ГЛАВА VIII
   Д'АГВИЛАР ГОВОРИТ

   - Убытки? - переспросил д'Агвилар. - Неужели я ослышался: богач  Джон
Кастелл, который держит в своих руках половину торговли с Испанией,  го-
ворит об убытках?
   - Да, сеньор, это так. Дела очень плохи. С этим судном мне не  повез-
ло. Оно едва уцелело от весенних бурь. Однако садитесь, прошу вас.
   - Неужели дела действительно плохи? - усмехнулся д'Агвилар,  усажива-
ясь. - Как, однако, нагло врут слухи! Я слышал, что ваши дела идут хоро-
шо. Впрочем, конечно, то, что для вас является убытком, для такого чело-
века, как я, было бы колоссальной прибылью.
   Кастелл не ответил. Он выжидал, чувствуя, что его гость пришел не для
того, чтобы разговаривать с ним о торговых делах.
   - Сеньор Кастелл, - вновь обратился к нему д'Агвилар;  в  голосе  его
чувствовалось волнение. - Я пришел просить вас кое о чем.
   - Если вы хотите одолжить у меня денег, сеньор, то боюсь, что  момент
как раз неподходящий. - И он кивнул на бумагу, испещренную цифрами.
   - Я не собираюсь просить у вас денег в долг, я прошу вас сделать  мне
подарок.
   - Все, что есть в моем бедном доме, принадлежит вам,  -  с  восточной
вежливостью ответил Кастелл.
   - Рад слышать это, сеньор, потому что я действительно  хочу  получить
кое-что из вашего дома.
   Кастелл вопросительно посмотрел на него.
   - Я прошу руки вашей дочери, сеньоры Маргарет.
   Кастелл удивленно посмотрел на д'Агвилара, и с его губ сорвалось:
   - Это невозможно.
   - Почему невозможно? - медленно спросил Д'Агвилар,  словно  ожидавший
такого ответа, - По возрасту мы подходим друг к другу,  хотя  я  занимаю
гораздо более высокое положение, чем вы  предполагаете.  Не  хочу  хвас-
таться, но женщины не считают меня уродливым. Я буду добрым другом дому,
из которого возьму жену, а ведь может  прийти  день,  когда  понадобятся
друзья. И, наконец, я хочу жениться на ней не ради того, что она  прине-
сет с собой, хотя богатство никогда не бывает лишним, а потому  -  прошу
вас поверить мне, - что люблю ее.
   - Я слышал, что сеньор Д'Агвилар любит многих женщин там, в Гранаде.
   - Так же как я слышал, что "Маргарет" проделала очень выгодный  рейс,
сеньор Кастелл. Слухам, как я только что говорил, верить нельзя. Я  буду
говорить прямо. Я не был святым. Но теперь я им стану ради  Маргарет.  Я
буду верен вашей дочери, сеньор. Что вы теперь скажете?
   Кастелл только покачал головой.
   - Послушайте, - продолжал Д'Агвилар, - я не тот, за кого выдаю  себя.
Ваша дочь, выйдя за меня замуж, получит высокое положение и титул.
   - Да, вы маркиз Морелла, сын принца Карлоса и  мавританки,  племянник
его величества короля Испании.
   Д'Агвилар в упор посмотрел на своего собеседника и слегка поклонился.
   - Ваши сведения не менее точны, чем мои. Вам,  конечно,  не  нравится
примесь в моей крови. Ну что ж, если бы ее не было, я бы теперь сидел на
месте Фердинанда. Мне она тоже не по душе, хотя это древняя кровь благо-
родных мавров. Однако разве племянник короля и сын гранадской  принцессы
не может быть подходящим мужем для дочери... еврея... да, марана, и анг-
лийской леди, христианки, из хорошей семьи, но не больше?
   Кастелл поднял руку, собираясь сказать что-то, но  Д'Агвилар  продол-
жал:
   - Не отрицайте этого, друг мой. Здесь, когда мы с вами одни, не стоит
это делать. Разве некий Исаак из Толедо лет пятьдесят назад  не  покинул
вместе со своим маленьким сыном Испанию и не стал известен в Лондоне как
Джозеф Кастелл? Как видите, не только вы изучаете родословную.
   - Ну, и что из этого, сеньор?
   - Что из этого? Ничего, мой друг Кастелл. Кого  может  заинтересовать
эта старая история, если старый Исаак давно умер, а его  сын  уже  около
пятидесяти лет добрый христианин, был женат на христианке и имеет  хрис-
тианку дочь. Вот  если  бы  он  только  притворялся  христианином,  а  в
действительности тайно исполнял еврейские обряды, вот тогда...
   - Что тогда?
   - Тогда он безусловно был бы изгнан из этой страны, где евреям запре-
щено жить, его имущество было бы конфисковано в пользу королевской  каз-
ны, его дочь попала бы под опеку короля и была бы выдана замуж по  жела-
нию его величества, а сам он был бы, по всей вероятности, передан в руки
испанских властей, с тем чтобы ответить за все. Но мы отвлеклись. Все ли
еще невозможен наш брак?
   Кастелл посмотрел прямо в глаза д'Агвилару:
   - Да!
   Он произнес это слово так смело, что Д'Агвилар на мгновение растерял-
ся. Он не ожидал такого ответа.
   - Может быть, вы будете так любезны объяснить мне причину?
   - Причина проста, маркиз: моя дочь обручена.
   Д'Агвилар не выразил удивления.
   - С этим скандалистом, вашим родственником, Питером Брумом? - спросил
он. - Я догадывался об этом, и, клянусь всеми святыми, мне жаль ее.  Это
слишком скучный возлюбленный для такой красивой и яркой женщины,  а  как
муж... - Д'Агвилар передернул плечами. - Дорогой Кастелл, ради нее вы не
допустите этого брака.
   - А если допущу?
   - Тогда я разрушу его ради нас всех, включая, конечно, и меня, потому
что я люблю Маргарет и хочу возвысить ее, и ради вас, ибо я хочу,  чтобы
вы прожили оставшиеся годы в мире и довольстве, а  не  как  затравленная
собака.
   - Как вы разрушите его, маркиз? Путем...
   - О нет, сеньор, - перебил его Д'Агвилар, - не чужими мечами, если вы
это имеете в виду. Достой шли Питер в безопасности от них, поскольку это
зависит от меня, хотя, если мы столкнемся лицом к лицу, победит тот, кто
сильнее. Не бойтесь, друг мой, я не унижусь до убийства, я слишком доро-
жу своей душой, чтобы осквернять ее кровью. И я  никогда  не  женюсь  на
женщине вопреки ее воле. Однако Питер может умереть, и прекрасная Марга-
рет сможет протянуть мне руку и сказать: "Я выбираю вас своим мужем".
   - Все это, конечно, может случиться, маркиз, но я не думаю, чтобы это
произошло. Что касается меня, я благодарю вас, но вынужден отклонить ва-
ше лестное предложение. Я полагаю, что моя дочь будет более счастлива  в
ее нынешнем скромном положении с тем человеком, которого она избрала. Вы
разрешите мне вернуться к моим счетам? - Кастелл встал.
   - Да, сеньор, - ответил Д'Агвилар, тоже вставая, - но прибавьте к тем
убыткам, о которых вы говорили, еще один - дружбу Карлоса,  маркиза  Мо-
релла, а на той странице, где у вас прибыли, добавьте его  ненависть.  -
Смуглое, красивое лицо д'Агвилара исказилось от злобы. - Вы что, сошли с
ума? Вспомните о маленькой молельне за алтарем в вашей часовне и о  том,
что там находится!
   Кастелл пристально посмотрел на него и затем сказал:
   - Пойдемте, посмотрим. Нет, не бойтесь: так же как и вы,  я  помню  о
своей душе и не обагрю своих рук кровью. Идите вслед за мной, вы  будете
в безопасности.
   Любопытство или какая-то другая причина заставила  д'Агвилара  подчи-
ниться. Через несколько минут они оказались позади алтаря.
   - Смотрите, - сказал Кастелл, нажав пружину и открыв потайную дверь.
   Д'Агвилар заглянул в комнатку. Но куда делись стол, ящик,  подсвечни-
ки, свитки, о которых говорила ему Бетти? Там были только старые пыльные
ящики с пергаментами и поломанная мебель.
   - Что вы видите? - спросил Кастелл.
   - Только то, что вы гораздо умнее, чем я предполагал. Но отвечать  на
эти вопросы вам придется не сейчас и не мне. Поверьте, я не инквизитор.
   С этими словами Д'Агвилар повернулся и вышел. Когда Кастелл,  прикрыв
потайную дверь, поспешно вышел из часовни, маркиза уже не было.
   Чрезвычайно взволнованный, Кастелл вернулся в свой кабинет и сел  по-
размыслить. Судьба, которая так долго оставалась благосклонной  к  нему,
теперь отвернулась. Хуже быть не могло. Д'Агвилар  через  своих  шпионов
раскрыл тайну его веры, и так как, к несчастью,  маркиз  влюблен  в  его
дочь, а Кастелл вынужден отказать ему, то  Д'Агвилар  стал  его  злейшим
врагом. Почему же он отказал д'Агвилару? Ведь это человек знатный и  за-
нимающий высокое положение. Маргарет стала бы  женой  одного  из  первых
грандов Испании, стоящего ближе всех к трону. Может быть - такие  случаи
бывают, - она стала бы королевой или матерью королей? Более  того:  этот
брак принес бы самому Кастеллу безопасность, спокойную  старость,  тихую
смерть в собственной постели - ведь будь он хоть пятьдесят раз  мараном,
кто посмеет тронуть тестя маркиза Морелла? Так почему же он отказал?  Да
просто потому, что он обещал выдать ее замуж за Питера, а за  всю  жизнь
купца он никогда не отказывался от своего слова. И в душе Кастелл  пожа-
лел, что согласился выдать Маргарет за Питера. Почему он не заставил Пи-
тера, который так долго ждал, подождать еще месяц? Но  теперь  уже  было
поздно. Он дал слово и будет держать его, чего бы это ему ни стоило.
   Кастелл встал и приказал служанке позвать к нему Маргарет. Однако  та
вернулась с сообщением, что ее хозяйка отправилась на прогулку вместе  с
Бетти и что лошадь ожидает хозяина, чтобы ехать к реке. Кастелл собирал-
ся провести ночь на борту своего судна.
   Положив перед собой лист бумаги, Кастелл подумал было, не написать ли
Маргарет и не предупредить ли ее. Но затем он решил, что ей  нечего  бо-
яться д'Агвилара, по крайней мере в настоящее время, и что опасно  дове-
рять бумаге такие вещи; он написал только, чтобы она берегла себя и  что
он вернется на следующий день утром.
   В тот же день вечером, когда Маргарет сидела в своей маленькой гости-
ной, примыкавшей к общему залу, дверь отворилась, и, подняв глаза от вы-
шивания, Маргарет увидела стоявшего перед ней д'Агвилара.
   - Сеньор, - с удивлением воскликнула она, - как вы попали сюда?
   - Сеньора, - с поклоном ответил Д'Агвилар, закрывая за собой дверь, -
меня принесли сюда мои ноги. Если бы я мог, я думаю, что никогда не ухо-
дил бы от вас.
   - Не говорите мне комплиментов, сеньор, прошу  вас,  -  нахмурившись,
сказала Маргарет. - Я не могу принимать вас одна, поздно вечером,  когда
отца дома нет.
   Маргарет встала и попыталась пройти мимо него к двери. Однако д'Агви-
лар не сдвинулся с места, и ей пришлось остановиться.
   - Я знал, что его нет, - учтиво заметил д'Агвилар, - и именно поэтому
я рискнул обратиться к вам по вопросу чрезвычайно важному. Я умоляю  вас
уделить мне несколько минут.
   У Маргарет мелькнула мысль, что он принес ей новости о Питере, -  ве-
роятно, плохие.
   - Садитесь и говорите, сеньор, - ответила она, опускаясь в кресло.
   - Сеньора, - начал д'Агвилар, - мои дела в этой стране  закончены,  и
через несколько дней я возвращаюсь в  Испанию...  -  Он  приостановился,
словно выжидая.
   - Я уверена, что ваше путешествие будет приятным, -  заметила  Марга-
рет, не зная, что еще сказать.
   - Я тоже надеюсь на это, сеньора, потому что  я  пришел  просить  вас
разделить его со мной. Выслушайте меня, прежде чем отказывать  мне.  Се-
годня я видел вашего отца и просил у него вашей руки. Он не дал мне  ни-
какого ответа, не сказав ни "да", ни "нет". Он заявил мне, что  вы  сами
решаете свою судьбу и что я должен услышать решение из ваших уст.
   - Мой отец сказал так? - перебила его удивленная Маргарет,  но  потом
ей пришло в голову, что у Кастелла, очевидно, была какая-то причина  для
такого ответа, и она быстро добавила: - Ну что ж, мой ответ будет  прост
и краток. Я благодарю вас, сеньор, но я остаюсь в Англии.
   - Ради вас и я готов остаться здесь, хотя, по правде говоря, я нахожу
эту страну холодной и варварской.
   - Если вы останетесь здесь, сеньор д'Агвилар, уеду в Испанию я. Прошу
вас, пропустите меня!
   - Только после того, как вы выслушаете все. Я уверен,  что  тогда  вы
будете более снисходительны. Поймите, я занимаю очень высокое  положение
у себя на родине. Это здесь я предпочитаю жить инкогнито,  под  скромным
именем сеньора д'Агвилара. Я маркиз Морелла, племянник короля  Фердинан-
да. Я богат и знатен. Если вы не верите мне, я могу представить вам  до-
казательства.
   - У меня нет оснований не верить вам, - холодно ответила Маргарет.  -
Все это, может быть, и правда, но какое это имеет отношение ко мне?
   - А то, что я, у которого в венах струится королевская  кровь,  прошу
дочь купца стать моей женой.
   - Благодарю вас, но меня вполне устраивает мой скромный жребий.
   - Вам безразлично, что я люблю вас всем сердцем? Выходите за меня за-
муж, и я возвышу вас, может быть, даже до трона.
   Маргарет подумала мгновение и затем сказала:
   - Вы предлагаете крупную взятку, но как вы сделаете это? Разве  деву-
шек не обманывают поддельными драгоценностями?
   - А как это делалось раньше? Далеко не все любят Фердинанда.  У  меня
есть много друзей, которые помнят, что мой отец был  старшим  сыном,  но
его отравили. А моя мать была мавританской принцессой. И если я, живущий
среди мавров в качестве посла испанского престола, соединю свой меч с их
мечами... Есть и другие пути. Однако  я  говорю  вещи,  которые  никогда
раньше не произносили мои уста. Если они когда-либо станут известны, это
будет стоить мне жизни - пусть это послужит доказательством  того,  нас-
колько я доверяю вам.
   - Благодарю вас, сеньор, за ваше доверие, но мне кажется, что эта ко-
рона находится так высоко, что путь к ней весьма опасен.  Я  предпочитаю
оставаться внизу, в безопасности.
   - Вы отказываетесь от славы, - взволнованно прервал ее  д'Агвилар,  -
может быть, вас тронет любовь. Вам будут поклоняться. Вы будете окружены
таким обожанием, как ни одна женщина в мире. Клянусь вам, в ваших глазах
есть искра, которая зажгла в моем сердце огонь, он пылает день и ночь  и
никогда не погаснет. Ваш голос для меня сладчайшая музыка,  ваши  волосы
пленили меня сильнее, чем кандалы - узника; когда вы идете, мне кажется,
что богиня красоты Венера спустилась на землю. Ваш ум так же ясен и бла-
городен, как и ваша красота, и с его помощью я достигну всего на земле и
завоюю место на небе. Я люблю вас, моя госпожа, моя прекрасная Маргарет.
Из-за вас все женщины на свете потеряли для меня всякую прелесть.  Смот-
рите, как сильно я люблю вас, если я, один из  первых  грандов  Испании,
преклоняюсь перед вашей красотой. - С этими словами д'Агвилар неожиданно
упал перед ней на колени и, схватив подол ее платья, прижал к своим  гу-
бам.
   Маргарет смотрела на него, и гнев, вспыхнувший было у нее в душе, та-
ял; вместе с ним исчезло чувство страха. Этот человек  был  искренен,  в
этом она не могла сомневаться. Рука, державшая подол ее платья, трепета-
ла, лицо было бледно, а в черных глазах блестели слезы.  Почему  же  бо-
яться этого человека, который был ее рабом?
   - Сеньор, - мягко сказала она, - поднимитесь, прошу вас.  Не  тратьте
на меня свою любовь, я не заслуживаю ее и не достойна вас. Я не могу от-
ветить на нее. Сеньор, я уже обручена. Забудьте меня  и  найдите  другую
женщину, достойную вашей любви.
   - Обручена! - воскликнул д'Агвилар. - Я знаю об этом. Нет, я не  хочу
сказать о нем ничего дурного. Порочить того, кому более повезло, неприс-
тойно. Но какое имеет значение то, что вы обручены? Что значило  бы  для
меня, если бы вы даже были замужем? Я все равно добивался  бы  вас,  для
меня нет другого пути. Вы говорите, что вы ниже меня. Вы выше меня,  как
звезда, и вас так же трудно достичь. Искать другую любовь?  Уверяю  вас,
что я завоевал немало женщин - ведь не все так неприступны, как вы, -  и
теперь я ненавижу их. Я жажду вашей любви и буду добиваться вас до  пос-
леднего дня моей жизни. Я завоюю вас или погибну. Впрочем, нет, я не ум-
ру, пока вы не будете моей. Не пугайтесь, я не буду убивать вашего  воз-
любленного, иначе как в честном бою. Я не буду принуждать вас стать моей
женой, даже если бы я имел такую возможность, но я еще услышу  из  ваших
собственных уст, как вы попросите меня быть вашим  мужем.  Я  клянусь  в
этом Иисусом! Я клянусь, что только этому посвящу всю свою жизнь! И если
случится так, что вы умрете раньше меня, я последую за вами до самых во-
рот рая и найду вас там.
   Страх вновь сжал сердце Маргарет. Любовь этого человека была страшна,
хотя и величественна. Питер никогда не говорил ей таких слов.
   - Сеньор, - сказала она почти виноватым голосом, - мертвые оказывают-
ся плохими невестами. Оставьте эти больные фантазии, их  порождает  ваша
восточная кровь.
   - Но это и ваша кровь - ведь вы наполовину еврейка, и вы должны пони-
мать мои чувства.
   - Возможно, я и понимаю. Может быть, я восхищаюсь ими и  даже  считаю
их по-своему возвышенными и благородными, если можно считать благородным
стремление завоевать чужую невесту. Но я, сеньор, невеста другого и при-
надлежу ему вся, телом и душой. И я не откажусь от своего слова и не ра-
зобью его сердце за все царства на земле. Еще  раз  прошу  вас,  сеньор,
предоставьте бедной девушке ту скромную участь, которую она  избрала,  и
забудьте ее.
   - Леди, - ответил д'Агвилар, - ваши слова мудры и деликатны, я благо-
дарен вам за них. Но я не могу забыть вас. И клятву,  которую  я  только
что произнес, я повторяю. - И прежде чем Маргарет успела остановить  его
и даже догадаться о том, что он собирается делать, д'Агвилар взял  золо-
тое распятие, висевшее у нее на груди, поцеловал его и опустил со слова-
ми: - Вы видите, я мог поцеловать вас в губы и вы не успели  бы  остано-
вить меня, но я никогда этого не сделаю, пока вы сами не позволите  мне.
Поэтому вместо ваших губ я поцеловал распятие, которое мы оба носим. Ле-
ди Маргарет, моя леди Маргарет, через день или два я уплываю в  Испанию,
и я увожу с собой ваш образ. Я верю, что пройдет немного времени - и на-
ши пути скрестятся. Разве может быть иначе - ведь наши жизни переплелись
в тот вечер около Вестминстерского дворца, переплелись для  того,  чтобы
никогда не разойтись, пока один из нас не покинет  этот  мир.  А  сейчас
прощайте.
   Д'Агвилар исчез так же бесшумно, как и появился. Выпустила его из до-
ма та же Бетти, которая перед тем открыла ему дверь. Быстро  оглядевшись
по сторонам, чтобы убедиться, что ее никто не видит - на это можно  было
надеяться, так как Питера дома не было, а с ним уехали лучшие слуги, хо-
зяин тоже отсутствовал, - Бетти оставила дверь приоткрытой, чтобы  иметь
возможность вернуться незамеченной, и выскользнула вслед за д'Агвиларом.
Они дошли до старой арки, которая в давние времена служила входом в ныне
разрушенный дом. Сюда, в этот темный уголок, и завернула Бетти,  потянув
за руку д'Агвилара. Он остановился на мгновение, пробормотал сквозь зубы
какое-то испанское проклятие и пошел за ней. " - Что вы хотите мне  ска-
зать, прелестная Бетти? - спросил он.
   - Меня интересует, - с  едва  сдерживаемым  негодованием  воскликнула
Бетти, - что вы хотите мне сказать, мне, которая так много  сделала  для
вас сегодня! Для моей кузины у вас находится немало слов, я знаю. Я ведь
была в саду и сквозь ставни слышала, как вы говорили, говорили,  говори-
ли, как будто защищали свою жизнь.
   "Надеюсь, что в этих ставнях нет отверстий, - подумал про себя  д'Аг-
вилар, - и она ничего не могла увидеть". Вслух же он сказал:
   - Мисс Бетти, вы не должны были стоять на  этом  жестоком  ветре.  Вы
могли простудиться, что бы я тогда делал?
   - Не знаю. Скорее всего, ничего. Но я хочу знать, почему  вы  уверяли
меня, что хотите прийти, чтобы повидать меня, и вместо этого провели це-
лый час с Маргарет?
   - Чтобы избежать подозрений, дорогая Бетти. Кроме того, я должен  был
поговорить с ней о Питере, который ее, по-видимому, так  интересует.  Вы
ведь очень проницательны, Бетти, скажите мне: там готовится свадьба?
   - Думаю, что да. Мне ничего не говорили, но я многое  замечаю.  Кроме
того, она почти каждый день пишет ему письма. Я только не  понимаю,  что
она нашла в этом человеке.
   - Без сомнения, она высоко ценит его честность, так же  как  я  вашу.
Кто может объяснить движения сердца? Ведь, как говорят знающие люди, од-
ни из них внушает небо, а другие ад. В конце концов, это не наше с  вами
дело. Пусть они будут счастливы, поженятся, и пусть у них  будет  много-
численное и здоровое потомство. Однако, дорогая Бетти, вы готовы  к  по-
ездке в Испанию?
   - Не знаю, - мрачно ответила Бетти. - Я не уверена, что  можно  дове-
риться вам и вашим красивым словам. Если вы хотите жениться на мне,  как
вы клянетесь, почему мы не можем сделать все это до  отъезда?  Откуда  я
знаю, что вы выполните свое обещание, когда мы будем в Испании?
   - Вы задаете много вопросов, Бетти. Я вам уже ответил на них  раньше.
Я уже говорил вам, что не могу жениться на вас здесь потому, что  должен
получить на это разрешение. Оно необходимо из-за различия в нашем  поло-
жении. Здесь, где все знают, кто вы, я такого разрешения  не  получу.  В
Испании вы будете представлены  как  знатная  английская  леди  -  а  вы
действительно имеете на это право по своему рождению - и я получу  такое
разрешение в течение часа. Но если вы  сомневаетесь  во  мне,  то,  хотя
сердце у меня разрывается в груди, когда я говорю это, нам  лучше  расс-
таться сейчас же. Мне не нужна жена, которая не доверяет  мне.  Скажите,
жестокая Бетти, вы хотите покинуть меня?
   - Вы знаете, что я не хочу этого, вы знаете, что это  убьет  меня!  -
воскликнула Бетти голосом, полным страсти. Вы знаете, что я люблю землю,
по которой вы ходите, и ненавижу  каждую  женщину,  которая  оказывается
около вас, даже свою кузину, хотя она всегда была так добра  ко  мне.  Я
рискну и поеду с вами, потому что я верю, что вы честный джентльмен и не
обманете девушку, доверившуюся вам. Но если вы обманете меня, пусть  бог
накажет вас. Я ведь не игрушка, которую можно сломать и выбросить, и  вы
убедитесь в этом. Да, я рискну, потому что вы  заставили  меня  полюбить
вас так, что я не могу жить без вас.
   - Бетти, ваши слова восхищают меня! Я вижу, что  не  ошибся  в  вашем
благородном сердце. Но говорите чуть потише. Вернемся к нашему плану.  В
день отплытия я приглашу госпожу Маргарет и вас на мой корабль.
   - А почему не пригласить меня без Маргарет?
   - Потому что это возбудит подозрения, которых нам нужно избегать.  Не
перебивайте меня, Я приглашу вас обеих или  заставлю  приехать  под  ка-
ким-нибудь другим предлогом и тогда распоряжусь, чтобы ее  отправили  на
берег. Предоставьте все это мне, поклянитесь только,  что  вы  выполните
все, что я напишу вам. Если вы этого не сделаете, имейте в виду,  у  нас
есть могущественные враги, которые могут навсегда разлучить нас. Я  буду
откровенен с вами, Бетти: есть одна знатная дама, которая ревнует и сле-
дит за вами. Вы клянетесь?
   - Да, да, я клянусь! Но кто эта знатная дама?
   - Ни слова о ней, во имя вашей и моей жизни! Я скоро  извещу  вас.  А
теперь, дорогая, до свидания.
   - До свидания, - отозвалась Бетти, но не тронулась с места.
   Поняв, что она ожидает еще чего-то, д'Агвилар  собрался  с  силами  и
коснулся губами ее волос. В тот же момент он пожалел об этом - даже  эта
умеренная ласка вызвала в ней бурю страсти. Бетти обвила его шею  руками
и принялась целовать, пока он, наполовину задушенный, не вырвался из  ее
объятий и не спасся бегством.
   "Матерь божья, - подумал он, - эта женщина похожа на вулкан во  время
извержения! Я буду теперь целую неделю ощущать ее поцелуи. - И он  вытер
лицо рукой. - Лучше было бы придумать другой план, но теперь уже  поздно
менять что-либо - она выдаст меня. Как-нибудь я от нее  избавлюсь,  хотя
бы мне пришлось ее утопить. Тяжкая участь - любить госпожу и быть  люби-
мым служанкой".


   ГЛАВА IX
   ЛОВУШКА 

   На следующее утро, когда вернулся Кастелл, Маргарет рассказала ему  о
визите д'Агвилара и обо всем, что произошло между ними.  Испанец  сказал
ей, что она наполовину еврейка, значит, он раскрыл тайну Кастелла.
   - Я знаю об этом, знаю! - ответил  ей  взволнованный  и  рассерженный
отец. - Вчера он угрожал мне. Будь что будет, я встречу  мой  жребий.  А
сейчас я хочу знать, кто впустил этого человека в  мой  дом  в  мое  от-
сутствие и без моего разрешения.
   - Бетти, - ответила Маргарет. - Она клянется, что не думала, что пос-
тупает дурно.
   - Пошли за ней, - сказал Кастелл.
   Бетти тут же явилась и в ответ на расспросы хозяина сочинила  длинную
историю. Вечером она вышла подышать воздухом, как вдруг  подошел  сеньор
д'Агвилар, поздоровался с ней и прошел в дом, сказав, что у него  назна-
чено свидание с хозяином.
   - Со мной? - прервал ее Кастелл. - Но меня ведь не было дома.
   - Я не знала, что вы уехали. Меня не было дома, когда вы  уезжали,  и
никто мне об этом не сказал. А я знаю, что сеньор д'Агвилар ваш друг.  Я
его впустила и потом выпустила. Вот и все, что я могу сказать.
   - Тогда я должен сказать, что ты потаскушка и лгунья и что этот испа-
нец каким-то путем подкупил тебя! - вспылил Кастелл. - Вот что,  девчон-
ка, хоть ты и родственница моей жены, но я решил выгнать тебя на  улицу.
Можешь умирать там с голоду.
   Бетти сначала вспылила, потом принялась плакать. Маргарет начала  уп-
рашивать отца не делать этого, потому что он  погубит  Бетти  и  возьмет
грех на душу. Кончилось все тем, что Кастелл, будучи  человеком  добрым,
вспомнил, что покойная жена любила Бетти Дин, как родную дочь, и ограни-
чился тем, что запретил Бетти выходить из дома без Маргарет  и  распоря-
дился, чтобы дверь отпирал только слуга.
   В тот же день Маргарет написала Питеру обо всем, что у них произошло,
и о том, как испанец просил ее выйти за него замуж. Умолчала она  только
о словах, которые он ей говорил. В конце  письма  она  запрещала  Питеру
ревновать ее к сеньору д'Агвилару или к какому-либо другому мужчине, так
как Питер знает, кому принадлежит ее сердце.
   Получив это письмо, Питер чрезвычайно  взволновался.  Что  Кастелл  и
Маргарет навлекли на себя злобу д'Агвилара, в этом он не сомневался. Его
возмутило, что д'Агвилар осмелился беспокоить Маргарет своими ухаживани-
ями. Все остальное его мало волновало, ибо он верил в нее, как  в  бога.
Тем не менее Питеру захотелось как можно скорее вернуться в Лондон, пре-
небрегая опасностью. Однако не прошло и трех дней, как он получил письма
сразу от Кастелла и Маргарет, которые успокоили его.
   В письмах сообщалось, что д'Агвилар отплыл в Испанию. Во всяком  слу-
чае, Кастелл видел его стоящим на корме корабля, плывшего вниз по Темзе,
по направлению к морю. То был корабль испанского посла де  Айалы.  Кроме
того, Маргарет получила от него прощальный привет. В записке было  напи-
сано:
   "Прощайте, прекрасная  леди.  До  предопределенного  часа,  когда  мы
встретимся вновь. Я уезжаю, потому что должен ехать, но  увожу  с  собой
ваш образ. Любящий вас до самой смерти Морелла".
   "Он может возить с собой ее образ, пока сама она со мной, но если  он
вернется со своей любовью, клянусь, что смерть и он недолго будут ходить
порознь!" - таковы были  мрачные  мысли  Питера.  Затем  он  вернулся  к
письмам. Теперь, после отъезда испанцев, ему нечего бояться, а в Лондоне
его уже ждут. Кастелл в своем письме назначил день  приезда  -  31  мая,
ровно через неделю, с тем что на следующий день - 1 июня - состоится  их
свадьба. Устраивать свадьбу в мае нельзя - считалось, что это может при-
нести несчастье. Эти же новости сообщала и Маргарет в таких нежных  сло-
вах, что Питер поцеловал ее письмо и тут же написал ей ответ -  краткий,
по обыкновению. Он писал, что, если на то будет воля святых, он  приедет
к вечеру 31 мая и что во всей Англии нет человека счастливее, чем он.
   Всю эту неделю Маргарет была совершенно поглощена приготовлением сво-
его подвенечного платья. Кроме того, она занималась и другими туалетами,
так как было решено, что на следующий день после  свадьбы  они  уедут  в
Дедхэм, а отец вскоре последует туда за ними. Старый замок  был  еще  не
готов, для окончания работ требовалось еще немало времени, но Питер при-
вел в порядок несколько комнат, в них они могли жить  летом,  а  к  зиме
должен был быть готов весь дом.
   Кастелл тоже был очень занят. "Маргарет" готовилась к  новому  плава-
нию, и трюмы ее принимали последние грузы.  Кастелл  надеялся  отправить
судно в тот же день - 31 мая - и таким образом покончить с этим  послед-
ним своим делом. Ему оставалось только передать свои склады и лавки куп-
цам, которые купили их. Дела держали его в Грейвсенде, где стояло судно,
но он был спокоен, так как д'Агвилар и все остальные испанцы, в том чис-
ле и слуги де Айала, которые поклялись убить Питера, уехали.
   О, как счастлива была Маргарет в эти прекрасные весенние дни!  Сердце
ее было спокойно, как безоблачное небо. Она была так счастлива, так пог-
лощена приятными хлопотами, что не обращала внимания на свою кузину Бет-
ти, которая помогала ей готовить свадебный наряд и  все  что  нужно  для
отъезда. Если бы она присмотрелась, то заметила бы, что Бетти встревоже-
на и словно чего-то ждет. Она боролась с  овладевшим  ею  отчаянием.  Но
Маргарет  ничего  не  замечала,  ее  сердце  было  слишком  полно  своим
счастьем, она считала часы до возвращения Питера.
   Время шло. Наконец наступил день, когда должен был  вернуться  Питер.
На следующий день была назначена свадьба. К ней все было готово, включая
прекрасный костюм для Питера. Таких нарядных костюмов он никогда  раньше
не носил. Соседнюю церковь, где должно было  происходить  венчание,  уже
убрали цветами.
   Рано утром Кастелл уехал в Гройвсенд, захватив с собой большую  часть
слуг. "Маргарет" на рассвете следующего дня уходила в море. Кастелл обе-
щал вернуться к ночи, чтобы встретить Питера, который собирался  выехать
из Дедхэма утром и не мог приехать раньше ночи.
   К четырем часам дня в доме все было готово, и Маргарет пошла  в  свою
комнату переодеться к приезду Питера. Бетти она не взяла с  собой  -  та
была чем-то занята. Кроме того, сердце Маргарет было так переполнено ра-
достью, что ей хотелось побыть немного одной.
   Сердце Бетти тоже было переполнено, но отнюдь не радостью. Ее обману-
ли. Красивый испанец, которого она так страстно  полюбила,  уехал  и  не
прислал ей ни слова. Сомневаться в этом не приходилось - его  видели  на
борту отплывавшего судна, - и ни единого слова! Это было жестоко, и  те-
перь она, у которой украли надежду и любовь, должна была помогать другой
женщине, которая собиралась стать счастливой женой. С сердцем, преиспол-
ненным горечью, Бетти, кусая губы и вытирая глаза рукавом платья, приня-
лась за дела. Неожиданно открылась дверь, и слуга - не их, а со стороны,
приглашенный для помощи на завтрашний день, - сообщил, что ее хочет  ви-
деть какой-то матрос.
   - Впусти его. У меня нет времени ходить и выслушивать всех! - вспыли-
ла Бетти.
   Слуга ввел матроса и тут же оставил их одних. Посланец оказался смуг-
лым малым с лукавыми черными глазами. Если бы он не говорил  так  хорошо
по-английски, его можно было бы принять за испанца.
   - Кто ты, и что у тебя за дело? - нетерпеливо спросила Бетти.
   - Я плотник с "Маргарет", - объяснил он, - меня послали сказать,  что
с господином Кастеллом случилось несчастье и он просит, чтобы  его  дочь
Маргарет немедленно приехала к нему.
   - Какое несчастье? - вскрикнула Бетти.
   - Он смотрел, как укладывают груз, поскользнулся и упал в трюм,  пов-
редил себе спину и сломал правую руку. Поэтому он не  мог  написать.  Но
доктор, которого мы вызвали, приказал мне передать мисс Маргарет, что  в
настоящий момент он не боится за его жизнь. Вы мисс Маргарет?
   - Нет, - ответила Бетти, - но я  сейчас  же  пойду  за  ней.  Подожди
здесь.
   - Тогда, значит, вы ее кузина, мисс Бетти Дин? Если это так, то у ме-
ня есть кое-что и для вас.
   - Да, это я.
   - Вот, - сказал матрос, вытаскивая письмо и протягивая его Бетти.
   - Кто дал тебе это? - подозрительно спросила Бетти.
   - Я не знаю его имени, но по виду это очень  благородный  испанец.  И
очень щедрый. Он услышал про несчастье на "Маргарет" и о том, что я  еду
сюда, и попросил меня передать вам письмо. В награду он подарил мне  зо-
лотой дукат и взял слово, что я передам это письмо только вам  и  никому
не скажу о нем ни слова.
   - Какой-нибудь неотесанный поклонник, - заявила Бетти,  кивнув  голо-
вой, - они вечно пишут мне. Жди здесь, я пойду за мисс Маргарет.
   Как только Бетти очутилась за дверями, она быстро  вскрыла  письмо  и
впилась в него глазами.
   Любимая! Вы думаете, что я обманул вас и уехал, но  это  неправда.  Я
хранил молчание только потому, что вам все равно не удалось бы выйти од-
ной из дома, ведь вас так стерегут. Но теперь бог любви дарует  нам  эту
возможность. Конечно, ваша кузина возьмет вас с собой  к  отцу,  который
лежит у себя на судне, тяжело раненный. Пока она будет с  ним,  я  уведу
вас, и тогда мы обвенчаемся и тут же уедем  -  сегодня  же  или  завтра.
Зная, что вы хотите этого, я с огромными трудностями добился разрешения,
и священник будет ждать нас, чтобы обвенчать. Не говорите никому ни сло-
ва и не высказывайте ни опасений, ни страха, что бы ни случилось,  иначе
мы будем разлучены навсегда. Уговорите вашу  кузину  поехать,  чтобы  вы
могли сопровождать ее. Помните, что ваш возлюбленный ждет вас.
   К. У А. Когда Бетти разобрала содержание этого любовного послания, ее
сердце забилось от волнения, голова закружилась, и она  чуть  не  упала.
Потом она подумала, что это могла быть шутка. Нет, Бетти  узнала  почерк
д'Агвилара, - он верен ей, он женится на ней, как обещал, и увезет ее  в
Испанию, чтобы сделать там знатной дамой. Если она  будет  медлить,  она
может потерять его навсегда; его, за кем она готова идти на край  света.
В ту же минуту решение было принято - Бетти была храброй  девушкой.  Она
поедет, даже если ей придется бросить кузину, которую она так любит.
   Спрятав письмо на груди, Бетти бросилась в комнату Маргарет и расска-
зала ей о посланце и ужасном известии. О письме она не сказала ни слова.
Маргарет побледнела от волнения, однако, овладев собой, выговорила:
   - Я пойду поговорю с ним.
   Они вместе спустились по лестнице. Матрос повторил Маргарет всю исто-
рию. Он рассказал ей, как произошло несчастье - но его словам, это  слу-
чилось у него на глазах, - и описал, какие раны  получил  ее  отец.  При
этом он добавил, что, хотя врач и утверждает, что  опасности  для  жизни
нет, однако господин Кастелл думает иначе и все время  просит,  чтобы  к
нему немедленно привели дочь.
   Несмотря на все, Маргарет сомневалась и медлила - она  боялась,  сама
не понимая чего.
   - Питер будет здесь самое большое через два часа, - обратилась она  к
Бетти. - Может быть, лучше дождаться его?
   - О Маргарет, а что, если тем временем твой отец умрет?  Уж  наверно,
он лучше знает, что с ним, чем тот коновал,  которого  к  нему  позвали.
Ведь ты тогда потеряешь покой на всю жизнь! Конечно, тебе  нужно  ехать.
Или, в крайнем случае, поеду я одна.
   Маргарет все еще колебалась, пока матрос не вмешался:
   - Миледи, если вы поедете, я могу проводить вас к тому месту, где вас
ожидает шлюпка, чтобы переправить через реку. Если же нет, я должен  вас
оставить - судно уйдет с восходом луны, они ждут только вашего  приезда,
чтобы перенести хозяина, вашего отца, на берег. Они  думают,  что  лучше
это сделать при вас. Если же вы не приедете, они сделают это  сами,  как
можно бережнее. Там вы завтра и найдете господина Кастелла,  живого  или
мертвого. - С этими словами матрос взял свою шапку, собираясь уходить.
   - Я еду с вами! - воскликнула Маргарет. - Ты  права,  Бетти.  Прикажи
оседлать двух лошадей, мою и грума. Пусть на его  лошадь  найдут  второе
седло, удобное для тебя. Поедем  вместе.  У  матроса,  очевидно,  лошадь
есть.
   Матрос утвердительно кивнул и отправился вслед за  Бетти  в  конюшню.
Маргарет же схватила перо и принялась наспех писать записку Питеру.  Она
сообщала ему о несчастье, постигшем их, и умоляла немедленно ехать вслед
за ной. "Я вынуждена ехать, - приписала она, - одна, с Бетти и  незнако-
мым мужчиной. Однако я должна это сделать, ибо сердце мое разрывается от
страха за отца. Любимый, скорее следуй за мной".
   Маргарет передала записку слуге, который впустил матроса, и приказала
вручить это письмо мистеру Питеру Бруму немедленно, как только он  прие-
дет. Слуга поклялся, что сделает это.
   Затем Маргарет достала для себя и для Бетти простые  черные  плащи  с
капюшонами, которые должны были скрывать их лица, и вскоре они уже  были
на конях.
   - Стой! - воскликнула Маргарет, обращаясь к матросу,  когда  они  уже
собирались выехать. - Почему отец не послал вместо тебя  кого-нибудь  из
своих слуг и почему он не написал мне?
   Матрос искренне удивился:
   - Его слуги ухаживали за ним, и он приказал ехать мне, потому  что  я
знаю дорогу и у меня на берегу хорошая лошадь, на которой я обычно  езжу
с поручениями в Лондон. А что касается письма, то врач начал писать,  но
он делал это так медленно, что  господин  Кастелл  приказал  мне  тотчас
ехать. Похоже, - добавил он с некоторым раздражением, обращаясь к Бетти,
- что госпожа Маргарет не доверяет мне. Если так, пусть  она  ищет  себе
другого проводника или остается дома. Мне все равно. Я выполнил то,  что
мне приказано.
   Этими словами хитрый малый рассеял страхи Маргарет, но Бетти, помня о
письме д'Агвилара, была всетаки встревожена. Вся эта  история  выглядела
несколько странной, но глупая и тщеславная девушка уверяла себя, что ес-
ли здесь что-то и подстроено, то только для того, чтобы помочь ей.  Ведь
одну ее не отпустили бы. Бетти поистине обезумела и не  очень  задумыва-
лась над тем, что делает. В ее оправдание нужно только сказать, что ей и
в голову не приходило, что ее кузине Маргарет может грозить какая-нибудь
неприятность или что вся эта история с Кастеллом и его ранением - ложь.
   Вскоре они уже оказались за пределами Лондона и  быстро  ехали  вдоль
северного берега реки. Их проводник объяснил, что судно стоит не у само-
го берега и что лодка ждет их в Тильбюри. Туда было более двадцати миль,
и как они ни спешили, ночь наступила раньше, чем они прибыли к месту.  В
конце концов, когда они были совершенно измучены тяжелой дорогой, матрос
остановился у берега и объявил, что они  приехали.  Невдалеке  виднелась
маленькая пристань, но вокруг не было ни одного дома. Спешившись, матрос
передал поводья своей лошади груму, спустился к пристани и громко  спро-
сил, здесь ли шлюпка с "Маргарет". Чейто голос ответил: "Да". Затем он с
минуту поговорил с людьми в шлюпке - о чем, Маргарет и Бетти не  слышали
- и прибежал обратно. Матрос предложил им спешиться и сообщил,  что  они
очень хорошо сделали, приехав, потому что господину Кастеллу стало  хуже
и он все время зовет дочь.
   Груму матрос приказал отвести лошадей на постоялый двор  и  дождаться
там их возвращения или новых распоряжений. Бетти матрос  предложил  пое-
хать вместе с грумом, так как в шлюпке не было места. Бетти готова  была
согласиться, думая, что это часть плана ее похищения, но Маргарет заяви-
ла, что, если Бетти не будет вместе с ней, она не сделает ни шагу.  Нем-
ного поворчав, матрос повел их по каким-то деревянным ступенькам к шлюп-
ке, очертания которой едва были различимы в темноте.
   Как только Маргарет и Бетти уселись рядышком на корме, шлюпка оттолк-
нулась от берега и понеслась вперед, в темноту. Один из  матросов  зажег
фонарь и укрепил его на носу. Где-то далеко, как бы в ответ на этот сиг-
нал, тоже вспыхнул огонек, и шлюпка направилась к нему. Теперь  Маргарет
решилась спросить у гребцов о состоянии ее отца, но матрос,  их  провод-
ник, попросил ее не отвлекать их  разговорами,  так  как  течение  здесь
очень быстрое и шлюпка может перевернуться. Маргарет замолчала,  терзае-
мая сомнениями и страхом, следя за огоньком,  который  все  приближался,
пока наконец не оказался над их головами.
   - Это "Маргарет"? - крикнул проводник, и опять чей-то  голос  ответил
утвердительно.
   - Тогда доложите господину Кастеллу, что его дочь здесь! -  прокричал
проводник, и тут же с борта был сброшен канат и шлюпку накрепко привяза-
ли к трапу.
   Бетти, оказавшаяся ближе всех к трапу,  вступила  на  него.  Впрочем,
проводник опередил ее, быстро взбежав по деревянным ступеням.
   Сильная и ловкая Бетти последовала за  ним.  Следующей  стала  подни-
маться Маргарет. Когда Бетти очутилась на палубе, ей показалось, что она
слышит испанскую речь, и она разобрала одну фразу: "Дурак! Зачем ты при-
вез обеих? ", но ответа она не расслышала. Она повернулась, подала  руку
Маргарет, и они вместе пошли к мачте.
   - Проводите меня к моему отцу, - сказала Маргарет.
   Проводник тут же отозвался:
   - Да, да, госпожа, вот сюда. Только идите одна: появление  вас  обеих
может разволновать его.
   - Нет, - ответила Маргарет, - моя кузина пойдет  со  мной.  -  И  она
крепко схватила Бетти за руку.
   Пожав плечами, матрос повел их вперед. Маргарет успела заметить,  что
одни матросы ставили парус, другие, распевая  какую-то  странную,  дикую
песню, начали вращать нечто похожее на ворот. Но в этот момент они  доб-
рались до каюты. Дверь за ними захлопнулась. За  столом  сидел  мужчина,
над его головой висела лампа. При их появлении мужчина встал, повернулся
к ним и поклонился - это был д'Агвилар.
   Бетти остановилась как вкопанная, она ожидала встречи с  ним,  но  не
здесь и не при таких обстоятельствах. Ее глупенькое сердце так заколоти-
лось при виде д'Агвилара, что, казалось, она сейчас задохнется от волне-
ния. Она только смутно догадывалась, что произошла  какая-то  ошибка,  и
думала, как он теперь объяснит все Маргарет, чтобы она уехала и оставила
их - Бетти и д'Агвилара - вдвоем. Бетти даже быстро оглядела каюту, что-
бы выяснить, где ожидает священник. Увидев сзади дверь, она решила, что,
конечно, он спрятан там.
   У Маргарет при виде д'Агвилара вырвался короткий, сдавленный крик, но
уже в следующую секунду, как храбрая женщина - одна из тех натур,  кото-
рые становятся крепче перед лицом испытаний, - она выпрямилась и спроси-
ла низким, гневным голосом:
   - Что вы здесь делаете? Где мой отец?
   - Сеньора, - покорно ответил он, - вы находитесь на борту моей  кара-
веллы "Сан Антонио", а что касается вашего отца, то он либо на своем ко-
рабле "Маргарет", либо, что более вероятно, дома в Холборне.
   При этих словах Маргарет отпрянула назад.
   - Не упрекайте меня, - торопливо продолжал д'Агвилар, - я  скажу  вам
всю правду. Во-первых, не волнуйтесь за своего отца: с ним не  случилось
никакого несчастья, он цел и невредим. Простите меня за причиненное  вам
волнение, у меня не было другого пути. Эта история - всего лишь ловушка,
одна из хитростей, к которым прибегает любовь...  -  Он  приостановился,
потрясенный выражением лица Маргарет.
   - Ловушка! Хитрость! - чуть слышно пробормотала она; глаза ее  метали
молнии. - Ну, я отплачу вам за вашу хитрость!
   Д'Агвилар увидел, что Маргарет выхватила кинжал, спрятанный у нее  на
груди, и сейчас бросится на него. Он не  мог  сдвинуться  с  места:  эти
страшные глаза приковали его. Еще секунда - и стальное  лезвие  пронзило
бы его сердце, но Бетти с криком бросилась к  Маргарет  и  обхватила  ее
своими сильными руками.
   - Послушай, ты не поняла его. Это меня он добивается, а не  тебя.  Он
любит меня, а я люблю его и готова выйти за него замуж. Ты уедешь обрат-
но домой.
   - Отпусти меня, - сказала Маргарет таким тоном, что у Бетти руки сами
опустились. Маргарет осталась стоять, сжимая в руке кинжал. - А  теперь,
- обратилась она к д'Агвилару, - говорите правду, и поскорее, Что  озна-
чают ее слова?
   - Ей лучше знать, - смущенно ответил д'Агвилар.  -  Ей  нравится  ря-
диться в эту паутину тщеславия.
   - Которую вы, может быть, сами сплели. Говори, Бетти!
   - Он ухаживал за мной, - всхлипнула Бетти, - и я влюбилась в него. Он
обещал жениться на мне. Только сегодня он прислал мне письмо. Вот оно.
   - Читай! - сказала Маргарет. И Бетти повиновалась.
   - Значит, это ты предала меня, - произнесла Маргарет, - ты, моя кузи-
на, которую я приютила и так любила!
   - Нет! - закричала Бетти. - Я не думала предавать тебя, скорее  я  бы
умерла! Я на самом деле поверила, что с твоим отцом несчастье и что, по-
ка ты будешь с ним, этот человек сумеет похитить меня.
   - Что вы на это скажете? - обратилась Маргарет к д'Агвилару  все  тем
же ледяным голосом. - Вы предлагали и мне и ей вашу  любовь  и  заманили
сюда нас обеих. Что вы можете сказать?
   - Только то, - ответил д'Агвилар, стараясь выглядеть  мужественно,  -
что эта женщина глупа, я играл на ее тщеславии ради того, чтобы быть ря-
дом с вами.
   - Ты слышишь, Бетти, ты слышишь? - вскричала Маргарет  с  коротким  и
страшным смехом.
   Но Бетти только стонала...
   - Я люблю вас и только вас одну, - продолжал д'Агвилар. - Вашу кузину
я отправлю на берег. Я совершил этот грех, потому что не мог совладать с
собой. Мысль, что завтра вы станете женой другого, сводила меня с ума, и
я пошел на все, чтобы вырвать вас из его объятий. Разве  я  не  поклялся
вам, - добавил он, пытаясь перейти на свою обычную галантную  манеру,  -
что ваш образ будет сопровождать меня в Испанию, куда мы и  плывем  сей-
час?
   Как раз когда он произнес эти слова, корабль  слегка  накренился  под
ветром. Маргарет ничего не ответила. Она  играла  маленьким  кинжалом  и
наблюдала за д'Агвиларом. Глаза ее блестели холоднее стали.
   - Убейте меня, если хотите, - вновь заговорил д'Агвилар, и  в  голосе
его прозвучали любовь и стыд. - Тогда я освобожусь от страданий.
   При этих словах Маргарет как будто проснулась. Теперь она  заговорила
с ним совершенно иным голосом - размеренным и ледяным.
   - Нет, - сказала она, - я не оскверню своих рук вашей кровью. К  чему
мне лишать бога его мести? Но если вы попытаетесь  дотронуться  до  меня
или разлучить меня с этой бедной женщиной, которую вы обманули, тогда  я
убью, но не вас, а себя. И я клянусь вам, что мой призрак  будет  сопро-
вождать вас в Испанию и из Испании дальше, в ад,  который  ожидает  вас.
Слушайте меня, Карлос д'Агвилар, маркиз Морелла, ведь я знаю, что вы ве-
рите в бога и боитесь его гнева. Так я призову на вас мщение  всемогуще-
го. Оно обрушится на вас, будете ли вы бодрствовать  или  спать,  любить
или ненавидеть, будете ли вы живы или умрете. Творите зло, но все  равно
это напрасно. Буду ли я жива или мертва, каждое унижение, какое вы  зас-
тавите меня испытать, каждое несчастье, которое причинили или  причините
моему возлюбленному, моему отцу и этой женщине, возместится вам в милли-
он раз на этом свете и на том. Вы все еще хотите, чтобы  я  сопровождала
вас в Испанию, или вы отпускаете меня?
   - Я не могу, - хрипло ответил д'Агвилар, - слишком поздно.
   - Ну что ж, я буду сопровождать вас в Испанию, я и Бетти Дин, и с на-
ми вместе месть всемогущего бога, которая нависла над вами. В  одном  вы
должны быть уверены: я ненавижу вас, я презираю вас, но я не боюсь  вас.
Уходите.
   Д'Агвилар, спотыкаясь, вышел из каюты, и обе  женщины  услышали,  как
захлопнулась за ним дверь.


   ГЛАВА X
   ПОГОНЯ 

   Приблизительно в то самое время, когда Маргарет и Бетти поднялись  на
борт "Сан Антонио", Питер Брум со своими слугами подъехал к дому в  Хол-
борне. Питера на час с лишним задержала грязь  на  дороге.  Целый  месяц
мечтал он об этой минуте, как может мечтать человек, уверенный, что  его
хорошо встретят. Ведь на следующий день состоится его свадьба с прекрас-
ной и любимой женщиной. Он представлял себе, как Маргарет  будет  поджи-
дать его у окна, как она бросится к двери, как он спрыгнет с коня и  об-
нимет ее - на глазах у всех. Кого им теперь стыдиться, если  завтра  они
станут мужем и женой!
   Но Маргарет у окна не было; во всяком случае, он не увидел ее -  было
темно. В окнах даже не горел свет. Старый дом был мрачен. Тем  не  менее
Питер действовал так, как представлял себе в мечтах. Он соскочил с коня,
подбежал к двери и хотел распахнуть ее, но не смог - дверь была заперта.
Тогда он принялся колотить в нее рукояткой меча, пока наконец кто-то  не
подошел и не отпер замок. Это оказался  незнакомый  ему  слуга,  недавно
принятый в дом, тот самый, которому Маргарет оставила письмо. В руке  он
держал фонарь.
   При виде его у Питера похолодело сердце.
   - Кто ты? - спросил он и, не ожидая ответа, продолжал: - Где господин
Кастелл и госпожа Маргарет?
   Слуга сообщил, что хозяин еще не вернулся с корабля, а леди  Маргарет
около трех часов назад уехала вместе с Бетти и матросом - все верхом.
   - Она, наверное, поехала встречать меня и мы разминулись в темноте, -
предположил Питер.
   Тогда слуга спросил его, не он ли Питер Брум, так как для него остав-
лено письмо.
   - Да, да! - крикнул Питер и вырвал письмо из рук слуги.  Он  приказал
ему закрыть дверь и держать фонарь так, чтобы можно было читать. Он сра-
зу узнал почерк Маргарет.
   - Странная история! - пробормотал он,  дочитав  письмо,  -  я  должен
ехать.
   Питер уже направился к двери и протянул руку, чтобы открыть  ее,  как
вдруг дверь распахнулась и вошел Кастелл, здоровый и невредимый.
   - Здравствуй, Питер! - весело закричал он.  -  Я  знал,  что  ты  уже
здесь, я увидел лошадей, но почему ты не с Маргарет?
   - Потому что Маргарет уехала к вам. Вы ведь чуть ли не смертельно ра-
нены - так, во всяком случае, говорится в этом письме.
   - Уехала ко мне? Смертельно ранен? Дай-ка сюда письмо. Или нет, лучше
прочитай сам, я ничего не вижу.
   Питер прочитал вслух.
   - Здесь какой-то заговор, - с трудом выговорил Кастелл, когда  письмо
было окончено, - и думаю, что это дело рук испанца, или  Бетти,  или  их
обоих. Ну-ка, парень, выкладывай нам все, что ты  знаешь,  да  поскорее,
если хочешь сохранить шкуру.
   - Да я что! - торопливо ответил слуга и рассказал всю историю с  при-
ездом матроса.
   - Беги скажи людям, чтобы привели  обратно  лошадей,  -  прервал  его
рассказ Кастелл. - А ты, Питер, приди в себя и выпей  стакан  вина.  Нам
обоим это не помешает. Эй, есть здесь кто-нибудь из моих слуг? - крикнул
он.
   Кастелл приказал прибежавшим слугам перекусить и  выпить  чего-нибудь
для подкрепления и, пока они пили, рассказал им о том, что  похищена  их
хозяйка Маргарет и что нужно отправиться в погоню. Послышался шум -  это
привели лошадей из конюшни. Все выбежали на улицу, вскочили  в  седла  и
помчались по дороге в Тильбюри. Они поскакали той же дорогой, какой еха-
ла Маргарет, не потому, что они подозревали об этом, а потому,  что  она
была самой короткой.
   Однако лошади были усталые, ночь темная, шел дождь, и, когда они  еще
только подъезжали к Тильбюри, в какой-то церкви часы  пробили  три.  Они
как раз проезжали мимо той маленькой пристани, где Маргарет и Бетти  са-
дились в шлюпку. Питер и Кастелл скакали рядом, впереди всех,  в  полном
молчании - говорить было не о чем, - как вдруг их окликнул знакомый  го-
лос. Это был голос грума Томаса.
   - Я увидел головы ваших коней на фоне неба, - объяснил он, - и  узнал
их.
   - Где твоя хозяйка? - в один голос спросили Питер и Кастелл.
   - Уехала, уехала с Бетти Дин в шлюпке вон от той пристани. Они поплы-
ли, мне кажется, к" Маргарет". Я отвел лошадей на  постоялый  двор,  как
мне приказали, и вернулся, чтобы подождать их. Это было несколько  часов
назад. С тех пор я не видел ни одной живой души и ничего не слышал, кро-
ме шума ветра и воды, пока не услышал топот ваших коней.
   - Надо ехать в Тильбюри и достать шлюпку,  -  сказал  Кастелл.  -  Мы
должны успеть на "Маргарет" раньше, чем  она  снимется  с  якоря.  Может
быть, женщины - на борту "Маргарет"?
   - Если так, то я думаю, что их туда завлекли испанцы. Я уверен, что в
этой шлюпке были по англичане, - сказал Томас.
   Он бежал рядом с лошадью Кастелла, держась за стремя.
   Кастелл ничего не ответил. Питер громко вздохнул - он тоже  был  уве-
рен, что это дело рук испанцев.
   Спустя час, когда уже брезжил рассвет, они поднимались на борт  "Мар-
гарет", как раз в тот момент, когда на ней выбирали  якорь.  Разговор  с
капитаном "Маргарет" Джокобом Смитом подтвердил их самые  худшие  опасе-
ния. Ни одна шлюпка не покидала судно, ни Маргарет, ни  Бетти  здесь  не
появлялись. Но часов шесть назад мимо них проплыла  испанская  каравелла
"Сан Антонио", которая стояла выше их по течению. Более того: два лодоч-
ника, привозившие на "Маргарет" свежее мясо, рассказали, что, когда  они
привезли на "Сан Антонио" трех овец и домашнюю птицу, как раз перед отп-
лытием, они видели, как две высокие женщины поднимались по трапу, и слы-
шали, как одна из них сказала по-английски: "Проводите меня к моему  от-
цу".
   Теперь они знали всю правду и смотрели друг на друга, онемев от отча-
яния. Первым нашел в себе силы заговорить Питер.
   - Я должен ехать в Испанию - разыскать свою невесту, - медленно  про-
изнес он, - если она жива, и убить похитителя. Отправляйтесь домой, мис-
тер Кастелл.
   - Мои дом там, где моя дочь! - сердито отозвался Кастелл.  -  Я  тоже
еду.
   - В Испании вам может угрожать опасность, если мы вообще  туда  добе-
ремся, - многозначительно заметил Питер.
   - Даже если бы там был вход в ад, я все равно поеду, - упрямо  заявил
Кастелл, - почему бы и мне не поохотиться за дьяволом?
   - Мы сделаем это вдвоем, - сказал Питер и протянул Кастеллу руку.
   Это была клятва отца и возлюбленного следовать за той,  которая  была
всем для них, до тех пор, пока смерть не прервет их поиски.
   Подумав немного, Кастелл приказал собрать всю команду на палубе. Ког-
да матросы во главе с офицерами и слуги, окружавшие  Питера,  собрались,
Кастелл обратился к ним. Речь его была краткой. Он рассказал о  злодейс-
ком похищении и заявил, что намеревается вместе с Питером Брумом, у  ко-
торого украли невесту, - сегодня она уже была бы его женой, -  преследо-
вать похитителей. С помощью господа бога они надеются спасти Маргарет  и
Бетти. Кастелл добавил, что он  хорошо  понимает,  что  это  предприятие
опасное, поскольку дело может дойти до сражения, а он не хочет требовать
от кого бы то ни было, чтобы они рисковали своей  жизнью  против  своего
желания, тем более что они нанимались для торгового плавания, а  не  для
сражений. Тем, кто согласится последовать за ним, он  обещает  в  случае
благополучного исхода двойное жалованье и подарок и готов дать им в этом
расписку. Те, кто не хочет, должны сейчас же покинуть судно.
   Когда Кастелл кончил, матросы - их было около тридцати человек -  по-
советовались между собой и с капитаном Джекобом Смитом, отважным челове-
ком лет пятидесяти, и заявили, что они принимают предложение.  Отказался
только один - молодой парень, совсем недавно женившийся.  Все  остальные
поклялись, что они доведут это дело до конца, хорошего или плохого,  по-
тому что все они англичане и не любят испанцев. А от дерзости д'Агвилара
у них закипела кровь. Кроме того, из  двенадцати  слуг,  прискакавших  с
Кастеллом из Лондона, шесть человек, хотя они почти все не были  моряка-
ми, попросились, чтобы их тоже взяли, потому  что  они  любят  Маргарет,
своего хозяина и Питера. Решено было взять их. Остальных  шестерых  слуг
отправили на берег, приказав отвезти  письма  Кастелла  к  его  друзьям,
агентам и приказчикам. В этих письмах Кастелл поручал им заботу о  своих
делах, землях и домах на время его отсутствия. Кроме того, они увезли  с
собой краткое завещание, подписанное Кастеллом и должным образом  засви-
детельствованное, в котором он оставлял все свое  имущество,  включая  и
прибыли от незавершенных сделок, а также имущество, не включенное в  за-
вещание, Маргарет и Питеру, или тому из них, кто окажется  жив,  или  их
наследникам. Если же таковых не окажется, то все свое состояние он заве-
щал на устройство больниц для бедных.
   После этого остающиеся распрощались с товарищами и грустные  отправи-
лись на берег. В ту же минуту якорь был поднят, и свежий утренний  ветер
наполнил паруса "Маргарет".
   В десять часов они благополучно миновали НорБепк  и  встретили  здесь
рыбаков, которые рассказали им, что шесть с лишним часов назад они виде-
ли, как "Сап Антонио" прошла к выходу в Ламанш. При  этом  они  заметили
двух женщин, которые стояли на палубе, держась за руки, и  не  отрываясь
смотрели в сторону берега. Теперь Кастелл и Питер Брум были уверены, что
ошибки быть не могло. Изменить что-либо они были не в силах, и им, изму-
ченным горем и дорогой, не оставалось ничего другого, как поесть и  отп-
равиться в каюту спать.
   Едва Питер улегся, как он вспомнил, что в этот час он должен был сто-
ять в церкви рядом с Маргарет, которая теперь находилась во  власти  ис-
панца, - и Питер поклялся страшной клятвой, что д'Агвилар  заплатит  ему
за весь позор и страдания. И действительно, если бы его враг мог  в  эту
минуту видеть лицо Питера, он бы, вероятно, содрогнулся - Питер  был  не
из тех людей, которым можно безнаказанно причинять зло; он не умел  про-
щать, да и оскорбление, нанесенное ему, было слишком жестоким.
   В течение четырех дней держался попутный ветер, и "Маргарет" плыла по
Ламаншу, надеясь нагнать испанца. Но "Сан-Антонио" была быстрая каравел-
ла, водоизмещением в двести пятьдесят тонн, с большим количеством  пару-
сов - на ней было четыре мачты, - а "Маргарет", хотя и была хорошим суд-
ном, имела только две мачты и не могла соперничать с  "Сан  Антонио".  А
может быть, они просто потеряли "Сап Антонио" в море...
   Па четвертый день, когда они миновали Лизард и ползли  довольно  мед-
ленно, подгоняемые легким бризом, сторожевой матрос крикнул,  что  видит
впереди корабль, попавший в штиль. Питер,  у  которого  были  ястребиные
глаза, вскарабкался на мачту, чтобы взглянуть на неизвестный корабль. Он
сообщил, что, судя по очертаниям и оснастке, это каравелла. Но та ли это
каравелла, которую они ищут, он не мог сказать, так как ни разу не видел
"Сан Аитонио". Тогда уже поднялся наверх сам капитан Смит и  через  нес-
колько минут, спустившись, заявил, что вне всякого сомнения это "Сан Ан-
тонио".
   Это сообщение вызвало суматоху на борту "Маргарет". Матросы  осматри-
вали свои мечи, луки и арбалеты. Луков было много, но  зато  бомбарды  и
пушки отсутствовали. Они редко встречались на торговых судах.  План  был
выработан такой: подойти к борту "Сан Антонио" и взять  ее  на  абордаж.
Так они надеялись отбить Маргарет. Конечно, они рисковали тем, что на их
головы обрушится гнев короля, поскольку его весьма мало волнует  похище-
ние двух английских женщин, но это их не останавливало.
   Менее чем в полчаса все было готово, и Питер, шагая по палубе, выгля-
дел счастливым в первый раз с тех пор, как выехал из Дедхэма. Легкий ве-
терок продолжал подгонять их вперед. С помощью этого ветерка они  посте-
пенно подошли на расстояние полумили от  "Сан  Антонио".  По  тут  ветер
упал, и оба корабля замерли с обвисшими парусами.  Однако  сила  прилива
пли какого-нибудь течения сближала их, и к наступлению темноты между ни-
ми оставалось не более четырехсот футов.  Англичане  надеялись,  что  до
рассвета они подойдут вплотную и смогут высадиться на "Сан Антонио"  при
свете луны.
   Но этому не суждено было сбыться - около девяти  часов  тяжелые  тучи
обложили небо, с берега поднялся сильный ветер, и, когда наступил  расс-
вет, с "Маргарет" были видны лишь верхушки мачт каравеллы,  быстро  ухо-
дившей на юг.
   Прошли две долгие недели, прежде чем они опять увидели "Сан Антопио".
В течение всего пути от Уэссана [2] через Бискайский залив дули легкие и
изменчивые ветры, но, когда они миновали мыс Финистер [3], с северо-вос-
тока налетел шквал, который погнал "Маргарет" быстрее.  На  второй  день
этого шторма после захода солнца "Маргарет" вынырнула из тумана, смешан-
ного с дождем, и в миле от нее матросы увидели "Сан Антонио". На "Марга-
рет" началось ликование - теперь англичане убедились, что "Сан  Антонио"
не зашла ни в один из портов севера Испании. Хотя порт назначения  кара-
веллы был Кадикс, но на "Маргарет" опасались, что испанцы могут укрыться
в одном из северных портов. Вскоре вновь хлынул ливень и  скрыл  от  них
"Сан Антонио".
   Пока "Маргарет" шла вдоль берегов Португалии, погода становилась день
ото дня все хуже и хуже, и, когда они миновали мыс Сан-Висенти [4] и по-
вернули к Кадиксу, начался сильный шторм. Во время этого  шторма  они  в
третий раз увидели "Сан Антонио", борющегося с волнами.  Теперь  уже  до
конца путешествия, за исключением часов ночной темноты, англичане не те-
ряли из виду "Сан-Антонио". На следующий день "Маргарет"  еще  приблизи-
лась к испанской каравелле, которая, лавируя, пыталась прорваться в  Ка-
дикс. Но в борьбе со штормом "Сан Антонио" потеряла одну из своих  мачт.
Кроме того, испанцы видели, что "Маргарет", которая лучше справлялась со
штормом, вскоре нагонит их. Тогда они изменили свой план, и  "Сан  Анто-
нио" направилась в Гибралтарский пролив.
   Преследуя "Сан Антонио", "Маргарет" прошла мимо Тарифского мыса,  аф-
риканский берег остался с правого борта, миновала Альхесирасскую бухту -
"Сан Антонио" не пыталась зайти в нее, - прошла мимо древней серой скалы
Гибралтара, на которой горели сигнальные огни, и под вечер  оказалась  в
Средиземном море на расстоянии меньше мили от "Сан Антонио".
   Здесь шторм был еще ужаснее, и матросы с трудом справлялись с  обрыв-
ками парусов. К утру "Маргарет" потеряла одну из своих  мачт.  Это  была
кошмарная ночь - никто не знал, доживет ли он до утра. Сердца Кастелла и
Питера разрывались к тому же еще от страха за испанскую каравеллу - ведь
она могла пойти ко дну и унести с собой Маргарет. Однако, когда наступил
рассвет, они увидели впереди по правому борту "Сан Антонио",  правда,  в
очень тяжелом состоянии. К полудню англичане были уже в  двухстах  ярдах
от "Сан Антонио", так что можно было различить испанских матросов, пере-
бирающихся по ее высокому юту и по корме. Кроме того, они увидели  нечто
гораздо более важное - две женщины выбежали из каюты, и одна из них ста-
ла махать им белым платком. Женщин тут же затащили обратно, но Кастелл и
Питер убедились теперь, что Маргарет и Бетти живы и знают, что их  пыта-
ются спасти.
   Спустя некоторое время они увидели вспышку на борту "Сан Антонио", и,
прежде чем до них долетел звук выстрела, большое чугунное ядро упало  на
палубу "Маргарет"; отскочив, оно ударило в грудь матроса, стоявшего  ря-
дом с Питером, и сбросило его в море. Это на "Сап Антонио" выстрелили из
бомбарды, но так как больше выстрелов не последовало, англичане  решили,
что орудие при выстреле, наверно, разорвалось или поломало крепления.
   Вскоре после этого "Сан Антонио", две мачты которой были сломаны, по-
пыталась изменить курс и направилась было в Малагу,  дома  которой  были
видны у подножия снежных вершин Сиерры. Но сделать это испанцам не  уда-
лось: как только каравелла становилась под ветер, "Маргарет" оказывалась
прямо перед ней, и, пока испанские матросы  были  заняты  парусами,  все
свободные от работы англичане под командой Питера принимались  обстрели-
вать их из луков и арбалетов. Хотя вздымающаяся палуба  "Маргарет"  была
отнюдь не лучшей площадкой для стрельбы, а ветер мешал правильному поле-
ту стрел, им удалось убить троих и ранить восемь или десять матросов  из
команды "Сан Антонио", заставив их выпустить из рук тросы; в  результате
этого каравеллу опять закружило ураганом.
   На высокой площадке у кормовой мачты, обхватив ее рукой, стоял  д'Аг-
вилар, отдавая приказы своей команде. Питер приладил стрелу к тетиве лу-
ка, ожидая, пока "Маргарет" хоть на мгновенье задержится на гребне  вол-
ны, прицелился и выстрелил.
   Однако волна подняла "Маргарет" чуть выше, и, когда д'Агвилар  отско-
чил от мачты, стрела Питера вонзилась в дерево и пригвоздила к нему  его
большую бархатную шляпу. Питер скрипнул зубами от гнева и разочарования,
тем более что корабли опять отнесло друг от друга и удобный  момент  был
упущен.
   - Пять раз из семи попадал я стрелой в бычье кольцо с пятидесяти  ша-
гов, чтобы завоевать значок победителя деревни, - с огорчением пробормо-
тал он, - а теперь не могу подстрелить негодяя, чтобы спасти мою любимую
от позора! Поистине бог лишил меня своей милости!
   Всю вторую половину дня они обстреливали испанцев, как только  предс-
тавлялась такая возможность. Испанцы отвечали тем же, по потери у  обеих
сторон были незначительны. Однако англичане заметили, что "Сан  Антонио"
получила течь, так как судно все глубже погружалось в воду.
   Испанцы тоже заметили это и, понимая, что у них остается  только  два
выхода - выброситься на берег или пойти ко дну, - во второй раз изменили
курс и под градом английских стрел пошли в маленькую бухту Калахонда,  в
которой находился порт Мотриль, так как здесь до берега было совсем  не-
далеко.
   - В этой бухте расположен испанский город, -  сказал  капитан  Джекоб
Смит, стоя рядом с Кастеллом и Питером. - Я здесь когда-то бросал якорь.
Если "Сап Антонио" доберется туда, прощай паша леди - они  увезут  ее  в
Гранаду. До Гранады всего тридцать миль через горы, а там маркиз Морелла
всемогущ, в Гранаде его дворец. Что будем делать, хозяин? Через пять ми-
нут испанец опять будет против носа "Маргарет".  Будем  таранить  и  пы-
таться захватить женщин или допустим, чтобы их увезли в Гранаду и  отка-
жемся от погони?
   - Пи за что! - воскликнул Питер. - Есть еще один путь: войти вслед за
ними в бухту и напасть на них на берегу.
   - Чтобы оказаться среди сотен испанцев и дать перерезать себе глотки?
- хладнокровно добавил капитан.
   - А если мы протараним их, - спросил Кастелл, все это время  находив-
шийся в глубокой задумчивости, - нам разве не грозит  опасность  утонуть
вместе с ними?
   - Возможно, - ответил Смит, - но паша "Маргарет"  построена  из  анг-
лийского дуба, и у нее крепкий нос. Думаю, что этого не случится. А "Сан
Антонио" пойдет ко дну тут же, она и так уже близка к этому. Беда в том,
что женщины, наверно, заперты в каюте, чтобы наши стрелы не могли  пора-
зить их, и они утонут вместе с судном.
   - Есть другой план, - решительно сказал Питер: - взять их на  абордаж
и высадиться на каравеллу. Так я и сделаю.
   Капитан, плотный мужчина с широким лицом, выражение которого  никогда
не менялось, поднял брони - это был единственный признак удивления.
   - Как, - спросил он, - при такой волне? Я сражался в нескольких  вои-
нах, но такой штуки не видывал.
   - Ну, так увидите ее сейчас, если я найду хоть дюжину человек,  кото-
рые пойдут со мной, - заявил Литер с мрачной решимостью. - А что же? Не-
ужели я буду смотреть, как мою невесту увозят у меня из-под носа,  и  не
попытаюсь снасти ее? Лучше уж я доверюсь судьбе и пойду на риск. А  если
умру, значит, так суждено, и я умру как мужчина. Другого пути нет.
   Он обернулся и громко позвал:
   - Кто пойдет со мной на абордаж испанца? Тем, кто  останется  жив,  я
обещаю, что они проживут остаток своих дней в довольстве, а кто погибнет
- завоюет славу и блаженство на небесах.
   Матросы с сомнением посмотрели на высокие гребни  волн,  вздымавшихся
вокруг, на медленно погружавшееся в воду испанское судно и ничего не от-
ветили. Тогда Питер продолжал:
   - У нас нет другого выхода. Если мы протараним этот корабль, он пото-
нет. Тогда как мы спасем женщин? Если его не трогать - скорее всего,  он
сам пойдет ко дну, и тогда мы все равно не спасем  женщин.  Может  быть,
испанцы и сумеют высадиться на берег, но тогда они увезут женщин в  Гра-
наду, и вряд ли мы сможем вырвать их из рук мавров или из-под власти ис-
панского короля. Но если мы захватим каравеллу, мы можем  спасти  женщин
прежде, чем она пойдет ко дну или достигнет берега. Кто пойдет со мной?
   - Я, сынок, - сказал старик Кастелл. - Я пойду.
   Питер с удивлением посмотрел на него:
   - Вы? В ваши годы?
   - Да, в мои годы. Почему бы и нет? Что мне терять?
   Тогда, словно устыдившись своих колебаний, вперед  вышел  здоровенный
матрос и сказал, что он готов резать испанских воров в дурную погоду так
же, как и в хорошую. Вслед за ним вышли слуги Кастелла, потом еще матро-
сы, пока наконец почти половина экипажа - человек двадцать - не заявила,
что они готовы на это рискованное предприятие. Питер вынужден был  крик-
нуть: "Довольно!" Капитан Смит тоже  выразил  желание  присоединиться  к
группе смельчаков, но тут запротестовал Кастелл, заявив, что капитан  не
должен покидать свой корабль.
   "Маргарет" готовилась пересечь путь "Can Антонио", медленно описывав-
шей круг и напоминавшей раненого  лебедя.  Участники  абордажа  готовили
свои мечи и ножи - луки здесь были уже бесполезны. Кастелл тем  временем
отдавал распоряжения капитану. Он приказал ему, в случае если  их  убьют
или захватят в плен, уходить в Севилью и там передать судно со всем  то-
варом компаньонам Кастелла. При этом капитан должен просить их от  имени
Кастелла сделать все от них зависящее, чтобы добиться освобождения  Мар-
гарет и Бетти, если они будут живы, и наказания д'Агвилара - маркиза Мо-
релла за его преступления. Если на все это потребуются деньги, то  можно
использовать сумму, вырученную от продажи судна и товаров.
   Отдав эти распоряжения, Кастелл позвал одного из своих слуг и  прика-
зал принести легкий стальной панцирь. Питер решил  не  надевать  никаких
доспехов, так как они были слишком тяжелы; он облачился в куртку из буй-
воловой кожи, достаточно прочную, чтобы выдержать удар мечом. Другие на-
дели такие же куртки и стальные шлемы, в изобилии имевшиеся на судне.
   Между тем "Сан Антонио", совершив круг, приближалась ко входу в  бух-
ту, стараясь держаться от "Маргарет" не менее чем  в  пятидесяти  ядрах.
Приказав поднять небольшой парус, капитан Смит взялся за штурвал "Марга-
рет" и направил ее наперерез "Сан Антонио". Смельчаки во главе с Питером
и Кастеллом собрались около бушнрита, укрылись там и стали ожидать.


   ГЛАВА XI
   ВСТРЕЧА В МОРЕ

   Еще минуту или две "Сан Антонио" продолжала идти своим  курсом,  пока
испанцы не догадались о замысле своих противников. Увидев, что нос "Мар-
гарет" вотвот врежется в борт "Сан Антонио", они налегли на  штурвал,  и
каравелла отклонилась в сторону. В результате  "Маргарет",  вместо  того
чтобы столкнуться с "Сан Антонио", пошла рядом, обдирая ей обшивку  бор-
та. Несколько секунд они плыли, сцепившись таким образом, и, прежде  чем
волны оторвали их друг от друга, с борта "Маргарет" полетели  абордажные
крючья, один из них зацепился, и оба судна  сблизились  носами.  Бушприт
"Маргарет" оказался нависшим над верхней палубой "Сан Антонио".
   - А теперь вперед! - скомандовал Питер. - За мной!
   Он подбежал к бушприту и полез по нему. Это было опасное предприятие.
Огромная волна подняла Питера высоко в воздух, в следующий момент он уже
падал вниз, пока массивный брус бушприта "Маргарет" не обрушился на  па-
лубу "Сан Антонио" с такой силон, что Питер чуть не вылетел, как  камень
из пращи. Однако ему удалось удержаться. Он схватился за обрывок снасти,
болтавшейся на конце бушприта, подобно бичу, свисавшему  с  рукоятки,  и
соскользнул по нему вниз. Ветер швырял Питера из стороны в сторону: суд-
но, вздымаясь на волнах, подкидывало его высоко в  воздух.  Палуба  "Сан
Антонио" вздымалась и опадала, как живое существо, она была совсем близ-
ко - не более дюжины футов под ним, - и Питер,  выпустив  конец  снасти,
упал на площадку у передней мачты. Он не разбился. Вскочив на ноги,  Пи-
тер добежал до разбитой мачты, обхватил ее левой рукой, а другой  выхва-
тил меч.
   В следующее мгновение - каким образом, он никогда не мог этого вспом-
нить, - рядом с ним оказался Кастелл, а затем еще двое людей  с  "Марга-
рет", однако один из них скатился с палубы в море. Как раз в эту  минуту
железная цепь абордажного крюка лопнула, и "Маргарет" швырнуло в  сторо-
ну. Подойти к "СанАнтонио" она уже не могла. Они трое остались во власти
споих врагов. Однако испанцев не было видно - никто из них не осмеливал-
ся стоять на этой высокой площадке  -  фальшборт  был  уничтожен,  когда
бушприт "Маргарет", словно дубинка какого-нибудь гиганта, ударил по  ка-
равелле и снес его.
   Трое смельчаков стояли, цепляясь за мачту и ожидая своего конца,  ибо
теперь их друзья были в ста ядрах от них и они понимали,  что  попали  в
отчаянное положение. С разных концов каравеллы на них  обрушился  ливень
стрел. Одна пронзила горло матросу, он упал, схватившись за нее  руками,
и тут же скатился в волны; другая стрела попала в руку  Кастелла  -  его
меч выпал и отлетел в сторону. Питер схватил стрелу за конец, сломал  ее
пополам и вытащил, но правая рука Кастелла была уже беспомощна, а  левой
рукой он цеплялся за обломок мачты.
   - Мы сделали все, что могли, сынок, - крикнул Кастелл, - и проиграли.
   Питер заскрипел зубами и бросил вокруг отчаянный взгляд - говорить он
не мог. Что ему было делать? Оставить Кастелла, броситься к  центру  ко-
рабля и там погибнуть или остаться на месте и здесь умереть? Нет, он  не
даст прикончить себя, как птицу на ветке, он погибнет сражаясь.
   - Прощайте! - крикнул он сквозь шум бури. - Боже, спаси наши души!
   Дождавшись, когда корабль хоть на секунду принял  устойчивое  положе-
ние, Питер бросился к корме, добежал до трапа, ведущего на нижнюю  палу-
бу, спустился по нему и остановился, держась за перила.
   Картина, которую он видел,  была  довольно  странной.  Вокруг,  вдоль
фальшбортов, стояли испанцы, с интересом наблюдая за ним. А в нескольких
шагах от него, прислонившись к мачте, стоял д'Агвилар. Он поднял руку, в
которой не было никакого оружия, и обратился к Питеру:
   - Сеньор Брум! Не двигайтесь: еще один шаг, и вы будете мертвы.  Выс-
лушайте меня сначала, а потом поступайте, как вы решите. Пока я  говорю,
я могу не опасаться вашего меча?
   Питер утвердительно кивнул, и д'Агвилар подошел ближе, потому что да-
же в этом, более закрытом месте трудно было  расслышать  что-либо  из-за
рева урагана.
   - Сеньор, - сказал Питеру д'Агвилар, - вы очень храбрый человек и со-
вершили такой подвиг, какого никто из нас никогда не видел. Я хочу спас-
ти вас, если смогу. Я причинил вам зло - меня толкнули на это  любовь  и
ревность, - и поэтому я опять-таки хочу пощадить вас.  Нападать  на  вас
сейчас будет не чем иным, как убийством, а я, кем бы я ни был, не  убий-
ца. Прежде всего  успокойтесь.  Властительница  наших  сердец  находится
здесь, на борту. Но не бойтесь, я не причинил ей  никакого  вреда  и  не
причиню. Этого не сделает и никто другой, пока я жив. Не говоря  уже  об
иных причинах, я не хочу оскорблять женщину, которая, я надеюсь,  станет
моей женой по своей собственной воле. Я увез ее в Испанию, чтобы она  не
могла стать вашей женой. Поверьте мне, сеньор, я так же не хочу  насило-
вать волю женщины, как не хочу стать убийцей ее возлюбленного.
   - А не так ли вы поступили, когда похитили ее из дома при помощи под-
лой выдумки? - с яростью закричал Питер.
   - Сеньор, я поступил плохо по отношению к ней и к вам всем, но я воз-
мещу вам это.
   - Возместите? Каким образом? Вернете мне Маргарет?
   - Нет, этого я сделать не могу. Даже если она сама захочет  этого,  в
чем я сомневаюсь. Никогда, пока я жив!
   - Приведите ее сюда, и пусть она при мне скажет, хочет она  вернуться
или нет! - закричал Питер в надежде, что Маргарет услышит его.
   Однако д'Агвилар только улыбнулся и отрицательно покачал головой.
   - Этого я тоже не могу сделать, - сказал он, - это  причинило  бы  ей
боль. Тем не менее, сеньор, я  готов  расплатиться  с  вами  и  с  вами,
сеньор, - и д'Агвилар поклонился Кастеллу, который, не замеченный  Пите-
ром, сполз по трапу и теперь стоял позади него, глядя  на  д'Агвилара  с
холодной ненавистью. - Вы причинили нам огромные разрушения,  так  ведь?
Вы охотились за нами на море и убили немало наших людей. А теперь вы пы-
тались захватить наше судно и перерезать нас,  но  господь  бог  помешал
вам. Так что ваши жизни уже принадлежат нам, и никто не осудит нас, если
мы вас убьем. Однако я пощажу вас обоих. Если окажется возможным, я вер-
ну вас обратно на борт "Маргарет", если же нет, вас высадят на берег,  и
вы будете вольны идти куда вам угодно. Вот так я расплачусь  с  вами,  и
никто не сможет меня в чем-нибудь упрекнуть.
   - Вы что же, считаете меня таким же негодяем, как вы сами? - с  през-
рительным смехом спросил Питер. - Я не уйду живым с этого корабля,  если
моя невеста Маргарет не уйдет отсюда вместе со мной.
   - В таком случае, сеньор Брум, я боюсь, что вы уйдете отсюда мертвым,
как, впрочем, возможно, и все мы, если нам не удастся быстро  высадиться
на берег. Судно полно воды. Однако, зная ваш характер, я ожидал  от  вас
именно этих слов и готов сделать вам другое предложение, от которого,  я
уверен, вы не откажетесь. Сеньор, наши мечи одинаковой длины, не  скрес-
тить ли нам их? Я испанский гранд, маркиз Морелла, и для вас,  надо  ду-
мать, не будет бесчестьем сразиться со мной.
   - Я в этом не уверен, - ответил Питер, - потому что я выше  вас  -  я
честный англичанин, не занимающийся кражей женщин. Тем не менее я с  ра-
достью буду сражаться с вами, на море или на суше, когда бы и где бы  мы
ни встретились, пока один из нас не отправится на тот свет. Однако како-
ва будет ставка в этой игре и могу ли я быть уверен, что эти люди,  -  и
Питер указал на внимательно слушавших матросов, - не нанесут мне удар  в
спину?
   - Я уже сказал вам, сеньор, что я не убийца, а  это  было  бы  преда-
тельским убийством. Что касается ставки, то победителю  будет  принадле-
жать Маргарет. Если вы убьете меня, то я от имени своих  людей  клянусь,
что вы с ней и ее отцом уедете в полной безопасности.  Если  же  я  убью
вас, вы оба должны сейчас поклясться, что она останется со мной и ко мне
не будет больше никаких претензий. А женщине, сопровождающей ее,  я  дам
свободу.
   - Нет, - в первый раз заговорил Кастелл, - я настаиваю на своем праве
драться также с вами, когда рука моя заживет.
   - Я отказываюсь, - высокомерно ответил д'Агвилар, - я не могу поднять
свой меч на старика, отца девушки, которая станет моей женой. Более  то-
го: я не могу сражаться с купцом и евреем. Пет, нет, не  отвечайте  мне,
чтобы все здесь присутствующие не запомнили ваших враждебных слов. Я бу-
ду великодушен и освобожу вас от клятвы. Делайте все что  хотите  против
меня и предоставьте мне после этого делать вам  зло,  господин  Кастелл.
Сеньор Брум, уже темнеет, и вода прибывает. Вы готовы?
   Питер кивнул головой, и они шагнули навстречу ДРУГ Другу.
   - Еще одно слово, - сказал д'Агвилар, опуская свой меч. - Друзья,  вы
слышали наш договор? Клянетесь ли вы во имя Испании и  рыцарского  долга
выполнить этот договор и, если я умру, отпустить этих двух мужчин и обе-
их женщин беспрепятственно на их судно или на сушу?
   Капитан "Сан Антонио" и его помощники поклялись от имени всей  коман-
ды.
   - Вы слышали, сеньор Брум. А теперь  условия.  Они  будут  такие:  мы
бьемся насмерть, но, если мы оба будем ранены так, что не сможем  закон-
чить поединок, никому из нас не будет причинено никакого вреда, и о  нас
будут заботиться до тех нор, пока мы не выздоровеем или не умрем по воле
господа.
   - Вы хотите сказать, что мы должны умереть только от меча друг  друга
и, если предательский случай даст одному из нас преимущество,  противник
не должен воспользоваться этим?
   - Да, сеньор, потому что в пашем положении это может произойти,  -  и
он кивнул на огромные волны, вздымающиеся вокруг  и  грозящие  поглотить
наполненный водой корабль. - Мы не воспользуемся таким  преимуществом  -
ведь мы хотим решить наш спор своими руками.
   - Пусть будет так, - ответил Питер. - Господин Кастелл будет свидете-
лем нашего договора.
   Д'Агвилар кивнул в знак согласия, поцеловал  крестообразную  рукоятку
своего меча в подтверждение клятвы, вежливо поклонился и встал  в  пози-
цию.
   Секунду они стояли друг против друга - великолепная пара противников.
Ловкий, худощавый Питер с гневным лицом был страшен в багровом свете лу-
чей, падавших на него из-за края черной тучи; испанец был тоже  высок  и
строен, по но его виду можно было подумать, что это  развлечение,  а  не
смертельный поединок, в котором ставкой является судьба женщины. На  да-
агвиларе был шлем и нагрудная кираса из черной  стали,  инкрустированная
золотом. Питер же был защищен только курткой из бычьей кожи и  шапкой  с
нашитыми на ней металлическими полосами. По зато его прямой, остро отто-
ченный меч был тяжелее и, пожалуй, на полдюйма длиннее, чем у  его  про-
тивника.
   Так они стояли друг против друга, а Кастелл и вся команда  каравеллы,
кроме рулевого, который вел ее ко входу в бухту, уцепились за  фальшборт
и такелаж и, забыв об опасности, угрожавшей им самим,  в  полной  тишине
наблюдали за противниками.
   Первым сделал выпад Питер - удар был  направлен  прямо  в  горло,  но
Д'Агвилар ловко отпарировал его, так что острие меча скользнуло мимо его
шеи, и, прежде чем Питер успел опомниться,  Д'Агвилар  нанес  ему  удар.
Клинок ударил но стальным полоскам на шапке Питера, скользнул по  левому
плечу, но, так как удар был не сильный, никакого вреда он  не  причинил.
Молниеносно последовал ответный удар, и он уже был отнюдь не легок - меч
с такой силой обрушился на стальной панцирь д'Агвилара, что испанец  по-
шатнулся. Питер прыгнул вперед, думая, что игра уже выиграна  им,  но  в
этот момент каравелла, проходившая мимо скал, окаймлявших вход в  бухту,
сильно накренилась, и оба противника оказались отброшенными к борту.  За
этим толчком последовали другие. Питер и  Д'Агвилар,  продолжая  обмени-
ваться ударами, метались от одного борта к другому, стараясь левой рукой
схватиться за что-нибудь прочное, пока наконец,  измученные  и  покрытые
синяками, они не упали в стороне друг от друга.
   - Неважная площадка для поединка, - задыхаясь, выговорил Д'Агвилар.
   - Я думаю, что она сослужит свою службу, -  с  неумолимой  решимостью
ответил Питер и снова ринулся на д'Агвилара.
   Как раз в этот момент гигантская волна обрушилась на корабль, перека-
тилась через палубу, сшибла обоих противников с ног  и,  как  соломинки,
смела их в углубление у борта. Питер поднялся первым, выплевывая соленую
воду и протирая глаза. Он увидел д'Агвилара, лежащего на палубе, меч ва-
лялся рядом, левой рукой испанец сжимал правую.
   - Вы ранены или ушиблись? - спросил Питер.
   - Ушибся, - ответил Д'Агвилар. - Похоже, что сломана кисть. Но у меня
есть левая рука. Помогите мне подняться, и мы закончим наш поединок.
   При этих словах сильный порыв ветра, самый свирепый из всех, подобный
вихрю в горном ущелье, швырнул каравеллу в самый вход в  бухту  и  почти
положил ее на бок.
   Казалось, еще мгновение - и каравелла перевернется и пойдет  ко  дну,
но тут грот-мачта неожиданно сломалась, подобно трости, и  свалилась  за
борт. Освободившись от ее веса, каравелла медленно выпрямилась. Попереч-
ная рея рухнула на палубу - один конец се проломил верх той каюты, в ко-
торой были заперты Маргарет и Бетти, расколов его надвое, а блок, висев-
ший на другом конце, ударил Питера но голове, скользнул но шлему,  задев
шею и плечо. От этого удара Питер свалился без сознания на палубу и  ос-
тался там лежать, продолжая сжимать в правой руке меч.
   Из-под обломков каюты появилась Маргарет и Бетти. Маргарет была блед-
на и испугана, а Бетти шептала про себя молитвы, но обе,  но  счастливой
случайности, остались невредимы. Цепляясь за перепутавшиеся снасти,  они
пробирались, ища спасения в центре корабля. Тяжелая рея вся  еще  висела
над ними, упираясь одним концом в остатки каюты, а другим зацепившись за
борт. Затем она соскользнула в море.  Обломок  грот-мачты  загородил  им
путь. В эту минуту Маргарет увидела Питера с окровавленным лицом,  лежа-
щего на спине. Тело его перекатывалось взад и вперед от качки.
   Маргарет не могла выговорить ни слова. Она только молча  показала  на
Питера, затем обернулась к д'Агвилару, который стоял неподалеку. Держась
за канат, д'Агвилар добрался до Маргарет и крикнул ей в ухо:
   - Леди, это не моя вина. У нас была честная схватка.  Мачта  упала  и
убила его. Не вините меня в его смерти, а ищите утешения у бога.
   Маргарет слушала, дико озираясь по сторонам, тут  она  увидела  отца,
пробирающегося к ней, и с криком упала без чувств на его грудь.


     ГЛАВА XII
   ОТЕЦ ЭНРИКЕ 

   Ночь наступила сразу - огромная грозовая туча, в гуще которой сверка-
ли молнии, поглотила последние лучи заходящего солнца. И тут ураган  об-
рушился на тонущее судно, раскаты грома сопровождались  потоками  дождя.
Рулевой уже не видел, куда он ведет корабль, не было никакой возможности
определить направление, в котором неслась каравелла. Только уменьшившие-
ся волны говорили о том, что они вошли в бухту. Вскоре "Сан Антонио" на-
летела на скалу, и этот толчок отбросил Кастелла, склонившегося над  ле-
жавшей без сознания Маргарет, к борту и оглушил его.
   В темноте раздался крик: "Идем ко дну! ", и вода хлынула  на  палубу,
но Кастелл не мог разобрать, были ли это волны или дождевые  потоки.  Он
услышал новый крик: "Скорее в шлюпки, или мы погибли! ", и шум  спускае-
мых шлюпок. Судно повернулось раз, другой и остановилось. В свете молнии
Кастелл увидел Бетти, держащую бесчувственную Маргарет в  своих  сильных
руках. Она также увидела его и крикнула, чтобы он  спускался  в  шлюпку.
Кастелл пошел за ней, но вспомнил о Питере. Ведь Питер мог быть еще жив!
Что он скажет Маргарет, если позволит ему утонуть? Кастелл  пробрался  к
тому месту, где лежал Питер, и позвал на помощь бежавшего мимо  матроса.
Тот выругался в ответ и исчез в темноте. Оставшись один, Кастелл пытался
поднять тяжелое тело, но правая рука его была  беспомощна,  и  он  сумел
только приподнять верхнюю часть туловища и постепенно подтаскивать Пите-
ра к тому месту, где, казалось ему, должна была находиться шлюпка.
   Однако шлюпки здесь не оказалось, а голоса доносились с противополож-
ного конца судна - нужно было тащить Питера туда. Пока  он  добрался  до
другого борта, все смолкло, и в свете молнии Кастелл увидел  переполнен-
ную людьми шлюпку на гребне волны ярдах в пятидесяти от судна.  Те,  кто
не попал в шлюпку, цеплялись за ее корму и борта. Кастелл  закричал,  по
никто ему но ответил, потому ли, что на корабле не оставалось никого жи-
вых, пли потому, что в этой суматохе нельзя было услышать его.
   Тогда Кастелл, понимая, что он сделал все, что мог,  подтащил  Питера
под нависающую часть верхней палубы, которая хоть  немного  укрывала  от
дождя, положил его кровоточащую голову себе на колени так, чтобы она бы-
ла выше уровня воды, и, усевшись таким образом, начал  молиться,  ожидая
смерти.
   Он ни минуты не сомневался, что ему суждено  погибнуть  -  при  свете
молний он видел, что палуба корабля находится уже почти на уровне  воды.
Правда, здесь, в бухте, море стало значительно спокойнее. Он угадал  это
по тому, что, хотя дождь лил по-прежнему и ветер налетал с той же силой,
брызги волн не обдавали его. Каравелла погружалась все глубже и  глубже,
пока наконец вода не покрыла ее палубу целиком. Кастеллу  пришлось  под-
няться на вторую ступеньку трапа, с которого  Питер  напал  на  испанца.
Прошло некоторое время, и Кастелл почувствовал, что каравелла  перестала
погружаться. Он не мог понять, что это  означало.  Шторм  прошел,  видны
стали звезды, ветер стих. Ночь стала теплее - это очень обрадовало  его,
иначе в промокшей одежде он бы совсем замерз. И все-таки это была  длин-
ная ночь, самая длинная в его жизни, - не было сна, чтобы успокоить  его
страдания или облегчить смерть.
   Так он сидел, гадая, жива ли Маргарет, - Питер казался ему мертвым, -
и думал, наблюдают ли их души за ним с высоты, ждут ли, когда он присое-
динится к ним. Он вспомнил о днях своего процветания  до  того  момента,
когда он увидел проклятое лицо д'Агвилара, о своем богатстве  и  о  том,
что с этим богатством случится. Он даже подумал, что лучше, если  Марга-
рет умерла, - лучше смерть, чем жизнь в позоре.
   Вскоре он впал в забытье, и последней мыслью его  было,  что  корабль
утонул и сам он погружается в пучину смерти.
   ...Чей-то голос звал его, и Кастелл проснулся. Светлело.  Перед  ним,
держась за поручни трапа, стоял Питер - мертвенно бледный, перепачканный
кровью, зубы у него стучали, а глаза были неестественно тусклыми.
   - Вы живы, Джон Кастелл, - произнес этот голос, - или мы оба умерли и
находимся в аду?
   - Нет, - ответил Кастелл, - я еще жив, мы оба еще на этом свете.
   - Что же случилось? - спросил Питер. - Я был в каком-то мраке.
   Кастелл коротко рассказал ему все, что произошло. Питер выслушал его,
потом, шатаясь, дошел до борта и, не  говоря  ни  слова,  стал  смотреть
вдаль.
   - Я ничего не вижу, - наконец сказал он, - слишком густой туман, но я
думаю, что мы где-то недалеко от берега. Помогите  мне.  Надо  разыскать
еду, я совсем ослабел.
   Кастелл поднялся, размял свои затекшие ноги, добрался до Питера,  об-
нял его здоровой рукой, и таким образом они добрались до кормы, где, как
думал Кастелл, должна была находиться кают-компания. Они нашли ее и про-
никли внутрь. Это оказалось маленькое, но богато обставленное помещение,
к задней стенке его было привинчено резное распятие.  На  полу  валялись
кусок солонины и несколько черствых пшеничных лепешек,  которыми  обычно
питаются матросы. Очевидно, все это упало со стола. В сетке  над  столом
висели бутыли с вином и водой. Кастелл разыскал кружку, наполнил ее  ви-
ном и подал Питеру. Тот с жадностью выпил и вернул ее Кастеллу, который,
в свою очередь, отпил глоток. После этого они отрезали с  помощью  своих
ножей по куску мяса и съели, хотя Питеру было очень трудно жевать  из-за
ран на голове и шее. Затем они выпили еще вина и,  несколько  подкрепив-
шись, покинули каюту.
   Туман был все еще такой густой, что ничего не было видно, и они прош-
ли в разбитую каюту, в которой жили Маргарет и Бетти, уселись на их кой-
ках и стали ждать. Питер обратил внимание на то, что каюта была роскошно
обставлена, как будто в ней должна была обитать знатная дама. Даже посу-
да здесь была серебряная, а в приоткрывшемся шкафу  виднелись  роскошные
платья. Были здесь и рукописные книги. В одной из них  Маргарет  сделала
кое-какие пометки и написала молитву собственного сочинения,  в  которой
она просила небо защитить се, молила, чтобы Питер и ее отец остались жи-
вы и узнали правду о том, что произошло. Маргарет молила  святых  помочь
ей спастись и соединиться с отцом и Питером. Эту книгу Питер спрятал под
куртку, чтобы на досуге просмотреть внимательно.
   Из-за гор, окаймлявших бухту, взошло солнце. Оставив каюту,  Питер  и
Кастелл влезли на полубак и огляделись. Они обнаружили, что находятся  в
закрытой со всех сторон бухте, не более чем в ста ярдах от берега.  При-
вязав к веревке кусок железа, они опустили его за борт и убедились,  что
судно сидит на мели и что глубина воды под носом каравеллы не  превышает
четырех футов. Выяснив это, они решили добираться до берега.
   Предварительно они вернулись в каюту и наполнили найденный там  кожа-
ный мешок сдой и вином. Затем им пришло в голову разыскать каюту д'Агви-
лара. Они нашли ее между палубами. В  каюте  обнаружили  запертый  ящик,
крышку которого они взломали железной палкой.  Здесь  оказалось  большое
количество золота - по всей видимости, для выплаты команде - и драгоцен-
ности. Драгоценности они не тронули, а деньги разделили пополам и  спря-
тали на себе, для того, чтобы воспользоваться  ими,  если  удастся  доб-
раться до берега. Затем они промыли и перевязали друг другу раны,  спус-
тились по веревочному трапу того борта, где испанцы спасались с корабля,
и распростились с "Сан Антонио".
   Ветер к тому времени стих, и солнце ярко сияло, разогревая  застывшую
кровь. Море совершенно успокоилось, и вода доходила им только до  пояса;
дно было ровное, песчаное.
   Когда Питер и Кастелл уже подходили к берегу, они увидели собравшихся
там людей и решили, что это, наверно, жители маленького городка Мотриля,
расположенного на берегу реки, впадающей в залив. Кроме того, они  заме-
тили на берегу шлюпку с "Сан Антонио" и обрадовались: шлюпка  лежала  на
киле, и на дне ее было совсем немного воды, - значит,  она  благополучно
добралась до берега. Поблизости лежало пять или шесть трупов, - по  всей
вероятности, это были матросы, поплывшие за шлюпкой или  уцепившиеся  за
ее борта, но среди утонувших не было женщин.
   Когда Питер и Кастелл выбрались на берег, здесь оставалось совсем ма-
ло людей; большинство отправилось грабить корабль, часть людей  готовила
лодки для той же цели. Их встретили лишь женщины, дети, трое стариков  и
священник. Этот последний, человек с жадным взглядом и хитрой,  лицемер-
ной физиономией, пошел им навстречу, вежливо поздоровался и сказал,  что
они должны благодарить бога за свое спасение.
   - Это мы, конечно, сделаем, - ответил  Кастелл,  -  но  скажите  нам,
отец, где наши спутники?
   - Вот некоторые из них, - сказал священник, указывая на трупы, -  ос-
тальные вместе с двумя дамами два часа назад уехали  в  Гранаду.  Маркиз
Морелла, который дал мне этот приход, сказал нам, что корабль  утонул  и
никого больше не осталось в живых, а так как в  тумане  ничего  не  было
видно, мы поверили ему. Вот почему мы не пришли сюда раньше, ибо, - мно-
гозначительно добавил он, - мы люди бедные и святые редко  посылают  нам
кораблекрушения.
   - Как они отправились в Гранаду, отец? - перебил его Кастелл. -  Пеш-
ком?
   - Нет, сеньор, они силой забрали всех лошадей и мулов в деревне, хотя
маркиз и обещал вернуть их и заплатить нам потом. Мы доверяем ему, пото-
му что у нас нет другого выхода. Обе дамы плакали и умоляли нас приютить
их, но маркиз не позволил, хотя они выглядели такими печальными и  утом-
ленными. Бог даст, нам вернут наших лошадей, - благочестиво закончил он.
   - А для пас лошадей не найдется? У нас есть немного денег, и мы может
заплатить, если это будет не очень дорого.
   - Ни одной, сеньор, ни одной, забрали всех. К тому же вы сейчас  вряд
ли сумеете ехать - вы так много перенесли, - и он указал на раненую  го-
лову Питера и перевязанную руку Кастелла. - Почему бы  вам  не  остаться
здесь и не отдохнуть?
   - Потому что я отец одной из этих дам, и она, конечно, уверена, что я
утонул. А этот сеньор - ее жених.
   - Ага, - произнес священник, с интересом разглядывая их, - тогда  ка-
кое же отношение имеет к ней маркиз? Но я лучше не буду задавать  вопро-
сов, здесь не исповедь, не так ли? Я понимаю ваше  беспокойство  -  ведь
этот гранд пользуется репутацией весьма веселого мужчины. Прекрасный сын
церкви, но, без сомнения, очень веселый. - И священник, улыбаясь,  пока-
чал своей бритой головой. - Однако, сеньоры, пройдемте в деревню, вы там
сможете отдохнуть и перевязать свои раны. А потом мы поговорим.
   - Нам лучше пойти, - обратился Кастелл поанглийски к Питеру, -  здесь
на берегу нет лошадей, а мы не можем в таком  состоянии  идти  пешком  в
Гранаду.
   Питер кивнул, и священник, которого, как они выяснили, звали отец Эн-
рике, повел их.
   На вершине холма, в нескольких сотнях шагов от берега, они обернулись
и увидели, что теперь уже все здоровые жители деревни были заняты грабе-
жом каравеллы.
   - Они хотят вознаградить себя за своих лошадей и мулов, - пожав  пле-
чами, заметил отец Энрике.
   - Это я вижу, - отозвался Кастелл, - но вы...
   - О, за меня не бойтесь, - с хитрой улыбкой ответил священник: - цер-
ковь не занимается грабежом, но в конце концов она получает  свою  долю.
Народ здесь благочестив. Я только боюсь, что, когда маркиз  узнает,  что
корабль не утонул, он потребует с нас возмещения убытков.
   Они перевалили через холм и увидели белые стены и красные крыши дере-
вушки, раскинувшейся на берегу реки. Еще через пять минут  их  проводник
остановился перед домом на грубо замощенной улочке и отпер дверь ключом.
   - Вот мое убогое жилище, когда я нахожусь здесь, а не  в  Гранаде,  -
сказал он. - В нем я буду иметь честь принять вас.  Видите,  рядом  цер-
ковь.
   Они вошли во внутренний дворик, где вокруг фонтанчика росло несколько
апельсиновых деревьев, у стены стояло распятие в человеческий рост. Про-
ходя мимо распятия, Питер поклонился и перекрестился, но Кастелл не пос-
ледовал его примеру. Священник быстро взглянул на него.
   - Вам, сеньор, следовало бы поклониться изображению нашего спасителя,
по милости которого вы избегли смерти; маркиз говорил мне,  что  вы  оба
погибли.
   - Моя правая рука повреждена, - не растерялся Кастелл, - и  я  вознес
молитву в моем сердце.
   - Я понимаю, сеньор, но если вы в этой стране в первый раз,  хотя  на
это не похоже - вы так хорошо говорите на здешнем языке, - то, с  вашего
разрешения, я хочу предупредить вас, что здесь разумнее совершать молит-
вы не только в сердце. За последнее время отцы инквизиции стали еще  су-
ровее - они придают очень большое значение внешним  обрядам.  Когда  мне
приходилось сталкиваться со святой инквизицией в Севилье, я  видел,  как
сожгли одного человека за то, что он пренебрегал обрядами.  У  вас  есть
две руки и голова, сеньор, и к тому же еще колени, которые можно прекло-
нить.
   - Простите меня, - ответил Кастелл, - но я думал о другом. В частнос-
ти, о том, что моя дочь увезена вашим патроном, маркизом Морелла.
   Священник оставил эти слова без ответа и провел их через  гостиную  в
спальню с высокими окнами, забранными решетками, так что, несмотря на то
что комната была большая и высокая, она чем-то напоминала тюремную каме-
ру. Здесь он оставил гостей, заявив, что пойдет искать местного  лекаря,
который к тому же и цирюльник, если только он не занят "облегчением  ко-
рабля". Гостям своим он посоветовал снять мокрую одежду и прилечь отдох-
нуть.
   Какая-то женщина принесла им горячей воды и одежду, чтобы они накину-
ли ее на себя, пока их платье будет сушиться. Питер и Кастелл разделись,
помылись и, совершенно измученные, свалились на кровати и заснули. Пред-
варительно они вытащили деньги и засунули их в мешок для продуктов,  ко-
торый Питер спрятал к себе под подушку. Часа через два их разбудил  при-
ход отца Энрике с лекарем-цирюльником. Вместе с ними пришла  служанка  с
высушенным и вычищенным платьем.
   Когда лекарь увидел у Питера на левой стороне шеи и  на  плече  раны,
которые почернели и распухли, он покачал головой и  заявил,  что  только
время и покой излечат его и что Питер, должно быть, родился под счастли-
вой звездой, так как, не будь на нем стального шлема и  кожаной  куртки,
ему бы не миновать смерти. Поскольку все кости были целы, лекарю остава-
лось только помазать рану какой-то мазью, смягчающей боль, и  перевязать
ее чистым куском материи. Покончив с этим, лекарь занялся раной на  пра-
вой руке Кастелла, промыл ее теплой водой и маслом и перевязал,  заявив,
что он будет здоров через неделю. При этом он заметил, что буря, очевид-
но, была сильнее, чем он предполагал, если она  могла  пронзить  стрелой
мужскую руку. При этих словах священник насторожился.
   Кастелл не стал отвечать на это замечание, а вытащил золотой и  пред-
ложил лекарю, попросив его достать им, если это возможно, мулов или  ло-
шадей. Цирюльник был чрезвычайно доволен столь крупным для Мотриля  воз-
награждением. Он обещал, что повидает их вечером и что если узнает о ка-
ких-нибудь лошадях или мулах, то сообщит. Кроме того, он обещал  достать
испанского покроя одежду и плащи, поскольку в их одежде ехать неудобно -
она испачкана и окровавлена.
   После этого он ушел, и священник последовал за ним, так как ему  надо
было проследить за дележом добычи с судна и обеспечить себе  свою  долю.
Добрая служанка принесла Питеру и Кастеллу суп. Затем они улеглись опять
на кроватях и принялись обсуждать, что им делать дальше.
   Кастелл совсем упал духом. Он говорил, что они так же далеки от  Мар-
гарет, как и до сих пор, что она еще раз утеряна ими и находится в руках
Морелла, из которых они вряд ли сумеют вырвать се. К тому же, как видно,
ее повезли в Гранаду, город тавров, где христианские законы и правосудие
бессильны.
   Выслушав все это, Питер, чье сердце всегда оставалось  твердым,  зая-
вил:
   - Бог обладает такой же властью в Гранаде, как и в Лондоне или на мо-
ре, где он спас нас. Я думаю, что у нас есть все  основания  благодарить
его, потому что мы могли погибнуть, но остались в живых,  и  потому  что
Маргарет тоже жива и, можно надеяться, не пострадала. Кроме  того,  этот
испанский вор, похититель женщин, по всей видимости,  довольно  странный
человек. Судя по его словам, если в них есть доля правды, хотя он и  ук-
рал Маргарет, он не может решиться на насилие над ней, а хочет завоевать
ее любовь и согласие, которое, я думаю, он не скоро получит... К тому же
он избегает убийства - ведь он не прикончил нас, хотя спокойно  мог  это
сделать.
   - Я знавал таких людей, которые считают  одни  грехи  допустимыми,  а
другие смертельными. Это плоды суеверия.
   - Тогда мы должны молить бога, чтобы Морелла и впредь оставался  суе-
верен и чтобы мы как можно скорее оказались в Гранаде. Не забывайте, что
там у нас есть друзья и среди евреев и среди мавров, с которыми вы  тор-
говали много лет. Они могут укрыть нас. Так что, хотя дела и плохи,  они
могли быть еще хуже.
   - Пожалуй, это так, - уже более спокойно согласился Кастелл,  -  если
ее действительно увезли в Гранаду. Постараемся узнать что-либо об этом у
цирюльника и у отца Энрике.
   - Я не верю этому священнику: он хитрец и служит маркизу, - отозвался
Питер.
   Они замолчали - слишком устали оба, да и говорить было  больше  не  о
чем, хотя о многом следовало подумать.
   После захода солнца вновь пришел цирюльник и перевязал раны Питеру  и
Кастеллу. Он принес с собой испанские костюмы, шляпы и два тяжелых  пла-
ща, удобных для путешествия, - все это они купили у него за хорошую  це-
ну. Кроме того, он объявил, что во дворе стоят два прекрасных мула. Кас-
телл вышел посмотреть на них. Это оказались две жалкие клячи, истощенные
и слабые, но так как других не было, не  оставалось  ничего  иного,  как
вернуться в комнату и обсудить вопрос о цене. Торговались долго,  потому
что цирюльник запросил двойную цену. Кастелл заявил,  что  бедные  люди,
потерпевшие кораблекрушение, не могут заплатить  такую  сумму.  В  конце
концов они договорились на том, что цирюльник заберет мулов  на  ночь  к
себе и накормит их, а утром приведет их вместе  с  проводником,  который
покажет им дорогу в Гранаду. Пока что они заплатили ему только за  одеж-
ду.
   Кастелл и Питер пытались выудить у цирюльника какие-нибудь сведения о
маркизе Морелла, но, как и отец Энрике, он был хитрец и держал  язык  за
зубами. Он заявил, что такому маленькому человеку, как он, вредно обсуж-
дать дела больших людей; в Гранаде, дескать, они все узнают.
   Цирюльник ушел, оставив им лекарства, и  вскоре  после  этого  явился
священник. Он был в очень хорошем настроении, потому что  в  виде  своей
доли от грабежа судна получил драгоценности, оставленные Питером и  Кас-
теллом в железном ящике. Заметив, как священник, доставая драгоценности,
любовно перебирал их, Кастелл пришел к выводу, что отец Энрике человек в
высшей степени жадный - из тех людей, которые ненавидят бедность и  сде-
лают все на свете ради денег. И когда священник со  злобой  заговорил  о
ворах, которые залезли в корабельный ящик и унесли оттуда почти все  зо-
лото, Кастелл решил про себя, что отец Энрике никогда не должен  узнать,
кто были эти воры, иначе во время их путешествия с ними может  произойти
какой-нибудь несчастный случай.
   Наконец драгоценности были спрятаны,  и  священник  заявил,  что  они
должны поужинать вместе с ним, но при этом  он  добавил,  что  не  может
предложить им вина, так как ему полагается пить только воду. Тогда  Кас-
телл попросил его достать где-нибудь несколько фляг вина, лучшего, какое
можно здесь найти, сказав, что он за него заплатит. Отец  Энрике  послал
за вином служанку.
   Переодевшись в испанское платье и спрятав деньги в два пояса,  приоб-
ретенные тоже у цирюльника, они вышли к столу. Ужин состоял из испанско-
го блюда, называемого "олла подрида" (нечто вроде жирного мяса),  хлеба,
сыра и фруктов. На столе было также купленное за их счет вино, очень хо-
рошее и крепкое. Правда, Нитер и Кастелл почти не пили,  опасаясь  лихо-
радки от своих ран, но они усердно угощали отца Энрике.  Кончилось  тем,
что к концу ужина он забыл о своей хитрости и начал  разговаривать  сво-
бодно. Заметив, что священник пришел в веселое настроение, Кастелл начал
расспрашивать его о маркизе Морелла, почему у того дом в Гранаде, столи-
це мавританского государства.
   - Потому что он наполовину мавр, - ответил священник. - Его отец, го-
ворят, был принцем Виана, а мать - мавританкой, в ее венах  текла  коро-
левская кровь. От нее он и унаследовал свои богатства, земли и дворец  в
Гранаде. Он любит там жить. Хотя он и добрый христианин, однако  у  него
вкусы еретика: подобно маврам, он завел у себя сераль прекрасных женщин.
Я знаю это, потому что в Гранаде нет священников и мне приходится выпол-
нять роль его капеллана. Но, кроме того, он живет в Гранаде еще по  дру-
гой причине: он ведь наполовину мавр и является представителем Фердинан-
да и Изабеллы при дворе султана Гранады Боабдила. Вы, чужестранцы, долж-
ны знать, если еще не знаете, что их величества давно уже ведут войну  с
маврами и мечтают захватить остаток их государства так же, как  они  уже
захватили Малагу, обратить его жителей в христианство и кровью  и  огнем
очистить его от проклятой ереси.
   - Да, - отозвался Кастелл, - мы слышали об этом в Англии. Я ведь  ку-
пец и веду торговлю с Гранадой. Я еду туда но делам.
   - А по каким делам едет туда сеньора, та, о которой вы говорите,  что
она ваша дочь? И что это за историю рассказывали матросы о сражении меж-
ду "Сан Антонио" и английским  кораблем,  который  мы  видели  вчера  на
взморье? И каким это образом ветер пробил стрелой вашу  руку,  друг  мой
купец? И почему так получилось, что вас обоих оставили на  каравелле,  в
то время как маркиз и все его люди спаслись?
   - Вы задаете много вопросов, святой отец. Питер, наполни стакан  пре-
подобного отца. Он ничего не пьет.  Можно  подумать,  что  здесь  всегда
пост. Ваше здоровье! О, вот хорошо! Палей, Питер, и передай  мне  флягу.
Вот теперь я отвечу на все ваши вопросы и расскажу о кораблекрушении.
   Тут Кастелл начал бесконечную историю о ветрах, парусах, скалах,  па-
дающих мачтах, об английском корабле, который пытался  помочь  испанской
каравелле, и так продолжалось до тех пор, пока священник, чей стакан Пи-
тер наполнял каждый раз, когда тот отворачивался, не свалился, заснув.
   - А теперь, - шепнул Питер по-английски Кастеллу, - я думаю, нам луч-
ше всего лечь спать. Мы узнали многое от этого шпиона в рясе - по-моему,
он таков - и почти ничего не рассказали.
   Они тихо пробрались в свою комнату, выпили  настой,  оставленный  ци-
рюльником, помолились каждый по-своему, заперли дверь и прилегли  отдох-
нуть, насколько раны и тяжелые думы могли позволить им.


   ГЛАВА XIII
   ПРИКЛЮЧЕНИЕ НА ПОСТОЯЛОМ ДВОРЕ

   Питер спал плохо, рана, несмотря на перевязку, сделанную цирюльником,
сильно болела. Кроме того, ему не давала покоя мысль, что Маргарет  уве-
рена в их гибели и страдает от этого. Как только Питер засыпал, он видел
ее в слезах, слышал ее рыдания.
   Как только первые лучи проникли сквозь высокие  решетки  окон,  Питер
вскочил и разбудил Кастелла: они оба не могли одеться  без  помощи  друг
друга. Услышав во дворе голоса людей и шум, они решили, что  это  явился
цирюльник со своими мулами, отперли дверь и, встретив в коридорчике  зе-
вающую служанку, попросили ее выпустить их из дома.
   Это действительно был цирюльник и с ним - одноглазый парень верхом на
пони. Цирюльник объяснил, что этот парень будет их проводником до Грана-
ды. Питер и Кастелл вернулись вместе с цирюльником в дом, он осмотрел их
раны, покачал головой при взгляде на раны Питера и сказал,  что  ему  не
следовало бы так рано отправляться в путь. Потом снова началась торговля
за мулов, упряжь, седельные сумки, в которые были уложены  вещи,  оплату
проводнику и так далее, ибо Питер и Кастелл боялись показать, что у  них
есть деньги.
   В конце концов все было улажено, и, так как их хозяин,  отец  Энрике,
все еще не появлялся, они решили уехать, не простившись с ним, а  просто
оставить ему деньги в знак благодарности за его гостеприимство и  в  ка-
честве подарка для его церкви. Однако как раз в тот  момент,  когда  они
передавали эти деньги служанке, появился священник. Он был небрит и дер-
жался рукой за голову. Он объяснил, что служил раннюю  мессу  в  церкви,
что было чистой ложью, и спросил, действительно ли они  собираются  уез-
жать.
   Они подтвердили это и вручили ему свой подарок, который он принял  не
задумываясь, хотя похоже было, что щедрость гостей заставила его  с  еще
большей настойчивостью уговаривать их остаться. Они, дескать, еще  не  в
состоянии перенести трудный путь, дороги весьма небезопасны,  они  могут
попасть в плен к маврам и окажутся в подземелье вместе с другими узника-
михристианами, так как никто не может проникнуть в Гранаду без  разреше-
ния, и так далее. Но наши путешественники твердо стояли на своем.
   Они заметили, что священник при этих словах заволновался  и  в  конце
концов заявил, что из-за них у него будут неприятности от маркиза Морел-
ла. Как и почему, он не стал объяснять, но Питер решил, что  он  боится,
как бы они не рассказали маркизу о том, что его  капеллан  участвовал  в
грабеже на судне, которое маркиз считал потонувшим, и завладел его  дра-
гоценностями. В конце концов они поняли, что отец Энрике способен на лю-
бую уловку, только бы задержать их, оттолкнули его, вскарабкались на му-
лов и вместе с проводником двинулись в путь.
   Они долго еще слышали крики разъяренного  священника,  ругавшего  ци-
рюльника за то, что тот продал им мулов. До них доносились его  выкрики:
"Шпионы... ", "Английские дамы... ", "Приказ маркиза... ". Они очень об-
радовались, выбравшись за пределы селения, на улицах которого было  мало
людей, и, никем не потревоженные, выехали на дорогу, ведущую к Гранаде.
   Дорогу эту никак нельзя было назвать хорошей, к тому же  она  шла  то
вверх, то вниз. Да и мулы оказались гораздо хуже, чем они  предполагали.
Мул, на котором ехал Питер, все время спотыкался. Они поинтересовались у
юноши, их проводника, сколько времени потребуется, чтобы доехать до Гра-
нады, но в ответ услышали:
   - Кто знает? Все зависит от воли бога.
   Прошел час, и они опять задали ему тот же вопрос; и на этот раз  пос-
ледовал ответ:
   - Может быть, сегодня вечером, может, завтра, а  может,  никогда.  На
дороге много разбойников, но если путешественникам повезет и они не  по-
падутся в руки бандитам, то наверняка их захватят мавры.
   - Я думаю, что один из разбойников здесь, рядом  с  нами,  -  заметил
по-английски Питер, взглянув на отталкивающее лицо их проводника, и  до-
бавил на ломаном испанском языке: - Друг мой, если мы столкнемся с  бан-
дитами или маврами, то первым, кто отправится на тот свет, будешь ты.  -
И Питер похлопал по рукоятке своего меча.
   Парень в ответ пробормотал какое-то испанское  проклятие  и  повернул
своего пони назад, якобы собираясь ехать обратно в Мотриль,  но  тут  же
передумал и ускакал далеко вперед. В течение  нескольких  часов  они  не
могли догнать его.
   Дорога была так тяжела, а мулы так слабы, что, несмотря на то что они
решили не отдыхать днем, сумерки наступили прежде, чем они достигли вер-
шины Сиерры. В последних лучах заходящего солнца они увидели далеко впе-
реди минареты и дворцы Гранады. Питер и Кастелл хотели ехать дальше,  но
их проводник клялся, что в темноте они свалятся в пропасть  раньше,  чем
достигнут равнины. Он заявил, что здесь неподалеку есть вента или, иначе
говоря, постоялый двор, где они могут отдохнуть, а на  рассвете  продол-
жить свой путь.
   Когда Кастелл заявил, что они не хотят ехать на постоялый двор,  про-
водник объяснил, что у них нет другого выхода, так как еда уже кончилась
и, кроме того, здесь, на дороге, нельзя достать корма для мулов.  Делать
было нечего, и путешественники с неохотой согласились, понимая, что, ес-
ли мулов не накормить, они никогда не довезут их до Гранады.  Между  тем
проводник указал на домик, стоящий одиноко в лощине ярдах в ста от доро-
ги, и, заявив, что он должен предупредить об их приезде,  поскакал  впе-
ред.
   Когда Кастелл и Питер  добрались  до  постоялого  двора,  окруженного
большой стеной, очевидно в целях обороны, они увидели своего одноглазого
проводника, о чем-то серьезно беседовавшего с толстым человеком отталки-
вающей внешности, у которого за пояс был заткнут большой  нож.  Толстяк,
кланяясь, двинулся им навстречу и объявил, что он здесь хозяин. Он  сог-
ласился накормить путешественников и дать им ночлег.
   Кастелл и Питер въехали во двор, и хозяин тут же запер за ними  воро-
та, объяснив, что это делается для безопасности от бандитов. Им повезло,
добавил он, что они попали в такое место, где могут  спокойно  переноче-
вать. Вслед за этим появился мавр; он увел мулов  в  конюшню,  а  хозяин
провел путешественников в большую комнату с низким потолком, где  стояли
столы и сидело несколько человек с грубыми и жестокими лицами. Они  пили
вино. Тут хозяин неожиданно потребовал деньги вперед, заявив, что он  не
доверяет незнакомцам. Питер хотел было вступить с ним в спор, но Кастелл
решил, что разумнее согласиться, и принялся  расстегивать  свою  одежду,
чтобы достать деньги. В карманах у него ничего  не  осталось,  последние
деньги, которые не были спрятаны, он истратил в Мотриле.
   Правой рукой Кастелл по-прежнему не мог шевельнуть, и он начал доста-
вать деньги левой, но так неловко, что маленький дублон, который он  вы-
тащил, выскользнул и упал на пол. Забыв, что он не завязал пояс, Кастелл
нагнулся поднять дублон, и штук двадцать золотых монет покатились по по-
лу. Питер заметил, как хозяин и сидящие  в  комнате  мужчины  обменялись
быстрыми и многозначительными взглядами. Однако они поднялись и  помогли
собрать золотые. Хозяин вернул их Кастеллу, присовокупив с гнусной улыб-
кой, что, если бы он знал, что его гости так богаты, он  запросил  бы  с
них больше.
   - О нет, это далеко не так, - ответил Кастелл, - это все, что мы име-
ем.
   Как раз в тот момент, когда он произнес эти слова, еще один  золотой,
на этот раз уже большой дублон, застрявший у него в одежде, упал на пол.
   - Конечно, сеньор, - заметил хозяин, поднимая монету и вежливо  возв-
ращая се, - однако потрясите себя, может, у вас в  куртке  застряли  еще
один-два золотых.
   Кастелл так и сделал, и при этом золотые, спрятанные в поясе, так как
их стало меньше, зазвенели. Присутствующие в комнате улыбнулись, а хозя-
ин поздравил Кастелла с тем, что он находится в честном доме, а не путе-
шествует но горам, служащим приютом для дурных люден.
   Кастелл, делая вид, что ничего не произошло, запрятал свои  деньги  и
затянул пояс. Затем он и Питер усолись в сторонке и попросили, чтобы  им
подали ужин. Хозяин приказал слуге принести еду, а сам подсел  к  ним  и
принялся расспрашивать. Из его вопросов стало ясно,  что  проводник  уже
успел рассказать ему всю их историю.
   - Откуда вы узнали про кораблекрушение? - вместо ответа спросил  Кас-
телл.
   - Откуда? Да от людей маркиза, которые  вчера  останавливались  здесь
выпить по стакану вина, когда маркиз проезжал с двумя дамами в  Гранаду.
Он говорил, что "Сан Антонио" затонула, но ничего не сказал о  том,  что
вы остались на борту.
   - Тогда извините нас, дружище, если мы, чьи дела не должны  интересо-
вать вас, тоже ничего не скажем, поскольку мы устали и хотим отдохнуть.
   - Конечно, сеньоры, конечно, - засуетился хозяин, - я пойду потороплю
с ужином и велю принести вам флягу гранадского вина, подобающего  вашему
положению.
   Он удалился, а через некоторое время принесли ужин - хорошее жаркое и
к нему в глиняном кувшине вино. Наполняя их кружки, хозяин  сказал,  что
он сам перелил его из фляги, чтобы не взболтать осадок.
   Кастелл поблагодарил его и предложил выпить стакан вина за  успех  их
путешествия, однако хозяин отказался, заявив, что у него сегодня постный
день и что он поклялся пить в этот день одну только воду.  Тогда  Питер,
который не произнес ни слова за все это время, но многое приметил,  при-
губил вино и, почмокав, как будто пробуя, шепнул по-английски Кастеллу:
   - Не пейте - оно отравлено.
   - Что сказал ваш сын? - спросил хозяин.
   - Он говорит, что вино великолепно, но при этом  он  вдруг  вспомнил,
что доктор в Мотриле запретил нам прикасаться к вину, если мы  не  хотим
ухудшить состояние наших ран, полученных при кораблекрушении. Но оно  не
должно пропасть. Поднесите его вашим друзьям. Мы  удовольствуемся  более
слабым напитком.
   С этими словами Кастелл взял кувшин с водой, стоявший на  столе,  на-
полнил кружку, выпил и передал ее Питеру. Хозяин посмотрел на них с  яв-
ным неудовольствием.
   Затем Кастелл поднялся и вежливо предложил кувшин с вином и  две  на-
полненные кружки мужчинам, сидевшим за соседним столом, добавив, что  им
очень жаль, что они не могут попробовать столь великолепное вино.  Одним
из этих людей случайно оказался их проводник; он пришел  сюда,  накормив
мулов. И он и его сосед с готовностью взяли наполненные кружки и  выпили
их содержимое. Хозяин в это время с проклятием схватил кувшин и исчез.
   Кастелл и Питер принялись за жаркое. Они видели, что их  соседи  едят
то же самое, да и хозяин, вернувшийся в комнату, тоже принялся за  такое
же мясо. Питеру показалось, что хозяин с  тревогой  наблюдает  за  двумя
мужчинами, выпившими вино. Вдруг один из них  поднялся  из-за  стола  и,
пройдя несколько шагов до скамьи, стоявшей на другом конце комнаты, мол-
ча рухнул на нее. Между тем у одноглазого проводника  бессильно  опусти-
лись руки, и он, по-видимому без сознания, упал на стол, так что  голова
его уткнулась в пустое блюдо. Хозяин вскочил, но тут  же  остановился  в
нерешительности. Тогда поднялся Кастелл и заметил, что, очевидно, бедно-
го парня сморил сон после долгой дороги и что они тоже устали и не будет
ли хозяин так любезен проводить их в отведенную им комнату.
   Хозяин охотно согласился - было ясно, что он хочет как  можно  скорее
избавиться от них, тем более что остальные посетители разглядывали  про-
водника и своего товарища и шептались между собой.
   - Вот сюда, сеньоры, - указал он и повел их в конец комнаты, к  лест-
нице.
   Поднявшись по ней с лампой в руке, он поднял люк и предложил им  сле-
довать за ним. Кастелл так и сделал, а Питер обернулся и пожелал  доброй
ночи всей компании, наблюдавшей за ним. При этом, как  бы  случайно,  он
наполовину вытащил свои меч из ножен. Затем он вслед за хозяином и  Кас-
теллом полез по лестнице и оказался на чердаке.
   Это была пустая комнатушка, единственной  мебелью  которой  были  два
стула и два грубых деревянных ложа без изголовий, стоявших на расстоянии
трех футов друг от друга у дощатой перегородки,  по-видимому  отделявшей
это помещение от соседнего. Под самой крышей была завешанная мешком  ды-
ра, которая служила окном.
   - Мы люди бедные, - сказал хозяин, пока они  оглядывали  этот  пустой
чердак, - но многие знатные господа прекрасно спали здесь. Вам тоже  бу-
дет здесь хорошо. - И он повернулся к лестнице.
   - Это нам подойдет, - согласился Кастелл, - только скажите вашим  лю-
дям, чтобы они не запирали конюшню, так как  мы  уедем  на  рассвете,  и
будьте добры оставить нам лампу.
   - Лампу я оставить не могу, - сердито проворчал хозяин; одна нога его
уже была на лестнице.
   Питер шагнул к нему и схватил одной рукой за руку, а другой -  лампу.
Хозяин выругался и принялся шарить у себя за поясом, очевидно  ища  нож,
но Питер с такой силой сжал его руку, что от боли тот выпустил лампу,  и
она осталась в руке у Питера. Хозяин попытался схватить ее,  но  потерял
равновесие и скатился вниз но лестнице, тяжело рухнув на пол.
   Сверху они видели, как он поднялся на ноги и  принялся  поносить  их,
размахивая кулаками и клянясь, что отомстит за все. Питер захлопнул люк.
Оказалось, что люк плохо пригнан к полу. К тому же засов, на который  он
должен был запираться, отсутствовал, хотя скобы имелись. Питер огляделся
вокруг в поисках какой-нибудь палки или куска дерева, чтобы  заложить  в
скобы, но ничего не нашел. Тут он вспомнил  о  веревке,  предназначенной
для крепления седельных сумок, которая была у него в кармане. Ею он свя-
зал скобы. Теперь люк нельзя  было  приподнять  от  пола  более  чем  на
один-два дюйма. По тут же Питер сообразил, что если приподнять  люк,  то
можно сквозь эту щель перерезать  ножом  веревку,  и  поставил  один  из
стульев так, что две его ножки оказались на люке. После этого он  сказал
Кастеллу:
   - Мы, как птицы, попались в ловушку. По прежде чем свернуть нам  шеи,
они должны войти в клетку. Вино было отравлено.  Если  они  сумеют,  они
убьют нас из-за наших денег, или потому, что им поручил это сделать про-
водник. Нам лучше не спать эту ночь.
   - Я тоже так думаю - с тревогой в голосе подтвердил Кастелл. - Послу-
шай, они там внизу разговаривают.
   Снизу действительно доносились звуки голосов, похоже было,  что  идет
спор, но спустя некоторое время шум затих. Когда все  смолкло,  Питер  и
Кастелл тщательно осмотрели чердак, но  не  обнаружили  ничего  подозри-
тельного. Питер глянул на дыру, служившую окошком,  и,  решив,  что  она
достаточно велика, чтобы в нее мог пролезть человек, попытался подтащить
к ней кровать. Ему пришло в голову, что если кто-нибудь попробует влезть
в окно, то попадет прямо к нему в руки. Однако он убедился, что  кровати
прибиты к полу и сдвинуть их с места невозможно. Делать больше было  не-
чего, и оба они уселись на кроватях с обнаженными мечами в руках и  при-
нялись ждать. Время шло.
   В конце концов лампа, которая уже давно мерцала,  зачадила  и  совсем
погасла. Кончилось масло. Они очутились в темноте. [Единственным  источ-
ником света было окно, с которого они сняли мешковину.
   Спустя некоторое время до них донесся стук конских копыт, они услыша-
ли, как открылась и опять захлопнулась дверь внизу и вновь раздались го-
лоса. К голосам, которые они слышали раньше, присоединился еще один.  Он
показался Питеру знакомым.
   - Я узнал его, - шепнул он Кастеллу. - Это отец  Энрике.  Он  приехал
узнать, как поживают его гости.
   Прошло еще полчаса, и взошла бледная луна, послав в их комнату слабый
луч света. Опять послышался стук копыт. Питер  подошел  к  окну.  Хозяин
постоялого двора держал за поводья превосходного коня. Затем подошел че-
ловек и взобрался в седло. Хозяин что-то сказал ему, тот поднял  голову.
Питер узнал отца Энрике.
   Священник и хозяин еще некоторое время шептались, потом  отец  Энрике
благословил хозяина и уехал. До Питера и Кастелла опять донесся звук за-
пираемой двери.
   - Он поехал в Гранаду предупредить своего  хозяина  Морелла,  что  мы
направляемся туда, - сказал Кастелл, после того как они опять уселись на
своих кроватях.
   - А может быть, сообщить маркизу,  что  мы  никогда  не  приедем.  Но
все-таки ему нас не одолеть.
   Время тянулось медленно, и Кастелл, который совсем ослабел, откинулся
на подушку и задремал. Вдруг стул, стоявший  на  крышке  люка,  упал  со
страшным грохотом. Кастелл вскочил и уставился на Питера.
   - Это всего-навсего крыса, - ответил Питер, не  желая  открывать  ему
правду.
   Питер тихонько прокрался к люку, пощупал веревку - она была цела -  и
снова поставил стул на прежнее место. Проделав  это,  Питер  вернулся  к
кровати и бросился на нее, как будто собираясь заснуть, хотя в  действи-
тельности никогда еще он не был так настороже. Усталость между тем опять
одолела Кастелла, и он задремал.
   Было тихо, только один раз что-то заслонило лунный свет, и на мгнове-
ние Питеру показалось, что он видит в окне лицо, но оно исчезло и больше
не появлялось. Но теперь какие-то слабые звуки, похожие на  сдерживаемое
дыхание и на шаги босых ног, стали раздаваться у кровати Кастелла. Затем
послышался легкий скрип и царапанье у стены, как будто скреблась мышь, и
вдруг, как раз в полосе лунного света,  сквозь  перегородку  просунулась
обнаженная рука с ножом.
   Нож на мгновение повис над грудью спящего Кастелла, -  это  продолжа-
лось только мгновение, потому что уже в следующую секунду Питер  вскочил
и ударом меча, который лежал наготове рядом с ним, отсек руку у плеча.
   - Что случилось? - спросил Кастелл, - почувствовав, что что-то свали-
лось на него.
   - Змея, - последовал ответ. - Ядовитая змея. Проснитесь и посмотрите.
   Кастелл поднялся и молча глянул на ужасную руку,  все  еще  сжимавшую
нож. За перегородкой послышался подавленный стон и  удаляющиеся  тяжелые
шаги.
   - Ну что ж, - сказал Питер, - надо уходить, а то мы  останемся  здесь
навсегда. Этот парень скоро вернется за своей рукой.
   - Уходить! - отозвался Кастелл. - Но как?
   - Похоже, что у нас есть только один путь и тот опасный:  вот  в  это
окошко и через стену, - ответил Питер. - Ага, они идут.
   Не успел он это сказать, как они услышали, что кто-то поднимается  по
лестнице.
   Под окном никто не сторожил, а до земли было не более двенадцати  фу-
тов. Питер помог Кастеллу пролезть, держа его за здоровую руку, и  опус-
тил как можно ниже. Кастелл спрыгнул, не удержался и свалился на  землю,
но тут же поднялся. Питер собирался последовать за ним, но в это мгнове-
ние услышал звук падающего стула и, оглянувшись, увидел, что крышка  от-
кинута. Они перерезали веревку!
   В слабом свете была видна фигура человека с ножом в руке. За ним вид-
нелась еще одна. Теперь уже Питер не мог скрыться через чердачное  окно:
если бы он попытался сделать это, то получил бы удар в спину. Питер сжал
обеими руками меч и прыгнул на противника. Меч, по-видимому, достиг  це-
ли: человек свалился на пол и остался недвижим. Второй уже опирался  ко-
ленкой о край люка. Удар меча, и тот тоже свалился вниз, на головы  сто-
явших ниже. Лестница рухнула. В результате нападавшие оказались  в  куче
на полу. Только один удержался руками  за  край  люка.  Питер  захлопнул
крышку, и человек с диким криком полетел вниз. За неимением ничего  дру-
гого Питер навалил на крышку люка труп убитого им человека.
   Затем он побежал к окну, вложив на  ходу  меч  в  ножны,  протиснулся
сквозь отверстие и, повиснув на руках, спрыгнул. Он благополучно очутил-
ся на земле, так как был достаточно ловок и к тому же от возбуждения во-
обще забыл о своей раненой голове и плече.
   - Куда теперь? - спросил его Кастелл, когда Питер, тяжело дыша, оста-
новился перед ним.
   - В конюшню за мулами... Нет, это бесполезно, у нас нет времени осед-
лать их. Да и наружные ворота закрыты. К стене! Мы должны перелезть  че-
рез нее. Они будут здесь через минуту.
   Питер и Кастелл бросились к стене и, к  счастью  своему,  обнаружили,
что хотя она достигала десяти футов высоты, но сложена была  из  крупных
камней, по которым можно было вскарабкаться.
   Питер взобрался первым, лег поперек стены, протянул Кастеллу руку и с
трудом - так как старик был тяжел и к тому же ранен - подтянул  его  на-
верх. В этот момент они услышали, как кто-то кричал с чердака:
   - Эти английские черти удрали! Бегите к воротам и ловите их!
   Они спустились или, скорее, свалились со стены в  колючий  кустарник,
который смягчил падение, но так поцарапал их, что они чуть не  закричали
от боли. Однако кое-как они выбрались из него, все окровавленные,  вышли
на дорогу и пустились бежать в сторону Гранады.
   Не успели они отбежать и сотни ярдов, как услышали позади себя  крики
и поняли, что их преследуют. Как раз в этом месте дорога пересекала  ов-
раг, заросший густым кустарником и заваленный множеством валунов. За ним
виднелось открытое пространство. Питер схватил Кастелла и потащил в  ов-
раг. Здесь они нашли укромное местечко за большим камнем -  нечто  вроде
пещеры, заросшей кустами и высокой травой. Они пырнули  туда  и  притаи-
лись.
   - Вытаскивайте меч, - шепнул Питер Кастеллу. - Если они  найдут  нас,
мы должны как можно дороже продать свою жизнь.
   Кастелл повиновался и взял меч в левую руку. Они слышали, как  граби-
тели пробежали вперед по дороге, потом, обнаружив,  что  там  никого  не
видно, вернулись обратно и принялись шарить по оврагу. Здесь было темно,
потому что свет луны почти не проникал в него, и беглецы остались  неза-
меченными. Двое преследователей остановились шагах в пяти от них, и один
заявил, что, вероятно, те свиньи спрятались во дворе или побежали обрат-
но в Мотриль.
   - Я не знаю, где они спрятались, -  ответил  второй,  -  однако  дело
дрянь. У толстого Педро начисто отсекли руку,  и  он,  пожалуй,  истечет
кровью. Двое других уже подохли или подыхают - этот длинноногий англича-
нин рубит крепко, - да еще те, что выпили отравленное вино. Похоже,  что
они уже никогда не проснутся. Да, и все это ради того, чтобы добыть нес-
колько дублонов и ублаготворить иона! И все-таки, если бы я поймал  этих
свиней... - Он пробормотал страшную угрозу. - Я думаю, лучше  всего  за-
лечь у выхода из оврага на тот случай, если они спрятались здесь.
   Питер слышал весь этот разговор. Остальные бандиты убежали. Питер был
взбешен, к тому же колючий кустарник причинял ему страшную боль. Не  го-
воря ни слова, он выбрался из убежища, держа в руке свой страшный меч.
   Бандиты увидели его и вскрикнули от ужаса. Для одного из них это  был
последний звук в его жизни. Другой пустился бежать.
   Это был как раз тот, который грозил беглецам страшной расправой.
   - Стой! - крикнул Питер, настигая его. - Стой и сделай то, что ты со-
бирался!
   Негодяй повернулся и принялся молить о пощаде, но  Питер  был  неумо-
лим...
   - Это было необходимо, - сказал Питер Кастеллу, - вы  слышали  -  они
собирались сторожить нас.
   - Я думаю, что у них вряд ли появится когда-либо желание  напасть  на
англичанина на этом постоялом дворе, - задыхаясь, говорил Кастелл,  ста-
раясь не отстать от Питера.


   ГЛАВА XIV
   ИНЕССА И ЕЕ САД

   Часа два пробирались Джон Кастелл и Питер по Гранадской дороге.  Там,
где дорога была ровной, они бежали и шли, когда она становилась трудной;
время от времени останавливались,  чтобы  перевести  дыхание  и  прислу-
шаться. Однако ночь была безмолвна - по-видимому, никто их не  преследо-
вал. Очевидно, оставшиеся в живых бандиты направились другим  путем  или
же решили, что с них достаточно этого приключения, и  не  желали  больше
иметь дело с мечом Питера.
   Наконец над огромной равниной, окутанной туманом, забрезжил  рассвет.
Взошло солнце, разогнало туман, и милях  в  двенадцати  путники  увидели
Гранаду, расположенную на холме. Они посмотрели  друг  на  друга  -  пе-
чальное зрелище они представляли: исцарапанные колючками,  перепачканные
кровью. У Питера была обнажена голова - шляпу свою он  потерял.  Теперь,
когда прошло возбуждение, он почувствовал себя чрезвычайно плохо от  бо-
ли, усталости и желания спать. К тому же солнце начало припекать с такой
силой, что Питер чуть не потерял сознание. Они соорудили  из  стеблей  и
травы нечто вроде шляпы. Этот головной убор придавал Питеру такой стран-
ный вид, что несколько встречных мавров решили, что  он  сумасшедший,  и
пустились бежать прочь.
   Питер и Кастелл шли, делая не более мили в час,  освежаясь  водой  из
всех встречных капав. К полудню зной стал невыносим. Они вынуждены  были
прилечь отдохнуть под тенью какого-то  дерева,  похожего  на  пальму,  и
здесь, совершенно измученные, погрузились в сон, похожий на забытье.
   Проснулись они от звуков голосов и вскочили па ноги, обнажив свои ме-
чи. Они решили, что их догнали бандиты. Однако вместо гнусных убийц  они
увидели перед собой восемь мавров верхом на великолепных белых конях,  в
тюрбанах и развевающихся плащах, каких Питеру раньше никогда не приходи-
лось видеть. Мавры спокойно и, по-видимому, не без жалости рассматривали
путников.
   - Спрячьте ваши мечи, сеньоры, - произнес предводитель на  прекрасном
испанском языке. Похоже было, что он испанец, одетый,  по-восточному,  -
ведь нас много, а вас всего двое, да к тому же вы ранены.
   Питеру и Кастеллу не оставалось ничего другого, как повиноваться.
   - Скажите нам, хотя и нет большой нужды спрашивать, - продолжал пред-
водитель, - вы и есть те двое англичан, которые оказались на "Сан  Анто-
нио" и спаслись, когда корабль утонул?
   Кастелл кивнул:
   - Мы оказались там, чтобы найти...
   - Не важно, что вы искали, - перебил его предводитель. - Имена  высо-
кочтимых дам не должны упоминаться в присутствии неизвестных  людей.  Но
вы после этого попали в беду на постоялом дворе, где этот высокий сеньор
вел себя очень храбро. Мы уже слышали эту историю и свидетельствуем свое
уважение человеку, который так владеет мечом.
   - Мы благодарим вас, - ответил Кастелл, - но какое у вас дело к нам?
   - Сеньор, нас послал наш господин, его светлость маркиз Морелла, что-
бы мы разыскали вас и привезли в качестве его гостей в Гранаду.
   - Значит, поп рассказал, - пробормотал Питер. - Я так и думал.
   - Мы просим вас следовать за нами без сопротивления, потому что у нас
нет желания применять силу по отношению к столь храбрым людям, - продол-
жал офицер. - Будьте так любезны сесть на этих лошадей.
   - Я купец, - сказал Кастелл, - и у меня есть друзья в Гранаде.  Можем
ли мы поехать к ним, если мы не  хотим  воспользоваться  гостеприимством
маркиза?
   - Нет, сеньор, у нас есть приказ, а слово маркиза, нашего  господина,
является здесь законом, который нельзя нарушать.
   - Я думал, что королем Гранады является Боабдил, - заметил Кастелл.
   - Без сомнения, он король и по воле аллаха и будет им,  но  маркиз  -
его родственник, и к тому же, пока продолжается перемирие,  он  является
послом их величеств короля и королевы Испании в нашем городе.
   По знаку офицера двое мавров спешились, подвели к Питеру  и  Кастеллу
своих коней и предложили помочь сесть в седло.
   - Делать нечего, - сказал Питер, - придется ехать.
   Довольно неловко, ибо оба они были совершенно разбиты, Питер  и  Кас-
телл взобрались на коней и тронулись в сопровождении своих стражей.
   Солнце уже склонялось к закату - они проспали довольно долго, - когда
они достигли ворот Гранады. Муэдзины с минаретов мечетей уже выкрикивали
вечерние молитвы.
   У Питера осталось весьма смутное представление о столице мавров, пока
он ехал через нее, окруженный эскортом. Узкие, извилистый  улицы,  белые
дома, закрытые ставнями окна, толпы вежливых и молчаливых люден в  белых
развевающихся одеждах, резные и остроконечные арки и огромное  сказочное
здание на холме. От боли и усталости он с трудом  воспринимал  что-либо,
пока ехал по этому удивительному и величественному городу.  Вид  у  него
был довольно странный - длинноногая фигура, вся окровавленная и увенчан-
ная причудливой шляпой из травы.
   Однако никто не смеялся над ним. Вероятно, потому,  что  его  смешная
внешность не мешала видеть в нем храброго воина. А может быть, сюда дош-
ли слухи о том, как он работал мечом на постоялом дворе и на корабле. Во
всяком случае, в отношении жителей чувствовалась сдержанная  нелюбовь  к
христианам, смешанная с уважением к храброму человеку, попавшему в беду.
   В конце концов после длительного подъема они оказались перед дворцом,
напротив которого стояла огромная  крепость  с  красными  стенами,  гос-
подствовавшая над городом. Позднее Питер узнал, что это Альгамбра. Между
дворцом и крепостью была равнина. Дворец был  колоссальным  сооружением,
расположенным по трем сторонам четырехугольника и окруженным  садами,  в
которых высокие кипарисы устремлялись острыми вершинами  в  ясное  небо.
Всадники миновали многочисленные ворота, пока не оказались во дворе, где
слуги с факелами в руках бросились им  навстречу.  Кто-то  помог  Питеру
слезть с лошади, кто-то провел его  по  ступенькам  мраморной  лестницы,
внизу которой бил фонтан, в большую прохладную комнату с  резным  потол-
ком. После этого Питер уже ничего не помнил.
   Прошло время, много-много времени - не меньше месяца,  -  прежде  чем
Питер открыл глаза и вновь увидел окружающий его  мир.  Нельзя  сказать,
что он все это время был без сознания -  время  от  времени  он  узнавал
большую прохладную комнату и людей, говоривших  о  нем,  особенно  легко
двигавшуюся красивую черноглазую женщину в белом головном уборе.  Похоже
было, что она ухаживает за ним. Иногда ему казалось, что это Маргарет, и
все-таки он знал, что это не может быть она, потому что женщина не  была
похожа на Маргарет. Питер припомнил, что раз или два он видел склонивше-
еся над ним надменное и красивое лицо Морелла; тот как будто  хотел  уз-
нать, останется ли Питер жив. Питер пытался подняться, чтобы сразиться с
ним, но его укладывали обратно мягкие, белые, но удивительно сильные ру-
ки женщины.
   Теперь же, когда Питер окончательно пришел в сознание, он увидел  эту
женщину, сидевшую рядом  с  его  постелью;  солнечный  луч,  проникавший
сквозь верхнее окно, освещал ее лицо. Она сидела, подперев рукой  подбо-
родок, и с любопытством рассматривала его. Он заговорил с ней на ломаном
испанском языке, потому что неизвестно откуда, но он знал,  что  она  не
понимает поанглийски.
   - Вы не Маргарет, - сказал он.
   Задумчивость мгновенно исчезла с ее лица, она оживилась и  подошла  к
нему. У нее была очень грациозная фигура.
   - Нет, нет, - сказала она, склоняясь над ним и касаясь его лба своими
тонкими пальцами, - меня зовут Инесса. Вы все еще бредите, сеньор.
   - Какая Инесса?
   - Просто Инесса, - ответила она, - Инесса, женщина  из  Гранады,  все
остальное забыто. Инесса, сиделка, ухаживающая за больным.
   - Тогда где же Маргарет, англичанка Маргарет?
   Ему показалось, что тень тайны окутала лицо женщины и голос ее  изме-
нился, когда она отвечала - он уже не звучал правдиво. Или  это  почуди-
лось его рассудку, ставшему острее от лихорадки?
   - Я не знаю никакой англичанки Маргарет. А вы любите  ее,  англичанку
Маргарет?
   - Да, - ответил Питер. - Ее украли у меня. Она жива или умерла?
   - Я уже сказала вам, сеньор, что я ничего не знаю, но, - опять ее го-
лос стал естественным, - я поняла, что вы любите кого-то, судя по словам
во время болезни.
   Питер подумал немного. Он начал кое-что припоминать:
   - А где Кастелл?
   - Кастелл? Это ваш спутник, человек с поврежденной рукой, похожий  на
еврея? Я не знаю, где он. Наверно, в другой части города. Я  думаю,  что
его отправили к его друзьям. Не спрашивайте меня об этом, я всего только
ваша сиделка. Вы были очень больны, сеньор. Посмотрите. - И  она  подала
ему маленькое зеркало, сделанное из полированного  серебра,  но,  поняв,
что он слишком слаб, чтобы взять его, подержала зеркало перед его лицом.
   Питер увидел себя в зеркале и тяжело вздохнул - лицо его  было  мерт-
венно бледным и изможденным.
   - Хорошо, что Маргарет не видит меня, - произнес  он,  пытаясь  улыб-
нуться, - с бородой, да еще с какой! Как вы  могли  ухаживать  за  таким
страшным мужчиной?
   - Мне вы показались не страшным, - мягко ответила она. - Кроме  того,
это мое занятие. Но вам нельзя разговаривать, вы должны отдыхать. Выпей-
те вот это и отдыхайте.
   Она подала ему суп в серебряной чашке. Питер с готовностью  проглотил
его и уснул.
   Через несколько дней, когда Питер уже был на  пути  к  выздоровлению,
пришла его прелестная сиделка и села рядом с ним, с  жалостью  глядя  на
него своими нежными восточными глазами.
   - Что случилось, Инесса? - спросил  Питер,  обратив  внимание  на  ее
грустное лицо.
   - Сеньор Педро, когда вы в первый раз проснулись после  долгого  сна,
вы говорили со мной о некоей Маргарет, не так ли?  Я  узнавала  об  этой
донне Маргарет, и у меня для вас дурные новости.
   Питер стиснул зубы и вымолвил:
   - Говорите самое страшное.
   - Эта Маргарет путешествовала с маркизом Морелла.
   - Он украл ее, - вырвалось у Питера.
   - Увы, может быть. Но в Испании, и особенно  здесь,  в  Гранаде,  это
вряд ли спасет честь той, о которой известно, что она  путешествовала  с
маркизом Морелла.
   - Тем хуже будет для маркиза Морелла, когда я опять  встречу  его,  -
зло пробормотал Питер. - Что вы еще хотели рассказать мне, Инесса?
   Она с интересом посмотрела не его исхудавшее, суровое лицо.
   - Плохие новости. Я уже сказала вам, что  плохие.  Говорят,  что  эту
сеньору однажды нашли мертвой у подножия самой высокой башни дворца мар-
киза. Упала ли она, или ее сбросили, никто не знает.
   Питер задохнулся. Наступило молчание. Потом он спросил:
   - Вы видели ее мертвой?
   - Нет, сеньор, другие видели.
   - И поручили вам сказать мне. Инесса, я не верю этому. Если бы  донна
Маргарет, моя невеста, умерла, я бы знал это. Но сердце мое говорит, что
она жива.
   - Вы так верите своему сердцу, сеньор? - отозвалась женщина с  оттен-
ком восхищения в голосе.
   Питер заметил, что она не возразила ему.
   - Да, я верю, - ответил он, - у меня не осталось  ничего  другого,  а
это не такая уж плохая поддержка.
   Питер замолчал, только спустя некоторое время спросил:
   - Скажите мне, где я нахожусь?
   - В тюрьме, сеньор.
   - Вот как? В тюрьме, с прекрасной женщиной в качестве тюремщика  и  с
другими прекрасными женщинами, - он показал на красивую девушку, которая
принесла что-то в комнату, - в качестве служанок. Да и сама тюрьма  неп-
лоха. - Он  обвел  взглядом  мраморные  своды,  украшенные  превосходной
резьбой.
   - Там, за дверьми, уже не женщины, а мужчины, - ответила  она  улыба-
ясь.
   - Я полагаю. Пленников ведь можно связывать веревками и из шелка. Ну,
а кому принадлежит эта тюрьма?
   Инесса покачала головой:
   - Я не знаю, сеньор. Наверно, королю мавров. Вы  ведь  сами  сказали,
что я только тюремщица.
   - Тогда кто же платит вам?
   - Может быть, мне вообще не платят. Может быть, я служу из  любви,  -
она быстро взглянула на него, - или из ненависти. - При этих словах лицо
ее изменилось.
   - Я надеюсь, не из ненависти ко мне, - сказал Питер.
   - Нет, сеньор, не из ненависти к вам. За что я могу  ненавидеть  вас,
такого беспомощного и такого славного?
   - Действительно, за что? Тем более что я так благодарен вам - ведь вы
выходили меня и вернули к жизни. Но тогда зачем скрывать правду от  бес-
помощного человека?


 


<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу: [1] [2] [3] [4]

Страница:  [2]