Волноваться было для нее не ново. Она испытывала это чувство  с  того
дня, когда он согласился жениться на ней. И оно все нарастало,  особенно
после появления в его доме Фентона, на которое он ответил стеной  молча-
ния. Она даже не знала, когда он вошел и что  успел  услышать.  То,  что
случилось на пляже, было последней каплей.
   Она металась взад и вперед по террасе, каблучки часто стучали по тер-
ракотовым плиткам, полы кружевного пеньюара взметались  за  ее  нервными
шагами; она припомнила, как в былые дни, казавшиеся ей теперь совершенно
нереальными, она искренне считала себя единственным человеком,  которого
Джуд Мескал не способен выбить из колеи!
   Наконец он появился в полукруглых дверях ее комнаты,  спокойный,  от-
дохнувший, как властный и хищный кот, каким она всегда его  себе  предс-
тавляла.
   Он успел переодеться к ужину: узкие черные брюки и легкая белая курт-
ка сидели безукоризненно, придавая его облику изысканность.
   - Что ты читаешь? Что-нибудь интересное?
   Мягко ступая, он подошел к дивану, на котором она раньше  сидела,  и,
едва взглянув на в сердцах брошенный роман, поставил на мраморный столик
два бокала сухого мартини. Клео гневно пожала плечами.
   Что толку спрашивать, хороша ли книга, если она ни слова  не  помнила
из того немногого, что прочитала. Да она и вовсе не читала, сидела и ду-
мала, отчего он опаздывает, когда придет. А  он,  оказывается,  все  это
время был здесь: принимал душ, переодевался, выбирал напитки,  нисколько
не заботясь о том, чтобы сообщить ей о своем возвращении. А она-то, иди-
отка, всерьез волновалась об этом истукане, потому что в  последний  раз
видела его в море, плывущим с такой скоростью,  словно  за  ним  гналась
стая бешеных собак! Он просто невыносим!
   Она не понимала, откуда взялась в  нем  власть  над  ее  настроением,
ведь, будучи его личным помощником, она всегда контролировала его. А те-
перь он вышел на террасу через ее комнату, чего до сих пор себе не  поз-
волял. Клео вспомнила о том, как он обошелся с ней днем, и ладони ее ув-
лажнились.
   Мысленно ругая себя за глупость, за смятение чувств, к  которому  те-
перь придется привыкать, Клео взяла мартини, отошла к каменной балюстра-
де и устремила в море невидящий взгляд.
   Сев за стол рядом с ним, ей пришлось бы смотреть на него. А ей не хо-
телось встречаться с этими умными глазами: она знала, что прочтет в  них
напоминание о том, как она выглядела днем, когда отдала свое почти обна-
женное тело его любопытным рукам.
   - Клео...
   Ее имя неожиданно прозвучало столь невыносимо нежно, что  она  нехотя
обернулась, надеясь, что он не заметит, как дрожит ее рука, держащая бо-
кал.
   - Подойди сюда, сядь. Я хочу поговорить с тобой.
   - О чем?
   Нарочито внимательный взгляд на часы.
   - Мне пора переодеваться.
   Ее голос так спокоен, на губах легкая беззаботная улыбка. Ей бы  сле-
довало присудить Оскара! Меньше всего ей сейчас хотелось сидеть радом  с
ним и выслушивать его разговоры. Слишком свежи воспоминания о ласках его
рук, лишь раздразнивших ее взволнованное тело.
   - Ты и так выглядишь изумительно.
   Тягучий синий взгляд медленно скользил по ее пылающему лицу, тонкому,
как паутина, пеньюару, длинным загорелым ногам. Этим взглядом  все  было
сказано: чувственный интерес, к которому, однако,  примешивалось  легкое
удовольствие, потому что все это он уже видел. Даже больше.  Он  прикос-
нулся к ней и мог взять ее, если б пожелал. Но желания в нем не было  ни
тогда, ни, очевидно, теперь, и смятение, порожденное  этим  долгим,  так
много знающим взглядом, переросло в глубокое, мучительное унижение, ког-
да Джуд в свою очередь посмотрел на часы.  Словно,  поразмыслив,  отверг
ее.
   - До ужина еще больше получаса. - Он горько усмехнулся. -  Неужели  я
должен умолять собственную жену уделить мне пять минут?
   - Прости.
   Смутившись, Клео села. Разве можно отказать, если тебя так просят,  и
она, потягивая мартини, ждала, о чем он будет говорить.
   - Я решил, что нам стоит подумать о покупке загородного дома. Где-ни-
будь недалеко, чтобы можно было выезжать на  уик-энд.  Он  нам  особенно
пригодится, когда появятся дети.
   Его взгляд блуждал по ней, вызывая жаркий румянец.
   - Что ты на это скажешь?
   "Скажу, что напрасно ты все время твердишь о детях!" -  пронеслось  у
нее в голове. Но этого она не могла ему сказать. Вертя бокал  за  ножку,
она смотрела, как плещется его содержимое, не решаясь встретиться с  ум-
ным, слегка улыбающимся взглядом Джуда.
   - К чему такая спешка? - холодно ответила она. - Кроме того, -  пусть
эти слова будут уступкой его замечанию о детях, которых он от нее  ждал,
- я пока не намерена бросать свою любимую работу.
   Она не представляла его семьянином, устраивающим качели между яблонь,
играющим в футбол или разжигающим костер; не видела она и себя с ворохом
незаштопанных носочков или колдующей над пирогами, вареньями и соленьями
на какой-нибудь деревенской кухне. И, Боже праведный, сколько  детей  он
хочет иметь? Неужели он ждет, что она начнет немедленно их  производить,
одного за другим, как крольчиха? В горле у нее пересохло, она почувство-
вала, что впадает в истерику, и, не будь она так занята борьбой  с  этим
постыдным и до недавнего времени чуждым ей  состоянием,  она,  возможно,
приняла бы его двусмысленное замечание за честное предупреждение:
   - Не все намерения сбываются, Клео...
   Она залпом опустошила бокал, метнула взгляд на Джуда и тут же  отвела
его в сторону: выражение его глаз было непонятно ей, а может  быть,  она
не была готова его понять. Она встала, стараясь сохранить самообладание.
   - Мне в самом деле нужно переодеться, -  натянуто  улыбаясь,  бросила
она через плечо. - Нам, конечно, следует присматриваться к рынку  недви-
жимости, чтобы быть в курсе, если мы действительно решим покупать - ког-
да-нибудь.
   "Если он решил покорить меня своим очарованием, он, несомненно,  пре-
успел", - подумала Клео, вставая из-за стола. Комната была уютно освеще-
на лампой, ужин, приготовленный горничной-гречанкой, был восхитителен.
   Вся беда в том, что он мог с такой легкостью ее обезоружить,  догада-
лась она, выходя на облитую лунным светом террасу. Джуд вышел за  ней  с
графином бренди и двумя бокалами в руках.
   Позволив себя обезоружить, она погубит себя. Она не хотела,  чтобы  в
ее отношение к нему вмешивались чувства, кроме страданий, это ни к  чему
не приведет, потому что сам он ничего к ней не чувствовал; насколько она
знала, он вообще никогда ни к кому ничего не чувствовал. А она  себе  не
враг. Она продержится до конца срока. Потом она будет бессильна.
   Но когда она подошла к балюстраде взглянуть  на  сверкающее  звездами
небо, Джуд приблизился к ней и обнял за открытые плечи. И  на  этот  раз
она не отшатнулась, хотя от его прикосновения по коже  словно  пробежали
тысячи маленьких иголочек.
   - Тебе холодно? - спросил он. - Может, принести плед?
   Клео обернулась просто затем, чтобы сказать
   "нет", ибо почему-то почувствовала неведомое прежде тепло. Джуд стоял
близко, так близко, что даже сквозь ночные сумерки было заметно, что  он
совсем не так безжалостно холоден, как хотел казаться.
   - Нет, спасибо. Все хорошо.
   Она вернулась к бамбуковым креслам, поставленным полубоком к столику,
и села, поигрывая приготовленным для нее бокалом.
   Что-то зарождалось между ними, что-то очень важное, неизвестное,  од-
нако ей всегда следовало помнить, что их брак был сделкой. И в эту мину-
ту Клео с досадой подумала, что мотивы брака наверняка вызывали подозре-
ние с самого начала.
   Решение ее проблемы зависело от того, найдет ли  она  мужа,  которого
дядя и тетя, ее опекуны, одобрили бы. Но стала ли бы она  просить  Джуда
жениться на ней, будь он лысым и толстым, с приплюснутым носом и  глупым
как бревно? Это был вопрос, на который Клео предпочла бы не отвечать.
   Клео шла по берегу у самой кромки воды, волны  с  приятной  прохладой
плескались у ее ног, а глубокая темнота ночи скрывала ее. В этот неуроч-
ный час ее никто не увидит. При мысли об этом она немного успокоилась  и
даже улыбнулась одними уголками рта, когда  теплый  ветер  подхватил  ее
ночную рубашку и облепил прозрачным батистом ее тело.
   Она не могла уснуть: ночь была жаркая, мысли путались в голове, вызы-
вая боль.
   Весь долгий вечер напряженность между Джудом и ею росла, оба чувство-
вали это, и Клео совсем смешалась. Ее "доброй ночи" прозвучало коротко и
резко, гораздо суше, чем бывало. Она покинула террасу и побежала в  ком-
нату, чтобы побыть одной.
   Но покой к ней не шел, и она выскользнула из дома на  берег.  В  окне
Джуда горел свет, и Клео задумалась, неужели и для него их брак, в кото-
рый оба так расчетливо вступили, обнаружил странные и пугающие  глубины,
только сейчас выходящие на поверхность.
   Ей никогда не приходилось думать о браке как союзе любящих. С тех пор
как она потеряла родителей, она училась обходиться без любви и  привыкла
к мысли, что даже само это понятие ей чуждо. На краткий миг она  вообра-
зила, что влюблена в Фентона, - и влюбленность обернулась для нее страш-
ной катастрофой. Очнувшись от мимолетного увлечения, она поняла, что  ее
переживания были естественной реакцией на  годы  самоотверженной  учебы,
отсутствие родительской любви,  отсутствие  в  ее  жизни  легкомысленных
развлечений. Они были  необходимой,  пусть  и  неприятной,  ступенью  ее
взросления.
   Но если бы она искала любви, искала человека, которого бы уважала,  с
которым хотела бы соединить жизнь, тогда в Джуде она нашла бы  все,  что
желала видеть в мужчине. Он обладал блестящим умом, был выдержан - почти
всегда, - и это был сильный человек, не лишенный, однако, нежности,  че-
ловечности. Он уважал ее и обращался с ней как с равной - это было очень
важно, гораздо важнее, чем его мужская  привлекательность,  богатство  и
положение, вместе взятые.
   Да, если бы она искала такого человека, искала любви...
   Небольшая волна, чуть повыше остальных, застала ее врасплох и окатила
до колен; она потеряла равновесие и чуть не упала, но удержалась на  но-
гах и, обернувшись, увидела его всего в двух ярдах позади себя. Сердце в
ее груди остановилось и тут же бешено забилось снова, кровь гулко засту-
чала в висках.
   - Джуд... - глухо простонала она, и его имя сорвалось с ее губ вместе
со вздохом безнадежности, ибо в тот миг, когда время для  нее  останови-
лось, когда она не дышала, почти не жила, она поняла,  что  любит  этого
человека, любит, возможно, с того самого дня, как впервые  увидела.  Как
все до смешного просто! Это было неизбежно.
   Серебристый свет луны лениво коснулся его  лица,  подобно  осторожным
пальцам ваятеля очертил его величественную фигуру, и у Клео  перехватило
дыхание.
   Нагой, если не считать  маленьких  черных  плавок,  властный  над  ее
женственной хрупкостью, мужчина произнес ее имя, словно  вопрос,  и  его
затененный взгляд, у которого этот призрачный свет отнял сверкающую  си-
неву, жадно ласкал ее тело, каждый щемяще нежный изгиб его -  призывный,
дразнящий за полупрозрачным батистом.
   - Я не мог заснуть.
   Он подошел ближе, так, что мог коснуться ее, и от близости  его  тела
Клео словно заполыхала огнем; он взял в ладони ее лицо и искал ее взгля-
да, выдавая силу собственного желания.
   Он весь дрожал. Она чувствовала легкий трепет, волнами пробегавший по
его упругой мерцающей коже, чувствовала, как он овладел собой,  отпуская
ее; его пальцы, легко скользнув по ее шее, предательски сжались в  кула-
ки, хотя она не должна была знать, каких усилий ему стоило  воздержаться
от более откровенной ласки.
   - Я провожу тебя.
   Его слова прозвучали нежно, однако за этой нежностью слышалось волне-
ние, и она поняла; что он желал ее столь же сильно, как она - его.
   - Может, выпьешь чего-нибудь горячего? Я бы тоже не  отказался,  это,
пожалуй, лучше, чем плавать. Я как раз вышел искупаться и увидел тебя.
   Так мог бы говорить отец, баюкающий беспокойного ребенка. Но для Клео
все было ясно, и теперь она уже не боялась, нет, ибо для нее стало нако-
нец понятным то, что долгие месяцы скрывалось в ее сознании. Она  любила
его, вот почему ее предложение было столь уместно, столь верно! Как дол-
го она была слепа, как была уверена, что не нуждается в чувстве, даже не
смогла расслышать творящегося в ней!
   Но теперь она знала все, знала, что ограничения,  возложенные  ею  на
первые дни их брака, должны быть невыносимыми для  такого  мужчины,  как
он. Теперь же они стали невыносимы и для нее.
   Но, как человек чести, он не мог приблизиться к ней раньше, чем исте-
чет срок, - ведь он дал слово. Поэтому первый шаг должна сделать она.
   - Джуд...
   Он ждал ее, стоя всего в двух шагах впереди. Когда  ее  голос  достиг
его, он резко обернулся, и его тело, словно увлажненное потом,  несмотря
на прохладный ветер с моря, блеснуло в лунных лучах.
   - Возьми меня.
   Простота этих слов не удивила ее. Это были самые верные, самые нужные
слова, она должна была произнести их гораздо раньше. Она уловила его ко-
роткий вздох, и волшебство этого мига, осознание любви к  нему  пронзили
ее до глубины души. Он принял ее протянутые руки в свои и прижал их  ла-
донями к своей широкой груди.
   - Ты уверена? -  В  его  низком  голосе  угадывалась  тревога.  -  Ты
действительно уверена?
   Она только кивнула; любовь переполняла ее, и она не  могла  говорить,
ей хотелось смеяться и плакать оттого, как слепа и глупа  она  была  эти
последние месяцы. Она подняла к нему лицо, и он, затаив дыхание, привлек
ее к себе; их тела соприкоснулись и в единый колдовской миг соединились,
растворив ее нежную покорность в его сильной, требовательной  плоти;  их
руки, губы искали, обретали, утоляли друг друга.
   Там, на берегу, где пульс моря мешался с биением крови в их жилах, он
взял ее так ласково, так мучительно-нежно, что на ее  глаза  навернулись
непрошеные слезы.
   Она бесконечно любила его.


   ГЛАВА ПЯТАЯ

   - Ты хотел уйти не попрощавшись! - игриво  упрекнула  Клео  с  порога
столовой, завязывая пояс легонького пеньюара вокруг тонкой  талии.  Джуд
завтракал. Он поднял глаза и лениво улыбнулся, притягивая ее своим синим
взглядом.
   - Вовсе нет. Я бы зашел разбудить тебя перед уходом.
   Он отложил утреннюю газету.
   - Позвонить Мег, чтобы принесла тебе завтрак?
   - Нет, спасибо.
   Клео пригладила рукой растрепанные серебристые волосы, села  напротив
него и отщипнула кусочек жареной ветчины из его тарелки. Она  не  хотела
ничьего присутствия, даже Мег, самого незаметного существа на свете. Она
хотела быть наедине с Джудом. Никогда, никогда больше она не будет прит-
воряться холодной и пресыщенной перед своим мужем. Ведь  она  так  любит
его.
   Приходилось сожалеть лишь о том, что ему нельзя сказать об  этом.  Он
женился на ней потому, что нашел это удобным,  других  причин  не  было.
Открыв в ней страстность, равную его собственной,  он,  с  присущим  его
мужскому уму расчетом, принял это как награду. Признание в  любви  могло
лишь раздосадовать его. Вряд ли он захочет ответственности.
   Он был красив: его черные волосы, влажные после недавнего душа, плот-
но прилегали к голове, темный загар контрастировал с  ослепительной  бе-
лизной сорочки. Ее руки потянулись к нему. Каждое утро, пробудившись  от
роскошного сна, она искала его рукой,  он  просыпался,  поворачивался  к
ней, погружая лицо в ее волосы, и они томно, лениво ласкали друг друга.
   Сегодня все было по-другому. Это было первое утро по их возвращении в
Лондон; они провели на острове две недели вместо одной, потому что Джуд,
махнув рукой, связался с "МескалСлейд" и предупредил Дон Гудэл, что  они
остаются еще на неделю. И сегодня утром она, потянувшись к нему, не наш-
ла его радом. Ее рука легла на пустые холодные простыни, и  она  ужасну-
лась, вспомнив, что сегодня он должен ехать в Сити.
   Она соскочила с кровати, схватила пеньюар и, сражаясь с  ним,  броси-
лась вниз по лестнице, желая застать Джуда до  отъезда,  просто  увидеть
его.
   Теперь, сидя с ним радом, она успокоилась, взяла в ладони его чашечку
с кофе и потягивала горячий напиток, пока Джуд доедал яичницу  с  ветчи-
ной.
   - Что ты сегодня будешь делать? - спросил он.
   Клео пожала плечами и мягко улыбнулась.
   - Пожалуй, пройдусь по магазинам, - предположила она. Джуд  почему-то
предложил ей не выходить на работу еще неделю. Она  предпочла  бы  снова
быть за своим столом, радом с мужем. Но он настаивал, а она не хотела  с
ним спорить, ее восторженное состояние не располагало  к  этому.  Темная
бровь удивленно поднялась, и она пояснила:
   - Может, куплю себе новое платье.
   Ей хотелось праздника, хотелось что-нибудь новое, необыкновенное. Как
он не понимал, что причиной была ее огромная любовь!
   - В четверг мы принимаем Блэйров, и мне придется перевернуть все  ма-
газины! - сказала она.
   Она ждала его замечания по поводу  предстоящего  званого  ужина.  Сэр
Джеффри Блэйр был президентом многообещающей компании "Блэйр и  Дод",  и
Джуд искал возможности заполучить их счет в  своем  банке.  Четверг  мог
принести окончательное решение. Но Джуд перегнулся через стол и выхватил
у нее из рук свою чашку.
   - Ты что, намерена истребить весь мой завтрак,  женщина?  -  прорычал
он. Однако, несмотря на нахмуренные брови, губы его улыбались; он  допил
остатки кофе, наполнил чашку заново, сделал глоток  и  вернул  дымящийся
сосуд ей в ладони. - Ну вот, уже под башмаком, - усмехнулся он,  и  Клео
важно кивнула, хотя прекрасно понимала, что  этот  мужчина  никогда  под
башмаком не окажется. Однако их развивавшиеся отношения допускали  такое
легкое поддразнивание, и ей это нравилось, как нравилось все в этом  че-
ловеке. - Ты знаешь, что, гладя на тебя  в  этом  наряде,  очень  трудно
сдержаться?
   Томный  взгляд  обволакивал  ее,  губы  шевельнулись,  усугубляя  его
чувственность, когда он блуждал по серебристому беспорядку ее волос, пы-
лающим щекам, покатым плечам, округлой груди.
   Этот розовый пеньюар предполагалось носить поверх ночной рубашки. На-
детый на голое тело, он был не менее прозрачен, чем краска  стыдливости.
Сердце Клео забилось сильнее, когда чувственность во взгляде Джуда  при-
обрела более откровенное выражение и он прошептал:
   - Настолько трудно, что хочется отнести тебя обратно в постель,  а  в
банке пусть что хотят, то и делают.
   На краткий миг их взгляды встретились и были столь согласны, что Клео
показалось, что он исполнит свое намерение, но потом она заметила в  его
глазах перемену, в них мелькнуло отрезвление, и она поняла, что  он  уже
не с ней, а где-то далеко. Без сомнения, для него работа всегда будет на
первом месте.
   Она неохотно признала, что уважает его  за  это.  Он  бросил  быстрый
взгляд на часы, и ей оставалось лишь  надеяться,  что  когда-нибудь  она
станет столь же необходимой ему, как он - ей.
   А надежда была, она это знала. Она теплилась в ней маленьким, но  яр-
ким огоньком и согревала ее, позволяя заглянуть  чуть-чуть  вперед.  Она
ему нравилась, он уважал ее, получал наслаждение от ее тела, а  на  этом
уже можно кое-что строить. И она будет кропотливо, кирпичик за  кирпичи-
ком, строить. Будет рядом с ним настолько, насколько  он  допустит.  Она
скроет, что принадлежит ему безраздельно, пока он не будет готов принять
все это.
   Он встал, снял со спинки стула серый пиджак и с присущей ему  мужской
грацией облачился в него. Клео тоже поднялась, страстно желая подойти  к
нему, скользнуть руками под элегантный пиджак и ощутить  сквозь  жесткую
белизну сорочки тепло его упругого тела.
   Этого она, разумеется, не сделала. Такой роскоши она  не  могла  себе
позволить. Их брак существовал лишь в стенах дома, а  Джуд  был  мыслями
уже в банке. Он не одобрит несвоевременное выражение ее физической  пот-
ребности в нем. Оно лишь раздосадует его и к тому же обнаружит всю  глу-
бину ее чувства.
   Он взял кейс, и Клео подняла лицо, чтобы получить на прощанье поцелуй
- безвкусное прикосновение губ, как она ожидала; но он помедлил, с улыб-
кой глядя на нее сверху вниз, и сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди.
   Характерные линии в уголках его губ резко обозначились.  Клео  только
смотрела в его глаза: она не могла потянуться к нему  и  поцеловать  его
красиво очерченный рот. Она знала, что должна быть осмотрительной,  если
хотела, чтобы их странный, но уже такой прекрасный брак выжил  и  обога-
тился. Их взаимоотношения были так новы, так хрупки,  что  пока  она  не
могла даже намекнуть ему о своих истинных чувствах. Вовлечь его  в  свои
переживания значило отпугнуть его.
   Нежно глядя на нее, он медленно провел рукой по ее лицу.
   - Пообедаем в Глейдсе. В час.
   Когда Клео закончила одеваться и спускалась  по  лестнице,  из  кухни
вышла Мег.
   - Вас к телефону, мадам. Люк Слейд.
   - Благодарю, Мег. Я возьму трубку в кабинете.
   Клео тепло улыбнулась ей в ответ. Преданность Мег Джуду распространи-
лась и на нее. Экономка спросила:
   - Принести ваш завтрак, мадам? Как насчет свежего  яичка  всмятку?  -
соблазняла она.
   Клео, покачав головой, призналась:
   - Спасибо, но я доела тост, который Джуд оставил.
   Мег неодобрительно покачала головой, и Клео пошла к телефону,  недоу-
мевая, с чего бы это Люк взял на себя труд звонить. Разумеется,  не  для
того, чтобы спрашивать ее о здоровье, - они никогда особенно не ладили.
   - Клео? - раздался резкий металлический голос. - Слава  Богу,  верну-
лась. А то я боялся, как бы Джуд не отстегнул вам еще неделю. Как  скоро
ты можешь приехать?
   Его безотлагательный тон напугал Клео, и она быстро спросила:
   - Что случилось? Дядя Джон?
   Но Люк только огрызнулся:
   - Нет, успокойся. С ним все в порядке. Приезжай. Здесь был Фентон,  у
него какие-то отвратительные претензии. Это не телефонный разговор. При-
езжай.
   В управление банка "Фонды Слейдов" в Истчипе Клео приехала  в  подав-
ленном состоянии, но, когда она, отпустив Торнвуда, шла  через  тротуар,
мысли словно очнулись и заметались в голове.
   Очарованная восхитительным открытием в себе любви к Джуду,  закружив-
шаяся в упоительном восторге долгих золотых дней и алмазных ночей,  про-
веденных с ним, она позабыла о Фентоне и о первой, главной причине свое-
го замужества. В тонком, вдохновенном, страстном акте рождения любви нет
места подобной грязи.
   Она сказала Фентону, что вернется через  неделю.  А  вернулась  через
две. Фентон, разумеется, ждать не мог. И вот жадность привела его к  Лю-
ку, и он разбрызгивал там свой яд, угрожал, торопил.
   Поднимаясь на лифте в кабинет Люка, Клео почувствовала, что ладони ее
увлажнились. Секретарь пригласила ее немедленно войти и удивленно прово-
дила ее взглядом, почувствовав недоброе. Люк ходил взад и вперед по  ка-
бинету; завидев Клео, бросился к ней, захлопнул за нею дверь и заорал:
   - Во что, черт побери, ты нас втянула?!
   Его узкое лицо побагровело; трясущимися руками  он  достал  из  шкафа
виски и плеснул себе в бокал.
   - Он притащился сюда в четверг со своими мерзкими угрозами, и  с  тех
пор я места себе не нахожу!
   Он глотнул чистого спирта и продолжал:
   - Он сказал, ты обещала передать ему на прошлой неделе двадцать  пять
тысяч фунтов за сокрытие некоей информации. В четверг он решил,  что  ты
намерена увильнуть, и пришел ко мне.
   - Прости. Мне жаль, что ты оказался замешан. - Клео без сил упала  на
стул. - Я забыла. Мы вернулись в Лондон только вчера вечером.
   - Тебе жаль, вот как? - Люк в гримасе обнажил зубы, недоверчиво глядя
на Клео. - Как ты, черт возьми, могла забыть такое? Тебя так много  шан-
тажируют, что эта угроза просто вылетела у тебя из головы?  Я  бы  и  не
удивился, - презрительно усмехнулся он, - ты  всегда  казалась  чересчур
хорошей.
   Ей хотелось встать и уйти, хлопнув дверью, но она не могла  позволить
себе такой роскоши, поэтому процедила сквозь зубы:
   - Дальше этого он не зашел? Только пытался получить с тебя деньги?
   - Так я ему и дал! - Люк злобно искривил губы. - По-твоему, он недос-
таточно далеко зашел? Ты представляешь, чего будет  стоить  компании  та
шумиха, которой он угрожает? Доверие к банку будет подорвано, я не  могу
этого допустить. Мы сейчас в таком положении, что нас это погубит.
   Люк тяжело опустился на стул.
   - Он пригрозил, что, если ему не передадут деньги завтра, он пойдет к
отцу, а если и там их не получит, то отправится к какому-нибудь газетно-
му писаке - с его настырностью в этом не приходится  сомневаться.  Я  бы
вышвырнул его за дверь, если б не понимал, что все, что он  рассказал  о
ваших отношениях, правда - иначе ты бы не согласилась платить ему.
   - Он все тебе рассказал? - Клео стало плохо, и она была  готова  про-
сить Люка налить ей виски, когда он встал, чтобы заново  наполнить  свой
бокал. Но ей была нужна ясная голова, чтобы связаться со  своим  банком,
отдать распоряжение приготовить к следующему утру деньги и  договориться
о месте встречи с Фентоном.
   Люк снова сел, на его лице читалось отвращение.
   - Все про вашу связь, долги, в которые он влезал, чтобы ублажать  те-
бя, твое обещание выйти за него замуж, ночь, проведенную в гостинице,  -
все, что происходило между вами до того, как ты его бросила.
   Клео устало ответила:
   - Все было совсем не так. Мы  действительно  встречались,  но  ничего
серьезного между нами не было, а вскоре мне стало ясно, что от меня  ему
нужна была только доля в "миллионах Слейцов".
   - Так зачем же ты согласилась платить? - ухмыльнулся Люк. - Если ваши
отношения были столь невинны, он бы не посмел и  пальцем  тебя  тронуть.
Значит, вся эта позорная история - правда. Не то чтобы меня это особенно
трогало, - злорадно прибавил он, - мне безразлично, хоть  ты  всю  жизнь
ему плати, чтобы он держал язык за зубами. Но лично я не собираюсь  тер-
петь притязания такого подонка, как Фентон. Кстати, - его глаза  победо-
носно блеснули, - если вы столь чисты, как ты объяснишь ту ночь, что  вы
провели вместе в "Рыжем льве"? По его словам, он может доказать, что  вы
сняли комнату на двоих, как муж и жена.
   - Может, - утомленно произнесла Клео. - Мы поехали гулять  за  город.
Он предложил тайно пожениться, но я отказала, потому что к тому  времени
поняла, что его интересует только мое  будущее  наследство.  С  виду  он
воспринял мой отказ легко, сказал, что надеется сохранить дружеские  от-
ношения. Боже, как я была глупа!
   Серые глаза Клео затуманились, между бровей пролегла морщинка.
   - Что он обманщик, я уже знала, но не могла предположить, что он ока-
жется злодеем. Не знаю, зачем я рассказываю тебе это. Всю историю с гос-
тиницей он сам подстроил. Он записал нас как мужа и жену, а когда я  это
обнаружила, было поздно что-либо делать. Ночь я провела в кресле, Фентон
и я никогда не были любовниками...
   - Тем не менее ты намерена выплатить ему такие деньги!
   Клео видела в его глазах недоверчивую усмешку и произнесла:
   - Я не могу доказать, что мы не были любовниками. А  он  может  дока-
зать, что мы ночевали в одной комнате в гостинице. Мне  нечем  опроверг-
нуть его ложь - что я обещала за него выйти, заставила тратить  на  себя
деньги, которых у него не было, а потом, когда он залез в долги, прогна-
ла. К тому же я теперь знаю, - она хлестнула Люка  презрительным  взгля-
дом, - что большинство людей предпочитают думать о других как можно  ху-
же.
   "Даже бровью не повел", - с горечью отметила  Клео  нанесла  ответный
удар:
   - Если бы дело касалось меня одной, я бы сказала, что не дам  ему  ни
цента, пусть убирается к черту. Не сомневаюсь, что он бы вылил весь  по-
ток лжи в какой-нибудь грязной шумливой газетке; это не принесло бы  ни-
чего хорошего моей карьере, но я бы пережила. А твой отец не  переживет.
Он стар, он болен, и этот скандал его прикончит. Он не в  силах  принять
такой удар, да он и не должен, если его можно предотвратить. Дядя всегда
был добр ко мне, и от него я получала больше тепла и понимания,  чем  от
тебя или твоей матери.
   Клео потянулась за черной крокодиловой сумочкой  и  перекинула  через
плечо тонкий ремешок.
   - Я плачу потому, что таков мой долг перед твоим отцом,  потому,  что
он был единственным человеком, которому я была хоть  сколько-нибудь  не-
безразлична после смерти моих родителей. Это единственная причина.
   - И ты вышла за Джуда, чтобы добраться до денег? Мне с самого  начала
казалось, что все случилось как-то неожиданно.
   Она направилась к двери, Люк поднялся за ней, и она произнесла  ледя-
ным тоном, почти не поворачивая головы:
   - Я вышла за Джуда потому, что люблю его.
   Это была правда. Она давно любила Джуда, но любовь была чувством, без
которого она привыкла обходиться. И когда она пришла, Клео потребовалось
время, чтобы распознать ее. Но Люка это не касается.
   - Итак, ты встретишься с Фентоном? - Люк приблизился к двери одновре-
менно с ней и ухмыльнулся: - Если бы  не  неприятности,  которые  грозят
"Фондам Слейдов" из-за этого скандала, я с радостью заплатил бы Фентону,
чтобы он его раздул.
   - Что? Что бы ты сделал? - Клео похолодела. - Ушам своим не верю!
   - Ты слышала, - кривя губы в усмешке, протянул Люк.
   Клео знала, что он всегда недолюбливал ее, но только  теперь  поняла,
что за эти годы неприязнь переросла в ненависть.
   - Но почему?
   - Когда та сравнительно безобидная статейка обо мне дошла до отца,  я
наслушался достаточно благочестивого брюзжания. Говорят даже, что именно
из-за нее его хватил последний инфаркт. Так пусть бы он узнал,  что  его
пай-девочка вовсе не так хороша, как он думает.  Это  бы  сбило  с  тебя
спесь. Он всегда тебя в пример ставил.
   У Клео пересохло во рту. Она смотрела на кузена, казалось бы, так хо-
рошо знакомого ей человека, и видела, что совершенно не  знает  его.  За
маской напыщенного безразличия скрывалась жгучая ненависть.  Она  слегка
повернула голову, кипя от негодования, и бросила ему в лицо:
   - Ты сделал бы это, даже зная, чего это будет стоить твоему отцу?  Он
едва не умер, узнав, в какой скандал ты ввязался. Ты совершенно о нем не
думаешь - эгоист, подонок!
   Гнев и презрение переполняли ее, но даже они бесследно исчезли, когда
она, стоя в телефонной будке, звонила в банк, потом Роберту Фентону. Го-
лова слегка кружилась, по телу пробегала дрожь, когда Клео  садилась  за
столик в Глейдсе напротив Джуда.
   - У тебя усталый вид, - заметил он, окончив заказ и вернув  официанту
меню. Живые синие глаза заботливо потеплели. - Не повезло  с  покупками?
Или тебя расстроил разговор с Люком?
   Утро действительно выдалось неудачным, но  Клео  не  могла  объяснить
причину; поэтому она с принужденной улыбкой ответила:
   - Ничего особенного, все в порядке. - И тут же спросила: -  А  откуда
ты знаешь, что я встречалась с Люком?
   - Я звонил домой. Мег сказала, что Торнвуд повез тебя в Истчип. Очень
просто.
   С улыбкой облокотившись о стол, он ласково погладил ее по щеке.
   - Какая ты красивая, нежная, - пробормотал он, и ее  сердце  забилось
любовью к нему. Его рука, лаская, коснулась ее губ, она  раскрыла  их  и
вновь сомкнула на кончике его пальца - и вдруг,  зардевшись,  отпрянула.
Чтобы она и президент "Мескал-Слейд" так открыто выражали свои  чувства?
Да никогда в жизни!
   - Зачем ты мне звонил? - спросила она с  деланным  спокойствием.  Она
пыталась вернуть разговор в более управляемое русло, поскольку, если  ей
это не удастся и он будет продолжать поедать ее глазами, она,  несомнен-
но, выдаст свое чувство еще более откровенно. Она нуждалась в нем, в его
ласке, после всего, что ей пришлось вытерпеть нынешним утром.
   Подали первое, и Джуд, убрав со стола локти, подался назад.
   - Просто так. Мне нужно было слышать твой голос.
   От его слов ей стало хорошо, так хорошо, что неприятный осадок, оста-
вавшийся после разговора с Люком, растаял без следа.
   И вдруг, неожиданно для себя - ведь они с Джудом никогда не заговари-
вали о том, как протекает их брак, - Клео спросила,  беспечно  поигрывая
кусочком цыпленка в винном соусе:
   - Джуд, так почему же ты согласился жениться на мне?
   - Потому, что, по твоему же собственному  замечанию,  я  всегда  буду
счастлив знать, что ты вышла за меня не из-за денег. Можешь считать меня
циником, но я никогда не умел различить, кому нравлюсь я сам, а  кому  -
запах моих денег.
   Несмотря на шутливый, тон ответа, Клео поняла, что Джуд так же  далек
от любви к ней сейчас, как и в тот день, когда она сделала ему предложе-
ние. Досадно, но Клео не собиралась пугаться. В конце концов, он проявил
тактичность и не упомянул об акциях, поскольку, хоть они и были  главной
причиной его согласия, ей бы не хотелось услышать от  него  еще  и  это.
Иначе все, чего они уже достигли, низвелось бы до уровня обычного торго-
вого соглашения.
   Клео не знала, зачем задала этот вопрос, не знала, какой ответ хотела
бы услышать. Не надеялась же она, что он начнет рассказывать,  как  там,
на острове, он вдруг понял, что безумно в нее влюблен?
   Конечно, нет. Она не верила в сказки и знала, что, если он  когда-ни-
будь и полюбит ее, это произойдет еще очень не скоро. Тогда почему же ей
так неуютно?
   Джуд улыбнулся своей ленивой улыбкой, словно они говорили всего  лишь
о погоде, и поднял бутылку, оставленную официантом в ведерке со льдом.
   - Позволь предложить тебе вина. Уверен, что оно тебе понравится.
   Клео улыбнулась в ответ, но неожиданно улыбка далась ей с трудом.
   - Благодарю.
   Она знала, что, хотя их брак по расчету пока складывался неплохо, для
Джуда он останется браком по расчету еще долгое время.
   Клео подняла на него взгляд поверх бокала и снова улыбнулась; на этот
раз она постаралась, и улыбка озарила ее лицо. В конце  концов,  она  же
стойкая, она привыкла бороться, и она заставит его полюбить себя!
   Потому что, если он ее не полюбит, ее жизнь сделается невыносимой.


   ГЛАВА ШЕСТАЯ

   - Если утро ты провела в обществе Люка, то днем ты, вероятно, скупишь
весь "Харродз", - воскликнул Джуд, когда они покидали ресторан. Он  под-
держивал ее под локоть, и она чувствовала себя надежно защищенной.
   - Всего лишь платье, - поспешно улыбнулась Клео. Она  совсем  забыла,
что утром намеревалась пройтись по магазинам. Звонок Люка все  перемешал
в ее голове; ее и сейчас охватывала дрожь при воспоминании о жгучей  не-
нависти в его глазах.
   - Позвони Торнвуду, когда закончишь с покупками, он за тобой приедет.
За это ему, и платят. - Его взгляд потеплел, встретившись с ее взглядом.
- Я не хочу, чтобы сегодня ночью моя жена легла в постель изможденной.
   И он махнул рукой проходящему мимо такси.
   Клео было не до покупок. Она свернула на Бонд-стрит, ее мысли  топта-
лись вокруг сегодняшнего разговора с Люком. Возможно, в глубине души она
всегда знала, что его неприязнь к ней была не простым озлоблением;  воз-
можно, именно поэтому ей и в голову не пришло обратиться к нему за сове-
том, когда Фентон начал ее шантажировать.
   Она шла мимо витрин, не замечая их, пока не осознала, что пора  выхо-
дить из-под власти собственных мыслей. Она всегда знала, что тетке и ку-
зену никогда не было до нее никакого дела, что они не хотели и не  могли
принять ее в свою семью. Но дяде Джону она не была безразлична, а теперь
у нее был еще и Джуд. Джуд стал для нее всем.
   Все складывается хорошо, уверяла она себя, их брак совсем не безнаде-
жен. Она достигнет своей цели, и однажды он полюбит ее так же,  как  она
его. В этом Клео была глубоко убеждена! А завтра, уплатив  Фентону,  она
сможет отбросить прошлое и отдать все силы самому важному в ее  жизни  -
браку с Джудом.
   Через час она вышла из небольшого дорогого  магазина  и  смешалась  с
толпой. Она купила платье, и на этот раз ее выбор был  смелее  обычного.
Длинная широкая, мягко спадающая юбка, цвет -  отливающий  синевой  лед,
выгодно подчеркивающий ее молодой загар. Довольно ординарный  наряд,  но
вырез на передней части лифа был намного глубже,  чем  на  остальных  ее
платьях, спинка же и вовсе отсутствовала - если не считать узенькой  по-
лоски, обнимавшей шею. Она с удовольствием предвкушала впечатление,  ко-
торое произведет на Джуда в этом платье, и на ее губах  заиграла  мечта-
тельная улыбка. Неожиданно за спиной раздался голос:
   - Купила что-нибудь этакое?
   Клео обернулась, и ее улыбка отразилась в глазах Полли Мастере. Полли
работала в Исследовательском центре банка "Мескал-Слейд".
   - Взяла выходной? - осведомилась Клео.
   - Ага. Даже два. - Карие глаза Полли задержались на фирменном пакете,
который Клео держала в руках. - Хочу купить летний  костюм,  но  здешние
цены мне не по карману. Ты, между прочим, великолепно  выглядишь,  загар
потрясающе тебе идет. В банке только и говорят, как это ты  вдруг  взяла
да и вышла за Золотого Айсберга. Ой! - Полли испуганно зажала себе  рот.
- Ну что у меня на длинный язык!
   - Кажется, мне действительно удалось слегка его растопить, - усмехну-
лась Клео. Гордость и сумасшедшая радость переполняли ее, потому что это
была правда. Ее счастье было почти совершенным, а однажды,  в  не  столь
отдаленном будущем, оно станет абсолютно, воистину совершенным.
   - Вот везуха-то! Кто бы знал, что у нас прямо под носом  зреет  такой
роман. Ай! - вскрикнула Полли, чуть не сбитая  с  ног  пролетавшим  мимо
прохожим. - Слушай, пойдем-ка хлебнем кофейку, поболтаем. Мы тут  скину-
лись вам с Джудом - то есть с мистером Мескалом - на свадебный  подарок,
а он сказал, что ты заглянешь на работу только на следующей неделе, день
он с тобой обговорит, - так что мы вас немного попозже поздравим. Ты  не
подумываешь оставить работу? - Полли склонила голову набок. - Если  б  я
только могла! Моя мечта - пожить под крылышком у мужа!
   - Ни за что! - поспешно отвечала Клео, чтобы пресечь слух. Полли была
мелкой сошкой в Исследовательском центре, но у нее был длинный язык, а в
ближайший понедельник, а может и раньше, Клео была намерена быть за сво-
им рабочим столом. Конечно, праздность приятна и успокоительна или может
быть такой, когда гадкая история с Фентоном останется в прошлом.  Сейчас
же Клео не терпелось снова работать с Джудом.
   - О'кей, пойдем выпьем по чашечке.
   Кофе ей не хотелось, ведь недавний обед с Джудом был так изыскан,  но
она ухватилась за эту возможность: Полли следовало дать понять, что Клео
и думать не хотела об уходе. Она и  теперь  являлась  личным  помощником
Джуда и не имела ни малейшего намерения оставлять столь  желанную  долж-
ность.
   Они приютились за тесным столиком  в  крошечном  ресторанчике;  Полли
раскрыла меню.
   - С утра ничего не ела. Мой желудок, верно,  решил,  что  я  лишилась
рта. А ты будешь обедать?
   - Разумеется, нет, - ответила Клео. - Ты заказывай, а  я  только  чаю
выпью.
   - Рада слышать, что ты не намерена  заделываться  праздной  дамой,  -
окончив заказ, доверительно сообщила Полли. - А то разнесся слух, что ты
уходишь, и когда об этом услыхала Шейли Бейтс из Отдела по  смене  руко-
водства и слияниям банков, она чуть не подпрыгнула. Она  лелеет  надежду
стать твоей преемницей! А квалификации у нее, конечно, хватает, -  Полли
склонила голову набок и принялась наматывать на указательный палец жест-
кую черную прядь, - но зануда страшная. А став личным помощником  твоего
мужа, она будет просто невыносима.
   - О моем уходе и речи быть не может, - твердо  сказала  Клео.  Однако
внутри забился какой-то холодный комок. Джуд так настаивал, чтобы она не
выходила на работу до конца недели, но это могло быть проявлением внима-
ния с его стороны, потому что у Клео оставалось много дел -  привести  в
порядок дом в Бау, решить, что делать с мебелью. Но почему, когда к нему
пришли узнать о дате поздравления, он ответил, что она заглянет на  сле-
дующей неделе? Очевидно, он дал понять, что она уже  не  будет  работать
постоянно.
   - Кстати, о смене руководства и слиянии. -  Полли  подняла  глаза  от
рыбного салата. - Вчера утром мне позвонил один клиент и сказал, что хо-
дят слухи, будто мы собираемся предложить
   "Фондам Слейдов", компании твоего дяди, слияние. Этот парень  интере-
совался, следует ли ему покупать акции.
   Красный блестящий рот проглотил очередной кусочек тунца. У Клео упало
сердце. Дядина компания, их семейная фирма, будет проглочена
   "Мескал-Слейд"? Это разобьет его сердце, превратит их с ее отцом мно-
голетний труд по созданию дела почти из ничего в напрасную трату  време-
ни. Полли прибавила:
   - Я решила, тебе будет интересно знать, какие планы витают в воздухе?
Свяжись-ка с кем-нибудь из Отдела по смене руководства и слияниям да уз-
най, что там на самом деле творится. Понимаешь? Не то  упустишь  кое-что
интересное.
   Клео знала, что ее отец и дядя Джуда, прямые потомки Гарри  Слейда  и
Рубена Мескала, основавших в прошлом веке  торговый  банк,  поссорились.
Это произошло давно, лет пятьдесят назад, и отец Клео, продав свои акции
дяде Джуда, ушел в банковское посредничество и основал вместе  с  братом
Джоном "Фонды Слейдов".
   Когда десять лет назад отца не стало, дела преуспевавшей в  то  время
фирмы перешли к дяде Джону и оставались в его руках  вплоть  до  второго
инфаркта. Теперь же делами заправлял Люк, и, если в  "Мескал-Слейд"  за-
мышляют слияние...
   Но почему Джуд ничего ей не сказал? Ведь она имеет право знать! В ре-
шениях такого рода последнее слово всегда остается за ним  -  он  играет
Правлением как хочет. Там слишком уважают его мнение - и на то есть вес-
кие причины, - чтобы сколь-нибудь серьезно оспаривать его решения, и  за
одну лишь только формулировку...
   - Эй! - Полли щелкнула пальцами под ее носом. - Вернись, где ты вита-
ешь?
   Клео вздрогнула, подняла невидящий взгляд на собеседницу и машинально
улыбнулась. Потом взяла чашку и допила остатки Чая. Полли впилась глаза-
ми в ее изящный костюм из тонкого оливкового крепа, надетый поверх белой
блузки с треугольным вырезом, и с легкой завистью произнесла:
   - Не могла бы ты помочь мне выбрать костюм? У  тебя  такой  потрясный
вкус!
   - Извини, - поспешно ответила Клео, может  быть,  чересчур  поспешно,
потому что лицо Полли превратилось в обиженную маску. То, что она сейчас
услышала, произвело эффект разорвавшейся бомбы, и  вряд  ли  она  сможет
составить хорошую компанию, тем более в покупке  тряпок.  Ей  необходимо
связаться с Джудом. - Я действительно очень занята,  -  извинилась  она,
серьезно глядя на Полли.
   - Ну да, конечно... - пожала плечами та и расцвела, когда Клео приба-
вила:
   - Тебе не нужны мои советы. Ты всегда прекрасно выгладишь.
   - Извините, Клео, но ваш муж весь день будет занят,  у  него  деловая
встреча. - Голос Дон Гудэл в трубке звучал весело. - Ваш  муж,  подумать
только! Когда я узнала, что вы с мистером Мескалом  поженились,  я,  как
говорится, чуть не упала. Поздравляю вас!
   - Благодарю. - Клео постаралась вложить в свои слова побольше  тепла,
хотя готова была стонать от отчаяния. - Как вам работается?
   - Замечательно, - тихо рассмеялась Дон. - Сначала я не поверила своим
глазам, но он даже улыбнулся мне раз или два. Женитьба сделала  из  него
человека!
   - Я же говорила вам, что со временем вы к нему привыкнете, - напомни-
ла Клео, недовольная тем, что приходится тратить время на болтовню, ког-
да ей требовалось только узнать у Джуда,  насколько  достоверен  слух  о
слиянии банков.
   Дон заговорила снова, и ее слова согнали улыбку с лица Клео.
   - Я, собственно, сама собиралась вам звонить.  Мистер  Мескал  просил
известить вас, что домой он вернется поздно. Возникло нечто непредвиден-
ное, и у него сегодня ужин в рабочем порядке с кем-то из членов  консор-
циума по американским гостиницам. Предварительное обсуждение -  вам  из-
вестно, что это такое.
   Да, Клео это было известно, и, будь она сейчас в банке при своих при-
вычных обязанностях, это она устраивала бы ужин, сидела бы рядом с  Джу-
дом, внимая каждому слову, чтобы потом все с ним обсудить. Она бы  восп-
ринимала его самые потаенные мысли... Вместо этого  она  должна  ужинать
одна и, кусая ногти, ждать, когда он вернется домой. Удивительно, как ей
удалось вежливо окончить разговор. Во всяком случае,  прощаясь,  она  не
заметила в голосе Дон возмущения.
   Она не верила, что Джуд скрыл бы от нее свои  намерения,  если  бы  в
"Мескал-Слейд" думали поглотить "Фонды  Слейдов".  И  почему  он  выбрал
именно сегодняшний вечер, чтобы задержаться, - ведь вечеров  так  много!
Этого было достаточно, чтобы свести ее с ума.
   Вернувшись домой, она сбросила туфли прямо в передней,  и  теперь  ее
затянутые в шелковые чулки ноги утопали в персидском ковре, почти  скры-
вавшем дубовый паркет кабинета. Она неподвижно смотрела на телефон,  бо-
рясь с искушением позвонить в Отдел по смене руководства и слияниям бан-
ков, чтобы выведать желаемое; прежде всего  она  должна  переговорить  с
Джудом.
   О том, чтобы предупреждать дядю Джона, пока не приходилось и  думать.
Сплетня могла оказаться безосновательной, так зачем зря его тревожить? С
Люком тоже пока не о чем говорить - у нее нет фактов. Ей вообще не хоте-
лось разговаривать с Люком о чем бы то ни было, особенно после того, как
он вел себя сегодня утром. Однако на нем лежала ответственность за  ком-
панию. Ее рука потянулась к телефону, Клео  застыла  в  нерешительности,
кусая губы, затем встала и вышла из комнаты. Она должна дождаться  Джуда
и выспросить его, прежде чем предупреждать родственников об опасности...
   Клео уснула в гостиной у камина, но тотчас пробудилась, заслышав, как
скрипнула дверь и вошел Джуд. Сначала он ее не заметил;  она  наблюдала,
как он ослабил узел галстука, провел рукой по жестким темным волосам,  и
отметила про себя его усталый вид; но, стоило ей  встать  и  произнести:
"Привет! Как прошел вечер?", его лицо просветлело  и  на  крупных  губах
медленно появилась улыбка:
   - Зачем ты меня дожидалась?
   Джуд приблизился к ней, обнял, их тела соприкоснулись. Между ними ис-
коркой пробежало желание и, разгораясь, охватило обоих. Он склонил голо-
ву, и его черные волосы перемешались  с  ее  мягким  серебром.  Его  рот
скользил по ее стройной упругой шее. Джуд пробормотал:
   - Боже, как ты хорошо пахнешь, какое наслаждение касаться тебя!
   Клео поняла, что поговорить про слух о поглощении "Фондов Слейдов" не
удастся. Острая потребность в нем, которую всегда  вызывала  в  ней  его
близость, уже восставала в ней, кровь вскипала, мысли мешались.  Положив
ладони на его широкую грудь, она слегка оттолкнула его.
   - Хочешь чего-нибудь выпить? У тебя усталый вид.
   Она часто дышала через расширенные ноздри, пытаясь привести в порядок
свои мысли и не подпустить к себе Джуда, потому  что  все  ее  инстинкты
приказывали ей стать бездумной и податливой,  существом,  созданным  для
наслаждения, которое только он мог дать ей.
   - Я ничего не хочу, - низким голосом произнес он. - Я хочу тебя.
   Он снова потянулся к ней, но она проворно выскользнула,  и  ее  голос
прозвенел неожиданно высоко:
   - Мне нужно спросить тебя кое о чем.
   Улыбка, брошенная в его сторону, не получилась, потому что совсем  не
того она хотела. Она, как и он, хотела лишь тех волшебных ощущений,  ко-
торые только и находила в его объятиях, в глубине и восторге их  близос-
ти.
   - Валяй.
   Он тяжело опустился в кресло напротив нее, и она  заметила,  что  его
лицо вновь обрело усталое выражение, на нем проступили  следы  глубокого
утомления. Но ради дяди Джона, ради себя самой она должна была  выяснить
мучивший ее вопрос, и она сказала:
   - Я слышала, будто в "Мескал-Слейд" подумывают поглотить "Фонды Слей-
дов". Это правда?
   - Вот оно что. Пожалуй, я действительно выпью.
   Он направился к бару, и Клео, гладя на долгий,  по-мужски  элегантный
изгиб его спины, поняла, что у слуха были реальные основания. Но  почему
он ничего не сказал ей? Когда Джуд снова повернулся, на  его  лице  была
непроницаемая маска игрока в покер, обычно надеваемая  им,  когда  нужно
было скрыть истинные чувства. Он подошел к камину  и  остановился  перед
ним, расставив ноги, сжимая бокал в опущенной руке.
   - Итак, ты прослышала о возможном предложении объединения. Снова сра-
ботал старый добрый синдром Китайской стены! - На  его  губах  появилась
тонкая улыбка, но взгляд оставался каменным. Он качнулся на каблуках.  -
Старая сказка: каждый отдел живет сам по себе, не снабжая другие  дармо-
вой информацией. Все это очень хорошо в теории, но на  деле  никогда  не
работает.
   - Почему ты не сказал мне?
   Она с усилием заставила свой голос звучать ровно: гордость не  позво-
ляла ей выглядеть перед ним плаксивой девочкой. Он холодно улыбнулся:
   - Это не в наших правилах. Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни
было. Ты - заинтересованная сторона.
   - Разумеется.
   На ее лице не отразилось ничего, несмотря на страшную  муку,  которую
она испытывала. Как он мог скрыть от нее такое? Ведь она его любит,  она
его жена! Но ненавистный внутренний голос напомнил ей, что он-то  ее  не
любит. Для него их брак всего лишь целесообразность. Вне спальни она для
него остается  тем,  чем  была  всегда  -  одним  из  сотрудников  "Мес-
кал-Слейд", немногим более приближенным к нему, но лишь в силу должности
личного помощника - и только.
   Внезапно она испытала потребность выпить. Встала,  выпрямилась  и,  с
трудом владея собственным телом, двинулась по комнате. Когда Джон  Слейд
узнает об этом, с ним будет кончено. Вся его работа, проделанная за мно-
го лет с тех пор, как он с ее отцом порвали с "МескалСлейд", пойдет пра-
хом.
   Повернувшись к Джуду спиной, она налила себе водки с тоником,  стара-
ясь сдержать дрожь в руках. Джуд тихо сказал:
   - Это еще не все. Пора, пожалуй, тебе узнать,  что  я  намерен  взять
другого личного помощника.
   Тиканье красивых старинных часов внезапно сделалось невыносимо  гром-
ким, треск поленьев в камине - просто оглушающим. Или это тишина, запол-
нившая ее окоченевший мозг, повинна в том, что каждый  звук  казался  ей
теперь ударом. Она стояла и ждала его объяснений. Итак, они  все  оказа-
лись правы - Полли, Дон, Шейла Бейтс, - верно угадали  направление  под-
водного течения. Джуд хотел ее убрать.
   Она любила свою работу и не хотела терять ее. Работая с  Джудом,  она
жила полнокровной жизнью, с самого первого дня. Кроме того, он  не  при-
надлежал к числу тех мрачных, отставших от жизни мужчин, которые  счита-
ют, что дело женщины - сидеть дома, предпочтительнее на цепи!
   В любом случае - Клео в негодовании выпятила подбородок - он может ее
уволить - его право, но помешать ей искать другую работу не в его  влас-
ти!
   Он ждал, что она будет протестовать,  хоть  что-нибудь  скажет.  Клео
угадала это по поднятой брови. Но она еще не  настолько  доверяла  себе,
чтобы заговорить. И, словно поняв ее замешательство, ее скрытое  негодо-
вание, он нежно взглянул на нее, глаза потеплели сочувствием.  Он  смот-
рел, как она возвращается к креслу, с трудом передвигая непослушные  но-
ги.
   - Мне будет тебя недоставать, - тихо сказал  он,  -  твоего  быстрого
ума, неизменного такта, острых уколов твоего юмора, когда ты ставила ме-
ня на место.
   Так, значит, он все замечал! А она-то всегда полагала, что  скрыто  и
ненавязчиво управляла им, делая его требования к самому себе и  служащим
чуть-чуть более выполнимыми. И зачем ее увольнять, если ему будет недос-
тавать ее? Это уж совсем непонятно!
   - Я хочу, чтобы ты перешла на другую работу, и тому есть две причины,
- ответил он на вопрос, написанный в ее глазах. - Во-первых, я не думаю,
что мужу и жене пристало быть так тесно связанными по службе. И  во-вто-
рых: в связи с заинтересованностью  Правления  в  присоединении  "Фондов
Слейдов" ты принесешь больше пользы, работая там.
   Об этом она не задумывалась, но теперь невольно начала прислушиваться
к его словам.
   - У них трудности? - Ведь Грейс говорила, что ее  муж  беспокоился  о
состоянии дел; Клео приписала его опасения нездоровью, но, видимо, у них
были определенные основания. А в "Мескал-Слейд" стали проявлять  серьез-
ный интерес. Банки с неустойчивым положением все время должны быть наче-
ку, потому что рядом всегда есть нерушимые, как скала,  торговые  банки,
готовые проглотить их в любую минуту.
   - Да, некоторые, - спокойно ответил Джуд. Он прошелся по  комнате,  и
при каждом шаге темная ткань элегантных брюк туго  натягивались  на  его
бедрах. - С тех пор как Джон был вынужден уйти, Люк стал  слишком  много
на себя брать. Игра с капиталами, как известно, дело рискованное,  но  в
последнее время он стал рисковать слишком опасно, особенно в направлении
антрепренерства: крупные авантюры без реальных и устойчивых  предпосылок
для успеха. Это становится известно в Сити, но если мне удастся  убедить
Правление отступить, забыть, что  мы  вообще  намеревались  присоединить
"Фонды Слейдов", то другие киты призадумаются. Если они узнают, а я  по-
забочусь об этом, что интерес к "Фондам Слейдов" в "Мескал-Слейд"  поос-
тыл, они на время отступят, чтобы разведать обстановку. Понимаешь?
   Клео понимала. Понимала, но не могла до конца проникнуть в финансовую
шахматную партию, которую выстраивал Джуд. В предложенном ею пакете  ак-
ций "Фондов Слейдов" он видел  средство  личного  контроля  над  банком,
контролировать который желала компания "Мескал-Слейд". Ставя  ее  главой
компании, чтобы руководить ее  действиями,  он  может  стать  владельцем
контрольного пакета акций нового преуспевающего концерна. Неудивительно,
что он согласился жениться на ней после того, как она  обещала  передать
ему эти акции!
   - А если ты будешь там, - продолжал Джуд, усаживаясь в кресло и неот-
рывно глядя ей в глаза, - с твоим умом и пониманием внутренней жизни Си-
ти, с твоим благоразумием в финансовых вопросах у  тебя  хватит  времени
вернуть "Фондам Слейдов" былую устойчивость прежде, чем окружающие  пой-
мут, что к чему. Надеюсь, мне удалось тебя заинтересовать?
   - Ты мог бы и не спрашивать, - напряженно отвечала Клео. Если  спасти
"Фонды Слейдов" в ее силах, она обязана выложиться - иного  выхода  нет.
Джуд рассчитывал именно на это. Акции, внесенные ею  в  их  брак,  будут
иметь гораздо большую ценность, если фирма будет крепкой. Он манипулиро-
вал ею, добиваясь наибольшей отдачи от акций. Эта догадка  нанесла  Клео
глубокую рану, потому что ее былые радужные надежды по  поводу  будущего
их брака рассыпались прахом:  он  любил  ее  не  более,  чем  когда-либо
раньше. Он использовал ее. В постели или вне ее, он просто ее  использо-
вал.
   - Когда ты сказал, что хочешь меня уволить, я решила, что ты  принад-
лежишь к типу мужчин, которые считают, что женщина должна сидеть дома  и
воспитывать детей.
   Он ни в коем случае не должен был догадаться, каково ей на самом деле
- чувствовать, как далека от нее его любовь. Ей досталась роль сговорчи-
вой, благоразумной жены, живущей с мужем душа в душу, не смеющей ему пе-
речить, не позволяющей себе ни словом, ни жестом выдать отчаянную  жажду
его любви.
   - Но я и есть такой мужчина. - Его спокойный ответ поверг ее в  изум-
ление, но Джуд продолжал: - Но не совсем в том смысле, какой  ты  в  это
вкладываешь. Когда появятся дети, мы превратим одну из комнат дома в ка-
бинет для тебя, установим  компьютер,  связанный  с  Правлением  "Фондов
Слейцов", и большую часть работы ты сможешь выполнять, не выходя из  до-
ма. Мы, конечно, пригласим няню, но оба будем изыскивать время на  детей
- здесь нам бы весьма пригодился загородный дом.  Прекрасное  место  для
отпусков, уик-эндов... Справедливо?
   Она кивнула, не решаясь встретиться с ним взглядом, боясь, как бы  он
не заметил в нем боль и не удивился... О да,  он  поступал  справедливо,
делал все, чтобы их совместная жизнь процветала, и, если бы она  его  не
любила, она могла бы думать, что их брак - само совершенство. Но она его
любила, любила больше жизни, и та тщательность, с которой  он  просчитал
их будущее, использовал ее акции, холодила ей  душу,  повергая  в  тоску
одиночества.
   Тем не менее она только кивнула:
   - Вполне справедливо, - и допила остатки из бокала. -  Надеюсь,  дядя
Джон и Люк одобрят наши намерения, - сухо прибавила она  и  содрогнулась
от ответа:
   - Я уже говорил с ними.
   До нынешнего вечера она пребывала в рае для дураков и оказалась  пос-
ледней, кого он посвятил в свои планы. Его мозги, должно быть, заработа-
ли сразу, как только она заговорила об акциях  в  связи  с  предложением
брака. Она с трудом слушала его.
   - Твой дядя решительно поддерживает идею о твоем  переходе  в  "Фонды
Слейдов". Люк тоже, но только потому, должен тебя предостеречь,  что  не
видит иного способа избежать катастрофы, которую сам же и навлек.
   - Что ж, похоже, говорить больше не о  чем,  -  ответила  Клео,  сама
удивляясь невозмутимости своего голоса, но Джуд все же спросил:
   - Я всегда удивлялся, почему ты не пошла работать в "Фонды  Слейдов",
когда получила диплом?
   - Из-за Люка. - Она слегка поежилась, пряча внутреннюю боль.  -  Меня
переворачивало от мысли, что он будет обращаться со мной как с умственно
отсталым мелким клерком. Помимо того что он и так раздулся от  важности,
он один из тех, кто считает, что мужчина во всем выше женщины уже  пото-
му, что он мужчина.
   "К тому же, - подумала Клео, - я выяснила, что он меня  ненавидит,  и
работать с ним будет просто невыносимо". Но Джуда она  не  собиралась  в
это посвящать, а потому прибавила:
   - Но беспокоиться не о чем, поскольку у тебя теперь столько же акций,
сколько у них с дядей вместе, и одно это уже делает меня равной ему.
   К ее огромному удивлению, Джуд лениво усмехнулся, жеманно потягиваясь
в кресле.
   - Ты не в пример ему умна, решительна и мужественна, не говоря о вос-
хитительной упаковке этих качеств. Бедняге лишь останется подыскать себе
местечко поскромнее!
   Клео была полностью уничтожена! Он видел в  ней  лишь  умную  голову,
средство восстановить "Фонды Слейдов" - в которых он, разумеется, и  сам
был заинтересован. Он не видел в ней жену, женщину,  которую  можно  лю-
бить.
   - Пожалуй, я пойду наверх, я очень устала, - извинилась Клео, надеясь
выбраться из гостиной прежде, чем ее страдание станет заметным. Она  уже
дошла до двери, но его голос ее остановил, и, оглянувшись, она  увидела,
что он встает и направляется к ней.
   - Ты ничего не имеешь против? Издалека, где ты стоишь,  кажется,  что
нет, но я бы не хотел втягивать тебя в дело, которое тебе не по душе.
   Характерные линии по бокам его рта обозначились, и он медленно погла-
дил ее по щеке, спокойно глядя на нее. Она чуть не поддалась желанию ук-
лониться от его прикосновения, потому что за ним ничего не  стояло.  Она
жаждала глубокого чувства, а не пустоты. Однако она улыбнулась и покача-
ла головой.
   - Нет, я ничего против не имею. Это самое  благоразумное,  что  можно
предпринять.
   Его лицо на ее глазах переменилось и снова сделалось похожим на маску
игрока в покер.
   Эта маска всегда верно служила ему при заключении сделок и всегда за-
бавляла ее, потому что она знала, как работает мысль под этой маской.  А
сейчас он сказал:
   - Ты всегда поступаешь благоразумно. Ты всегда права, Клео.
   И она не знала, принимать ли его слова как комплимент или  нет.  Одно
дело постигать работу его ума в Сити, совсем другое - разбираться в  его
чувствах, побуждениях, когда речь шла об их браке.
   Когда Джуд вошел той ночью в спальню, Клео в первый раз притворилась,
что крепко спит.


   ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Последняя кухонная утварь и глиняная посуда исчезли в дорожном ящике,
готовом к отправке в Оксфам, и Клео осталось уложить лишь те вещицы, ко-
торые были ей дороги как память о студенчестве, -  их  надарили  друзья,
когда она въезжала в свой домик в Бау.
   Все это и большая часть мебели пойдет на хранение.  Джуд  сказал  ей:
"Зачем тебе расставаться с твоими вещами? Когда мы купим загородный дом,
они там пригодятся". Она согласилась, потому что на создание  уюта  было
потрачено много времени и сил и многие вещи она любила как добрых старых
друзей.
   Клео поднялась с колен; она решила, что ей не помешает выпить кофе  и
успокоить нервы. Роберт Фентон обещал быть около обеда, а это  означало,
что он мог появиться в любую минуту от полудня до двух.
   Заправив полосатую сине-зеленую рубашку в  зеленые  потертые  джинсы,
она налила в чайник воды и воткнула вилку в розетку.
   Руки слегка дрожали. Скорее бы этот день кончился  и  избавил  ее  от
кошмара.
   Она положила в кружку гранулированного кофе и сухого молока и,  кусая
губы, ждала, когда закипит вода. Ей казалось, это была неплохая  идея  -
предложить Фентону приехать за деньгами именно сюда. Она не хотела, что-
бы он появлялся в окрестностях Белгравии, но ведь можно  было  назначить
более точное время и выбрать какое-нибудь нейтральное  место  встречи  -
например, около выхода из метро.
   Но она была так неопытна в подобных грязных делишках и так вчера рас-
терялась, разговаривая с ним, что не догадалась об этом. Он будет  здесь
в любую минуту в течение ближайших двух часов. Зато потом все  останется
позади, и можно будет отдать все силы устройству семейной жизни.
   Клео понимала, что борьба предстоит нелегкая. Именно акции были  при-
чиной его согласия на брак, из-за них он пожелал сделать ее матерью сво-
их детей. Но ведь она всегда знала об этом, не так ли? И вчерашний  раз-
говор лишь подтвердил уже известный факт. Все оставалось как прежде,  и,
кроме того, она не из тех, кто пасует  перед  трудностями:  она  сделает
все, что в ее силах, чтобы оживить этот брак, она будет молиться,  чтобы
и в Джуде когда-нибудь зародилась любовь.
   Она улыбнулась про себя этой  мысли  и,  наливая  в  кружку  кипяток,
вспомнила, как сегодня утром они вместе завтракали и он спросил:
   - Не хочешь съездить с утра в "Фонды Слейдов" и просмотреть их дела?
   Она покачала головой, чувствуя, как все внутри  холодеет:  ведь  этим
утром она должна была ехать в банк за деньгами  и  потом  встречаться  с
Фентоном, а такая перспектива не вызывала у нее восторга.
   - Я позвоню Люку и попрошу сегодня переслать мне необходимые материа-
лы, - ответила она. - Я смогу поработать здесь в тишине и покое; не  хо-
чу, чтобы он стоял у меня над душой.
   - Хорошая мысль. И не позволяй ему себя унижать. - Джуд усмехнулся. -
Хотя, думаю, ему это все равно не удастся. И запомни: твой дядя  целиком
на твоей стороне и, если тебе потребуется помощь или  совет,  можешь  на
меня рассчитывать.
   Джуд покончил с завтраком, до отъезда в Сити оставалось не так  много
времени. Клео старалась выглядеть веселой: когда они встретятся вечером,
весь ужас, который Роберт Фентон вносил в ее жизнь, будет  уже  пережит.
Она улыбнулась мужу:
   - Удачи тебе.
   - Какая тут удача, - мягко возразил он, - когда я так без  тебя  ску-
чаю. Может, пообедаем вместе?
   - Нет, я не смогу, - быстро ответила Клео; пожалуй, она  поторопилась
ответить: его брови недоуменно приподнялись, в глазах  застыл  спокойный
вопрос. Чувствуя себя последним ничтожеством, она проводила его до  две-
ри, объясняя: - Я хотела с утра поехать в Бау.  Мне  нужно  разобрать  и
уложить вещи, распорядиться, какие из них отправить на хранение. На сле-
дующей неделе дом должен быть выставлен на продажу.
   Отчасти это было правдой, но Клео казалось, что она лжет. Как  только
Фентон уйдет, она, конечно, позвонит и отдаст эти распоряжения. Но  пока
она слишком взволнованна, чтобы заниматься делами.
   Примерно через час ее пронзил резкий звонок в дверь, и  она  выронила
стопку книг, с которой спускалась из бывшей спальни. Чувствуя, как нервы
сжимаются в комок, она перешагнула через рассыпанные книги,  но  туг  же
остановилась, глубоко вздохнула и сказала себе, что скоро все будет кон-
чено. Ей стало немного спокойнее, легче.
   Открыв дверь, она увидела на пороге Фентона: он стоял, навалившись на
косяк, и неприятно улыбался. Она отступила, и он  по-хозяйски  прошел  в
дом.
   Он был небрежно одет, и Клео подумала: "Опять эти коричневые  кожаные
брюки! Нет, они совсем ему не вдут". Не шла ему  и  коричневая  шелковая
рубашка, расстегнутая чуть ли не до пояса. Костюм выдавал в нем позера.
   Ни слова не говоря, она провела его в комнату, где в беспорядке  были
разбросаны коробки и пакеты, которые она кое-как  набила  утром,  потому
что сегодня спокойствие и деловитость изменили ей. За  одной  из  картин
находился маленький стенной сейф, врезанный прежним владельцем дома. По-
лучив деньги в банке, Клео сразу положила их туда. Двадцать пять тысяч -
слишком крупная сумма, чтобы оставлять их лежать  где  попало,  даже  на
несколько часов.
   Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы их достать, и,  повер-
нувшись, она увидела, что Фентон развалился на диване,  закинув  ноги  в
ботинках на зеленую обивку. Его жадные глаза следили за каждым ее движе-
нием. Он молча протянул руку, но Клео покачала головой.
   - Сначала отдай квитанцию.
   Она холодно наблюдала, как он вытащил из  кармана  рубашки  сложенный
листок, разжал пальцы и листок легко опустился на ковер.
   - А вдруг я снял с нее фотокопию?
   Его лицо приняло непроницаемое выражение, но она его оборвала:
   - Скорее всего, ты так и сделал. Но мой тебе совет: не вздумай  зате-
вать все сначала. Выплачивай свои долги и держись от  меня  подальше.  -
Она с отвращением бросила ему сверток. - А теперь убирайся!
   Не отрывая от нее взгляда, он повернул голову, и его  лицо  приобрело
жесткое выражение.
   - Были времена, когда ты не спешила видеть мою спину.
   - Тогда я не знала, что ты подлец, - резко сказала она, теряя самооб-
ладание. Напоминание, что некогда она находила его  достойным  внимания,
просто невыносимо. Ей было стыдно признаваться себе в прежней слепоте  и
доверчивости. И он знал это: не так был глуп, чтобы не понимать; его гу-
бы побелели от злости, и он нанес ответный удар:
   - Но я-то знал, что ты за стерва! Подумать только, сколько времени  я
убил на тебя - все эти нудные поездки за город,  эти  дурацкие  пикники,
эта домашняя снедь, которой ты меня пичкала! И твое  вечное  "прочь  ру-
ки!", если я пытался не ограничиться поцелуями. Скука сплошная.  А  ради
чего, спрашивается? Чтобы меня потом сладким голоском  послали  ко  всем
чертям!
   Он вытряхнул содержимое свертка  на  диван  и  внезапно  развернулся,
сбросив ноги на пол, яростно сверля Клео взглядом.
   - Ты должна мне эти деньги! Уж не думаешь ли ты, что мне  было  очень
приятно вилять около тебя хвостом, выслушивать бредни про твои идиотские
экзамены, а потом и про твою драгоценную работу? Итак,  -  продолжал  он
масленым голосом, - после того как я внес  необходимые  разъяснения,  ты
ведь не будешь возражать, если я пересчитаю денежки. Сам  я  доверия  не
заслуживаю, а посему и к другим доверия не питаю. Даже к такой  доброде-
тельной скромнице, как ты.
   Клео только скрипнула зубами, не давая себе труда сказать ему,  чтобы
поторопился: на это бы ушли драгоценные секунды, а ей хотелось, чтобы он
поскорее убрался. Казалось, он отравлял  воздух  вокруг  себя.  Закончив
считать, он поднялся, глядя на стопки десятифунтовых и  двадцатипятифун-
товых банкнот, разложенных на зеленой обивке дивана.
   - Мне следовало потребовать вдвое больше, - сказал он.
   - Забирай их и уходи, - выдавила она, сдерживаясь, чтобы  не  перейти
на крик.
   Он поднял голову, с трудом отрывая взгляд от своего ничтожного состо-
яния, и странно посмотрел на нее, на гибкие линии ее упругого тела.
   - Ты всегда была фригидной сукой, - медленно процедил он,  преграждая
ей путь к двери и наступая на нее. - Но теперь сука  замужем,  и,  может
быть, Мескал научил тебя кой-чему.
   Он приближался, она все отступала, сердце ее  отчаянно  забилось,  и,
когда она поняла, что загнана в угол, было уже поздно.
   - Не подходи ко мне!
   В ее взгляде страх мешался с ненавистью. Фентон прохрипел:
   - А почему бы и нет? Я покажу тебе, что ты потеряла той ночью в  Гол-
дингстене.
   Он бросился к ней, пытаясь схватить, но она увернулась, и его  пальцы
поймали только ее рубашку; Клео рванулась, пуговицы отлетели, обнажив ее
грудь, слегка прикрытую темносиним кружевом лифчика.
   О том, чтобы приводить себя в порядок, некогда было и  думать,  нужно
было бежать, потому что Фентон не шутил: в его  взгляде,  пожиравшем  ее
раскрытое тело, была откровенная похоть. В отчаянии она бросилась к две-
ри, но Фентон с неожиданным проворством перехватил ее и, ударив  по  но-
гам, толкнул на пол, а потом упал на нее.
   Клео изворачивалась и отбивалась, но он зажал ей голову обеими руками
и тряс так, что ей казалось, он вырвет ей волосы; она  попыталась  крик-
нуть, но он зажал ей рот жестоким поцелуем. Кровь стучала в  ее  голове,
тяжелый стон рвался наружу. И вдруг, словно издалека, она  услыхала  го-
лос, от которого веяло арктическим холодом:
   - Что, черт побери, здесь происходит?
   Все вокруг застыло и помертвело, как перед бурей. Тело Фентона,  при-
давившее ее к полу, словно одеревенело, а его губы,  сдавившие  ей  рот,
сковал ужас.
   А потом все стало неистовым, быстрым и громким.  Клео  почувствовала,
как Фентона стаскивают с нее, услышала треск рвущегося шелка - это  Джуд
поставил его на ноги и швырнул о стену.
   Клео с облегчением открыла глаза, благодарная Джуду за  своевременное
появление; но, когда его сверкающий взгляд хлестнул по ее распростертому
телу, полуобнаженной груди, спутанным волосам, ее охватил ужас. Это  был
тяжелый, ледяной, жестокий взгляд.
   Она хотела сказать ему, что все было совсем не так, как  могло  пока-
заться, что она была только жертвой, что он спас ее от верного  насилия,
но с ее губ сорвался лишь нечленораздельный хрип, и Джуд,  поморщившись,
отвернулся. Его сильные, жилистые руки сжались в  кулаки,  и  он  бросил
Фентону:
   - Выметайся, пока цел.
   Пока Фентон застегивался, Клео, задыхаясь, с трудом поднялась на  но-
ги, пытаясь запахнуться разорванной рубашкой. Он явно не собирался  ухо-
дить, не забрав деньги, но, когда он заправлял рубашку в  узкие  кожаные
брюки, руки его тряслись.
   Лицо Джуда было неподвижно; темная от загара кожа туго натянулась  на
проступивших скулах. В каждом мускуле его мощного тела застыла  открытая
угроза, и Клео неохотно признала, что Фентон не робкого десятка: он  не-
торопливо приблизился к дивану и начал собирать стопки банкнот.
   - Иду-иду, приятель, - протянул он. - Но не могу же  я  оставить  мой
скромный подарок. Дамочка может обидеться.
   - Ты дала ему эти деньги? - Взгляд Джуда холодно метнулся  к  Клео  и
обратно к Фентону. От его резкого, язвительного голоса в ее жилах засты-
ла кровь.
   - Да.
   Лгать не было смысла. У Клео закружилась голова, комната поплыла  пе-
ред глазами, и она была бы рада лишиться сознания, потому что лучше  ле-
жать без чувств, чем объясняться подобным образом.
   Она закрыла глаза, борясь с приступом тошноты, и не видела, что  про-
исходит, но услышала мрачный, тяжелый голос Джуда:
   - Убирайся. Живо, не то я размажу тебя по стенке.
   Проигнорировать эту угрозу мог только идиот или самоубийца:  она  за-
полнила комнату и самый воздух неистово зазвенел. Клео с трудом раскрыла
глаза и увидела, как Фентон зайцем вылетает в дверь.
   Деньги остались на диване, и Джуд проскрежетал:
   - Подбери.
   В его взгляде кипела ненависть, словно даже вид ее был ему отвратите-
лен. Она только смотрела на него огромными испуганными  серыми  глазами,
на лбу проступил холодный пот, а тело сотрясалось, словно  в  сильнейшем
ознобе.
   Сцена, которой он стал свидетелем, была слишком красноречива; деньги,
приготовленные, по ее же собственному  признанию,  для  Фентона,  только
усугубляли трагедию. Она рушилась открыть Джуду всю  правду  о  шантаже,
объяснить, что она бы скорее рассталась с частью наследства, чем навлек-
ла позор и унижение - а возможно, и нечто несравнимо худшее - на больно-
го старика, который единственный любил ее после гибели родителей.
   Она робко шагнула вперед, руки сами собой умоляюще потянулись к мужу.
   - Джуд, позволь мне все объяснить, - начала она дрожащим от  волнения
голосом.
   - Делай, как я сказал, - резко оборвал он, словно ударил.  -  Подбери
это. И, если произнесешь еще хоть слово, я могу забыть, что ты женщина.
   Нет, сейчас он не будет слушать, он просто не способен что-либо восп-
ринять. Шатаясь, она добралась до дивана, упала на колени и стала непос-
лушными руками собирать банкноты. Он не верит, что она сможет найти дос-
таточные объяснения или оправдания тому, что он видел. Он не может дове-
рять ей. Но он и не должен ей верить, ведь он же не любит ее!
   Уголком глаза она заметила, как Джуд подошел, нагнулся и поднял  лист
бумаги; потом смял и бросил ненавистную квитанцию на пол.
   - Подарок. Понимаю. - Его ледяной голос обдал ее презрением.  -  Что,
предавались приятным воспоминаниям? Разумеется, должен  же  он  получить
что-нибудь на память, если ваш роман длится так долго! - Губы его  иска-
зила горькая усмешка, взгляд был холоден как никогда. - Так почему же ты
не вышла за него, чтобы добраться до денег, которыми, очевидно,  собира-
лась его осыпать? Не трудись отвечать - я сам скажу!  Потому,  что  твои
опекуны никогда не одобрили бы ваш брак и твое сказочное богатство оста-
валось бы недоступным еще целый год. Он бы этого не перенес, ведь он так
любит тратить деньги. Юношу можно понять! - Его губы сжались, лицо  сде-
лалось жестоким. Клео никогда не видела его таким. - Так что же, он стал
терять терпение, угрожать, что подыщет себе другое пастбище, где  травка
посочнее? И поэтому ты надумала подобрать себе такого мужа,  который  бы
понравился опекунам? "Чтобы получить одно состояние, ты вышла  замуж  за
другое" - так ведь я сказал в моем доме на второй месяц  после  свадьбы.
Боже мой, неужели ты надеялась, что я буду сидеть  и  смотреть,  как  ты
тратишь на него мои деньги, когда своих у тебя не останется?
   На душе у Клео стало еще тяжелее;  слушать  несправедливые  обвинения
Джуда было невыносимо. Теперь или никогда он должен понять это. Она  бе-
зумно любит его, страстно желает ответной любви, и если сейчас не  расс-
тавить все по своим местам, то случившаяся  катастрофа  перечеркнет  эту
возможность.
   Кое-как затолкав купюры обратно в пакет, она, слабея под его  уничто-
жающим взглядом, поднялась на ноги и безмолвно протянула ему деньги.
   - Это совсем не то, что ты думаешь, - начала  она,  но  его  жестокий
взгляд словно облил ее грязью, и она потеряла последнее мужество.
   - Попридержи язык, - глухо оборвал он ее. - Сцена, что я увидел, ког-
да вошел, в разъяснениях не нуждается, а  квитанция  из  гостиницы  лишь
подтверждает твое нежелание терять прежнего  любовника.  -  Безжалостные
глаза больно ранили ее. - Он, должно быть, весьма горяч в постели.  Нас-
только, что расставания ты не выдержала. Поэтому ты и просила меня взять
тебя на острове. Хоть какая-то замена.
   - Нет! - Клео в ужасе зажала  себе  рот,  сдерживая  рвущееся  наружу
признание. Она просила об этом потому, что только  тогда  осознала,  как
сильно любит его. Но сейчас он ей не поверит, а если она попытается  его
переубедить, он лишь будет презирать ее еще больше, решив, что она хочет
к нему подольститься.
   - Нет? - Черная бровь недоверчиво приподнялась. - А я другой  причины
не вижу. И не намерен выслушивать сказки,  которыми  ты  собралась  меня
кормить. - Он подбросил пакет и поймал его, словно определяя сумму. -  Я
положу это обратно на твой счет. Ты вольна распоряжаться своими  деньга-
ми, как захочешь, - злобно прибавил он, - кроме одного: снабжать крупны-
ми суммами своего любовника. Нравится тебе это или нет, ты моя  жена,  а
раз так, то ты обязана придерживаться приличий.
   Он презрительно отвернулся и уставился в маленькое окошко.
   - Возьми пальто, я отвезу тебя домой. И не пытайся снова  встречаться
с этим подонком, иначе окажешься под замком.
   Клео смотрела на жесткую линию его плеч, надменную осанку, и  душная,
жаркая волна ярости захлестнула ее; она резко развернулась  на  каблуках
и, выходя на кухню за жакетом, бросила через плечо дрожащим от гнева го-
лосом:
   - Кем ты, черт побери, себя возомнил? Богом? Еще бы! - на  троне  си-
дишь, тебе удобно, хотя он маловат для твоего тяжелого "я"!
   Ответа она не ждала и правды говорить не собиралась! Он взялся ее су-
дить, признал виновной, даже не выслушав! Он сказал ей такое, от чего ее
любовь к нему, счастье, испытанное в его объятиях, потеряли всякую  цен-
ность. Гордость приказывала ей не унижаться и не ползать на коленях, мо-
ля о снисхождении.
   Но куда девался гнев? Слезы залили ей глаза,  когда  она  увидела  на
столе при входе в дом коробку, которую Джуд оставил там, прежде чем вой-
ти в комнату и увидеть свою жену распростертой на полу, с  чужим  мужчи-
ной, сжимающим ее тело.
   На коробке большими желтыми буквами стояло название местного  гастро-
номического магазина, так что в ее содержимом  сомневаться  не  приходи-
лось. И в придачу там, несомненно, была  бутылка  мозельского  вина.  Он
просил ее пообедать с ним, скрасить его день, а она ответила, что  будет
занята в своем доме; вот он и приехал к ней, захватив с  собой  обед  на
двоих, потому что охотнее поел бы с ней в неубранном доме,  чем  один  в
самом роскошном ресторане на самом тонком фарфоре. И если бы, войдя,  он
не застал с ней Фентона, она была бы счастливейшей женщиной, ибо, посту-
пив так, он выдал бы зарождающееся чувство, хотя сам, наверное,  его  не
сознавал.
   Но теперь он уверен, что она ему изменила, и все надежды  добиться  в
браке взаимной любви, сделать его прочным и долгим истлели, как зола.  И
ни одна печаль не может быть горше этой.


   ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   - Клео? - раздался в трубке бодрый голос Дон. - Мне только что звонил
мистер Мескал. Он передал, чтобы вы попросили Торнвуда встретить  его  в
пять тридцать в аэропорту, и напомнил вам, что сегодня вечером вы прини-
маете Блэйров.
   - Благодарю, Дон. Я немедленно извещу Торнвуда. - На этом Клео хотела
и закончить разговор, краснея от подозрения, что Дон, вероятно,  удивле-
на, почему Джуд позвонил ей, а не жене. Но Дон продолжала щебетать:
   - Как ваша новая работа? Признаюсь, мне вас недостает. Не могли бы вы
убедить мужа не назначать на ваше место Шейлу Бейтс? Ее здесь  никто  не
любит, и, боюсь, мне она тоже не понравится.
   Похоже, Дон была готова сплетничать еще хоть целый час. Клео осторож-
но ее перебила:
   - Уверена, Шейла прекрасно справится, только предоставьте  ей  выпол-
нять свою работу, а сами делайте свою. С вами всегда приятно поговорить,
но у меня еще очень много дел - Джуд хочет произвести  на  сэра  Джеффри
впечатление.
   Это был не более чем предлог, потому что у Мег все было готово к  ве-
чернему приему и Клео совершенно нечего  было  делать,  только  одеться,
восстановить утраченную улыбку да подыскать тему для легкой  беседы.  Ей
сейчас ни с кем не хотелось разговаривать, даже с Дон. Нервное  напряже-
ние было так сильно, что грозило взорвать ее в любую минуту.
   Во вторник утром, после сцены с Фентоном, Джуд отвез  ее  домой;  всю
дорогу он не произнес ни слова, и его молчание для Клео было мучительно.
В тот же день он улетел в Цюрих. Сегодня вечером он вернется, и до  при-
езда Блэйров она заставит его выслушать ее объяснения.
   Когда они виделись в последний раз, он был слишком зол и, что бы  она
ни сказала, он не пожелал бы слушать. Его можно было понять; но  сегодня
он просто обязан выслушать ее. Она должна раскрыть  перед  ним  подлость
Фентона, рассказать, как он ее шантажировал, угрожал, и это сняло  бы  с
нее часть бремени, потому что Джуд мог бы помочь.
   Дрожащими руками она сгребла в стопку документы - договоры о  сделках
и балансовые отчеты - и сунула их в пустой ящик в кабинете  Джуда.  Нет-
рудно было понять, в каком бедственном положении находятся "Фонды  Слей-
дов", но в ее смятенном состоянии искать выход она была не в  силах.  Ее
любовь к Джуду и его отвращение к ней, ненависть в  его  холодных  синих
глазах ввергали ее в непреходящую изнуряющую муку, и ничего, кроме  этой
муки, она воспринимать не могла.
   Она тревожилась, не предпримет ли Фентон новых шагов, но одними  тре-
вогами его не остановишь, равнодушно подумала  она  и  пошла  передавать
Торнвуду распоряжение Джуда. Требуемых денег Фентон не получил, и  каким
будет его следующий шаг, одному Богу известно. Ожидать ли теперь  нового
вымогательства, или ей предстоит увидеть в  печати  весь  букет  гнусной
лжи? Что тогда произойдет с дядей Джоном, страшно  даже  подумать.  Люк,
разумеется, позаботится, чтобы старик прочел каждое слово.
   Легче жить радом с бомбой замедленного действия. Но может быть, когда
Джуд узнает правду, он будет знать, что делать.
   - Ты хорошо знаешь, как заставить мужчину тебя пожелать; но  ведь  ты
столько раз старалась ради Фентона!
   Клео резко повернулась, сердце бешено застучало. На  ней  было  новое
платье, она как раз заканчивала макияж, когда Джуд вошел в спальню.
   Она не слышала, как он открыл дверь, и теперь он стоял, прислонившись
к косяку. Он выглядел усталым, измученным,  около  рта  прорезались  две
глубокие циничные складки. Она растерянно взглянула на него страдальчес-
кими потемневшими глазами. Она рассчитывала привести себя  в  порядок  к
его приезду, собраться с мыслями и ожидать его в гостиной.  Но  Торнвуд,
по-видимому, оказался расторопнее, чем она предполагала, и вот флакон  с
духами выпал из окоченевших пальцев на туалетный столик розового дерева.
Стук стекла о полированную поверхность нарушил затянувшееся безмолвие, и
Клео, пытаясь взять себя в руки, произнесла:
   - Нам нужно поговорить.
   Он должен выслушать ее. Должен. Она не переживет этого  вечера,  если
он ее не выслушает.
   - А стоит ли? - досадливо отозвался он и не торопясь прошел в  комна-
ту, развязывая галстук. Сердце Клео учащенно забилось, но  она  поборола
инстинктивное желание бежать. Она не из робких,  хотя  его  подчеркнутые
презрение и холодность усложняли ее задачу.
   - Стоит.
   Она устыдилась легкой дрожи в голосе, жажды, которую ее предательский
взгляд наверняка не смог скрыть, когда Джуд снял пиджак и поднес руку  к
молнии брюк. Его мужественность была так величественна, что почти  пуга-
ла, он был ей муж, и она любила его, а он ее презирал!
   Но ведь она намерена все изменить! Когда она расскажет о Фентоне,  он
снова станет тем нежным и страстным возлюбленным, тем  желанным  другом,
каким был раньше, она уверена в этом! Она хорошо помнила, что его привя-
занность была готова перерасти в нечто большее. Она не  могла  допустить
сомнений в этом, потому что больше ей не на что было опереться.
   Джуд разделся, и Клео закрыла глаза, ощутив  внезапный  прилив  боли,
мучительной потребности в нем. Она должна заставить его выслушать и  по-
нять.
   - Джуд...
   - Тебе не кажется, что пора бы тебе спуститься? - Он бросил в ее сто-
рону взгляд, которым осаживают надоевших детей. - Через час здесь  будут
сэр Джеффри с женой. Ты должна быть внизу с Мег и проверять, все ли  го-
тово.
   С этими словами он направился к ванной, и Клео возмутили его  упрямое
желание отделаться от нее, его раздраженный взгляд. Любовь не  настолько
одурманила ее, чтобы он позволял  себе  помыкать  ею,  словно  полоумной
прислугой!
   - Это займет немного времени.
   Выпрямившись, она уверенно прошла по комнате и встала между Джудом  и
дверью в ванную. Высоко подняв подбородок, она смотрела на него, не сод-
рогаясь перед злобно нахмуренными бровями.
   - Ты судил меня и вынес приговор, даже не выслушав. Я заслуживаю луч-
шей участи.
   - Порки ты заслуживаешь. - Его рот искривился в усмешке. - Но я слиш-
ком джентльмен, чтобы тебя бить. И вот что я тебе  скажу,  -  он  шагнул
ближе, его загорелая мускулистая нагота прожгла ее сквозь  тонкую  ткань
платья, и она вздрогнула от мысли, с какой легкостью он возбуждал в  ней
желание, даже ненавидя ее. Он не коснулся ее, в этом не  было  необходи-
мости, и все ее протесты по поводу его властного отказа хотя  бы  выслу-
шать ее объяснения застряли в горле. - Я знаю, зачем ты  вышла  за  меня
замуж. Не надо быть гением, чтобы дойти до этого. - Его глаза вспыхивали
от еле сдерживаемого гнева.  -  Тебе  было  необходимо  заполучить  нас-
ледство, ждать еще целый год ты не могла, поскольку твой любовник  начи-
нал терять терпение. Он жаждал того скромного подарка, о  котором  тогда
скулил. За него ты выйти не могла при всем желании: твои опекуны никогда
бы не согласились на твой брак с этим подонком. Вот ты и вышла за  меня,
и... ну да ладно. - Он с шумом втянул в легкие воздух, и его щека дерну-
лась, не выдержав внутреннего напряжения,  которое  она  ощущала  каждой
клеточкой своего существа, словно он был продолжением ее самой. - Теперь
мне все известно, и, даже если допустить, что наш брак - брак по  расче-
ту, все равно ты моя жена.
   Внезапно его пальцы резко сдавили ей горло и,  нажав  на  подбородок,
откинули ей голову назад; ее сердце  в  страхе  затрепетало,  когда  она
прочла в его глазах некий мрачный умысел.
   - Фентона ты больше не увидишь, и, поскольку ты  будешь  лишена  удо-
вольствия развлекаться с ним в постели, я решил тебе помочь. - Он  пони-
зил голос, который теперь напоминал угрожающее тигриное  ворчание.  Клео
беспомощно содрогнулась, холодея под издевательским, ненавидящим  взгля-
дом этих суженных мерцающих глаз. - Ты дьявольски  сексуальна,  как  мне
удалось выяснить, когда ты упросила меня взять тебя,  использовала  меня
для удовлетворения своих нужд в отсутствие Фентона. Так вот,  чтобы  по-
мочь тебе, - он ухмыльнулся, - я буду доводить тебя до такого состояния,
что ты не сможешь пошевелиться. Ты поймешь, черт побери, кому ты принад-
лежишь, и у тебя не останется сил даже думать о Фентоне!
   Он рывком отпустил ее. Потрясенная услышанным, насмерть перепуганная,
она еле расслышала его голос, словно он доносился откудато издалека:
   - А теперь отправляйся вниз и помоги Мег. Начинай  отрабатывать  свое
содержание!
   Сидя за столом напротив Джуда, встречаясь с его язвительным взглядом,
Клео повторяла про себя: "Ненавижу его! Ненавижу!" - и с усилием повора-
чивала голову к сэру Джеффри, пытаясь слушать, что он говорит.
   Это был низенький кругленький человечек, любивший хорошо поесть  -  в
этом не приходилось сомневаться, гладя, с каким удовольствием он распра-
вился с седлом барашка, а теперь смаковал вторую порцию молочного пунша.
Похоже, думала Клео, он будет столь же усерден за сырным  десертом,  тем
самым продлив ей муку сидеть напротив Джуда с его язвительным взглядом и
выслушивать его насмешливые "моя дорогая". Но по  крайней  мере  аппетит
сэра Джеффри с лихвой возместил отсутствие аппетита у нее, хотя Джуд на-
верняка все заметил, раздраженно размышляла она,  машинально  поднося  к
губам бокал. Весь вечер он не сводил с нее глаз. Это была  легкая  форма
пытки.
   Всякий раз как она поднимала глаза  на  этого  холодного,  жестокого,
властного дьявола, она встречала устремленный на себя его умный, всезна-
ющий, позорящий взгляд. В ее памяти всплывала угроза доводить ее до  та-
кого состояния, что она не сможет пошевелиться, и цель этой угрозы зали-
вала ее жаркой краской. Она старалась смотреть в его сторону  как  можно
реже, направляя все внимание на беседу с сэром Джеффри  и  Хильдой,  его
тощей разнаряженной женой.
   Эти двое никогда не узнают, как далеки от совершенства отношения меж-
ду утонченно-обаятельным красавцем президентом "Мескал-Слейд" и его  мо-
лодой женой. Они не смогут разгадать цинизм его  деланных  улыбок,  ложь
его нежных обращений к ней, его глубокое к ней презрение.
   Пора оставить глупую веру, что ему можно все  объяснить,  призвав  на
помощь его разум, что можно заставить его выслушать ее,  рассчитывая  на
то, что он разумен до мозга костей. Как она вообще могла надеяться,  что
ей удастся наладить отношения? Ее самонадеянный муженек  обо  всем  имел
свое мнение. Ее он считал хитрой, ловкой и  жадной  изменницей.  Никакие
мольбы и объяснения с ее стороны не заставят его передумать.
   А она и не намерена больше унижаться и умолять его хотя бы  выслушать
ее!
   Забывшись, она снова поймала на себе его взгляд, в котором  светились
ненависть и насмешка, когда Джуд в ответ на сентиментальную просьбу леди
Блэйр произнес:
   - Не сомневаюсь, Хильда, что Клео поделится с вами рецептом молочного
пунша. - И, лениво поигрывая серебряным фруктовым  ножичком,  улыбнулся,
тая в улыбке презрение, очевидное лишь для Клео, и продолжал: - Я счаст-
лив, что моя жена оказалась женщиной, так безраздельно преданной дому, и
старается ни в чем не нарушать мой... покой.
   - И к тому же она очень красива, - галантно присовокупил сэр Джеффри,
и Клео вспыхнула от гнева, потому что Джуд прекрасно знал, что  "безраз-
дельно преданной дому" ее не назовешь, что же до слова  "покой",  то  он
явно имел в ВИДУ нечто совсем другое.
   Клео изобразила улыбку, надеясь, что Блэйры припишут ее румянец стыд-
ливому смущению новобрачной, вызванному лицемерной любезностью Джуда.
   - Я, конечно, попрошу у Мег рецепт. Не выпить ли нам в гостиной кофе,
Хильда? Оставим мужчин вести их бесконечные деловые разговоры.
   К счастью, Хильда оказалась весьма разговорчивой дамой, и  Клео  лишь
оставалось то и дело улыбаться в ответ; казалось бы, она  могла  немного
отдохнуть, но этого не произошло. Ведь рано или поздно гости уйдут.  Что
потом? Оставит ли Джуд ее одну, обдав ледяным презрением,  или  исполнит
угрозу, доведя ее в постели до полусмерти? И  та  и  другая  перспективы
равно рождали боль. Она не хотела оставаться с ним наедине.
   Ей в голову пришла почти истерическая мысль: что скажут сэр Джеффри и
его жена, если она попросит их погостить еще день - или неделю, месяц!
   Сдерживая желание вскочить и бегать по комнате, клочьями  вырывая  из
головы волосы, Клео вставляла междометия в непрерывную болтовню  Хильды,
моля Бога, чтобы не ошибиться; вдруг дверь распахнулась, и Клео чуть  не
вскрикнула, увидев входящих Джуда и сэра Джеффри.
   Толстячок был явно доволен жизнью: он широко улыбался и потирал руки.
По удовлетворенной улыбке Джуда Клео поняла, что ему удалось  заполучить
вожделенный счет Блэйра и Дода.
   Вскоре гости уехали, в доме все стихло; единственным звуком,  который
Клео еще могла воспринять, было ее собственное прерывистое дыхание.  Она
с трудом встала, и в это время в гостиную вернулся Джуд, закрыл за собой
дверь и, прислонившись к ней спиной, начал развязывать галстук, не сводя
с Клео глаз.
   - Что тебе удалось узнать из отчетов "Фондов  Слейдов"?  Насколько  я
понял, ты начала их просматривать, пока меня не было.
   Клео молча посмотрела на него, сердце выпрыгивало из груди. Она соби-
ралась холодно сказать ему, что идет спать, - слова уже готовы были сор-
ваться с ее языка. Неужели он и дальше будет так непреклонен, не простит
ее? Прощать, конечно, было нечего, но ведь он никогда в это не поверит.
   Откуда-то из глубины души доносился слабенький голосок, что  если  бы
им удалось снова начать разговаривать о чем-то интересном для обоих, то,
может быть, она бы смогла найти к нему подход,  заставить  его  признать
свою ошибку.
   - Сейчас я могу сказать лишь одно: там все очень неустойчиво.
   Ей приходилось делать над собой усилие, чтобы говорить  ровно,  чтобы
твердым шагом вернуться к креслу. Она должна была сохранять спокойствие.
Они говорили не на личные темы, они говорили о деле, а в этом они всегда
находили общий язык, чего нельзя было забывать. Но как можно держать се-
бя в руках, если все чувства взбаламучены? Когда же  он  бросил  резким,
ледяным тоном: "И дальше что?", она усомнилась даже в их былом согласии.
   Перед глазами все поплыло, руки похолодели  и  увлажнились.  Он  явно
ожидал от нее какого-то чудодейственного средства для  спасения  положе-
ния, и его терпение было на исходе. Но она была не в состоянии  призвать
былую сосредоточенность - да и как она могла, если от душевного равнове-
сия не осталось и следа? К тому же она опасалась, не предпримет ли  Фен-
тон нового злодейства.
   - Я жду твоих заключений.
   Джуд уже успел снять галстук и  пиджак;  белизна  его  сорочки  резко
контрастировала с темным загаром, с жесткой чернотой волос, черными брю-
ками, плотно облегающими его стройные длинные ноги. Он стоял  с  бокалом
бренди в руке, и, несмотря на внешнее спокойствие, в  нем  чувствовалось
нетерпение, в повороте головы угадывалась скрытая нервозность.
   - Честно говоря, не знаю, что и сказать. - Клео заняла оборонительную
позицию. - Я еще не готова делать заключения.  Мне  приходилось  слишком
много думать о других вещах, - добавила она с плохо скрываемой горечью.
   - Например, о Фентоне? - мгновенно отреагировал он, сжав  губы.  Клео
побледнела: силы и надежды покидали ее. Какой смысл в ее стараниях? Есть
ли вообще этот смысл?
   - Нет, не о Фентоне, - устало отвечала она, страдая от сильной голов-
ной боли. Конечно, это была лишь часть правды. О Фентоне она думала,  но
не так, как Джуд вбил себе в голову.
   Он категорически произнес:
   - Я тебе не верю. Но тебе предстоит с корнем вырвать его из памяти  и
сосредоточиться на поиске способа вытащить "Фонды Слейдов" из болота.  В
конце концов, - он так грохнул пустым бокалом о столик, что Клео содрог-
нулась, - эта компания представляет для меня значительный интерес -  или
ты забыла, что переписала на мое имя акции, заплатив  за  право  тратить
наличные на любовника? Так вот, как надумаешь  что-нибудь,  сообщи  мне,
обсудим. - Он взял пиджак и перекинул через плечо. - Я иду спать, чего и
тебе желаю. - В дверях он остановился, каждое слово резало, словно  ост-
рый нож. - Думаю, тебе не надо напоминать, что акции были только  налич-
ным расчетом за мои услуги в качестве мужа. Я намерен взыскать остальную
плату. И с процентами.
   Он бесшумно закрыл за собой дверь, и Клео с ненавистью уставилась  на
ее гладкую, скучную поверхность. Она вовсе не намерена забираться в  ог-
ромную постель, в которой они спали с тех пор, как вернулись из  свадеб-
ного путешествия. Ложиться в нее снова? Ни за что на свете! Клео яростно
ходила взад и вперед по комнате; она налила себе полный бокал  бренди  и
залпом выпила.
   Джуд представал перед ней с совершенно  новой  стороны.  Клео  всегда
восхищала его объективность, способность видеть проблему со всех сторон.
Но в создавшейся ситуации он видел лишь ту сторону,  которую  хотел  ви-
деть, отказываясь признавать существование иной. Это было не  похоже  на
прежнего Джуда, которого она когда-то знала, любила и уважала. Он словно
надел маску намеренной жестокости, и его обращение больно ранило ее.
   Каждая отвергнутая попытка рассказать правду оставляла глубокую рану.
И после всего этого он еще надеется, что она ляжет к нему в постель!  Да
он просто сошел с ума. Если в ней осталась хоть капля разума, она  уйдет
от него и никогда не вернется. Пусть тогда попробует взыскать с нее  то,
что она якобы ему должна!
   Но если она уйдет, она тем самым лишь подтвердит свою вину - его пре-
дубеждение не подскажет ему иного! Он решит, что  она  ушла  к  Фентону.
Кроме того, хмуро признала Клео, она все еще любит его и верит, как  это
ни безумно, что есть еще надежда. Пусть даже самая маленькая.
   Но сегодня она с ним спать не будет.
   Спальня и гардеробная соединялись небольшой комнаткой, в которой сто-
яла узкая кровать. На ней Джуд провел две ночи после свадьбы, потому что
Клео поставила условие не спать вместе в течение первых двух недель.  Ее
желание было встречено с пониманием, и Джуд по вполне понятным соображе-
ниям предпочел крошечную комнатку комнате для гостей, где  ему  было  бы
гораздо удобнее. Клео была ему благодарна, ибо он тем самым  избавил  ее
от недоуменных взглядов Мег. Тогда он был другим  человеком,  с  горечью
думала она, нехотя поднимаясь по лестнице. Теперь он стал чужим и страш-
ным.
   Она, разумеется, не могла спать в гардеробной, поэтому придется  поз-
волить Мег делать выводы. Даже если Джуд уже уснул, в чем  она  сомнева-
лась, он услышит ее и проснется, как бы осторожно она ни  кралась  через
спальню. Но где-то спать все-таки надо, а раз ложиться к Джуду в постель
она не собиралась, придется идти в комнату для гостей. Она была  слишком
горда, чтобы допустить до себя мужчину, который презирал и ненавидел ее,
даже если он ее собственный муж.
   Кровать в комнате для гостей всегда была застлана,  сама  же  комната
была почти такой же роскошной, как и та, что она до  сих  пор  делила  с
Джудом. Но сейчас обстановка заботила ее меньше всего, и Клео  принялась
расстегивать платье, сдерживая душившие ее рыдания: больно  было  созна-
вать, что ее многообещающее замужество рухнуло, не успев полностью  сос-
тояться.
   Оставшись в темно-синих атласных трусиках и таком  же  лифчике,  Клео
откинула покрывало и уныло посмотрела на холодные льняные простыни.
   - Я предпочитаю спать в нашей постели, - раздался голос  Джуда  прямо
над ее ухом, и не успела она опомниться, как он схватил ее на  руки.  Ее
глаза широко распахнулись от ужаса, но,  осознав,  что  происходит,  она
принялась колотить его в обнаженную грудь.


 


<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3]

Страница:  [2]