российская фантастика - электронная библиотека
Переход на главную
Жанр: российская фантастика

Варшавский Илья Иосифович  -  В атолле


Страница:  [1]



    Мы все стояли на берегу и смотрели на  удаляющегося  "Альбатроса".
Он был уже так далеко от нас, что я не мог  рассмотреть,  есть  ли  на
палубе люди. Потом из трубы появилось белое  облачко  пара,  а  спустя
несколько секунд мы услышали протяжный вой.
    - Все, - сказал папа. - Теперь мы можем сколько  угодно  играть  в
робинзонов: у нас есть настоящий необитаемый  остров,  хижина  и  даже
Пятница.
    Это   было   очень   здорово   придумано   -   назвать   толстого,
неповоротливого робота Пятницей. Он был совсем новый, и из каждой щели
у него проступали под лучами солнца капельки масла.
    - Смотри, он потеет, - сказал я.
    - А ну, кто быстрее?! - крикнула мама, и мы помчались  наперегонки
к дому. У самого финиша я споткнулся о корень и шлепнулся на землю,  и
папа сказал, что это несчастный случай и бег нужно повторить,  а  мама
спросила, больно ли я ушибся. Я ответил, что все это ерунда  и  что  я
вполне могу опять бежать, но в  это  время  раздался  звонок,  и  папа
сказал, что это, вероятно, вызов с "Альбатроса" и состязание  придется
отложить.
    Звонок все трещал и трещал, пока  папа  не  включил  видеофон.  На
экране появился капитан "Альбатроса". Он по-прежнему был в скафандре и
шлеме.
    - Мы уходим, - сказал он, - потому что...
    - Я  понимаю,  -  перебил  его  папа.  -   Если   вам   что-нибудь
понадобится...
    - Да, я знаю. Счастливого плавания.
    - Спасибо! Счастливо оставаться.
    Папа щелкнул выключателем, и экран погас.
    - Пап, - спросил я, - они навсегда ушли?
    - Они вернутся за нами, - ответил он.
    - Когда?
    - Месяца через три.
    - Так долго?
    - А разве ты не рад, что мы, наконец, сможем побыть одни  и  никто
нам не будет мешать?
    - Конечно, рад, - сказал я, и это было чистейшей правдой.
    Ведь за всю свою жизнь я видел папу всего три раза,  и  не  больше
чем по месяцу. Когда он прилетал, к нам всегда приходила куча  народу,
и мы никуда не могли выйти без того, чтобы не собралась толпа, и  папа
раздавал автографы и отвечал на  массу  вопросов,  и  никогда  нам  не
давали побыть вместе по-настоящему.
    - Ну, давайте осматривать свои владения, - предложил папа.
    Наша хижина состояла из четырех комнат:  спальни,  столовой,  моей
комнаты и папиного кабинета. Кроме того, там была кухня и  холодильная
камера. У папы  в  кабинете  было  очень  много  всякой  аппаратуры  и
настоящая электронно-счетная машина, и папа сказал, что научит меня на
ней считать, чтобы я мог помогать ему составлять отчет.
    В моей комнате стояли кровать,  стол  и  большущий  книжный  шкаф,
набитый книгами до самого  верха.  Я  хотел  их  посмотреть,  но  папа
сказал, что лучше это сделать потом, когда мы осмотрим весь остров.
    Во дворе была маленькая электростанция, и мы с  папой  попробовали
запустить движок, а мама стояла рядом и все время говорила, что  такие
механики, как мы, обязательно  что-нибудь  сожгут,  но  мы  ничего  не
сожгли, а только проверили зарядный ток в аккумуляторах.
    Потом мы пошли посмотреть антенну, и папе не понравилось, как  она
повернута, и он велел Пятнице влезть наверх и развернуть диполь  точно
на север, но столб был металлический, и робот скользил по нему и никак
не мог подняться. Тогда мы с папой нашли на электростанции канифоль  и
посыпали ею ладони и колени Пятницы, и он очень ловко взобрался наверх
и сделал все, что нужно, а мы все стояли внизу и аплодировали.
    - Пап, - спросил я, - можно, я выкупаюсь в океане?
    - Нельзя, - ответил он.
    - Почему?
    - Это опасно.
    - Для кого опасно?
    - Для тебя.
    - А для тебя?
    - Тоже опасно.
    - А если у самого берега?
    - В океане купаться  нельзя,  -  сказал  он,  и  я  подумал,  что,
наверное, когда папа таким тоном  говорит  "нельзя"  там,  на  далеких
планетах, то ни один из членов экипажа не смеет с ним спорить.
    - Мы можем выкупаться в лагуне, - сказал папа.
    Право, это было  ничуть  не  хуже,  чем  если  бы  мы  купались  в
настоящем океане, потому  что  эта  лагуна  оказалась  большим  озером
внутри  острова  и  вода  в  ней  была  теплая-теплая   и   совершенно
прозрачная.
    Мы все трое плавали наперегонки, а потом  мы  с  папой  ныряли  на
спор, кто больше соберет ракушек со дна, и я собрал больше, потому что
папа собирал одной рукой, а я двумя.
    Когда нам надоело собирать ракушки, мы сделали для мамы корону  из
веточек коралла и  морских  водорослей,  а  папа  украсил  ее  морской
звездой.
    Мама была похожа в ней на настоящую королеву, и мы стали перед ней
на одно колено, и она посвятила нас в рыцари.
    Потом я попросил Пятницу поплавать со  мной.  Было  очень  забавно
смотреть, как он  подходил  к  воде,  щелкал  решающим  устройством  и
отступал назад. А потом он вдруг отвинтил на руке палец и бросил его в
воду, и, когда палец утонул, Пятница важно сказал, что роботы  плавать
не могут. Мы просто покатывались от хохота, такой у него был при  этом
самодовольный вид. Тогда я спросил у него, могут ли роботы  носить  на
руках мальчиков, и он ответил, что могут. Я стал ему на ладони,  и  он
поднял меня высоко над головой, к самой верхушке пальмы, и я срывал  с
нее кокосовые орехи и кидал вниз, а папа ловил.
    Когда солнце спустилось совсем  низко,  мама  предложила  пойти  к
океану смотреть закат.
    Солнце стало красным-красным и сплющилось у самой воды, и от  него
к берегу потянулась красная светящаяся  полоса.  Я  зажмурил  глаза  и
представил себе, что мчусь по этой полосе прямо на Солнце.
    - Пап, - спросил я, - а тебе приходилось лететь прямо на Солнце?
    - Приходилось, - ответил он.
    -- А там от него тоже тянется такая полоса?
    - Нет.
    - А небо там какого цвета?
    - Черное, - сказал папа.  -  Там  все  другое...  незнакомое  и...
враждебное.
    - Почему? - спросил я.
    - Я когда-нибудь расскажу тебе подробно, сынок, - сказал он.  -  А
сейчас идемте ужинать.
    Дома мы затеяли очень интересную игру. Мама стояла у холодильника,
а мы угадывали, что у нее в руках. Конечно, каждый из нас называл свои
любимые блюда,  и  каким-то  чудом  оказывалось,  что  мы  каждый  раз
угадывали. Поэтому ужин у нас получился на славу.
    Папа откупорил бутылку вина и сказал, что мужчинам  после  купания
совсем не вредно пропустить по рюмочке. Он налил мне и себе по  полной
рюмке, а маме - немножко. "Только чтобы чокнуться", - сказала она.
    После ужина мы смотрели по  телевизору  концерт,  и  диктор  перед
началом сказал, что этот концерт посвящается нам. Мама даже покраснела
от удовольствия, потому что она очень гордится тем, что  у  нас  такой
знаменитый папа.
    Передавали самые лучшие песни, а  одна  певица  даже  пропела  мою
любимую песенку о белочке, собирающей орешки. Просто удивительно,  как
они об этом узнали.
    Когда кончился концерт, папа сказал, что ему нужно садиться писать
отчет, а я отправился спать. Я уже лежал в постели, когда мама  пришла
пожелать мне спокойной ночи.
    - Мам, посиди со мной, - попросил я.
    - С удовольствием, милый, - сказала она и села на кровать.
    В открытое окно светила луна, и было светло совсем,  как  днем.  Я
смотрел на мамино лицо и  думал,  какая  она  красивая  и  молодая.  Я
поцеловал ее руку, пахнущую чем-то очень приятным и грустным.
    - Мама, - спросил  я,  -  почему  это  запахи  бывают  грустные  и
веселые?
    - Не знаю, милый, - ответила она, - мне никогда не приходилось  об
этом думать. Может быть, просто каждый запах вызывает у  нас  какие-то
воспоминания, грустные или веселые.
    - Может быть, - сказал я.
    Мне было очень хорошо. Я вспоминал проведенный день, самый  лучший
день в моей жизни, и думал, что впереди еще восемьдесят  девять  таких
дней.
    - Ох, мама, - сказал я, - какая замечательная штука жизнь и как не
хочется умирать!
    - Что ты, чижик?-сказала она. - Тебе ли говорить о смерти? У  тебя
впереди огромная жизнь.
    Мне было ее очень жалко: еще на "Альбатросе" ночью я  слышал,  как
они с папой говорили об этой ужасной болезни, которой папа заразился в
космосе, и о том, что всем нам осталось жить не больше  трех  месяцев,
если за это время не найдут способа ее  лечить.  Ведь  поэтому  экипаж
"Альбатроса" был одет в скафандры, а мы никуда не выходили из каюты. И
в океане, вероятно, нам нельзя купаться, потому что эта болезнь  такая
заразная.
    И все же я подумал, что, когда люди так любят  друг  друга,  нужно
всегда говорить только правду.
    - Не надо, мамочка, дорогая, - сказал я.  -  Ведь  даже,  если  не
найдут способа лечить эту болезнь...
    - Найдут, - тихо сказала мама. - Обязательно найдут. Можешь быть в
этом совершенно уверен.



 

КОНЕЦ...

Другие книги жанра: российская фантастика

Страница:  [1]

Рейтинг@Mail.ru














Реклама

a635a557