрет
рассказал им о симуляции. Мать очень переживала, что оказала  сыну  мед-
вежью услугу. Но он ее успокаивал и говорил, что не держит зла,  а  даже
наоборот, очень любит и благодарен ей.
   Каждые два месяца ему удавалось "выкруживать"  свидание  с  Лерочкой,
что стоило немалых денег.
   Наступил февраль. В бараке стало очень холодно. Тося решил этот месяц
провести в тюремной больнице, для чего в санчасти попросил  врача  изме-
рить ему давление. Сам при этом что есть силы напряг мышцы  ног,  внешне
оставаясь расслабленным. Давление оказалось сто шестьдесят  на  сто  де-
сять.
   - Может быть гипертонический криз, - заключил лепила.
   Тосю этапировали в тюремную больницу. Здесь он повстречал много  нео-
бычных людей, умудренных опытом и желанием быть на воле.
   "Этот играет по-крупному", - думал Тося, глядя  на  умирающего  азер-
байджанца. Тот "умирал" уже полтора месяца, и врачи на своем  консилиуме
ставили вопрос о его "актировке на свободу". Диагноз был  бесспорен,  но
их останавливало то, что больного ранее актировали дважды с  интервалами
в два и четыре года. Причем в первом случае он не  досидел  пять,  а  во
втором - восемь лет. Сейчас врачам предстояло избавить его от  семи  лет
зоны.
   "Как это у него так получается?  -  продолжал  размышлять  Прикуп.  -
Здесь нужна мощная мастырка. Диагноз должен быть: саркома, цирроз  -  не
меньше".
   Тосе давали таблетки, он их не принимал, а собирал в спичечный  коро-
бок. Лепила мерил давление - он напрягался. Назначались новые  таблетки,
и он каждый раз удивлялся изощренной сложности их названий.
   Больница представляет собой отдельное крыло тюрьмы с совершенно типо-
выми камерами. Различие лишь в том, что здесь нет нар до потолка. Вместо
них стоят кровати, на которых лежат заключенные, облаченные в белое ниж-
нее белье на завязках и синие халаты без пуговиц и поясов.
   Камеру-палату убирают раз в день.  Когда  это  происходит,  корпусной
открывает настежь двери нескольких камер. Заходит женщина-зечка с ведром
и шваброй. Надзиратель ходит по коридору, желая быть  в  каждой  камере.
Женщина молода и красива (возможно, лишь в сознании больных).
   Девушки соглашаются на хозработы в надежде уйти по УДО". Но получает-
ся это не всегда, а подчас - дорогой ценой.
   Пока она, нагнувшись, трет шваброй под чьей-нибудь кроватью, кто поп-
роворней, норовит ухватить ее за интимные  места.  Но  дальше  этого  не
идет. Подобные игры разжигают желание и провоцируют к мужеложеству.
   После ухода аппетитной девушки пидоры имели что увидеть  от  разгоря-
ченной братвы.
   По соседству с Прикупом лежал крепкий белокурый парень. Он был приго-
ворен к полутора годам за особый садизм. Глядя на него,  Тося  удивлялся
тому, как человек, не обогащенный элементарным образованием, неправильно
выговаривающий слова, может так хитро дурачить врачей.  Этот  блондин  с
тяжелой челюстью демонстрировал Тосе свое умение воздействовать на серд-
це.
   Прикуп держал руку на пульсе садиста.
   - Сейчас он станет реже, - сказал тот, сидя на кровати, выпрямив спи-
ну и расслабившись всем телом.
   Тося пальцами услышал, как биение пульса начало затихать.
   - Сейчас остановлю, - произнес садист и прикрыл глаза.
   Тося почувствовал, как "централка" экспериментатора перестала биться.
Он смотрел на человека без пульса, спокойного и безмятежного, и не мог в
это поверить. Тося аккуратно нащупал артерию у шеи, но  и  она  молчала.
Вдруг сосед открыл глаза, громко вздохнул, и кровь застучала по его  ве-
нам.
   - Главное - это не пропустить время. Чем больше  стоит,  тем  сложнее
запускать. Можно крякнуть, - сказал садист. Ему  явно  понравилось,  как
прошла премьера.
   - А у меня может так получиться? - поинтересовался Тося.
   - Да, это просто. В другой раз научу. Сейчас пора обедать.  -  И  са-
дист, взяв алюминиевую шленку с тумбочки, побрел  к  кормушке,  где  уже
собралась очередь за баландой.
   Тосю вызвали на  врачебный  совет,  где  лечащий  врач,  указывая  на
серьезность болезни, стал настаивать  на  признании  больного  инвалидом
второй группы.
   - Ни одно, - говорил лепила, - из самых  эффективных  на  сегодняшний
день средств ему не сбивает давления.
   "Интересное дело, - подумал Прикуп, - у меня на зоне все  прихвачено.
Можно не работать. А дадут группу - переведут на инвалидную  зону  сетки
плести да ящики бить. Когда бы было столько счастья?"
   Врачам же он сказал:
   - Я совершенно нормально себя чувствую и уже здоров. Прошу убедиться,
измерив мне давление.
   Давление оказалось в норме, и лечащий врач сказал, что это  благодаря
новейшим сверхмощным средствам. На что Тося  достал  из  кармана  халата
спичечный коробок таблеток.
   - Вот они, - сказал он, открывая коробок разноцветных лекарств.  -  Я
обошелся хорошим рационом и вниманием  персонала.  И  сейчас  совершенно
здоров.
   Он снова в зоне.


   "ЛОХОВСКАЯ"

   Однажды вместе с матерью на свидание приехал Рома. Они сидели за сто-
лом, изобилующим всевозможными блюдами. Тося рассказывал о жизни в лаге-
ре. Делал он это очень сдержанно, так как все его  естество  рвалось  на
волю. Рома давал советы, опираясь на свой опыт сидения в тюрьмах.  Вдруг
Тося сказал:
   - Рома, ты много переделал работ вместе с моим отцом. Расскажи немно-
го. Ты ведь знаешь, я очень люблю об этом слушать.
   - Ладно, сынок, - сказал Рома. Выпитый коньяк ударил в голову. Он был
занесен в комнату свиданий в изнутри окрашенной белой  нитрокраской  бу-
тылке из-под молока. - Я расскажу тебе пару историй о том, как мы прово-
дили время с Арканом, твоим отцом. Это был  очень  способный  человек  -
царство ему небесное! Давай выпьем и помянем его душу. Прости меня,  Ар-
кан, если можешь.
   Рома осушил полстакана коньяка залпом.
   - Ты не виноват. Рома. Это менты. - В голосе Тоси слышались злые нот-
ки. - Если бы можно было найти тех, кто застрелил отца... Но я не  знаю,
с какой стороны подступиться. Освобожусь, немного стану на ноги  и  зай-
мусь наконец поисками. Пора платить.
   Рома задумался. Тося напомнил о своей просьбе, и тот  медленно  начал
свой рассказ.
   - Мы работали в аэропорту Внуково. В доле у нас сидел мусор из  мест-
ного отделения.
   Мы катили фраера в игру под названием "Лоховская"...
   Как только голос из репродуктора объявил о задержке рейса на Мурманск
и Владивосток, Аркан прекратил пить кофе.
   Вместе с Ромой они отправились в зал ожидания. Там отыскали  подходя-
щего простачка.
   Аркан подошел к расстроенному очередной задержкой  самолета  мужчине,
сел рядом и сказал:
   - А еще известный аэропорт! Надо же! Я четвертый день  сижу  здесь  и
готов выть от скуки и неудобств.
   Мужчина ответил, что сам находится в подобной ситуации.
   - Я еще вчера должен был быть во Владивостоке. На Западе за  подобное
платят неустойку.
   - Не надо тратить нервы. Все равно ничего не изменишь. Давайте скоро-
таем время за игрой в дурака.
   Аркан достал карты из кармана. Играли некоторое время вдвоем. Подошел
Рома.
   - Возьмете в игру? - поинтересовался он.
   Еще пару партий сыграли в дурака. Затем Аркан сказал:
   - Недавно ехал в поезде с поляками. Они показали игру. "Полонез"  на-
зывается. Сейчас покажу.
   В это время к ним подошел милиционер. Представился по  всей  форме  и
обратился к мужчине:
   - Ваши документы! Что вы здесь делаете? Что это за карты?
   Тот, протягивая паспорт и билет, проговорил:
   - Я лечу во Владивосток. Самолет задерживается.  От  скуки  играем  в
карты.
   - Во-первых, - заявил милиционер, - вы  не  летите,  а  вылетаете.  А
во-вторых, все ли у вас в порядке? Не имеете ли каких-либо претензий?
   - Нет, нет, - ответил мужчина, забирая документы. - Что вы!
   Когда ушел милиционер, Аркан показал приятелям, как  нужно  играть  в
игру "Полонез". Выяснилось, что игра очень проста.
   - Каждому сдается по две карты. Все должны поставить по одной копейке
на банк, - сказал Аркан. - Теперь смотрите свои карты и считайте очки.
   Очки складывались путем сложения цифровых значений карт одной масти.
   - Если вы уверены, что имеете достаточное количество очков для  учас-
тия в игре, кладите в банк  столько  копеек,  сколько  считаете  нужным.
Итак, попробуем.
   Они начали играть. Выигрывал постоянно мужчина из Владивостока.
   - Вы сильный игрок, - обратился к чемпиону Рома. - По вашему лицу не-
возможно понять, когда вы блефуете, а когда - нет.
   - Вам нравится игра? - спросил Аркан жителя Владивостока.
   - Ничего. Увлекает, - ответил тот, подсчитывая выигрыш, который  сос-
тавил тридцать два рубля.
   - Да, очень увлекательная, - согласился Аркан. - В Москве я  останав-
ливался в гостинице "Минск". Там жил в номере с таджиками. Когда я пока-
зал им "Полонез", они сказали, что подобная игра очень популярна в Сред-
ней Азии. Называется она там "Шанхай". Давайте попробуем. Теперь к любой
карте будет подходить джокер, если, конечно, он у вас будет.
   Они начали играть в игру "Шанхай". Выигрыш человека, убитого  задерж-
кой самолета, составлял уже пятьдесят рублей, когда ему пришла десятка в
паре с джокером.
   ...Он проиграл триста рублей, так как у Ромы были два туза.
   Охваченный азартом и желанием выиграть, он бросался в  игру  снова  и
снова, ведь карта была достойной.
   ...Деньги и друзья исчезли одновременно. Тогда разбитый  и  сраженный
горожанин Владивостока отправился в местное отделение милиции, где  уви-
дел уже знакомое лицо милиционера.
   - А, старый знакомый, - встретил его человек в форме. - Ну что там  у
вас?
   Когда он услышал историю с игрой в "Шанхай", сказал:
   - Я же вам говорил, что вы не летите, а вылетаете! А вы мне  кричали,
что претензий нет. Что ж вы сейчас? Раньше надо  было.  Такие,  как  вы,
потворствуют мошенникам и мешают работать милиции.
   - Рома, зачем надо было делиться с мусором? - спросил Тося, вспомнив,
что точно так же работал с Родей. Только делали они эту работу в поездах
дальнего следования.
   - А как же иначе? - удивился Рома. - Ведь на следующий день нам снова
нужно было искать лоха в этом аэропорту.


   СВОБОДА

   Настал долгожданный день. Солнце светило ярче обычного, когда за  его
спиной остались высокие ворота и злые надзиратели. Не часто здешним оби-
тателям доводилось видеть такое. Тосю встречало множество  людей.  Здесь
были и малознакомые лица, и не знакомые вовсе. Но на тот момент он  всех
их обожал.
   Тося был лысым, так как освобождался из ШИЗО, куда был закрыт пятнад-
цать дней назад за незначительное нарушение.
   Огромная кавалькада машин двинулась по направлению к городу. Тося на-
ходился в головной. Рядом с ним были мать, Лерочка и Рома. Он был счаст-
лив. Любовался из движущейся машины деревьями. Ему  казалось,  что  все,
что происходит вокруг, - это не реальная  жизнь,  а  фрагмент  какого-то
фильма.
   Обед проходил в "Красном", где Толя  Рябой  организовал  великолепный
стол. К концу обеда чувство реальности вернулось к Тосе. Он сказал Рябо-
му:
   - Хочу махнуть в Питер. Поработать там недельку. Что скажешь, Толя?
   Толя оторвался от крабов, кроме которых ничего не ел,  и  внимательно
глянул на Тосю.
   - Не важно, куда ехать, Тося. Было бы с кем, - сказал он, подчеркивая
каждое слово.


   НА АНОНИМКУ

   Через пару дней утром, вставая с кровати, Тося сказал Лерочке:
   - Если у тебя было что-то с кем-то в то время, пока я сидел, - ладно.
Было и было. Я никогда об этом не вспомню и тебя не упрекну. Но если это
будет иметь какое-то продолжение, знай: этого не потерплю. Сегодня  уез-
жаю на неделю в Питер, и у тебя будет время  обрубить  концы,  если  они
есть.
   Лерочка говорила, что верна ему до гробовой доски  и  никого  другого
никогда не пустит в свою постель. Но он не слушал ее. Мысли были  заняты
поездкой.
   В этот же день Тося с Юрой Архангельским вылетели в Ленинград.
   С Юрой ему приходилось работать и раньше. Затем судьба их  разлучила,
и они встретились лишь спустя пять лет, на Тосино  освобождение.  Архан-
гельский был веселым, энергичным молодым парнем. Последние полтора  года
он жил в Ленинграде. За это время сумел познакомиться с некоторыми  под-
польными цеховиками, одного из которых и "выставлял" Тосе.
   - Сколько может быть у него денег? - спросил в самолете  Тося  Архан-
гельского.
   - Не знаю точно, но много, - ответил тот. - Жена его, как елка игруш-
ками, увешана бриллиантами.
   - Хорошо. На месте посмотрим, что можно будет придумать.
   На месте Тося придумал следующее. Когда внимательно рассмотрел  цехо-
вика из окна стоящего у подъезда такси, пока тот выходил с женой  и  ре-
бенком, он сказал Архангельскому:
   - Надо узнать точный адрес, правильную фамилию, имя и отчество. А за-
тем будем писать в райотдел анонимку.
   - Какая анонимка? - изумился Юра.
   - Не гони картину, - задумчиво ответил Тося.
   Юра написал под диктовку Тоси анонимку,  в  которой  говорилось,  что
гражданин Зиликман занимается незаконной подпольной деятельностью, в ре-
зультате чего имеет умопомрачительные доходы. Далее шло подробное описа-
ние сделки, которая имела место быть на прошлой неделе.
   Разумеется, ни о каких делах Зиликмана Тося не знал. В заявлении  все
- от начала и до конца - было им выдумано, за исключением фамилии и  ад-
реса.
   - А теперь подождем недельку-другую, - сказал Тося, опуская письмо  в
почтовый ящик.
   Полторы недели они гуляли и веселились дни и ночи напролет. Тося сос-
кучился по теплу женского тела и теперь ни на  секунду  не  оставался  в
одиночестве. Рядом с ним находились женщины на любой вкус. Их привлекала
его страсть, которую нельзя было скрыть. Они чувствовали ее в его поход-
ке, в его взгляде. Уже через неделю питерские красотки говорили только о
нем,  рассказывая  друг  другу  о  посещении  баров,  ресторанов,  саун,
бильярдных в компании с ним. Он мог  бы  превратиться  в  живую  легенду
женских слоев общества. "Но надо работать", - подумал Тося.
   Рано утром они подъехали к дому Зиликмана и установили наблюдение.
   - Ты мне обещал рассказать, зачем мы написали эту анонимку, - не уни-
мался Архангельский.
   - Ты прав. Пришло время, и сегодня ты узнаешь, зачем это делалось,  -
ответил Тося. - Когда мусора получили наше письмо, они  вызвали  перепу-
танного цеховика к себе. Учинили допрос, который мог быть очень жестким,
так как тому есть что скрывать. Но на него у ментов  ничего  нет,  кроме
нашей анонимки, и закрыть его они не могут. А вот крови попить да  нервы
помотать - это они с удовольствием. Придя домой, наш уставший и  перепу-
ганный Зиликман рассказал все жене. При этом он недоумевает, откуда дует
ветер и чего ожидать дальше. В общем, живут они сейчас как  на  иголках,
просыпаясь ночью от каждого шороха. Как раз сегодня и настал  тот  день,
когда пора проверить закрома.
   Объект наблюдения вышел из дома и, озираясь, побрел на стоянку. Прия-
тели последовали за ним. Они долго ждали у какого-то подвала,  где  под-
польный цеховик оставлял указания своим рабочим. Подъехал старый  обшар-
панный автобус, и объект вместе с шофером куда-то на нем уехали.
   - Пора, - сказал Тося и направился к телефону.
   Когда на другом конце провода он услышал женский голос, сказал:
   - Меня зовут Михаил. Звоню по поручению вашего мужа. Его  арестовали,
и находится он в городском управлении. Обвиняют  его  в  государственном
хищении в особо крупных размерах. Когда его вызывали неделю назад -  это
и была первая ласточка беды. Говорил я ему... Извините,  мы  с  вами  не
знакомы, хотя на протяжении последнего времени мы  с  вашим  мужем  ком-
паньоны. Не афишировать нашу дружбу - мы так  условились.  Но  сейчас  -
случай исключительный. И кроме меня, спасти его некому.
   - Что, что можно предпринять? - дрожащим голосом проговорила женщина.
Ее лихорадило от страшного известия. Она пыталась сосредоточиться и  по-
нять суть того, что говорил Михаил. - Что конкретно нужно делать? -  до-
бавила она уже твердым тоном.
   - Зиновию удалось связаться со мной из кабинета  горуправления,  пока
следователь ходил выписывать ордер на обыск, - быстро и  четко  произнес
Тося.
   - Обыск?! - послышалось в трубке.
   - Именно. Как только прокурор подпишет, они приедут к вам, и все, что
вы не успеете вынести, опишут и конфискуют. Времени у нас  совсем  мало.
Быстро собирайте все самое ценное и, если вдруг я не успею, сами вывози-
те подальше от дома. Но только не к матери. Поспешите, через полчаса,  я
уверен, они нагрянут. Я сейчас же выезжаю к вам. Расскажу, что и как де-
лать дальше. Но если меня задержит дорога -  не  ждите,  вывозите  сами.
Помните - каждая спасенная от конфискации вещь может являться ключевой в
вопросе освобождения вашего мужа из тюрьмы.
   Тося повесил трубку и глянул на часы.
   - Первое, что она сделает, - это позвонит мужу на работу. Но его ведь
там нет... И больше звонить она никуда не будет.
   - Ты думаешь, она поверила? - спросил Архангельский.
   - Ну конечно, поверила. Ее собственный муж, придя  с  допроса,  своим
перепуганным рассказом стал подводить ее к возможности ареста.
   Прошло двенадцать минут с  момента  звонка,  когда  Тося  постучал  в
дверь.
   - Кто там? - сдавленно спросила женщина.
   - Это я, Михаил, - вполголоса отозвался Тося.
   Двери открылись, и на пороге появилась невысокая женщина. В руках она
держала черную хозяйственную сумку из оленьей кожи. На полу лежала  ска-
терть, наполненная какими-то предметами и завязанная двумя большими  уз-
лами сверху.
   - Надо действовать быстро, - сказал Тося. - Вы готовы?
   - Да, - слабо отозвалась та, бледная, как спирохета.
   Тося взял импровизированную сумку из скатерти,  и  они  начали  спус-
каться по лестнице. У выхода он обратился к перепуганной женщине:
   - Наверное, вам придется остаться дома, потому как, если они  приедут
и вас не будет, они начнут без вас.  Ступайте  домой,  оденьте  халат  и
вставьте бигуди. Примите сонный вид, чтобы никто не заподозрил,  что  мы
что-то вынесли из этой квартиры. А я перезвоню вам через  пару  часов  и
сообщу, что с вашим мужем.
   Женщина еще некоторое время удерживала сумку в руках, не  из  недове-
рия, а, скорее, из нежелания  расставаться  с  ценностями.  Она  разжала
пальцы и отдала сумку Тосе. Выйдя из подъезда, Тося уселся в такси,  где
Юра Архангельский нервно грыз ногти.
   - Неплохо подняли, -  сказал  Тося,  заканчивая  подсчеты  ценностей.
Здесь были деньги в сумме ста тысяч рублей, много ювелирных  изделий  из
золота и платины с разными ценными камнями. Все разделили поровну, и  он
отправился в Одессу.
   Как-то вечером, ужиная в "Аркадии", он встретил Володю Запылина,  ко-
торый рассказал Тосе, что, пока тот сидел, Леру часто видели  с  Толиком
Рябым.
   - Ты мне хочешь сказать, что он ее драл? - обратился Тося  к  Володе.
На минуту задумавшись, он добавил: - Я тебе и сам скажу. Это очень хоро-
шо. Это значит, что она нужна кому-то и я не ошибся в своем выборе.
   - Конечно, это так, Тося, - стал бормотать Володя, - но  все  дело  в
том, что и вчера я видел их вместе.
   Придя домой, он ничего не сказал нежной, внимательной  и  предупреди-
тельной Лерочке. Но с этого вечера стал присматриваться к ней. "Я не бу-
ду унижаться до того, - думал Тося, - чтобы следить за ней".
   Спустя несколько дней он подъехал к Толику Рябому и увидел,  как  тот
выходит с Лерочкой из дому. Злость и горькая обида ударили в голову.  Он
взял себя в руки и подошел к ним. От неожиданности Лерочка открыла рот и
присела. Толик остолбенел.
   - Очень рад, что застал вас вместе, - холодно произнес Тося.



 

<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4] [5]

Страница:  [3]