энциклопедия - электронная библиотека
Переход на главную  |  Навигация: -» по названию книги  -»  по фамилии автора  -»  по жанрам и рубрикам



Рубрика: энциклопедия

Энциклопедический словарь - Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А.


А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   [Ф]   Х   Ц   Ч   Ш   Щ   Э   Ю   Я  

Страница:  [1]



    Фавн (Faunus)  - принадлежал к числу древнейших  национальных  божеств
Италии, хотя многие чисто итальянские особенности его характера и культа
сгладились, вследствие отожествления его с греческим Паном. Ф. - добрый,
милостивый бог (от favere - быть  благосклонным,  отсюда  же  происходят
имена Faustus,  Faustulus,  Favonius).  В  образе  Ф.  древние  италийцы
почитали доброго демона гор, лугов, полей, пещер,  стад,  ниспосылающего
плодородие полям, животным и людям, вещего бога, древнего царя Лациума и
родоначальника  многих  древних   фамилий,   насадителя   первоначальной
культуры;  при  этом,  наряду  с  единым  личным  божеством,  верили   в
существование многих однородных и одноименных с ним демонов,  в  которых
были воплощены атрибуты самого Ф. Подобно Сильвану, Ф., как лесной  бог,
живет в чащах, уединенных пещерах или близ шумящих  источников,  где  он
предсказывает будущее, ловит птиц и  преследует  нимф.  С  человеком  он
сообщается или во сне, или издали, пугая  и  предостерегая  его  лесными
голосами; он же внушает так называемый панический  страх  как  путникам,
так иногда во время войны и неприятелям. Он  бродит  в  лесах  невидимым
духом: в связи с этим собака,  которой  приписывали  способность  видеть
духов, была посвящена Ф. Являясь человеку во сне, Ф. нередко  мучит  его
кошмаром: против этого  употреблялись  особые  корни  и  мази,  особенно
корень лесного пиона. Особенно береглись  фавнов  женщины,  которых  бог
преследовал  своей  любовью;   отсюда   эпитет   его   Incubus.   Особым
покровительством Ф. пользовались стада: он способствовал их  размножению
и оберегал их от волков. В этом смысле он назывался Lupercus, -  именем,
с которым связано и название справлявшегося в Риме в честь Ф. праздник а
Lupercalia  .  Кроме  Луперкалий,  в  честь  Ф.  были  установлены   два
праздника: весенние Фавналии (Faunalia), приходившиеся на 13 февраля,  и
зимние  фавналии,  справлявшиеся  5  декабря.  В  деревнях  в  честь  Ф.
совершались ежемесячно жертвоприношения. Как вещий бог,  Ф.  давал  свои
предсказания во сне: в этом смысле он называется  Fatuus  или  fatuelus.
Оракулы Ф. были приурочены к  рощам.  Судя  по  описанию,  которое  дает
Овидий (Меtamorph, IV, 644 и след.), Нума, желая получить прорицание  Ф.
и предварительно очистив себя воздержанием, отправляется в рощу и  здесь
закалывает двух овец - одну Ф., другую богу сна. Затем,  дважды  окропив
себе голову водой из источника, сплетя два венка из  буковых  листьев  и
помолившись, он ложится на растянутые шкуры жертвенных животных и  ночью
во сне получает желанное откровение. Подобные  же  сведения  сообщает  и
Виргилий в VII кн. Энеиды (79 - 95). Как бог предсказаний, Фавн считался
родоначальником  песни,  отчего  и  самый  размер   древнейших   римских
стихотворений называется Сатурновым или Фавновым. В Лации Ф.  почитался,
как царь аборигенов, внук Сатурна,  сын  Пика,  отец  Латина  (от  нимфы
Марики), мудрый и справедливый правитель; правление  его  предшествовало
царскому периоду и составляло первую эпоху  распространения  культуры  в
стране. В этом сказании отразилось воспоминание о  тех  временах,  когда
Италия изобиловала лесами  и  первобытные  племена  ее  населяли  лесные
просеки. На древность культа Ф. указывает тот факт,  что  местами  этого
культа были не столько храмы, сколько поля, пещеры, рощи, и Ф. почитался
в образе не идолов  ,  а  тотемов  растительного  и  животного  царства.
Антропоморфические изображения  Ф.  принадлежат  позднейшему  времени  и
заимствованы у греков: Ф. представляется либо  в  образе  Пана,  либо  в
образе  Силена  или  Марсия,  Фавны  же  -  в  образе  Панисков.   Кроме
луперкальского святилища; в Риме существовали два храма  Ф.  :  один  на
Авентине,  другой  на  Тибрском  о-ве.  Фавна,  дочь  (или   жена)   Ф.,
представляет собою женскую ипостась названного бога.  Подобно  ему,  она
была вещей богиней и называлась Фатуей; в тоже время она принадлежала  к
числу  богинь  женского  производительного  начала   и,   как   таковая,
отожествлялась с Майей или Доброй богиней (Bona  dea).  Ср.  Motty,  "Do
Fauno et Fauna sive Bona dea enisqne  mysteriis"  (Б.,  1840);  Preller,
"Romissche Mythologie" (1 т., Б., 1881, стр. 379 - 392). Н. О.
    Фаворский (Алексей Евграфович)   -  химик,  род.  в  1860  г.  Среднее
образование получил в нижегородской и вологодской гимназиях. В  1878  г.
поступил на естественное отделение физико-математического  факультета  в
Имп. спб. унив., где и окончил курс со  степенью  кандидата  в  1882  г.
Будучи студентом 4-го курса и по окончании курса  работал  в  химической
лаборатории унив. в отделении  А.  М.  Бутлерова.  В  1883  г.  поступил
лаборантом  в  1-е  спб.  реальное   училище,   продолжая   работать   в
университетской  лаборатории.  В  1886  г.  занял  место  лаборанта  при
технической лаборатории унив. В 1891 г. защитил диссертацию  на  степень
магистра  химии  и  в  том  же  году  физико-математическим  факультетом
поручено ему чтение аналитической химии в  качестве  прив.-  доцента.  В
1895 г. защитил диссертацию на степень доктора химии и в 1896 г. занял в
спб. унив. кафедру технологии и технической химии. За время своей ученой
деятельности напечатал ряд работ по исследованию изомерных превращений в
рядах  непредельных  углеводородов,  за  которые   русским   физико-хим.
обществом удостоен премии имени Н. Н. Соколова. Под  руководством  Ф.  в
его лаборатории сделано его учениками 29 научных работ. Ученые труды  Ф.
напечатаны в "Журнале Русского Физико-Химического Общества" (с  1901  г.
Ф.  состоит  редактором  этого  журнала):  "Изомеризация  однозамещенных
ацетиленов при нагревании со  спиртовой  щелочью"  (  на  нем.  языке  в
"Journal fur practische Chemie", 37, 382);  "Изомеризация  двузамещенных
ацетиленов и диметилаллена под влиянием металлического натрия  и  синтез
ацетиленкарбоновых кислот" ( на нем. языке, там же, 37, 417);  "Действие
металлического натрия  на  этил-пропилацетилен"  ;  "Действие  спиртовой
щелочи  на  аллилен"  (  тоже  на  нем.  яз.,  там  же,  37,  531);   "О
диметилацетилене и его тетрабромюре" (на нем. языке, там же,  42,  143);
вместе  с  К.  И.  Дебу:  "О  геометрической  изомерии  бромопроизводных
псевдобутилена" (пер. на нем. яз., там же, 42, 149); "Действие спиртовой
щелочи на аллен и диэтиленовые углеводороды" (на нем. языке, там же, 44,
229);  вместе  с  К.  А.  Красуским:  "Действие  спиртовой   щелочи   на
дипропаргил" (на нем. языке, там же, 44, 229);  "Исследование  изомерных
превращений  в  рядах  карбонильных  соединений,  охлоренных  спиртов  и
галоидозамещенных окисей" (на нем. яз., там же, 51, 533) и др.
    Фагот (Fagotto или Bassone - итал., Basson - франц., Fagott - нем.)  -
духовой деревянный инструмент, басовый гобой,  длинная  трубка  которого
согнута пополам и связана, что и  дало  этому  инструменту  название  Ф.
(fagot по-франц. - связка, пучок). От  верхней  части  инструмента  идет
тонкая металлическая трубочка в  виде  S,  к  концу  которой  прикреплен
двойной мундштук из двух тесно сложенных  пластинок,  как  у  гобоя.  Ф.
изобретен  в  1539  г.  каноником   Афранио   в   Ферраре.   Значительно
усовершенствованный  в  середине  XVI  стол.  инструментальным  мастером
Зигмундом Шейцером в Нюрнберге, Ф. получил  всеобщее  распространение  в
Германии, Франции, Италии. Позднее Алменредер  усовершенствовал  систему
клапанов и дырочек и урегулировал звучность  каждой  ноты  хроматической
гаммы, издаваемой этим инструментом. Ф. имеет важное  значение  басового
голоса среди духовых деревянных инструментов. Это  один  из  полезнейших
инструментов симфонического оркестра. Партия Ф. пишется в басовом  ключе
для низких и средних звуков и в теноровом для высоких. Ноты  звучат  как
пишутся. Объем - от contra В до Н в первой, октаве.  Лучшие  регистры  -
низкий и средний; высокий регистр в первой октаве имеет звук сдавленный.
Легче играть в строях с небольшим числом диезов или бемолей. Техника  Ф.
схожа с техникою гобоя. Трели, состоящие  из  двух  нот  с  диезами  или
бемолями, трудны. В оркестре пишут две партии Ф. на  одной  системе.  Ф.
весьма полезен для подкрепления  струнных  инструментов  низкого  строя.
Чрезвычайно  редко  применяется  для  небольшого  соло.  Кварт-фагот   -
увеличенный Ф. - имеет по письму тот же объем, но каждая нота звучит  на
чистую кварту ниже писанной ноты. С введением контра-фагота , в  котором
каждая  нота  звучит  октавою  ниже  писанной,  кварт-фагот   вышел   из
употребления. Н. С.
    Фазановые (Phasianidae)  - обширное семейство куриных птиц (Gallinae),
часто делится на несколько  более  мелких  самостоятельных  семейств.  В
широком смысле слова к Ф. относятся те куриные, которые  обладают  очень
глубокими  вырезками,  на  заднем  краю  грудной  кости,  -   вырезками,
превосходящими половину длины этой  кости,  а  также  -  более  короткою
основною фалангою заднего пальца, чем соответственная  фаланга  третьего
пальца. В отличие от ceм. Opistocomidae - киль грудины хорошо развит;  в
отличие от сем. Cracidae и сем. Megapodidae -  задний  палец  расположен
выше передних. В этом смысле  к  Ф.  принадлежит  большинство  настоящих
куриных птиц с довольно коротким, изогнутым и крепким клювом, щелевидные
ноздри  которого  обыкновенно   прикрыты   голыми   пластинками;   -   с
сравнительно небольшою головою и сильною шеей;  -  часто  с  голыми,  не
оперенными местами на голове, в особенности  вокруг  глаз,  и  иногда  с
мясистыми выростами на подбородке, возле ушей или на лбу и темени;  -  с
короткими  округленными  крыльями;  с   сильными   и   грубыми   ногами,
приспособленными для ходьбы  и  для  разрывания  земли.  Растительная  и
отчасти  смешанная  пища,  вторичные  половые  признаки  самцов,   часто
встречающаяся полигамия, значительное число  яиц  одной  кладки,  способ
устройства гнезда, располагаемого в  громадном  большинстве  случаев  на
земле, характер и поведение птенцов, наконец, образ  жизни,  -  все  эти
признаки для Ф. в равной мере характерны, как и для куриных  вообще.  Ф.
принято  делить  на  6  групп  (подсемейств),  именно  на:   тетеревиных
(Tetraorninae),     куропатковых     (Perdicinae),     древесных     кур
(Odontophorinae),  фазановых  в  соб.  см.   (Phasianinae),   павлиновых
(Pavoninae) и  цесарковых  (Numedinae).  У  представителей  первых  трех
подсем. в отличие от других Ф. на голове,  за  исключением  разве  одной
полоски над глазами, нет неоперенных  мест.  Тетеревиные,  в  частности,
отличаются оперенными ноздрями и  оперенною  цевкою.  У  куропатковых  и
древесных кур ноздри прикрыты голою чешуйкою, а плюсна покрыта  щитками.
В отличие от куропатковых подклювье  древесных  кур  снабжено  с  каждой
стороны двумя зубцами. Цесарковые отличаются от  Ф.  в  соб.  см.  и  от
павлиновых - коротким хвостом. Удлиненный хвост павлиновых - плоский,  у
Ф. крышеобразный. Древесные куры  (Odontophorinae),  водящиеся  в  числе
около 50 видов в Америке, заменяют собою  в  Нов.  Свете  куропаток  Ст.
Света. Это - средней  величины  или  мелкие,  пестро  окрашенные  птицы,
вполне напоминающие формою своего тела  куропаток,  а  по  образу  жизни
занимающие среднее место между ними и тетеревиными.  Одни  из  древесных
куропаток,  как,  напр.,  виргинская  перепелка   (Ortyx   virginianus),
водящаяся на юге Сев. Америки и разводимая в большом количестве в неволе
не только в Америке, но и в Европе (Англия), в данном отношении сходны с
европейскими  куропатками;  другие,  как,  напр.,   хохлатые   перепелки
(Саllipepla)  -  напоминают  рябчиков.  Виды  Саllipepla,   отличающиеся
существованием  на  темени  высокого  хохолка   из   2-10   приподнятых,
расширенных на конце  и  изгибающихся  вперед  перьев,  живут  в  густых
кустарниках и зарослях молодого леса и в случае  опасности  взлетают  на
деревья, где стараются скрыться, прижимаясь к стволу или толстым ветвям.
Более известный вид калифорнийский перепел (С. californica, s. Lophortyx
californiens), - немногим меньше нашей серой куропатки . Представителями
Ф. в соб.  смысле  (Phasianinae)  могут  служить  фазаны  настоящие  (р.
Phasianus), фазаны ушастые (р. Crossoptilon), петухи (р.  Gallus)  и  Ф.
куры (Gallophasis). Из  ряда  признаков,  характеризующих  это  подсем.,
заслуживают внимания - шпоры,  почти  всегда  существующие  на  ногах  у
самцов,  затем,  -  короткие,  сильно  округленные  крылья,  обыкновенно
длинный и широкий, кровлеобразный хвост  из  12-18  перьев,  из  которых
средние нередко удлинены, наконец, расширенный  в  форме  горизонтальной
пластинки, соответственно сильному развитию хвостовых  перьев,  остистый
отросток последнего  хвостового  позвонка.  Все  Phasianinae  -  оседлые
птицы, живущие в лесах,  реже  в  кустарниках,  и  предпринимающие  лишь
незначительные странствования после вывода  птенцов.  Все  они  плохо  и
неохотно летают,  но  хорошо  бегают,  нередко  помогая  себе  при  этом
крыльями. Не делая  значительных  перелетов,  они  никогда  не  взлетают
высоко  над  землею.  Во  время  гнездования  между  самцами  происходят
жестокие  бои.  Полигамия  составляет  правило.  Яйца  (6-10  и  больше)
кладутся на землю в углубление, выстилаемое сухими листьями и хворостом.
Птенцы уже на третьей неделе могут взлетать  на  деревья.  После  вывода
птенцов большинство соединяется в  небольшие  смешанные  стаи.  Различия
между самцами и самками выражено  здесь  особенно  резко.  Самцы  вообще
отличаются блестящим, часто очень ярким  оперением.  Группа  Phasianinae
представляет большой биологический интерес в том  отношении,  что  здесь
легче и чаще, чем у другой какой-либо группы птиц, как в неволе,  так  и
на свободе, происходит спаривание между различными видами и даже  родами
и образование гибридов. Несомненно, что  некоторые  из  описанных  видов
представляют продукт именно такой гибридизации. Некоторые  из  гибридов,
как напр. гибриды от самцов кавказского Ф. (Phasianus colchicus) и самок
кольчатого Ф. (Ph.  torquatus),  или  пестрого  (Ph.  versicolor)  могут
размножаться. В птичниках нередко встречаются  гибриды  между  домашними
петухами и родами Phasianus и Gallophasis. Ю. Вагнер.
    Факсимиле   (от  латинск.  "fac   simile"   =   делай   подобное")   -
воспроизведение всякого  графического  оригинала  -  рукописи,  рисунка,
чертежа, гравюры, подписи, монограммы, - передающее его вполне точно, со
всеми подробностями. В прежнее время Ф. делалось посредством  прорисовки
оригинала чрез прозрачную бумагу и затем  гравирования  на  металле  или
дереве и литографирования, в новейшее  же  время  изготовление  подобных
снимков очень облегчилось, благодаря  изобретению  и  усовершенствованию
светописи  -  фотографии,  фототипии,  фотогравюры,   фотоцинкотипии   и
фотолитографии, дающих возможность получать безусловно верные  Ф.  чисто
механическим путем. Процесс исполнения таких воспроизведений  называется
"факсимилированием".
    Факт  (от латинск. facere делать, нем. Thatsache) - логический термин,
имеющий обширное и не всегда определенное значение. В  противоположность
общему, идее, Ф. есть всегда нечто единичное. Ф. есть то  основание,  на
котором строится теория, то, что требует объяснения,  даваемого  наукою.
Он должен быть твердо установлен и в таком случае  является  инстанцией,
которую   замолчать   или   обойти   нельзя.   Достаточно   одного   Ф.,
противоречащего теории, для того, чтобы признать ее ложною. Клод  Бернар
в своем введении в экспериментальную медицину говорит, что  "Ф.  сам  по
себе есть ничто: он имеет значение лишь поскольку с ним связана идея или
поскольку он служит доказательством чего-либо. Когда новый  Ф.  называют
открытием, то открытие составляет не Ф. сам по себе, но новая  идея,  из
него вытекающая; точно также если Ф. что-либо доказывает, то не  Ф.  сам
по себе служит доказательством, а лишь разумное  отношение,  которое  он
устанавливает между явлением и его причиною. Эта связь или  отношение  и
составляет научную истину". Все это справедливо; если смотреть на Ф. как
на нечто случайное; но Ф. есть выражение общего закона,  и  без  точного
описания и установки Ф. самый закон найден быть не может; поэтому всякий
Ф. имеет безусловное значение,  как  точка  отправления  для  теории.  В
словаре Болдвина ("Dictionary of philosophy", 1901) мы находим следующее
определение Ф.: "Ф. есть объективно  данное,  установленное  опытом,  но
рассматриваемое независимо от того пути,  которым  оно  установлено".  В
этом определении понятию опыта придано самое широкое,  а  понятно  Ф.  -
самое  узкое  значение,  ибо  под  Ф.  обыкновенно  разумеют  не  только
объективно данное, т. е. предмет, но и субъективно данное в сознании, т.
е. явление. Мы говорим о фактах сознания на ряду с  фактами  физического
мира;  давно  прошедшие  события  мы  называем  Ф.   истории,   и   даже
мифологические представления или измышления спиритов готовы  назвать  Ф.
интеллектуальной или нравственной жизни, хотя бы  и  патологической.  Из
этого явствует, что под  понятием  Ф.  подводится  весьма  разнообразное
содержание, имеющее лишь два общих признака: Ф. обозначает всегда  нечто
единичное  и  с  представлением  о  Ф.  связана  всегда  уверенность   в
действительном,    реальном    существовании    содержания    известного
представления.  Так,  для  спирита  материализованный  дух  есть  Ф.,  в
реальность  которого  спирит  верит,  в  то  время  как  для   неспирита
материализация есть лишь Ф. сознания верующего, реальным же Ф.  является
производимый  спиритом  обман.  Понятие  опыта  в  определении  Болдвина
употреблено в значении, противоположном умозрению, т. е.  Ф.  признается
то, что найдено нашими чувствами, внутренними или внешними, а  не  путем
длинного ряда умозаключений. Э. Р.
   В  истории  фактами  называются  главным  образом  отдельные  события
(прагматические Ф.). но то же название распространяется и на все явления
исторической  жизни,  которые  могут  быть  констатированы.  Битва   при
Бородине - Ф., но Ф. может  быть  названо  и  существование  крепостного
права в России до 1861 г. В этом смысле  фактам  противополагаются  мифы
или легенды. Все фактическое содержание истории сводится к прагматизму и
культуре,  т.  е.   к   событиям   и   состояниям,   имевшим   место   в
действительности. О многих Ф. мы знаем непосредственно  из  исторических
источников, свидетельствующих о их существовании, раз достоверность этих
источников не подлежит сомнению. Есть и такие Ф.,  о  которых  источники
молчат, но о существовании которых  мы  догадываемся  или  существование
которых должны предполагать, заключая от фактически известных  следствий
к неизвестным их причинам или судя по аналогии  с  тем,  что  находим  в
других местах. Некоторые называют такие несомненно или  предположительно
существовавшие, но  неизвестные  нам  Ф.  -  скрытыми.  Наука  не  может
отказаться от их исследования, тем  более,  что  многие  Ф.  могут  быть
названы скрытыми лишь отчасти, когда, напр., мы не знаем только важных и
существенных подробностей.  Теория  исследования  скрытых  Ф.  входит  в
состав исторической методологии ,  но  разработана  она  очень  мало.  В
русской литературе попытку методологии скрытых Ф. сделал С. А.  Муромцев
, в "Очерках общей теории гражданского права". Одним из способов  такого
исследования является метод сравнительно-исторический . Н. К Факториал -
есть выражение вида х(х - h) (х - 2h)... (х - nh).
   Здесь х и h  могут  иметь  произвольные  значения,  а  n  есть  целое
положительное число. Такого рода  выражения  имеют  большое  значение  в
исчислении конечных разностей . Для того, чтобы  напр.  вычислить  сумму
f(1)+f(2)+f(3)+...f(n),  где  f(x)  целая  функция  от  х,  то   сначала
разлагают f(x) по Ф., а потом производят суммирование. Д. С.
    Фаллический  культ   -  выражается:   1)   в   обоготворении   органов
оплодотворения, мужского (Фаллос) и женского (ктеис) как самостоятельных
божественных   существ;   2)   в   обоготворении   действительных    или
символических изображений этих органов;  3)  в  антропоморфировани  этих
органов, как божеств плодородия земли и человека, 4) и в поклонении этим
божествам чрезвычайно разнообразными  актами,  начиная  с  приношения  в
жертву  изображений  genitalia  и   кончая   эксцессами   сладострастия,
общественным   проституированием   -    и    противоположными    актами:
самооскоплением, периодическим воздержанием  и  аскетизмом.  Культ  этот
царил не в одном только классическом мире,  откуда  пошло  его  название
(см. ниже). Он одинаково распространен в различных стадиях  развития,  у
самых первобытных племен, и у культурных народов  внеевропейских  (напр.
японцев),  а  в  виде  многочисленных  переживаний  -  у   крестьянского
населения Европы. Еще так часто встречающийся среди  нас  грубый  обычай
ставить "кукиш" оскорбителю или для предохранения от дурного глаза ведет
свое начало от Ф. культа, так  как  изображение  Ф.,  символом  которого
является в данном случае "кукиш",  в  прежнее  время  повсюду  считалось
охранителем от всяких злых духов и чар. Типической  страной  Ф.  культа,
сохранившегося, несмотря на запрещения, до настоящего времени,  является
Япония. По  пиинтопатической  космогонии  ,  даже  самые  острова  япон.
архипелага представляют собою ничто иное, как гигантские  Ф.,  созданные
Ф.- ами. Реальные изображения Ф. и ктеис находим в божницах, на дорогах.
Символы Ф.  (гриб,  рыло  свиньи)  и  ктеис  (бобы,  персики)  -  служат
жертвоприношениями. Индоевропейские и семитические  религии,  включая  и
Египет, полны следов Ф. культа. Еще  на  заре  ведической  мифологии  мы
встречаем   образ   быка-оплодотворителя,    во    множестве    вариаций
повторяющегося во всех индоевропейских  мифологиях  (Дионис  -  "могучий
бык" у греков); в  брахманизме  уже  выступает  явственно  могучий  deus
phallicus, Шива, главные символы которого linga = греч. фаллос и yoni  =
kteis, они же символы воспроизведения  и  обновления.  В  аллегорической
форме шара и призмы символы эти повсеместно украшают  храмы  этого  бога
рождения и разрушения. Ф. поклонники  его  с  XII  в.  образовали  секту
лингаитов, которые постоянно носят с собою  маленькие  фигурки  Ф.,  как
защиту против  злых  наваждений.  Поклонение  Шиве  у  одних  выражается
суровым аскетизмом, у других, наоборот,  самым  необузданным  развратом.
Как в древнем Риме, изображения фаллоса  из  бронзы  или  камня  служили
украшениями женщин; гигантские изображения его воздвигались в храмах,  и
еще в настоящее время факиры у  храмов  предлагают  бесплодным  женщинам
целовать фаллос. Греко-римский  Ф.  культ,  концентрировавшийся  главным
образом вокруг Диониса и Афродиты - культ заимствованный из семитических
религий; под разными именами он господствовал во всей  западной  Азии  и
Египте. Типичнее всего культ этот выразился  в  Сирии.  Храм  Астарты  и
Аттиса украшался у входа изображениями фаллоса и целыми  Ф.  сценами  из
культа Астарты. Множество оскопленных  в  женском  одеянии  прислуживали
богине; другие, возбуждая себя  музыкой  и  пляской,  приводили  себя  в
экстаз и оскопляли себя.  В  Финикии  во  время  празднеств  по  умершем
Адонисе женщины срезывали свои волосы и проституировали  себя.  У  самых
первобытных племен следы Ф. культа встречаются в самых различных  местах
и в самых различных формах. Гиляки благоговейно относятся к  срезываемой
шкурке фаллоса медведя;  айны  ставят  на  могилах  огромные  деревянные
фаллосы; бушмены, жители о-вов Адмиралтейства, обитатели Суматры  и  др.
изготовляют  Ф.  изображения  своих  богов.  Почти  универсальным  можно
считать обряд обрезания, который  является  как  бы  заменой  жертвы  Ф.
самооскопления в культе Астарты. Генезис  фаллического  культа  лежит  в
анимизме первобытного человека вообще и в частности  в  представлении  о
множественности душ индивида, т. е. в представлении о  том,  что,  кроме
главной души-дубликата всего человека,  существуют  еще  самостоятельные
души отдельных частей тела. Органы оплодотворения, с этой точки  зрения,
более  чем  какие-либо  другие  должны  были  обладать   самостоятельным
существованием;  за  это  говорило  все:   и   таинственность   процесса
воспроизведения, и еще более импульсивная бессознательность процесса,  в
котором органы оплодотворения действуют помимо и  даже  вопреки  желания
индивида. Отсюда и представление о  фаллосе  как  об  индивиде,  могущем
существовать даже и совсем отдельно от человека,  и  проявлять  в  таком
состоянии свои чудотворные действия. Некоторые Ф. изображения даже более
или менее культурных народов наглядно  иллюстрируют  это  представление.
Великолепное гигантское божество  Аннама,  украшающее  вестибюль  нашего
этнографического музея акд. наук и  представляющее  антропоморфированную
зверочеловеческую фигуру, слона и пантеры,  опирающуюся  на  царственный
жезл,  снабжено  огромным  фаллосом,  украшенным  такими  же  атрибутами
(рогами, клыками, пятнистой шкурой), как и его царственный обладатель, и
представляет как бы двойник этого последнего.  От  человека  и  животных
такие представления о природе  Ф.  органов  были  перенесены  и  на  всю
остальную  природу.  Деревья,  цветы,  травы,   даже   камни   считались
размножающимися таким же путем, как человек. Отсюда воззрение  на  смену
времен года и связанную с нею смену растительной жизни, как на результат
периодического возрождения и умирания Ф. божеств,  творцов  растительной
жизни. Это последнее  воззрение  должно  было  играть  огромную  роль  в
земледельческий период, когда все  существование  человека  зависело  от
благоприятного роста культурных растений  и  размножения  животных.  Оно
вызвало  целый  цикл  мифов  об  умирающем  и  рождающемся  Адонисе,  об
овдовевшей Астарте, а также весенние и  осенние  обряды  земледельческих
народов.  Необъяснимыми  казались  до  самого  последнего   времени   Ф.
эксцессы, которыми  сопровождались  земледельческие  праздники  у  самых
различных народов. В них видели переживание  первобытного  коммунального
брака,  но  это  оставляло  без  объяснения  эксцессы   противоположного
характера - обязательное воздержание  от  сексуальных  сношений  и  даже
самооскопление. Оригинальное объяснение дал этим фактам Фрэзер; он  свел
их к общим приемам симпатической магии, к которым обыкновенно  прибегает
первобытный человек в  интересах  самосохранения  и  для  гарантирования
своего материального  благополучия.  Все  боги  цикла  Дионисия  -  боги
деревьев и хлебных злаков, от  производительных  актов  которых  зависит
урожай тех  или  других  растений  и,  жизнь  домашних  животных.  Чтобы
воздействовать на этих  богов,  главнейших  виновников  благополучия,  в
наиболее важные моменты - в начале весны или осенью, по окончании  жатвы
- первобытный земледелец прибегал к торжественным  массовым  сексуальным
излишествам, которые, по симпатии, должны были вызвать усиленную половую
производительность самих богов хлеба,  плодов,  скота.  Даже  ритуальное
воздержание Фрэзер объясняет той же  психологией.  Первобытный  человек,
говорит он, "может думать, что сила, которую он отказывается тратить  на
воспроизведение  себе  подобных,  образует  так  сказать  фонд  энергии,
которым воспользуются другие  существа,  растительные  или  животные,  в
размножении своего  вида.  Таким  образом  из  одной  и  той  же  грубой
философии дикарь различными путями доходит либо до обязательства  (rule)
эксцессов (profligacy), либо до аскетизма". Кроме  общей  литературы  по
истории религии, см. G. Frazer, "The Golden Bough" (Л. 1900, изд. II).
   Д. Штернберг.
   У греков фаллос ( jalloV, jallhV, jalhV,  jalhV  )  -  орган  мужской
производительности, служил символом  божеств  Диониса,  Гермеса,  Добрых
демонов, Пpиaпa и Афродиты, олицетворявших половой инстинкт,  плодородие
и производительную силу природы, причем Ф., - быть может, представлявший
собою первоначально фетиш, - впоследствии сделался  атрибутом  в  культе
божества.  Значение  Ф.,  как  фетиша,  освещается  тем  фактом,  что  в
мистериях Диониса Ф. изображает самого Диониса; в культе же Афродиты Ф.,
очевидно - атрибут,  символизирующий  основные  черты  богини.  Наиболее
значительную роль Ф. играет в культе Диониса, особенно во время сельских
праздников   сбора   винограда   и   городских   празднеств,    которыми
ознаменовывалось наступление весны. На сельских или малых  Дионисиях  Ф.
поднимали вверх и носили в процессии (jallhjoria, jallagwnia), с особыми
так называемыми фаллическими песнями, образчик которых мы имеем в стихах
263 - 279  "Ахарнян"  Аристофана  (изд.  Bergk'a).  Описываемая  в  этой
комедии процессия устраивается Дикеополем и членами его  семьи;  впереди
идет его дочь с корзиной  на  голове  (канефора),  за  нею  следует  раб
Ксантий с высоко поднятым символом  Диониса  и,  наконец,  шествует  сам
хозяин, импровизирующий  веселую  песенку  в  честь  Дионисова  спутника
Фалета. Дополнив бегло набросанный  Аристофаном  очерк  процессии  более
просторною  перспективой,   более   шумною   и   многочисленною   толпой
участников, более широким захватом  веселья  и  перекрестных  шутов,  мы
получим ту фаллическую процессию (kwmoV), в смехотворных шутках  которой
заключаются зародыши древнеаттической комедии.  Кроме  веселья,  в  этих
сценках не было ничего религиозного, дионисовского - ни жертвенника,  ни
культового действа, ни традиционных сатиров, ни мифического  содержания;
они могли зарождаться и зарождались и  вне  Дионисовского  обихода,  как
южноиталийские мимы и Ателланы, с их литературным и  народным  наследием
(Веселовский, "Три главы из  исторической  поэтики",  1899,  СПб.,  стр.
134). Из этих отрешенных  от  форм  культа  положений,  с  их  реальными
типами, возникла комедия,  когда  темы,  взятые  из  быта  или  из  мира
фантастики, с полными шаржа и бесцеремонно откровенными типами и с столь
же откровенною сатирою на личности и  общественные  порядки,  объединили
разнообразие  этих   положений.   Ф.,   фигурировавший   на   упомянутых
процессиях, делали из  красной  кожи,  придавая  ему  положение  эрекции
(iJujalloV),  и  привешивали  к  длинному  шесту;  участники   процессии
привязывали себе небольшие Ф, к  шее  и  бедрам,  наряжались  в  пестрые
костюмы и надевали маски. Восточная склонность к крайностям проявилась в
греческих городах эллинистической эпохи, между прочим, и в культе Ф.:  в
пропилеях Дионисова храма в Сирии стояли два исполинских Ф. с  надписью,
гласящею, что Дионисий посвящает их мачехе своей  Гере;  в  Александрии.
при Птолемее Филадельфе, носили в процессии Ф. длиной в  120  локтей,  с
венком и золотой звездой на кончике.  Наряду  с  этим  во  всех  странах
эллинского, равно как и римского  мира  употреблялись  небольшие  Ф.,  в
качестве  амулетов,  которым  приписывалась   чудодейственная   сила   -
прогонять дурные влияния и чары. У римлян этот амулет назывался fascinus
или fascinum: его носили в детском возрасте на шее, вешали над входами в
дома  и  комнаты,  выставляли  в  садах  и  на  полях  для  их   охраны.
Чудодейственная сила Ф. исходила  из  того,  что  обсценное  изображение
привлекало в себе взоры и отводило их  от  опасного  предмета  (Плутарх,
Пир, V, 7, 3). Отцы церкви нападали на крайности, которыми сопровождался
в  их  время  культ  Ф.:  так,  в  Лавинии  в  течение  целого   месяца,
посвященного Либеру, Ф. носили по всем деревням, чтобы отвести от  полей
злые чары, после чего водворяли его  на  место,  пронеся  его  по  всему
городу через площадь; на свадьбе, новобрачная должна была сидеть на  Ф.,
которому как бы приносила в жертву свое целомудрие. Вообще культ Ф., как
символа производительной силы, мы встречаем во многих  религиях  природы
как у диких, так и у культурных народов. Именем итифалла (Ф. в состоянии
эрекции) обозначаются также  песнь  в  честь  его  и  сопровождающая  ее
пляска.  Итифаллические  песни  слагались  в  особом   размере   (versos
ithyphallicus),  представлявшем  собою  трохаическую   триподию,   cхема
которой была следующая: ?И?И?(ср. Sappho, fr. 84, 85). Н. О.
    Фальцет (falset, falsetto - ит., fausset - фр., Fistel -  нем.)   -  в
пении так называются верхние головные ноты (о способе добывания  их  см.
ниже), при которых дыхание скользит по связкам, слегка задевая их.  Этот
звук,    называемый    также    фистулой,    представляет    особенность
преимущественно мужских голосов. Звуки Ф. мягки, но далеко не так  полны
и сильны, как звуки грудного или смешанного регистров. Хотя слово  Ф.  и
происходит от итальянского falso - фальшивый, фальсифицированный,  -  но
звуки Ф. не следует считать фальшивыми в смысле  чистоты  интонации:  Ф.
является только фальсификацией натурального  голоса,  который  не  может
идти  так  высоко,  как  идет   Ф.   Фальцет   применяется   не   только
певцамиспециалистами, но и в народном пении, напр. у татар или тирольцев
(у  последних  iodeln  обозначает  пение  Ф.).  Фальцетом  в   старинной
контрапунктической  хоровой  музыке  назывался   также   голос   (альт),
исполнявший контрапунктирующую мелодию выше тенора, которому  поручалась
главная мелодия (cantus firmus). Н. С.

   Фальцет -  голосовой  звук  высокий  и  особого  тембра,  образование
которого еще не вполне выяснено. Ф. противопоставляется грудному голосу.
При последнем, отличающимся своей полнотой, голосовая щель бывает  очень
узка и дыхательное горло и бронхи исполняют роль резонаторов,  придающих
звуку грудной  характер;  при  Ф.  же  голосовая  щель  широко  раскрыта
вследствие  расхождения  голосовых  связок,  и   потому   для   развития
фальцетных нот требуется более сильное дуновение и следовательно большее
выдыхательное усилие. К тому  же  при  широко  расставленных  связках  и
широко открытой голосовой щели бронхи и грудь в  меньшей  степени  могут
служить резонатором гортанных звуков, вследствие чего Ф.  лишен  всякого
грудного оттенка. Но Вашер  указывает,  что  гортанная  щель  суживается
одинаково как при грудных звуках, так и Ф., и что вся разница  только  в
том, что в первом  случае  голосовые  связки  вибрируют  на  всем  своем
протяжении, тогда как во втором - только в своих передних частях.  Таким
образом при Ф. происходит задержка колебаний известной  части  голосовых
связок,  вследствие  чего  колеблется  более  короткая  струна,   дающая
естественно и более высокий звук. По  мнению  же  знаменитого  Иоганнеса
Мюллера, при нотах Ф. колеблются только края голосовых связок, тогда как
при  грудных  последние  колеблются  всей   своей   массой.   При   всем
разнообразии толкований несомненно только  одно:  что  переход  грудного
голоса в Ф. совершается путем мышечного маневра, но в чем он  состоит  в
сущности представляется еще невыясненным. И. Т.
    Фанатизм  - Слово fanaticus (в связи с fanum - священное место,  храм)
имело в латинском яз. значение сходное с тем, какое  принадлежит  словам
святоша, ханжа, а затем значило  иступленный,  изуверный,  сумасбродный,
яростный,  иногда  вдохновенный  (carmen  fanaticum).   Существительным,
произведенным от этого  прилагательного,  раньше  всего  стали  называть
такое подчинение какой-либо  религиозной  идее,  которое  сопровождается
готовностью ради ее жертвовать собою, но в  то  же  время  и  от  других
требовать безусловного ей подчинения. Ф. в области настроений  -  то  же
самое, что догматизм  в  сфере  мысли  и  деспотизм  в  сфере  действий,
навязывающий другим подчинение чужой воде. Это - соединенное с страстным
возбуждением всего  существа  рвение  в  проведении  идей  и  убеждений,
считаемых  безусловно  верными,  хотя  бы  объективно  они  и  не   были
доказуемы. Все, что несогласно с догматом фанатика, он рассматривает как
нечто  безнравственное,  унизительное  для  человеческого   достоинства,
оскорбительное для Божества и всего истинного  и  справедливого.  Всякое
противоречие  и  даже  простое   сомнение   принимается   фанатиком   за
преступление,  заслуживающее  строжайшего  наказания.   Обыкновенно   Ф.
характеризуется  искреннею   убежденностью   в   абсолютной   истинности
известных принципов и стойкою им верностью, но в  громадном  большинстве
случаев искренность соединяется здесь с неясностью  мысли,  а  стойкость
переходит в упрямство. В самом понятии Ф. заключается и  его  осуждение,
как своего  рода  узости,  ограниченности,  упорства;  никто  не  станет
называть себя  фанатиком,  но  многие  охотно  применяют  эту  кличку  к
особенно  резким  сторонникам  противоположных  воззрений.  В  язычниках
остававшихся верными своей  религии,  христиане  видели  только  упорных
фанатиков, точно так же как и сами христиане, шедшие на мучения  во  имя
своей  веры,  были  фанатиками  в  глазах  римских  властей.   Священная
инквизиция осуждала фанатиков-еретиков, в свою очередь заслужив, однако,
славу одного из самых  фанатических  учреждений.  Ф.  может  быть  и  не
религиозным, но ни одна сфера жизни не благоприятствует его  развитию  в
такой степени, как религия. Разные религии и секты - и даже одни и те же
религии и секты, но в разное время,
   - или больше, или меньше фанатизируют  своих  последователей.  Другою
областью, в которой с  большою  силою  способен  проявляться  Ф.  бывает
обыкновенно политика. Наиболее  ярким  примером  политических  фанатиков
могут служить якобинцы времен французской революции, которые были скорее
политической сектой, нежели политической партией, по упорному  признанию
истинности лишь своих мнений, по  неуважению  к  чужим  убеждениям,  как
заведомо ложным и преступным. Фанатизм возможен и в других сферах жизни.
Его противоположность, как  другую  крайность  настроения,  представляет
собою  индифферентизм,  среднее  же  положение   между   ними   занимает
терпимость. Лучшее средство против Ф. -  культура  ума  и  воспитание  в
людях уважения к человеческой личности.
    Фанданго  - национальный испанский танец.  У  многих  древних  народов
были танцы одного типа с Ф. В Испанию Ф. проник, вероятно, из Африки:  в
па и позах Ф. весьма много общего с танцами негров.  Кроме  Испании,  Ф.
распространен в Малой Азии, в Грузии и в Кашмире.  Ф.  танцуется  всегда
под аккомпанемент кастаньет,  иногда  тамбурина  и  реже  -  гитары.  Ф.
исполняется парою танцоров - мужчиною и  женщиною;  вначале  танец  идет
медленно, затем делается все живее  и  живее,  превращаясь,  наконец,  в
пляску, полную огня и страсти. Музыка его мягкого и  довольно  грустного
характера, в 6/8, чаще в 3/4  в  миноре.  Форма  коленный  склад,  имеет
среднюю часть - трио.
    Фантазия   -   деятельность   воображения,   отличающаяся   наибольшею
отрешенностью от условий действительности.  Фантазия  называется  иногда
воображением  построительным,   в   отличие   от   воспроизводительного,
состоящего главным образом  в  воссоздании  пережитого.  Психологической
основой Ф. является смена представлений, наименее регулируемая  обычными
законами  ассоциаций  и  рассудочной  деятельности.  Главными  стимулами
возникновения и  развития  Ф.  бывают  обыкновенно  отдельные  идеи  или
представления, получившие почему-либо особый интерес, чувства, аффекты и
разного рода  органические  ощущения.  Эти  последние  обусловливают  по
преимуществу фантастическое построение снов. По  участию  нашей  воли  в
развитии и смене фантастических представлений можно различать  пассивную
и активную фантазию. Ф. пассивна, когда представления сменяют друг друга
совершенно  помимо  нашей  воли,   и   наше   созерцающее   "я"   играет
исключительно роль зрителя. В активной Ф. мы сознаем себя  определяющими
ход представлений, выбирая из возникших в нас фантастических  ассоциаций
ту или другую. Однако,  эти  два  вида  Ф.  не  могут  быть  друг  другу
противополагаемы;  напротив,  первый  вид  может   рассматриваться   как
материал для  второго.  Самой  типичной  формой  пассивной  Ф.  являются
сновидения. Смена образов происходит в снах вне  всякой  зависимости  от
нашей воли и даже наши собственные действия весьма часто  представляются
нам совершенно неожиданными и  как  будто  совершающимися  помимо  нашей
воли. В снах фантастичность образов и развертывающихся картин  достигает
наивысшей степени. Фантазия бодрствования  никогда  не  достигает  такой
причудливости и таких несообразностей в деталях своих построений, как Ф.
сна. Причину этого следует видеть с одной стороны в отсутствии во  время
сна  отрезвляющих  восприятий  внешнего  мира,  с  другой  -  в   полном
ослаблении  деятельности  рассудка.  Не  управляемые  ни  внешними,   ни
внутренними закономерными принципами,  чувственные  элементы  дремлющего
сознания естественным образом сплетаются в самые невероятные  комбинации
и нарушают основные законы бытия. Однако, течение представлений во время
сна далеко не всегда бывает совершенно  беспорядочным;  обыкновенно  оно
определяется какимнибудь наиболее активным и стойким элементом сознания.
Всякий отдельный образ может явиться организующим центром, в зависимости
от которого группируются  и  сменяются  другие.  Каждое  чувство,  напр.
страха, ожидания, нежности, любви, в свою  очередь  может  обусловливать
череду образов,  соответствующих  его  природе.  Наконец,  весьма  часто
ближайшими  причинами  сновидений   являются   внутренние   органические
ощущения  и  раздражения.  Соответственно  этим  влияниям,  определяющим
построение сновидений, может быть установлена целая классификация  снов.
Такая классификация дана К. Шернером в  его  классическом  сочинении  по
данному вопросу: "Das Leben des  Traums".  Остроумную  теорию  сна  дает
Шопенгауер  в  "Parerga".  По  его  мнению,  сновидение  есть  выражение
внутренней жизни организма, а  именно  возбуждений,  идущих  со  стороны
симпатической нервной системы. Эти  слабые  возбуждения  не  доходят  до
сознания  бодрствующего  интеллекта,  занятого   резкими   впечатлениями
внешнего мира. Ночью, когда утомленный мозг предается  покою  и  внешние
возбуждения  не  тревожат  дремлющее  сознание,  внутренние  возбуждения
становятся заметными для восприятия интеллекта, подобно тому  как  ночью
явственно раздается журчанье ручьев, заглушаемое шумом дня. Но так  как,
по самой своей природе, интеллект может функционировать лишь в  порядках
пространства, времени  и  причинности,  то  достигшие  до  его  сознания
внутренние возбуждения принимают  вид  внешних  восприятий.  Роль  Ф.  в
бодрственном  состоянии  определяется  главным  образом  ее  участием  в
художественном и научном творчестве.  Ф.,  как  деятельность  созидающая
образы,   является   необходимым   условием   всякого    художественного
творчества.   Поскольку   образы   слагаются   путем   придумывания    и
искусственного  соединения  элементов,  они  бывают  лишены  живости   и
художественной правды. Ф. дает художнику  необходимый  запас  образов  и
намечает  возможные  способы  их   сочетания,   построение   же   целого
определяется эстетическим  чувством  и  основной  идеей  художественного
замысла. Поэтическое  творчество  может  принимать  характер  совершенно
бессознательного процесса, в котором образы соединяются в художественное
единство  помимо  всякого  контроля  рассудочной  и  вообще  критической
деятельности. Такое проявление доэтической фантазии  (furor  poeticus  у
древних) характеризует собою наибольший подъем поэтического  вдохновения
и  имеет  своим  внешним   выражением   так   называемую   импровизацию.
Фантастическими  построениями  наиболее  богат   романтизм.   Выдающимся
представителем этой области творчества является немецкий романтик Э.  Т.
А. Гофман, умевший  вкладывать  в  свои  невероятные  по  фантастичности
образы глубокий идейный смысл. И в  научном  творчестве  фантазия  имеет
значение, как вспомогательное средство открытия научной истины.  Конечно
, здесь Ф. наиболее регулируется критикой рассудка,  сразу  исключающего
невозможные с научной точки зрения предположения. Наибольшее  применение
Ф. находит при создании гипотез  в  эмпирических  науках  и  вообще  при
исследовании причин в той или иной области  явлений.  Во  всех  подобных
случаях Ф. дает богатый материал возможных догадок и  предположений,  из
которых рассудок, путем логического  анализа  и  эмпирической  проверки.
извлекает все то, что может иметь научное значение. Таково участие Ф.  и
в   создании   философских   концепций,   поскольку   в   этой   области
гипотетические   предположения   могут    выражаться    в    чувственных
представлениях, а не в отвлеченных  понятиях.  В  некоторых  философских
системах понятие Ф. приобретает весьма  большое  значение.  В  философии
Фрошаммера  Ф.  играет  роль  мирового  созидающего  принципа.  У  Канта
воображение и Ф. (productive Einbildungskraft)  являются  посредствующим
звеном между чувственностью и категориями  рассудка.  Ср.  К.  Scherner,
"Das Leben des Traums"; J.  Volkelt,  "Die  Traum-Phantasie";  Strumpel,
"Die Natur und Entstehung der Traume"; N. Michaut,  "De  l'imagination";
E. v. Hartmann, "Aesthetik"; Рибо, "Творчество  и  воображение"  (1900);
Lichtenberger,   "Die   Phantasie";   Schmidkunz,   "Synthetische    und
analytische Phantasie". С. Алексеев.
   Фантазия - музыкальная  форма,  отступающая  в  своем  построении  от
установившихся музыкальных форм рондо и сонатной. Форма Ф. - свободная и
находятся в зависимости от желания композитора. Тем не менее  построение
Ф. должно иметь известную логичность. Хотя симфонические поэмы  Листа  и
принадлежат к области  Ф.,  тем  не  менее  их  музыкальная  архитектура
отличается большою стройностью. Ф.  писали  Бах  (хроматическая  Ф.  для
фортепиано), Лист (венгерская Ф. для фортепиано с  оркестром),  Бетховен
(Ф. для фортепиано, хора и оркестра, ор.  80),  Даргомыжский  (чухонская
Ф.). Пишутся Ф. для оркестра и на программы; в таком  случае  планировка
Ф.  находится  в  зависимости  от  сюжета.  К   области   Ф.   относится
импровизации, в которой форма складывается экспромтом. Н. С.
    Фантом  - так называется в акушерстве сделанная из папье-маше и резины
модель туловища женщины, главным образом тазовой  области  ее,  служащая
для упражнения в производстве акушерских операций.
    Фанфара  -  небольшая  музыкальная  фраза,  в  форме  предложения  или
периода,  для  медных  духовных  инструментов,  иногда  в  сопровождении
литавр. Характер преимущественно воинственный,  ритм  ясный,  рельефный.
Мелодия  Ф.  сочиняется  в  характере  натуральной  гаммы.   Ф.   бывает
двухголосная, трех, четырех и более голосная. К разряду одноголосной  Ф.
можно отнести военные сигналы. Ф. встречаются в военной,  симфонической,
оперной, охотничьей музыке. Образчиком симфонической Ф. может служить Ф.
в  увертюре  Мендельсона  "Морская  тишь  и   благополучное   плавание".
Характерные Ф. встречаются в операх Мейербера "Роберте" и "Гугенотах", у
Вагнера в "Лоэнгрине",  "Тангейзере",  "Кольце  Нибелунгов"  и  пр.  Ф.,
играемая на чествованиях, называется тушем. Н. С.
    Фарандоль   -  национальный  марсельский  танец;  представляет   собою
подражание древнему  греч.  танцу,  изобретение  которого  приписывается
Тезею. Ф. танцуется в 6/8 такта и отличается  изяществом  и  игривостью.
Все  танцующие  пары,  держась  за  руки,  образуют  вереницу,  повторяя
движения первой пары. Ф. допускает бесконечное разнообразие  фигур;  его
интерес в значительной степени  зависит  от  изобретательности  кавалера
первой пары. Ф. популярен во всей южной Франции.
    Фараон  - титул древнеегипетских царей. Не  желая  называть  священное
имя царя всуе, египтяне вместо него говорили "per-oh" -  "Великий  дом",
"дворец" . Это встречающееся бесчисленное  множество  раз  в  египетской
литературе  наименование  перешло  в  Ветхий  Завет  в   форме   Phar'o,
переданной 70-ю Faraw (ср. Иос. Флав., 8, 6, 2: "Ф. обозначает у египтян
царя"). В коптском  "nерро"  значит  "царь".  У  христианских  хронистов
(Малолы, Кедрина и др.) "Ф. " считалось собственным  именем  египетского
царя времен Исхода, почему его и носит у них преемник Сесостриса.
    Фарватер  - слово, происходящее,  по-видимому,  от  английского  "fair
water"  -  свободная  вода.  Ф.  называется  непрерывная   полоса   воды
определенной глубины, не менее наперед  заданной  величины,  соединяющая
какие-нибудь водные пространства или  вообще  наиболее  глубокая  полоса
данного водного пространства, все равно где
   - в реке, в заливе, проливе, или на открытом плесе. Очевидно  понятие
о Ф. может относиться только к  прибрежным  водам,  т.  е.  к  тем,  где
глубины  могут  быть  так   малы,   что   представляют   опасность   для
мореплавания. Ф. всегда каким-либо образом обставляются  и  обозначаются
или створными знаками на берегу, или вехами и баканами на воде.  Глубина
Ф. на картах дается и на  малую  воду  или  там,  где  есть  приливы,  с
оговоркою на какой уровень.
    Фарингит  - воспаление слизистой оболочки зева - острое и хроническое.
Острый  Ф.  вызывается  так  назыв.  простудой,   заразными   причинами,
употреблением  некоторых  лекарственных  средств  (йод,  мышьяк,  ртуть,
атропин). Слизистая оболочка зева особенно задней стенки  глотки  -  при
остром Ф.  сильно  красна,  сочна,  бархатистого  вида,  припухша.  Если
поражена главным образом небная занавеска, то на слизистой  ее  оболочке
видны  небольшие  желтоватого  цвета  возвышения  припухших  фолликулов,
которые через 1 - 2  дня  могут  распасться  и  дать  небольшие  круглые
плоские изъязвления, которые скоро заживают.  Язычок  при  этом  отечен,
иногда  отекает  и  надгортанник.  Если  процесс  сосредоточивается   на
миндалинах, то последние краснеют  и  припухают.  Такое  заболевание  их
носит название катаральной ангины .  Слизистая  оболочка  носоглоточного
пространства  при  Ф.  также  нередко  поражается.  Глоточный   миндалик
припухает. Слизистая оболочка при остром Ф.  первое  время  суха,  затем
покрывается слизистым и, наконец, гнойным отделением. Больные острым  Ф.
испытывают сухость, царапины в горле, боли при глотании, иногда отдающая
в ухо, речь становится невнятной. Через некоторое время начинает обильно
выделяться слизистая, а впоследствии  слизисто-гнойная  и  даже  гнойная
мокрота. Процесс  часто  распространяется  и  на  гортань;  голос  тогда
становится сиплым, больной кашляет. При лечении  острого  Ф.  необходимо
воздержаться от курения, острых раздражающих кушаний, спиртных напитков.
Назначаются полоскания раствором поваренной соли, борной кислоты, на шею
кладется согревающий компресс. В случае сильного отека - насечки  язычка
и небных дужек. - Хронический Ф. частью  бывает  последствием  повторных
острых Ф., частью развивается вследствие  продолжительного  действия  на
зев табачного дыма, спиртных напитков, продолжительного разговора (катар
учителей), пыльного, холодного воздуха. Часто хрон. Ф. присоединяется  к
хроническому насморку, хрон. катару гортани. Больные хрон. Ф. испытывают
постоянную сухость  и  щекотанье  в  горле,  кашель  отрывистый,  сухой.
Слизистая  оболочка  зева  ненормально  красна,  на  ней  много   мелких
возвышений серого цвета, венозные сосуды расширены, извилисты (зернистый
катар зева). В некоторых  участках  слизистая  оболочка  серо-беловатого
цвета. Хронич. Ф. часто сопровождается  и  хрон.  воспалением  голосовых
связок  (хриплый   голос),   катаром   носоглоточного   пространства   и
Евстахиевых труб (шум в ушах, тугость слуха). Иногда слизистая  оболочка
зева вслед за  хронич.  катаром  гипертрофируется  на  счет  разрастания
лимфатической аденоидной ткани, встречается наичаще в детском  возрасте.
Голос становится беззвучным, носовое  дыхание  затрудняется,  появляется
частое откашливание вязкой, иногда кровянисто окрашенной слизи; головные
боли и тугость слуха. Болезнь  упорна  и  полное  излечение  застарелого
хрон. Ф. редко наблюдается. При лечении необходимо обратить внимание  на
основное страдание легких, сердца, устранение  вредного  влияния,  затем
назначаются полоскания и вдыхание растворов щелочей, вяжущие  смазывания
таннином, ляписом, йодом и носовые души. А.
    Фарисеи  (Происхождение слова Ф. не совсем ясно.  Некоторые  полагают,
что слово Ф. означает "отделившиеся", т.  е.  лица,  которые  вследствие
строгого исполнения законов о ритуальной  чистоте,  стремились  избегать
соприкосновения со всем  тем  (вещами  и  людьми),  что  могло  нарушать
чистоту. Но последнее не есть самое характерное  для  Ф.;  ecceи  еще  в
большей степени изолировались от других людей. Другие  производят  слово
Ф. от глагола "pharesch" - объяснять,  толковать,  ввиду  того,  что  Ф.
отличались как толкователи закона; по такому объяснению не соответствует
грамматическая форма этого слова на еврейском языке.)
    Фарисеи  - название одной из трех древнееврейских сект ,  возникших  в
эпоху  расцвета  Маккавеев  (ок.  150  лет  до  Р.  Хр.),  хотя  зародыш
фарисейских учений должен быть отнесен к времени  Ездры.  Саддукеи,  как
секта политическая по преимуществу, прекратили свое существование вместе
с прекращением государственной  жизни  Иудеи;  ессеи,  как  секта  чисто
религиозная  и  всегда  державшаяся   вдали   от   всяких   политических
треволнений, в значительной части своей  примкнули  к  учению  Христа  и
образовала первые еврейско-христианские общины в Иудее; третья  секта  -
фарисейская,  слившись  с  народом,  положила  основание  талмудическому
еврейству. Талмуд, признаваемый дальнейшим развитием учения Ф., содержит
богатый материал для суждения об  этой  секте.  Эти  данные  дополняются
сведениями,  сохранившимися  у  еврейского   историка   Иосифа   Флавия.
Последний хотя происходил из дома первосвященников,  которые  почти  все
были саддукеями, но, после тщательного изучения всех трех сект, примкнул
к фарисейской, которую описывает как философскую школу, сравнивая  ее  с
греческой школой стоиков. В догматическом отношении Ф., по  его  словам.
"все совершающееся ставят в зависимость от Бога и судьбы  и  учат,  что,
хотя человеку предоставлена свобода выбора между честными и  бесчестными
поступками, но в этом участвует также предопределение  судьбы".  В  этом
отношении они занимали середину между ессеями, которые  все  приписывали
предопределению, и саддукеями,  которые  признавали  абсолютную  свободу
воли  и  утверждали,  что  судьба  человека  находится  всецело  в   его
собственных руках. Может быть именно потому Ф., в качестве судей,  были,
в отличие от саддукеев, "вообще весьма снисходительными  при  назначении
наказаний". Из талмудической литературы мы узнаем, что Ф. удалось  почти
совершенно отменить смертную казнь, сплошь и рядом налагаемую  Моисеевым
законом; это было достигнуто  ими  отчасти  посредством  разных  фикций,
введенных ими в  толкование  Моисеева  закона,  отчасти  предоставлением
весьма широких прав защите, в ущерб обвинению. "Ф.  верят  в  бессмертие
души; за гробом людей ожидает суд и награда за добродетель или возмездие
за преступность при жизни; грешники подвергаются  вечному  заточению,  а
добродетельные   имеют   возможность    вновь    воскреснуть".    Флавий
характеризует Ф. как "искуснейших толкователей закона",  прибавляя,  что
"Ф.  передали  народу,  на  основании   древнего   предания,   множество
положений, которые не входят в состав Моисеева  законодательства,  между
тем  как  секта  саддукеев  совершенно  отвергает  все  эти   наслоения,
признавая обязательность одного писанного закона".  Относительно  образа
жизни Ф. Флавий отмечает, что "они ведут строгую жизнь и отказываются от
всяких удовольствий. Они следуют лишь тому, что разум признает за благо.
Они  почитают   старших   и   не   позволяют   себе   противоречить   их
постановлениям.  Они  пользуются  таким  влиянием  на  народ,  что   все
богослужебные обязанности совершаются по  их  начертаниям".  Для  ясного
уразумения   сущности   фарисеизма   необходимо    проследить    историю
возникновения и развития этой секты. Из книг Ветхого Завета  мы  узнаем,
что почти за весь царский период еврейской  истории  Моисеев  закон  был
известен народу разве только по имени. Источниками народных воззрений  и
настроений служили с одной стороны храм иерусалимский, с его  жертвенным
культом, с  другой  -  живое  слово  пророков.  До  самого  вавилонского
пленения шла непрерывная борьба между жрецами и  пророками;  первые,  из
убеждения  или  из  личных  выгод,  стояли   за   унаследованный   культ
жертвоприношений и вообще за обрядовую  религию,  пророки  же  отвергали
унаследованные обрядности и проповедовали народу, что угодить Богу можно
только безусловной правдой и  любовью  к  ближнему.  Из  самой  сущности
этического  монотеизма  вытекает  также,  что  благодать   нравственного
усовершенствования не  может  быть  уделом  одного  только  израильского
народа; богоизбранность его только в том и заключается,  что  он  первый
постиг истину и потому призван сделать ее достоянием всего человеческого
рода. Когда, по возвращении из  вавилонского  пленения,  голос  пророков
замолк  и  живой  источник  этической  религии  иссяк,  еврейский  народ
оказался недостаточно  еще  подготовленным  для  высокой  роли,  которую
предназначали ему пророки.  Ввиду  его  малочисленности  и  рассеянности
между другими народами, ему угрожала  опасность  раствориться  в  них  и
исчезнуть вместе со своими идеалами. Тогда-то в еврействе возникло новое
направление, представителем которого был Ездра, видевший спасение народа
в строгом  исполнении  Моисеева  закона,  представляющего  гармоническое
сочетание  обрядовой  религии  жрецов  и  этической  религии   пророков.
Созданное Ездрой всенародное собрание письменным  договором  подтвердило
обязательность Моисеева  закона  во  всех  его  подробностях  на  вечные
времена. Народ  действительно  стал  подчиняться  закону  с  щепетильной
добросовестностью, считая одинаково  важными  как  высокие  нравственные
принципы, в нем изложенные,  так  и  те  многочисленные,  чисто  внешние
обряды, которые рассчитаны были лишь на изолирование  еврейского  народа
от всех окружающих. Универсальные идеи пророков сохранились лишь в  виде
народных   идеалов,   осуществление   которых   отодвинуто    было    на
неопределенный срок, до так называемого Мессианского времени.  Но  закон
Моисея, рассчитанный на изолирование еврейского народа от древних, давно
исчезнувших  ханаанских  народов,  вскоре  оказался  недостаточным   для
изолирования его от новых народов, - сначала персов, потом эллинов, -  с
которыми  ему  приходилось  сталкиваться.  По  отношению  к  персам  это
казалось необходимым ввиду  того,  что  дуализм  Зороастра  по  духовной
сущности  своей  гораздо  ближе  подходит  к  монотеизму   евреев,   чем
семитические культы Ваала и Астарты, и следовательно  опасность  слияния
была больше. Еще большая опасность стала угрожать еврейской  религии  со
времени  появления   греков   на   Востоке,   не   вследствие   сходства
мировоззрений, а  ввиду  необычайной  привлекательности  жизнерадостного
эллинизма. В защиту еврейского религиозного строя духовным руководителям
народа приходилось устанавливать  дополнения  к  закону,  в  виде  целой
системы охранительных  запретов,  соответственно  новым  обстоятельствам
жизни. Однако, с воцарением Маккавеев и вступлением еврейского народа на
путь политической жизни обнаружилась полная рознь между жизнью и древним
законом. Многочисленные и сложные правила ритуальной чистоты, давно  уже
потеряли свое первоначальное гигиеническое  значение,  оказались  крайне
стеснительными. Они связали еврея по рукам и ногам, заставляя  его  быть
вечно настороже, так как каждый шаг его, каждое  его  движение  угрожало
ему  каким-нибудь  нарушением  закона.  Освобождение  страны  от  власти
язычников  не  прекратило  сношений  с  ними,  особенно  в   городах   с
преобладающим языческим населением в самой  Палестине,  а  тем  более  в
диаспоре. Между тем, с точки зрения закона, всякий язычник  должен  быть
рассматриваем, как источник ритуальной нечистоты;  ведь  он  может  быть
одержим какой-нибудь тайной заразительной болезнью, или,  как  воин,  он
наверное когда-нибудь прикоснулся в человеческому трупу - и в силу этого
инфицирует все, к чему прикасается.  Еврей  не  мог  не  только  обедать
вместе с язычником или с самаритянином, но даже  выпить  у  них  немного
воды. Это прямо видно из рассказа евангелиста Иоанна  о  встрече  Иисуса
Христа с самаритянкой у колодца. На просьбу Христа  дать  ему  напиться,
она ответила: "Как Ты, будучи Иудей, просишь пить  у  меня,  самарянки?"
(Иоанн IV, 9). С указанными законами связано было еще  одно  зло,  прямо
угрожавшее  целости  и  единству  еврейского  народа:  они  могли   быть
соблюдаемы лишь высшим, более обеспеченным  классом  народа.  У  низших,
трудовых классов не хватало ни досуга,  ни  специальных  знаний  для  их
соблюдения; высшие классы стали чуждаться народной массы, в  особенности
мытарей, не ели с ними вместе, не входили в дом их,  как  это  видно  из
многих мест талмуда и вполне  подтверждается  рассказами  Нового  Завета
(напр. Матфея IX, 9 - 21 и парал. места). Таким образом, законы, имевшие
целью изолирование евреев от язычников, стали изолировать  одних  евреев
от других. Подобные же противоречия между законами и жизнью обнаружились
по поводу строгого соблюдения субботнего покоя и еще  резче  -  в  сфере
уголовного права. Моисеев закон наказывал чисто религиозные преступления
смертной казнью или так назыв. "истреблением из среды народа",  которое,
по-видимому, означало изгнание (aquae  et  ignis  interdictio).  Это  не
соответствовало более высокому  представлению  о  религии,  по  которому
задача  последней  -  увещевать  и  наставлять,  а  не   карать.   Такое
представление о религии вошло в понятие народа еще со времени Иезекииля,
который говорит от имени Бога: "Я не желаю смерти нечестивца.  Пусть  он
обратится с своего дурного пути,  и  пусть  живет  он",  между  тем  как
Моисеев закон ничего не говорит о раскаянии, как о  способе  искупления.
Затем Моисеев закон признавал jus talionis "око за око, зуб за  зуб",  с
чем также не могло примириться более развитое нравственное чувство.  Все
эти и многие другие еще противоречия  между  буквой  древнего  закона  и
жизнью  служили   главной   исходной   точкой   для   образования   трех
древнееврейских сект. Саддукеи, к которым принадлежала почти вся родовая
и денежная  аристократия,  считали  Божественный  закон  неизменяемым  и
настаивали на пополнении его во всей его строгости; для  облегчения  его
тягости они требовали лишь  отмены  всех  тех  дополнений  и  наслоений,
которые он получил  в  народной  практике.  Ессеи  также  считали  закон
неизменяемым, но так как  условия  жизни  в  стране  перестали  отвечать
древнему закону, то они предпочитали удаляться от этой жизни и уходили в
пустыню и в деревню, где ничто не мешало им доводить соблюдение Моисеева
закона до крайней щепетильности. Третью секту  образовали  Ф.  Это  были
люди, вышедшие из глубины народной массы и поднявшиеся на ее поверхность
благодаря своему умственному развитию. В  вопросах  внутренней  политики
они всегда стояли на стороне народа против посягательств господствующего
класса; поэтому народ доверял им и следовал во всем их учению.  Лозунгом
Ф. было: "закон для народа, а не народ для закона"" Из любви к народу  и
из  уважения  к  его  традициям   они   признали   обязательность   всех
постановлений  древних  законоучителей  и  всех   стародавних   народных
обычаев, совокупности которых они присвоили название "устного закона", в
противоположность писанному - Моисееву.  Признавая,  подобно  саддукеям,
неизменяемость  Божественного  закона,  они,  в  противоположность   им,
считали,  что  закон  существует  для  того,  чтобы  его   добросовестно
исполняли - а  так  как  исполнение  его  в  буквальном  его  смысле  не
согласовалось более с требованиями жизни, то они стали толковать  закон,
т. е. придавать ему такой смысл, при котором проведение его в  жизнь  не
противоречило основной цели законодательства - служить благу людей.  Эта
цель ясно указана самим Моисеем: "и соблюдайте законы мои и уставы  мои,
кои исполняя человек жив будет ими" (Лев. XVIII, 5).  "Жив  будет  ими",
прибавляют Ф., "но не умрет из-за  них".  Методы  толкования,  бывшие  в
употреблении у Ф., весьма разнообразны, но они все могут быть сведены  к
двум  категориям:  1)  метод  диалектический   и   2)   метод   введения
символических фикций. Вот пример первой категории. У Моисея есть закон о
"строптивом сыне". В силу этого закона,  отец  может  судебным  порядком
подвергнуть своего сына смертной казни за непослушание, хотя бы на  лицо
не было другого преступления, наказуемого смертью. Именно этим  законом,
вероятно, и воспользовался свирепый  царь  Ирод,  заставив  саддукейский
синедрион приговорил к смерти  двух  сыновей  его  от  Мариамны,  раньше
присужденной им  к  смерти  за  мнимую  неверность.  И  вот,  начинается
толкование закона. В нем говорится о сыне - след.  он  неприменим  ни  к
дочери, ни к малолетним, ни к двум сыновьям; речь идет об отце и  матери
- значит они оба должны быть в живых  и  оба  должны  быть  согласны  на
наказание сына. В этом духе текст толкуется дальше и из него  выводится,
что для применения данного закона необходимо, чтобы отец и мать оба были
здоровы, не страдали каким-нибудь  уродством,  оба  достойны  были  друг
друга и, наконец, чтобы оба обладали одним и тем же тембром голоса. Это,
конечно, абсурд - но речь идет о спасении  молодых  людей  от  произвола
родителей, которые в минуту запальчивости могут  совершить  поступок,  о
котором сами потом будут сожалеть, как  это  действительно  случилось  с
Иродом. Закон не отменен, но он превращен в мертвую  букву.  Тоже  самое
сделали фарисеи с известным законом: "око за око, зуб за  зуб".  Око  за
око, говорили Ф., но не жизнь за око. Потерпевший лишился глаза,  но  он
остался жив; если же вырезать глаз у обидчика, то может  случиться,  что
рана осложнится опасным воспалением, которое повлечет  за  собою  смерть
обидчика - и выйдет "жизнь за око". Следовательно,  "око  за  око"  надо
понимать в смысле "стоимости  ока  за  око".  А  вот  пример  толкования
посредством  введении  фикции.  По  Моисееву  закону  каждый   7-й   год
называется субботним годом: поля и виноградники не обрабатываются, а то,
что земля приносит самопроизвольно, считается общим достоянием,  которым
бедные и пришельцы могут пользоваться наравне  с  хозяином  (Левит  XXV,
1-7). Кроме  того,  с  наступлением  субботнего  года  уничтожаются  все
долговые  обязательства,  что  установлено  было  с  целью  предупредить
порабощение  неимущих  за  долги  (Второзаконие  XV,  1-3;  7-11).  Этот
последний  закон,  благодетельный   в   несложной   жизни   первобытного
земледельческого народа, стал  впоследствии  вреден,  парализуя  кредит,
необходимый для развития торговли и  промышленности.  Известный  фарисей
Гиллель установил институт "Prosbol", заключающий в том, что кредитор  в
конце 6-го года подает в судебное место письменное заявление, в  котором
он фиктивно передает следуемую ему сумму судебному месту; а так  как  по
закону субботним годом уничтожаются только долги частным  лицам,  но  не
долги  общественным  учреждениям,  то  кредитор   получает   возможность
взыскать свои деньги по  миновании  субботнего  года.  Такие  же  фикции
придуманы были Ф. в сфере религиозных обрядов для  смягчения  чрезмерной
строгости в соблюдении законов субботнего покоя и в особенности  законов
ритуальной чистоты. В этой своей деятельности Ф. встретили сопротивление
не только со стороны саддукеев, в руках которых  находилась  фактическая
власть, но и со стороны некоторой части фарисейской партии. Незадолго до
P. Хр. Ф. разделились на два лагеря, хотя не враждебных, но  значительно
отличавшихся друг от друга по своим воззрениям: школу  Гиллеля  и  школу
Шамая. Строгие шамаиты крепче держались  буквы  закона  и  не  допускали
такой свободы толкования, какую допускали гиллелиты. Последние  -  может
быть, благодаря высоким нравственным качествам своего учителя,
   - восторжествовали и их мнения были приняты народом  как  религиозные
нормы. Фарисеизм был, таким образом, настоящей реформой Моисеева закона,
но  реформой  постепенной,  замаскированной,  постоянно  считавшейся   с
старыми традициями и консервативными элементами общества. Это  было  то,
что  Христос  назвал  "приставлением  заплаты  на  ветхой  одежде"   или
"вливанием молодого вина в мехи ветхие" (Матф.  IX,  16  -  17).  Законы
ритуальной  чистоты,  исполнение  которых  было  под  силу  лишь  высшей
аристократии,  продолжали  служить   главной   причиной   презрительного
отношения высших классов к бедной и приниженной массе. По учению Христа,
"не то, что входит в уста оскверняет человека, но  то,  что  выходит  из
уст" (Матф. XV, 11); у Ф. же не  хватало  ни  новаторской  смелости,  ни
фактической власти открыто  и  прямо  признать  отмененным  какое-нибудь
положение Моисеева закона. Заслугой Ф. в истории еврейского религиозного
сознания было охранение Моисеевой религии от  поглощения  парсизмом  или
эллинизмом. В лице лучших представителей своих (Гиллель и др.) Ф.  вновь
подняли еврейское религиозноэтическое учение на ту  высоту,  на  которую
оно  было  поставлено  великими  пророками,  и   расчистили   путь   для
христианской  проповеди.  Достойно,  однако,   внимания,   что   суровые
порицания Христа были чаще направлены против Ф., чем  против  саддукеев:
богатые и надменные саддукеи были  так  далеки  от  царства  Божия,  что
напрасно было их призывать к нему.  В  особенности  порицал  Христос  Ф.
лицемеров, которые, впрочем, обличаются и в Талмуде самими Ф.
   Как партия с определившимся направлением,  Ф.  впервые  выступают  на
историческую арену при князе-первосвященнике Иоанне  Гиркане.  В  начале
секта имела резкую политическую окраску.  О  первом  столкновении  Ф.  с
домом Маккавеев И. Флавий и Талмуд единогласно  рассказывают  следующее.
Вернувшись после победоносных войн в Иерусалим, Иоанн пригласил  к  себе
на пир выдающихся Ф., о которых один из саддукеев говорил ему,  что  они
настроены против него, и, оказав им большие почести, старался вызвать их
на откровенность. Все рассыпались в восторженных похвалах ему,  но  один
из них сказал Гиркану: если  ты  действительно  хочешь  быть  праведным,
откажись от диадемы первосвященника и удовольствуйся княжеской  короной.
Задорный Ф. сослался при  этом  на  ходившую  в  народе  неосновательную
молву,  которая  набрасывала  тень  на  легальность  рождения   Гиркана.
Возмущенный первосвященник тут же предал оскорбителя суду его  товарищей
Ф. Те  присудили  его  к  ударам  плетью  и  к  заточению.  "За  простое
оскорбление, говорит Флавий, они не  нашли  возможным  присудить  его  к
смертной  казни,  тем  более,  что  Ф.  были  вообще  мягкосердечны  при
назначении   наказания".   Саддукеи   воспользовались    снисходительным
приговором,  как  доказательством,   что   оскорбление   нанесено   было
князю-первосвященнику с ведома и согласия  всех  Ф.  и  довели  дело  до
полного разрыва между Гирканом и его прежними советниками. По  воззрению
Ф. сан первосвященника и царская власть  действительно  не  могли  и  не
должны были соединяться в одном лице.  Соединение  духовной  и  светской
власти в одном лице противоречило  и  Моисееву  закону,  и  историческим
традициям, и вновь сложившимся этическим воззрениям. В древности царская
корона была неразрывно связана с обязанностями полководца -  а  человек,
руки которого были  обагрены  человеческой  кровью,  не  мог  молитвенно
возносить эти руки к Богу. Оппозиция Ф.  Маккавеям  перешла  в  открытое
народное восстание при Александре Яннае . Междоусобная война,  длившаяся
6 лет, стоила жизни 50000 приверженцам Ф.;  оставшиеся  в  живых  должны
были рассеяться по соседним странам. Самое счастливое время для Ф.  было
9-летнее   царствование   вдовы   Янная,    Соломеи-Александры,    когда
действительным  правителем  государства  был  брат  царицы,   мудрый   и
энергичный Ф. Симеон-бен-Шетах. Полный внешний мир и разделение  властей
(первосвященником был тогда старший сын царицы, Гиркан II) примирили  Ф.
с  домом  Маккавеев.   После   смерти   Соломеи   началась   борьба   за
престолонаследие между ее сыновьями, которые кончили тем, что пригласили
римского полководца Помпея в качестве третейского  судьи,  а  последний,
пользуясь этим, подчинил Иудею верховной власти Рима. Ф.  также  послали
депутацию к Помпею с просьбой избавить  народ  от  обоих  воюющих  между
собою братьев и утвердить в Иудее республику, под покровительством Рима.
Это объясняется тем, что Ф. мирную и спокойную жизнь  по  закону  Моисея
всегда ставили выше политической самостоятельности. При Ироде  (37-4  до
P. Хр.) политическая роль Ф. совершенно прекратилась и они сосредоточили
всю свою деятельность на исследовании закона. К этому времени  относится
учительская деятельность знаменитого Гиллеля (род. в 75 г.  до  Р.  Хр.,
ум. 5 г. по Р. Хр.), в лице которого  фарисеизм  достиг  своего  высшего
развития. Его воззрения на религию характеризуются следующим  фактом.  К
основателю другой фарисейской школы, Шамаю, обратился однажды язычник  с
просьбой принять его в лоно еврейства, но с тем, чтобы тот  сообщил  ему
все содержание еврейской религии, "пока он будет стоять на одной  ноге".
Шамай, отличавшийся особенным  ригоризмом  по  отношению  к  религиозным
обрядностям, прогнал его. Когда язычник обратился с той  же  просьбой  к
Гиллелю, тот ответил ему: "что тебе  неприятно,  того  не  делай  твоему
ближнему - вот весь закон;  все  остальное  -  только  комментарии".  За
несколько  лет  до  окончательного  падения  Иерусалима  из   среды   Ф.
выделились две политических партии: миролюбивые Гиллелиты  проповедовали
мир с Римом, во что бы то не стало, шамаиты же образовали партию зидотов
(ревнителей), которые были душою восстания народа против римлян и довели
Иудего до полного разгрома (70 л. по Р. Хр.). В то  самое  время,  когда
еврейский народ лишался своего политического центра, одному Ф. из  школы
Гиллеля (Раби Иоханану бен-Закай)  удалось  создать  для  него  духовный
центр, в виде богословской школы в Ямне,  где  было  положено  основание
талмудическому еврейству. Л. Каценельсон.
    Фармакология  (от jarmakon - лекарство и o  logoV  -  наука)  -  отдел
лекарствоведения, посвященный научному исследованию вопроса о  механизме
полезного действия  фармацевтических  средств.  Как  один  из  предметов
медицинских наук, Ф. не  ограничивается;  однако,  исследованием  одного
лишь  терапевтического  действия  лекарственных   веществ,   но,   ввиду
специальных  врачебных  целей,  в  общих  чертах,  рассматривает   также
применение лекарств у постели больных, дозировку медикаментов и  способы
прописывания последних. Впервые лекарственные вещества были  выделены  в
отдельную отрасль медицинских сведений  Диоскоридом,  который  в  особом
сборнике описал до 400 известных в его время лекарственных  средств,  но
самостоятельным предметом, опираясь на строго научные данные,  Ф.  могла
стать только в XIX стол., когда, благодаря исследованиям в области химии
и физики и широкому применению эксперимента в решении различных вопросов
физиологии и патологии, Ф. получила возможность  изучать  с  необходимой
точностью действие лекарств  на  организм  человека  и  животных.  Ясное
представление  о  способе  действия  медикаментов   и   о   рациональном
применении  их  во  врачебной  практике  но  может  быть  составлено  на
основании  одного  только  наблюдения  над   терапевтическим   действием
лекарств у постели больных. Нередко лекарственное вещество устраняет  те
или другие ненормальные  симптомы  со  стороны  какого-либо  органа,  не
вследствие прямого влияния на  данный  орган,  а  косвенно  -  благодаря
действию на другой орган, физиологически тесно связанный с первым.  Так,
напр., морфий устраняет затруднение дыхания при некоторых воспалительных
состояниях   легких   или   грудной   клетки   не   вследствие   прямого
благоприятного  влияния  на   самый   болезненный   процесс,   вызвавший
затруднение дыхания, а благодаря притуплению  болевой  чувствительности,
которая до назначения морфия не давала больному возможности  производить
достаточные  для  правильного  дыхания   размахи   грудной   клетки.   В
действительности  же  морфий  затрудняет  дыхание,  но  вместе   с   тем
притупляет болевую чувствительность, которая  угнетала  дыхание  гораздо
больше, чем необходимая для устранения болевых ощущений  терапевтическая
доза морфия. Весьма часто  для  правильного  представления  о  механизме
действия  лекарственных  веществ,  а,  следовательно,  и  для   возможно
рационального  применения   их   во   врачебной   практике,   необходимо
исследовать не  только  полезное  действие  врачебного  средства,  но  и
вредное или побочное действие последнего на организм,  так  как  нередко
однократное  наблюдение  явлений  отравления,   вызываемого   каким-либо
врачебным средством, дает более полное  представление  о  характере  его
действия, чем многократный наблюдения  над  терапевтическими  свойствами
последнего. Так, напр., не анализируя  явлений  отравления,  вызываемого
большими дозами стрихнина, трудно было бы составить ясное  представление
о том, каким образом препарат этот, применяемый в терапевтических дозах,
оказывает благоприятное влияние на тонус мышц в некоторых случаях слабой
деятельности последних. Кроме того, даже при большом контингенте больных
в клиниках трудно было бы дать возможность учащимся  наблюдать  хотя  бы
только наиболее частые случаи отравления  у  людей.  Но  если  бы  такая
возможность была даже осуществлена, то и в таком случае  учащиеся  могли
бы ознакомиться только с общими явлениями отравления, но не получили  бы
ясного представления о механизме  этого  действия.  Для  такого  анализа
служит  эксперимент  на  животных,  на  которых  в  большинстве  случаев
изучается  как  механизм  терапевтического  действия,  так  и   ядовитое
действие больших доз. Такая постановка дела преподавания Ф.  и  научного
исследования фармакологического  действия  врачебных  средств  позволяют
изучить  анализ  действия  и  кроме  того  демонстрировать  для  каждого
медикамента  высшую  предельную   дозу,   при   которой   еще   возможно
благоприятное  действие  медикамента.  Опыты  на  животных  дают   также
возможность  наблюдать  действие  лекарственного  вещества  на   функцию
отдельных изолированных  или  совершенно  вырезанных  из  тела  органов,
указывая при таких условиях прямое действие на тот или  другой  орган  и
позволяя  правильно  судить  о  механизме  действия  вещества  в   целом
организме,  следовательно,  и  о  рациональном  применении  лекарств  во
врачебной практике.  Благодаря  экспериментальному  методу  исследования
фармацевтических  препаратов,  подробно  изучены  многие  весьма  важные
врачебные средства, в том числе также и вещества, добытые из жидкостей и
тканей животного организма, как,  напр.,  противодифтерийная  сыворотка,
препараты щитовидной железы,  надпочечных  желез,  церебрин  и  др.  Без
экспериментальных исследований на животных во многих случаях  невозможно
было  бы  демонстрировать  анализ  противоположного  действия  некоторых
лекарственных средств и, вместе с тем,  на  основании  научного  анализа
антагонизма в действии некоторых лекарств, указать на  правильный  выбор
медикамента при лечении отравлений. Так, напр., известно, что  стрельный
яд (кураре) парализует мышцы, а стрихнин, наоборот, вызывает  судорожное
сокращение  мышц.  Если  бы  наука  о  действии  лекарств   основывалась
исключительно на наблюдениях лекарственного действия на целом организме,
то в случае отравления стрельным ядом пришлось бы в качестве противоядия
назначить стрихнин, а между тем такое лечение не рационально, так как ни
тот, ни другой препарат не действует непосредственно на самую  мышцу,  а
вызывают изменение в ее деятельности косвенным путем: стрихнин  вызывает
судороги путем возбуждения спинного мозга, а кураре  производит  паралич
вследствие паралича  периферических  окончаний  двигательных  нервов.  У
животного или  у  человека,  отравившегося  стрельным  ядом,  назначение
стрихнина не может даже устранить главного симптома отравления, а именно
явлений паралича, так как  вызываемое  стрихнином  возбуждение  спинного
мозга,   вследствие   курарного   паралича   периферических    окончании
двигательных нервов, не может быть  передано  мышце.  Для  всестороннего
изучения механизма действия врачебного средства часто  необходимо  иметь
точное  представление  не  только  о  химическом  составе   назначаемого
средства, но также об изменениях в химическом составе как  в  организме,
так равно и  в  самом  лекарственном  веществе.  Так,  напр.,  благодаря
экспериментальным   фармакохимическим   исследованиям,   известно,   что
жаропонижающее  действие  фенацетина  принадлежит  собственно  не  этому
препарату,  а  парамидофенолу,  который  образуется  из   фенацетина   в
организме,  и  что  такое  действие  оказывают  только  те   производные
фенацетина,   которые   образуют   в    организме    амидобензол,    что
сульфофенацетиновые  соединения,   хотя   и   представляют   производные
фенацетина, но в организме не образуют парамидофенола,  а  потому  и  не
понижают лихорадочной температуры. Без  основательных  экспериментальных
химических исследований Ф., во  многих  случаях,  не  могла  бы  служить
практическим целям врачебного дела, а равно правильно выбрать химическое
противоядие  при  лечении  отравлений.  Кроме  того,  надлежащая  оценка
терапевтического  действия  необработанных  фармацевтических  препаратов
иногда возможна только при том условии, если известны  фармакологические
свойства отдельных химических тел,  входящих  в  состав  необработанного
препарата и,  наконец,  фармакохимические  исследования  необходимы  при
добывании новых врачебных средств.  Многие  вопросы  Ф.  не  могут  быть
разрешены  без   применения   специальных   бактериологических   методов
исследования,  которые  позволяют   научным   путем   точно   определить
противозаразные свойства различных лекарственных  веществ.  Кроме  того,
бактериологический   метод    в    комбинации    с    фармакологическими
исследованиями способствовал решению весьма важных вопросов практической
медицины и позволил выработать точные указания для применения  различных
предохранительных и лечебных препаратов, как, напр.,  противодифтерийной
сыворотки,  прививочного  материала  для  предохранения   от   заражения
сибирской язвой,  для  лечения  столбняка,  собачьего  бешенства  и  др.
Несмотря на чрезвычайную важность  экспериментальных  исследований,  как
для преподавания, так и  для  дальнейшего  развития  учения  о  действии
лекарственных веществ, однако, без  наблюдений  над  влиянием  различных
медикаментов на течение болезненных процессов  у  людей,  Ф.  во  многих
случаях не в состоянии была  бы  удовлетворить  необходимым  требованиям
врачебного дела, а в некоторых случаях,  без  наблюдения  благоприятного
действия медикамента у людей, трудно было  бы  в  настоящее  время  дать
ясное представление о терапевтических свойствах весьма  важных  средств,
как  хинин,  салициловые  препараты,  йодистые  и  ртутные   соединения.
Некоторые заболевания, наблюдающиеся у людей, до сего времени не удается
вызвать у животных, а потому главное значение для суждения  о  механизме
действия лекарств в таких случаях имеет наблюдения над больными  людьми.
Но если бы всякое заболевание человека удалось воспроизвести у  животных
и лечить последние теми или другими медикаментами, то и в  таком  случае
Ф. не могла бы быть исключительно предметом  лабораторных  исследований,
так как многие лекарственные вещества действуют  различно  на  различных
животных и человека. Так, напр., на основании  выносливости  кроликов  к
препаратам опия и красавки, не следует делать заключения о силе действия
этих средств на человека, у которого, сравнительно невредные для кролика
дозы морфия или атропина могут вызвать смертельное отравление. С  другой
стороны, встречаются вещества, оказывающие  более  сильное  действие  на
организм некоторых животных,  напр.,  хлороформ,  действующий  на  собак
сильнее, чем на людей; рвотные средства не вызывают рвоты  у  травоядных
животных; камфора, вызывающая  у  теплокровных  явления  возбуждения,  у
холоднокровных, наоборот  -  явление  паралича.  Таким  образом,  Ф.  не
ограничивается исследованием лекарственного действия только на животных,
но, как прикладная отрасль  медицинских  наук,  для  уяснения  механизма
действия фармацевтических препаратов, пользуются  как  всеми  средствами
лаборатории, так равно и данными врачебной практики.
   Д. Каменский.
    Фармакопея  - книга, в которой описаны сырые  лекарственные  вещества,
известные смеси и готовые препараты, которые должны находиться в запасах
аптеки,  или  изготовляться  в  последней.   Обыкновенно   Ф.   издается
правительственным   учреждением   и    имеет    значение    обязательных
постановлений; в Соединенных Штатах Северной Америки и  в  Швейцарии  Ф.
издаются союзами аптекарей. Немецкая Ф.  составляется  образованною  при
королевском  санитарном  совете  комиссиею,   на   обязанность   которой
возлагаются необходимые периодические изменения и дополнения. Российская
Ф.  составляется   согласно   постановлениям   медицинского   совета   и
утверждается министром внутренних дел. Задача Ф. состоит  в  том,  чтобы
гарантировать возможность  распознавания  доброкачественности  врачебных
средств. Сырые лекарственные вещества описываются таким  образом,  чтобы
легко  можно   было   распознать   подлинность   и   доброкачественность
материалов, целесообразное хранение последних и признаки  фальсификаций.
Для простых химических тел и химических соединений Ф. указывают наиболее
отчетливые способы,  с  помощью  которых  аптекарь  или  врач  могли  бы
произвести соответствующее испытание тех или других медикаментов.  Такие
указания особенно необходимы ввиду того, что в настоящее время  аптекарь
в большинстве случаев покупает химические препараты, сам их не  готовит,
а между тем несет  ответственность  за  доброкачественность  материалов.
Некоторые смеси, как, наприм., пластырная масса, мази, экстракты  и  др.
держатся в запасе, другие же лекарственные средства  должны  смешиваться
только при отпуске  медикамента.  Все  определения  излагаются  возможно
кратко, так как Ф. представляет собою устав о лекарствах, а не  учебник;
для подробных указаний имеются специальные толкователи,  так  называемые
комментарии к Ф. Обязательным  руководством  для  всех  аптек  в  России
служит Российская Ф., составление которой медицинским  советом  поручено
было профессору и академику Ю. К. Тpaппy. С 1866  г.  эта  Ф.  выдержала
несколько изданий; последнее (4-е) издание под тою же редакцией вышло  в
1891 г. и содержит описание 808 лекарственных  препаратов.  Кроме  того,
довольно подробно описаны  реактивы,  титрованные  растворы,  приборы  и
посуда  для  реактивов,  необходимых  как  для  испытания  приобретаемых
аптекою  продуктов,  так  равно  и  для  некоторых  анализов,  требуемых
медицинскою практикою. К Ф. приложено прибавление, в котором  излагаются
правила для хранения ядовитых врачебных средств "под замком",  отдельный
список для средств, которые должны  храниться  "  с  предосторожностью",
список важнейших жидких врачебных средств и растворов, уд.  вес  которых
испытывается  при  ревизии  аптек;  далее,  список  врачебных   средств,
наличность которых необязательна для аптек уездных  городов  и  местечек
империи; кроме  того,  в  том  же  приложении  приведены  высшие  приемы
ядовитых и сильно действующих средств для взрослого человека.  Некоторые
ведомства находят более удобным издавать особую  Ф.  для  удовлетворения
потребностей в фармацевтических препаратах  по  своему  ведомству;  так,
напр., военно-медицинский ученый комитет постановил для  военно-лечебных
учреждений руководствоваться 2-м изданием российской военной Ф.  (1896),
составленной комиссией под председательством проф.  Н.  В.  Соколова.  В
прежние времена в приложении к  Ф.  устанавливались  цены  лекарственным
средствам; в XVII и XVIII стол. каждое немецкое государство  имело  свою
аптекарскую таксу и, большею частью, также и собственную Ф. Самые ранние
сочинения, приблизительно соответствующие  современному  понятию  о  Ф.,
составлены были арабами в IX - XII стол., затем, особенно с 1050  г.  до
средины XV стол., медицинскою школою в Солерно. В Германии,  впервые  по
постановлению совета в Нюрнберге,  была  издана  в  1535  г.,  благодаря
Кордусу, Ф., за которой в 1564 г. появилась Ф. из Аугсбурга. В 1872  г.,
вместо существовавших в  каждом  из  союзных  государств  отдельных  Ф.,
издана была общая для всей империи Ф., вышедшая в 1900 г. 4-м  изданием.
В настоящее время во всех странах насчитывается около 20 Ф., из  которых
в норвежской  описывается  519,  а  во  французской  2039  лекарственных
средств; достойно внимания, что только 150  одних  и  тех  же  врачебных
средств вошли в описания всех Ф.
   Д. Каменский.
    Фарс  (франц. farce, от латинск. farsus - начинка,  фарш)  -  один  из
видов легкой комедии, особенно процветавшей в средневековой  французской
словесности, по преимуществу устной. Ф. смешивали с сотией  ,  но  между
ними есть разница. Подобно moralite, сотия  ограничивалась  изображением
общих  нравственных  свойств,  отвлеченных   характеров   и   положений.
Наоборот,  Ф.  имеет  дело  лишь  с  частными  случаями,   с   событиями
маловажными, подчас  исключительными,  лишь  бы  они  были  смешны.  Это
невинное назначение Ф. позволяло ему иногда обращаться  в  драматический
памфлет, в политическую сатиру, недоступную иным  приемам  обличения.  В
зависимости   от   зрителей,   желавших   прежде    всего    комического
воспроизведения  окружающей  среды,  содержание   Ф.   было   бесконечно
разнообразно: осмеивались крестьяне, их кюре, их  ближайшее  начальство,
шарлатаны-знахари,    монахи,    солдаты.    Речь    действующих    лиц,
индивидуализованная согласно их  общественному  положению,  была  хорошо
выдержана: мужицкое наречие крестьянина, педантическая  латынь  ученого,
приказный стиль судейских -  все  было  источником  бесконечного  смеха.
Особенно часто разрабатывались мотивы семейных  неурядиц.  Из  множества
тривиальных, грубых и ничтожных Ф., относящихся к этому сюжету, выдаются
два, где комическое положение не только указано, но получает и развитие;
здесь заметно уже начало  того  движения,  которое  преобразовало  Ф.  в
комедию. Это - "La cornette"  (1545)  Жана  д'Абонданс,  члена  братства
Базош и королевского нотариуса, и анонимный Ф.  "Le  cuvier".  В  первом
плутовка жена одерживает верх над родней своего старого мужа, потому что
одураченный старик принимает все сообщения о ее  поведении  за  насмешки
над ее чепчиком; во второй пьесе муж, под гнетом жены и тещи,  исполняет
все домашние работы, длинный список которых исчислен на бумаге;  на  его
счастье жена падает в огромную лохань  для  стирки  белья  и  беспомощно
барахтается в ней, пока муж медленно читает  ей  длинный  список,  чтобы
указать, что в него не включена обязанность вытаскивать жену из  лохани;
это  должно  образумить  зазнавшуюся  жену   и   восстановить   семейное
равновесие. Из  Ф.,  осмеивающих  военных,  известны  "Franc  Archer  de
Bagnolet" (долго приписывался Виллону, но не  принадлежит  ему)  и  "Les
trois Gralarts et Flipot", с  знаменитым  возгласом  трусоватого  героя:
"Vivent les plus forts"! Самым выдающимся  Ф.,  имеющим  даже  право  на
название настоящей комедии  нравов  и  характеров,  является  знаменитый
"Maitre  Pathelin",  написанный  около  1470  г.  неизвестным   автором,
вероятно, парижанином и членом общества Базош, быть может Антуаном де ла
Саль или Пьером Бланше.  Популярность  этого  Ф.  была  так  значительна
(Рейхлин  в  Германии  подражал  ему  в  своем   "Неnnо",   в   "Scenica
progymnasmata"),  что  многочисленные  варианты  мешают   признать   его
произведением одного автора.  Кажется,  этот  сюжет  разрабатывался  еще
ранее, в одной швейцарской пьесе XV века. Герой  пьесы  -  адвокат  Пьер
Пателэн - не имеет клиентов и бедствует вместе с женой, несмотря на  все
свои плутни. Он надувает мошенника купца, выманив у него кусок сукна,  и
помогает его  надуть  пастуху;  хитрому  мужику  Анжеле,  обкрадывающему
хозяина. Купец привлекает вора к суду, но Пателэн научает своего клиента
прикинуться идиотом и на все вопросы отвечать: бэ! Хитрость  торжествует
- и судья оправдывает  вора;  но  мужик  оказывается  хитрее  продувного
адвоката - и  на  требования  гонорара  отвечает  тем  же  бессмысленным
мычаньем. Мораль буржуазной пьесы - торжество  плута  над  плутом  -  не
высока, но это не прямая беснравственность: это  самодовольство  грубого
здравого  смысла,  наивная  и  беззаботная  насмешка   над   обманутыми,
характерная для всех Ф. Их  веселость  вообще  груба  до  невозможности,
насмешка подчас жестока, сюжет откровенно неприличен,  речь  действующих
лиц  полна  сквернословия.  Форма  Ф.  разнообразна:  одни  состояли  из
монолога, другие приближались к комедии, третьи  состояли  из  двух-трех
диалогов: без всякого развития действия. Неопределенность формы не  дает
возможности  установить  ее  происхождение.  Первые  Ф.,   связанные   с
макароническими диалогами  в  конце  представлений  (их  отголосок  -  в
интермедии,    заключающей    Мольеровского     "Мнимого     больного"),
импровизировались и не были записаны, а с позднейшими рукописями усердно
и успешно боролось католическое духовенство. О связи их с фаблио  трудно
сказать что-нибудь определенное;  по  мнению  Лансона,  Ф.  "получили  в
наследство публику, читавшую фаблио;  некоторые  Ф.,  быть  может  около
дюжины, происходят непосредственно из фаблио; но слишком много  утрачено
и Ф., и фаблио, чтобы можно было сделать заключение о взаимном отношении
этих двух родов литературы". Нам известно около 120  Ф.,  но  списки  их
относятся к XVI в., тогда как Ф. игрались уже с XIII  стол.  К  XVI  в.,
через комиков Тюрлюпэна,  ГотьеГоргиля  и  Гро-Гильома  (эти  псевдонимы
талантливых буфов сделались нарицательными названиями постоянных типов),
Ф. сближается с легкой комедией, находящейся  под  влиянием  итальянской
commedia dell'arte ; но название Ф. сохраняется - и употребляется до сих
пор  для  обозначения  легкой  комедии  с  внешним  комизмом   случайных
положений, без притязаний на глубину и широту  захвата.  Явление  вполне
сходное с  французскими  Ф.  представляют  собою  немецкие  "масляничные
представления"  (Fastnachtspiele),  из  которых   к   лучшим   относятся
произведения Розенолюта,. Ганса Фольца, Ганса Сакса. Хотя среди немецких
фарсов мы находим Рейхлиновского "Неnnо" - переделку  Ф.  о  Пателэне  -
однако, невозможно свести их к французскому источнику. Характерные черты
немецкого Ф. - те же: стремление возбудить веселость  всеми  средствами,
прежде всего разнузданной сальностью, затем издевательством над  разными
сословиями, особенно над крестьянином. Ни  драматической  характеристики
отдельных лиц,  ни  изображения  типов,  ни  последовательного  развития
действия мы здесь не находим. Богата фарсами испанская литература начала
нового времени,  куда  они  введены  Хилем  Висенте  (ум.  в  1557  г.);
образцовые произведения этого рода даны Сервантесом в его  "Entremeses".
Итальянские Ф. охарактеризованы в статье Commedia dell'arte.  Ср.  Petit
de Juleville, "Les comediens au moyen age" (1885); "La  comedie  et  les
moeurs en France au moyen age" (1886) и "Repertoire comique en France au
moyen age" (1886). Из известных нам французских Ф. 72 дошли в рукописном
сборнике лаВальера (XVI в.) и  61  -  в  печатном  сборнике  британского
музея, найденном в 1840 г. в Берлине и переизданном  в  "Ancien  theatre
franсais", т. I - III (Bibl. Elzev.). Есть  еще  копенгагенский  сборник
(1619), переизд.  Picot  и  Nyrop  (1880),  и  сборник  Rousset  (1612),
"Recueil des farces", изд. в Париже I e Roulx de Lincy et Michel,  1837.
"Адвокат Пателэн" издавался множество раз  (перв.  1480),  в  переделках
текста или только  заглавия  ("Le  nouveau  Patyelin",  "La  vie  et  ie
testament du Maitre P. Pathelin", "La comedie des  tromperies,  finesses
et subtilites du Maitre  Pierre  Pathelin"  и  др.).  Новые  издания,  с
вводными  статьями  и  критическим  текстом,  даны  Жофруа-Шато  (1853),
Женэном (1854), П. Лакруа  (1859),  Фурнье  (1872),  который  возобновил
пьесу на сцене Comedie-Franсaise, где она уже шла в 1706 г. в  обработке
Brueys et Palaprat. Немецкие Ф. собраны Келлером в "Fastnachtspiele  aus
dem  XV   Jahrh."   (1853)   и   "Nachlesе   (1858),   Зельманом   -   в
"Mittelniederdeutsche Fastnachtspiele" (1885) и др. А Горнфельд.
   Фартинг - медная монета в 1/4 пенса; для некоторых колоний  чеканятся
1/2 и 1/4 Ф.
    Фасоль  (Phaseolus L.) -  род  растений  из  сем.  бобовых-мотыльковых
(LeguminosaePapilionatae-Phascoleae).  Цветоложе  с  чашевидным  диском.
Крылья мотылькового венчика более или менее срощены с лодочкой,  длинная
вертушка которой, а также тычинки  и  столбик  спирально  скручены.  Боб
двустворчатый, между семенами  с  неполными  перегородками  из  губчатой
ткани. Травянистые растения, чаще однолетние, большею частью вьющиеся, с
перистыми листьями. Листочков 3, очень редко 1. И весь  лист,  и  каждый
листочек снабжен прилистниками. Цветы в пазушных кистях.  Семена  богаты
легумином и крахмалом. Около 150 видов в  более  теплых  областях  обоих
полушарий. Разводятся из-за плодов и семян  -  а  некоторые  виды  также
из-за цветов - под названием турецких бобов. Из разводимых видов  первое
место занимает  Phaseolus  vulgaris  L.,  с  многими  разновидностями  и
сортами, из которых одни - вьющиеся, другие - низкие. Родина этого  вида
- Южная Америка. Phaseolus multiflorus Wilid, бобы цветущие, с  красными
цветами, часто разводятся как красивоцветущее, вьющееся  растение.  Бобы
обыкновенные, конские или русские принадлежат к роду  вика  (Vicia  Faba
L.). В. Тр.
    Фатализм  - вера в господство в мире и особенно в жизни неизбежного  и
неотвратимого рока. Фаталистические представления весьма  распространены
уже в народных мифологиях  ,  причем  роль  решительниц  предназначенной
каждому участи играют особые существа вроде греч. мойр или рим.  парк  .
Только позднее стало развиваться понятие о безличном  роке  или  судьбе.
Главная особенность всех этих мифологических представлений - уверенность
в неизбежности назначенной участи, в неотвратимости того,  что  суждено:
"чему быть, того не миновать",  или  как  говорит  Геродот,  "того,  что
должно случиться по воле божества, не в силах отвратить человек".  Такой
фаталистический  характер  получало  иногда  и  христианское  учение   о
предопределении , напр. у бл.  Августина  (с  некоторыми  оговорками)  и
особенно  у  Кальвина  (без  всяких  смягчений).   С   особенною   силою
фаталистический взгляд на абсолютное предопределение развился в исламе .
Основная формула всякого Ф. может быть выражена таким образом:  "что  бы
человек ни делал,  с  ним  случится  непременно  то,  что  ему  на  роду
написано", безразлично, будет ли это приниматься за веление слепого рока
(судьбы) или  за  предначертание  божественного  промысла,  заслужил  ли
человек свою судьбу или, наоборот, она не стоит ни в каком  отношении  к
его поведению. Главное в Ф. -  вера  в  то,  что  не  только  окружающие
человека обстоятельства и разные случайности, которым  он  подвергается,
но и самая воля человека подчинены некоторой высшей силе, направляющей и
внешние условия его жизни, и внутренние мотивы  всего  его  поведения  к
известному неотвратимому результату.  Совершенную  противоположность  Ф.
представляет собою учение о свободе воли,  допускающее,  вопреки  общему
закону причинности , возможность самостоятельного, т. е. ни от чего  вне
воли не зависящего действий, или, что тоже, возможность причин,  которые
уже не суть следствия других причин. Ф. и учение о полной свободе  воли,
находясь  во  взаимном  противоречии,  одинаково  устраняют  возможность
научного  предсказания:  первое  из  этих  учений   допускает   действие
некоторого рока, неизбежно осуществляющего свои предначертания, а другое
постоянно  вводит  в  жизненный  процесс  беспричинные  действия  людей,
оказывающие, однако, влияние на общий ход вещей.  Оба  учения  одинаково
далеки  от  понятия  закономерности  всего  происходящего  в   мире   и,
следовательно, от детерминизма, который признает существование у  каждой
причины своей причины и т. д. (против учения о свободе воли) и вместе  с
тем способность человеческой воли оказывать влияние на естественный  ход
вещей и таким образом предотвращать многое, что этим естественным  ходом
вещей неизбежно было  бы  создано  (против  Ф.).  В  практической  жизни
фаталистическое   настроение   может   приводить    к    противоположным
результатам;  напр.,  мусульманскому  Ф.  приписывают  как   беззаветную
храбрость  магометанских  завоевателей,  так  и  восточный  квиетизм.  И
действительно, если человеку не суждено  умереть  в  данный  момент,  он
выйдет целым и невредимым из самой опасной битвы; если  ему  не  суждено
умереть от чумы,  ему  не  нужны  никакие  санитарные  предосторожности,
которые, с другой стороны, не  спасут  тех,  кому  суждено  умереть.  От
религиозного или философского Ф. мало чем  отличается  Ф.  исторический,
сводящийся к представлению исторического  процесса  как  чисто  рокового
сцепления  события,  совершенно  независимого  от  людских  намерений  и
усилий. Такова, напр., точка зрения Льва Толстого в  историкофилософских
рассуждениях "Войны и мира".  Всякая  теория  исторического  процесса  ,
отрицающие какую бы то ни было роль личности в истории, заключает в себе
скрытый Ф., осуществление стихийными силами истории,  и  притом  роковым
образом,  некоторого  общего  плана,  неизбежно  ведущего  к  известному
результату. В. К.
    Фатимиды (909 - 1171)  - халифская  династия,  производившая  себя  от
сына Алия и Фатимы, Хосейна (Гусейна), но происходившая, как кажется, от
радикального реформатора секты исмаилитов Абдаллаха ибн-Меймуна  Каддаха
или, точнее, от его внука Обейдаллаха Махдия (ум. 934). В 909 г. карматы
доставили Обейдаллаху власть над берберами в северной Африке, а в 969 г.
Джаухар, полководец Фатимид Моызза (953  -  975),  завоевал  для  своего
государя Египет и южн. Сирию, сверг княжескую династию ихшидов и основал
укрепленный город Каир, куда с 972 г. Моызз перенес  столицу  фатимидск.
халифата.  Правление  Моызза  замечательно  материальным  и   умственным
развитием Египта и славно чрезвычайною  терпимостью  к  иноверцам,  что,
впрочем, естественно вытекало из духа исмаилитской секты. К 991 г.,  при
Азизе (975 - 996), была отнята  у  хамданидов  сев.  Сирия,  после  чего
фатимидский халифат стал простираться от  Оронта  до  Марокко;  впрочем,
фатимидский  контроль  над  зап.  провинциями  (Тунисом  и  др.)   после
перенесения  столицы  в  Каир  ослабел,  и  они   сделались   фактически
независимыми (туниская династия  Зайридов),  а  Ф.  остались  собственно
егип.-сир. династией. Хаким (996 -  1021)  объявил  в  1009  г.  указ  о
равенстве   официально   господствовавшего    вероисповедания    итского
(исмаилитского) с соннитским, но по отношению к евреям и  христианам  он
резко нарушил исмаилитский принцип терпимости. С 1017 г. полоумный халиф
стал слепым орудием в руках основателей  секты  друзов  и  объявил  себя
божеством. Его царствование было полно смут и грозило опасностью  самому
существованию династии; но сын Хакима 3ахир  (1021  -  1036),  со  своей
теткою-опекуншею Ситталь-мольк, опять восстановил  порядок.  Последующие
Ф. : Мостансыр (1036 - 1094), Мостали (1094 - 1101), Амир (1101 -  ИЗО),
Хафиз (1130 - 1149), Зафир (1149 - 1154), Фаиз (1154 - 1160), Адыд (1160
- 1171). При них Египет  иногда  подвергался  внутренним  волнениям,  но
большею частью процветал и обогащался морскою торговлей; в Сирии же  шли
крестовые походы, противодействие которым выдвинуло династию эйюбидов. В
1169 г. эйюбид Саладин низложил, вместе с своим  братом,  последнего  Ф.
См. С. де Саси, "Expose de  la  rel.  des  Druzes"  (П.,  1838,  т.  1);
Фурнель, "Les Berbers" (т. II); Гюйяр, "Un grand maltre  des  Assassins"
("Journ. Asiat." 1877 и отд.); P. Дози, "Essai sur l'hist. de  l'islam."
(П.,  1879,  гл.  IX;  печатается  дополненный  рус.  пер.   Крымского);
Вюстенфедьд, "Gresch.  der  Fatimiden-Chalifen"  (Геттинген,  1881);  А.
Мюллер, "История ислама" (СПб., 1895, т. II, гл. III - IV). А. Крымский.
    Фауна  - совокупность  животных  форм  земного  шара  или  его  части.
Животное население земного шара может быть разделено  на  две  громадные
группы: Ф. морская и Ф. наземная. Первая, конечно, гораздо древнее,  ибо
наземная Ф. развилась из морской. Наземная Ф. может быть  рассматриваема
с различных точек зрения. С точки зрения чисто  географической  возможно
рассматривать Ф. по  зоогеографическим  областям  по  частям  света,  по
странам и более мелким районам.  С  точки  зрения  физико-географических
условий Ф. можно разделить на пресноводную (озерную, речную,  болотную),
соленоводную (соленые озера), сухопутную, а последнюю разделять,  следуя
тому же физико-географическому принципу, на лесную, степную, пустынную и
т. д. С точки зрения геологической можно делить  Ф.  сообразно  тем  или
другим  геологическим  периодам.   Каждое   такое   деление   определяет
совокупность форм, для него характерных, а иногда даже и исключительных.
В. М. Ш.
    Фаэтон (FaeJwn, Phaethon - пылающий)  - у  Гомера  эпитет  Гелиоса,  у
позднейших писателей также имя сына  Гелиоса  от  Океаниды  Климены.  По
сказанию,  поэтически  разработанному  древними  писателями,  Ф.,  желая
доказать  свое  происхождение  от  Гелиоса,  обратился,  при  посредстве
Климены, к отцу, с просьбой предоставить ему  на  один  день  управление
солнечной  колесницей.  Гелиос,  связанный  клятвою,  которую   он   дал
исполнить просьбу сына, вверил ему заветную колесницу, но  слабый  юноша
не сумел управиться с бессмертными конями и, не зная  дороги,  сбился  с
пути, вследствие чего вселенная едва не была охвачена пожаром.  Предвидя
несчастие, Зевс ударом  молнии  поразил  безрассудного  смельчака,  тело
которого упало в Эридан. Сестры Ф. с отчаяния превратились в  тополи,  а
слезы их - в янтарь. Ср. "Ипполит" Еврипида,  735  и  след.;  Apollonius
Rhodius, "Argonautica", IV, 598  след.;  "Метаморфозы"  Овидия,  I,  755
след., II, 1 - 367), а также Bangert, "De  fabula  Phaethontea"  (Галле,
1885);   Knaack,   "Quaestiones   Phaethonteae"    (в    "Philologischen
Untersuchungen", Б., 1885). В скульптуре Ф. чаще  всего  воспроизводился
на саркофагах (см. Wilamovitz и Robert в "Hermes'е" 1883).
    Феб (FoiboV)  - один из эпитетов древнегреческого бога  Аполлона,  как
божества света (joiboV - чистый, светлый,  одного  корня  с  jaoV,  эол.
jauoV).
    Февраль  - У древних римлян februarius  mensis  назывался  календарный
месяц, введенный, по преданию, Нумой Помпилием  или  Тарквинием  Гордым.
Древнейший (ромулов) календарь, по которому год делился на 10 месяцев  и
состоял из 304 дней, этого  месяца,  равно  как  и  января,  в  себе  не
заключал. Последовавшая при Нуме (или Тарквинии) реформа календаря имела
целью установить солнечно-лунный год (быть может, солнечно-лунный цикл);
для этого, между  прочим,  были  введены  два  новых  месяца,  январь  и
февраль, причем месяц Ф., которым заканчивался год, заключал в  себе  28
дней (единственный древний месяц с четным числом дней; остальные  месяцы
имели число дней нечетное, так как нечетное число, по верованию  древних
римлян, приносило счастье).  С  153  г.  до  Р.  Хр.  начало  года  было
перенесено на 1 января, и Ф. занял  в  порядке  римских  месяцев  второе
место. Название месяца Ф. стоит в связи  с  обрядами  очищения  (februa,
februare), которые приходились на праздник Луперкалий (15 февр.  =  dies
februatus). Когда, при установлении солнечно-лунного цикла, понадобилось
введение вставных месяцев, эти  последние  вставлялись  между  23  и  24
февраля (при 4-годовом цикле - на втором и  четвертом  году).  При  Юлии
Цезаре, который ввел четырехгодовой цикл, состоявший из  трех  годов  по
365 и одного года в 366  дней,  февраль  последнего  содержал  29  дней,
причем 23 февр. считалось седьмым днем домартовских календ  (a.  d.  VII
Kal. Mart.), 24-е Ф. - шестым предыдущим, а 25 Ф. -  шестым  последующим
днем домартовских календ (а. d. VII Kal. Mart. posteriorem  и  priorem).
Так как этих шестых дней домартовских календ было два, то год, в котором
Ф. содержал 29 дней, назывался annus bissextus (отсюда annee  bissextile
наше високосный год).  Ср.  Ideler,  "Handbuch  der  mathematischen  und
technischen  Chronologie"   (Берл.,   1826);   Mommsen,   "D.   Romische
Chronologie"  (Берл.,  1858);  Matzat,  "Romische  Chronologie"  (Берл.,
1883);  Hartmann,  "Der  romische  Kalender"  (Лиц.,  1883);  Marquardt,
"Romische Sacralaltertumer" (Берл., 1885, стр. 270 - 287). H. О.

   Февраль (латин. Februarius, греч. deuteroV mhn , нем. Februar, франц.
Fevrier,  англ.  February,  итал.   Febbraio;   древнерусское   название
февруарий;   церковнославянское    -    снежень,    бокогрей,    сечень;
малороссийское лютый; польское Luty; у словенцев и иллирийцев - вельяча;
у хорватов - свечень; у вендов - свечник, сечень,  друкник  [второй];  у
сербов - свечковый; у словаков и чехов - унор; у болгар - малко  сеч;  в
русских  летописях  Ф.  называется  также  свадебным  месяцем;  нынешнее
название перешло к нам из Византии) - второй месяц в году, имеет 28 ней,
в високосном году 29. По народным поверьям, почти всюду считается  самым
тяжелым месяцем, особенно в високосные годы. Малороссы считают, что в Ф.
особенно несчастны пятницы: в эти дни нельзя мужчинам работать в поле, а
женщинам - прясть. Народные поговорки про Ф. :  "вьюги,  метели  под  Ф.
полетели", "Ф. сшиби рог с зимы", "январю батюшке морозы, Ф.  метелицы";
"в Ф. зима с весной встретятся  впервой";  "Ф.  медведю  в  берлоге  бок
нагреет"; "в Ф. солнце на лето поворотит"; "в Ф. от воробья стена мокра"
и пр. 2-го Ф. празднуется Сретение Господне; в  этот  день  "встречаются
зима с летом" и о нем существует масса пословиц, поговорок и примет.  На
"Сретение солнце на лето, зима на мороз"; "что Сретенский мороз! Батюшка
Ф. пришел, мужик зиму перерос"; "на Сретение снежок  пригонит  на  весну
дожжок". Большинство поговорок предсказывает погоду. С удлинением дня на
Сретение меняется образ жизни крестьян; они перестают работать при огне,
женщины перестают прясть, начинаются приготовления  к  полевым  работам.
День 2-го Ф. играет важную роль в жизни животных, домашних и диких:  "на
Сретение коров выгоняют из хлевов для пригреву". 3-го Ф. варят  соломату
("приехала соломата на двор, расчинай  починки"),  осматривают  и  чинят
летнюю сбрую. Между 3 и 11 Ф. ожидается семь крутых утренников. 5-го  Ф.
пробегает коровья смерть  по  селам.  11-го  Ф.  молятся  св.  Власию  о
покровительстве и защите домашнего  скота.  Поклонение  Bлаcию  стоит  в
связи с древним языческим празднеством в честь "скотая бога" Велеса  или
Волоса; доныне сохранился обряд опахивания для изгнания коровьей смерти,
15-го Ф. окликают звезды, чтобы овцы лучше неслись; с 25-го опасно спать
днем: "кто спит под вечер в Ф., тот  наспит  кумаху  (лихорадку)";  28го
обыкновенно бывают оттепели: "Василий капельник - с крыш каплет". Детей,
страдающих "овечьей одышкой" (раздутием  живота),  в  этот  день  лечат,
заставляя овец переходить них. 29-е память препод.  Касьяна  римского  -
самый несчастный день; " Касьян на что ни взглянет  -  все  вянет  ";  "
Касьян на скот - скот дохнет, Касьян на траву - трава сохнет". Крестьяне
неофициально три раза в год празднуют  память  Касьяна,  желая  чем-либо
ублаготворить  "немилостивого,  скупого  и  завистливого"  святого.  Ср.
Сахаров,  "Сказания  русского  народа"  (СПб.,  1885);  А.  С.  Ермолов,
"Народная  сельскохозяйственная  мудрость  в  пословицах,  поговорках  и
приметах. Т. I. Народный месяцеслов" (СПб., 1901).
    Федерация  - тоже, что союзное государство. Ф. образуются в  громадном
большинстве случаев посредством сплочения отдельных  государств  в  одно
целое;  иногда  промежуточным  звеном  является  конфедерация   -   союз
государств.  Бывают,  однако,  случаи,  когда  в  унитарном  государстве
торжествует стремление к самостоятельности отдельных  провинций,  и  оно
превращается в Ф. Так Мексика, бывшая под испанским владычеством  единою
провинциею и оставшаяся унитарным государством по конституции  1813  г.,
обратилась в государство федеративное по конституции 1824 г. Точно также
Бразилия,  унитарная  в  эпоху  империи,  превратилась  в   федеративную
республику. Все ныне существующие федеративные  государства  состоят  из
отдельных государств,  с  вполне  определенными  территориями.  В  самое
последнее время, однако, в литературе и в политической жизни  (именно  в
политической жизни Австрии) возникла идея о Ф. национальностей.  Главная
задача Ф. есть охрана самобытности государства; между тем на  сохранение
самостоятельного бытия претендуют не только государства, но и - притом с
гораздо большею настойчивостью
   -  национальности.  Границы  между  национальностями  не  только   не
совпадают почти нигде с границами государств или провинций, но вовсе  не
имеют  территориального  характера.  Особенно  верно  это   относительно
Австрии. В Богемии и Моравии, кроме господствующего чешского  населения,
существует немецкое меньшинство; Силезия населена почти поровну чехами и
поляками и, кроме того,  обладает  значительным  немецким  меньшинством;
Галиция делится между русинами и поляками, тоже с значительною  примесью
немцев и т. д.; наконец, евреи  рассеяны  повсюду,  нигде  не  составляя
видного процента населения. Таким образом даже федеративная  Австрия  не
могла бы покончить с национальною враждою, и притом даже в  том  случае,
если бы при  ее  реорганизации  вовсе  не  были  приняты  в  соображение
исторические границы между коронными землями. Невозможно так  перекроить
карту Австрии, чтобы создать Ф. из территорий с однородным  национальным
населением.  Поэтому,  а  также  ввиду  того,  что  национальный  вопрос
является самым больным вопросом в  Австрии,  в  литературе  австрийского
государственного права  возникла  мысль  организовать  национальности  в
Австрии так, как организуются церкви в Соединенных Штатах Сев.  Америки,
т.   е.   объединить   всех   людей,   принадлежащих   к    определенной
национальности, где бы (в пределах всего государства)  они  ни  жили,  и
предоставить  в  их  ведение  вопросы  народного  просвещения,  языка  и
культуры, а для решения всех остальных  государственных  вопросов  (суд,
полиция и т. д.) соединить их в одну Ф.  Наиболее  полную  теоретическую
разработку этого вопроса  представил  Synopticus  ("Staat  und  Nation",
Вена,  1899).  Туже  идею   начала   разрабатывать   часть   австрийской
социал-демократии, которая на брюннском партейтаге  1899  г.  предложила
подробный проект такой Ф. (предложение словенской  социалдемократической
партии). Главные его пункты: "Австрия  должна  быть  демократической  Ф.
национальностей; каждый живущий в Австрии народ, независимо от обитаемой
им территории, должен представлять автономную группу, которая решает все
свои национальный задачи  (культурные  и  касающиеся  языка)  совершенно
самостоятельно;   территориальные    области    должны    иметь    чисто
административный характер и не иметь никакого  влияния  на  национальные
отношения; в государстве все языки должны быть совершенно равны". Проект
встретил ожесточенную оппозицию  в  среде  самой  социал-демократической
партии; противники указывали на практическую его неосуществимость, напр.
на то, что вопрос о языке, употребляемом в суде,  не  может  быть  решен
автономною национальностью, а должен был  решаем  властью,  организующею
суд, следовательно - властью, связанною с территорией; таким образом, то
или иное вмешательство этой власти  в  национальные  отношения  является
безусловно необходимым. Проект был отвергнут партией,  но  основная  его
мысль не заглохла и усердно разрабатывается и пропагандируется.  Тем  не
менее в литературе (преимущественно за пределами Австрии, между прочим и
в России) эта идея обыкновенно не критикуется,  а  просто  высмеивается,
причем высмеивающие ее обыкновенно  обнаруживают  незнакомство  с  самим
термином Ф. национальностей. В переносном смысле  Ф.  называется  всякий
союз, состоящий из отдельных, в разных местах  находящихся  обществ  или
организаций.  Такую  Ф.  представляет  из   себя,   напр.,   австрийская
социал-демократическая партия. Точно также федеративно организовались  в
1899  г.  социалистическая  партия  Франции  .  Ср.  Bourinot,  "Federal
Government in Canada" (1891); E. Freeman, "History of federal government
from the foundation of the Achaian league  in  Greece  and  Italy"  (Л.,
1863, 2 изд., 1893). По вопросу о Ф. национальностей, кроме Синоптикуса,
см.  брошюру:  "К  вопросу  о  национальной   автономии"   (Л.,   1902);
"Verhandiungen   des   Gresammtparteitages   der   Socialdemokratie   in
Oesterreich zu Brunn" (Вена, 1899). В. В - в.
    Федотов  (Павел  Андреевич)    -   высокоталантливый   рисовальщик   и
живописец, родоначальник юмористического жанра в русской  живописи,  сын
очень бедного чиновника, бывшего воина  Екатерининских  времен,  род.  в
Москве 22 июня 1815 г. Одиннадцати лет от роду, не получив почти никакой
научной подготовки, он был определен  в  воспитанники  1-го  московского
кадетского  корпуса,   в   котором   не   замедлил   своими   блестящими
способностями, успешностью в ученье и образцовым поведением обратить  на
себя внимание начальства и превзойти всех своих товарищей. В 1830 г.  он
был сделан унтер-офицером, в 1833 г. произведен в фельдфебели и  в  1833
г. окончил курс первым учеником, причем его имя, по заведенному  обычаю,
внесено на почетную мраморную доску в актовом зале  корпуса.  Выпущенный
прапорщиком в лейб-гвардии  финляндский  полк,  Ф.  переселился  в  СПб.
Здесь, несмотря на соблазны к рассеянной жизни, представляемые столицею,
на  развлечения  в  кругу  добрых  товарищей  и  на  строгие  требования
тогдашней фронтовой и казарменной службы, он  умел  находить  время  для
своего любимого занятия - рисования, способность к которому выказалась у
него еще раньше и в классных рисунках, и в  схожих  портретах  корпусных
однокашников и начальников,  и  в  забавных  карикатурах  на  них,  и  в
чертежах всякого рода, которыми он испещрял свои учебные  тетради.  Года
чрез три-четыре службы в полку, молодой офицер начал  посещать  вечерние
рисовальные классы  академии  худож.,  где,  усердно  рисуя  с  гипсовых
моделей глаза, носы, уши, "следки" и пр., старался строже изучить  формы
человеческого тела и сделать  свою  руку  более  свободною  и  послушною
передаче видимой природы. С этою же целью, дома, в свободные  от  службы
часы, он, сверх рисования придуманных жанровых  сцен  и  подмеченных  на
улице типов, упражнялся в портретировании своих сослуживцев и  знакомых,
карандашом и акварельными красками. Эти  портреты  всегда  бывали  очень
похожими, но особенно хорошо изучил Ф. черты  лица  и  фигуру  вел.  кн.
Михаила Павловича, изображения которого, выходившие  из-под  его  кисти,
охотно покупались продавцами картин и эстампов. Летом 1837  г.,  великий
князь, возвратившись в СПб. из поездки заграницу  для  леченья,  посетил
красносельский лагерь, где обожавшие его гвардейцы встретили его  шумною
овацией. Пораженный живописностью происшедшей при этом сцены, Ф.  уселся
за работу и всего в  три  месяца  окончил  большую  акварельную  картину
"Встреча великого князя", в  которой,  кроме  портрета  его  высочества,
помещены  портреты  многих  из  участников   торжества.   Картина   была
представлена  великому  князю,  который  пожаловал  за   нее   художнику
бриллиантовый перстень.  Этою  наградою,  по  словам  Ф.,  "окончательно
припечаталось в его  душе  артистическое  самолюбие".  Вслед  затем,  он
принялся  за  другую  картину:  "Освящение  знамен  в   Зимнем   Дворце,
обновленном после пожара", но, испытывая большую  нужду  в  средствах  к
жизни, решился, с целью их исходатайствования, представить  эту  картину
еще в неоконченном виде великому  князю.  Последний  показал  ее  своему
августейшему  брату,  результатом  чего   было   Высочайшее   повеление:
"предоставить рисующему офицеру добровольное  право  оставить  службу  и
посвятить себя живописи с содержанием по 100 руб. ассигн. в  месяц".  Ф.
долго раздумывал, воспользоваться ли ему царскою милостью, или нет,  но,
наконец, подал прошение об отставке и в  1844  г.  был  уволен  с  чином
капитана и правом носить военный мундир.  Расставшись  с  эполетами,  он
очутился в тяжелых жизненных условиях  -  в  еще  худших,  чем  те,  при
которых ему, сыну  недостаточных  родителей,  приходилось  существовать,
служа в гвардии. На скудную пенсию, пожалованную  государем,  надо  было
содержать самого себя, помогать отцовскому семейству, впавшему в большую
нужду,  нанимать  натурщиков,  приобретать  материалы  и   пособия   для
художественных работ; но любовь к искусству поддерживала в Ф. бодрость и
помогала ему бороться с трудными обстоятельствами и  настойчиво  идти  к
намеченной цели - сделаться настоящим  художником.  В  первое  время  по
выходе в отставку, он избрал было для себя  специальностью  баталическую
живопись, как такую отрасль искусства, в которой  уже  успешно  пробовал
свои силы и которая в Николаевскую эпоху  сулила  почет  и  материальное
обеспечение. Поселившись в бедной  квартире  "от  жильцов"  в  одной  из
дальних линии Васильевского острова, отказывая себе в малейшем комфорте,
довольствуясь 15-тикопеечным обедом из кухмистерской, подчас терпя голод
и холод, он еще усерднее прежнего принялся  упражняться  в  рисовании  и
писании этюдов с натуры как дома, так и в академических классах, и  дабы
расширить  круг  своих  баталических  сюжетов,  ограничивавшийся  дотоле
пехотою, стал изучать скелет и мускулатуру лошади под руководством проф.
А. Заурвейда. Из произведений, задуманных Ф. в эту пору,  но  оставшихся
только проектированными  в  эскизе,  замечательнейшими,  по  отзыву  его
друзей, были "Французские мародеры в  русской  деревне,  в  1812  г.  ",
"Переход егерей в брод через реку на маневрах", "Вечерние  увеселения  в
казармах по случаю полкового праздника" и несколько композиций  на  тему
"казарменная жизнь", сочиненных под влиянием Гогарта.  Однако,  живопись
военных сцен не была истинным призванием  нашего  художника:  остроумие,
тонкая наблюдательность, уменье подмечать типичные  черты  людей  разных
сословий, знание обстановки их жизни,  способность  схватывать  характер
человека  -  все  эти  свойства  талантливости,  ярко  выказывавшиеся  в
рисунках Ф., указывали, что ему следует быть не баталистом, а жанристом.
Но он не сознавал этого, компонуя  бытовые  сцены,  так  сказать,  между
делом,  для  собственного  развлечения  и  для  забавы  приятелей.   Так
продолжалось до тех пор, пока письмо баснописца Крылова не  открыло  ему
глаза. Гениальный старец, видевший некоторые из работ  Ф.,  убеждал  его
бросить  солдатиков  и  лошадок   и   заняться   исключительно   жанром.
Послушавшись этого совета, художник почти  безвыходно  заперся  в  своей
мастерской, удвоил свой труд  по  изучению  приемов  живописи  масляными
красками и, овладев ими в достаточной степени, к  весне1848  г.  написал
одну за другою, по имевшимся уже в его альбоме наброскам,  две  картины:
"Свежий кавалер" или  "Утро  чиновника,  получившего  первый  крест",  и
"Разборчивая невеста". Будучи показаны К. Брюллову, всесильному тогда  в
академии художеств, они привели его в восхищение; благодаря ему,  а  еще
больше  своим  достоинствам,  они  доставили  Ф.  от   академии   звание
назначенного в академики, позволение обратить в программу  на  академика
уже начатую им картину "Сватовство майора", и денежное  пособие  для  ее
исполнения. Картина эта была готова к академической выставке1849 г.,  на
которой и явилась вместе со "Свежим кавалером" и "Разборчивою невестою".
Совет академии единогласно признал художника академиком, когда же  двери
выставки отворились для публики, имя Ф. сделалось известно всей  столице
и из ее прозвучало по всей России. Во все  продолжение  выставки,  толпа
зрителей толкалась и жалась перед этими произведениями; всякому хотелось
вдоволь   налюбоваться   невиданными   дотоле   в    русской    живописи
изображениями, целиком выхваченными из жизни, полными мысли и  здорового
юмора, написанными с крайнею добросовестностью,  понятными  для  всех  и
каждого; в кругу художников на нового академика стали  смотреть  как  на
честь  м  гордость  русской  школы;  газеты  и  журналы  затрубили   ему
восторженную хвалу; повсюду, От аристократической гостиной и до  коморки
рыночного торговца, только и было толков, что  о  работах  новоявленного
жанриста. Популярности Ф. немало способствовало то  обстоятельство,  что
почти одновременно со "Сватовством майора" стало  известно  стихотворное
объяснение    этой    картины,    сочиненное    самим    художником    и
распространившееся в рукописных копиях. По его поводу надо заметить, что
Ф. с юных лет любил упражняться в поэзии, и  что  рисование  и  живопись
перемежались у него беседою с музою:  большинство  художественных  идей,
выраженных его карандашом или кистью, потом выливались под его  пером  в
рифмованные строки, и наоборот, та или другая тема,  сначала  давшая  Ф.
содержание для стихотворения, впоследствии делалась сюжетом его  рисунка
или картины. Кроме того, он  сочинял  басни,  элегии,  альбомные  пьесы,
романсы, которые сам перелагал на музыку, и, в пору  своего  офицерства,
солдатские песни. Поэзия Ф. гораздо ниже созданий его карандаша и кисти,
однако, и ей присущи те же достоинства, какими отмечены они, но в десять
раз больше. Впрочем, Ф. не придавал большого значения своим стихам и  не
пускался с ними в печать,  позволяя  их  списывать  только  приятелям  и
близким знакомым. И те, и другие по справедливости считали объяснение  к
"Сватовству майора" самым удачным  произведением  Федотовской  поэзии  и
охотно сообщали его всем  и  каждому.  Академическая  выставка  1848  г.
доставили  Ф.,  сверх  почета   и   известности,   некоторое   улучшение
материальных   средств:   в   дополнение   к   пенсии,   получаемой   из
государственного казначейства, повелено было отпускать ему по 300 руб. в
год  из  суммы,  ассигнуемой  кабинетом  Его  Величества  на   поощрение
достойных художников. Это  было  сколь  нельзя  более  кстати,  так  как
обстоятельства родных Ф.  в  это  время  ухудшились,  и  он  должен  был
усиленно тратиться на них. С  целью  повидаться  со  своими  и  устроить
отцовские дела, он, вскоре по окончании выставки, отправился  в  Москву.
Москвичи встретили земляка со свойственным им радушием. Из  его  картин,
красовавшихся на петербургской выставке, и из нескольких рисунков сепией
была устроена выставка, приведшая местную публику в такой же,  если  еще
не в больший  восторг,  как  и  петербургскую.  Ф.  вернулся  из  Москвы
довольным ею, здоровым, полным радужных надежд и немедленно уселся снова
за работу. Теперь ему хотелось внести в  свое  творчество,  направленное
пред тем к обличению пошлых и темных сторон русской жизни, новый элемент
- истолкование явлений светлых и отрадных.  На  первый  раз  он  задумал
представить   образ   привлекательной   женщины,   постигнутой   великим
несчастием, потерею любимого мужа, и в 1851 -  52  гг.  написал  картину
"Вдовушка", а затем принялся за  композицию  "Возвращение  институтки  в
родительский дом", вскоре им  брошенную  и  замененную  другим  сюжетом:
"Приезд  государя   в   патриотический   институт",   оставшимся   также
разработанным только наполовину.  Но  несмотря  на  успех  своих  первых
картин, Ф. все более и более убеждался, что  ему  не  достает  серьезной
подготовки для  того,  чтобы  передавать  полотну  свои  идеи  быстро  и
свободно, что в его возрасте для покорения себе  художественной  техники
надо  трудиться  настойчиво,  тратя  бездну  времени  и  пользуясь  хоть
некоторым достатком. На получаемые пенсию  и  пособие  едва  можно  было
иметь кров и прокармливаться, а между тем из них же  следовало  покупать
художественные материалы, нанимать натуру и высылать  в  Москву  пособие
родным, впавшим, при всем попечении о них художника,  в  полную  нищету.
Приходилось,   отложив   в   сторону   новозатеянные    композиции    на
неопределенный  срок,  добывать  деньги  менее  серьезными  работами   -
писанием   дешевеньких   портретов   и   копированием   своих    прежних
произведений. Заботы и разочарование, вместе  с  постоянным  напряжением
ума и воображения и с беспрерывным занятием руки и  глаз,  особенно  при
работе в вечернюю и  ночную  пору,  оказали  разрушительное  влияние  на
здоровье Ф.: он стал страдать болезнью  и  слабостью  зрения,  приливами
крови к мозгу, частыми головными болями, состарился не  по  летам,  и  в
самом его характере происходила все более  и  более  заметная  перемена;
веселость и общительность сменились в нем задумчивостью и молчаливостью.
Наконец, болезненное состояние Ф. перешло  в  полное  умопомешательство.
Друзья и академическое  начальство  поместили  его  в  одну  из  частных
петербургских лечебниц для душевностраждущих, а  государь  пожаловал  на
его содержание в этом заведении 500 руб., повелев прилагать всевозможные
старания к исцелению  несчастного.  Но  недуг  шел  вперед  неудержимыми
шагами. Вскоре Ф. попал в разряд беспокойных. Ввиду плохого ухода за ним
в лечебнице,  приятели  выхлопотали  перевод  его,  осенью  1852  г.,  в
больницу Всех скорбящих, что на Петергофском шоссе. Здесь он  промучился
недолго и ум. 14 ноября того же года, придя в рассудок недели за две  до
своей  кончины.  -  Довольно  бросить  беглый  взгляд  на   совокупность
произведений этого замечательного художника, чтобы распознать в них  два
направления, не представляющих, однако, резкого  перехода  от  одного  в
другое.  Работы,  относящиеся  к  первому  направлению,   ограничиваются
рисунками  и  эскизными  набросками.  Они  сильно  отзываются   влиянием
Гогарта. В них Ф., еще плохо  владея  рисунком,  не  столько  добивается
точного  воспроизведения  действительности,  сколько  успевает  рельефно
выставлять напоказ общечеловеческие слабости и  недостатки  и  осмеивать
пошлые или темные стороны современных ему русских нравов. Сочинение этих
произведений отличается сложностью и запутанностью;  их  основная  идея,
так сказать, подчеркивается прибавкою  к  выражающей  ее  главной  сцене
побочных эпизодов; художник не скупится на аксессуары,  могущие  усилить
вразумительность сюжета,  и  иногда  совершенно  загромождает  ими  свою
композицию; движение человеческих фигур, хотя и характерно, но  угловато
и утрированно; то же самое  надо  сказать  и  о  лицах,  которых  тип  и
экспрессия переходят в гримасу. Словом, преобладающий элемент этих работ
- карикатура. Но по мере того, как Ф. все более  и  более  покорял  себе
трудности  рисунка  и  осваивался  с  приемами  живописи,  характер  его
произведений изменялся, делаясь менее изысканным.  При  этом  типичность
изображаемых фигур, осмысленность их движений и экспрессивность  лиц  не
только не ослабевали, но и возрастали вследствие того, что художник  все
сильнее и сильнее укреплялся в привычке работать с натуры, не  навязывая
ей форм и выражений, представлявшихся  его  фантазии,  но  подыскивая  в
реальном   мире   то,   что   соответствовало    этим    представлениям;
нагроможденность композиции,  уяснение  ее  посредством  разных  мелочей
постепенно сменялись простотою и естественностью; самая идея, ложившаяся
в основу композиции, становилась все более и более серьезною и близкою к
жизни. Стремясь идти  в  этом  направлении  и  преодолевая  затруднения,
которые возникали пред ним почти на каждом шагу в недостаточно  покорной
технике, Ф., благодаря своему острому  уму,  редкой  наблюдательности  и
упорному трудолюбию, достиг блестящих результатов; но они,  вне  всякого
сомнения, были бы еще более поразительны, если бы судьба  обставила  его
жизнь лучшими условиями и не пресекла ее столь жестоко и преждевременно.
Тем не менее, и  сделанного  им  достаточно  для  того,  чтобы  его  имя
осталось на  веки  одним  из  самых  славных  имен  в  истории  русского
искусства. Он открыл новую, еще  никем  до  него  не  тронутую  в  нашей
живописи жилу национальности и сатиры, первый из всех художников показал
пример удачной ее разработки и оставил ее в наследство  возникшим  после
него талантам. Не явись Ф. - русская живопись, быть может, еще долго  не
обратилась бы от школьных, измышленных,  чуждых  общественного  интереса
задач  к  правдивому   воспроизведению   отечественного   быта   с   его
недостатками и светлыми сторонами. Ср. монографию А. И.  Сомова,  "Павел
Андреевич Ф." (отдельный оттиск из журнала "Пчела" за 1878 г.) и  альбом
Ф. И Булгакова, "П. А. Ф. и его  произведения"  (СПб.,  1893).  В  обеих
изданиях помещен список всех известных работ Ф.; в первом,  кроме  того,
перечень печатных материалов для биографии этого художника, а во  втором
- большое количество фототипических снимков с его картин и рисунков.
   А. С - в.
    Федр  - древнеримский баснописец. Латинское имя его было не  Phaedrus,
а скорее Phaeder; в пользу этой формы свидетельствуют надписи и  древние
грамматики. Жил Ф. в 1 в. по Р. Хр.;  родом  был  из  римской  провинции
Македонии.  В  Италию  попал,  вероятно,  еще  очень  молодым;  судя  по
заголовку  его  произведений,   он   был   вольноотпущенником   Августа.
Честолюбие побудило его заняться поэзией. Он решил переложить латинскими
ямбами Эзоповы басни, но уже во 2-й книге вышел из  роли  подражателя  и
написал басню на сюжет из жизни Тиберия. Стремление поэта сблизить  темы
своих произведений с современностью оказалось гибельным  для  него,  так
как в это время императорская власть начинала уже  преследовать  свободу
литературы, а многочисленные доносчики жадно пользовались всяким случаем
для возбуждения процессов по оскорблению величества. Всемогущий  любимец
Тиберия, Сеян, усмотрел  в  некоторых  баснях  намек  на  свою  особу  и
причинил поэту много неприятностей,  может  быть  даже  отправил  его  в
изгнание. При Калигуле Ф., вероятно, выступил  с  третьей  книгой  своих
басен. Этой книгой поэт хотел закончить свою  поэтическую  деятельность,
чтобы "оставить что-нибудь для разработки и своим будущим собратьям", но
это не помешало издать ему четвертую и пятую книги. Умер  Ф.,  вероятно,
около 87 - 88 гг. по Р.  Хр.  Одному  из  своих  покровителей  он  гордо
заявлял, что имя его будет жить, пока будут чтить римскую литературу, но
он рассчитывал  скорее  на  будущие  поколения,  чем  на  современников,
отношение которых к нему он сравнивает с отношением петуха к  жемчужному
зерну.  Стремясь  исключительно  к  славе,  Ф.  не   домогался   никаких
материальных выгод. Главная его заслуга заключается в том, что он ввел в
римскую  литературу  басню,  как  самостоятельный  отдел;   раньше   она
встречалась  в  произведениях  разных  писателей  только   спорадически.
Несмотря    на    неоднократные    заявления    баснописца    о    своей
самостоятельности, он  в  лучших  своих  произведениях  остается  только
подражателем Эзопа. Его попытки сочинять  басни  в  духе  Эзопа  следует
признать неудачными. Так напр., Лессинг  совершенно  справедливо  осудил
басню 4, 11, которую  Ф.  выразительно  называет  своей  собственностью.
Мораль басни Ф.  часто  навязывает  своему  читателю;  иногда,  судя  по
выводу, он даже не  понимает  смысла  переводимой  им  греческой  басни;
весьма часто, наконец, он  удаляется  от  простоты  избранного  им  рода
поэзии и сбивается на сатиру. Гораздо удачнее те стихотворения  Ф.,  где
он рассказывает о событиях своего  времени;  как,  например,  эпизод  из
жизни флейтиста Принцепса (5, 7).  К  числу  несомненных  достоинств  Ф.
принадлежит его простой, ясный и чистый  язык,  благодаря  которому  его
басни, особенно в прежнее время, усердно читались в школах; единственным
недостатком в этом отношении является излишнее употребление  отвлеченных
имен.  Ямбы  Ф.  строго  сообразуются  с  законами   метрики.   Умалению
литературной славы Ф. много способствовали такие талантливые подражатели
его, как Лафонтен и Флориан. В  средне  века  Ф.  постигла  своеобразная
судьба: басни его были пересказаны прозой, и  эти  пересказы  совершенно
оттеснили оригинал; даже имя автора было забыто. До нас дошли три  таких
переделки; автором одной из них называют Ромула. Эту последнюю  редакцию
придворный капеллан Генриха II английского, Вальтер, пересказал стихами.
Только в конце XVI стол. были найдены три древние  рукописи  самого  Ф.,
одна из которых погибла. 30 басен Ф. стали известны ученому миру  только
с начала XIX стол., когда открыт был  список  их,  сделанный  кардиналом
Перотти в XV стол.; но и после нахождения записи Перотти  далеко  нельзя
ручаться,  что  мы  имеем  всего  Ф.  На  утрату  басен  указывает   уже
распределение их по книгам: в 1-й - 31, во 2-й - только 8, в З-й - 19, в
4-й - 25, в 5-й - только 10. Главная рукопись Ф.  -  "codex  Pitboeanns"
(IX в.). названная так по  имени  ее  прежнего  владельца  Ниту  ,  ныне
находится в частных руках; в 1893 г. она издана фототипически в  Париже.
Сложную историю  судьбы  басен  Ф.  передает  Hervieux,  в  книге:  "Les
fabalistes Latins" (П., 1884). Изданий Ф., как школьного  автора,  очень
много (перечень их дан в труде  Havet,  см.  ниже);  из  более  новых  и
научных выдаются работы Л. Миллера (Лпц., 1877),  Hervicox  (П.,  1897),
Шпейера (Гронинген, 1897) и особенно L. Havet (П., 1895),  где  наиболее
подробно переданы  факты  как  биографии  Ф.,  так  и  его  литературной
деятельности. Недостаток этого издания - совершенно своеобразный порядок
басен, установленный на основании чисто  субъективных  соображений  (см.
статью О. Е. Корша. "Новое издание басен Ф. " в "Филолог. Обозрении", т.
XII, 1897). К изданию  Havet  примыкают  многочисленные  работы  его  по
изучению Ф., последние из которых напечатаны в "Revue de Philologie"  за
1900 и 1901 гг. Ф. неоднократно издавался и в России: "Ph.  fabulae  cum
novo comment. Burmanni" (Митава, 1773); перевод с приложением латинского
текста Ив. Баркова (СПб., 1787,  2  изд.);  перевод,  вместе  с  баснями
Эзопа, с французского  (М.,  1792  и  2  изд.,  1810);  латинский  текст
(Полоцк, 1810); латинский текст, с объяснениями Н. Ф. Кошанского  (СПб.,
1814) - лучшее из русских изданий; басни Ф. сравниваются здесь с баснями
Крылова, Дмитриева и Сумарокова (2 изд.  СПб.,  1832);  латинский  текст
(М., 1840); латинский текст, с объяснениями В. Классовского  и  словарем
А. Ладинского (СПб., 1874); Г. Веркгаупт, "Пособие к чтению  и  изучению
Ф." (с лат. текстом, М., 1888). См. статьи Л. А. Миллера в  "Журн.  Мин.
Нар. Просв.", 1874, № 5 ("De Ph. et Aviani fabulis"); 1875,  №  4  ("Ph.
fabulae XX"); 1876, № 1 ("О разрешении арзиса у Ф.");  1876,  №  4  ("De
emendandis Pn. fabulis"). A. M - н.
    Фейербах (Людвиг Feuerbach)  - замечательный немецкий философ (1804  -
72), сын криминалиста Ансельма Ф. Изучал  богословие  в  Гейдельберге  у
гегельянца Дауба, от которого и  воспринял  идеи  Гегеля;  затем  слушал
самого Гегеля в Берлине. С 1828 г. читал лекции в Эрлангене; с  1836  г.
жил около Байрёйта, потом в  Рехенберге.  Умер  в  бедности.  Яркость  и
богатство идей, блеск и остроумие сочетаются в произведениях Фейербаха с
парадоксальностью  и  большою   неустойчивостью   взглядов.   Враждебный
систематичности   дух   его    философии,    обусловленный    пылкостью,
страстностью, неуравновешенностью его  натуры,  напоминает  произведения
таких мыслителей, как Паскаль, Руссо, Шопенгауэр и Ницше. Ф. это  вполне
сознавал, говоря:  "Ты  хочешь  знать,  что  я  такое?  Погоди,  пока  я
перестану быть тем, что я теперь". Философское развитие Ф.  лучше  всего
описано им самим: "Бог был моею первою мыслью, разум - второю, человек -
третьей и последнею".  От  изучения  теологии  он  перешел  к  увлечению
гегелевской метафизикой, а от ее - к сенсуализму в теории познания  и  к
антропологической точке зрения в религии. Таким образом, он, по  меткому
замечанию Ланге, пережил последовательно три фазиса  философской  мысли,
которые Конт усматривал в  истории  всего  человечества  (теологический,
метафизический и позитивный). Мы остановимся лишь на последнем фазисе  в
развитии  Ф.  "Истина,  действительность,  чувственность   между   собою
тождественны...  Очевидно  только   чувственное...   Только   там,   где
начинается чувственность,  исчезает  всякое  сомнение  и  всякий  спор".
Поэтому чувства и суть органы познания, органы философии.  Существование
каких-либо всеобщих и необходимых  законов  или  форм  чувственности  Ф.
отвергает.  Гегель  в  начале  "Феноменологии  духа"   показывает,   что
чувственность сама по себе не  дает  никакого  общего  знания,  что  все
чувственное текуче, единично, неповторяемо и, следовательно,  несказанно
- невыразимо словом; он разъясняет, что даже выражения "это -  здесь"  и
"это - теперь" не характеризуют определенного бытия определенной вещи  в
определенном времени и месте. Ф., наоборот, убежден, что чувственность -
единый  источник  истинного  знания.  Это  неизбежно  приводить  его   к
отрицанию существования общих понятий и к признанию истинным единичного,
конкретного. Повторяя, таким образом, ошибки сенсуалистов ХVIII  в.,  Ф.
не останавливается над подробным исследованием того,  как  чувственность
может сама по себе быть источником знания; в тоже  время  Ф.,  вместе  с
Гегелем, глубоко убежден в могуществе разума, в возможности всеобщего  и
необходимого познания. В этом отношении он очень напоминает Ог. Конта, у
которого сенсуализм точно также уживается с математическим складом ума в
духе Декарта, стремящимся к установлению на  твердых  основах  незыблемо
достоверного познания. Другая характерная особенность теории познания Ф.
заключается  в  его  учении  о  туизме.  Для  него  достоверность  бытия
определяется не только его доступностью собственному  чувству  человека,
но и его реальностью для другого. Я.  познаю  тебя,  раньше  пробуждения
собственного  моего  самосознания.  Любовь  к  другим  живым  существам,
солидарность с ними раскрывают передо  мною  истинное,  реальное  бытие:
"любовь есть истинное онтологическое доказательство бытия  предмета  вне
нашей мысли - и не существует никакого иного доказательства бытия, кроме
любви  и  ощущения".  Эта  мысль,  навеянная,  очевидно,  Шлейермахером,
сближает   Ф.   с   новейшими   немецкими   позитивистами:    социальное
доказательство реальности внешнего мира у Риля  ("Philos.  Kritizismus",
II, 57) и Авенариуса ("Der Menschliche  Weittegriff",  1891)  напоминает
взгляды Ф. В духовном развитой Ф. интерес к этике и религиозной проблеме
был всегда  преобладающим,  и  эта  сторона  его  философии  разработана
гораздо полнее, чем вопросы теории познания.

   Этика  Ф.   В   20-х   годах   прошлого   столетия   среди   немецких
философов-идеалистов  господствовало  мнение,  что  Кант   неопровержимо
доказал   невозможность   общеобязательной   этики,    построенной    на
эвдемонистической основе. В этом сходились  столь  различные  мыслители,
как Фихте, Гегель и  Шопенгауэр.  Наиболее  видным  из  немногочисленных
защитников  эвдемонизма  был  Бенеке,  выпустивший  в  свет  в  1822  г.
"Grundlegung zar Physik der Sitten"; но эта книга, по-видимому, осталась
неизвестной  Ф.  Между  тем,  Ф.  сходится   с   Бенеке   в   стремлении
противопоставить "физику" нравов "метафизике" и развивает  эту  мысль  в
еще   более   радикальной   форме,   противопоставляя   этику    счастья
господствующим  нравственным  учениям.  Этика   имеет   своим   объектом
человеческую волю; но где нет побуждения, там нет  и  воли,  а  где  нет
побуждения  к  счастью,  там   нет   и   вообще   никакого   побуждения.
"Нравственность без блаженства - это слово без смысла". На  вопрос,  как
наряду со  стремлением  в  личному  блаженству  в  нас  возникает  прямо
противоположное  стремление  к  самоограничению,  к  служению  на  благо
других, Ф. дает следующий ответ: сущность нравственности  заключается  в
блаженстве,  но  не  в  блаженстве  одиночном,   а   в   многостороннем,
распространяющемся на других, ибо "я" неотделимо от "ты".  Стремление  к
счастью предполагает взаимную зависимость людей,  заложенную  в  глубине
человеческой природы:  это  явствует  из  половой  противоположности,  в
которой  "стремление  к  счастью  можно  удовлетворить  не  иначе,   как
удовлетворив вместе с тем, volens nolens, и стремление к счастью другого
лица" (Иодль, "Ист. этики", стр. 226) - точка зрения,  навеянная  Руссо.
Мысль о том, что личное стремление к счастью связано  со  стремлением  к
счастью других лиц, должна рано сложиться в уме  человека:  "тумаки  его
братьев и щипки его сестер научат его тому, что  и  чужое  стремление  к
счастью вполне законно". Противоположность между  склонностью  и  долгом
несомненна и очень важна с нравственной точки зрения, но  не  абсолютна,
как   этого   хотят    "моральные    сверхъестественники"    (moralische
Hyperphysiker); чувство долга естественно вырастает мало помалу на почве
склонностей. Из того, что исполнение долга  в  конечном  счете  ведет  к
счастью, еще не  следует,  чтобы  счастье  непосредственно  сопровождало
исполнение долга.  Импульс  к  счастью  и  чувство  долга  -  изменчивые
факторы: что теперь выполняется против воли, с усилием, с "надрывом", то
впоследствии   совершается   непринужденно,   легко,   радостно.    Даже
трагическая гибель индивидуума - самопожертвование - может быть  связано
с счастливым сознанием проистекающего из него блага для других.

   Религиозные идеи  Ф.  Самую  замечательную  сторону  в  философии  Ф.
представляет его учение о психогенезисе религиозных миросозерцаний.  Это
учение навеяно отчасти "Речами  о  религии"  Шлейермахера.  Ф.  задается
целью показать, каким путем  в  человечестве  и  в  человеке  постепенно
складывается известное религиозное  миросозерцание.  Истинно  и  реально
лишь чувственное; сверхчувственного, как некоторой сущности, лежащей вне
природы и человеческого сознания, нет. Кантовские постулаты веры -  Бог,
свобода  воли,   бессмертие   души   -   Ф.   признает   излишними.   Он
противопоставляет им формулу: "довольствуйся данным миром" и  склоняется
к атеизму и натурализму. В то же время он резко расходится  с  атеистами
ХVIII в. в  понимании  психологического  и  исторического  происхождения
религии. В XVIII в. у представителей "просвещения" господствовал взгляд,
что религия, в ее исторических  формах,  есть  лишь  плод  невежества  и
суеверия с одной стороны, сознательной  мистификации  ради  политических
целей - с другой. Ф. противопоставляет этому грубому взгляду чрезвычайно
остроумное описание психогенезиса религиозных  чувств  и  представлений.
Наклонность к религиозному  творчеству  коренится  в  природе  человека,
проистекая из присущего человеческому духу стремления к антропоморфизму.
Не только дети и дикари, но  и  взрослые  культурные  люди  обнаруживают
стремление проектировать свои черты во вне. Религия есть  важнейший  вид
такого антропоморфизма. Лучшие стороны  своего  "я"  -  своих  помыслов,
чувств  и  желаний  -  люди  издревле  ипостасировали   в   божественные
реальности. Импульсом к этому одухотворению и обоготворению  собственных
идеалов в человечестве была всегдашняя  резкая  противоположность  между
тем, что есть, и тем, что должно быть. Религиозное творчество  стремится
устранить противоположность между желанием и достижением, которая всегда
так мучительно  ощущалась  человеком.  Боги  -  дети  желания,  продукты
фантазии. Не Бог сотворил человека  "по  образу  и  подобию  своему",  а
наоборот,  человек  сотворил  богов.  Человек  в  области   религиозного
творчества в воображении удовлетворяет стремлению к счастью. Он  познает
им же самим созданных богов,  как  сверхчеловеческие  сущности;  но  это
противоположение божеского и человеческого основано на иллюзии.  Тем  не
менее историческое значение религии было огромное, так как она воплощала
в себе лучшие идеи  и  чувства  человечества,  объединяя,  в  древнейший
период, все сферы  знания,  искусства  и  практической  деятельности.  В
настоящее  время  ее  роль  сыграна.  Мы  познали   научным   путем   ту
метафизическую иллюзию, которая лежит в основе религиозного  творчества;
секрет религиозных явлений отгадан, идейная сторона  религии  утрачивают
свой raison d'etre. Эмоциональная ее основа также теряет свое  значение.
Религиозная  потребность  проистекала  из  невозможности   удовлетворить
желаниям и идеалам; но по мере прогресса  наук,  искусств  и  социальных
форм жизни эти идеалы мало помалу осуществляются, и  религия  утрачивает
то положительное значение, какое она имела в прошлом. Подобно тому,  как
теперь золотых дел  мастер  или  поэт  не  нуждаются  в  покровительстве
Гефеста или Аполлона, так,  можно  надеяться,  человечество  научится  в
будущем искусству быть счастливым и нравственным без содействия богов. -
В религиозных воззрениях Ф. важна, по своему историческому значению,  не
метафизическая, а  психологическая  сторона.  Атеистическая  основа  его
религии  человечества  не  представляла  ничего  нового,   но   нова   и
оригинальна  психологическая  попытка  выяснить  процесс   естественного
происхождения религиозных миросозерцаний, вовсе не связанная  необходимо
с выводами в духе догматического атеизма, к которым приходит Ф. Глубокие
идеи Ф.  в  области  психологии  религии  сообщили  толчок  плодотворным
исследованиям по истории религии в трудах Штраусса, Ренана, Гаве, кн. С.
Н. Трубецкого и др. С другой  стороны,  за  ними  последовал  целый  ряд
этнографических исследований по первобытной религии  (Леббока,  Тайлора,
Спенсера,   Группе   etc.).   Наконец,   они   дали   толчок    новейшим
психологическим  работам  в  этой  области,  в  которых  более  подробно
исследуются факторы религиозного творчества (Гюйо, Маршалль, А.  Ланге).
Очень напоминают идеи Ф. мысли Lesbazeille'я в его  статье:  "Les  buses
psychologiques de lа religion"; он только  оттеняет  роль  коллективного
внушения в эволюции мифов. Учение Авенариуса  об  "интройэкции"  (в  его
книге "Человеческое понятие о мире") и о  том  виде  "тимематологической
апперцепции", который он называет "антропоморфическим", также навеяны Ф.
Есть много общего с Ф. в религиозных идеях Конта и Милля, но несомненно,
что  ни  тот,  ни  другой  не  были  знакомы  с  сочинениями  Ф.  Первым
значительным произведением Ф. была "История новой философии от Бавона до
Спинозы" (1833). Эта книга написана в духе гегелевской философии. В  ней
уже зарождается вопрос, который всегда  всего  более  интересовал  Ф.  -
вопрос об отношении философии к религии. Вторую часть истории  философии
составило исследование лейбницевской философии (1837),  третью  часть  -
характеристика философии Пьера Вейля (1838). В первых двух исследованиях
Ф. придерживается  пантеизма,  высоко  ценя  философию  Спинозы.  Учение
традиционной теологии о бессмертии здесь уже,  однако,  отвергается  им,
как и в раннем его анонимном произведении: "Мысли о смерти и бессмертии"
(1830). Когда имя автора стало известно, Ф. навсегда потерял возможность
быть  профессором.  Попытки  его  друзей  доставить  ему  кафедру   были
безуспешны.  В  сочинении  о  Бейде  Ф.  впервые   с   особенной   силой
подчеркивает непримиримую противоположность между философией и религией.
Он указывает на слепое подчинение авторитету и догм и на веру в  чудо  -
как на  основание  богословия,  на  свободу  разумного  исследователя  и
изучение закономерности явлений - как на основание  науки  и  философии.
Здесь  Ф.  уже  открыто  склоняется  к  атеизму  и   намечает   проблему
психогенезиса  религиозных  догматов,  как  своеобразных  метафизических
иллюзий человеческого ума. Эта проблема разрабатывается  Ф.  детально  в
двух последующих сочинениях:  "Философия  и  христианство"  и  "Сущность
христианства"  (есть  заграничный   русский   перевод).   В   позднейших
сочинениях: "Предварительные положения к философской  реформе",  "Основы
философии будущего", "Сущность религии" и "Чтения о сущности религии"  -
Ф. в еще более резкой форме  развивает  свой  сенсуализм,  натурализм  и
антропологизм. Он уже склоняется к материализму ("der  Mensch  ist,  was
erisst" и в этом  отношении  является  одним  из  первых  представителей
неоматериализма, вышедшего из "крайней левой" гегелианизма.  Философские
и религиозные идеи Ф. оказали глубокое влияние  на  Маркса,  Энгельса  и
других духовных вождей немецкой социал-демократии.

   Сочинения Ф. : "De ratione una, universali,  infinita"  (Эрл.,  1828,
pro venia legendi); "Gedanken neber  Tod  und  Unsterblichkeit"  (1830);
"Gesch. d. N. philos. von Bacon bis B.  Spinosa"  (1833);  "Darstellung,
Entwickelung  and  Kritik  d.  Leibnitzschen  Philosophie"  (1837);  "P.
Bayle"(1838); "Ueber Philosophie und Christenthum in Beziehung  auf  den
der  hegelschen  Philosophie  gemachten  Vorwurf  der  Unebristlichkeit"
(1839); "Das Wesen des Christenthums"  (1841);  "Vorlaufige  Thesen  zur
Reform der Philosophie" (1842); "Grundsatze der Philosophie der Zukunft"
(1843); "Das Wesen der Religion" (1845) и др. Полное собрание  сочинений
в 10 тт. вышло в 1846 - 66 гг. Сочинения о Ф. Дюринге,  на  которого  Ф.
оказал огромное влияние, считает Ф. величайшим философом XIX в.,  наряду
с Контом. Признавая преувеличением такую оценку  исторической  роли  Ф.,
нельзя  не  отметить  тенденциозное  умаление  значения  такой  яркой  и
своеобразной индивидуальности, как Ф., немецкими профессорами философии.
Лишенный возможности при жизни излагать свое  учение  с  университетской
кафедры, Ф. и после смерти подвергается систематическому замалчиванию со
стороны представителей официальной науки. Литература о Ф.  очень  бедна.
Наиболее ранняя монография, посвященная философии Ф.:  "Darstellung  und
Kritik der Philosophie L. Feuerbach's"  (1847)  принадлежит  Шаллеру.  В
1874 г. появилась  книга  Грюна:  "L.  F.  in  seinem  Briefwechsel  and
Nachlass sowie in seiner philos.  Charakterentwicklung",  заключающая  в
себе ценный сырой материал. В 1888 г. вышло сочинение Энгельса:  "L.  F.
und der Ausgang der klassisch deutschen Philosophie".  Интересна  статья
Wintzer'a в "Archiv fur Syst. Philos. " 1892 г. по этике Ф. (стр.  187).
Более обстоятельные в философском отношении монографии - Штарке, "L.  F.
" (1885) и Bolin, "Ueber L. F. 's  Briefwechsel  und  Nachlass"  (1891).
Курьезно то, что Штарке - датчанин, а Болин - финн. В интересной  статье
Н. Н. Страхова ("Борьба с  Западом  в  рус.  литературе",  1883,  т.  2)
разбирается  теория  познания  Ф.  Этические  воззрения  Ф.  превосходно
изложены Иодлем в "История этики" (т. II, 219 - 236, пер. под ред. В. С.
Соловьева). Ценные замечания о Ф. имеются в "Истории материализма" Ланге
и в "Истории новейшей философии" Гёфдинга. И. Лапшин.
    Феллахи (по-арабски="пахари", "земледельцы")   -  имя,  которое  арабы
дают крестьянам  всех  местностей  и  народов,  но  которое  европейцами
прилагается почти исключительно  к  крестьянскому  населению  Египта.  В
Египте Ф. составляют 3/4 населения, и так как с VII в. по Р. Хр. говорят
лишь по-арабски, то и считаются арабами; но, в сущности, у них  арабской
примеси немного:  от  арабов-горожан  они  отличаются  явственно,  и  их
антропологический  тип  довольно   легко   выдает   их   староегипетское
происхождение. Средний размер роста Ф. - от 11/2 до 2  м.;  телосложение
крепкое, мускулистое и сухощавое. Лицо круглое и широкое;  лоб  узкий  и
низкий; глаза большие, черные, с длинным разрезом; скулы выдающиеся; рот
большой, с толстыми губами и превосходными  зубами.  Череп  -  овальный,
продолговатый; лицевой угол редко бывает выше 80° и почти не бывает ниже
75°. Шея коротка и толста; грудь сильно выпуклая,  плечи  широки,  кисти
рук и ступни ног сравнительно малы, ноги  в  голенях  и  руки  в  плечах
крепки и хорошо сложены.  Волосы  на  голове  и  на  бороде  обыкновенно
черные, более или менее густые, жесткие  и  слегка  вьющиеся.  Вырастает
борода поздно и почти на  одном  лишь  подбородке.  Цвет  кожи  смуглый,
разных оттенков, от смугло-желтого до коричневого. У  женщин  цвет  кожи
обыкновенно светлее; они невысокого роста и изящны; телосложение  у  них
большею частью прекрасное  и  антично-пропорциональное;  многие  женские
лица напоминают собою лицо сфинкса. Европейцы, приезжающие в Египет  для
наживы или с другими своекорыстными  целями,  обвиняют  Ф.  в  скупости,
лукавстве, хитрости и лживости, хотя не могут  отказать  им  в  любви  к
семье и к родному селу, в трудоспособности, выносливости  (в  том  числе
походной, солдатской) и  храбрости.  Европейские  ориенталисты,  подолгу
проживавшие  на  Востоке,  отмечают  у  Ф.,  вместо  скупости,   крайнюю
бедность, вызванную непомерными и притом издавна существующими  налогами
и поборами (А. фон Кремер, "Notice sur Sharаni", в "Journ. Asiat." 1868,
февраль - март; ср. еще роман Абу: "Сын  феллаха"),  вместо  хитрости  -
большую задушевность, особенно в сравнении с  арабами  Сирии  (Ландберг,
"Ргоverbes et dictons du  peuple  аrаbе",  Лейд.,  1883,  стр.  239);  в
умственном отношении они считают Ф. ленивыми  и  ставят  их  значительно
ниже,  чем  пронырливых  сирийцев,  наводнивших  египетские  города  (М.
Гартманн, "The arabic press of Egypt", Л., 1899, стр. 3 -  4  и  9).  А.
Крымский.
    Феникс  (joinix)   -   Греческие   писатели,   начиная   с   Геродота,
рассказывают о священной птице египтян Ф., похожей на орла,  прилетающей
каждые 500 лет (по Плинию 540, по Марциалу 1000 и т.  д.)  из  Аравии  в
Илиополь для погребения в тамошнем храме Ра своего отца, заключенного  в
яйцо. По Епифанию, Свиде и др., Ф. сам  прилетает  умирать  в  Илиополь.
Здесь его сжигают в благовониях; из пепла он возрождается снова, сначала
в виде гусеницы, которая на третий день начинает превращаться в птицу  и
на 40-й делается ею окончательно и улетает домой в Аравию. Повод к  этим
рассказам подало существование в Илиополе птицы бенну,  посвященной  Ра,
богу  солнца,  приходившему  с  востока,  умиравшему  каждый   вечер   и
воскресавшему каждое утро. Как символ  воскресения,  Ф.  считался  также
посвященным  Осирису  и  назывался  его  душой.  В  Илиополе  был  храм,
называвшийся Ха-бенну = "храм  Ф.";  здесь  было  священное  дерево,  на
котором он сидел и на листьях которого боги записывали  царские  юбилеи;
на нем же он рождался утром среди благовоний  и  пламени.  В  Танисе  Ф.
почитался как птица Осириса. Кроме того, его чтили в  Диосполе  малом  ,
вблизи которого находился остров Та-бенни ( Tabennh  )  =  "фениксов"  -
место основания первого монастыря. Птица бенну - не орел,  а  из  породы
голенастых = ardea  cinerea  или  purpurea.  Греческое  имя  объясняется
смешением с названием финиковой пальмы. Б. Тураев.
    Феномен , т. е. явление (с  греческого  jainomenon  -  являющееся,  от
jainesJai - являться, показываться) - философский термин,  употребляемый
для обозначения всякого рода бытия, поскольку оно обнаруживается в своей
изменчивой или кажущейся сущности. Ф. противополагается с одной  стороны
субстанции, как тому, что пребывает, а не является, с другой -  "вещи  в
себе" или "ноумену", т. е. тому, что должно мыслиться  в  предметах  как
независимое  от  акта  восприятия  и  познания.  Понятие  Ф.  в   смысле
последнего противоположения установлено главным образом Кантом;  но  уже
Лейбниц полагал гносеологическое  различие  между  данным  в  восприятии
явлением и умопостигаемою сущностью вещей, понимая тело  как  Ф.  хорошо
обоснованный (phaenomenon bene fundatum), т. е. соответствующий агрегату
монад.
   С. Алексеев.
    Феноменология  - учение о феноменах, явлениях (  jainomenon  по  греч.
значит все  являющееся  нашим  чувствам,  явление).  Как  установившийся
философский термин, Ф. получает значение со  времен  Канта,  понимавшего
под этим  термином  ту  часть  метафизики  природы,  которая  определяет
движение  или  покой  лишь  в  отношении  к  способу  представлений  или
модальности, стало быть  как  явлений  внешних  чувств  ("Met.  Auf.  d.
Naturw. ", Vorw. XXI). У Гегеля термин этот получает  более  специальное
значение "учения об образовании науки вообще или знания" (Phanom.,  22).
Под Ф. духа в более тесном смысле Гегель разумеет "изображение  сознания
в   его   поступательном   движении   от    первого    непосредственного
противоположения между ним и предметом до абсолютного знания"  (Log.  1,
33, Enсykl. 414). У Гербарта Ф. отожествляется с "эйдологией" (от  греч.
eiowla = образы, явления), под которой  он  понимает  часть  метафизики,
имеющую дело с явлениями познания (Met.  I,  s.  71).  У  В.  Гамильтона
"Phenomenology" является частью  психологии.  Наконец,  Эд.  ф.  Гартман
разумеет под  "Ф.  нравственного  сознания"  "возможно  полное  описание
эмпирически  данной  области  нравственного  сознания,  при  критическом
освещении  этих  внутренних  данных  и  их  взаимных   отношений   и   с
умозрительным развитием  их  обнимающих  принципов"  ("Phan.  d.  sittl.
Bew.", Vorw., V). Э. С.
    Ферма (Пьер Fеrmat)  - знаменитый французский математик  1601  -  65).
Сын торговца; изучил законоведение и  с  1631  г.  до  конца  жизни  был
советником Тулузского парламента.  Научные  сведения  Ф.,  и  притом  не
только в области наук  математических,  поражали  его  соотечественников
разносторонностью. Владея  южноевропейскими  языками  и  глубоко  изучив
латинский и греческий, Ф. был гуманистом и поэтом, писавшим  французские
и  латинские  стихи.  Из  древних  писателей  он  комментировал  Атенея,
Полиенуса, Синезиуса, Теона Смирнского и Фронтина, исправил текст Секста
Эмпирика. Изучив творения Бакона Веруламского, он не только проник в  их
смысл глубже Декарта, но в отношении экспериментального метода он  пошел
даже далее самого их автора, так как не ограничился одним  теоретическим
знакомством с методом, но в ряде опытов  по  предмету  экспериментальной
механики дал ему непосредственное  приложение  к  действительности.  При
жизни Ф. об его математических работах стало  известно  главным  образом
через посредство обширной переписки, которую он вел с  другими  учеными,
преимущественно с Мерсеннем, Робервалем, Паскалями, Этьенном  и  Блезом,
Декартом, Френиклем, Каркави, Гассенди, Сенье, Булльо, Дигби, Клерселье,
Лалувером и Гюйгенсом. Сам Ф. напечатал только  два  свои  произведения:
геометрическую диссертацию  "De  linearum  curvarum  cum  lineis  rectis
comparatione" (Тулуза, 1660), вместе с приложением  к  ней  и  анонимную
статью  без  заглавия,  вошедшую  в  качестве  "первой   части   второго
прибавления"  в  состав  книги  иезуита  Лалувера:  "Veterum  Greometria
promota  in  septem  de  Cycloide  libris,   et   in   duabus   adjectis
Appendicibus" (Тулуза, 1660). Из переписки Ф. при  его  жизни  в  печать
проникли, кроме нескольких отрывков, письмо к Гассенди, помешенное в  VI
томе "Собрания сочинений"  последнего  (Лион,  1658),  и  девять  писем,
напечатанных английским математиком Валлисом в его издании "  Commtrcium
epistolicum de Quaestionibus quibusdam Mathematicis nuper habitum  inter
nobilissimos Viros etc."  (Оксфорд,  1658).  Этих  работ  Ф.  оказалось,
однако  же,  вполне  достаточным   для   единогласного   его   признания
современниками одним из выдающихся математиков. Крупную заслугу Ф. перед
наукой видят, обыкновенно, во введении им бесконечно  малой  величины  в
аналитическую геометрию, подобно тому, как  это  несколько  ранее,  было
сделано Кеплером в отношении геометрии древних. Он совершил этот  важный
шаг в своих относящихся к 1629 г.  работах  о  наибольших  и  наименьших
величинах,  -  работах,  открывших  собою   тот   из   важнейших   рядов
исследований Ф., который является  одним  из  самых  крупных  звеньев  в
истории  развития  не  только  высшего  анализа  вообще,  но  и  анализа
бесконечно  малых  в  частности.  Метод  Ф.  нахождения   наибольших   и
наименьших величин состоял в следующем. В выражение, переходящее в  свое
наибольшее или наименьшее значение, вместо  неизвестного  х  вставляется
сумма двух неизвестных х+е. Полученная через эту подстановку новая форма
выражения приравнивается его первоначальной  форме,  чем  и  порождается
взгляд на неизвестное е, как на  величину  крайне  малую.  В  найденном,
таким образом, уравнении опускаются  содержащиеся  в  обеих  его  частях
одинаковые члены, оставшиеся делятся на е и  те  из  них,  в  которых  е
удержалось и после деления, опускаются совсем. В  результате  получается
уравнение, доставляющее наибольшее или наименьшее значение  неизвестного
х. В терминах современного знакоположения весь этот процесс  может  быть
представлен в виде или , или Изложенный первоначально в статье "Methodus
ad disquirendam maximum et minimam", этот метод лег в основание  и  двух
следовавших за ним, также очень важных работ Ф. в той же области, именно
способа проведения касательных к  кривым  и  приема  определения  центра
тяжести параболоида вращения. Из них первый сделался известным в 1642 г.
из "Дополнения" к "Cursus mathematici" Геригона, а второй  -  из  статьи
"Centrum gravitatis parabolici conoidis, ex eadem methodo",  пересланной
в 1638 г. через Мерсення Робервалю. В ряде исследований Ф.  по  предмету
высшего анализа все указанные до сих пор могут быть  обозначены,  следуя
новейшей    терминологии,    одним    общим     названием     приложений
дифференциального исчисления. Что  касается  остальных  исследований  из
принадлежащих тому же ряду, то они также могут  быть  соединены  в  одну
группу,  общая  характеристика  которой  вполне  исчерпывается  термином
приложения  интегрального   исчисления.   Членами   этой   группы   были
квадратуры,  кубатуры  и  ректификации.  Первое  сделавшееся   известным
изложение  результатов  работ  Ф.  по  предмету  квадратур   и   кубатур
представляет упомянутая уже выше статья ("Ad Bon. Cavalierii quaestiones
responsa"), посланная автором  в  1644  г.  Кавальери  через  посредство
Мерсення.  Предмет  ее  состоит  в   несопровождаемом   доказательствами
изложении данных автором решений вопросов Кавальери. Она содержит в себе
квадратуры парабол различных порядков, кубатуры происходящих от них  тел
вращения и  определения  центров  тяжести  последних.  В  гораздо  более
подробном виде знакомит с теми же работами Ф. другое, по-видимому, более
позднее сочинение, напечатанное после  смерти  автора:  "De  aequationum
localium transmutatione et emendatione ad multimodam curvilineorum inter
se vel  cum  rectilineis  comparationern,  cui  annectitur  proportionis
geometricae in quadrandis infinitis parabolis et hyperbolis  usus".  Что
касается найденного Ф. способа ректификации или выпрямления  кривых,  то
он изложен в его уже упомянутой выше диссертации "De  linearum  curvarum
cum lineis rectis comparatione". Не менее важными по своим последствиям,
чем работы по высшему анализу, и едва ли не более  блестящими  по  своей
глубине и остроумию были результаты исследований  Ф.  в  области  теории
чисел.  Особого,  посвященного  им  сочинения  автор  не   оставил,   но
сохранились заметки, рассеянные и, по большей части, без доказательств в
письмах Ф., и в особенности на полях  принадлежащего  автору  экземпляра
сочинений Диофанта в издании Баше  де  Мезириака.  В  числе  заметок  на
экземпляре сочинений Диофанта находилось  важнейшее  из  открытий  Ф.  в
области теории чисел, - теорема о невозможности разложения  какой-нибудь
степени, за единственным исключением квадрата, на две такие же  степени.
Знаменитое предложение, известное под именем  теоремы  Ф.  и  выражаемое
сравнением (mod p), в котором р есть  первоначальное  число,  а  а  есть
число, не делящееся на р, было дано Ф. в письме к неизвестному  лицу  от
18 октября 1640 г.  Доказательство  первой  из  этих  двух  теорем  было
найдено позднейшими математиками (Эйлером, Дирикле, Куммером)  только  с
большим трудом, и  притом  в  формах,  которыми  сам  Ф.  никак  не  мог
пользоваться. Из других работ Ф. остается упомянуть: 1) об его  занятиях
решением  некоторых  вопросов   теории   вероятностей,   вызванных   или
поставленных перепискою с Блезом Паскалем; 2) о попытках  восстановления
некоторых из утраченных произведений древних  греческих  математиков  и,
наконец, 3) об его  спорах  с  Декартом  по  поводу  метода  определения
наибольших и наименьших величин и по  вопросам  диоптрики.  Сочинениями,
которые Ф. намеревался восстановить, были "Поризмы" Эвклида  и  "Плоские
места" Аполлония  Пергейского.  Поводом  ко  второму  из  вышеупомянутых
споров Ф. с Декартом  был  найденный  последним  закон  преломления.  Ф.
находил сомнительным утверждение противника, что  свет  при  прохождении
через тело встречает тем менее  сопротивления,  чем  это  тело  плотнее.
Также спорил он и против утверждения, что  отражение  света  может  быть
объяснено отскакиванием неупругих световых частиц. Позднее, после смерти
Декарта, спор по тем же предметам Ф. продолжал с его учеником Kлepселье.
Собрание математических сочинений и писем Ф. было издано в,  первый  раз
его сыном Самюелем в 1679 г. : "Varia  opera  mathematica  D.  Petri  de
Fermat,  Senatoris  tolosani.  Accesserunt  selectae   quaedam   ejusdem
Epistolae, vel ad ipsum a plerisque doctissimis viris  Gallice,  Latine,
vel  Italice,  de  rebus  ad  Mathematicis  disciplinas   aut   Physicam
pertinentibus  scriptae"  (Тулуза).  В  1861  г.  в  Берлине   появилась
перепечатка этого издания, сделанная Фридлендером. Новое, более полное и
совершенное собрание сочинений Ф. было издано в Париже в трех томах, под
заглавием "Oeuvres de Fermat, publiees par les soins de  P.  Tannery  et
Ch. Henry" (1896).
   В. В. Бобыник.
    Фермата или Ferma  - в музыке знак покоя; состоит из небольшой дуги, с
точкою под ней - . Этот знак ставится  над  нотой  или  паузой  с  целью
увеличения нормальной их длительности. Длительность Ф. неопределенная  и
находится в зависимости от смысла музыкальной фразы, над  одной  из  нот
которой поставлена Ф. В хорале Ф. отделяет одно предложение от другого и
ставится  над  конечной  нотой  предложения.   Если   нужно   образовать
промежуток (покой) между двумя  соседними  тактами,  то  ставят  Ф.  над
тактовой чертой. Н. С. Феррара (Ferrara) - провинция в  Сев.  Италии,  у
Адриатического моря. 2621 кв. км. Поверхность равнинная орошается р.  По
и ее притоками (Панаро, Гено и др.);  изрезана  множеством  оросительных
каналов. Встречаются  значительные  болотистые  пространства  (Valli  di
Gomacchio). Почва очень  плодородна:  пшеница,  пенька,  рис,  виноград.
Шелководство,    скотоводство,    рыболовство.    Солеваренное     дело.
Обрабатывающая промышленность незначительна. Вывозятся пшеница,  пенька,
соль и рыба. Жит. около 250 тыс.
    Фетва (араб.)  - юридич. заключение мус. законоведа, какой имеется при
всяком мус.суде в должности муфтия . За Ф. к муфтию обращается или  кади
(судья), если в  законах  не  находит  достаточно  ясного  указания  для
какого-нибудь судебного случая, или одна из тяжущихся сторон; да  и  вне
всякого судебного разбирательства Ф. испрашивают себе у муфтия отдельные
лица для личного, житейского руководства (напр., по вопросу о разрешении
от какого-нибудь обряда, пищи  и  т.  д.).  Запрос  подается  на  клочке
бумаги,  величиною  с  рецепт,  и  составляется  в  краткой   форме,   в
обобщительном духе, без называния  действительных  лиц  и  событий  и  с
заменою подлинных имен безличными Амрами,  Зейдами,  Бакрами  и  т.  п.;
муфтий на записке подписывает "можно" или "нельзя" -  и  Ф.  приобретает
силу закона. Всевозможные Ф. выдающихся законоведов,  начиная  с  первых
веков ислама, собираются в  многотомные  сборники,  изучаются  и  служат
руководством для последующих поколений муфтиев.  К  шейх-уль-исламу  или
великому муфтию обращается за Ф. сам султан в  вопросах  государственной
важности; его Ф.  может  своим  религиозным  авторитетом  или  подкрепит
султанский "гаттишериф" (указ),  или  совершенно  ослабить  его  силу  в
глазах подданных. А. Крымский.
    Фетиш, фетишизм  - термины сравнительного  изучения  религии,  ведущие
свое начало от португальского слова  "feiticо"  (латинское  factitius  -
волшебный,  чудодейственный).  Этим  термином   португальцы   обозначали
различные  принадлежности  католического  обихода  -  реликвии   святых,
чудодейственные четки  и  тому  подобные  религиозные  талисманы.  После
ознакомления  с  неграми  западного   побережья   Африки   (Золотого   и
Невольничьего берега), в XV в., они стали применять  тот  же  термин  ко
всем тем странным материальным объектам (куски дерева, камешки, горшки с
землей и  кровью,  когти,  перья,  зерна  и  т.  п.),  к  которым  негры
относились как в божествам, с верой в их чудодейственную силу.  В  форме
fetiche, fetich термин с течением времени получил право  гражданства  во
французском, английском и других европейских языках. В науку, в качестве
обобщающего термина для целой категории религиозных фактов, впервые ввел
его в 1760 г. известный де Бросс. в книге: "Du culte des dieax  fetiches
оu Parallele de l'ancienne Religion de  l'Egypte  avec  la  religion  de
Nigritie"; но он неверно понял самую природу фетишизма и дал ему слишком
широкое значение.  Под  фетишем  де  Бросс  понимал  "все,  что  человек
выбирает объектом поклонения, напр.: дерево, гору, море,  кусок  дерева,
львиный хвост, голыш, раковину, соль, растение, рыбу, цветок,  некоторых
животных, как коров, козлов, слонов, овец и т.  п.",  причем  поклонение
неодушевленным объектам он понимал как сознательное поклонение именно им
самим, а не присущим им разумным началам. Конт еще более расширил термин
фетишизма, обозначая им анимистическое воззрение  первобытного  человека
на объекты материального  мира  и  весь  первобытный  культ  вообще.  До
настоящего времени многие ученые  склонны  относить  к  фетишизму  культ
животных, растений, феноменов природы и т. д. (Липперт), или все объекты
первобытного культа (Басиан), упраздняя  тем  самым  всякую  точность  и
определенность термина. Более или менее ограничил его  значение  Тайлор,
считая фетишизм лишь второстепенной отраслью анимизма, именно "учением о
духах, воплощенных в вещественных предметах, или, связанных с ними,  или
действующих через их посредство", и  отделяя  от  него  культ  животных,
растений, феноменов природы, духов, идолов. Но  и  в  этом  виде  термин
начинает не удовлетворять ученых; Джевонс, напр., предлагает  совершенно
упразднить его, как  пугающий  своей  неопределенностью.  Тем  не  менее
термин может удержаться в науке, если под ним подразумевать не отдельную
стадию религии (какой в действительности никогда не существовало)  и  не
психологическую   категорию    фактов,    а    совокупность    отдельных
неодушевленных  предметов  (но  не  цельных  феноменов  природы),  в  их
естественном виде или так или иначе приспособленных, составляющих в  том
или ином смысле объект культа.
   Культ фетишей существует не у одних негров, но у последних он  достиг
наиболее разнообразного развития. Нет такого предмета,  хотя  бы  самого
ничтожного, вроде простого булыжника или кусочка дерева, который не  мог
бы быть фетишем, и нет такого чуда, которого этот  ничтожный  объект  не
мог совершить. Нужно только уметь его выбрать, окружить  заботами  и  не
раздражать. "Фетиши встречаются на каждой тропинке, у каждого брода,  на
каждой двери; они висят, в виде амулетов, на шее у каждого человека; они
предохраняют  от  болезни  или,  наоборот,   причиняют   ее   в   случае
пренебрежения к ним; приносят дождь,  наполняют  море  рыбами,  ловят  и
наказывают вора, придают храбрость, приводят в смятение  неприятелей"  и
т. д. (Вайц). Рёмер встречал даже целые дома фетишей.  В  одном  из  них
было собрано до 20000 самых  различных  объектов,  как  напр.  горшок  с
красной глиной, в которую воткнуто было петушье перо; деревянные  колья,
обмотанные шерстью; перья попугая, человеческие волосы  и  т.  д.  Среди
этих вещей, развешанных  по  стенам  и  валявшихся  на  полу,  находился
крошечный стул, рядом - такой же матрац, на котором Ф. мог отдыхать  или
вкусить из бутылки с ромом, стоявшей  возле.  В  этот  священный  музей,
собранный  усилиями  многих  поколений,  старый   хозяин-негр   приходил
посидеть и выпрашивать у своих  покровителей  разных  милостей.  Не  все
объекты этого музея имели одинаковое происхождение, не все  пользовались
одинаковым поклонением:  некоторые  имели  значение  настоящих  божеств,
другие - талисманов, но все они имели то общее, что  представляли  собою
простые  материальные  объекты,  одаренные,  по   представлению   негра,
чудодейственной  силой  и  к  нему  благосклонные.  Подобное  поклонение
материальным объектам встречается не у одних негров: его  можно  считать
универсальным у  народов  самых  различных  ступеней  развития.  В  виде
переживаний мы находим его и в нашей  собственной  среде.  Когти,  рога,
хвост, фаллос, шкура и другие части животного - объекты культа  у  самых
различных народов; столь же распространено поклонение палкам,  камням  и
другим подобным объектам неодушевленной природы. В центральной Австралии
самые священные объекты культа - палки и камни, которым приносят  жертвы
крови. Дакоты поднимают с земли простые  булыжники,  раскрашивают  их  и
приносят  им  жертвоприношения,  величая  дедами.  Бразильские   племена
втыкают  палки  в  землю  и  приносят  им  жертвы.  На  Новых   Гебридах
поклонялись  голышам,  промытым  водой.  Даже  у  более   цивилизованных
народов.  как  древние  перуанцы,  индусы,  греки,  семиты,  мы  находим
подобные же факты: вспомним священные камни Мекки,  камни  и  другие  Ф.
веддического культа, камни древних,  которым  делали  возлияния  маслом,
дорожные камни индусов, древние религиозные памятники греков, о  которых
Грот  говорит,  что  они  часто  состояли  из  простого  столба,  доски,
неотесанного камня или  бревна  -  а  между  тем  все  окрестные  жители
поклонялись  им  и  приносили  дары.  Паллада-Афина,   которой   афиняне
воздвигали  впоследствии  такие  художественные  статуи,   первоначально
изображалась в виде простого необтесанного столба. В  Европе  поклонение
камням сохранилось до сравнительно недавнего  времени.  Еще  в  1851  г.
жители о-ва  Инниски  (Ирландия)  бережно  заворачивали  камни  в  кусок
фланели и выставляли их на поклонение в известные  дни.  В  Норвегии  до
конца ХVIII в. существовал обычай собирать круглые камни, которые каждый
четверг вечером мыли, смазывали маслом перед огнем,  клали  на  почетное
место, а в определенные дни купали в  пиве,  чтобы  они  послали  в  дом
счастье  и  довольство.  Другие   объекты   фетишизма   поражают   своей
странностью. У североамериканских индейцев, напр., каждый человек с юных
лет получает во сне указание свыше, какой объект должен ему  служить  на
всю жизнь лекарством. Это могут  быть  самые  разнообразные  предметы  -
целое животное или часть его, кожа,  когти,  перо,  раковина,  растение,
камень, ножик, трубка и т. и. Данный предмет становится для данного лица
божеством-покровителем, которому приносятся  жертвы  и  т.  д.  У  более
культурных народов распространено поклонение орудиям ремесла.  Так,  меч
пользуется поклонением  у  раджпутов;  в  Бенгале  плотники  поклоняются
топору, пиле, бураву, брадобреи - бритве,  зеркалу,  ножницам,  писцы  -
своей  чернильнице  и  перьям  и  т.  д.;  в  земледельческом  населении
существует поклонение  ситу.  Поклонение  плугу  было  известно  древним
германцам.
   Генезис  фетишизма  очень  сложен,  но   в   общем   он   кроется   в
анимистическом  воззрении  на  природу,   по   которому   даже   объекты
неодушевленного мира одарены жизнью, разумом,  волей  и  душой.  Поэтому
односторонне мнение, объясняющее фетишизм преимущественно тем, что фетиш
является вместилищем вселившегося в него извне духа-божества.  Первичным
типом фетиша должно считать тот, в котором усматривали  самостоятельную,
в нем самом кроющуюся, а не внешнюю,  вселившуюся  в  него  извне  силу.
Первобытный человек в каждом камешке, в каждом куске дерева видит  нечто
живое.  Поразительным  примером  такого  отношения  может  служить  речь
орочского шамана, обращенная к первому попавшемуся булыжнику,  поднятому
им для гадания: "О ты, что живешь  от  начала  времен,  ты  все  знаешь,
скажи,  чем  болен  такой-то?"  (Штернберг).   Долговечность   камня   -
совершенно достаточное основание для заключения о  его  всеведении.  Для
того, чтобы из материального объекта сотворить Ф.,  первобытный  человек
должен, однако, иметь основание думать,  что  данный  объект  отличается
чем-нибудь особенным от других, ему подобных. Если тот или другой объект
имеет  не  совсем  обыкновенную  форму  или  найден   при   какой-нибудь
необыкновенной обстановке, если присутствие его случайно  сопровождается
какимнибудь экстраординарным обстоятельством  -  удачей  или,  наоборот,
несчастьем (пример - обоготворение случайно попавшего  к  кафрам  якоря,
вызванное тем, что король, отломав от него кусок, случайно вскоре  после
того умер), если, наконец,  он  выказал  внимание  к  своему  поклоннику
(известен рассказ о негре, который, при выходе из дома,  споткнувшись  о
камень,   воскликнул:   "А!   это    ты!"    и    сделал    его    своим
фетишем-покровителем), то во  всех  таких  случаях  первобытный  человек
решает, что данный объект - не ординарное существо, а могучее и, если за
ним  поухаживать,  способное  быть  полезным.  Высшей  формой  фетишизма
является та, когда сила  объекта  заключается  не  в  нем  самом,  а  во
вселяющемся в нем духе-божестве, или же в силе, приобретенной через  его
посредство. Такова природа фетишизма у  негров  западной  Африки,  культ
которых недавно вновь критически  обследован  английским  исследователем
Эллисом. Основой этого культа, стоящего не ниже других  политеистических
культов, служат божества общие (бог дождя, неба и т. д.),  местные  (бог
гор, рек, урочищ и т. д.) и злые  (sassabonsum  и  др.).  Божества  двух
последних категорий способны вселяться  не  только  в  жрецов,  но  и  в
отдельные объекты (кусок дерева, камня, горшок с землей и т.  д.),  если
они добыты в местах обыкновенного пребывания этих божеств.  От  вселения
местных божеств  получаются  фетиши-покровители  отдельных  общественных
единиц, общин, корпораций, от вселения sassabonsum - Ф.  отдельных  лиц,
главное назначение которых причинять зло врагам их обладателей. По своей
природе эти Ф. ничем не отличаются от идолов, и только по чисто  внешним
признакам (отсутствие определенных изображений) их классифицируют особо,
как Ф. Вселяться могут не только души божеств, но и души умерших людей и
животных,  объектом  своего  вселения   чаще   всего   выбирающие   свои
собственные  останки.  Отсюда  поклонение  мумиям  у   египтян,   обычай
первобытных народов  возить  с  собою  кости  и  черепа  своих  предков,
приносить им  жертвоприношения  и  вообще  оказывать  почитание;  отсюда
обычай хранить череп врага, дабы обладать его душой,  обычай  поклонения
таблице предков у китайцев, верящих, что в них вселяется  одна  из  трех
душ предка; отсюда, наконец, поклонение когтям, хвосту, рогам,  черепам,
коже, перьям священного животного - поклонение, играющее  такую  роль  в
фетишизме и в так называемой магии. Далее, вследствие поверья, что  души
предков вселяются в деревья, камни, песчинки, зерна,  листья  и  т.  п.,
образуется культ подобных  предметов,  опять-таки  связанный  с  высшими
представлениями о душах, а не с самой материей объектов.  Гамары  в  дни
жертвоприношений сажают за стол палки, срезанные от деревьев или кустов,
посвященных умершим, и угощают их яствами; австралийцы поклоняются своим
предкам в образе палок и камней и т. д. Есть, далее, фетиши, которые  не
обладают ни самостоятельным, ни вселившимся духом, а получают силу  лишь
вследствие близости их или отношения к тому  или  другому  божеству  или
священному предмету и приобретаемого таким образом табу. Вещь, взятая из
храма, гробницы шамана, местопребывания какого-нибудь божества и  т.  п.
мест, в силу своего табу, может стать могучим средством против врага или
божеством-хранителем.  Наконец,  есть  фетиши,   происхождение   которых
связано  с  той  своеобразной  логикой  первобытного  человека,  которая
создала симпатическую магию. Достаточно указать на  такие  примеры,  как
талисманы халдеян с  именами  богов,  обычай  египтян  класть  в  могилу
картины, изображающие покойника за любимыми его  развлечениями,  лечение
настоем из-под  бумажки,  исписанной  заклинаниями  и  т.  п.  Этот  род
фетишизма в своей основе опять-таки имеет  анимистическую  подкладку.  К
фетишизму очень близко примыкает  идолопоклонство:  идол  отличается  от
фетиша только  тем,  что  он  представляет  собою  материальный  объект,
которому дана та или другая животная или человеческая форма. Раз имеется
на  лицо  материальное  изображение,   оно,   по   воззрению   анимиста,
обязательно либо обладает собственной, самостоятельной душой, либо может
стать обителью того или другого духа (смотря по форме идола), по тем или
другим   соображениям   решившегося   поселиться   в   нем.   Психология
идолопоклонства - та же,  что  у  фетишизма:  вера,  что  в  идоле  есть
могущественная душа или что в него вселился  дух  божества,  который,  в
награду за хороший уход или за красивую  форму,  ему  данную,  оказывает
помощь человеку. Фетишизм, начиная с де  Бросса,  долгое  время  считали
самой низшей и первобытной формой религии; но это воззрение явилось лишь
результатом неверного представления о фетише,  как  о  мертвом  объекте,
поклонение которому могло иметь место только  на  самой  низшей  ступени
умственного развития. На самом деле фетишизм появляется  лишь  в  период
полного   развития   анимистического   мировоззрения,   гораздо    позже
возникновения родовых и общих божеств, а некоторые формы его, как  напр.
поклонение инструментам, орудиям  и  т.  д.,  являются  непосредственным
результатом крайнего развития политеизма, с его особыми  божествами  для
каждого занятия, для  каждого  отдельного  рода  предметов.  Ср.  Waitz,
"Anthropologie" (т. II); Э. Тайлор, "Primitive culture" (т. II, гл.XIV);
Спенсер, "Основание социологии" (т. 1); Fr. Schultze, "Der  Fetichismus"
(Лпц., 1871); Бастиан, "Der Fetish an der  Kuste  Guineas"  (Б.,  1884);
Baudin,  "Fetichisme  et   feticheurs"   (Лион,   1884);   Ellis,   "The
Tschispeaking   Peoples",   "The   Ewe-Speaking    Peoples"    и    "The
Joruba-Speaking Peoples"; F. B. Jevons, "An introduction to the  history
of Religion" (Л., 1896). Л. Ш - г.
    Фехтование  (нем. Fechtkunst,  франц.  escrime,  от  итал.  schermire,
защищаться) - искусство  действовать  холодным  оружием  (шпага,  сабля,
шашка, штык, пика). Хотя оружие употреблялось уже в древнейшие  времена,
но тогда оно находилось в таком младенчестве, что о каком-либо искусстве
и правилах действия не могло быть и речи; это видно, напр., из  описания
Гомером единоборств Гектора с Аяксом и Ахиллом, во время  которых  бойцы
встречали удары только щитами. В бою имело тогда значение не  искусство,
а сила и отвага. Хотя некоторые  писатели  (Капоферро)  и  говорят,  что
обычай ратоборства получил начало в Ассирии, а оттуда перешел к персам и
грекам, но это едва ли верно: Ф., как  искусство,  впервые  появилось  у
римлян, у греков же оно имело небольшое значение; среди них  процветала,
главным образом, стрельба из лука, состязание в которой производилось  и
на Олимпийских играх,  тогда  как  о  Ф.  на  них  не  упоминается.  Все
настоящие и бывшие школы Ф. считают своей родоначальницей римскую школу,
появившуюся в конце республиканского периода, когда  Ф.  начали  обучать
рабов в гладиаторских школах. Первым известным учителем  Ф.  был  консул
Рутилий (за 105 лет до  Р.  Хр.).  Юлий  Цезарь,  готовясь  к  борьбе  с
Помпеем, приказав научить Ф. своих милиционеров и сам выработал  правила
фехтования; с этих пор оно было хорошо поставлено  в  римских  легионах.
Рапира - главное фехтовальное оружие - была изобретена при Нероне;  Марк
Аврелий вооружил  ею  гладиаторов,  выпускаемых  на  арену.  Дальнейшему
распространению фехтовальн. искусства служили в средние  века  рыцарские
турниры, а  затем  право  носить  оружие,  полученное  и  горожанами.  В
Германии образовались особые фехтовальные союзы; первым из них был  союз
св. Марка, основанный в 1487 г. во Франкфурте-на-Майне; все  последующие
имели одинаковые фехтовальные приемы и  корпоративные  законы,  так  как
всякий, желавший открыть фехт. школу,  должен  был  выдержать  публичное
испытание и вступить  в  братство  св.  Марка.  Затем  появляются  союзы
странствующих фехтовальщиков, так назыв. рубак, которые показывали  свое
искусство за деньги на ярмарках. В Германии предпочитали рубящее оружие,
главным образом мечи; в Италии фехтовали почти исключительно на  шпагах,
заимствованных из Испании. Несмотря на общераспространенность фехтования
на Западе, до конца XV  ст.  оно  преподавалось  только  практически,  и
никаких письменных правил для него не было издано; первые такие  правила
были составлены  в  1474  г.  Жаком  Понцом  и  Петром  Торресом,  затем
руководства стали весьма многочисленны, потому что  Ф.  на  шпагах  было
обязательным в итальянских университетах; из  них  оно  было  перенесено
студентами в Германию и  Францию,  где  весьма  быстро  привилось,  чему
особенно  способствовало  ношение  дворянами   шпаги,   как   знака   их
достоинства. В это  же  время  городские  фехтовальные  союзы  исчезают,
уступая место обществам стрелков, и Ф. остается только, как  необходимый
предмет воспитания дворян, в университетах, в военно-учебных  заведениях
и в войсках. При университетах основываются школы Ф.; первою из них была
школа в Иене (1618), в ней преподавалось Ф. исключительно на  шпагах,  и
скоро она стала известна не только во всей Германии, но и  за  границей.
Шпага осталась до настоящего времени  любимым  оружием  на  юге  Европы,
особенно во Франции; в Германии же,  продолжая  учиться  Ф.  на  рапирах
(шпагах), с 1843 г. (в Иене) перешли к дуэлям на эспадронах,  как  более
безопасном оружии. Флорио, один из выдающихся учителей Ф., в своей  речи
"О пользе Ф." (1828)  отдает  решительное  предпочтение  шпаге,  но  его
утверждение, что бой на саблях  неправилен,  ошибочно;  теперь  во  всех
армиях прекрасно поставлено Ф. на этом оружии. С XVII стол.  во  Франции
начали фехтовать в армии на штыках; это Ф.  скоро  было  заимствовано  в
германскую, австрийскую и шведскую армии.  Вооружение  некоторых  частей
пиками, заимствованными с Востока, повело за собою Ф. и на  них.  Вообще
Ф. возможно - и практиковалось -  на  любом  холодном  оружии,  даже  на
кинжалах (наваха в Испании). В Россию  Ф.  перешло  с  Запада  вместе  с
иноземным  строем  и  было  первоначально  только  одним   из   воинских
упражнений. С основанием в XVIII  столетии  военноучебных  заведений  Ф.
входит в их  программу,  а  подражание  иностранцам  заставляет  и  наше
дворянство учиться фехтовальному  искусству.  Сначала  все  фехтовальные
учителя  были  иностранцы;   только   с   самого   конца   XVIII   стол.
преподавателем фехтования почти во всех  учебных  заведениях  Петербурга
стал  знаменитый  впоследствии  И.   Е.   Сивербрик.   Мы   заимствовали
фехтовальные приемы от  французов  и  их  школа  преобладает  у  нас  до
настоящего времени. Другая главная  школа  -  итальянская  -  отличается
большею простотою. Теперь наиболее употребительно фехтование по  системе
так называемой jeu mixte, удержавшее и некоторые приемы старой школы.
   Ф.  имеет  значение  хорошего  гимнастического  упражнения,  которое,
развивая физически, вырабатывает  смелость,  решимость,  находчивость  и
презрение к физической  боли;  вместе  с  тем  оно  приучает  к  умелому
обращению с холодным  оружием;  поэтому  Ф.  входит  в  обучение  войск.
Обучение Ф. или рубке (если употребляется рубящее оружие) распадается на
два отдела: 1) подготовительный - обучение фехтовальным приемам и 2) боя
на 2 стороны или вольного боя с противником (ассо). Искусство фехтования
состоит  в  уменье  поразить  противника,  нанести  ему   лишающие   его
возможности действовать удары и защитить себя от его  ударов.  В  основу
обучения кладется правильное положение корпуса (стойка) и уменье держать
оружие. Основным должно быть признано Ф.  на  рапирах,  потому  что  оно
приучает к мелким и быстрым  движениям  и  хорошо  дисциплинирует  руку;
после него легко научиться владеть любым оружием,  потому  что  наносить
размашистые удары и защищаться от  них  легче,  чем  от  мелких.  Рапира
заменяет собою шпагу и состоит из эфеса  и  клинка;  ближайшая  к  эфесу
половина клинка называется сильною (оборонительною) и служит для защиты,
остальная половина слабая (наступательная)  служит  для  ударов.  Рапира
держится так, что большой палец находится на обороте рукоятки, остальные
пальцы, сомкнутые, но не сжатые поддерживают  рукоять  и  управляют  ею;
рука имеет только три  положения:  ногти  кверху  (quarte),  ногти  вниз
(tierce), ногти вбок  (moyenne);  последнее  положение  нормальное,  оно
должно быть принято с самого начала Ф. Взяв рапиру, надо стать в ан-гард
(en-garde); правая рука согнута в  локте,  чтобы  кисть  приходилась  на
высоте плеча, а конец рапиры против глаза  противника,  ноги  согнуты  в
коленах и раздвинуты на два следа (шага
   - ит.), каблуки под прямым углом, корпус по возможности опирается  на
одну левую ногу (обе - ит.) и сохраняет  прямое  положение,  левая  рука
поднята и  согнута  в  локте  так,  чтобы  ладонь,  повернутая  внаружу,
приходилась несколько выше головы. Движения  в  этом  положении  вперед,
назад и выпад , т. е.  быстрая  передача  всего  корпуса  на  выдвинутую
вперед на 4  следа  (сколько  можно  -  ит.),  согнутую  правую  ногу  и
одновременное вытягивание правой руки,  ногти  вверх,  нанесение  укола,
должны  быть  совершенно  свободны.  Затем  усваиваются  предварительные
приемы: удары (нападения, штоссы) и защиты (парады, отбои).  Итальянская
школа знает только 4 простых парада , во французской  же  сохранились  и
старые парады (прима,  квинта  и  т.  д.);  сложные  парады  состоят  из
комбинации простых, таковы кварта и  терц  или,  наоборот,  и  кварта  с
кругом. Обыкновенные парады больше всего развивают кисть руки,  мягкость
; подвижность которой необходимое условие Ф.; при защитах надо стараться
заставить шпагу противника лечь в положение терца. Ударов во французской
школе также больше, чем в итальянской, и они также делятся на простые  и
сложные; к первым принадлежат прямой удар с выпадом , боковое  нападение
(фланконада), под руку противника и  т.  д.;  сложные  удары  состоят  в
обманах,  т.  е.  намерении  нанести  один  удар  и  нанесении  другого,
например, поворот направо и удар вперед, батман, т. е. удар по рапире  и
укол вслед затем чтобы вывести рапиру противника из линии прямого удара,
делается прием ангаже, состоящий в переносе своего  клинка  под  клинком
противника и приложении своей сильной части в его слабой; для  нанесения
прямого удара делается дегаже, т. е. перенесение своего клинка на другую
сторону клинка противника и затем удар. После усвоения  приготовительных
приемов переходят к бою между двумя (на две  стороны),  по  командам,  а
затем и к вольному бою (ассо). При этом надо быть все время в  мере,  т.
е. иметь возможность, не сдвигая с места левой ноги, колоть  противника.
Все время боя надо наблюдать за оппозиционной линией, которой называется
прикрытие себя таким образом, чтобы конец  шпаги  противника  приходился
все время вне линии тела, для этого надо действовать кистью, не разжимая
руки, чтобы конец шпаги приходился на высоте груди противника;  рука,  в
положении близком к терцу или кварту, но отнюдь не  в  этих  положениях.
Чтобы отбить после  нападения  удар  противника,  надо  встать  снова  в
ангард; итальянцы отбивают и до этого и имеют в этом преимущество  перед
французами.  Секрет  Ф.  состоит  в  чувстве   шпаги,   т.   е.   умении
предугадывать движения противника, умении обмануть  его  и  своевременно
нанести ему удар. На обман противника отвечают немедленно, чтобы не дать
ему возможности нанести настоящий удар. Отбивать надо, подаваясь вперед,
чтобы контрудар был верен. Нападение на противника  может  быть  сделано
как просто с места, так вместе с другими действиями и движением  вперед.
Каждая страна  имеет  свои  отличия  в  приемах  Ф.;  наиболее  разнятся
французская  и  итальянская  школы,  вторая  отличается  вообще  большей
подвижностью руки и всего корпуса и большей энергией  выпада.  Начальные
правила Ф. на  эспадронах  (сабли,  шашки,  палаши)  в  общем  сходны  с
правилами Ф. на рапирах; разница заключается в характере ударов, которые
наносятся главным образом кругообразным движением руки.  Поэтому  прежде
всего упражняются в так назыв.  мулине,  т.  е.  кругообразном  движении
эспадрона, с целью развязать руку в кисти (франц. школа) или от локтя  с
неподвижной кистью (итальянск.). Парадов  при  Ф.  на  эспадронах  всего
пять: кварт - защита левой руки, терс - правой,  прим  -  левых  бока  и
ноги, секонд - правых бока и ноги, и парад головы (у французов - один, у
итальянцев два - с права и слева).  В  настоящее  время  левая  рука  не
принимает никакого участия в Ф. (кроме  случаев  Ф.  левой  рукой);  она
только балансирует корпус и придает ему красоту.  Прежде,  до  выработки
твердых правил в фехт. школах, допускалось схватить  левой  рукой  шпагу
противника и колоть его своей; в настоящее время такой прием применяется
только  при  защите  саблей  (эспадроном)  против  ружья  со  штыком.  В
настоящее время  пользу  Ф.  сознают  везде,  и  оно  распространено  за
границей, особенно во Франции, как в войсках, так и в учебных заведениях
и среди частных лиц. У нас Ф. среди невоенных, вследствие почти  полного
отсутствия преподавания его в учебных заведениях, встречает весьма  мало
любителей. Из учебных заведений  Ф.  преподается  обязательно  только  в
училище правоведения и лицее, необязательно - во многих частных  учебных
заведениях и немногих казенных. Ф. преподается и  поставлено  хорошо  во
всех военно-учебных заведениях, где, кроме боя  на  присвоенном  оружии,
для всех обязательно Ф. на рапирах и эспадронах и ежегодно  устраиваются
состязания на призы. В войсках уставами строевой службы  соответственных
родов оружия Ф. введено, как  обязательное,  в  пехотных  войсках  -  на
ружьях, в кавалерии и артиллерии - на шашках; в этих же уставах изложены
и правила обучения Ф. Для усовершенствования в фехтовании офицеры  могут
посещать  бесплатно  офицерские  фехтовально-гимнастические   залы,   из
которых особенно хорошо оборудованы  залы  в  Петербурге  и  Варшаве.  В
Варшавском  военном  округе  практикуется  обязательное   командирование
офицеров  и  нижних  чинов  от  кавалерийских  полков  в  этот  зал  для
усовершенствования. В видах поощрения занятий Ф. ежегодно устраиваются в
фехтовальных залах состязания  на  Императорские  призы;  получившие  их
носят особое украшение на своем оружии. Для нижних чинов в войсках также
устраиваются фехтовальные состязания на призы.  Ср.  Сивербрик  (отец  и
сын),  "Школа  древнего  Ф.  на  шпагах  и   палашах";   Е.   Сивербрик,
"Руководство  к  изучении  правил  Ф.  на  рапирах  и  эспадронах";   Г.
Бленджини, "Иллюстрированная школа новейшего  Ф.  на  шпагах  и  саблях"
(СПб.,  1880);  Соколов,  "Курс  фехтовального   искусства";   Глебович,
"Фехтование на эспадронах"; von Dresky, "Anleitung zum Fechten  mit  dem
Stossdegen fur Offiziere und militar. Bildungsanstalten" (Берл.,  1891);
Montag, "Neue praktische Fechtschule auf Hieb und Stoss" (З-е изд. Лпц.,
1884); Ristow, "Die moderne Fechtkunst" (Прага, 1896);  Barbaseti,  "Das
Sabelfechten" (Вена, 1898); его же, "Das Stossfechten" (1900); Thimm, "A
complete bibliography of fencing and  duelling"  (1896).  Французская  и
итальянская литература подробн. указаны у Бленджини. А. Н.
    Фиброма, фибромиома (fibroid, desmoid) . - Под  Ф.  понимают  опухоль,
состоящую из волокнистой (фиброзной) соединительной ткани; если  к  этой
составной части примешиваются гладкие мышечные волокна, то опухоль носит
название  фибромиомы.  Обе  эти  формы  новообразований   отличаются   в
большинстве случаев плотной, твердой консистенцией  и  доброкачественным
характером, т. е. не имеют наклонности переходить на соседние ткани  или
образовать переносы в отдаленных органах  и,  будучи  удалены,  не  дают
рецидивов. Рост фиброматозных опухолей  обыкновенно  очень  медленный  и
может длиться годами, причем опухоль может  достигнуть  размеров  головы
взрослого человека и более; иногда же рост  опухоли  останавливается  на
известной величине. Форма  опухоли  бывает  шарообразная,  овальная  или
неправильно бугристая; иногда она сидит  на  тонкой  ножке  (полип).  Ф.
могут развиваться везде, где есть соединительная ткань;  большею  частью
они образуются в  подкожной  клетчатке  и  коже.  Особый  вид  разлитого
фиброматозного новообразования представляет так назыв. слоновая  болезнь
(elephantiasis),  при  которой  разрастание  волокнистой  соединительной
ткани принимает колоссальные размеры; так, напр.,  описаны  случаи,  где
груди у женщин достигали веса в 60  фунтов  и  спускались  до  колен.  -
Фибромиомы  (фиброиды)  встречаются  чаще  всего  на  матке;  они  могут
развиваться внутри маточной стенки - межуточная  Ф.,  под  брюшинным  ее
покровом - подбрюшинная Ф., которая сидит обыкновенно на тонкой ножке  в
виде полипа, и  под  слизистой  оболочкой  -  подслизистая  Ф.  Опухоли,
сидящие в нижней половине матки, имеют большое значение в том отношении,
что они суживают тазовую полость и иногда служат абсолютным препятствием
для родов. Симптомы, обусловливаемые Ф. матки, состоят главным образом в
болях и кровотечениях; последние могут быть очень интенсивны  и  довести
женщину до высокой степени малокровия;  кровотечения  тем  сильнее,  чем
ближе  опухоль  расположена  к  слизистой  оболочке   матки.   Наименьше
беспокойств причиняют больным подбрюшные (субсерозные)  Ф.,  сидящие  на
ножке. Маточные Ф. могут достигать до 20 фунт. весом  и  более.  Причина
образования фиброматозных опухолей  не  выяснена.  Принято  думать,  что
раздражение, дающее толчок разрастанию ткани, зависит от  воспалительных
процессов  или  травмы.  Переход  Ф.  в  злокачественную  саркому   есть
исключительная  редкость.  Те  Ф.,  которые  вызывают  резкие  симптомы,
подтачивающие здоровье и лишающие  трудоспособности,  требуют  операции.
Большинство маточных фибромов после климактерия  подвергаются  обратному
развитию  и  резко   уменьшаются;   поэтому   Ф.,   развившаяся   вблизи
климактерического  возраста,  скорее  допускает  выжидательное  лечение.
Подслизистые Ф. могут,  благодаря  сокращениям  матки,  быть  извергнуты
наружу - родиться. В. О.
    Фиговое дерево иначе смоковница  -  из  сем.  крапивных  или  вязовых,
достигает высоты до 8 м., дико растет на Востоке (Сирии,  Малой  Азии  и
пр.), разводится по побережью Средиземного моря (в Крыму,  на  Кавказе),
во многих местах Азии, Америки и др. стран. Дерево  это  богато  густым,
белым млечным соком, молодые ветви густо опушены, а старые голы.  Листья
одиночные, крупные, черешковые,  нижние  цельные  или  слабо  выемчатые,
верхние о трех - пяти  лопастях,  сердцевидные;  верхняя  сторона  листа
зеленая,  шершавая,  нижняя  -  серая,  мелковолосистая.  Цветки  мелкие
однополые, собранные в своеобразные, грушевидные полые  внутри  соцветия
(фиги), открывающийся узкою дырочкою; одни соцветия; рано созревающие  к
концу зимы, так наз. "grossi" или "orni",  помещаются  в  верхней  части
прошлогодних ветвей над листовыми рубцами (такие соцветия  у  дикого  Ф.
дерева содержат большею частью  мужские  цветки,  у  разводимой  женские
цветки ); другие соцветия помещаются в  пазухе  листьев,  из  них  самые
нижние поспевают перед листопадом и называются "forniti"  (они  содержат
женские цветки и  лишь  немного  мужских  или  вовсе  не  содержат  их),
верхние, назыв. "cratiri" остаются на зиму (почти  не  содержат  мужских
цветков). Мужской цветок состоит большею частью из  трех-пятираздельного
околоцветника и 3 - 5 тычинок. Женские цветки двоякие:  бесплодные,  так
наз. "орешковые",  развивающиеся  преимущественно  у  дикого  Ф.  дерева
(caprificus)  и  плодущие,  так   наз.   "семенные",   развивающееся   у
настоящего, культурного Ф. дерева. В женском цветке  околоцветник  также
трех-пяти раздельный, а пестик либо с коротким столбиком и  рыльцем  без
сосочков (в орешковых цветках), либо с длинным столбиком и сосочками  на
рыльце   (у   семеннных   цветков);   завязь   верхняя,    одногнездная,
односемянная; плод - костянка. При созревании плодов становится мясистым
все соцветие (и околоцветник) и представляет соплодие, так  назыв.  фигу
(винную ягоду, инжир). Оплодотворение  перекрестное,  совершающееся  при
посредстве орехотворок (Cynips  psenes,  иначе  Blastophaga  grossorum),
кладущих яйца в  завязь  орешковых  цветков,  так  как  проколоть  своим
коротким яйцекладом завязь семянных цветков эти  орехотворки  не  могут.
Выведшееся из  яичек  новое  поколение  орехотворок  ползает  в  том  же
соцветии, пачкается о пыльцу развившихся к тому времени мужских цветков,
вылетает с пыльцою, наконец, вон; летит в другие соцветия, и  в  тех  из
них,  где  находятся  семенные  цветки,   производит   их   опыление   и
оплодотворение.  Это  значение   дикой   смоковницы   (caprificus)   для
плодоношения  настоящей  смоковницы  было  известно   еще   в   глубокой
древности. Еще тогда, для того, чтобы получить фиги, на ветви культурной
смоковницы  подвешивали  ветви  дикой  смоковницы;  эта  операция   была
известна под именем "caprificatio", о ней упоминают Плиний и Теофраст. В
новейшее же время значение капрификации и способы опыления были подробно
изучены Вествудом, Дельпино, Сольмс-Лаубахом, Фр. Мюлером, Кином  и  др.
Любопытно, что и у дикой смоковницы соцветия не одинаковы, а именно одни
из них, так назыв. "mamme", содержат лишь орешковые  цветки,  в  которых
зимуют орехотворки, другие, так назыв. "profichi", содержат орешковые  и
мужские цветки. Фига богата (до 70%) сахаром, употребляется в пищу и как
лакомство в сыром  или  в  сушенном  виде("винные  ягоды",  "инжир").  В
торговле различают несколько  сортов  фиг  (в  культуре  известно  много
разновидностей  Ф.  дерева),  напр.  мелкие  -  марсельские,  крупные  -
генуэзские;  лучшими  считаются  левантинские  фиги   (доставляются   из
Смирны); сушеные фиги (каламатийские фиги) идут  из  приморского  города
Каламаты, гавани Мессины. С. Р.
    Фиджи или Вити  - о-ва в Южном Тихом океане, британская колония к В от
Нов. Гебрид, между 15°30' и 19°30' ю. ш. и 177° и 178° з. д. Вся  группа
состоит из 225 коралловых и  скалистых  о-вов,  из  коих  80  обитаемых.
Пространство 20806 кв. км. Морское пространство  между  главными  о-вами
группы называется Гороским морем. Два больших о-ва, Вити-Леву (12000 кв.
км.) и Вануа-Леву  (около  6500  кв.  км.);  далее  о-ва  Увалау,  Ясуа,
Кантаву, Вуна и малые о-ва внутреннего  Гороского  моря,  известные  под
общим названием Вити-и-Лома, из коих  главные  -  Горо,  Найрай,  Моала,
Матуку и Ангау; к В тянется группа о-вков, из коих наибольший - Лакемба.
В 1880 г. к Ф. в административном отношении присоединен  остров  Ротума,
между 12° и 15° ю. ш. и 175 и 177° з.  д.  Население  Фиджи  в  1891  г.
достигало 121180 душ: европейцев 4373, индусов  13282.  туземцев  98478,
полинезийцев, ротумцев и т. д. 6540. Гл. гор. - Сува,  на  южном  берегу
Вити-Леву;  850  европейцев.  Ф.  -  вулканического  происхождения,   но
признаки вулканической деятельности встречаются  лишь  в  Саву-Саву,  на
южном бер. Вануа-Леву. Вершины о-вов имеют обыкновенно форму конуса  или
иглы и состоят из базальта.  Климат  мягкий  и  здоровый.  Почва  крайне
плодородна; состоит из  желтой  глины  и  растительного  перегноя.  О-ва
покрыты густою растительностью; в 1899 г.  европейцы  возделывали  около
1000 гект. бананов, 9500 гект. кокосовых  орехов,  200  гект.  кукурузы,
10000 гект. сахарного тростника; около 500  гект.  приходилось  на  рис,
чай, табак, ананасы и т. д.; В колонии  к  тому  же  времени  было  2000
лошадей, 1000 овец, 9000 ангорских  коз,  17000  голов  рогатого  скота.
Общий оборот иностранной торговли в том же году  достигал  744900  фунт.
стерл., в том числе 263044 ф. ст.  приходились  на  ввоз,  481856  фунт.
стер. на вывоз. Ф. сделались британской колонией в 1874 г. Управление  -
в   руках   губернатора,   назначаемого   королем;    при    губернаторе
исполнительный совет из 4 членов и законодательный из 5.
    Физическое  лицо  (человеческая  личность,  человек)   -   приобретает
правоспособность  с  момента  своего  рождения.  Под  последним   юристы
понимают полное отделение плода от матери с проявлением  самостоятельной
жизни. Многие римские и старые западноевропейские юристы установляли ряд
объективных  признаков,   наличность   которых   должна   была   служить
показателем  того,  что  ребенок  родился  живым.   К   этим   признакам
причислялись: крик ребенка (это утверждали,  между  прочим,  прокульянцы
против сабинианцев; мнение последних принято Юстинианом), раскрытие глаз
и друг. В некоторых старых западноевропейских кодексах  (прусск.,  бав.,
саксонск., австр.) была принята презумпция  живорожденности,  если  плод
отделился при  нормальных  условиях  от  здоровой  матери.  Новое  герм.
уложение   отвергает   решающее    значение    этих    признаков,    как
покровительствующих иногда одной заинтересованной группе в ущерб другой.
Для  каждого  данного  случая  должны  быть   заинтересованными   лицами
представлены  самостоятельные  доказательства  по   общим   правилам   о
доказывании;   в   случае   возможности    решающее    значение    имеет
судебно-медицинская экспертиза. Новые  юристы  отвергают  также  признак
жизнеспособности    родившегося,    как    условие    приобретения    им
правоспособности. Выкидыш, появившийся  на  свет  ранее  физиологической
возможности проявления жизни, конечно, не правоспособен, но установить в
виде определенной  юридической  нормы  момент  жизнеспособности  трудно;
решающее значение должно все-таки иметь проявление жизни  при  рождении.
Еще  более  трудно  требовать  признака   жизнеспособности   родившегося
своевременно живым младенца в смысле прогноза его способности продолжать
жизнь (франц. кодекс, ст. 725). Жизнеспособность ребенка может в  каждом
отдельном случае зависеть от сочетания разнообразных условий; правильное
суждение о ней немедленно после рождения может быть  составлено  лишь  в
редких случаях. Точно также несостоятельно  требование  старых  юристов,
чтобы родившийся носил человеческий образ, а не был уродом (рим.  право,
прусск., бав. и сакс. кодексы). Все, что родилось живым  от  человека  -
человек; установить  границу  между  уродами,  имеющими  и  не  имеющими
человеческого  образа,  по  крайней  мере  без  специальной  каждый  раз
медицинской экспертизы,  нет  никакой  возможности.  Не  родившийся  еще
ребенок, зародыш - не человеческая личность, не индивидуум  и,  поэтому,
не признается правоспособным.  Старое  положение:  nasciturus  pro  nato
habetur quoties de commodis ipsius partus quaritur, принятое в некоторых
кодексах (бав., сакс. и др.), подлежит ограничению  в  том  смысле,  что
охрана  прав  зародыша  дается  лишь  на  случай  рождения  его   живым.
Наследственные права зародыша охраняются, напр., лишь как права  будущей
личности; если ребенок  родился  мертвым,  новой  личности  на  свет  не
появилось и права остаются за  теми,  кто  имел  бы  их  при  отсутствии
зародыша. Русское право не дает специальных  постановлений  относительно
начала человеческой личности, как субъекта прав;  судебная  практика  не
стеснена,  поэтому,  в  решении  относящихся  сюда  случаев  применением
указанных  сейчас  выводов  новой  юриспруденции.  Принципиально  у  нас
признаны лишь права зародыша, как будущего субъекта прав (п. 2 ст.  1106
т. Х ч. 1). - Начавшись рождением, правоспособность лица оканчивается  с
смертью,  т.  е.   прекращением   жизненных   функций   субъекта   прав,
констатируемым, при обыкновенных условиях, очень  точно  и  определенно.
Юридические определения, касающиеся момента смерти, требуются только для
тех случаев, когда нет на лицо достаточно данных для суждения о том, жив
человек еще или умер или когда нужно установить более ранний или поздний
момент смерти по отношению к лицам,  последовательность  смерти  которых
неизвестна . - От рождения до смерти правоспособность лица  продолжается
непрерывно. Она не  ограничивается  ни  вполне,  ни  частично  теми  или
другими физическими качествами лица. Болезнь, недостаток тех или  других
свойств и качеств (глухонемота) и т.  д.  не  умаляют  правоспособности,
хотя и оказывают влияние на дееспособность .  Лишь  пол  долго  оказывал
влияние на состав прав физического лица: женщина долго  подлежала  более
или менее полной и суровой опеке и  ограничению  прав  в  тех  или  иных
отношениях. В русском праве, напр., до сих пор ограничены наследственные
права женщины. Но эти ограничения  -  следствие  не  столько  физических
свойств женщины, сколько ее социального и экономического положения.  См.
Дювернуа, "Чтения по гражд. праву" (I); Анненков, "Система  рус.  гражд.
права" (I) .
   В. Н.
    Фикус (Ficus L.)  -  род  растений,  обнимающий  до  600  видов,  дико
растущих  в  теплых  странах,  преимущественно   на   о-вах   Индийского
архипелага,  Тихого  океана,  в  Южной  Африке  и  в   Средиземноморских
областях. Род этот относится к  семейству  тутовых  (Моrасеае),  подсем.
Artocarpoideae. Это - деревья  или  кустарники,  с  попеременными,  реже
супротивными, цельными, зубчатыми или лопастными листьями, вечнозелеными
или опадающими на зиму. Прилистники очень крупные; они одевают почку, но
в большинство случаев скоро отпадают и лишь  изредка  сохраняются  после
распускания листьев. Цветки собраны в пазушные соцветия,  одиночные  или
сгруппированные по несколько, и иногда на безлистном  побеге  образующие
конечный колос или кисть. Цветоложе в соцветии  большею  частью  в  виде
полого шара  или  груши  с  отверстием  на  верхушке;  внутри  на  таком
цветоложе располагаются редкие цветки; мужские  вместе  с  женскими  или
мужские отдельно от женских; иногда мужских цветков бывает очень немного
и они располагаются тогда у отверстия соцветия, а женские  занимают  всю
остальную поверхность его. При каждом цветке иногда развиваются  кроющие
листья, иногда их не бывает.  Цветок  состоит  из  2-6  раздельного  или
лопастного околоцветника, более развитого при  мужском  цветке.  Тычинок
либо одна (у подрода Urostigma), две (у Pharmacosycea). или 3 - 6;  нити
у них короткие, пыльники  либо  выдаются  из  околоцветника,  либо  нет.
Пестик один с одногнездою (реже  3-2-гнездою)  односемянною  завязью,  с
простым  столбиком,  не  выдающихся  из  отверстия  цветоложа.  Опыление
происходит при посредстве насекомых. Плодики  -  орешки,  заключенные  в
мясистое цветоложе (фигу).  Искривленный  зародыш  окружен  белком.  Род
распадается на семь подродов (или секций): 1) Palaeomorpha, 2) Urostigma
(куда  откосится  часто  разводимое  в  комнатах  Ficus  elastica),   3)
Sykoecia, 4) Sycidium, 5)  Covellia,  6)  Eusyce  (куда  принадлежат  F.
Sycomorus, сикомора, и Р. Саriса, фиговое дерево), 7) Neomorphe. Виды Ф.
принадлежат к  полезным  растениям;  наибольшее  значение  они  имеют  в
промышленном отношении как деревья, дающие каучук, таковы:  F.  elastica
(на Суматре), F. taxia caria (в Южной  Америки),  F.  nymphaeifolia,  F.
populnea, R. Radula, F. sylvestris ( в  Бразилии),  F.  elliptica  и  F.
prinoiddes (в Новой Гренаде). Млечный сок других видов (F. heterophylla,
Sycomorus, indica) употребляется в медицине. Плоды некоторых  видов  (F.
convica, Sycomorus, religiosa,  Rumphii,  bengalensis)  употребляются  в
пищу. Некоторые виды (F. laccifera, religiosa,  bengalensis)  доставляют
шеллак или гуммилак (гумми, вытекающее от укусов насекомых). С. Р.
    Фикции  - представления и  понятия,  с  которыми  мы  оперируем  таким
образом, как если бы их соответствовало в действительности то,  чего  на
самом деле  не  существует  -  приписываем,  напр.,  предмету  качество,
которого он в  действительности  не  имеет,  ставим  лицо  в  положение,
которого оно не занимает в действительности, и  распространяем  на  него
последствия этого положения. В юриспруденции часто пользуются Ф. с целью
создать искусственным путем историческое или догматическое основание для
известных  юридических  правил,  которые  требуются   с   точки   зрения
справедливости или  пользы,  но  не  могут  быть  обоснованы  средствами
действующего  права.  Особенно  распространенным  явлением  Ф.  были   в
древнеримском праве, когда претору, несмотря на находившуюся в его руках
власть создавать исключительные нормы, часто приходилось прибегать к. Ф.
для  прикрытия  новых  норм  старыми  положениями,  в  видах  устранения
открытой  борьбы  с  действующим  правопорядком  или   просто   экономии
юридического творчества. По древнему римскому праву  римский  гражданин,
находившийся в плену, рассматривался  как  раб,  но  по  возвращении  из
плена,  в  момент  возвращения,  вновь  становился  полноправным  членом
римского гражданского общества.  Согласно  с  этим  правилом  гражданин,
умерший в плену, должен был бы рассматриваться как умерший раб;  но  так
как такая точка зрения извращала все отношения оставшихся в Риме  членов
его семьи и по существу ставила их в неравное положение с членами других
семейств, отцы которых могли возвратиться из плена, то была придумана Ф.
(так назыв. fictio legis  Corneliae),  согласно  которой  если  римлянин
умирал в плену, то это рассматривалось так, как если бы он умер  римским
гражданином.  В  интересах  покровительства   так   назыв.   "бонитарной
собственности" создается специальный публициев иск (actio Publiciana), в
котором  истец  формулой  претора  ставится  в   положение   давностного
владельца, хотя в его лице давность и не истекла еще. Развитие института
bonorum possessio в значительной мере опирается на  actiones  ficticiae.
Владелец наследства трактуется в судебных формулах по отношению ко  всем
третьим лицам, интересы которых сталкиваются с интересами владельца, как
наследник. Таким образом путем actiones ficticiae защищаются целые новые
институты права. Аналогичные примеры во множестве встречаются в  истории
английского права. По мере большего  воздействия  на  гражданскую  жизнь
законодательства роль Ф. в  юридическом  творчестве  сокращается.  Путем
более широкой концепции закона и  более  широких  приемов  толкования  в
настоящее время возможно  достигать  прямым  путем  того,  чего  римляне
достигали  путем  Ф.  Исчезая,  таким  образом,  из  законодательною   и
судебного творчества  в  современной  юриспруденции,  Ф.  сохраняют  еще
некоторое значение в теории, в качестве догматического приема  изложении
права ("догматические Ф."). Наиболее ярким примером таких Ф. является Ф.
"юридического лица", принятая, впрочем, и в новые  законодательства.  По
существу возникающих из него  отношений  юридическое  лицо  есть  особая
форма  обладания   -   общего   обладания,   противоположная   обладанию
индивидуальному; но юристы, ввиду того, что в основе всего  современного
вещного и обязательственного права лежит обладание индивидуальное, а  не
общее, рассматривают и отношения, характеризуемые понятием  юридического
лица, как отношения индивидуального обладания. Для этой  цели  на  место
действительных  обладателей  -  членов  союза,  называемого  юридическим
лицом, создают фиктивного обладателя - "юридическое лицо", - которого  и
рассматривают как индивидуального  обладателя  общего  имущества.  Более
широкие точки зрения на природу юридических явлений  и  здесь,  впрочем,
ведут  к  замене  фиктивных  представлений  истинными.  Ср.  Мейер,   "О
юридических вымыслах" (в "Ученых Записках Казанского Унив." за 1855 г.);
Муромцев, "Гражданское право древнего Рима" (М.,  1883);  Мэи,  "Древнее
право", гл. 2; Дормидонтов, "Классификация  явлений  юридического  быта,
относимых к  случаям  применения  Ф."  (Казань,  1895;  здесь  подробные
указания иностранной литературы предмета). В. Н.
    Филарет  - патриарх российский, в мире  Феодор,  старший  сын  боярина
Никиты Романовича. Предполагают, что он родился от второго брака  Никиты
Романовича,  между  1554  и  1560  г.  В  детстве  он  получил   хорошее
образование и научился  даже  латинскому  языку  по  собранию  латинских
речений, написанных для него  славянскими  буквами  одним  англичанином.
Двоюродный дядя царя Феодора, любознательный  и  начитанный,  веселый  и
приветливый, красивый и ловкий, соединявший любовь к книгам с любовью  к
развлечениям и нарядам, он играл  в  молодости  видную  роль,  пользуясь
одинаковой популярностью и у  соотечественников,  и  у  иностранцев.  Он
женился  на  дочери  бедного  костромского  дворянина  Ксении   Ивановне
Шестовой и имел от нее 5 сыновей и одну дочь. Из всех детей его  пережил
только  сын  Михаил,  избранный  на  царство.  В  1586  г.  Феод.   Ник.
упоминается как боярин и наместник нижегородский, в 1590 г. участвует  в
качестве дворового воеводы в походе на Швецию, в 1593 -  94  г.  состоит
наместником  псковским  и  ведет  переговоры  с  послом  имп.  Рудольфа,
Варкочем. В 1596 г. состоит воеводой в правой руке. От 90-х годов  дошло
до нас несколько местнических дел,  касающихся  Феод.  Ник.  и  рисующих
влиятельное положение его среди московского  боярства.  По  смерти  царя
Феодора народная молва называла Феод. Ник. ближайшим законным преемником
престола; в Москве ходили слухи, что покойный царь перед  смертью  прямо
назначил  его  своим  преемником.  Борись  Годунов,  сев   на   царство,
оправдывался перед ним ссылкой на народное избрание и давал  ему  клятву
держать его главным советником в государственном управлении. Были  ли  у
самого Феод. Ник. планы на воцарение, неизвестно; в коломенском  дворце,
однако, был найден его портрет в царском одеянии, с подписью "Царь Федор
Микитич Романов". Как бы то ни было,  он  подписался  под  избирательной
грамотой Бориса. В 1601 г., во время разгрома фамилии Романовых  Борисом
, Феод. Ник. был пострижен в монахи под именем Ф. и  сослан  в  Антониев
Сийский монастырь; жена его, постриженная под именем  Марфы,  сослана  в
Заонежские  погосты,  а  малолетний  сын  Михаил  и  дочь  заточены   на
Белоозере, с теткой Настасьей Никитичной.  Жизнь  Ф.  в  монастыре  была
обставлена очень  сурово:  пристава  пресекали  всякие  сношения  его  с
окружающим населением и изнуряли его грубым соглядатайством и  мелочными
притеснениями, жалуясь в тоже время в Москву на его крутой и запальчивый
нрав.  С  появлением  в  1605  г.  известий  о  движениях  Лжедмитрия  в
настроении Ф. была замечена резкая перемена: он повеселел и громко  стал
высказывать надежду на скорый переворот в своей судьбе. 30 июня 1605  г.
Лжедмитрий возвел Ф. в сан ростовского митрополита.  Кажется,  Ф.  редко
наезжал в свою митрополию, проживая с тех пор большею частью  в  Москве.
По воцарении Василия Шуйского Ф. ездил в Углич  открывать  мощи  Дмитрия
Царевича. В 1609 г. Ростов подвергся нападению тушинцев; Ф.,  запершийся
с народом  в  соборе,  был  схвачен  и,  после  различных  поруганий,  с
бесчестием отправлен в Тушино. Однако, тушинский вор, по мнимому  своему
родству с Ф., назначил его патриархом всея Руси. В качестве  нареченного
патриарха Ф. рассылал грамоты по церковным делам в области, признававшие
власть тушинского вора, а после  бегства  вора  в  Калугу  участвовал  в
переговорах тушинцев с польским королем о приглашении последнего или его
сына на русский престол. Когда Рожинский, в марте 1610 г., сжег  Тушино,
отряд  польских  тушинцев,   отступивший   к   Иосифову   Волоколамскому
монастырю, захватил с собою и Ф. Только по разбитии этого отряда русским
войском Ф. получил свободу и отъехал в Москву. По свержении Шуйского Ф.,
по  указанию  Жолкевского,  желавшего   удалить   из   Москвы   наиболее
влиятельных лиц, был назначен вместе с  кн.  Голицыным  в  посольство  к
Сигизмунду, для заключения договора  о  вступлении  на  русский  престол
королевича  Владислава.  7  октября   послы   приехали   под   Смоленск.
Переговоры, затянувшиеся до 12 апреля, не привели ни  к  чему,  а  после
получения известия о приближении к Москве ополчения Ляпунова, Трубецкого
и Заруцкого послы были арестованы. Ф. пробыл в плену у поляков  до  1619
г., проживая в доме Сапеги. По-видимому, уже тотчас по воцарении Михаила
Феод.  был  предрешен  вопрос  об  избрании  Ф.  в  патриархи.  Еще   до
возвращения Ф. из плена он именовался в  правительственных  актах  и  на
церковных антиминсах митрополитом не  ростовским,  а  всея  Руси.  После
Деулинского перемирия 1 июня 1619  г.,  на  р.  Поляновке,  за  Вязьмой,
совершился размен  пленных;  Ф.  был  обменен  на  польского  полковника
Струся. 14 июня Ф. въехал  в  Москву,  торжественно  встреченный  сыном.
Тогда же сложилась на Москве народная песня, посвященная этому  событию.
Через  несколько  дней  собор  русского  духовенства  предложил  Ф.  сан
патриарха, и 24 июня Ф. был посвящен. С саном патриарха Ф. совместил сан
великого государя, чем поднял до высшей степени государственное значение
патриархата. Установилось настоящее двоевластие:  царь  и  патриарх  оба
писались государями; правительственные дела решались обоими  государями,
а иногда Ф. решал их  единолично,  даже  без  ведома  царя.  В  качестве
правителя Ф. показал  себя  крутым,  властолюбивым  и  "опальчивым".  Он
быстро обуздал своеволие людей, приблизившихся в его отсутствие к  трону
его сына,. подверг опале Салтыковых, самовольно отдаливших от  царя  его
невесту Хлопову, Грамотина и др. На соборе 1619 г. он выдвинул вопрос  о
составлении новых писцовых и дозорных книг и о вызове в Москву  выборных
людей от духовенства, дворянства и посадских людей для подачи  заявлений
о местных нуждах населения. Он руководил дипломатическими сношениями  и,
между прочим, составил  "тайнопись",  т.  е.  шифр  для  дипломатических
бумаг. Патриаршая деятельность Ф. состояла в энергичной  охране  чистоты
православия,  в  развитии  печатания  богослужебных  книг  и  в  реформе
церковной    администрации.    Строгое    преследование     религиозного
вольнодумства и нравственной распущенности выразилось в мерах,  принятых
против кн. Хворостинина , в распоряжениях о прекращении  кулачных  боев,
развратных скопищ, четверобрачия, некоторых языческих обрядов  (кликания
коляды,  овсеня),  в  грамотах  сибирскому  архиепископу  и  Соловецкому
монастырю о пороках и непорядочной жизни  мирян  и  монахов.  Нередко  в
своих  мерах  по  охране  чистоты   православия   Ф.,   за   отсутствием
богословского образования,  переходил  границы  необходимости.  Так,  он
настойчиво требовал перекрещивания обращающихся в православие латинян  и
в 1620 г. на соборе духовенства осудил мнение крутицкого  митроп.  Ионы,
находившего в этих случаях достаточным совершение одного  миропомазания.
Тогда же Ф. установил перекрещивание белорусов, выходящих  из  Польши  и
Литвы, хотя  бы  они  и  считались  там  православными.  В  1627  г.  по
приказанию  Ф.  сожжено  "Учительное  евангелие"  Кирилла  Транквиллиона
Ставровецкого, не содержавшее в себе в сущности ничего  еретического,  и
начаты гонения на литовские книги, обращавшиеся в русских церквах. Тогда
же был напечатан катехизис Лаврентия Зизания Тустаневского, после весьма
мелочных и придирчивых исправлений и нескольких прений, устроенных между
Зизанием  и  игуменом  Ильей  и  справщиком  Онисимовым.   Печатанию   и
исправлению книг  Ф.  уделял  много  внимания.  В  самом  начале  своего
правления  Ф.,  по  представлению  патриарха   иерусалимского   Феофана,
возбудил пересмотр дела о справщиках Дионисии, Арсении и Иване  Наседке,
незадолго перед тем обвиненных за исключение из Требника слов: и огнем в
молитве на Богоявление. Собор, в присутствии  Ф.,  Феофана  и  государя,
оправдал справщиков, и по получении  разъяснительных  грамот  от  других
патриархов прибавка: и огнем была окончательно вычеркнута из Требника. В
1620 г. Ф. возобновил  типографию  на  Никольской,  на  старом  печатном
дворе, и устроил особое помещение ("правильню") для работ справщиков,  а
также положил начало знаменитой  впоследствии  типографской  библиотеке,
сделав распоряжение о доставлении туда  из  городов  древних  харатейных
книг. Московская типография при Ф. выпустила  много  изданий  -  все  12
миней месячных и ряд богослужебных книг, причем некоторые  издания  были
свидетельствованы самим Ф. При печатании обращалось  много  внимания  на
исправление текста, для чего Ф. привлек  к  работам  более  образованных
справщиков, сличавших тексты с  древними  славянскими  рукописями,  а  в
некоторых (редких) случаях  -  и  с  греческими.  Книги  рассылались  по
городам в церкви, монастыри и торговые лавки по цене, в которую обошлось
их напечатание, без прибыли, а в Сибирь - безвозмездно.  В  1622  г.  Ф.
издал "Сказание  действенных  чинов  св.  соборные  церкви  Успения  св.
Богородицы",  т.  е.  устав  для  отправления  праздничных  богослужений
церковных торжеств, а также "Поучение великого господина на  поставление
митрополитам, архиепископам и епископам"; ему же  приписывают  "Поучение
на  поставление  архимандритам,  игуменам  и  священникам"  и  "Поучение
игуменьям". Ф. заботился и о насаждении школ, призывал  архиепископов  к
учреждению училищ при архиерейских домах и сам завел в Чудовом монастыре
греколатинское училище, порученное Арсению Глухому. В 1632 г. приехавший
в Москву протосингел александрийского патриарха Иосиф был оставлен Ф.  в
Москве для перевода книг и для устройства греческой школы.  Важный  след
оставила деятельность Ф. в области церковного управления. Двор патриарха
устроился при нем совершенно по образцу двора государева;  организовался
класс  патриарших  дворян  и  детей  боярских,   верстаемых   поместными
окладами.  Патриаршие  вотчины  значительно  увеличились   покупками   и
царскими пожалованиями. Власть патриарха над населением этих вотчин была
расширена царской грамотой 20 мая  1625  г.,  которою  уничтожались  все
прежние несудимые грамоты  отдельных  церквей  и  монастырей  патриаршей
области и патриарх получал право судить и ведать духовное и крестьянское
население  этой  области  во  всяких  делах,  кроме  татьбы  и   разбоя.
Управление патриаршей областью облекается при  Ф.  в  правильные  формы,
аналогичные светским государственным учреждениям.  Возникают  патриаршие
приказы: 1 ) судный или разряд - для судебных дел, 2)  приказ  церковных
дел - по делам церковного благочиния, 3) казенный  -  ведающий  сборы  с
духовенства и 4) дворцовый - заведовавший хозяйством патриарших  вотчин.
В каждом приказе сидел патриарший боярин, с дьяками  и  подьячими.  Дела
решались с доклада патриарху. Энергичная устроительная  деятельность  Ф.
не  ограничивалась  одною  патриаршею  областью.  Во  всем   государстве
производились подробные  описания  церковных  и  монастырских  имуществ,
пересмотр и подтверждение жалованных грамот, выданных монастырям,  новые
пожалования их землями. В 1620 г. открыта новая тобольская епархия.  При
Ф. состоялась канонизация двух святых  -  Макария  Унженского  (1619)  и
Авраамия, еписк. чухломского и галицкого (1621), а также присылка в 1625
г. персидским шахом части Господней  ризы,  которая  была  поставлена  в
ковчеге в Успенском соборе. При  Ф.  возобновились  прерванный  в  эпоху
смуты сношения Москвы с греческою и восточными православными церквами  и
приезды в Москву за милостыней многочисленных представителей духовенства
этих церквей. Ф. скончался 1 окт. 1633 г., имея около 80  лет  от  роду.
См. Смирнов, "Филарет Никитич Романов святейший патриарх  всероссийский"
(в "Чтениях Общества любителей духовного просвещения", 1873 -  74  гг.).
А. Кизеветтер.
    Филатов  (Нил  Федорович)   -  известный  профессор  детских  болезней
московского  университета  (1847  -  1902),  обогативший  педиатрию  как
солидными оригинальными руководствами, так и массой  (до  70)  статей  в
русских и иностранных журналах. Специальное медицинское  образование  Ф.
получил в московском университете, где окончил курс  в  1869  г.  Сперва
земский врач, Ф. затем за границей специально  изучал  детские  болезни.
Степень доктора медицины получил в 1876 г. за диссертацию "Об  отношении
бронхита  к  острой  катаральной  пневмонии",   а   через   год   звание
приват-доцента детских болезней. Работая в детской больнице в Москве, Ф.
привлекал много слушателей студентов и врачей.  Здесь  он  обособляет  в
ряде статей несколько новых болезненных форм:  скарлатинозную  краснуху,
идиопатическое воспаление лимфатических желез шеи, миозит  брюшных  мышц
от перенапряжения их, малярийный понос, а в последние годы - хроническую
инфлюэнцу.  Ф.  указал  некоторые   новые   патогномонические   признаки
болезней,  как  отрубевидное  шелушение   слизистой   оболочки   рта   в
продромальном периоде кори (впоследствии так назыв. признак Коплика).  С
1879 г. Ф. читал лекции как приват-доцент, а с  1891  г.  как  профессор
детских болезней и директор детской клиники. За все время  существования
в Москве о-ва детских  врачей  Ф.  был  его  председателем.  Результатом
систематизации  наблюдений  и  выводов  Ф.  были  несколько   учебников,
выдержавших в короткий срок много изданий; наиболее блестящий труд его -
"Семиотика  и  диагностика  детских   болезней".   "Лекции   об   острых
инфекционных болезнях у детей", "Клинические лекции  о  распознавании  и
лечении катаров кишок у детей", "Краткий  учебник  детских  болезней"  и
"Клинические лекции", 3 вып. Руководства эти все переведены на  немецкий
яз.,  а  некоторые  из  них  на  французский,  итальянский,  чешский   и
венгерский яз. В этих книгах кратко, но полно изложено все, что в данной
области дала наука, популяризированная прекрасным  изложением  автора  и
его критическим отношением к материалу, почему они сделались настольными
для русских врачей. Как профессор клиницист, Ф. занимает почетное  место
среди тех немногих русских клиницистов, которые создали школу.  Перечень
всех работ Ф. (до 70) приведен в "Мед. Обозрении" (1902, № 3, стр. 270).
A.
    Филемон и Бавкида  -  в  прекрасно  обработанном  Овидием  (Metamorph.
VIII, 610 - 715) фригийском сказании благочестивая чета старых супругов,
которые радушно приняли посетивших их в образе утомленных путников Зевса
и Гермеса. Когда боги, в наказание за то, что  остальные  жители  страны
обошлись с ними негостеприимно, затопили  эту  местность,  хижина  Ф.  и
Бавкиды осталась невредимою и была обращена в роскошный храм. По желанию
испуганных  супругов,  боги  сделали  их  жрецами  храма  и  послали  им
одновременную смерть: оба они были обращены  в  деревья,  Ф.  -  в  дуб,
Бавкида - в липу.
    Филигрань  (итал. Filigrana, франц. Filigrane, от лат. filum-granum) -
украшение, изготовленное из золотой или серебряной (а также позолоченной
медной или железной) проволоки, изогнутой и спаянной в  некоторых  своих
местах таким образом, что получается орнамент в виде  цветков,  листьев,
арабесок и др. узоров. Употребляемая при этом проволока по большей части
бывает предварительно скручиваема винтообразно и затем сплющиваема между
вальцами, через что принимает форму тонкой полоски с  зубчатыми  краями.
Изогнутие проволоки производится при помощи миниатюрных щипцов, а спайка
посредством паяльной  трубки.  Главную  трудность  изготовления  Ф.,  но
вместе с тем и его  красоту,  составляет  присоединение  к  проволочному
узору крошечных розеток и зерен одного с  ним  металла,  рассаженных  по
длине  проволоки  или  между  ее  изгибами.   Филигранная   работа   или
оставляется сквозною, или  напаивается  на  металлический  гладкий  фон.
Археологические находки в Италии, Крыму и др. местах  свидетельствуют  о
том, что производство Ф.  было  доведено  в  древнем  мире  до  высокого
совершенства;  античные  греческие  и  этрусские   Ф.   поражают   такою
тонкостью, правильностью  и  чистотою  работы,  до  какой  не  удавалось
достигать  в  позднейшие  времена  и  даже  в  наши  дни.   С   падением
греко-римской цивилизации, мастерство Ф. сильно понизилось  в  отношении
достоинства, но, будучи сохранено византийцами, снова распространилось в
ювелирном искусстве романской эпохи и у  арабов.  На  западе  Европы  Ф.
служил главным образом украшением священных сосудов и  другой  церковной
золотой и серебряной утвари. В эпоху  Возрождения  им  пользовались  уже
мало, хотя Бенвенуто Челлини и написал целый трактат о  нем.  Вскоре  Ф.
сделался во многих странах чисто народным способом  украшения  различных
ювелирных изделий. Важнейшие места его производства в  Европе  -  Генуя,
Венеция, Рим,  Неаполь,  Копенгаген,  датские  и  фрисландские  острова,
Швеция, Голландия, Португалия, Испания,  Швейцария,  австрийские  Альпы,
Венгрия и южнославянские  земли.  Венгры,  в  XVl  и  XVII  вв.,  любили
украшать Ф. свои живописные костюмы и оружие, очень оригинально и изящно
соединяя проволочное плетенье с эмалью. На Востоке Ф.  распространена  с
незапамятных времен почти повсюду - в  Турции,  Египте,  Судане,  Индии,
Яве, Суматре, Китае, Японии. Китайские Ф. в особенности замечательны как
своеобразностью  своих  форм  (цветы,  бабочки,  фигуры   фантастических
животных и пр.), так и удивительною тонкостью исполнения.  В  России  Ф.
был исстари в большом ходу и  доныне  производится  во  многих  пунктах,
преимущественно в Московской, Ярославской, Костромской (В  начале  XVIII
в.  производство  филигранных  изделий  было  занесено   сюда   пленными
шведами.), Нижегородской и Вятской губ., а также в Закавказье.
   Филидор (Франсуа-Андре Philidor, 1726  -  95)  -  франц.  композитор,
талантливейший представитель музыкальной  семьи  этого  имени.  Поступив
пажем в Версаль, он пристрастился к игре в шахматы и уже 18 лет от  роду
не имел в этой игре соперников. В  1749  г.  вышло  первое  издание  его
руководства в игре в шахматы: "Analyse du jeu des echecs". С 1754 г.  Ф.
стал серьезно заниматься музыкой. Первым  его  музыкальным  трудом  было
"Lauda Jerusalem". В 1759 г. была поставлена комическая опера Ф. "Blaise
ie savetier", имевшая блестящий успех. В ней Ф.  выказал  себя  искусным
гармонистом. В этом же году появилась другая его опера: "L'Huitre et les
Plaideurs".  В  позднейших  операх  Ф.  "Le.  soldat  mаgiсien"   и,   в
особенности,  "Lo  jardinier  et  son  seigneur"  виден  большой  подъем
таланта. После этих опер репутация Ф. установилась; современники ставили
его наряду с Монсиньи. В  особенности  выдающимися  считаются  оперы  Ф.
"Sorcier", "Маrеchal", "Тоm Jones". В конце жизни Ф. перестал заниматься
музыкой, просиживая большую часть дня в Cafe de la Regence  за  игрою  в
шахматы. В 1792 г. он уехал в Лондон,  где  и  умер.  Написал  всего  21
оперу. Н. С.
    Филины (Babonidae)  - сем. хищных птиц из подотряда сов (Striges).  От
сем. сипух (Strigidae) отличается существованием двух вырезок на  заднем
крае грудной кости, гребень которой не соединен с ключицами, а  также  -
незазубренным внутренним краем  когтя  среднего,  сравнительно  длинного
пальца. К Ф. относится большинство наших сов (как то  сычи,  ястребиные,
белая и ушастая совы, совки, неясыти, Ф.).  Принадлежащий  сюда  род  Ф.
(Bubo) от соседних родов отличается неполным, прерванным вверху, лицевым
диском, длинными, приподнимающимися ушными перьями  и  густым  оперением
ног до когтей. В  крыльях,  недостигающих  вершины  довольно  короткого,
почти прямого хвоста, 2 - 4 маховые перья - длиннее остальных. 16 видов,
относящихся  к  роду  Bubо,  распространены  во  всех  областях,   кроме
Австралии. В Европе повсеместно живет -  Ф.  -  пугач  (В.  maximus).  В
Сибири его заменяет столь же  крупный  сибирский  Ф.  (Bubo  sibiricus),
отличающийся общим белесоватым  тоном  более  светлой  окраски  с  более
тонкими черными пятнами и пестринками. Для сибирского Ф.  в  особенности
характерно весьма густое оперение лап, закрывающее не только пальцы,  но
и основание когтей. Главную пищу сибирского Ф. составляет крупная лесная
дичь и зайцы, а также (во время вывода птенцов) пищухи и суслики. Как  и
пугач, сибирский Ф. живет исключительно в лесах. В русском  и  китайском
Туркестане живет третий вид, туркменский Ф. (Babo turcomanus) -  светлее
пугача,  с  более  бедным  оперением  пальцев  и  с   крупными   черными
продольными пятнами лишь на зобе и груди, в то время, как у пугача такие
пятна существуют на всей нижней стороне тела. Туркменский  Ф.  -  меньше
пугача и живет в степных  рощах.  Главную  пищу  его  составляют  зайцы.
Наконец, в южной Европе, именно в Греции,  встречается  еще  один  более
мелкий вид Ф. (В. ascalaphus, фараонов Ф.), с красноватыми крапинками на
белой груди и  на  буровато-желтом  брюхе,  настоящею  родиною  которого
является Сев. Африка и Мал. Азия. Ю. В.
   На ненависти, питаемой всеми вообще птицами к Ф.,  основана  охота  с
Ф., преимущественно на хищных птиц (соколов, ястребов, ворон и  т.  п.),
во время весеннего и осеннего их пролета. Для  этой  охоты  делается  на
подходящем месте шалаш (или  вырываемая  в  земле  землянка,  с  боевыми
окошками и крышею,  обкладываемою  дерном).  Шагах  в  25-30  от  шалаша
устанавливается на столбе особое сиденье для Ф., приводимое  в  движение
веревкою,  протянутого  к  шалашу;  недалеко   от   столба   вкапываются
присадочные деревья. Привязав Ф.  за  одну  ногу  к  подвижному  сиденью
(другая нога должна быть свободна для защиты  от  нападающих  хищников),
охотник садится в шалаш и,  дергая  за  веревку,  прикрепленную  к  тому
сиденью, заставляет  этим  Ф.  хлопать  крыльями,  чтобы  удержаться  от
падения. К Ф. не замедлят подлететь местные хищники,  которые,  отчасти,
садятся на присадочные деревья, отчасти же только вьются над Ф., попадая
в том и другом случае под выстрелы охотника.  Вместо  Ф.  сажают  иногда
сов, а также  чучела  Ф.  и  орлов;  в  Германии  весьма  распространены
механические Ф., которые, если дернуть за веревку, взмахивают крыльями и
вертят головою. Ср. Н.  Туркин,  "Зап.  и  справочн.  книга  охотника  и
рыболова" (М., 1894, стр. 21), В. Хлюдзинский, "Охота с  совой"  ("Журн.
Охоты", 1871, № 26); А. Энгедьмейер, "Охота с Ф."  ("Природа  и  Охота",
1885, V); М. Липпе, "Охота за хищными птицами с Ф." ("Охотничья Газета",
1891, № 43).
   С. Б.
    Филипп II Август  - король Франции, сын Людовика VII, род. в 1165  г.,
царствовал с 1180 по 1223 г. Уже в последние месяцы  жизни  своего  отца
пятнадцатилетний  юноша  умел  показать  свою  самостоятельность.  Самым
близким к нему человеком был граф Фландрский, руководивший его рыцарским
воспитанием. По его совету Ф., без ведома матери,  женился  на  Изабелле
Геннегауской,   родственнице   и   предполагаемой    наследнице    графа
Фландрского.  Когда  умер  Людовик  VII,  согласие  между   Ф.   и   его
воспитателем быстро нарушилось. Ф. был  типичный  Капетинг.  Едва  ли  у
кого-нибудь  из  его  предшественников,  не  исключая  и  Людовика   Vl,
собирательная тенденция  этой  династии  выражалась  так  сознательно  и
проводилась столь последовательно. Энергичный и даровитый, Ф.  прекрасно
понимал все неудобство своего положения. Его домен был отовсюду  окружен
владениями могущественных баронов, стеснявших  свободу  его  действий  и
служивших  постоянной  угрозой  самому  существованию   королевства.   В
частности,   владения   английского   короля   втрое   превосходили   по
пространству  владения  самого  Ф.   Среди   других   баронов   наиболее
могущественным был граф Фландрии. Ф. рано поставил себе целью  округлить
свою территорию; к  этой  цели  он  шел  прямо  и  неуклонно,  пользуясь
малейшим поводом. Его внешняя политика
   - политика собирания,  внутренняя  -  политика  укрепления  за  собою
завоеванных областей. и Ф. одинаково легко справлялся как с одной, так и
с  другой  задачей.  Он  обнаружил  и  талант  полководца,  и  искусство
дипломата, и мудрость  законодателя  и  организатора.  Поссорился  Ф.  с
графом Фландрским потому, что последний хотел играть руководящую роль  в
королевстве. Обманутый в своих ожиданиях, граф покинул Париж и сейчас же
составил  коалицию,  в  которую  вошли  графы  Геннегау,  Намюра,  Блуа,
Сансерра, Шампани и герцог бургундский;  Ф.  едва  удалось  удержать  от
вступления в нее Генриха II Английского. Он обратился  за  поддержкой  к
папе и сумел привлечь на свою сторону сыновей  Генриха  II,  управлявших
его континентальными владениями. С их помощью он справился с врагами. Со
времен Гуго Капета это была самая крупная победа, одержанная королевской
властью над баронами. К владениям Ф. по договору с Фландрией (1186) были
присоединены Амьен и графство Вермандуа, за  исключением  Сен-Кантена  и
Перонна. Теперь Ф. тем смелее мог обратиться против Англии, что  у  него
был совершенно обеспечен тыл. Впрочем, пока был жив  Генрих  II,  Ф.  не
удалось достигнуть  ни  одного  сколько-нибудь  важного  результата.  Он
постоянно поддерживал  раздоры  между  сыновьями  Генриха  и  им  самим,
ослабляя таким образом противника и подготовляя почву  для  решительного
удара.  Почти  сейчас  же  после  смерти  Генриха  Ф.  помирился  с  его
наследником Ричардом  I  и  вместе  с  ним  принял  крест  для  третьего
крестового похода (1190). Согласие между  обоими  королями  продолжалось
недолго. Еще до прибытия в Сирию отношения их были  очень  натянуты.  Ф.
постоянно интриговал против своего простоватого союзника; тот выходил из
себя, чувствуя себя на дипломатическом поприще  совершенно  беспомощным,
но пускать в ход силу не решался. Едва взят был Сен Жан  д'Акр,  как  Ф.
вернулся во Францию, поклявшись Ричарду, что не будет  нападать  на  его
владения. Он на них  и  не  нападал,  но  затеял  какие-то  таинственные
переговоры с Иоанном Безземельным, который правил Англией  в  отсутствие
брата. Ричард, прослышав про это, поспешил домой, но  на  пути  попал  в
руки  своего  врага  Леопольда  Австрийского.  Отсутствием  Ричарда   Ф.
превосходно воспользовался для укрепления своего положения и успел  даже
отхватить от Нормандии Вексен. Ричард  вернулся  из  плена,  но  крупных
событий при его жизни не произошло. Воспользовавшись загадочною  смертью
Артура, племянника нового короля  Иоанна,  Ф.  потребовал  последнего  к
своему суду, а когда тот не явился, объявил  его  нарушившим  вассальную
присягу и отнял у него Нормандию, Анжу,  Турен,  Мэн  и  Пуату  (1202  -
1206). Иоанн составил против Ф. коалицию,  в  которую  вошли  германский
император Оттон IV, обеспокоенный усилением Франции, и графы Фландрии  и
Булони. Ф. на голову разбил союзников в знаменитой битве при  Бувине  и,
чтобы доконать Иоанна, послал в Англию  своего  сына  Людовика,  который
предъявил притязание  на  английскую  корону,  Иоанн,  покинутый  своими
вассалами, бежал, но после его  смерти  (1216)  англичане  сплотились  и
прогнали  Людовика.  Эта  неудача  была  с  избытком  заглажена  для  Ф.
приобретением Лангедока, законченным уже после его  смерти  (1224);  оно
явилось    результатом    крестового    похода    против    альбигойцев.
Территориальное   расширение   Франции   было   одним   из   результатов
деятельности Ф. Августа; другим явилось упрочение королевской  власти  и
создание  стройной  административной  системы.   Чтобы   укрепить   свое
положение, Ф. не пренебрегал ничем. С  папой  он  старался  поддерживать
хорошие отношения, но нимало его не  боялся.  Интердикт,  наложенный  на
него Иннокентием III за то, что он удалил от себя  свою  жену  Ингеборгу
датскую и женился на Агнесе Меранской, остался без всякого политического
значения;  а  когда   Иннокентий   пытался   вмешиваться   в   серьезный
политические комбинации, Ф. всегда мягко, но решительно  отстранял  его.
Важным политическим орудием в  его  руках  сделались  коммуны.  Оба  его
предшественника  не  понимали  значения   коммунального   движения   для
королевской  власти;  отношение  их   к   коммунам   устанавливалось   в
зависимости от случайных причин и, прежде всего,  от  выгоды  фиска.  Ф.
понял, что коммуны - важный союзник  короля,  потому  что  у  них  общие
враги: бароны, как  духовные,  так  и  светские  -  и  он  из  всех  сил
покровительствовал движению. В своих собственных доменах он был  гораздо
скупее на вольности и остерегался даровать городам политическую свободу.
Реформу  администрации,  произведенную  Ф.,  можно  характеризовать  как
замену частно-хозяйственной  точки  зрения  государственною.  Наряду  со
старыми   придворными   должностями   сенешаля,   коннетабля,   маршала,
камерария, чашника  и  проч.,  которые  частью  совершенно  теряют  свое
значение, частью превращаются в государственных чиновников,  Ф.  создает
центральное  учреждение  смешанного   состава   -   королевскую   курию,
заменяющую архаические феодальные съезды. В провинции всюду  развивается
институт прево -  королевского  приказчика,  который  сосредоточивает  в
своих руках функции  судебные,  административные,  хозяйственные.  Прево
действовали в городах, селах, местечках; более крупные областные деления
были подчинены бальи. Наследственность  всех  этих  должностей  исчезла.
Замещение их  стало  зависеть  от  короля.  Для  объединения  финансовой
деятельности областных властей в Париже была учреждена счетная палата.
   Главные  монографии  о  Ф.:  Luchaire,   "Philippe-Augaste"   (1884);
WillistonWalker, "On the increase of the royal  power  in  France  under
Ph.-Aug." (1888).
   А. Дживелегов.
    Филипп II  - король испанский (1527 - 1598). Сын и наследник Карла  V,
Ф. с 1554 г. считался королем Неаполя и Сицилии,  а  с  1555  г.,  после
отказа  своего  отца  от  престола  -  королем  Испании,  Нидерландов  и
обладателем всех заморских владений Испании. Характера Ф. был угрюмого и
замкнутого; он был бесспорно  умен,  работать  мог  по  целым  дням  без
устали, отличался обширною  памятью,  но  дара  ясной  мысли  и  быстрой
решительности у него не  было.  Он  постоянно  колебался  и  менял  свои
намерения; и это создавало ему очень часто много затруднений  и  неудач.
Увеличение своего могущества в Европе и борьба с еретиками - таковы были
две основные задачи всей  политики  Ф.;  из-за  них  он  принес  столько
материальных и моральных жертв, что его царствование может быть  названо
"началом  конца"  испанского  могущества.  По  природе  своей  холодный,
жестокий,  высокомерный  и  подозрительный,  Ф.  не  только  постановлял
единолично  решения  по  всем  важным  делам,  но  вмешивался   даже   в
совершенные пустяки. Чрезвычайно  сложная  бюрократическая  система,  на
вершине которой стояли советы,  заведовавшие  отдельными  ведомствами  и
провинциями, служила лишь передаточной машиной, которою пользовалась все
направлявшая воля короля. Необыкновенная гордость составляла также  одну
из характерных черт Ф.; на малейшую  самостоятельность  приближенных  он
смотрел как на оскорбление для него и как умаление своего престижа.  Его
царствование было золотым веком для инквизиции, еще со времен Фердинанда
и Изабеллы усиленно преследовавшей еретиков (сначала  мавров,  евреев  и
подозреваемых  в  сектантстве,  потом,  кроме  того,  протестантов).  На
аутодафе иногда присутствовал и король, употреблявший все усилия,  чтобы
самыми бесчеловечными мерами искоренить  ересь.  Он  воспретил  испанцам
поступать в заграничные учебные заведения, учредил бдительный надзор над
теологическою литературой,  украдкой  проникавшей  в  Испанию,  старался
совсем  отрезать  "еретической  чуме"  доступ   в   свои   владения.   С
протестантами инквизиция имела больше всего хлопот на севере Испании; на
юге Ф. обратил преимущественное внимание на морисков. Со времени падения
Гренады (1492) мавры,  чтобы  избавиться  от  насилий  и  вечной  угрозы
изгнания, целыми толпами принимали католичество,  но,  наружно  исполняя
все  церковные  обряды,  многие  из  них  на   деле   оставались   верны
магометанству. Ф. решил  положить  этому  конец.  Путем  систематических
притеснений и предъявления морискам трудно исполнимых требований (вроде,
напр., запрещения женщинам закрывать лицо на улице, повелении  выучиться
в три года испанскому языку, устраивать все  домашние  празднества  так,
чтобы любой прохожий мог войти в дом и т. д.) Ф. достиг того, что  мавры
начали отчаянную вооруженную  борьбу,  разразилось  страшное  восстание,
длившееся   больше    двух    лет.    После    варварского    усмирения,
сопровождавшегося свирепыми массовыми  казнами,  Филипп  велел  выселить
всех морисков из страны. Очень многие из них  были  проданы  в  рабство;
другие переселены в северные провинции Испании. "Победа" над морисками в
придворных кругах считалась  одним  из  блестящих  дел  первой  половины
царствования Ф. Другим триумфом этого более  "счастливого"  периода  его
правления было присоединение Португалии. В 1578 г. португальский  король
Себастиан погиб во время североафриканской экспедиции.  Ф.,  основываясь
на праве наследования по родству и  на  богатых  подарках,  которыми  он
оделил  португальскую  аристократию,   решил   захватить   португальский
престол.  Среди  португальцев  возникла  -  весьма,  впрочем,  слабая  -
национальная партия, пытавшаяся оказать Ф. вооруженное сопротивление; но
испанская армия почти без борьбы заняла всю страну (в 1580 г.), а спустя
несколько месяцев португальские кортесы провозгласили  Ф.  португальским
королем. С португальскими сепаратистами он обходился  чрезвычайно  круто
и, несмотря на все настояния местных кортесов, явно стремился  к  полной
государственной ассимиляции всего Пиренейского полуострова.  С  этою  же
целью  он  казнил  представителей   нескольких   знатнейших   арагонских
семейств, когда в Арагонии вспыхнули волнения по поводу  бежавшего  туда
из Кастилии опального вельможи  Антонио  Переса.  Арагония  пользовалась
старинными привилегиями, благодаря которым Ф. не мог вытребовать  Переса
к  себе  обратно.  "Хустисия"  -  главный  судья,  хранитель  арагонских
вольностей  -  был  казнен,  в  Арагонию  введены  войска;   последовали
репрессалии против тех, кто оказался виновен в защите Переса; арагонские
инквизиторы действовали в интересах короля (сам Перес успел спастись). С
тех пор сан хустисии потерял прежнюю прерогативу несменяемости и попал в
полную  зависимость  от  короля;  арагонским  вольностям   был   нанесен
смертельный удар. За кастильскими старыми учреждениями Ф. не оставлял  и
тени влияния. Кортесы иногда созывались, но на все их  заявления  король
обыкновенно не обращал ни малейшего внимания. Так, кортесы жаловались на
непомерную алчность церкви в приобретении земельных имуществ - но Ф.  не
внял им; жаловались, что с населения собираются налоги, о  которых  они,
кортесы, ничего не знают - король продолжал такие  налоги  собирать.  Во
внутренней истории Испании правление Ф.  было  временем  самого  полного
деспотизма. Шестидесятые годы XVI стол. были заняты жестокою  сухопутною
и морскою войною (в общем успешною для Ф.) против варварийцев. Ф.  видел
в этой борьбе не только дело государственной важности, но  и  вопрос,  в
котором заинтересовано все христианство. Еще в большей  степени  смотрел
он так на свою войну с турками. В 1571 г., по  инициативе  папы  Пия  V,
была образована "священная лига" из Венеции, Испании,  Генуи,  Савойи  и
еще некоторых мелких итальянских государств.  Во  главе  коалиции  стала
Испания; Ф. назначил главным адмиралом своего брата  Дон-Хуана,  который
одержал над турками полную победу при Лепанто. Эта победа не  имела  для
Испании  непосредственных  материальных  результатов,   но   чрезвычайно
усилила престиж испанского флота в глазах Европы. С Турцией война шла, с
перерывами, до конца царствования Ф.  Усмирение  и  выселение  морисков,
жестокое преследование мусульман,  евреев,  протестантов  способствовали
замечавшемуся уже с первых десятилетий правления Ф. обнищанию страны, ее
экономическому упадку; но политическое могущество, по крайней мере  судя
по  внешности,  принадлежало  Испании  вплоть  до  разгара  восстания  в
Нидерландах. Это восстание было в значительной  степени  делом  рук  Ф.,
неукоснительно вводившего и укреплявшего в этой стране инквизицию. Самою
своею личностью Ф. был ненавистен нидерландцам; на все жалобы и  моления
Ф. с самого начала царствования отвечал приказами  давить  еретиков  без
всякого снисхождения. Когда в 1565 -  67  гг.  движение  разрослось,  Ф.
сказал, что "даст возмездие за оскорбление Бога" и его  святыни  (т.  е.
католических храмов), и отправил в Нидерланды Альбу,  одного  из  лучших
своих боевых генералов. В продолжение  террора,  введенного  Альбою,  Ф.
оставался   деятельнейшим   вдохновителем   всех   жестокостей    своего
ставленника. Из числа преемников Альбы ни один не  мог  заключить  мира;
всяким попыткам, направленным к этой  цели,  упорно  противился  Ф.,  не
выходивший из своего любимого, мрачного, уединенного дворца Эскуpиaлa  и
ведший оттуда огромную, ежедневную переписку со  своими  наместниками  и
генералами. В 1581 г. генеральные штаты  в  Гаге  объявили  Ф.  лишенным
нидерландских владений; в это же время против него выдвинулся новый, еще
более опасный враг - Англия. Еще будучи наследником престола, в 1554 г.,
Ф. женился на Марии Кровавой, королеве английской; когда  Мария  умерла,
он желал жениться  на  ее  преемнице  Елизавете,  но  последняя  искусно
отклонила это сватовство. По мере того, как  росли  успехи  Нидерландов,
Елизавета обнаруживала все больше и больше сочувствия к их делу. Фрэнсис
Дрэк,    покровительствуемый    английским    правительством    искатель
приключений, нападал на берега заатлантических владений Испании, не щадя
иногда и побережья Пиренейского полуострова.  Наконец,  когда  Елизавета
послала нидерландцам помощь в виде большого отряда пехоты и  артиллерии,
Ф. решился нанести  решительный  удар  "еретичке";  казнь  Марии  Стюарт
только ускорила его решение. В 1588 г. Ф. послал к берегам  Англии,  под
начальством Медина-Сидоти, огромный флот (130 больших военных  кораблей)
- "непобедимую армаду", которая погибла  от  бури  и  удачных  нападений
оборонительной английской эскадры. Ф. принял известие об этом  несчастье
с необыкновенным наружным спокойствием, но на деле, как  это  было  ясно
для приближенных, оно весьма сильно угнетало его. Мира с  Елизаветою  он
все же не заключил и до конца его жизни  Испания  подвергалась  жестоким
нападениям со стороны английского флота: казна Ф. была до такой  степени
истощена, что выстроить  мало-мальски  сильный  оборонительный  флот  он
решительно не мог. Англичанам удавались самые  отважные  высадки:  напр.
незадолго до смерти Ф. они сожгли  Кадикс.  Неудачная  война  Испании  с
Англией развязала руки как восставшим и отложившимся Нидерландам, так  и
Генриху III Валуа (а потом Генриху IV Бурбону); и Нидерланды, и  Франция
почувствовали себя более  свободными:  первые  -  от  упорного  военного
единоборства  с  испанскими  десантами,  вторая  -  от   дипломатических
происков и интриг со стороны Ф., издавна бывшего в сношениях  с  Гизами.
Все планы его поживиться как-нибудь, при помощи французской католической
партии, на счет Франции и даже посадить свою дочь на французский престол
окончились полной неудачей. Во время борьбы лиги с Генрихом Бурбоном  он
оказывал деятельную, но бесплодную поддержку лиге.  Вообще,  многолетние
его  дипломатические  тайные  и  явные  сношения  с  французским  двором
(сначала с Екатериною Медичи и Карлом IX, потом  с  Гизами)  дают  много
материалов для характеристики двуличности,  вероломства  и  религиозного
фанатизма Ф. Мир с Францией он заключил лишь в  1598  г.,  за  несколько
месяцев до смерти. В семейной жизни Ф. счастлив не  был.  Он  был  женат
несколько раз (на Марии Португальской, на Марии, королеве английской, на
Елизавете Валуа, на дочери австрийского императора). От  первой  жены  у
него был сын дон Карлос , находившийся в  смертельной  вражде  с  отцом.
Боясь его побега за границу, Ф. заточил его в одной из отдаленных комнат
дворца, где он вскоре и умер. У Ф. было довольно много любовниц,  но  не
они разоряли государственные финансы: в  частной  жизни  король  не  был
расточителен. Бесконечные  войны,  почти  всегда  неудачные,  варварское
преследование  трудолюбивого  и  торгового  населения   за   религиозные
убеждения - вот что способствовало обнищанию и почти полному банкротству
Испании к концу жизни Ф. Умер Ф. от мучительной  болезни;  к  физическим
страданиям он относился с свойственной ему угрюмой  стойкостью.  Историю
царствования Ф. II составили Дюмениль (Пар., 1822), Сан Мигуэль (на исп.
языке, Л., 1844 - 45), Прескот (Бостон, 1855) и Форнерон (П., 1887).

   Ср. также Gachard, "Correspondance de Philippe II  sur  les  affaires
des Pays Bas" (Брюсс., 1848 - 79); его же, "Lettres de Philippe II a ses
filles" (П., 1884); Mignet,  "Antonio  Perez  et  Philippe  II"  (1881);
Philippson, "Ein Ministerium unter Philipp II" (Б., 1884). Е. Т.
   Филипп IV Красивый (Philippe le Bel) -  французский  король  (1285  -
1314), сын Филиппа III. Его  царствование  играло  немаловажную  роль  в
процессе  упадка  политического   могущества   феодалов   и   укрепления
монархизма во Франции. Он продолжал дело отца и  деда,  но  условия  его
эпохи, особенности его характера и свойства окружавших его советников  и
помощников подчеркнули и усилили окраску насильственности и  жестокости,
не вполне отсутствовавшую и в  предыдущие  царствования.  Советники  Ф.,
воспитанные в духе традиций римского права, старались  всегда  подыскать
"законную" почву  для  требований  и  домогательств  короля  и  облекали
важнейшие  дипломатические  споры  в  форму  судебных   процессов.   Все
правление   Ф.   наполнено   ссорами,   "процессами",    дипломатическим
сутяжничеством самого беззастенчивого свойства. Так напр., подтвердив за
королем английским Эдуардом I владение Гиенью,  Ф.,  после  целого  ряда
придирок, вызвал его на суд, зная, что Эдуард, воевавший как раз  в  это
время с шотландцами, явиться не может. Эдуард, боясь войны с Ф., прислал
к нему посольство и на сорок дней позволил ему занять  Гиень.  Ф.  занял
герцогство  и  не  захотел,   по   условию,   оставить   его.   Начались
дипломатические переговоры, которые привели к началу  военных  действий;
но, в конце концов, Ф. отдал  Гиень,  с  тем,  чтобы  английский  король
по-прежнему принес ему присягу и признал себя его вассалом.  Происходило
это в 1295 - 1299 гг.,  и  окончились  военные  действия  против  Англии
только   потому,   что   союзники   англичан,   фламандцы,   руководимые
самостоятельными   интересами,   энергично   стали    тревожить    север
королевства. Ф.  IV  успел  расположить  к  себе  фламандское  городское
население;  граф  фландрский  остался  почти  одинок  пред   французскою
вторгшеюся армией и  попал  в  плен,  а  Фландрия  была  присоединена  к
Франции. В том же  (1301-м)  году  начались  волнения  среди  покоренных
фламандцев, которых сильно притесняли французский наместник  Шатильон  и
другие ставленники Ф. Восстание охватило всю  Фландрию  и  в  битве  при
Куртрэ (1302) французы были разбиты  на  голову.  После  этого  война  с
переменным счастьем длилась больше двух лет; только в 1305 г.  фламандцы
были принуждены уступить Ф. довольно  большую  часть  своей  территории,
признать вассальную от него зависимость  остальных  земель,  выдать  для
казни около 3000 граждан, разрушить крепости и т. д. Война  с  Фландрией
затянулась, главным образом, потому,  что  вниманиe  Ф.  Красивого  было
отвлечено как раз в эти годы борьбою с папой Бонифацием VIII.  В  первые
годы своего понтификата Бонифаций относился довольно дружелюбно к франц.
королю, но вскоре, по чисто фискальным причинам, они рассорились. Осенью
1296 г. Бонифаций издал буллу clericis laicos, категорически запрещавшую
духовенству - платить подати мирянам, мирянам - требовать таких платежей
у духовенства без специального  соизволения  римской  курии.  Ф.,  вечно
нуждавшийся в  деньгах,  видел  в  этой  булле  ущерб  своим  фискальным
интересам  и  прямое  противодействие  начинавшей   господствовать   при
парижском  дворе  доктрине,  главный  сторонник  коей,  Гильом   Ногарэ,
проповедывал, что духовенство обязано  деньгами  помогать  нуждам  своей
страны. В ответ на буллу Ф. Красивый воспретил вывоз из Франции золота и
серебра;  папа,   таким   образом,   лишался   видной   статьи   дохода.
Обстоятельства были за французского короля - и папа уступил: издал новую
буллу, сводившую к нулю предыдущую, и даже, в знак особого благоволения,
канонизовал покойного деда короля,  Людовика  IX.  Эта  уступчивость  не
привела, однако, к прочному миру  с  Ф.,  которому  хотелось  дальнейшей
ссоры: его соблазняло богатство французской церкви. Легисты,  окружавшие
короля - в особенности Ногарэ и Пьер Дюбуа - советовали королю изъять из
ведения церковной юстиции целые  категории  уголовных  дел.  В  1300  г.
отношения между  Римом  и  Францией  сразу  приняли  крайне  обостренный
характер. Епископ памьерский Бернар Сессети, посланный Бонифацием к Ф. в
качестве специального  легата,  вел  себя  чрезвычайно  дерзко:  он  был
представителем той  партии  в  Лангедоке,  которая  особенно  ненавидела
северных французов. Король  возбудил  против  него  судебный  процесс  и
потребовал, чтобы Папа лишил его духовного сана;  обвинялся  епископ  не
только в оскорблении короля, но и в измене и иных преступлениях. Папа (в
декабре 1301 г.) ответил королю обвинением его самого  в  посягательстве
на духовную власть и потребовал его к  своему  суду.  В  тоже  время  он
отправил к королю буллу  (Ausculta  fili),  в  которой  подчеркивал  всю
полноту папской власти и преимущество ее  над  всякой  (без  исключений)
светской властью. Король  (по  преданию,  сжегши  предварительно  буллу)
созвал в апр. 1302 г. генеральные  штаты  (первые  во  франц.  истории).
Дворяне  и  представители  городов   выразили   безусловное   сочувствие
королевской политике, а духовные лица постановили просить папу позволить
им не ездить в Рим, куда он звал их на  собор,  готовившийся  против  Ф.
Бонифаций не согласился, но духовные лица все же в Рим не  поехали,  ибо
король категорически им это  воспретил.  На  соборе,  который  состоялся
осенью 1302 г., в булле Unam sanctam  Бонифаций  снова  подтвердил  свое
мнение о супрематии духовной власти над светскою, "духовного  меча"  над
"мирским". В 1303 г. Бонифаций разрешил часть подвластных Ф.  земель  от
вассальной присяги, а король, в ответ, созвал собрание  высших  духовных
лиц и светских  баронов,  перед  которым  Ногарэ  обвинил  Бонифация  во
всевозможных злодействах. Вскоре после этого Ногарэ с  небольшою  свитою
выехал в Италию, чтобы арестовать папу, у которого были там  смертельные
враги, сильно облегчившие  задачу  французского  агента.  Папа  уехал  в
Ананьи, не зная, что жители этого города готовы изменить ему.  Ногарэ  и
его спутники свободно вошли в город, проникли во  дворец  и  здесь  вели
себя с величайшею грубостью, едва ли  даже  не  с  насилием  (есть  даже
версия о пощечине, данной папе). Через два дня настроение жителей Ананьи
изменилось и они освободили папу. Спустя несколько дней  Бонифаций  VIII
умер, а через 10 месяцев умер и его преемник, Бонифаций IX. Так как  эта
смерть  пришлась  весьма  кстати  для  французского  короля,  то   молва
приписала ее отраве. Новый папа (француз) Климент V, избранный в 1304 г.
(после девятимесячной избирательной борьбы), перенес свою  резиденцию  в
Авиньон, находившийся не во власти,  но  под  непосредственным  влиянием
французского правительства. Покончив с папством, сделав  его  орудием  в
своих руках, Ф. принялся осуществлять заветную мечту свою. Ему давно уже
хотелось  наложить  руку  на  орден   тамплиеров,   обладавший   большим
количеством драгоценных металлов; Ф. был, к тому же, весьма много должен
этому ордену. В 1307 г.  Ногарэ  велел  арестовать  тамплиеров  и  начал
против  них  процесс.  Процесс  вели,  кроме  светских  властей,  еще  и
инквизиторы. Под ужасающими пытками тамплиеры  почти  все  сознались  во
всех преступлениях, какие только приходили в голову их палачам.  Процесс
длился несколько лет;  Климент  V  пробовал  слабо  защищать  несчастных
рыцарей, но король предал  их  суду,  который  постановил  сжечь  многих
членов ордена. В 1311 г. папа объявил орден уничтоженным, и Ф.  завладел
почти всем его имуществом. Вообще, Климент делал все, чего только  хотел
король; он даже согласился на "суд над Бонифацием VIII",  вернее  -  над
его   памятью.   Король   обвинял   покойного   папу    в    ереси,    в
противоестественных пороках и т. д., и  требовал  вырыть  и  сжечь  труп
покойного. Суд признал, что Ф. действовал вполне справедливо и  законно,
но Бонифация не обвинил. Этот процесс и дело тамплиеров  показали  ясно,
что папство не смеет и  думать  о  борьбе  с  Ф.  Основным  нервом  всей
деятельности Ф. было постоянное стремление наполнить пустую  королевскую
казну. Для этого созывались несколько раз генеральные штаты  и  отдельно
городские представители; для этого же продавались и отдавались в  аренду
различные  должности,  производились  насильственные  займы  у  городов,
облагались высокими налогами и товары, и имения, чеканилась низкопробная
монета, причем население, особенно не торговое, терпело большие  убытки.
В 1306 г. Ф. даже должен был бежать на время из Парижа, пока  не  прошла
первая народная ярость  по  одному  такому  поводу.  Администрация  была
сильно централизована; в  особенности  это  давало  себя  чувствовать  в
провинциях, где еще сильны были феодальные  традиции.  Права  феодальных
владетелей были значительно ограничены (напр. в  деле  чеканки  монеты),
короля не любили не  столько  за  его  готовую  на  всякое  преступление
натуру, сколько  за  слишком  алчную  фискальную  политику.  Чрезвычайно
деятельная внешняя политика Ф. относительно Англии, Германии,  Савойи  и
всех пограничных владений, приводившая иногда к  округлению  французских
владений, была единственною стороною правления короля, которая нравилась
и его современникам, и ближайшим поколениям.

   Ср. Boutaric, "La France sous Philippe  le  Bel"  (П.  1861);  Jolly,
"Philippe le Bel" (П., 1869); В. Zeller, "Philippe le Bel et  ses  trois
fils" (П.,1885). Е. Т.
    Филистимляне  (егип. Pulasti, евр.  Pelistim,  ассир.  Palastu,  греч.
библ.  Fulistieim;  классич.  Palaistinoi  Suroi;  народная   этимология
allojuloi =: "иноплеменницы" перевода LXX)  -  народ,  давший  свое  имя
Палестине. Источники для знакомства с его историей скудны. Он несомненно
обладал письменностью  и  архивами,  но  пока  мы  не  располагаем  этим
материалом, так как в стране почти не было  производимо  систематических
раскопок.  Приходится  довольствоваться  сведениями,   почерпаемыми   из
Ветхого Завета  (книги  Судей,  Царств,  Пророков),  египетских  текстов
(Рамсеса III), ассирийских летописей и классических писателей  (Юстин  и
др.).

   История. Ф.  не  принадлежали  к  семитическому  племени  и  не  были
туземцами в Сирии. Библия называет их выходцами из Кафтора (Второз.  II,
23; Иep. XLVII, 4; Амоса  IX,  7),  который  некоторые  считают  Критом,
основываясь на "Kretim" (1 Цар. XXX, 14), имени южной части области  Ф.;
в книге прор. Исаии (IX, II)  имя  Ф.  переведено  даже  "EllhneV;.  Имя
Кафтор недавно найдено в одном весьма позднем египетском  географическом
списке, без всяких дальнейших  пояснений.  Во  всяком  случае  северное,
островное или малоазиатское происхождение Ф. несомненно;  возможно,  что
они принадлежали к расе, населявшей берега и острова Эгейского  моря  до
греков, и были арийского племени. На их появление в Сирии проливают свет
памятники фараона Рамсеса III. В надписях на стенах храма Мединет-Абу  и
в своем завещании (Раруr. Harris) царь говорит о счастливом  исходе  его
войны с вторгнувшимися с суши  и  с  моря  племенами  пуласти;  цаккара,
шакруша, данона и вашаша. Они явились с севера,  некоторые  с  островов,
шли чрез царство Хеттов, которое  разгромили,  и  расположились  в  сев.
Палестине, где и были разбиты. Дело идет о морском  нашествии,  подобное
которому Египет испытал при Меренпта , когда  на  него  нападали,  между
прочим,  шакруша,  теперь  показавший  филистимлянам  дорогу  в  богатый
Египет. Фараону удалось не допустить их  в  страну,  но  выгнать  их  из
Палестины он не мог и должен был, вероятно, удовольствоваться формальным
признанием своего верховенства. Ф. осели на берегу к Ю от Кармила, заняв
пятиградие: Газу, Аскалон, Азот (Ашдод), Гее и Экрон (Аккарон), а  также
Иоппию и Дору. В области  последней  поселились  цаккарэ.  Скоро  у  них
образовались отдельные  царства;  постоянно  прибывавшие  с  моря  толпы
земляков дали возможность не обращать внимания на вассальные отношения к
слабому при Рамессидах Египту. Временно им удалось даже покорить Фининию
и разрушить Сидон. Сведения об этом периоде  истории  Ф.  дает  папирус,
приобретенный В. С. Голенищевым и рассказывающий о приключениях в  Сирии
египтянина Уну-Амона, посланного при Гиргоре и Смеядесе от храма Амона в
Фивах для закупки леса. В Доре он нашел  вполне  организованное  царство
цаккара, обладавшее даже государственным архивом. Царь Бадир  не  был  к
нему  предупредителен,  открыто  настаивал  на  своей  равноправности  с
фараоном и едва не задержал посла, подобно тому, как сделал это раньше с
другими египетскими послами, могилы которых он показывал. При дворе  его
были египетские рабы и египетские певицы. Отправление нагруженного лесом
корабля с  туземными  матросами  возбудило  мятеж,  и  царь  в  народном
собрании принужден был давать  объяснения.  Владения  Ф.  в  этой  части
побережья не удержались. В Библии мы уже не встречаем цаккара, хотя  еще
застаем Ф. в сев. Палестине. 0сев  в  плодородной  равнине,  в  торговых
приморских городах, давно обогатившихся от арабской караванной торговли,
Ф. пришли в враждебное столкновение с евреями, занимавшими торговые пути
и также стремившимися к распространению на запад  (Иис.  Нав.  XV,  45).
Время судей и первых царей было эпохой кровопролитных войн двух народов.
Самгар (Суд. III, 31) и особенно Самсон прославлены как  народные  герои
евреев в этой борьбе. В  конце  периода  Судей  могущество  Ф.  достигло
апогея. Их завоевания распространились вглубь настолько, что только горы
Иудова и Ефремова колена оставались во власти евреев (Суд.  XIV  и  XV),
попавших в зависимость от Ф. Попытка восстания при первосвященнике  Илии
не удалась; даже Ковчег завета был захвачен Ф. Пророку  Самуилу  удалось
сплотить угнетенный народ и ослабить Ф.; из наиболее страдавшего от  них
Вениаминова колена вышел первый еврейский царь Саул, борьба  которого  с
Ф. велась с переменным счастьем, но кончилась страшной  катастрофой  при
Гельвуе (1 Цар. XXVIII - XXXI). Ф.  снова  подчинили  всю  Палестину;  в
отдельных  городах  сидели  их  губернаторы  ("нециб";  1  Цар.  X,  5).
Окончательно сломить Ф. удалось - вероятно, не без египетской помощи,  -
только Давиду, сначала бывшему вассалом у Анхуса (Ахиша),  царя  филист.
города Гефа. Вероятно, в это время Ф. перестали  подкрепляться  притоком
свежих сил с моря; к  тому  же  экспедиции  Шешонка  могли  иметь  целью
напоминание им об египетском верховенстве.  Северная  часть  их  прежних
владений,  с  Дорой  и  Иоппией,  опять  сделалась  финикийской.  Отдача
Соломону фараоном  важного  пункта  Гезера  указывает,  может  быть,  на
действительное значение египетской власти и на желание ее  установить  в
Палестине равновесие, ослабив Ф. в пользу более слабых евреев.  Войны  с
последними не прекращались. При  Иocaфате  Ф.  платили  дань  Иудеям  (2
Паралип. XVII, II), но при Иораме восстали и, в союзе  с  арабами,  даже
взяли Иерусалим (ib. XXI, 16;  Иоиля  IV,  4).  Озия  снова  смирил  их,
разрушив Геф и Азот (ib.  XXVI,  6);  потом  Геф  попал  в  руки  Азаида
дамасского и исчез из истории (2 Цар. XII, 18). При Ахазе Ф.  оправились
(2 Пар. ХХУШ, 18), но Езекия "поразил Ф. до Газы" (2 Цар. XVIII,  8).  У
Ф., как и у всех сирийцев, появился в то время более страшный  противник
- accирияне. Еще Рамман - Нирари III (812 - 783) говорит, что  он  между
прочим покорил "Паласту до великого моря Запада". В 734 г. Ганнуну, царь
Газы, пытался сопротивляться  Тиглатпалассару  III,  но  был  прогнан  в
Аравию. Вернувшись, он в 720 г. участвовал в коалиции против  Саргона  ,
разбитой при Рафии. Царь Аскалона Митинти был вассалом  Тиглатпалассара,
но участвовал в коалиции  Рецина  сирийского.  При  Саргоне  царь  Азота
Азурие держась Египта, восстал против Ассирии, но был низложен и заменен
братом Алимити, который был  устранен  египетской  партией,  выдвинувшей
Ямани, не из царского рода. К нему примкнули Иудеи, моавитяне и  идумеи.
Саргон покорил Азот. При Синахерибе в сирийских городах были движения  в
пользу или Египта, или Ассирии. Езекия иудейский  был  центром  коалиции
против последней; цари  Ф.  держались  Ассирии,  но  граждане  тянули  к
Египту. Пади экронский  был  ими  низложен  и  выдан  Езекии,  Шарлудари
аскалонский был прогнан Цидкой, примкнувшим к коалиции;  только  ЦильБел
газский и Митинти азотский остались верными вассалами Ассирии. Битва при
Эльтеке (701)  разрушила  коалицию.  Экрон  был  взят,  Пади  освобожден
Езекией и возвращен на царство; он, равно как верные Ассирии цари Газы и
Азота, были награждены частями Иудейского царства,  отнятыми  у  Езекии.
При Ассаргаддоне и Ассурбанипале  Ф.  были  спокойны;  упоминаются  цари
Митинти  аскалонский,  Ахимелек  азотский,  Икаусу  (Анхус?)  экренский.
Вероятно ко времени ассирийских завоеваний  и  палестинских  коалиций  с
участием Египта  относится  деятельность  египтянина  Педисе,  "царского
уполномоченного в Ханаане и филистимской области".  Египтяне  вообще  не
забывали о своем господстве над Cирией.  При  первом  усилении  своем  в
саисскую эпоху, они взялись за сирийские походы. Псаметих , после долгой
осады, берет Аскалон и грабит  тамошний  храм  небесной  Астарты,  Нехао
захватывает Газу. Первому является  препятствием  к  дальнейшим  успехам
скифское  нашествие;  второй  был  прогнан  из   Азии   Навуходоносором.
Халдейские цари  удерживали  господство  над  Ф.  Газа  оказала  упорное
сопротивление Камбизу. Персы включили Ф. в 5-ую сатрапию, обязав,  между
прочим, поставлять корабли (Herod. 3, 89). Аскалон  был  подчинен  Тиру,
Газа была автономна и  процветала;  она  оказала  сильное  сопротивление
Александру  Вел.  Сильно  страдали  Ф.  от   возродившегося   еврейского
государства при Маккавеях. Иуда ходил в Азот уничтожить культ Дагона  (1
Мак. V, 6); Ионафан сжег этот город и подчинил его Аскалон; Аккарон  был
ему  отдан  селевкидом  Александром  Бала,  Газа  дала  ему  заложников;
последняя пала только в 96 г., при Александре Ианне. И на  этот  раз  Ф.
города скоро оправились, особенно под покровительством  римлян.  Габиний
отстроил в 55 г. Азот, в 58 г. Газу;  Помпей,  изъяв  их  от  Иудейского
владычества, подчинил их непосредственно римскому управлению (Иос.  Фл.,
Др. 14, 4, 4). Октавиан подарил  Ироду  часть  Ф.  области,  с  Газой  и
Иоппией;но это было для нее  благоприятно,  так  как  Ирод  оказывал  ей
особое внимание, как своей родине. Аскалон, где его отец был жрецом,  он
украсил банями и колоннадами. Город превзошел  Газу  и  стал  называться
"Невестой Сирии". Во время  Иудейского  восстания  Ф.  были  на  стороне
римлян, почему Аскалон, Газа и Анфедон были частью сожжены или разрушены
иудеями. Аммиан Марцеллин называет Газу и Аскалон "egregiae  civitates".
Эллинизация проникла сюда уже давно и в это время едва ли  может  строго
идти речь о национальности Ф.,  которая  терпела  также  от  смешения  с
арабами, наполнявшими страну. Газа в римское время даже  была  одним  из
центров греческого искусства и красноречия; в Аскалоне  были  знаменитые
школы, воспитавшие многих известных деятелей в греч. науке и литературе.
Сельское население, впрочем, еще говорило по-арамейски. Были в городах и
многочисленные еврейские колонии. Поэтому христианство  долго  встречало
отпор, несмотря на весьма раннее начало проповеди (ап. Филипп; см. Деян.
VIII, 26, 40); до конца IV в. язычество было сильно в Газе;  только  при
императрице Евдокии был разрушен храм Марны.  В  Аскалоне,  несмотря  на
епископскую  кафедру,  христианство  долго  жестоко   преследовалось   и
население было привержено к  древним  культам.  Мусульманское  нашествие
совершенно уничтожило христианство.

   Культура. Ф., пришедшие в сравнительно небольшом количестве в область
древней  культуры,  скоро  смешались  с  ее   носителями   и   сделались
совершенными семитами по языку и религии. Евреи могли с ними объясняться
без переводчиков; у  Неемии  (XIII,  24)  азотское  наречие  -  один  из
семитических диалектов. Ф. культы - те же ханаанскиe,  существовавшие  в
их городах до их переселения. Дагон (в  Газе  и  Азоте),  Ваал-Зебуб  (в
Аккароне, оракул), Деркето - достаточно известные семитические божества.
Точно также унаследовали Ф. от своих предшественников  и  города,  с  их
торговлей и благосостоянием. Пять главных  городов  были  центрами  пяти
владений, управлявшихся царями. Последние носили титул "серен" и правили
подобно царям гомеровского времени. Каждое из небольших царств заключало
в себе меньшие города, напр. область Гефа  -  пять  (1  Цар.  XXII.  5).
Синахериб говорит о "Бет-Дагоне,  Иоппии,  Бене-бараке,  Азуру,  городах
Цидки аскалонского". В противоположность финикийским, у  Ф.  городов  не
заметно соперничества, особенно во время войн. Они  выставляли  для  них
довольно многочисленные войска; против Саула сражалось 30 тыс.  колесниц
и  6  тыс.  всадников  (1  Цар.,  XIII,  5).  Земледелие  процветало  на
плодородной равнине Шефеда, скотоводство  -  в  Негебе,  к  Ю  от  Газы,
торговля - в городах (Маюма,  гавань  Газы).  Об  обилии  денег  говорит
неоднократно  Библия;  Александр  Вел.  нашел  в  Газе  огромные  запасы
благовоний; Ф. продавали в Ханаан египетских лошадей  (3  Цар.  X,  28),
полотна и ткани (Иезек. XXVII, 7), а ханаанское вино и масло - в Египет.
Евреям они продавали оружие (3 Цар.  XIII,  19),  которое,  по-видимому,
приготовлялось ими самими. Вообще об их ремеслах свидетельствуют золотые
мыши и члены тела (3 Цар. VI, 18), идолы (4 Цар.  V,  21).  Единственный
дошедший пока до нас мраморный барельеф, найденный Saulcy в  Аскалоне  и
представляющий богиню Деркето среди двух сидящих женских фигур, довольно
груб. Несмотря на  приморское  положение,  Ф.  не  только  не  сделались
морским  народом,  но  из  морского,  каким  явились,   превратились   в
земледельческий и континентально-торговый. Воинственность,  однако,  они
сохранили. Египтяне, ознакомившись с ними, называли их  "тухер",  т.  е.
герои. Их барельефы изображают довольно ясно вооружение и тип Ф. при  их
появлении в Азии. Тип их в то время был еще не семитический,  близкий  к
европейскому; бород они не носили; вооружение состояло из длинных копий,
кинжалов и круглого щита. На головах были шлемы  с  венками  из  стоячих
перьев, как у ликийцев (ср. Herod. 7,  92),  с  ремешком  у  подбородка.
Боевые колесницы были хеттского типа, корабли  -  европейского.  Обоз  с
семьями  передвигался  при  помощи  волов,  запряженных  по   тройке   в
кубические, неуклюжие двуколки. Парадное одеяние было похоже  частью  на
сирийское, частью на килитйское (обувь). Сохранилось изображение двух Ф.
послов,  несущих  золотую  чашу.  Во  время  войн  с  евреями  Ф.  имели
легковооруженных стрелков и тяжеловооруженных, с круглым медным  шлемом,
панцырем, бронзовыми поножами и длинным копьем.  От  эллинистического  и
римского времени  дошли  монеты  Ф.  городов.  Серебряные  драхмы  Газы,
представляющие полное подражание  аттическим,  иногда  с  именем  города
семитическими буквами, имеются от V и IV вв. до Р. Хр. После  Александра
на монетах исключительно греческие легенды. В римское  время  чеканились
бронзовые монеты, как автономные, так и императорские, иногда  с  именем
бога Марны или с  изображением  храма  и  статуи  Артемиды  и  Аполлона.
Аскалонские тетрадрахмы селевкидского и птолемеевского времени имеются с
греч.  легендами  (  Askalwnitwn  ieraV  Asulou)  и  головами   Астарты.
Бронзовые монеты римского времени  имеются,  между  прочим,  с  фигурами
Деркето, городской Тихи с трезубцем и божеством египетского типа на трех
львах. Датированы они, по городской эре 104 г. до Р. Хр. Культурная роль
Ф. была, вероятно, значительна, так как  Ф.  были  единственным  народом
западной   культурной    сферы,    акклиматизировавшимся    в    области
древневосточных цивилизаций и долго не прекращавшим сношений с  родиной.
При скудости источников  ближайшим  образом  эту  роль  пока  определить
нельзя.

   Литература о Ф. Старый труд Hitzig'a, "Urgeschichte und Mythologie d.
Philistaer" (Лпц., 1845),  и  в  свое  время  при  пользовании  требовал
осторожности, а теперь совершенно не годится. Сочинение  Stark'a:  "Gaza
und die Philistaische Kuste" (Иена, 1852) до сих пор имеет значение, как
хороший свод классического и библейского материала. Обновить его  новыми
данными ассир. и егип. источниками старались  Winckler,  в  первом  томе
своей "Geschichte Israels", и W. Мах Muller, в V  т.  "Mittheilungen  d.
vorderasiat.   Gesellschaft"   ("Urheimat    d.    Philister.    Papyrus
Golenischeft. Chronologie d. Pilistereiwanderung", Б., 1900) и в  книге:
"Asien u. Europa nach altagyptischen Denkmalern" (Лпц., 1893).  См.  еще
Chassinat, "Un interprete Egyptien pour les pays  Chananeens"  ("Bullet,
de l'Inst. Franc. d'arch.  Orient");  В.  С.  Голенищев,  "Гиератический
папирус о путешествии Уну-Амона" ("Сборник в честь В. Р. Розена"). Ввиду
значительной  населенности  местности  и  в  настоящее  время,  а  также
непрерывности культурной жизни, археологические изыскания в  области  Ф.
затруднительны.  Древниe  памятники  послужили  материалом   для   новых
построек,  а  многочисленные  культурные   наслоения   эллинистического.
христианского и мусульманского времени скрывают древний Ф. слой. До  сих
пор были произведены незначительные раскопки в Аскалоне, в 1815 г., лэди
Stanhope, с  целью  открыть  храм  Деркето,  но  был  найден  лишь  один
мраморный бюст; так же ничтожны были результаты раскопок Ибрагима-паши в
1832 г. Gruerin обследовал развалины  церквей,  театра  и  цистерн.  См.
"Travels of Lady Н. Stanhope" (Л., 1846); Roberts, "Vues et monuments de
la Terre Sainte. Ascalon" (Брюссель.  1845);  Guerin,  "Description  des
ruines d'Ascalon" ("Bullet, de la Soc. d. Geogr.",  1857);  Guthe,  "Die
Ruinen Ascalons" ("Zeitschrift d.  deutschen  Palastina-Vereins",  1879,
где  помещен  план  города,  составленный  Шиком).  В  1898  -  1900  г.
английское "Palestine Exploration Fund"  производило,  под  руководством
Blisse, раскопки в области Гефа. Под холмом Телл-Закария и Телл-эс-София
были  обнаружены  остатки  доеврейских  поселений  и   древнеханаанского
сооружения, может быть  святилища;  в  других  местах  нашли  сооружения
селевкидского и римского времени. Всюду найдено много мелких  древностей
из камня, кости и металла и глиняной посуды всех времен, начиная с самых
древних,  а  также  мелких   египетских   древностей   саисской   эпохи.
Характерных филистимских памятников и на этот раз не  нашли.  Отчеты  об
этих раскопках см. в "Palestine Exploration Fund", 1900; П. К. Коковцев,
в "Сообщ. Правосл. Палест. Общ.", 1901 г. Б. Тураев.
    Филон Александрийский или Ф. иудей  (прибл. 20 до Р. Хр.-50 по Р. Хр.)
- выдающийся представитель еврейского эллинизма, центром  которого  была
Александрия,  богослов,  апологет  иудейства  и  религиозный  мыслитель,
оказавший большое влияние на последующее богословие своим эксегетическим
методом и своим учением  о  Логосе.  Как  философ,  он  был  сторонником
эклектического платонизма, сильно окрашенного стоицизмом и процветавшего
в его родном городе. Подобно другим современным ему эклектикам, он видит
в таком учении общую суть всей греческой  философии  и,  вместе  с  тем,
подобно другим иудеям-эллинистам, признает источником греческой мудрости
священное откровение Ветхого Завета, из которого, по его мнению, черпали
древние философы. Книги Моисея, боговдохновенные, по Ф., в каждой  букве
не только подлинника, но и того греческого перевода, которым  пользуется
Ф., заключают в иносказательной форме учение Платона, Пифагора, Зенона и
Клеанфа.  Поэтому  наиболее  значительные  сочинения   Ф.   представляют
комментарий  на  св.  книги  (главным  образом  на  кн.  Бытия),  дающий
истолкование их в смысле популярной греческой  философии  того  времени.
Сверхчувственная   истина,   приспособляясь   к   человеческой   немощи,
облекается в иносказательную форму; все Писание есть аллегория, и задача
толкователя - в том, чтобы раскрыть "духовный"  смысл,  скрытый  в  этой
аллегории. Таким образом Ф.  является  посредником  между  философией  и
откровением - и в этом его значение. Его вера в универсальную разумность
слова Божия, выразившаяся и в его экзегетике , и в его учении о  Логосе,
сделала  его  учителем  и  предшественником  последующих  апологетов   и
богословов,  особенно  александрийской  школы.  Философское  учение   Ф.
сводится  к  богословию.  Божество  познается  путем  отрицания   всяких
частных,  конечных  определений  и;  аргументы  скептиков,  направленные
против  таких  определений,  вполне  основательны.  Оно   выше   всякого
понимания; только тот, кто отрешается от всего конечного,  от  мира,  от
себя самого, от своих чувств и своего разума, находит Божество в  момент
экстаза. Ее имея никаких качественных  определений,  Божество  не  есть,
однако,  бессодержательная   отвлеченность.   Вместе   с   писанием   Ф.
приписывает  Ему  атрибуты  благости,  могущества,  ведения  и   пр.   в
бесконечной степени; только  он  понимает  их  не  как  качества,  общие
Божеству с другими существами, а как свойственные  Ему  силы.  Поскольку
Оно есть существо всереальное, конечные  существа  могут  приобщаться  к
отдельным Его силам и определяться ими, как качествами; само же оно, как
полнота бытия, ничему не причастно, имеет в Себе все  и  всему  дает  от
своей полноты: в этом состоит Его всемогущество. Таким образом,  впервые
в  философии  формулируется   идея   абсолютного   монотеизма.   Однако,
отвлеченность греческой теологии, колебавшейся между пантеизмом  стоиков
и дуализмом платоников, отразилась и на учении Ф., который  посредствует
между ними. Его Бог трансцендентен, безусловно отличен от мира по своему
существу; но вместе с тем Он раскрывается в нем, имманентен, присущ  ему
в своих силах и своем слове.  Поскольку  Божество  трансцендентно  миру,
последний  является  чуждым  и  противоположным  Ему;  он  сотворен   из
предвечной   материи,   бесформенной,   безвидной,    косной,    которая
представляется  как  хаотическая  масса  вещества  и   противополагается
Божеству,  как  пассивное  начало   -   деятельному.   Между   миром   и
трансцендентным  Божеством  посредствуют  силы  Божества,  образующие  и
проникающие мир: Его благость, могущество, справедливость, мудрость  или
слово. В учении об этих силах сказываются и философские , и  религиозные
традиции, монизм и дуализм, платонизм и стоицизм; отсюда  сбивчивость  и
неясность  понятий.  Вопервых,  помянутые  силы,  как   чистые   энергии
Божества, не  имеют  по  отношение  к  Нему  никакой  самостоятельности,
особности,  личности;  во-вторых,  они  относятся  к  миру,  как   силы,
действующие в нем, образующие его материю -  подобно  формам  Аристотеля
или "сперматическим логосам" стоиков; в третьих,  они  отличаются  и  от
Бога, и от мира, являясь как бы тварно-личными посредниками между  Богом
и миром
   - духами, которых сам Ф. сравнивал с  ангелами  иудеев  или  демонами
платоников. Все  антропоморфизмы  Писания,  все  конкретные  образы  Его
относятся к силам Божества, а не к его существу. Верховною из  этих  сил
является Слово (Логос), которое всех их совмещает в себе. Так же, как  и
они, это  Слово  может  рассматриваться  с  троякой  точки  зрения:  как
бессамостная энергия Божества, как душа и связь мира (стоический логос),
как тварно-личный посредник между Богом и миром.  Оно  определяется  как
разум Божий, идея всех идей,  образ  Божества,  первородный  сын  Божий,
второй бог (JeoV, в отличие от o  JeoV);  оно  есть,  далее,  первообраз
вселенной,  мирозиждительная  сила,  душа,  облекающаяся   телом   мира;
наконец,  оно  -  верховный   архангел,   посредник,   наместник   Бога,
царственный первосвященник.

   В космологии Ф. развивает популярную теодицею стоиков,  в  психологии
следует  платонизирующим  стоикам.  Он  толкует  библейское  сказание  о
грехопадении  в  платоническом  смысле:  души   существуют   до   своего
воплощения, которое рассматривается как падение и  пленение.  Тело  есть
могила, темница души, чувственность - корень греха; откуда  аскетическая
тенденция этики Ф., где он сближается не только  со  стоиками,  но  и  с
современными ему киниками, в стремлении к  умерщвлению  чувственности  и
упрощению  жизни.  Мораль  Филона  выходит,  однако,  за  пределы   всей
греческой философии, получая новую, религиозную окраску. Она  проникнута
сознанием греховности человека, неспособного  побороть  чувственность  и
спастись собственными силами;  единственным  источником  добра  является
Бог. Добродетели суть Его "насаждения", дары Его благодати;  ему  одному
принадлежит хвала за них. Путь к добру есть послушание Богу,  подражание
Богу, отречение от всего  конечного,  самоотречение;  высшая  цель  есть
мистическое, непосредственное соединение с Богом в блаженстве экстаза.

   Литература.  Главнейшие  издания  Филона:   Margey   (1742),   Aucher
(1822-26: соч., coхранившиеся в армянской  версии),  Cohn  und  Wendland
(полное критическое  издание,  с  1896  г.).  См.  Zeiler,  "Philos.  d.
Griechen", III, 3; Schurer, "Gesch. d. jud.  Volkes  im  Zeitalter  Jesu
Christi" (1898, т. III, 487 и cл.); кн. С. Трубецкой, "Учение о  Логосе"
(1900, 77 сл.); Siegfried, "Philo v. Alexandrien als Ausleger des А. Т."
(1875); Drummond, "Philo Judaeus" (т. I и II, 1888); Myретов, "Философия
Ф. Александрийского в отношении к  учению  Иоанна  Богослова  о  Логосе"
(1885). Кн. С. Н. Трубецкой.
    Финал   -  в  музыке  номер,  служащий  концом  большого  музыкального
сочинения  -  оперы,  оперного  акта,  симфонии,  сонаты   и   пр.;   но
преимущественно принято называть Ф. заключительный  номер  в  опере.  Ф.
состоит из  различных  вокальных  и  инструментальных  пьес,  сольных  и
хоровых, соединенных в одно целое помимо какойлибо установившейся формы,
но в зависимости от сценических требований и текста, на который  пишется
Ф. Очень часто в Ф. входит вокальный ансамбль. Н. С.
    Финиковая пальма (Phoenix L.)  - род растений из сем.  пальм,  подсем.
Соrуphinae.   Частью    деревья,    частью    приземистые    кусты,    с
перистораздельными листьями. Растения  двудомные.  Чашечка  кубковидная,
лепестков 2, в мужских цветах 6 тычинок, в  женских  6  стаминодий  и  3
свободные пестика, из которых большею частью только  один  дает  ягодный
плод с одним семенем; на внутренней стороне семени глубокая  борозда,  в
середине находится зародыш; белок роговой. 11 видов в Африке, Аравии,  в
Азии от Евфрата через Индию до Зондских островов и Кохинхины.  Настоящая
финиковая пальма (Phoenix dactylifera L.) - дерево со  стволом  в  10-20
метров.  Родина  ее  Канарские  острова,   оазисы   Сахары,   Аравии   и
юго-западная Азия. Плоды ее -  всем  известные  финики.  Для  достижения
более успешного плодоношения арабы  уже  в  древности  вешали  срезанные
мужские початки на женские  деревья  и  тем  способствовали  опылению  и
оплодотворению.  Листья  Ф.  пальм  в  южной  Европе  употребляются  при
богослужении в вербное воскресение. Из индийской  Ph.  silvestris  Roxb.
приготовляется пальмовое вино "тари".
    Б. Тр. Финский залив  -  восточная  часть  Балтийского  моря,  глубоко
вдающаяся  в  материк.  На  С  Ф.  залив  омывает  Финляндию  и  отчасти
С.-Петербургскую губ., с В и Ю - губернии Петербургскую и Эстляндскую. С
З морской границей залива считают линию,  соединяющую  мыс  Гангэудд  на
берегу Финляндии и маяк  Дагерорт  на  острове  Даго.  Длина  залива  от
Невской  губы  до  меридиана  Дагерорта  составляет  240  морских  миль,
наибольшая ширина залива 65 морских миль на меридиане Нарвской губы, к З
от Нарвской губы залив постепенно суживается и перед входом в Балтийское
море ширина его уменьшается до 40 морских миль. Берега. Южный  берег  от
Невской  губы  направляется  к  З  невысокими   и   песчаными   буграми,
переходящими в возвышенности, то круто спускающиеся к морю, то отходящие
от него. Дойдя до так называемой Шепелевой горы, берег заворачивает к  Ю
и образует губу Капорскую, названную по имени области и древнего  замка,
развалины которого расположены вблизи речки Систы, впадающей в названную
губу. За Капорской губой, кончающейся  мысом  Колгания,  берег  образует
новую губу Лугскую, названную по имени реки Луги, впадающей  в  нее.  По
восточному берегу губы тянется хребет довольно  высокой  Сойкиной  горы,
состоящей из  двух  возвышенностей.  За  Лугской  губой  берег  образует
лесистый полуо-в Кургальcкий, а далее Нарвскую губу, принимающую в  себя
реку Нарову. Берег Нарвской губы низменный, песчаный  и  покрыт  хвойным
лесом, несколько далее от берега идут отлогие возвышенности. Направляясь
к З от Нарвской губы, берег сначала делается круче и утесистее, а  затем
становится снова невысоким и образует  целый  ряд  заливов,  из  которых
наиболее значительны:  Кунда,  Кашпервик,  Монвик,  Папонвик,  Колковик,
бухта Ревельская, Рогервик (Балтийский порт) и др. Перед началом  залива
Рогервик, берег образует мыс Пакерорт, отличающийся  своим  неприступным
обрывом  значительной  высоты.  При  выходе  залива  в  море   конечными
границами служат о-ва Вормс и Даго. Северный берег Ф. залива, начиная от
мыса Дубовского (близ Сестрорецка), идет к З, постепенно  возвышаясь,  и
спускается к морю террасой. За мысом Стирсудденом берег направляется  на
NNW к Биэркэ-Зунду,  оставляя  у  воды  низменную  закраину  шириною  от
нескольких сажен до полуверсты и более. Местами берег здесь представляет
не одну, а две или даже три террасы, который  с  моря,  благодаря  лесу,
кажутся одним  сплошным  высоким  берегом.  Лес  здесь  по  преимуществу
некрупный, сосновый, а у Биэркэ - березовый;  часто  прибрежная  полоса,
шириной  до  нескольких  верст,  лишена   сплошного   леса   и   покрыта
кустарниками. Вскоре за мысом  Стирсудденом  начинаются  так  называемые
шхеры, состоящие из многочисленных больших и малых островов, обыкновенно
довольно высоких и покрытых сосновым лесом, частью же имеющих вид  голых
скал из красноватого  гранита.  Между  отдельными  островами  разбросаны
подводные и надводные камни. Проход в шхерах возможен для судов только в
сопровождении опытных лоцманов. Островов в Ф.  заливе  очень  много.  Из
более значительных островов, кроме шхерных, упомянем  Котлин  с  городом
Кронштадтом, Сескар, Лавенсари, Соммерс, Нарген, Гогланд,  Оденсхольм  и
др. кроме того на всем пространстве  разбросано  много  банок  и  мелей.
Рельеф дна.  От  устьев  Невы  до  острова  Котлива  глубина  постепенно
увеличивается от 8 и 10 до 20 и местами до 21 и 22 фт. За о-вом Котлином
к З по фарватеру глубина возрастает до 20 сажен (сажени везде морские (6
фт.)), у южного же берега, в губах Капорской и Лужской, глубина от 5  до
16 сажень. Близ острова Сескара глубина  на  середине  залива  неровная,
иногда между 20 и 22 саженями встречаются возвышения с глубиной  в  1215
саж., а между 9 и 10 саженями попадаются ямы до 20 и даже до 29 сад.  От
Сесвара до Гогланда глубина увеличивается до 35-40 саж. От Гогданда к  З
глубина  сначала  очень  непостоянна.  Между  глубинами  в  37-27  сажен
попадаются пятна в 16, 14 и  12  сажен,  далее  же  к  мысу  Суропу  (за
Ревельской бухтой) глубина несколько ровнее и увеличивается до 40, 44  и
50 сажень; от Суропа до о-ва Оденсхольм глубины от 27 до 60  сажен,  при
чем глубокие места подходят довольно близко  к  южному  берегу,  в  двух
милях от которого встречаются глубины до 30 сажень. От  ова  Оденсхольма
до выхода в Балтийское  море  глубины  постепенно  увеличиваются  до  70
сажен. Грунт Ф. залива илистый и песчаный и весьма часто каменистый, при
этом на больших глубинах чаще встречается ил,  а  на  малых  -  песок  с
камнем. Течение в Ф. заливе  связано  с  ветрами,  причем  поверхностные
течения достигают иногда скорости от 1/2, до 11/2, морских миль в час  и
даже более; после сильных югозападных ветров бывает заметно  течение  из
шхер на SW, доходящее до 3  морских  миль  в  час.  При  продолжительных
штилях в заливе существует слабое течение в З; течение  это  зависит  от
избытка прибыли пресной воды над убылью ее от испарения. Всего  заметнее
течение на  З  в  восточной  части  залива,  причем  на  меридиане  мыса
Стирсуддена  отделяются  две  ветви,  из  которых  одна  идет  на  NW  к
Биэркэ-Зунд, а другая на SW в Капорскую губу; течение ощутительно  также
в западной части залива, в особенности  к  Ю  от  Оденсходьма,  где  оно
постепенно заворачивает в Моон-Зунд; при свежих западных ветрах  течение
направляется к В. При выходе из Ф.  залива  в  Балтийское  море  заметно
южное течение, идущее из Ботнического залива. После свежих  юго-западных
и северо-восточных ветров временные течения в  Ф.  заливе  замечаются  у
о-вов Сомерса и Лавенсари; на СВ в Выборгскую губу  и  к  Ю  в  Нарвскую
губу. Изменения уровня. Из 26-летних  наблюдений  в  Кронштадте  удалось
подметить    правильные    изменения    уровня,     имеющие     характер
приливо-отливных, амплитуда которых, однако, не достигает  двух  дюймов.
При штилях уровень воды по наблюдениям в Кронштадте стоит,  обыкновенно,
ниже среднего на 31/2 дм., что зависит от преобладания в  заливе  вообще
западных ветров над восточными, вследствие чего  средний  уровень  стоит
выше, нежели уровень при штиле. В годовом ходе колебания  уровня  залива
наблюдается некоторая  правильность,  как  и  вообще  во  всем  бассейне
Балтийского моря. В  Кронштадте,  например,  из  многолетних  наблюдений
видно,  что  с  августа  по  январь  средний   уровень   держится   выше
нормального; март, апрель и май уровень ниже нормального,  остальное  же
время он близок к ординару. При юго-западных ветрах и  близких  к  атому
румбов вода идет на прибыль, при противных ветрах, наоборот.  Наибольшая
амплитуда высоты воды, зависевшая от ветров и имевшая  место  во  второй
половине истекшего столетия, доходила в Кронштадте более чем до 13  фт.:
16 (28) авг. 1890 г. вода поднималась выше ординара на 7 фт. 7 дм., а  9
(21) сент. 1883 г. она падала на 5 фт. 8 дм. ниже среднего уровня. Чтобы
судить о том, как двигается волна высокой воды по Ф. заливу, мы приведем
данные 16 ноября 1897 г. ("Записки по гидрографии",  вып.  XIX,  ст.  М.
Рыкачева: "О наводнениях в С.-Петербурге" и пр.).
   Наблюдений температуры воды  в  заливе  немного.  В  настоящее  время
ведутся наблюдения на станциях морского ведомства в Кронштадте, на  о-ве
Гогланде, в устье Наровы, на о-ве Сескаре, в Ревеле, на о-ве Оденсхольме
и на С о-ва Даго  (маяк  Тахкона);  кроме  того  наблюдения  ведутся  на
плавучих маяках и некоторых станциях финляндского маячного ведомства. По
6-ти  летним  наблюдениям  в  Кронштадте  температура  поверхности  воды
достигает в июле 18,9° Ц., зимой температура нулевая. В  Ревеле  по  3-х
летним  наблюдениям  максимальная  температура  в  августе  16,6°  Ц.  и
минимальная в январе 0,2°. О температуре на глубинах Ф. залива мы  имеем
сведения из наблюдений адмирала С.  О.  Макарова,  произведенных  им  на
пароходе "Витязь" в сентябре 1886 г. и летом 1889 г.
   Льды. Ежегодное замерзание залива бывает лишь в восточной  его  части
от  Невской  губы  до  Гогланда,  причем  залив  начинает  замерзать   у
Кронштадта с конца ноября (время дано по новому стилю), а у  Гогланда  к
концу января. Период вскрытия идет в среднем от  конца  марта  до  конца
апреля. Западная часть Ф. залива, вдали  от  шхер,  замерзает  только  в
более суровые зимы и то на короткое время (от 20  до  40  дней).  Период
плавающих льдов в среднем тянется от конца декабря и  начала  января  до
конца апреля. В июле на глубинах температура  ниже,  чем  в  сентябре  и
замечается прибыль температуры ближе ко дну. Это очевидно влияние  более
тяжелой и соленой волы, проникающей в Балтийское море из Немецкого.
   Соленость воды. Соленость  поверхностей  воды  Ф.  залива  постепенно
увеличивается от Невской губы до входа в Балтийское море;  в  Кронштадте
поверхность воды, вообще  говоря,  пресная,  а  у  Дагерорта  она  имеет
удельный вес 1,0046. Соленость воды с  глубиной  увеличивается.  Так,  в
Кронштадте на глубине 4 метров уже обнаруживается соленая вода.
   Замерзание в шхерах идет в следующем порядке: прежде всего  в  начале
декабря замерзают шхеры в N части залива и спустя три недели  замерзание
доходит до Аландских шхер на западе. Вскрытие идет в обратном порядке: в
среднем в конце апреля вскрываются Аландские шхеры, затем  через  неделю
вскрываются шхеры у югозападного побережья Финляндии; на востоке  залива
шхеры вскрываются на три недели позже чем на  западной  границе  залива.
Открытое море вблизи шхер вскрывается в  среднем  на  три  недели  ранее
последних, а замерзает позже на месяц.
   Ветра. Преобладающее направление ветров в западной  части  Ф.  залива
осенью и зимой является южное, весной  юго-зап.,  летом  -  западное;  в
восточной части осенью и зимой юго-зап., весной юго-зап. и зап. и  летом
зап. Наибольшей силы ветра достигают по  преимуществу  осенью  и  зимой.
Наибольшее число бурь в Ф. заливе бывает в октябре, преимущественно,  от
юго-запада. Туманов в Ф. заливе всего больше зимой (максимум в январе) и
всего меньше летом (минимум  в  июле).  Плавание  по  Ф.  заливу  весьма
удобно,   так   как   он   хорошо   обставлен   маяками,    башнями    и
предостерегательными знаками, общее число которых доходит  до  300.  Для
прохода  по  шхерам  имеются  опытные  лоцмана.  У  берегов  Ф.   залива
расположены весьма значительные порты: С.-Петербургский,  Кронштадтский,
Ревельский,   Гельсингфорский;   менее    значительны    Усть-Наровский,
Балтийский,  Выборгский  и  др.  По  южному  берегу  Ф.  залива  тянется
Балтийская жел. дорога, соединяющая рельсовым  путем  порта  залива;  по
северному - сеть финляндских жел. дорог; близ С.Петербурга -  приморская
Сестрорецкая жел.  дорога.  Из  С.-Петербурга,  Ревеля  и  Гельсингфорса
направляется много постоянных пароходных линий  как  в  русские,  так  и
заграничные порта.
   С. Cоветов.
    Фирн  - зернистый снег, продукт изменения от продолжительного действия
солнечных лучей снега, покрывающего горные  вершины.  Ф.  отличается  от
снега меньшим блеском и большею плотностью, отдельные зерна  Ф.  тусклы,
округлы, равномерной величины, под микроскопом  представляют  прозрачный
лед с многочисленными, но незначительной  величины  пузырьками  воздуха.
Под влиянием последовательного таяния и смерзания зерна Ф. цементируются
замерзающей в промежутках водой и Ф. превращается в еще  более  плотный,
белый, богатый  воздушными  пузырьками,  неяснозернистый  фирновый  лед,
постепенно переходящий при дальнейшем уплотнении  в  голубой  прозрачный
ледниковый лед.
    Фисташковое дерево   (Pistacia  vera  L.)  -  из  сем.  Anacardiaceae,
небольшое деревцо, с сероватою корою и с непарно-перистыми листьями, о 3
- 5 яйцевидных, тупых или заостренных  листочках;  желтоватые  однополые
цветки собраны в пазушные метелки; околоцветник простой, тычинок 2 -  3,
пестик с коротким трехрасщепленным столбиком и с продолговатой  завязью,
плод - костянка; семя белковое.  Плоды,  богатые  маслом,  известны  под
именем фисташек (сирийских орешков)и употребляются как лакомство  и  как
пряность; кроме того идут на добывание масла. Ф.  дерево  культивируется
по берегам Средиземного  моря  (у  нас  в  Крыму  и  на  Кавказе),  дико
встречается в Сирии и Месопотамии; Планшон полагает, что  это  дерево  -
только культурная разновидность P. Perebinthus (скипидарного дерева).
   С. Р.
    Фишер (Куно Fischer)  - известный немецкий историк философии,  род.  в
1824 г. в Силезии. В 1850 г. открыл курс в  Гейдельберге,  но  ему  было
запрещено чтение лекций, без объяснения причин. Это распоряжение вызвало
всеобщее  негодование;  только  дармштатский   клерикальный   орган,   в
анонимной статье, пытался оправдать образ действия правительства. С 1856
до 1872 г. Ф. состоял профессором иенского  унив.,  а  затем  перешел  в
Гейдельберг,   где   и   в   настоящее   время   продолжает   привлекать
многочисленную   аудиторию   своими   блестящими   лекциями.    Наиболее
замечательные из его сочинений: "Diotima; die Idee des Schonen"  (1849),
где в форме писем излагаются основные начала гегельянской эстетики; "Die
Logik und Metaphysik oder Wissenschaftslehre" (2-е изд., 1865),  где  Ф.
излагает  свою  систему  логики   и   метафизики,   чрезвычайно   близко
придерживаясь  Гегеля,  хотя  и  претендует  на  самобытную   разработку
философских проблем; "Geschichte  der  neueren  Philosophie"  (3-е  изд.
1898) - превосходный труд, охватывающий историю  рационализма  XVIII  в.
(Декарт, Спиноза, Лейбниц - первые два тома), философию Канта (III и  IV
т.), учения ближайших последователей Канта и  философию  Фихте  (V  т.),
философию Шопенгауэра (VI т.), философию Шеллинга (VII т.)  и,  наконец,
систему Гегеля (VIII и IX тт.). Фишера, при изложении истории философии,
занимает  главным  образом  не  история  проблем  (ван  Виндельбанда,  в
"Geschichte  der   Philosophiе",   и   Ренувье,   в   "Esquisses   d'une
classification des  systemes  philosophiques"),  не  историко-культурное
изучение условий возникновения  и  развития  философских  учений  (Бенн,
Гомперц)  и  не  экономическое  истолкование  философии  (Элейтеропулос,
Паттен). У Ф. на первом  плане  три  задачи:  1)  усвоение  духа  данной
системы, 2)  выяснение  связи  данной  системы  с  личностью  ее  творца
("Lebensauffassung") и 3)  выяснение  связи  данной  системы  с  другими
системами мысли. Особенно  крупны  заслуги  Ф.  в  разъяснении  значения
философских систем Канта и Гегеля. Вместе с Целлером, он в начале 1860-х
гг. указал  на  необходимость  обратиться  от  материализма  к  изучению
критической философии.  Недавно  вышедшие  два  последних  тома  истории
философии, посвященные Гегелю, представляют  бесспорно  самое  лучшее  и
полное  изложение  гегелевской  системы.   Ф.   обладает   неподражаемым
искусством входить  в  дух  изучаемого  мыслителя  и  истолковывать  его
становясь на его точку зрения; в подобной имманентной критике он как  бы
придерживается   принципа,   установленного   еще    Гердером:    "einen
Schriftsteller aus sich  selbst  zu  erklaren  ist  die  honestas  jedem
honesto  schuldig".  При  изложении  различных  философских  систем  ему
случалось попутно затрагивать глубокие и интересные вопросы,  вызывавшие
оживленный спор в  литературе.  Ф.  разъяснил  ошибочность  истолкования
"атрибутов- в системе Спинозы в духе  субъективных  "форм  познания";  в
споре, возникшем между Ф. и Трендеденбургом о "третьей возможности",  Ф.
отрезал путь к догматическому истолкованию "трансцендентальной эстетики"
Канта; говоря о Фихте, Ф. пытается, наперекор мнению  других  историков,
показать,  что  философское  миросозерцание  Фихте  второго  периода  не
находится в противоречии с его первоначальной точкой зрения. Ф. высказал
сомнения  относительно  связи  пессимизма  Шопенгауэра  с  его  судьбою,
замечая, что Шопенгауэр  "рассматривал  трагедии  мирового  несчастия  в
бинокль из весьма удобного  кресла,  а  затем  уходил  домой  с  сильным
впечатлением, но в тоже время вполне удовлетворенный";  этот  взгляд  на
Шопенгауэра оспаривается  в  настоящее  время  Фолькельтом  (см.  "Артур
Шопенгауэр", стр. 33). Взгляды Ф. на историю философии, даже  когда  они
ошибочны, интересны и возбуждают мысль. Первые четыре тома его философии
переведены на русский язык под редакцией  Страхова.  В  настоящее  время
готовится издание нового перевода I, II и IV томов и  переводятся  тома,
посвященные Фихте и Шеллингу. Недавно вышел в свет  III  том  (Кант),  в
новом переводе Полилова, Жуковского и Лосского, и VIII-й т.  (первый  из
двух, посвященных Гегелю, в переводе Лосского);  вскоре  выйдут  в  свет
IV-й т. (Кант) и IХ-й т. (Гегель). Кроме того, имеются  на  русском  яз.
VI-й т., посвященный Шопенгауэру, и отдельная книга Ф., вне девятитомной
серии "История новой философии" -  "Бэкон  Вэруламский  и  век  реальной
философии", а также  брошюра  "О  свободе  человека"  и  ряд  интересных
литературных  очерков:  "Шиллер",   "Фауст"   Гёте,   "Лессинг".   Кроме
упомянутых  сочинений  Ф.   написал   еще   брошюры:   "Entstehung   und
Entwickelungsformen    des    Witzes"     (1871)     и     "Shakespeares
Charaсterentwickelung Richard III" (1868). О системе логики и метафизики
Ф. см. статью Kym'a  в  его  "Metaphysische  Untersuchungen"  и  заметку
Siebert'a в его книге: "Geschichte  der  neueren  deutschen  Philosophie
seit  Hegels"  (1898,  стр.  60  -  62);  подробности  о  споре   Ф.   с
Тренделенбургом - в "Kommentar zu Kant's  Kritik  der  reinen  Vernunft"
Vaihinger'a. Реплику Ф. на возражения Файингера по  этому  и  по  другим
вопросам кантовой  теории  познания  -  см.  в  первом  из  двух  томов,
посвященных Канту (стр. 334 - "Критические прибавления"). Здесь же  дана
справедливая    оценка     схоластическим     приемам     представителей
"кантофилологии" - этих начетчиков кантовского толка.
   И. Лапшин.
    Фишер  (Эмиль Fischer, род. в 1852 г.) - известный немецкий  химик,  с
1892 г. профессор берлинского  унив.;  принадлежит  к  числу  выдающихся
исследователей в  области  органической  химии.  Он  установил  строение
розанилина, открыл гидразин и  действие  фенилгидразина  на  алдегиды  и
кетоны  и  воспользовался  ими  для  изучения  сахарозов.  Ему   удалось
определить строение сахарозов и дать синтез виноградного сахара.
    Флаги   -  разделяются  на  национальные  и   сигнальные.   Первые   в
большинстве государств разделяются на  коммерческие  и  военные.  Каждое
судно  для  обозначения  своей  принадлежности  к   тому   или   другому
государству обязано днем поднимать в корме на флагштоке  или  на  гафеле
свой национальный Ф., назыв. кормовым. Военный  кормовой  Ф.  имеет  для
судна то же значение, что и знамя для полка -  ему  отдаются  почести  и
спуск его во время боя означает сдачу неприятелю.  Кроме  кормового  Ф.,
военные  суда  имеют  еще:  а)  гюйс,  обозначающий  крепость  (Ф.  этот
поднимается также на береговых крепостях);  поднятый  во  время  боя  на
мачте он означает боевую готовность; на больших судах поднимается в носу
(на конце бугшприта) во время  стоянки  на  якоре.  б)  вымпел  -  узкий
длинный Ф., поднимаемый кораблем на гротмачте с  начала  кампании  и  не
спускающийся до  окончания  кампании;  в)  брейдвымпела  поднимаются  на
мачтах  как  и  вымпела  и  означают  присутствие  на  судне:  Государя,
Государыни,  великого  князя,  генерал-адмирала,  управляющего   морским
министерством  и  т.  д.;   г)   адмиральские   флаги:   контр-адмирала,
вице-адмирала и полного адмирала. Первый  поднимается  на  бизань-мачте,
второй на фок-мачте, третий на грот-мачте; эти Ф.  означают  присутствие
адмирала на судне; д) штандарты  Государя  и  Государыни  поднимаются  в
особенно торжественных случаях вместо брейд-вымпела. Коммерческие  суда,
кроме кормового Ф., имеют еще  брейдвымпелы  любого  цвета,  на  которых
пишется название судна или владельца.  Некоторые  ведомства  имеют  свои
собственные  Ф.:  таможенные,  путей  сообщения,  карантинные  и  т.  д.
Яхт-клубы имеют Ф. белый с синим вертикальным крестом; в левом  углу  Ф.
помещается отличительный знак того или другого яхт клуба (герб губернии,
города, вензель или т. п.).  Должностные  лица  яхт-клубов  имеют  Ф.  с
отличиями подобные адмиральским.  Члены  яхт-клуба  могут  поднимать  на
мачте вымпел или брейд-вымпел яхт-клуба. Кормовой  Ф.  лоцманских  судов
поднимается на мачте судна при входе в гавань,  когда  требуют  лоцмана.
Лоцманский Ф. во всех государствах состоит из национального Ф.  с  белой
полосой  кругом.  Сигнальные  Ф.  разделяются  на  международный  кодекс
сигналов и военный кодекс; первый  -  общий  для  всех  государств,  при
переговорах судов между собою; второй  употребляется  исключительно  для
переговоров военных судов одного и того же государства между собою.
    Флажолет (flageolet, Flaschinet)  -  маленькая  флейта  из  кости  или
дерева, с 6-ю дырочками; при игре ее держат как кларнет. Строй  высокий,
в 2 октавы, начиная с ре во 2-й октаве. Ф. пользуются для приучения птиц
к высвистыванию разных мелодий.
    Фламинго (Phoenicopterus)  - род пластинчатоклювых птиц,  составляющий
особое  сем.  краснокрылов  (Phoenicopteridae),  выделяемое  часто,   на
основании ряда анатомических признаков, в подотряд Phoenicopteri.  К  Ф.
относятся 8 яркоокрашенных видов, живущих преимущественно в Эфиопской  и
неотропической областях. Наиболее характерную особенность их  составляет
высокий и толстый клюв; который, начиная от средины перегнут книзу почти
под прямым углом; надклювье с плоскою вершиною значительно меньше и  уже
подклювья  и  прикрывает  его  сверху  в  виде  крышечки.  Шея  и   ноги
необыкновенно длинны. Последние не  оперены  значительно  выше  пяток  и
покрыты спереди и сзади одним  рядом  косых  щитков.  Короткие  передние
пальцы соединены полною  плавательною  перепонкою.  Задний  палец  очень
слабо развит, а  у  одного  вида  отсутствует.  Вершину  острых  крыльев
образуют первое и второе маховые перья. Короткий  хвост  состоит  из  12
перьев. По образу  жизни  виды  Ф.  в  общем  сходны  между  собою;  это
общественные, малоподвижные птицы, селящиеся колониями возле  болотистых
морских берегов, реже по берегам пресноводных бассейнов.  Большую  часть
дня Ф., отыскивая пищу, состоящую главным образом из  мелких  слизняков,
бродят по неглубоким местам, погружая голову в воду и роясь в илу  своим
клювом. Отдыхают и спят они, стоя на  одной  ноге  и  спрятав  голову  в
кроющие перья крыльев. В Европе, в бассейне Средиземного  моря,  местами
большими колониями селится  красный  Ф.,  краснокрыл  или  красный  гусь
(Phoenicopterus roseus), распространенный также в северной  Африке  и  в
западной части южной  и  Центральной  Азии.  В  России  он  гнездится  в
Киргизских степях, но  как  залетная  птица  встречается  и  значительно
севернее. Взрослые птицы нежно-розового цвета, с  ярко  кармино-красными
крыльями и черными маховыми перьями. Клюв при основании розовый; вершина
клюва черная. Ноги мясного цвета. Оперение молодых белое, на шее  серое,
на верхней части крыльев пятнистое; клюв и ноги серые.  Для  гнездования
выбирает почти недоступные для человека соляные болота и озера.  Гнезда,
если они располагаются на воде, лепятся из ила  в  виде  выступающих  из
воды  конических  холмиков,  с  углублением  на  вершине.  В  углубление
кладутся 1 - 3 белых яйца с тонкою скорлупою.  Крик  Ф.  похож  на  крик
гусей.
   Ю. В.
   Специальный промысел на Ф. - гонка их -  производился  до  последнего
времени гурьевскими казаками в Мертвом Култуке Каспийского моря, весною,
во время линяния  этих  птиц,  которые  тогда  не  могут  летать.  Гонка
заключается в том, что промышленники, разыскав плавающих у  берегов  Ф.,
отрезают им на своих лодках - бударах  путь  отступления  к  камышам  и,
затем, начинают усердно преследовать их, загоняя в открытое море, до тех
пор, пока усталые птицы не допустят перебить себя  веслами  или  палками
или же взять себя живьем. Мясо Ф. довольно  безвкусно,  за  исключением,
однако, их языков, которые очень ценятся гастрономами. См.  Н.  Бобылев,
"Гонка лебедей" ("Природа и Охота", 1878, V).
   С. Б.
    Флегмона     -    означает    воспалительный    микробный     процесс,
локализирующийся в соединительной ткани  или  так  назыв.  клетчатке.  В
зависимости от местоположения Ф. носит различное  название:  на  пальцах
рук - панариций, в тазовой клетчатке  -  параметрит,  в  области  слепой
кишки - перитифлит и  т.  д.  В  более  узком  смысле  под  Ф.  разумеют
обыкновенно  воспалительный  отек  (инфильтрация)  соединительно-тканных
щелей подкожной жировой клетчатки и чаще всего на конечностях.  Исходным
пунктом Ф. являются обыкновенно какие-нибудь дефекты  наружных  покровов
тела, иногда даже ничтожные царапины, трещины,  которые  могли  остаться
незамеченными; но чаще всего источником флегмонозного воспаления  служат
загрязненные раны, особенно огнестрельные. Обыкновенно на 2, 3 или  4-ый
день после наступившей инфекции раны,  ссадины  и  т.  п.  появляется  в
окружности болезненная припухлость, кожа  горяча  на  ощупь,  напряжена.
Смотря  по  особенностям  данного  случая,  а  именно  по  количеству  и
ядовитости (вирулентности) проникших  микробов,  благоприятным  условиям
почвы  (размозжение  тканей),  Ф.  может  занять  небольшое   протяжение
(ограниченная Ф.). или быстро захватить целую  конечность  и  проникнуть
вглубь в межфасциальные и межмышечные пространства  (разлитая  Ф.).  При
первой форме может и не  быть  лихорадки  или  последняя  незначительна;
процесс  оканчивается  либо  рассасыванием  незначительного   подкожного
инфильтрата, особенно при своевременно принятых мерах, либо образованием
поверхностного  нагноения,   которое   обнаруживается   покраснением   и
истончением кожи; затем гной пробивается  наружу,  и  небольшая  полость
абсцесса скоро закрывается. При разлитой,  прогрессирующей,  так  назыв.
септической Ф. болезнь  начинается  одним  или  повторными  потрясающими
ознобами,  быстрым  поднятием  температуры;   кожа,   вначале   отечная,
тестоватая,   блестящая,   вскоре   становится   напряженной,   твердой,
сине-багрового или темнобурого цвета; пораженная  часть  тела  утолщена,
неподвижна; местами на коже выскакивают  пузыри  с  мутным,  красноватым
содержимым; скоро кожа  в  некоторых  местах  омертвевает  (гангрена)  и
отваливается; через образовавшиеся отверстия  вытекает  зловонный  гной,
смешанный  с  клочьями  ткани,  а  иногда  с  пузырьками  газа,  который
образуется в самих  тканях  под  влиянием  особых  бактерий;  этот  газ,
накопляясь под  кожей,  образует  так  назыв.  подкожную  эмфизему;  при
ощупывании подобного участка  ощущается  особого  рода  хруст,  как  при
раздавливании снежинок. Больные, вначале возбуждены, лишены  сна,  потом
впадают в апатичное,  сонливое  состояние,  сопровождающееся  бредом,  и
погибают  от  общего  заражения  крови  или  от   истощения   вследствие
постоянного гноетечения. В случае  выздоровления  образующиеся  обширные
рубцы  нередко  ведут  к  контрактурам,  вследствие  которых  пораженная
конечность совершенно становится негодной к  употреблению.  Эта  тяжелая
форма Ф., названная Пироговым остро-гнойным  отеком,  часто  встречалась
хирургом  в  до-антисептическое   время,   особенно   в   военно-полевых
госпиталях; теперь она редка. В настоящее время  не  подлежит  сомнению,
что Ф. вызывается проникновением  микрококков,  из  которых  чаще  всего
ведут к нагноению золотистый и белый гроздекок (staphylococus aureus  et
albus)  и  гноеродный  цепекокк  (streptococcus   pyogenes);   последний
считается возбудителем  более  тяжелых  форм.  Лечение  ограниченной  Ф.
состоит в покое, согревающих  компрессах  из  Буровского  раствора  и  в
своевременном опорожнении гноя в случае образования  абсцесса.  Разлитая
Ф. с самого начала подлежит энергическому хирургическому  вмешательству;
нередко единственное спасение - в ампутации  пораженного  члена.  Важнее
всего  профилактика.  Всякая  ранка,  царапина,  трещина  на  коже   или
слизистой  оболочке  должна  быть  рассматриваема  как  возможное  место
вхождения для заразы, и потому такие места должны быть обмываемы  чистой
прокипяченой водой (отнюдь не под водопроводным краном)  или  каким-либо
дезинфицирующим раствором и, если возможно, прикрываемы чистой ватой или
марлей, а еще лучше  влажным  компрессом,  смоченным  в  борном  (но  не
карболовом)  или  ином  дезинфицирующем  растворе;  последнее   особенно
приложимо к тем случаям, когда есть подозрение в загрязнении ранки.
   В. М. О.
    Флейта большая  (Flauto - ит., Flote - нем., Flute -  фр.)  -  духовой
инструмент, деревянный или  металлический,  реже  костяной;  состоит  из
цилиндрической  трубки,  открытой  внизу  и  имеющей  боковое  небольшое
отвepстие в верхней конечной части. В это  боковое  отверстие  вдувается
воздух. Играющий  держит  Ф.  горизонтально,  отчего  она  и  называется
поперечной или Ф. траверс (Flute traversiere), в отличие от  Ф.  a  beс,
которую держат во  время  игры  как  кларнет;  эта  последняя  вышла  из
употребления. Кроме вышеупомянутых двух отверстий, Ф. имеет 11  дырочек,
из которых 6  закрываются  пальцами,  а  5  -  клапанами.  Прикладывание
пальцев к дырочкам и клапанам называется аппликатурой. При всех закрытых
дырочках Ф. дает наиболее  низкий  звук.  С  помощью  дырочек,  закрытых
пальцами, получаются только ноты  диатонической  гаммы  D-dur  в  первой
октаве, с помощью клапанов - промежуточные  хроматические  звуки  и  два
нижних хроматических звука Cis и С. Объем Ф. - от С в первой октаве до С
в третьей  октаве.  Более  высокие  ноты  получаются  с  помощью  звуков
натуральной гаммы, добываемых от нот в первой октаве вследствие сжимания
губ (пропускающих воздух). Ноты звучат как пишутся, в ключе соль. Низкий
регистр Ф. слаб, но имеет мягкий, бархатистый звук; средний  и  особенно
верхний  регистры  сильнее.  Звуковой  характер   Ф.   -   мелодический,
поэтичный,  но  ему  не  хватает  теплоты.  Ф.  -  один  из   древнейших
инструментов, постоянно  совершенствовавшийся.  Особенного  развития  Ф.
достигла в XIX  в.,  благодаря  трудам  Бема.  Среди  группы  деревянных
духовых инструментов Ф.  -  самый  подвижный  виртуозный  инструмент.  В
оркестре пишут преимущественно две  партии  Ф.,  на  одной  системе  (но
иногда каждая партия  пишется  на  отдельной  системе).  Ф.  не  следует
применять постоянно в оркестре, во избежание монотонности. Кроме большой
Ф. в С есть и другие Ф., напр., терц-Ф., звучащая на малую  терцию  выше
обыкновенной Ф., кварт-Ф. - на  кварту  выше,  октава-Ф.  или  малая  Ф.
(пикколо) - на октаву выше, Es-Ф. - на малую дециму выше, flute  d'amour
- звучащая на малую терцию ниже большой Ф. Из всех этих видов Ф.,  кроме
большой, на практике применяется малая октавная Ф.
   Н. С.
    Флибустьеры   (англ.  freebooters,  свободные  мореплаватели,   франц.
flibustiers, по другому  толкованию  -  от  flyboat,  легких  судов,  на
которых флибустьеры совершали  свои  набеги),  иначе  Буканьеры  (франц.
boucaniers, от караибского  buccan  -  железная  решетка,  употребляемая
индейцами для сушения мяса; след. люди, высушивающие мясо на солнце, как
индейцы) - морские разбойники XVII века. Первоначально, около  1625  г.,
это были французские каперы, грабившие испанские поселения  и  испанские
суда на Караибском море. Они овладели о-вом С. Христофора  и  образовали
нечто вроде самостоятельного  разбойничьего  государства,  находившегося
под покровительством как Франции, так и Англии,  которые  видели  в  нем
полезного союзника в борьбе  с  Испанией.  Сюда  сходились  всего  более
французы, но также англичане, голландцы в др.; главною связью между  его
членами была страсть к приключениям, жажда наживы и ненависть к Испании.
Ф. занимались отважными морскими грабежами, но в промежутки  между  ними
возделывали плантации. В 1630 г. они захватили небольшой  о-вок  Тортугу
(близ Гаити), с которого скоро были изгнаны, и значительную  часть  о-ва
Гаити (принадлежавшего испанцам),  откуда  они  совершали  свои  набеги.
Дальнейшая их история может быть разделена на три  периода.  Первый,  до
1671  г.  -  период  роста.  Правительства  (французское  и  английское)
нисколько  не  мешали  деятельности  Ф.,  даже  покровительствовали  ей;
нередко наиболее прославившиеся Ф. получали назначения на губернаторские
и иные высокие посты во французских колониях, а английские короли охотно
жаловали им почетные титулы;  в  их  внутреннее,  чисто  республиканское
управление никто не вмешивался. В 1655 г. Ф. утвердились ненадолго  даже
на  американском  материке.  В  1671  г.  Ф.,  под  начальством  Моргана
(англичанина), завоевали город Панаму. С этого времени  начинается  2-ой
период (1671 - 85) истории Ф., апогей их силы. Завоевание Панамы дало им
возможность укрепиться на зап.  берегу  Америки  и  распространить  свои
действия на великоокеанийское побережье Америки от Калифорнии до Чили. В
это время их черный флаг с мертвой головой наводил  ужас  не  только  на
испанские торговые корабли, плававшие у берегов Америки, но и на корабли
других наций, даже на военные суда. В 1683 г. Ф., под командой голландца
ван Горна, разграбили Веракруц, в 1684 г. - несколько городов в Перу;  в
тоже время  группа  Ф.,  под  начальством  француза  Грамона,  произвела
значительные опустошения в Мексике. Приблизительно с 1685 г.  начинается
3 и последний период в истории Ф. - период довольно быстрого упадка.  Он
объясняется отчасти тем, что Ф. начали делаться неудобными не только для
испанцев, но и для французов и англичан; политическое значение их  стало
стушевываться  их  чисто  разбойничьим   характером,   вследствие   чего
правительства, прежде покровительствовавшие им, начали относиться к  ним
враждебно.  Содействовала  этому  и  война  между  Францией  и  Англией,
вызвавшая раздоры в среде самих Ф. Последнее крупное их предприятие была
попытка разграбить Картагену, в Колумбии (1697). В числе 1200  чел.  они
взяли этот город, но подверглись нападению со стороны англо-голландского
флота и, после жестокого кровопролития, были рассеяны. Затем они были не
раз разбиты в других местах и к  началу  XVIII  в.  совсем  исчезли.  Их
поселения на Гаити вошли в состав франц. колонии С.-Доминго.  В  XIX  в.
флибустьерами   называли   североамериканских   искателей   приключений,
производивших пронунциаменто в южно- и средне-американских  государствах
(напр. Миранда в Колумбии, Лопец-Нарциссо на Кубе, Валькер в Никарагуе и
мн. др.). См. Oexmelin или Exquemelin, "De americaenische  Zee  Roovers"
(Амстердам, 1678; переведено на  мн.  языки;  англ.  "The  bucaniers  of
America"; автор - сам буканьер); Archenholz, "Geschichte der  Bukaniere"
(Тюбинген, 1804); James Burney, "History of the Buccaneers  of  America"
(Л., 1816, нов. изд. 1892); Poward Pyle, "The buccaneers  and  marooners
of America" (Нью-Йорк, 1891).
   В. В - в.
    Флобер   (Gustave  flaubert)  -  знаменитый  франц.  романист,   глава
реалистической школы во Франции, род. в 1821 г., в Руане, ум. в 1880  г.
Отец его был очень известный врач, заведовавший хирургическим отделением
в руанском госпитале; мать была родом из старинной нормандской семьи,  и
от нее Ф. унаследовал свою внешность плотного коренастого  нормандца,  с
крупными чертами лица. Он родился в госпитале  и  жил  там,  в  квартире
отца, до 18 лет. У него с детства было особое влечение к зрелищу болезни
и смерти, к сильным и мрачным ощущениям: еще совсем ребенком  он  тайком
перелезал через стену, чтобы рассматривать трупы в  зале  для  вскрытия.
Юношей он привлекал симпатии сумасшедших и  идиотов  и  любил  наблюдать
больных, как бы подготовляясь к занимавшему  его  впоследствии  изучению
нравственного уродства людей, "гангрены  жизни".  Его  всегда  влекло  к
таинственному, ужасному и уродливому. В 1840 г. Ф.  отправился  в  Париж
изучать право, не чувствуя особого призвания к юридическим наукам; жил в
Париже довольно уединенно, избегая общества  товарищей  и  посещая  лишь
нескольких  художников,  в  том  числе  скульптора  Прадье;  у  него  он
познакомился с Виктором Гюго и с писательницей Луизой  Коле.  Занятия  в
Париже были прерваны в 1845 г., когда умер отец Ф. и вскоре  после  того
его любимая сестра Каролина. Мать его очень страдала от  одиночества,  и
ради нее Флобер легко решился оставить Париж, который  он  не  любил,  и
занятия правом, мало  его  интересовавшие.  Он  поселился  с  матерью  в
Круассе, близ Руана, в своем маленьком живописном поместье, и прожил там
до самой смерти, ведя одинокий образ жизни, работая без устали;  за  всю
жизнь он совершил только  два  продолжительных  путешествия  -  одно  по
Бретани в 1846 г., другое на Восток в 1849 г., оба раза в  сопровождении
своего друга Максима ДюКана. От времени до времени, он приезжал в Париж.
С 1846 г. Ф. предался исключительно литературе, много  читал,  задумывал
свои будущие произведения, делал подготовительные работы, писал о  своих
планах и мыслях друзьям. К этому же времени относится начало его  романа
с Луизой  Коле.  Это  была  его  единственная  серьезная  привязанность,
длившаяся  восемь  лет,   с   промежутками,   временными   разрывами   и
примирениями. В 1849 г. он объездил Египет,  Сирию,  Палестину,  Грецию;
особенно  сильное  впечатление,  как  это  видно  по   его   собственным
описаниям, произвели на него пирамиды и сфинкс. В  Круассе  он  проводил
целые дни в работе, в Париже видался с друзьями, Жорж Занд, Жюлем Сандо,
Теофилем Готье, Гонкурами, А. Додэ, Э. Зола, бывал на знаменитых "обедах
Майни", где встречался с Тэном, Ренаном, Тургеневым, увлекался  беседами
о литературе  и  искусстве  и  больше  всего  любил  громить  буржуазное
общество. Первый его роман, "Madame Bovary", появился в "Revue de Paris"
въ1856 г. против Ф. возбужден был процесс за  оскорбление  этим  романом
общественной  нравственности;  после  горячих  судебных  прений  он  был
оправдан. В 1862 г. появился исторический роман Ф. "Salammbo", в 1869  -
роман нравов "Education Sentimentale", в 1874 г.  -  "Tentation  de  St.
Antoine", в 1877 - "Trois contes"; затем Ф. стал усиленно  работать  над
давно  задуманным  любимым  своим  произведением,  романом  "Bouvard  et
Pecuchet", но не успел закончить его; из предполагаемых  двух  томов  Ф.
написал только один, и тот не имеет завершенности других произведений Ф.
Конец жизни Ф. был печальный: он страдал тяжелым  нервным  недугом,  был
мрачен и раздражителен, порвал отношения с лучшим своим другом, Максимом
Дю-Каном; мать его умерла, материальное положение  его  ухудшилось,  так
как значительную часть своего состояния он уступил бедным родственникам.
Полного одиночества Ф. не испытал в старости, благодаря  нежным  заботам
своей племянницы, м-м Комманвиль, а также дружбе с  Жорж  Занд;  большое
утешение доставлял ему также Гюи де Мопассан, сын одной  из  его  подруг
детства; Ф. заботился о развитии его молодого таланта  и  был  для  него
строгим и внимательным учителем. Болезнь  и  тяжелый  литературный  труд
рано истощили силы Ф.; он умер от апоплексического удара. В 1890 г.  ему
поставлен  в  Руане  памятник,  работы   известного   скульптора   Шапю.
Литература была  исключительным  интересом  Ф.;  все  остальное,  всякие
общественные и политические  интересы  он  презирал  и  клеймил  кличкой
буржуазности, что для него было синонимом глупости.  Жизнь  интересовала
его только  как  материал  для  литературы,  как  поле  для  наблюдений;
литература имела  для  него  самодовлеющее  значение,  помимо  проповеди
каких-либо идей и выяснения смысла жизни. Его миросозерцание сводится  к
обличению тупости ненавистных ему буржуа,  без  указания  положительного
идеала.   Флобер   -   реалист   по   своей   прирожденной    гениальной
наблюдательности,   по   уменью   докапываться    до    самых    скрытых
психологических мотивов в  поступках  людей;  сила  его  реалистического
таланта усугубляется его глубоким пессимизмом, доходящим до  мизантропии
и до странного, болезненного влечения к созерцанию тягостных,  уродливых
зрелищ. Именно потому, что его раздражала и возмущала тупость людей,  он
постоянно искал ее проявлений, тщательно запоминал свои наблюдения  и  с
особым наслаждением воссоздавал "гангрену жизни" в своих романах. С  его
природным реалистическим дарованием связана и его  эстетическая  теория.
Ф. был проповедником безличного, объективного  искусства;  художник,  по
его убеждению, должен скрываться за  своим  произведением,  не  выдавать
своих личных чувств,  избегать  лиризма,  перевоплощаясь  каждый  раз  в
личность воссоздаваемых им людей. Эта теория  была  порождением  личного
характера Флобера, который  отличался  скрытностью,  замкнутостью  и  не
терпел ничьего вмешательства в тайники своих  чувств;  он  расходился  с
лучшими друзьями, замечая в них желание влиять на его психологию.  Идеал
объективного творчества и есть реализм Ф., воссоздающий действительность
во всей  ее  неприглядной  правде,  анализирующий  уродство  жизни,  без
осуждения ее во имя отвлеченной святыни, без проповеди  высокой  морали.
Реализм Ф. часто приближается к сатире, с тою разницей, что сатирик,  во
имя проповедуемой  им  морали,  непременно  преувеличивает  какие-нибудь
черты  действительности,  Ф.  же  -  строгий  историк  действительности,
который никого не осуждает, не делит людей на дурных и добродетельных, а
выясняет сложность мотивов,  создающих  не  зло,  а  скорое  бессилие  и
уродство жизни; в общем, Ф. считает людей  не  порочными,  а  глупыми  и
жалкими. Творчество Ф. не исчерпывается, однако, реализмом. Ф. - реалист
на   фоне   романтизма:   его   влечение   ко   всему   фантастическому,
таинственному, мрачному, его  страстное  увлечение  Востоком,  любовь  к
ярким краскам, к резким контрастам - все это наследие романтизма  делает
Ф.,  родоначальника   натуралистического   романа,   прямым   преемником
Шатобриана. Ф. - романтик без присущего романтикам  стремления  уйти  от
действительности в мир  фантазии  и  прекрасных  грез.  Этим  сочетанием
романтизма и реализма Ф. соединяет два периода  европейской  литературы:
восприняв многие из существенных черт предшествовавшей ему романтической
эпохи,  он  своим  сосредоточенным  проникновением  в   действительность
положил начало  реалистическому  движению  второй  половины  XIX  в.  Из
романов  Флобера,  немногочисленных,  но  заключающих  в   себе   каждый
неисчерпаемые сокровища наблюдений и обобщений, первое место принадлежит
его первому произведению - "М-м Бовари", реалистическому роману  нравов.
В  лице  своей  героини  Флобер  представил   романтическую   натуру   в
столкновении с действительностью; все падения Эммы Бовари - результат ее
мечтательности и праздности. Все, что ее окружает, ничтожно, жизнь полна
мелких будничных интересов, и она сама не возвышается духовно над  своей
средой; в  лице  ее,  как  и  в  остальных  типах  романа,  Ф.  воплотил
буржуазную мелочность  жизни  -  но  Эмма  облагорожена  исканием  более
высоких настроений, хотя и сведенных к жалким амурным приключениям.  М-м
Бовари - в значительной степени сатира на человеческую пошлость вообще и
женскую в частности;  но  вместе  с  тем  в  ней  сильно  подчеркнуто  и
природное благородство эстетической натуры,  для  которой  вся  жизнь  -
вечное оскорбление  ее  ожиданий,  ее  святынь.  Она  не  куртизанка  по
природе: на границе полного нравственного падения она останавливается  и
предпочитает смерть. Сила романа - не в  его  идейном  содержании,  а  в
несравненном воссоздании жизни, характеров и  типов.  Ф.  создал  в  нем
целую галерею портретов, тем более художественных,  что  они  изображают
людей   мелких,   незаметных,    но    имеющих    каждый    определенную
индивидуальность, несмотря на общее им  всем  ничтожество.  Поразительна
также бытописательная сторона  романа,  бытовые  картины  провинциальной
жизни,  описания  природы,  не   составляющие   отдельных   вставок,   а
органически сливающиеся с жизнью и чувствами действующих лиц.  Вслед  за
"М-м Бовари" появился "Саламбо" - фантастически-исторический роман  (вся
серия романов Ф. состоит из  правильного  чередования  реалистических  и
романических произведений), который, несмотря на чрезмерные  длинноты  и
однообразие  в  описаниях  битв,  остается  классическим   произведением
французской литературы по совершенству стиля,  яркости  красок,  красоте
описаний.  После  "Саламбо"  Ф.  вернулся  к   реализму   в   "Educаtion
Sentimentale"  -  истории  ничтожного,  пассивного  от  природы  буржуа,
прошедшего "школу сердечного опыта". Герой этого романа - pendant к Эмме
Бовари, полное ничтожество, более полное, чем Эмма,  потому  что  он  не
судит себя, не останавливается  на  краю  пропасти,  а  живет  до  конца
спокойной  растительной  жизнью.  Систематическое  развитие  тупости   и
самодовольной  ограниченности  мастерски  представлено  в  рамках  жизни
буржуазии 40-х  годов.  В  "Искушении  св.  Антония"  Ф.  опять  увлекся
романтическим замыслом и представил искушения ума и фантазии, манящие  к
действию, к активной жизни.  В  его  св.  Антонии  есть  нечто  общее  с
Фаустом. Конец  "искушения"  -  католический:  св.  Антоний  сразу,  под
влиянием благодати, прозревает; иллюзия рассеивается, он остается один в
молитвенном экстазе. В  картинах  "искушения"  Ф.,  по  природной  своей
мизантропии, останавливается гораздо более на уродливых и  отталкивающих
зрелищах жизни, чем на красотах,  и  вся  эта  поэма  в  прозе  отмечена
глубоким  пессимизмом.  Последний,  незаконченный  роман  Ф.,  "Бувар  и
Пекюше" - реалистический, рисующий глупость  буржуа,  проходящих  "школу
интеллектуального опыта". Это как бы  резюмэ  всех  современных  знаний,
рассмотренных   сквозь   призму   буржуазной   ограниченности.   Главное
достоинство  Ф.,  помимо  никем  непревзойденного  умения   воссоздавать
полноту жизни, заключается в его художественном слоге. Для него  техника
писания имела первостепенное значение; он был мучеником  слова,  работал
до одурения над каждой фразой и достиг того,  что  каждая  страница  его
романов - классический образец французской прозы. Гонкуры, Зола, Додэ  -
непосредственные ученики Ф. Материалом для  ознакомления  с  психологией
Ф., с историей его произведений и с его эстетическими воззрениями служит
его объемистая корреспонденция, вышедшая отдельным изданием.
   Зин. Венгерова.

   Ср. Письма Ф. в Жорж-Занд, изд. Гюи де Мопассаном (4 изд., П., 1889),
и его "со 1830 - 80" (4 серии, П., 1887 - 93); П. Boaurget,  "Essais  de
psychologie contemporaine" (ib., 1884); Maxime du  Camp,  "Souvenir  sur
litteraires" (т. I, ib)., 1882); Commanville, "Souvenir sur Gustave  F."
(ib.,  1895);  Tarver,  "Gustave  F.,  as  seen   in   his   works   and
correspondence" (Л., 1895); Faguet, "Flaubert" (П., 1899). Переводные  и
оригинальные статьи о Ф.  на  русском  яз.:  Ж.  Пелисье,  "Литературное
движение в XIX ст."; Г. Брандес,  "Новые  веяния";  Э.  Зола,  "Ф.,  как
человек и писатель" ("Вестн. Европы", 1880,  7);  Г.  Брандес,  "Г.  Ф."
("Загр. Вестник", 1881, 11; "Русс. Мысль", 1882, 2); П.  Бурже,  "Очерки
современной психологии"; Д. Мережковский, "Ф. в  своих  письмах"  ("Сев.
Вестник", 1888, 12); М. Дюкан,  "Ф.  по  воспоминаниям"  ("Наблюдатель",
1883, 8 - 9); К. Арсеньев, "Современный роман в его  представителях.  V.
Густав Ф." ("Вестн. Европы", 1880); В. Бибиков, "Три портрета: Стендаль,
Ф., Бодлер" (Спб., 1890). О "Сентим. воспит."  -  критич.  ст.  Нелюбова
("Русский Вестн.", 1870, 8); Н. Страхова ("Заря",  1870,  7).  О  "Госп.
Бовари" - "Отеч. Записки" (1859, 3); Е. Тур,  "Нраво-описательный  роман
во Франции" ("Русс. Вестник", 1857,  11).  О  "Буваре  и  Пекюше"  -  К.
Арсеньев, "Посмертный роман Ф." ("Вестн. Европы", 1882, 1). О  "Саламбо"
-  А.  Скабичевский  ("Рус.  Богатство",  1889,  9).  Все  сочинения  Ф.
неоднократно переводились на русский язык; "Легенда о Юлиане Милостивом"
и легенда "Иролиада" переведены Тургеневым.
    Флокс (Phlox L.)   -  родовое  название  растений  из  сем.  синюховых
(Polemoniaceae). Это  -  многолетние,  редко  у  основания  деревенеющие
травы, реже однолетние растения; внешний  вид  их  весьма  разнообразен.
Листья у них цельнокрайние, иногда очень узкие,  либо  все  супротивные,
либо нижние супротивные, а верхние попеременные. Цветки  большей  частью
яркие, красные, фиолетовые, белые или пестрые, одиночные или собранные в
щитки, кисти, метелки на верхушке побегов. Околоцветник двойной; чашечка
трубчатая или  почти  колокольчатая,  более  или  менее  пятираздельная;
венчик тарельчатый, пятилопастный с узким зевом и  тоненькой  трубочкою;
лопасти венчика одинаковые, либо цельные, либо зубчатые или рассеченные.
Тычинок пять, прикрепленных на разной высоте в  трубочке  венчика  и  не
выдающихся из нее. Пестик один, с трех-гнездою завязью, в каждом  гнезде
по 12-3-5 семени. Плод - яйцевидная, трехлопастная коробочка.  Семя  без
ослизняющегося слоя. Всех  видов  Ф.  насчитывается  около  31,  из  них
большинство (30) растут в Северной Америке и лишь один вид в Сибири (Ph.
sibirica  L.).  Некоторые  виды  -  излюбленные   декоративные   садовые
растения. Таков: Ph. Drumondii Hook., однолетний Ф., достигающий  до  50
стм. высоты, стебель у него ветвистый, железистый, листья  продолговатые
или ланцетные, цветки собраны щитками; у основной формы цветки  красные,
но у многочисленных садовых разновидностей различной покраски, не бывает
лишь чисто желтой. Садовые разновидности соединяются в  два  класса:  1)
rotundata и 2) stellaris. Rotundata (округло лепестковые Ф, ) отличаются
тем, что лопасти венчика округлые, цельные, или слегка выемчатые.  Здесь
различаются 1) формы обыкновенные, у которых цветки до 2 стм. в диаметре
("Eclipse", "violacea рurа", "atropurpurea", "formosa" и др.), 2)  формы
с более крупными  цветками  (Ph.  Drummondi  grandiflora),  3)  формы  с
цветками, как у гортензии (Ph. Dr. hortensiaeflora или verbenaeflora). В
каждой группе бывают и карликовые формы ("nаnа"), т. е. растения  до  30
стм. высотою. К классу stellaris принадлежат такие Ф., у которых лопасти
венчика зубчатые, расщепленный, звездчатые  ("fimbriata",  "laciniata").
Ph. paniculata L., многолетний Ф.  (иначе  Ph.  decursata,  corymbosa  и
др.), растения до 120 стм. высотою, голые или коротко-волосистые, листья
продолговато-ланцетные или яйцевидно-ланцетные,  заостренные;  цветки  у
основной формы светло-розовые, у разводимых  всевозможных  колеров.  Ph.
subulata L., небольшое многолетнее растение до 10 стм., растущее густыми
дерновинами и цветущее раннею весною. Более редко разводится Ph.  pilosa
L., Ph. ovata L., Ph. amoena Sims. и др.
   С. Р.
    Флора  (Flora)   -  древнеиталийская   богиня,   культ   которой   был
распространен у сабинян и особенно в Средней Италии.  Она  была  богиней
цветов, расцвета, весны и полевых плодов; в  честь  нее  у  сабинян  был
назван месяц, соответствующий апрелю или  маю  (mese  Flusare  =  mensis
Floralis). По преданию, Тит Таций поставил ей в Риме алтарь; кроме того,
существовал особый фламин, ведавший ее культ (flamen Floralis  ),  и  ей
приносили жертвы арвальские братья. Если древнейшие списки празднеств не
заключают упоминания о празднике в честь Ф., то это объясняется тем, что
он,  подобно  другим  аграрным   праздникам,   был   подвижным   (feriae
conceptivae). Вероятно, этот праздник первоначально справлялся  в  конце
апреля или начале мая, но впоследствии был вытеснен играми  в  честь  Ф.
(ludi Florales), учреждение  которых  относится  к  238  г.,  когда  был
освящен храм Ф. С 173 г. игры праздновались раз в год; во времена Цезаря
празднество  продолжалось  шесть  дней.  Так  как  постройка   храма   и
учреждение игр были предписаны  Сивиллиными  книгами  и  самые  флоралии
отличались  распущенным  характером,  то   несомненно   ludi   Florales,
прикрытые  именем  римской  богини,   имели   греческое   происхождение.
Святилище италийской Flora  rustica,  на  Квиринале,  было  вероятно  не
храмом  (aedes  sacra),  а  молельней  (sacellum).  Ср.  Preller-Jordan,
"Romische Mythologie" (Б.,  1881,  т.  1,  стр.  430  и  сл.);  wissowa,
"Religion und Kultus der Romer" (Мюнхен, 1902, стр. 163 - 164; V  т.,  4
отд. "Handbuch der Klassischen Altertumswissenschaft" Iw. Мuller'a).
   Н. О.
   Флора - совокупность растений, произрастающих в известном крае, напр.
Ф. России, Ф. Крыма, или при известных внешних условиях, напр. Ф. болот,
Ф. чернозема.
    Флорида (Florida)  - самый юго-вост. штат американского  союза,  между
24°30' и 31° с. ш.  и  79°48'  и  87°38'  з.  д.;  образует  полуостров,
омываемый с В Атлантическим океаном, с Ю  прол.  Бимини  и  Мексиканским
зал., с З тем же заливом и шт. Алабамой, с С штат. Алабамой и  Георгией.
Пространство - 153500 кв. км.; жит. в 1890 г. 391422, в 1900 г.  528542.
Поверхность Ф. низменная, причем в сев.восточной части  отдельные  холмы
до 51 м. над уровн. моря, в зап.  части  между  Апалачиколой  и  Пердидо
холмов уже не встречается, а весь собственно полуостров еле  возвышается
над  ур.  моря  и  состоит  из  болот  и  лагун.  Полуостров  постепенно
образовался из полукруглых коралловых рифов, появлявшихся около  берега;
этот процесс продолжается и поныне, и южная Ф. растет за счет моря. К  Ю
от полуострова тянется цепь  островов,  отделяющих  Ф.  от  Гольфстрима;
острова эти носят название Киз (Keys) от испанск. Cayos, из них  следует
отметить от СВ к ЮЗ
   - Ки Ларго, о-ва Пайн, Маркезас и Тортугас. Почва Ф. состоит:  1)  из
болот, из коих особенно замечательны Эвергледы (около 850000 гект.) к  С
от оз. Окечоби, 2) саван или прерий и  3)  высокого  и  низкого  гуммока
(hummock), т. е. земель, возвышающихся над болотами и, по большей части,
покрытых дубом, магнолиями, апельсинными и каштановыми  деревьями  и  т.
д.; низкий гуммок часто наводняется, но при хорошем дренаже благоприятен
сахарному тростнику. Растительность южной, болотной части - тропического
характера. Реки многочисленны, но отличаются медленным течением  и  мало
способствуют осушению; главные - Апалачикола, впадающая  в  Мексиканский
залив, и Сент-Джон, впадающая  в  Атлантический  океан.  Из  других  рек
наибольшие: к З от Апалачиколы - Рио Пердидо, Эскамблия, Уэллоу-Уотер  и
Чокта Хуатчи, к В - Оклокоми и Саванни, впадающие в Мексиканский  залив,
и  Сент-Мэри,  приток  океана.  Явление,  часто  наблюдаемое  в   Ф.   -
исчезновение и появление вновь рек, а также провалы почвы  -  sinks,  из
коих бьют  ключи,  развивающие  нередко  большую  двигательную  силу.  В
окрестностях Таллахасси, столицы штата, лежит такой sinks, при измерении
коего лот не достигал дна на  500  м.  В  граф.  Алачуа,  в  сев.  части
полуострова, находится Great  Sink,  поглощающий  воды  рек,  впадающих,
по-видимому, значительно южнее в оз. Оранж. Всего Ф. имеет до  2050  км.
берегов, в коих на долю Атлантического побережья приходится 650 км.,  на
рифы 200 кн., на Мексиканский  залив  1200  км.  Климат  Ф.  -  морского
характера с слабыми колебаниями между средними для лета и зимы: 10 - 11°
в Сент-Огюстине, на океане, и в Форт-Кинге, внутри полуострова. В общем,
климат менее теплые, нежели можно было ожидать в соседстве  с  тропиком.
Бывают,  хотя  и  редко,  морозы;  4-го  января  1879  г.  в  Арлингтоне
наблюдался иней, причем были уничтожены пальмы  и  апельсинные  деревья.
Средняя годовая температура - 22,50° Ц.  Ф.  привлекает  своим  климатом
много больных. Леса  состоят  из  дуба,  кипариса,  пихты;  из  плодовых
деревьев распространены финиковое, фиговое, апельсинное  и  масленичное;
растительность близка к тропической. Возделываются кукуруза, табак, рис,
сахарный тростник и хлопок. Значительный капитал затрачен на апельсинные
рощи, плоды коих вывозятся в разные концы союза. Торговля  Ф.,  за  этим
исключением, незначительна; в соседние  штаты  вывозится  строевой  лес,
заграничной торговли почти нет. Главные порты:  Пенсакола  на  сев.-зап.
берегу, Тампа, при бухте Тампа в Мексиканском заливе, и  Ки  Уэст  на  Ю
(морская стоянка и арсенал американского  флота).  Народное  образование
обеспечено фондом, поддерживаемым продажей общественных земель, а  также
фондом Пибоди. В Лэк Сити земледельческий  и  механический  институт,  в
Таллахасси и Гэндвиле -  семинарии;  нормальные  школы  -  для  белых  в
Де-Фунияк-Спрингс, для черных  в  Таллахасси;  для  высшего  образования
негров имеются университет Джона Стетсона  в  Де-Ланде  (баптистский)  и
коллегия Роллина в Уинтер Парке (конгрегационалистская).

   История. Ф. открыта испанцем Понс де Леоном в 1512  г.,  высадившимся
здесь из С.-Доминго; он назвал ее Ф., потому что  открыл  ее  в  вербное
воскресенье (Pasqua florida), и провозгласил ее владением  Испании.  Его
попытка  колонизовать  страну,  первая  на  всем  материке  Америки,  не
увенчалась успехом. В 1526 г.  Карл  V  дал  патент  на  обладание  всею
страною Памфилио де Нарваецу, который через 2  года  высадился  туда  из
Кубы с 400 человеками; но вскоре он погиб, почти со всеми спутниками, во
время экспедиции внутрь страны. В 1538 г. попытку завоевания Ф. повторил
Гернандо де Сото, прошедший с успехом через полуостров,  но  умерший  от
малярии в устьях Миссисипи. В  1563  г.  во  Ф.  высадились  и  основали
несколько поселений французские  гугеноты.  Филипп  II  отправил  на  Ф.
испанский отряд под начальством  Менендеца,  который  разбил  гугенотов,
сжег все их поселения, а гугенотов, попавших в его  руки,  повесил,  "не
как французов, а как еретиков". Он же основал  г.  Сан-Агостино  (1564),
первое уцелевшее доныне европейское поселение в Сев. Америке. В 1586  г.
Фр. Дрэк разорил испанское поселения во  Ф.,  но  испанская  колонизация
продолжалась, хотя и крайне медленно; только в  1696  г.  было  основано
испанцами   второе   значительное   поселение,   Пенсакола.   По    мере
распространения  испанцев  на  севере,  между  ними  и  англичанами   (в
Каролине) возникали столкновении,  который,  впрочем,  в  силу  редкости
населения  и  отдаленности  городов  между  собою,  не  имели   большого
значения.  Формальным   основанием   для   этих   столкновений   служила
неурегулированность  границ:  хартия,  данная  Каролине   в   1663   г.,
определяла (совершенно  произвольно)  ее  границей  29°  с.  ш.,  т.  е.
захватывала и значительную часть Ф. - а жители  последней  были  склонны
считать своей границей р. Миссисипи. Борьба окончилась тем, что  в  1763
г., по миру в Фонтенбло, Испания уступила Англию всю Ф.. из которой  она
не извлекала никаких выгод. Однако, она не охотно примирилась с потерей;
в 1781  г.  дон  Бернандо  де  Галвец,  испанский  губернатор  Луизианы,
завоевал западную Ф., с Пенсаколой.  В  1783  г.  по  Версальскому  миру
Испания получила всю Ф. обратно. 20 лет английского владычества  сделали
для страны больше, чем 200 лет испанского: в ней было  уже  25000  белых
жителей, были богатые плантации. Большая  часть  англичан  выселилась  в
соседние штаты (Георгию и Каролину), и Ф. опять начала падать. В 1819 г.
Испания продала Ф. Соединенным Штатам  за  5  милл.  долл.;  в  1821  г.
договор был  ратификован  испанским  королем  и  в  июле  того  же  года
правительство Соед. Штатов вступило во  владение  страной,  назначив  ее
губернатором ген. Джексона (впоследствии президент). Число жителей Ф. не
превосходило тогда 10000;  но  разумное  управление  немедленно  вызвало
значительную иммиграцию из других штатов и из других стран Америки, хотя
все-таки развитые Ф. совершается медленнее, чем  многих  других  штатов.
Это объясняется отчасти слишком жарким и сырым климатом, неблагоприятным
для европейцев, отчасти тем, что штатам пришлось унаследовать  некоторые
неблагоприятные последствия политики Испании:  так,  значительная  часть
почвы  принадлежит  нескольким  крупным  собственникам-испанцам,   права
которых были признаны правительством штатов. Они  по  большей  части  не
живут в своих поместьях, но сдают их в аренду и стремятся  извлекать  из
них как можно больше доходов, не вкладывая ни труда,  ни  капитала.  Это
задерживает развитие страны. В 1830 г. жителей было 34000 (18000  белых,
840 свободных цветных, 15000 рабов), в 1840 г. - 54000,  1850  -  87000,
1860 - 140000, 1870 - 187000, 1880 - 269000, в 1890 г. - 391000. В  1823
г. актом конгресса Ф. была организована на правах территории, с  главным
городом Талагасси. В 1839 г. выработана  народным  флоридским  конвентом
первая конституция территории. Сначала  развитию  страны  препятствовали
бродячие индейцы (семинолы), грабившие  и  жегшие  плантации,  убивавшие
поселенцев. Последние вели с ними мелкую  войну,  отличавшуюся  с  обеих
сторон крайней жестокостью.  Наконец,  в  1835  г.  правительство  Соед.
Штатов снарядило  против  семинолов  военную  экспедицию.  Война,  очень
трудная для европейцев, недостаточно знакомых с местностью и не  умевших
выслеживать семинолов в их  убежищах,  длилась  целых  7  лет;  наконец,
семинолы были истреблены или вытеснены за р. Миссисипи.  В  1845  г.  Ф.
принята в союз, как 27-ой штат (рабовладельческий). Во время войны  1861
- 65 гг. Ф. входила в состав южной конфедерации и участвовала в войне. В
1868 г. в ней выработана и в 1869 г.  принята  всенародным  голосованием
новая конституция, на основе общей личной свободы (запрещение  рабства).
Как свободный штат, Ф. успела  осушить  значительные  болота,  благодаря
чему  добыты  значительные  свободные  пространства  для   поселения   и
несколько  изменился  к  лучшему  климат.  Доныне   штат   остается   по
преимуществу сельскохозяйственным; больших  городов  нет.  На  основании
конституции 1869 г. (с  поправками  1870  и  1875  гг.)  Ф.  управляется
избираемым  на   4   года   всеобщей   подачей   голосов   губернатором;
законодательную власть он делит с сенатом из 32 членов, избираемым на  4
года, и палатой представителей из 76 членов  (на  2  года);  обе  палаты
избираются всеобщим голосованием. В конгресс Ф. посылает 2 сенаторов и 2
депутатов;  при  выборе  президента  имеет,  следов.,  4   голоса.   См.
Fairbanks, "The history of F. 1512 - 1842" (Филадельфия,  1872);  S.  A.
Drake, "F.,  its  history,  condition  and  resources"  (Бостон,  1878);
Lanier,  "F.,  ist.  scenery,  climates  and  history"  (Филад.,  1881);
Davidson, "The F. of today" (Нью-Йорк, 1890); Norton, "Handbook  of  F."
(1891); Ruidiaz y Caravia, "La F., suconquista у  colonizacion"  (Мадр.,
1894).
   В. В - в.
    Флорин (лат.  florenus,  от  flos  -  цветок)   -  немецкое  старинное
название гульдена, происшедшее от  итальянского  фиорино.  Во  Флоренции
первые фиорины чеканились с изображением лилии - гербом этого города - и
были с 1252 г. золотые; они имели величину  и  приблизительную  ценность
дуката. Вскоре они перешли в Германию и Францию (florin d'or  -  золотая
монета ценностью в дукат, florin St.-George -  ценностью  в  2  дуката).
Отсюда произошел в средние века  золотой  гульден,  а  потом  и  гульден
новейшего времени, обозначаемый письменно буквами fl.
    Флоэма  - часть сосудистого пучка растений.  Как  элементы  проводящие
воду по растению, так  и  элементы,  проводящие  органические  вещества,
собраны в особые сосудистые пучки и притом так, что часть  пучка  занята
элементами, проводящими воду, а  остальная  часть  пучка  -  элементами,
проводящими органические  вещества.  Часть  сосудистого  пучка,  занятая
элементами,   проводящими   воду,   называется   ксилемой   и   красится
хлорцинкиодом  в  желтый  цвет.  Часть  же  сосудистого  пучка,  занятая
элементами, проводящими органические вещества,  называется  Ф.  (phloem)
или лептомой  (leptom)  и  красится  хлорцинкиодом  в  фиолетовый  цвет.
Сосудистые пучки, на основании расположения в них  ксилемы  относительно
Ф.,  делятся  на  три  типа:  на   коллатеральные,   концентрические   и
радиальные. У коллатеральных  пучков  элементы  Ф.  только  одной  своей
стороной  примыкают  к  элементам  ксилемы.  В  концентрических   пучках
элементы ксилемы со всех сторон окружены элементами Ф. Реже  встречается
обратный  случай,  когда  элементы  Ф.  окружены   элементами   ксилемы.
Радиальные сосудистые пучки характеризуются лучистым расположением своих
частей, так что элементы Ф.  чередуются  с  элементами  ксилемы.  Самыми
характерными элементами Ф. служат решетчатые или ситовидные  сосуды  или
трубки, по которым главным образом перемещаются органические вещества.
   В. Палладин.
    Флюс . - Флюсами или плавнями  называются  примеси,  прибавляемые  при
выплавке  металлов  с  целью  образования   шлака   надлежащей   степени
плавкости. Впрочем, часто Ф. называются также  примеси,  прибавленные  с
целью разложить то или другое металлическое  соединение  или  растворить
металл или его соединения в массе прибавленного вещества и т.  д.  Выбор
Ф. зависит от рода плавки и от состава руд. Например, при  руде  богатой
глиноземом и кремнеземом Ф. должен быть известковым или магнезиальным  -
этот случай имеет место на 9/10, всех чугунно-плавильных заводов. Чистый
известняк состоит из 56% извести и 44% угольной кислоты. Чтобы ввести  в
шихту  100  част.  извести,  надо  178,6  известняка.   Конечно,   можно
прибавлять в печь и прямо известь, но это делается  сравнительно  редко.
Известняки, содержащие окаменелости, иногда содержат много фосфора,  что
часто   нежелательно;   поэтому   предварительный   анализ   известняков
составляет  существенную  необходимость.   Лучше   всех   мраморовидные,
кристаллические известняки; мел применяется редко. Доломит, содержащий в
среднем 60% углекислого кальция и 40% углекислого магния, находить  себе
также применение при плавке - он  дает  более  легкоплавкие  шлаки,  чем
чистый известняк. В доменном производстве главная цель применения  Ф.  -
это связать кремнезем железной руды. Естественно,  что  чем  меньше  сам
известняк содержит кремнезема,  тем  лучше.  Кварц  и  другие  минералы,
содержащие кремнезем -  песчаники,  роговые  обманки,  гранаты,  полевые
шпаты,  базальты  и  т.  д.  применяются  при   рудах,   очень   богатых
основаниями. Силикаты легче  чистого  кварца  вступают  в  соединения  и
плавятся. Плавиковый шпат действует  на  шлаки  чрезвычайно  разжижающим
образом.  Температура  плавления  шлака  им  также  сильно   понижается.
Дороговизна  его  и  разъедание  им  стенок  печи  мешают  его  рядовому
применению. В домну плавиковый шпат вводится в случае расстройства  хода
печи; иногда его засаживают  в  какое-нибудь  определенное  место  печи,
чтобы удалить образовавшийся там настыли. Глинистые сланцы применяются в
виде Ф. при сильно известковистых рудах. Железо присаживается при плавке
свинцовых, сурьмяных, ртутных руд главнейшие для разложения руды: PbS  +
Fe = Pb + FeS. Руды мышьяка и  сурьмы  служат  плавнями  при  плавке  на
кобальт и никель. Свинец служит  для  собирания  золота  и  серебра  при
плавке медных руд.  Металлические  окислы  присаживаются  для  различных
целей: при пудлингованиии - при  рафинировании  меди  -  для  разделения
металлов; для образования жидких шлаков - как сильные основания  (плавка
меди) и т. д. Шлаки того же или другого процесса служат  также  флюсами;
действие их зависит от их состава.
   А. Митинский.
    Фокус (опт.)  - точка,  в  которой  сходятся  лучи  света  и  теплоты,
падающие на зеркало (оптическое) или оптическое стекло, отражающиеся  от
первого или преломляющиеся во втором. Оптические Ф. зеркал  совпадают  в
известных  случаях  с  математическими  -  для  отрезков  эллипсоида   и
параболоида.
    Фонвизин Денис Иванович;  фамилия Ф. писалась в XVIII в. в два слова;
это же правописание  сохранялось  до  половины  XIX  века;  окончательно
установлено правописание в одно  слово  Тихонравовым,  хотя  уже  Пушкин
находил это начертание правильным, как придающее более русский  характер
фамилии писателя, который был, по  выражению  Пушкина,  "из  перерусских
русский") - знаменитый писатель Екатерининской эпохи; род.  в  Москве  3
апр. 1745 г.; происходил из лифляндского рыцарского рода,  выехавшего  в
Москву еще в XVI в. и совершенно обрусевшего. Первоначальное образование
Ф. получил под руководством своего отца, Ивана Андреевича, который,  как
вспоминает  Ф.  в  "Чистосердечном  признании",  "был  человек  большого
здравого рассудка, но не имел случая, по тогдашнему  образу  воспитания,
просветить себя учением", однако, был довольно начитан,  преимущественно
в  сочинениях  нравоучительного  характера.  Представляя   своего   отца
человеком старого времени, отличающимся такими достоинствами,  каких  не
имеется в  "нынешнем  обращении  света",  Ф.  дает  возможность  указать
прототип для созданного им Стародума: те сентенции личной и общественной
морали, которые влагаются им в уста Стародума, заключались, может  быть,
уже в наставлениях отца, возбуждавшего в  Ф.  любовь  к  старой  русской
жизни. Несмотря на "безмерные попечения";  объем  домашнего  образования
был не особенно велик, так как средства не позволяли отцу  Ф.  "нанимать
учителей  иностранных  языков":  дома   он   усвоил   элементы   русской
грамотности, а чтение церковных книг, будучи  одним  из  важных  средств
религиозного воспитания, вместе с тем дало Ф. знакомство  со  славянским
языком, "без чего российского языка и знать невозможно". В  1755  г.  Ф.
поступил в только что открытую гимназию при московском унив.; в 1760  г.
был "произведен в студенты", но пробыл в университете всего 2 года. Хотя
и очень чувствовались недостатки этих юных  просветительных  учреждений,
хотя преподавание было весьма слабо, хотя учителя отличались  "пьянством
и нерадением", тем не менее Ф. много вынес из годов  своего  ученья:  не
говоря уже о знании  французского  и  немецкого  языков,  открывшем  ему
непосредственный  доступ  к  европейским  литературам,  школа  дала   Ф.
известную умственную дисциплину,  благодаря  которой  он  выделяется  из
среды  современных  ему   литераторов   не   только   талантом,   но   и
систематичностью образования. На школьной скамье, под влиянием некоторых
профессоров, начинаются и литературные занятия Ф.: в 1761 г. он поместил
в  журнале  Хераскова   "Полезное   Увеселение",   переводную   статейку
"Правосудный Юпитер" и отдельно напечатал  перевод  басен  Гольберга.  В
следующем году он издал перевод  нравоучительного  сочинения  Террасона:
"Геройская  добродетель,  или   жизнь   Сифа,   царя   египетского,   из
таинственных свидетельств древнего Египта взятая" и напечатал  несколько
переводов  в  издании  проф.  Рейхеля:  "Собрание  лучших  сочинений   к
распространению знания  и  к  произведению  удовольствий".  К  этому  же
времени относятся не дошедшие до нас  оригинальные  произведения  Ф.,  в
которых  выразилось  его  стремление  к  сатире.  "Острые   слова   мои,
вспоминает Ф., носились по Москве; а как они были для многих язвительны,
то обиженные оглашали меня злым и опасным мальчишкою; все  же  те,  коих
острые слова мои лишь только забавляли, прославили  меня  любезным  и  в
обществе приятным". Несмотря на этот успех, Ф. отзывается о своих первых
произведениях очень строго, говоря, что это "были  острые  ругательства:
много было в них сатирической соли, но рассудка, так сказать, ни капли".
К годам ученья относится и зарождение в Ф.  любви  к  театру:  во  время
поездки гимназистов в Петербург для представления куратору Шувалову,  Ф.
был  в  одном  спектакле,  и  впечатление  вынес   сильное.   "Действия,
произведенного во  мне  театром  -  рассказывает  он,  -  почти  описать
невозможно:  комедию,  виденную  мною,   довольно   глупую,   считал   я
произведением величайшего разума, а  актеров  -  великими  людьми,  коих
знакомство, думал я, составило бы мое благополучие". В 1762 г. ученье Ф.
в университете прекращается; он определяется сержантом гвардии, хотя эта
служба его совсем  не  интересует  и  он  от  ее  уклоняется,  насколько
возможно. В это время в Москву приезжает двор, и вице-канцлер определяет
Ф. в коллегию иностранных дел "переводчиком капитан-поручичья чина", а в
следующем году Ф. назначен "быть для некоторых дел" при кабинет-министре
у принятия челобитен, И. П. Елагине, который с 1766 г. получает  в  свое
заведывание театры. Назначением этим Ф., может быть, был  обязан  "греху
юности" - переводу Вольтеровой "Альзиры", который начат  был  им  еще  в
университете.  Елагин   был   очень   расположен   к   своему   молодому
подчиненному, но служба была тяжела для Ф.  вследствие  неприятностей  с
секретарем Елагина, драматургом Лукиным, старавшимся вооружать против Ф.
кабинет-министра. В первое же время пребывания в Петербурге Ф. сблизился
с кн. Козловским и некоторыми другими  молодыми  литераторами.  Об  этом
кружке он впоследствии не мог "без ужаса  вспомнить",  так  как  "лучшее
препровождение  времени  состояло  в   богохулии   и   кощунстве".   Это
направление не прошло бесследно для Ф.: он увлекся модным  вообще  в  то
время скептицизмом, отголоском чего является  "Послание  к  слугам  моим
Шумилову, Ваньке и Петрушке", напечатанное в первый  раз  в  ежемесячном
издании "Пустомеля", в 1770  г.  Однако,  увлечение  идеями  кружка  кн.
Козловского не могло быть  для  Ф.  особенно  продолжительным,  так  как
религиозная  основа  домашнего  воспитания  была  в  нем  сильна  и   он
"содрогался, слыша ругательство безбожников". К этому периоду  жизни  Ф.
относятся некоторые его  стихотворения  и  новые  переводы,  из  которых
особенный успех имели переводы поэмы Битобе  "Иосиф",  а  также  повести
Бартелеми: "Любовь Кариты и Полидора" (1763). В это же время  появляется
первый опыт Ф. в области драмы: в 1764 г. была представлена его  комедия
"Кopион",  переделанная  из  франц.   комедии   Грессе   "Сидней".   Это
произведение важно не только для развития таланта  Ф.,  как  переход  от
переводов к "Бригадиру" и "Недорослю", но в нем можно видеть и  прогресс
вообще русской  литературы.  "Применение  иностранных  комедий  к  нашим
нравам - говорит Н. С. Тихонравов - было уже  шагом  вперед  от  простых
переводов к произведениям более  оригинальным".  Правда,  оригинальность
пьесы выразилась только в немногих внешних чертах, так как  и  сюжет,  и
структура,  и  главные  типы  комедии  целиком   заимствованы.   Однако,
"Корион", судя по современным свидетельствам, понравился публике.  Успех
ободрил автора, и  вероятно  уже  в  1768  г.  был  написан  "Бригадир",
представляющий  собою   значительный   прогресс   в   применении   чужих
произведений  к  русскому  быту.  Несмотря  на  заимствование   главного
действующего лица, знаменитого Иванушки, из  комедии  датского  писателя
Гольберга  "Jean  de  France",  несмотря  на  некоторые   другие   черты
подражания, "Бригадир" есть одно из важнейших явлений нашей  литературы.
Если  в  "Корионе"  черты  русского  быта  едва  были  намечены,  то   в
"Бригадире" они выдвигались на первый план, так что заимствование  могло
почти  совсем  оставаться  незамеченным.  Типы  петиметра  и   щеголихи,
выставленные в лице  Иванушки  и  советницы,  в  достаточной  мере  были
знакомы уже из русской  действительности,  особенно  из  наблюдений  над
столичной жизнью, в чем  могут  лучшим  подтверждением  служит  для  нас
статьи сатирических журналов  того  времени.  Еще  более  оригинальными,
выросшими  на  русской  почве,  являются  типы  советника,  бригадира  и
бригадирши.  Немудрено  поэтому,  что  "Бригадир"  произвел   сильнейшее
впечатление на тогдашнюю публику: Н. И. Панин отозвался  о  нем,  как  о
"первой комедии в наших нравах"; Ф. сравнивали с Мольером,  комедия  его
не сходила со сцены. В 1769 г., вследствие новых столкновений с Лукиным,
Ф. был вынужден оставить  службу  при  Елагине  и  определился  опять  в
коллегию иностранных дел, к гр. Н. И. Панину. Как секретарь  Панина,  он
положительно завален  работой:  ему  поручена  обширнейшая  переписка  с
нашими дипломатами  при  европейских  дворах;  под  руководством  своего
начальника  он  составляет  крайне  любопытный  проект   государственных
реформ,  по  которому  предполагалось  предоставить  верховному   сенату
законодательную  власть,  обеспечить  "два   главнейшие   пункта   блага
государства и  народов:  вольность  и  собственность",  для  чего  нужно
освободить  крестьян.  В  этом  проекте  обращает   на   себя   внимание
характеристика господства  временщиков:  "вчерашний  капрал,  неизвестно
кто,  и  стыдно  сказать,  за  что,  становится  сегодня  полководцем  и
принимает начальство над заслуженным и ранами покрытым офицером"; "никто
не намерен заслуживать, всякой  ищет  выслуживать",  Замечательно  также
обличение крепостного права. "Представьте себе государство, говорит  Ф.,
где люди составляют собственность людей, где  человек  одного  состояния
имеет право быть вместе истцом и судьею над человеком другого состояния,
где каждый следственно может быть или тиран, или жертва". Упоминает Ф. и
о необходимости уничтожить невежество,  на  которое  опирается  рабство.
Рядом с официальными поручениями, Ф.  приходится  много  работать  и  по
различным частным делам гр. Панина. Служба при  Панине  продолжалось  до
1783 г., когда Ф. вышел в отставку  с  чином  статского  советника  и  с
пенсиею в 3000 руб. Литературная деятельность  Ф.  за  этот  период  его
жизни не могла быть особенно велика, так как для нее не хватало  досуга;
тем не менее именно  в  это  время,  может  быть  вследствие  постоянных
впечатлений, которые испытывались в центре общественных  и  политических
интересов эпохи,  появились  важнейшие  в  литературном  и  общественном
отношениях произведения Ф. Это  были  статьи  в  "Собеседнике  любителей
российского слова": "Опыт российского сословника", "Вопросы автору Былей
и Небылиц", "Челобитная российской  Минерве  от  российских  писателей",
"Поучение,  говоренное  в  Духов  день  Иереем  Василием",   и   комедия
"Недоросль",  представленная  в  первый  раз  в  1782   г.   "Челобитная
российской Минерве" имеет значение как  защита  прав  литературы  против
разных  ее  врагов,  отрицающих  пригодность  писателей  "к  делам",   а
знаменитые  "Вопросы"  касаются   некоторых   больных   сторон   русской
действительности.  Смелость,  "свободоязычие"  этих  "Вопросов"  вызвали
против  Ф.  неудовольствие  имп.  Екатерины  II.  "Недоросль",   как   и
"Бригадир",   занимает   первое   место   в   сатирической    литературе
Екатерининского   времени,   боровшейся   за   просвещение.   По   своей
оригинальности   он   значительно   выше   "Бригадира":    заимствования
проявляются в некоторых незначительных частностях,  напр.  в  знаменитой
фразе г-жи Простаковой о том, что  география  не  нужна,  так  как  есть
извозчики и  т.  п.  Типы  семей  Простаковых  и  Скотининых  несомненно
русские,   унаследованные   от   старого   времени   и   сохраняющие   в
неприкосновенности свои исконные черты невежества и грубости. Правда,  в
некоторых  из  этих  типов  есть  следы  карикатуры,  но  в  общем   они
чрезвычайно жизненны, и этим объясняется как успех комедии в свое время,
так и тот интерес, который она до известной степени возбуждает и теперь.
Для эпохи Ф. и лично для автора большое значение имели и скучные для нас
речи резонеров, в особенности  Стародума,  в  уста  которого  Ф.  влагал
выражение своего идеала гуманности и просвещения. За  время  службы  при
гр. Панине Ф.  совершил  с  больной  женой  (рожд.  Роговиковой)  первое
путешествие за границу (1777 - 78), побывав в  Германии  и  во  Франции.
Второе путешествие было предпринято в Германию) и Италию (в последней Ф.
провели 8 месяцев) в 1784 г.; через два  года  уже  самому  Ф.  пришлось
ехать лечиться от последствий паралича в Вену и Карлсбад. Последние годы
жизни  вообще  прошли  для  Ф.  в   тяжелой   обстановке:   расстроилось
окончательно здоровье, а вместе с тем  пошатнулось  и  его  материальное
благосостояние, вследствие  разных  тяжб  с  арендаторами.  Литературная
деятельность Ф. почти совсем прекращается, если не считать литературными
произведениями его письма из-за границы и его путевые  журналы.  Они  не
предназначались для  печати  и  были  опубликованы  уже  в  XIX  в.,  но
представляют  выдающийся  интерес,  как  суждение   умного   наблюдателя
тогдашней европейской жизни. Отзывы Ф. о  европейцах  далеко  не  всегда
справедливы и часто крайне резки (как напр. знаменитая  фраза:  "француз
рассудка  не  имеет  и  иметь  его  почел  бы  за  величайшее  для  себя
несчастие"), но это пристрастие, объясняемое отчасти  личными  мотивами,
болезнью, неприятностями путешествия, не уничтожает  значения  некоторых
заметок Ф.: в них виден самостоятельный, критически-мыслящий человек,  и
в этом отношении письма Ф. следует  поставить  значительно  выше  "Писем
русского путешественника" Карамзина. В 1792 г. Ф.  умер  и  похоронен  в
Александро-Невской лавре. В своей  литературнообщественной  деятельности
Ф.  выступает  как  честный,  убежденный  прогрессист,   как   поклонник
просвещения и лучшего общественного устройства, не изменяющий  до  конца
тем  освободительным   взглядам,   которые   господствовали   в   начале
Екатерининского  царствования,  несмотря  на  то,  что  эти  взгляды   в
позднейшее  время  уже  не  пользуются  покровительством  и  сочувствием
правящих сфер: он чужд оппортунизма, которым отличались многие тогдашние
литераторы, смотревшие очень легко на свою профессию, тогда как он видит
в ней службу обществу. Как образованный человек и самостоятельный ум, он
критически относится  к  наблюдаемым  явлениям,  провидя  впереди  идеал
лучшей жизни. См. "Сочинения, письма и  избранные  переводы  Ф."  (СПб.,
1866, под  ред.  П.  А.  Ефремова,  с  биографией,  составленной  А.  П.
Пятковским); "Первое полное собрание сочинений Ф." (М., 1888); кн. П. А.
Вяземский, "Фонвизин" (СПб., 1848; "Полн. Собр Соч. кн. Вяземского",  т.
V); Тихонравов, "Материалы для полного собрания сочинений Ф.,  под  ред.
Л. Н. Майкова" (СПб.,  1894);  Незеленов,  "Литературные  направления  в
Екатерининскую эпоху" (СПб., 1889); С. А. Венгеров, "Русская поэзия" (т.
1;  здесь  напеч.  составляющее  величайшую  библиографическую  редкость
шуточное стихотворение "Чортик на дрожках"; это  стихотворение  помещено
также  в  "Материалах"  Тихонравова,  который  сомневается,  однако,   в
достоверности его  принадлежности  Ф.);  И.  Н.  Жданов.  "Фонвизин"  (в
"Русском Биограф. Словаре"; полная библиография).
   А. Бороздин.
    Фонды  (от  лат.  Fundus  -  почва)   -  первоначально  этим  термином
означались капиталы, имеющие определенное назначение. Так, в  Англии  Ф.
(Funds) назывались такие государственные доходы, которые  обращались  на
уплату процентов и  погашения  по  государственным  займам.  Со  времени
Вильгельма III каждый заем в отдельности основывался  (фундировался)  на
определенных государственных поступлениях (фондах). С 1715 г. однородные
Ф. стали объединяться в  более  крупные  группы,  а  в  1786  г.  вместо
последних образован общий  консолидированный  Ф.,  из  которого,  помимо
платежей 110 государственным займам, покрывались расходы  по  цивильному
листу, по содержанию правительственных учреждений и т. п. Во Франции под
Fonds publics издавна разумели государственные займы, а ныне -  и  займы
органов самоуправления. В Германии и России под Ф.  разумеют  процентные
бумаги вообще, а в частности  билеты  государств,  займов,  облигации  и
другие процентные бумаги, приносящие точно  установленные  и  неизменные
проценты, в отличие от акций или дивидендных бумаг,  доходность  которых
обусловливается прибыльностью предприятия. Фондовые  сделки  -  биржевые
сделки  с  Ф.,  в  частности  сделки  на  наличные,  совершаемые   через
посредство официальных маклеров. Фондовая  биржа  -  биржа,  на  которой
заключаются сделки с ценными бумагами. Для обособления  торговли  Ф.  от
прочих видов биржевой торговли и с целью повышения нравственного  уровня
лиц, оперирующих с ценными бумагами, законом 27 июня 1900  г.  образован
на с.петербургской бирже особый фондовый  отдел,  правила  для  которого
утверждены министром финансов 10 января 1901 г. Закон 27  июня  1900  г.
намечает  лишь  главные  основания  организации  фондового  отдела   при
с.-петербургской бирже, вопросы же о составлении бюллетеня, о  допущении
бумаг  к  котировке,  о   маклерах,   о   деталях   организации   отдела
предоставлены  разрешению  в  административном  порядке,  с  тем,  чтобы
впоследствии выработанный по указаниям практики устав фондовой биржи был
внесен в государственный совет. Правила 10 января 1901 г. обнимают  лишь
организационную часть фондового отдела, не касаясь специальных  вопросов
о допущении бумаг к котировке и о способах  котировки  бумаг.  Фондовому
отделу  придан   характеры   замкнутой   корпорации;   он   состоит   из
действительных членов, избранных из числа лиц, занимающихся  банкирскими
операциями.   Члены   отдела   пользуются   правом   заключения   сделок
непосредственно за свой счет и по поручению третьих лиц, а также  правом
участия в образовании биржевого управления. Кроме того, отдел может быть
посещаем членами-посетителями, имеющими право  заключения  сделок  через
маклеров, гостями,  коим  не  предоставлено  никаких  активных  прав,  и
представителями правительственного надзора. По действующим  узаконением,
вступление   в   биржевое   общество   обусловливается   лишь   выборкою
установленного свидетельства на торг и уплатою взноса за право входа  на
биржу. Такой  порядок,  давая  некоторое  ручательство  в  имущественной
состоятельности   лица,   не   гарантирует   наличность    положительных
нравственных  качеств,  столь  необходимых,  однако,  для  лиц,  имеющих
влияние на ход биржевой торговли фондами. Так как установить  какой-либо
признак, который свидетельствовал  бы  о  наличности  подобных  качеств,
невозможно, то признано наиболее целесообразным  организовать  замкнутое
общество  фондового  отдела,  доступ  в  которое  открывается  лишь   по
баллотировке  и  при  ручательстве  нескольких  лиц.  Отдел  управляется
советом, избираемым  из  среды  биржевого  общества.  Совет  состоит  из
председателя и 15 членов,  избирающих  из  своей  среды  трех  товарищей
председателя.  Совету  предоставляются  обширные  права  по  надзору  за
отдельными членами отдела и, главное, по охране  силы  биржевых  сделок.
Решения совета по  важнейшим  делам  восходят  на  утверждение  министра
финансов.  В  решении  вопросов  о  допущении  бумаг  к  котировке  и  в
составлении фондового бюллетеня постоянно  участвуют  особо  назначенные
чиновники министерства финансов. Законом 27 июня 1900  г.  предоставлено
министру финансов назначить своею  властью  весь  первоначальный  состав
совета, а также до 60  действительных  членов  отдела.  Тем  же  законом
расширены права  маклеров  по  приему  приказов  на  покупку  и  продажу
процентных бумаг от публики, хотя бы она и  не  принадлежала  к  составу
фондового  отдела:  им  предоставлено  исключительное  право   исполнять
приказы, полученные в биржевом  собрании;  с  другой  стороны,  повышены
требования, предъявляемые к лицам,  желающим  быть  маклерами.  Фондовые
маклера избираются не членами отдела, а  министром  финансов,  и  должны
внести залог, в размере 15000 руб.
    Фонология  (от греч. jwnh = голос, звук и logoV = слово, речь, учение)
- учение о звуках человеческой речи, тоже, что фонетика.
    Фонтенбло (Fonlainebleau)  - город во французском  дпт.  Сены-и-Марны,
недалеко от р.  Сены,  в  59  км.  от  Парижа;  жителей  около  15  тыс.
Артиллерийское  и  инженерное  училища,  городская  библиотека.  Дворец,
построенный в разных стилях (XIII  -  XVIII  в.).  Достопримечательности
дворца: галерея Генриха  II  с  стенной  живописью  Приматиччо.  галерея
Франциска I с  картинами  Росси,  галерея  Дианы,  капелла  св.  Троицы,
тронная и советская залы. Дворец окружен  садом  и  парком,  к  которому
примыкает  прекрасный  Фонтенблоский  лес  (16888  гектаров).  Следующие
исторические события произошли в замке Фонтенбло: 1) 21 августа 1560  г.
-  собрание  нотаблей,  созванное  королевой   Екатериной   Медичи   для
прекращения  распри  между  католиками  и  гугенотами;  адмирал  Колиньи
требовал для гугенотов свободного исповедания веры. 2) 31 января 1564 г.
- свидание Карла IX и  Екатерины  Медичи  с  послами  императора,  папы,
испанского  и  других  католических  государей,  которые  желали,   чтоб
французское правительство  возвратилось  к  Амбуазскому  эдикту.  3)  22
октября 1685 г. в Ф. подписан Людовиком XIV  указ  об  отмене  Нантского
эдикта. 4) 3 ноября 1762 г. в Ф.; подписаны статьи предварительного мира
между Францией, Англией  и  Испанией;  22  ноября,  в  день  ратификации
предварительного мирного договора, к нему приступила Португалия.  Тайным
соглашением  от  3  ноября  Франция  отдала  Луизиану   Испании,   чтобы
вознаградить ее за ее жертвы во время семилетней войны.  5)  27  октября
1807 г. в Ф. подписан трактат между Испанией  и  Францией,  до  которому
предположено  было  разделить  Португалию  на  несколько  частей   между
Францией, Испанией, Годоем и королевой  Этрурии.  6)  31  окт.  1807  г.
заключен в Ф. договор  между  Данией  и  Францией,  по  которому  первая
объявила войну Англии и Швеции и ввела французские  войска  в  Фионию  и
Зеландию. 7) Императорский декрет, данный  в  Ф.  18  октября  1810  г.,
постановлял,  что  во  всех  странах,  занятых  французскими   войсками,
продукты английских фабрик должны подвергаться конфискации  и  сожжению.
8) В Ф. был подписан  папой  Пием  VII  конкордат  25  января  1813  г.,
впоследствии взятый им назад. 9) После своего отречения (6  апреля  1814
г.) Наполеон подписал (12 апр. 1814 г.) в Ф.  Парижсюй  договор  (от  11
апр.), отчего он и носит  также  название  Фонтенблоского  договора;  по
этому договору Наполеон получил остров  Эльбу  и  сохранил  императорстй
титул.  28  апреля  Наполеон  простился  с  своей  гвардией   во   дворе
Фонтенблоского замка, назвавшим в память о том "La cour des adieux".
    Форель (Salmo fario)  -  рыба  из  семейства  лососевых  (Salmonidae),
принадлежащая к роду лосось (Salmo). Как вообще среди лососевых рыб, так
и в роде Salmo установление видов чрезвычайно затруднительно  вследствие
близости их друг  к  другу  и  существованию  множества  разновидностей.
Поэтому и видовая самостоятельность Ф. часто подвергалась сомнению:  так
настоящая или речная  Ф.  (S.  fario)  часто  считается  тожественной  с
озерной Ф. (S. lacustris). Ф. характеризуется следующими  признаками.  В
одной десятой части тела под боковой линией впереди вертикали, опущенной
от начала спинного  плавника,  находится  от  15  до  24  чешуй,  а  над
заднепроходным плавником от 13 до 19. Тело Ф. более или  менее  сжато  с
боков; морда короткая и усеченная; на сошнике находятся зубы: на  заднем
крае передней треугольной пластинки 3-4 зуба  и  на  небной  поверхности
рукоятки сошника 2 ряда сильных зубов. Число лучей  в  спинном  плавнике
3-4 (простые) и 910 (ветвистые), в грудных по 112, в брюшных по  118;  в
анальном 317-8, в хвостовых 17-19. Окраска  Ф.  чрезвычайно  изменчивая.
Спинная  сторона  тела   обыкновенно   оливково-зеленого   цвета;   бока
желто-зеленые с округленными  черными,  иногда  окруженными  голубоватой
каймой, и красными или белыми пятнами; брюшная  сторона  беловато-серого
цвета, иногда с медно-желтым блеском; брюшные плавники  желтые;  спинные
испещрены  точками.  Иногда  преобладает  общая  более  темная  окраска,
изредка переходящая в почти черную;  точно  также  наблюдается  и  более
светлая окраска, иногда почти бесцветная.  Вообще,  цвет  Ф.  находится,
повидимому, в зависимости от цвета воды и дна, от пищи и частью  времени
года  (во  время  нереста  Ф.  становится  темнее).  Замечено,   что   в
известковой воде Ф. светлее и серебристее,  а  в  реках  с  илистым  или
торфяным  дном  темнее.  Считают  также,  что  чем  сытее  Ф.,  тем  она
одноцветнее и тем  менее  пятен  на  ней.  Часто  наблюдается  изменение
окраски (появление и исчезновение пятен, полос и т. п.) при  перемещении
рыбы  из  естественных  водоемов  в  искусственные  и  наоборот.   Самцы
отличаются от самок меньшими размерами тела, большей величиной головы  и
большим числом зубов;  у  старых  самцов  конец  нижней  челюсти  иногда
загибается кверху. Цвет мышц (мяса) бывает то белый, то  желтоватый,  то
красноватый. Ф. никогда не достигает очень значительной величины:  длина
ее доходит до 1 м., вес до 20 кгр.; в большинстве случаев  Ф.  бывает  в
20-30 стм. длиной и весит 1-1/2 кгр. Желтоватые или красноватые  яйца  в
диаметре 4 - 5 мм. Яйца  Ф.  служили  объектом  многих  эмбриологических
исследований. При развитии Ф. довольно часто наблюдаются  отклонения  от
нормального  развития:   уродства   (двухголовые   рыбки   и   т.   п.),
гермафродитизм и альбинизм.

   Ср. Jourdeil, "La truite, son histoire, ses habitudes  etc."  (Дижон,
1872); Barfurth, "Biologische Untersuchungen uber  die  Bachforelle"  (в
"Archiv  fur  mikroskopische  Anatomie",  27  т.,  1886);  Kupfer,  "Die
Befruchtung des Forelleneies"  (в  "Bayersche  Fischerei-Zeit.",  1885);
Blanc, "Etude sur la fecondation  de  l'oeuf  de  ia  truite"  (в  "Ber.
Naturf. Gesellsch. Freiburg", 8 т., 1894);  Голубев,  "История  развития
форели" (в "Труд. Спб. Общ. Естествоиспытат.", т. 16, 1886, проток.).
   М. Р.-К.
    Фортепьяно   -  этим  названием  означаются  три  струнных   клавишных
инструмента, различных форм, но имеющие в своей основе тот же принцип, а
именно удар мягкого молотка, приводимого в движение  клавишей.  Эти  три
инструмента: Pianoforte, пианино и рояль  или  флигель.  Первый  из  них
имеет  форму  продолговатого  стола;  металлические  струны  натянуты  в
горизонтальном положении. В пианино  струны  в  вертикальном  положении;
рояль или флигель  имеет  форму  крыла,  со  струнами  в  горизонтальном
положении. Все эти инструменты отличаются от старинного флигеля  главным
образом тем, что благодаря молоточкам, изобретенным Кристофали в  Италии
и Шретером в Германии, удар по струнам получает разные оттенки силы,  от
fortissimo до pianissimo. Вот почему эти инструменты называются  Ф.  Они
подвергались многим улучшениям, что продолжается и поныне. Фабрики всего
более способствовавшие усовершенствованию концертного рояля: во  Франции
- Цлейель, Эрар, в Англии - Эрар, в Германии -  Бехштейн,  в  Америке  -
Стенвей, в России - Беккер, Шредер, Мюльбах, Дидрихс. Объем  Ф.  -  семь
октав, считая от ла в четвертой октаве вниз. Ф.  имеет  две  педали,  из
которых одна служит для увеличения звука и поднимает демпфер, лежащий на
струнах, другая - una chorda - передвигает  молоточки,  вследствие  чего
они бьют не по всем трем струнам, натянутым  для  каждого  звука,  а  по
одной. Благодаря механизму двойной  репетиции,  введенной  в  позднейшее
время,  клавиши  могут  подчиняться   всевозможным   тонким   намерениям
виртуоза-пианиста. См. Paul, "Die Geschichte des Claviers" (Лпц., 1868).
   Н. С.
    Фортуна (Fortuna)  - древнеримская богиня, культ ее -  один  из  самых
старых,  заимствованных  Римом  культов  италийского  происхождения  (di
novensidenses).  Предание,  имеющее   ясное   представление   только   о
позднейшей Ф., тожественной греческой Tukh, приписывает введение  культа
любимцу счастья, бывшему рабу Сервию Тулию.  Древнейшее,  первоначальное
значение богини с трудом поддается определению. Древнейшими  храмами  ее
были fanum Fortis Fortunae и aedes Fortunae, на forum boarium.  Судя  по
характеру праздника Fortis Fortunae  и  времени  его  (24  июня),  можно
думать,  что  первоначальное  значение  богини  было  земледельческое  -
обоготворение  случайности,  непредвиденного   стечения   обстоятельств,
которые играют такую важную роль в жизни  земледельца.  Другой  характер
имеет Ф. скотного рынка; ее тесная связь  и  соседство  с  Mater  Matuta
позволяют думать, что, как и Matuta, она  была  богиней-покровительницей
женщин; на это же указывает и смешение ее с Рudicita,  и  обычай  невест
приносить в дар этой F. virginalis свои девические платья. Той же богине
посвящен  был  другой  храм  на  via  Latina,  основанный,  по  преданию
Коpиoланом, где богиня почиталась под  именем  F.  muliebris.  Такое  же
отношение к женщинам видно и в культе F.  virilis,  которой  молились  1
апреля женщины низших классов в мужских банях; празднество ее  совпадало
с  праздником  в  честь  Венеры.  Мы  имеем,  таким  образом,  наряду  с
богиней-покровительницей     чистоты      и      целомудрия      богиню,
покровительствующую противоположным качествам женской природы. Культ  Ф.
заимствован был, вероятно, из Лация, где издревле славились ее  храмы  в
Анции  и  Прэнесте.  Особенно  знаменита.  была  прэнестинская   богиня,
прозванная Primigenia, т. е. перворожденная  дочь  Юпитера.  Эта  чуждая
латинской религии идея филиации есть,  вероятно,  результат  иноземного,
может быть греческого  влияния.  Характер  богини,  как  покровительницы
женщин  и  их  плодовитости,  сказывается  в  посвящении   ей   надписей
матронами, просящими детей, и в изображении богини с двумя младенцами  у
грудей, подобно аналогичной богине  в  Капуе  и  ряду  других,  особенно
галльских и германских божеств сходного значения.  Отличительной  чертой
прэнестинского культа были  предсказания,  которые  давала  богиня;  они
записывались  на  палочках  дубового  дерева,  вынимавшихся  как  жребий
(sortes). Эта опять-таки чуждая  старолатинским  религиозным  воззрениям
черта повела к тому, что культ прэнестинской богини поздно проник в Рим.
Первый храм F.  primigenia  посвящен  был,  в  194  г.  до  Р.  Хр.,  на
Квиринале; вскоре тут же возникли еще один храм той же богини и храм  F.
рubliса, почему и местность стала называться ad tres  Fortunas.  Publica
p(opuli) R(omani) было эпитетом и богинь двух других  храмов,  что  дает
право  заключить,  что  культ  прэнестинской  богини  перешел  в   культ
богини-покровительницы счастья римского  народа.  Культ  богини  счастья
вскоре  дифференцировался  на  сотни   и   тысячи   отдельных   культов.
Боги-покровители определенных лиц, групп, учреждений, дней, времен  года
и т. п., тысячи римских гениев и персонификаций разделили общее  понятие
счастья и удачи на тысячи мелких частей: уже в 101 г., а  может  быть  и
раньше, возникает в Риме храм Ф. huiusce diei - божества, гарантирующего
счастливый исход данного  дня;  еще  раньше,  в  180  г.,  посвящен  был
диктатором Кв. Фульвием Флакком храм Ф. equestris богине-покровительнице
римской  конницы,  в  память  счастливой  кавалерийской  атаки  в  кельт
иберской  войне  180-го  г.  В  виду  способности   этого   божества   к
дифференциации, наряду с преобладанием  в  обществе  чисто  материальных
интересов, Ф. делается наиболее популярной богиней римского  Пантеона  и
почитается под тысячами имен и  прозвищ.  Характерны  в  этом  отношении
слова Плиния Старшего: "по всему свету, повсюду во все часы  дня  голоса
всех призывают и называют  одну  Ф.,  ее  одну  обвиняют,  привлекают  к
ответственности, о ней одной думают, ее одну хвалят, ее одну уличают.  С
бранью почитают ее  изменчивую,  многие  считают  ее  слепой,  бродячей,
непостоянной, неверной, вечно меняющейся, покровительницей  недостойных.
Ей насчет ставится и дебет и кредит, и во всех расчетных книгах смертных
она одна занимает и  ту,  и  другую  страницу".  Ей  посвящаются  тысячи
алтарей и капелл по всему лицу римской империи; ее  изображение  имеется
во всяком домашнем святилище,  появляется  на  монетах  и  еще  чаще  на
предметах промышленности и домашнего обихода; она преобладает, вместе  с
Меркурием - таким же богом материальной  выгоды  и  удачи  -  на  резных
камнях, на свинцовых марках самого разнообразного назначения, на лампах,
копилках, сосудах ежедневного употребления и т. д.  Популярности  богини
содействует и то, что она входит, как  официальная  составная  часть,  в
культ императоров, под именем F. Augusta, наряду  с  гением  Августа;  в
Помпеях и других местах ей в первые времена империи посвящаются храмы. В
Риме особым почитанием со времени возвращения Августа с Востока в 19  г.
до Р. Хр. пользуется Г.  Redux.  Культ  Ф.  сохраняет  свое  официальное
значение и после Августа, до поздних  времен  империи.  Изображается  Ф.
обыкновенно в виде одетой женщины, опирающейся одною рукою  на  руль,  а
другой держащею рог изобилия. Иногда она представлена  стоящей  на  шаре
или упирающей  в  него  свой  главный  атрибут  -  руль.  Дифференциация
характеризуется присоединением атрибутов, напр.  корабельного  носа  (F.
navalis). Изображению Ф. приспособляется к целому  ряду  персонификаций,
стоящих с нею в более или  менее  тесной  связи:  Felicitas,  Hilaritas,
Concordia, Fides и др. так  или  иначе  примыкают  к  ее  типу.  В  силу
всеобъемлющего ее значения с нею легко сливаются другие божества; так Ф.
сливается с Изидой, завоевывающей себе в Риме, начиная с 1 в.,  огромную
популярность; появляется даже прямое олицетворение ее всеобъемлемости  -
культ F. Panthea. Ср. Preller, "Romische Mythologie" (II,  179  и  сл.);
Peter и Drefler у Roscher'a, "Lexicon der Mythologie" (I, 1503 -  1558);
Wissowa, "Romische Religion and Kultus" (206 и cл.).
   М. Р.
    Фортунатов (Филипп Федорович)  - выдающийся русский языковед, брат Ал.
и Степ. Ф. Ф., профессор сравнительного  языкознания  в  моск.  унив.  и
ординарный академик по отделению русского языка и словесности сп б. акд.
наук. Род. в 1848 г., учился в петрозаводской гимназии,  в  которой  его
отец был директором, и в моск. унив., в котором окончил курс в 1868 г. В
1871 г. предпринял, вместе с  В.  Ф.  Миллером,  научное  путешествие  в
Литву, результатом которого был ценный сборник литовских народных  песен
("Известия Московского Университета", 1872 г. и отд.). Вслед за этим  он
уехал в заграничную командировку, по возвращении из которой  в  1875  г.
защитил  диссертацию  на  степень   магистра,   представлявшую   издание
древнеиндийского  текста  Sаmaveda  Aranyaka  Samhita,   с   приложением
"Нескольких страниц из сравнительной грамматики индоевропейских языков".
Вскоре засим он был  избран  в  доценты  московского  унив.  В  1884  г.
различные  выдающиеся  отдельные  исследования  его,   доставившие   ему
известность  в  науке  и  за  границей,  снискали  ему  степень  доктора
сравнительного  языкознания  honoris  causa,  предложенную  одновременно
киевским и московским унив. В 1898 г. Ф. был  избран  в  члены  академии
наук, а в 1902 г., после 30-летней профессорской  деятельности,  оставил
Москву и переселился в Петербург. Отличное знакомство со  славянскими  и
балтийскими или литовскими  языками  характеризует  все  работы  Ф.,  из
которых особо выдающееся значение имеют исследования литво-славянского и
индоевропейского ударения, пролагавшие пути в область  в  то  время  еще
нетронутую и получившую с тех  пор  громадную  научную  важность.  Можно
сказать, что в этой области  Ф.  является  первым  тонером  и  одним  из
основателей   современного   учения   об    индоевропейском    ударении,
родоначальником  исследований  Левкина,  Гарта,  Штрейтберга  и   других
новейших акцентологов. К заслугам Фортунатова относится  и  то,  что  он
первый в наших университетах начал читать  курсы  по  литовскому  языку,
столь важному для сравнительного  языкознания  вообще  и  славянского  в
особенности. Кроме того, он читал и общие курсы по фонетике и морфологии
индоевропейских  языков,  а  также  специальные  по  старославянскому  и
готскому языкам. По литовскому языку он  напечатал  несколько  статей  в
"Beitrage zur vergl. Sprachforschung" Куна и Шлейхера, в  "Beitrage  zur
Kunde der indogerm. Sprachen" Бецценбергера и в московском  "Критическом
Обозрении". Кроме того, в 80-х и 90-х годах  явился  ряд  его  статей  и
рецензий в "Mittheilungen der litanischen litterarischen  Gesellschaft",
в геттингенских "Gelehrte Anzeigen" и в  латыш.  журнале  "Austrums".  В
1897 г. под его редакцией вышел первый  выпуск  "Литовского  словаря  А.
Юшкевича", изданного академией наук и  составляющего  в  высшей  степени
ценное научное приобретение,  благодаря  полноте  и  новизне  материала.
Фонетике санскрита  посвящены:  статья  "L+dental  im  Altindischen",  в
"Beitrage" Бецценбергера (т. VI), и позднейшая работа о том же предмете:
"индоевропейские плавные согласные в древнеиндийском языке", явившаяся в
юбилейном сборнике в честь  О.  Е.  Корша  Caristhria  (1896).  Немецкий
перевод ее, сделанный проф.  Сольмсеном,  появился  в  "Zeitschrift  fur
vergleich. Sprachforschung" Куна (т.  XXXVI),  где  напечатан  и  другой
интересный этюд Ф.: "Ueber die  schwache  Stufe  des  urindogermanischen
avokals". Главное значение в научной деятельности Ф. имеют его  труды  в
области  литво-славянской  акцентологии,  открывающиеся  весьма   ценной
статьей: "Zur vergleichenden Betonunglehre der lituslavischen Sprachen",
в "Archiv fur slavische Philologie" Ягича (т. IV, 1880 и т.  XI).  Здесь
установлен ряд новых законов ударения  и  количества,  давших  отправную
точку  для  исследований  Лескина  и  др.,  высказаны  важные  замечания
относительно русского полногласия и связи некоторых особенностей  его  с
отношениями ударения и т. д. Дальнейшее  развитие  взглядов  Ф.  в  этой
области дает его  исследование  "Об  ударении  и  долготе  в  балтийских
языках. I. Ударение в прусском языке",  явившееся  в  "Русском  Филолог.
Вестнике",   1895   (нем.   перевод   проф.   Сольмсена   в   "Beitrage"
Бецценбергера, т. XXII).  Фонетика  общеславянского  и  старославянского
языков   служила   предметом   интересных   и   во   многом   самобытных
университетских курсов Ф. Издание этих лекций его (в  "Известиях"  моск.
унив.)  давно  уже  начато  (равно  как  немецкий   перевод   Бернекера,
печатающийся в Лейпциге),  но  до  сих  пор  они  еще  не  обнародованы.
Некоторые основные положения учения  Ф.  изложены  им  в  его  статье  в
"Архиве" Ягича (т. XI-XII): "Phonetische  Bemerkungen  veranlasst  durch
Miclosich's Etymologisches Worterbuch der Slavischen Sprachen",  где  он
излагает свои взгляды на формы общеславянского языка, часто  несогласные
со взглядами Миклошича. Ценны и критические статьи Ф., часто  излагающие
и собственные взгляды критика на затронутые ее авторами вопросы. Таковы:
отзыв о "Синтаксических исследованиях" А. В. Попова, талантливого,  рано
умершего ученика Потебни (в "Отчете о  присуждении  Уваровских  премий",
1884), где находим ряд оригинальных гипотез Ф. о происхождении некоторых
падежных окончаний индоевропейских языков, -  и  рецензия  на  сочинение
ученика   Ф.,   проф.   Ульянова:   "Значения   глагольных    основ    в
литовскославянском языке" ("Отчеты о присуждении Ломоносовской  премии",
1895). К ученикам Ф. принадлежат. проф. варшавского  университета,  ныне
его ректор, Г.  К.  Ульянов,  академик  А.  А.  Шахматов,  приват-доцент
московского унив. В. К. Поржезинский, В. Н. Щепкин, Яблонский и  др.  До
некоторой степени учениками Ф.  могут  считаться  профессора  казанского
унив. Е. Ф. Будде и  одесского  Б.  М.  Ляпунов.  Из  нерусских  ученых,
занимавшихся у Ф.,  назовем  проф.  боннского  унив.  Сольмсена,  проф.;
гельсингфорского  унив.  Миккола,  доктора  Бернекера  и  т.  д.   Среди
современных  лингвистов  Ф.  занимает   совершенно   самостоятельное   и
независимое положение. В начал своей научной деятельности  он  несколько
отражал  влияние  геттингенской  школы  (Фик)  и  отчасти  Шлейхера,  но
впоследствии  совершенно  эманципировался  от   него   и   пошел   своим
оригинальным  путем.  Характерной  особенностью   метода   Ф.   является
наклонность  объяснять  различные  позднейшие  фонетические  особенности
индоевропейских языков существованием соответствующих минимальных разниц
уже в индоевропейском праязыке - прием, не  составляющий  исключительной
особенности  Ф.  (на  нем  основаны  гипотезы  о  двух  и   трех   рядах
заднеязычных согласных в  индоевропейском  праязыке  Асколи-Фика-Шмидта,
современное учение об индоевропейском вокализме  и  т.  д.),  но  никем,
вероятно, из лингвистов не применявшийся так  широко  и  систематически.
Фонетические гипотезы Ф. отличаются остроумием и сложностью  комбинации,
но страдают некоторой  схематичностью  и  отвлеченностью,  лишающими  их
иногда убедительности. Эта отвлеченность или  метафизичность  построений
Ф.  объясняется  отсутствием  у  них  надлежащей  антропофонической  или
звуко-физиологической основы. Вследствие  этого  у  Ф.  нередко  решение
известной фонетической проблемы только отодвигается в область  праязыка,
но не разрешается действительным  образом,  и  таким  образом  трудность
"wird verschoben, aber nicht gehoben". Важное  научное  значение  трудов
Ф., впрочем, не колеблется этим недостатком, так как, несмотря на  него,
они в высшей степени возбуждают  научную  мысль  и  вызывают  дальнейшую
научную работу над затронутыми им вопросами.
   С. Б - ч.
    Фосфорит  (геол.)   -  плотный   или   волокнистый   агрегат   апатита
(Са5(РО4)3Сl или Са5(РО4)3F обыкновенно  с  некоторой  подмесью,  напр.,
окислов железа, кремнекислоты, углекислой извести,  песку,  глины.  Цвет
его беловатый, сероватый, желтоватый или бурый; твердость  около  5  или
меньше, уд. вес 3 - 3,2; разлагается  соляной  и  азотной  кислотой.  Ф.
образует более или менее сплошные, иногда значительные  залежи,  или  же
является. в виде жил, конкреций, желваков, цемента песчаников и т. п.  В
одних случаях Ф. представляет анорганогенное  отложение  из  минеральных
источников, в других - он несомненно образовался  за  счет  органических
остатков,  а  именно  из  костей,  зубов  позвоночных  (рептилий,   рыб,
млекопитающих), из глобигерин, моллюсков. Ф., состоящий  преимущественно
из костей, называется остеолитом. Ф. имеют большое значение  в  качестве
удобрительного вещества и идут на приготовление суперфосфатов.  Главными
месторождениями Ф. являются меловые  отложения  Англии,  олигоцен  Керси
(Quercy)  во  Франции,  меловые  отложения  Бельгии,  жилы  в   граните,
кембрийских сланцах и девонских известняках  в  провинти  Эстремадура  в
Испании, силурийские отложения Подолии, меловые отложения Курской  губ.,
Нассау в Германии, а также Канада, Арденны, Южн. Каролина, Богемия и  т.
д. В  России  Ф.  встречаются  в  трех  областях:  в  юрских  отложениях
Костромской губ., в силурийских и ледниковых отложениях Подольской  губ.
и отчасти Бесарабии и в меловых отложениях Курской губ. и отчасти  также
Орловской, Воронежской, Тамбовской, Симбирской. В  Костромской  губ.  Ф.
образует два слоя в юрских отложениях Кинешемского  уезда;  он  содержит
13-30% фосфорнокислой извести и  перерабатывается  на  фосфоритную  муку
(Куломзинит). Такие же залежи  встречаются  в  Ярославской,  Московской,
Смоленской губ. Kypский Ф., известный под названием рогача или саморода,
образует один или два слоя, разделенных  песком;  это  -  конкреции  или
фосфоритный песчаник, заключающие многочисленные кости меловых ящеров  и
раковины  моллюсков,  напр.  устриц.  Главной  областью  распространения
курского Ф. является Курский уезд, по берегам рек Тускари и Обмети, и  в
окрестностях гор. Курска. Добыча производится примитивным  способом;  Ф.
идет на  мощение  улиц  и  шоссейных  дорог.  Отдельные  куски  курского
саморода с верхней стороны бурого цвета и имеют бугроватую и глянцевитую
поверхность, а с нижней стороны -  черного  цвета  и  имеют  шероховатую
поверхность и продолговатые  сосцевидные  отростки.  Местные  каменоломы
называют верхний слой такого куска сорочкой, темную  и  плотную  среднюю
часть - сотенным  камнем,  а  отростки,  уходящие  в  песок  -  корнями.
Вертикальные трещины, которыми разбит пласт саморода, называются разами.
В 1859 г. французский ученый Гильемон предлагал вывозить курский самород
за границу для  переработки  на  суперфосфат;  возникали  и  заводы  для
переработки его на месте; но  все  же  до  сих  пор  курский  самород  в
качестве удобрительного вещества применения не имеет. Особенно  важны  и
интересны залежи Ф. в бассейне Днестра в Подолии, отчасти  Бесарабии,  а
также и смежной части Австрии. Месторождения Ф. находятся в Новоушицком,
Проскуровском, Могилевском, Летичевском уездах  Подольской  и  Хотимском
уезде  Бессарабской  губ.   Коренным   месторождением   являются   здесь
силурийские отложения; но обыкновенно  Ф.  находится  уже  во  вторичном
месторождении   в   меловых   и    ледниковых    отложениях.    Особенно
производительны  рудники  в   Журжевке   и   Григоровке.   Ф.   образует
пластообразные залежи, состоящие из  отдельных  шарообразных  конкреций,
величиною  с   большой   кулак   и   более.   Эти   конкреции   обладают
радиально-лучистым строением и содержат 70-75% фосфорнокислой извести  и
перерабатываются на удобрение. Из заграничных  Ф.  можно  отметить,  как
особенно интересные, месторождения сев. Бельгии и Франции,  напр.  Сипли
(Ciply), где Ф. состоит из небольших конкреций по раковинам фораминифер,
и Ф. Керси (Quercy) во Франции, в  которых  находится  множество  костей
третичных млекопитающих. К Ф. принадлежит также  сомбрерит  вестиндского
острова Собреро и  некоторые  другие  Ф.  и  фосфоритовые  конгломераты,
образовавшиеся  из  коралловых  известняков,  как,  напр.,  на   острове
Кюрасао. В  связи  с  Ф.  следует  также  упомянуть  апатитовые  жилы  в
Норвегии.

   Из сочинений о Ф. укажем следующие: 1) общие сочинения: A. Renard  et
J. Cornet, "Recherches microscopiques sur la  nature  et  1'origine  des
roches phosphatees" ("Bull. Acad. d. Sc. d. Belgique", 1891, стр.  126);
Penrose and Shaler, "Nature and  origin  of  deposits  of  phosphate  of
lisne"  ("Bulletin  of  the  U.  S.  Geological  Survey",  №  46,  1888,
Вашингтон). 2) О Ф. России: М. Мельников ("Горн. Журн.",  1884,  №  3  и
1885, № 4); Jermolow, "Recherches s. l. gisements de phosphates de chaux
fossile en Russie" (1873); E.  Guillemin,  "Explorations  mineralogiques
dans  la  Russie  d'Europe"  (1859);  Гофман,  "Окаменелости  северского
остеолита" (1867); Schwackhofer,  "Jahrbuch  d.  geolog.  Reichsanstalt"
(B., XXI, 1871, 211);  Alth  (ib.,  XIX,  1869,  69);  Glasel  u.  Stur,
"Verhandlungen  der  geolog.  Reichstanstalt"  (B.,  1869,  66  и  104);
Melnikow (там же, 1886, 149); Wernadsky, "Zeitschr. f. Krystallographie"
(Лпц., 1890. XVII, 628).
   Ф. Л.-Л.
    Фрагонар (Жан-Оноре Fragonard)  - франц. живописец и  гравер  (1732  -
1806), ученик сперва Ж.-Б. Шардена, а потом Фр. Буше, и  в  1752  г.  за
картину "Жертвоприношение Иеровоама" получил  большую  премию  с  правом
путешествия в Рим в качестве пенсионера  французского  правительства.  В
Риме значительное влияние оказали на него итальянские мастера XVII стол.
Бароччо, Солимена, П. да-Кортона и в особенности  Тьеполо.  Подружившись
здесь с  живописцем  Гюбером  Робером,  он  сделал  вместе  с  ним  и  с
талантливым любителем искусства Сен-Ноном поездку на юг  Италии.  Плодом
этой поездки было издание увража: "Voyage de Naples  et  de  Sicile",  в
котором большинство рисунков гравировано Ф. По возвращении своем в Париж
он выставил в салоне 1765 г. картину: "Смерть Кореза" (наход. в Луврском
музее, в Париже), за которую королевская академия художеств приняла  его
в свои члены. Однако, вскоре  после  того  он  бросил  исторической  род
живописи и, подчинившись вкусу того времени, стал писать идеалистические
жанры и пасторали в духе Ватт и Буше, сцены интимной  жизни  пикантного,
иногда  беззастенчиво-эротического   содержания,   декоративные   панно,
портреты, миниатюры, акварели, пастели и по временам заниматься офортным
гравированием. Произведения его вошли в большую моду и покупались на рас
хват по дорогой цене, благодаря чему он  успел  составить  себе  хорошие
средства.  Но  вспыхнувшая  революция  разорила   его,   а   классицизм,
водворенный во французском  искусстве  Л.  Давидом,  лишил  его  прежней
популярности. В больших исторических картинах Ф. мало оригинальности;  в
его пейзажах природа является  слишком  переиначенною  и  приукрашенною;
зато жанровые его картины, хотя и не чуждые манерности, пленяют  зрителя
умно  изобретенною  композициею,  грациозностью  рисунка,  изящностью  и
деликатностью колоритных тонов, плавностью и сочностью письма  и  вообще
большим вкусом исполнения. К числу известнейших между ними  принадлежат:
"Урок музыки",  "Пастораль"  (амуры  указывают  отдыхающим  под  деревом
любовникам на циферблат), "Купальщицы", "Спящая нимфа", "Амур, снимающий
сорочку с красавицы" (La chemise enlevee), "Молодой гитарист",  "Молодая
читательница" и "Вдохновение", в Луврском музее; "Семейство  фермера"  и
"Поцелуй украдкою", в  Императорском  Эрмитаже;  "В  отсутствии  отца  и
матери", "Прятки", "Замок", "Генрих IV и Габриэль" и "Ученые собаки",  в
разных частных коллекциях.  Из  гравюр  Ф.  особенно  интересны:  "Шкаф"
(родители девушки находят возлюбленного  дочери,  спрятанного  в  шкафу,
собственная композиция художника;  очень  редкий  лист),  "Обрезание"  с
Тьеполо, "Антоний и Клеопатра", с Либери, "Вечеря в Эммаусе", с Риччи, и
"Сретение Господне", с Тинторетто. Ср.  Baron  Roger  Portalis,  "Ноnоre
Fragonard, sa vie et son oeuvre" (П., 1888).
    Фразеология (греч.)  - учение о синтаксических особенностях и оборотах
речи, свойственных какому-нибудь языку.
    Франки  - сыграли очень важную роль  во  всемирной  истории  благодаря
основанному ими Франкскому государству. Ф. не представляют собой  одного
народа; это название усвоено было с течением времени целой группе мелких
западно-германских, преимущественно истевонских племен, которые во время
Цезаря жили еще вполне обособленно,  а  затем,  под  влиянием  борьбы  с
Римом,  стали  образовывать  временные  союзы.   Об   общем,   правильно
организованном союзе "Ф.", в который входили бы все  племена,  известные
впоследствии под этим именем, не было, впрочем, речи даже в IV и  v  вв.
Племена, выступающие впоследствии под именем Ф., с самого начала  нашего
знакомства с ними являются врагами Рима, который оказал большое  влияние
на их судьбы. когда Юлий Цезарь вошел в соприкосновение  с  прирейнскими
германцами, на правом берегу среднего и нижнего Рейна обитал  целый  ряд
мелких германских племен: сигамбры, узипеты,  тенктеры  и  др.  Уже  при
Цезаре часть их стремится перебраться на  левый  берег  и  поселиться  в
Галлии. Вторжения их в Галлию привели  к  войне  Цезаря  с  узипетами  и
тенктерами. Цезарь  уничтожил  их  отряды  и  столкнулся  с  сигамбрами,
которые дали у себя убежище спасшимся от избиения узипетам и тенктерам и
отказались выдать их. Он перешел Рейн  и  вторгся  в  страну  сигамбров,
которые при его приближении прятались в  первобытных  лесах.  По  смерти
Цезаря с германцами на Рейне воевал Агрилпа. В это  время  дружественные
римлянам убии переселились на левый берег, а их земли на  правом  берегу
были  вероятно,  заняты  на  время,   хаттами   или   каттами,   народом
герминонской группы, который впоследствии также вошел в состав Ф.  С  19
г. до Р.  Хр.  Галлия  вновь  стала  страдать  от  нападений  сигамбров,
узипетов и  тенктеров.  Римское  правительство  решило  для  обеспечения
Галлии предпринять завоевание прилегающей  к  ней  Германии.  Этот  план
начал приводить в исполнение  Друз.  Он  перешел  через  Рейн  в  стране
батавов  (12  г.  до  Р.  Хр.),  опустошил  земли  узипетов,  тенктеров,
сигамбров, затем по Рейну выехал в море, поднялся по  р.  Эмсу,  победил
бруктеров, прошел страну хауков. Утверждение римлян за Рейном  повело  к
образованию между Эмсом и Рейном союза племен, во главе которого  стояли
первоначально  сигамбры.  К  нему  примкнули  и  хауки.  Но  хатты  пока
держались в стороне, и это вызвало войну между ними и сигамбрами.  В  II
г. до Р. Хр. Друз совершил второй  поход,  во  время  которого  им  были
построены укрепления на германской земле:  одно  (Ализо)  -  на  верхнем
течении Липце, другое - в стране хаттов, которые теперь также  примкнули
к союзу с сигамбрами. Друз покорил их и через область херусков прошел до
самой Эльбы, но умер на обратном пути. Его дело  продолжал  Тиверий.  Он
окончательно победил сигамбров и остаток их (до 40  тыс.)  переселил  на
левый берег, где они назывались гугернами, служили Риму  и  впоследствии
вошли в состав салических Ф. Следствием побед Тиверия  было  уничтожениe
сигамбров,  как  народа;  если  впоследствии  это  имя   встречается   у
писателей,  то  лишь  по  воспоминаниям   прежнего,   как   риторическое
обозначение Ф. Так, епископ св. Религий обращаясь к Хлодвигу с речью при
крещении, назвал его "сигамбром, откуда  вовсе  не  следует,  чтобы  род
меровингов действительно принадлежал  к  этому  племени  (что,  впрочем,
возможно). Владычество римлян на правом берегу, созданное победами Друза
и Тиверия, было поколеблено поражением в Тевтобургском лесу. Хотя победа
была делом херусков, но  в  ней  приняли  участие  и  некоторые  народы,
вошедшие потом  в  состав  Ф.,  как  напр.  бруктеры  и  марсы.  Римское
владычество за Рейном сохранилось лишь в ближайшей к  реке  полосе,  где
оно было закреплено  проведением  укрепленной  границы  (limes),  начало
которой было положено Тиверием. Последующие походы Германика за Рейн  не
принесли крупных результатов. В середине 1 века на берегу Рейна  явились
амсивары (жившие ранее по среднему течению  Эмса)  и  просили  у  римлян
земель для поселения около Исселя, но получили отказ и долго после этого
скитались (Тацит ошибочно считал  этот  народ  погибшим  во  время  этих
скитаний). В 69 г. после Р. Хр. на нижнем Рейне подняли восстание батавы
(по Тациту - потомки выселенцев из  хаттов),  бывшие  в  зависимости  от
Рима.  К  ним  примкнули  каннинефаты,  бруктеры,  тенктеры.  Возмущение
охватило и Гaллию. Усмирение этого восстания  укрепило  положение  Рима;
наступила продолжительная эпоха сравнительного спокойствия на среднем  и
нижнем Рейне (она охватывает конец I и весь II в.), когда  мы  почти  не
слышим о серьезной борьбе с германцами в этих местах. Франки остаются  в
это  время  спокойными.  Рим  подчиняет  их  отчасти   своему   влиянию,
навязывает, например, бруктерам короля, расположенного к союзу с  Римом,
ссорить друг с другом отдельные племена и даже части одного  и  того  же
племени. К этому времени относятся  передвижения  хамавов,  амсиваров  и
бруктеров. С 30-х и 40-х годов III  в.  возобновились  нападения  Ф.  на
Галлию и не прекращались с тех пор до V в. включительно,  когда  большая
часть ее стала, наконец, их добычей. В это время  впервые  появляется  и
название Ф. Пейтингеровская карта, составленная около середины  III  в.,
называет "Ф." при обозначении хамавов: "Chamavi qui et Franci". С  этого
времени название Ф. стало все чаще встречаться у писателей. В состав  Ф.
вошли батавы, остатки прежних  сигамбров,  бруктеры,  хамавы,  амсивары,
хатты и более мелкие племена марсов, тубантов,  дульгибинов,  хаттуаров.
Происхождение слов Ф.  неясно:  его  производили  и  от  слова  "framja"
(копье; хотя;  наиболее  типичным  для  Ф.  оружием  было  не  копье,  а
топорики), от "warg", "wrang" (бродящий) и "frak"  (храбрый).  Одною  из
причин, побуждавших с III века франкские племена  упорно  стремиться  за
Рейн, кроме увеличения числа населения, было  давление  саксов,  которые
перешли Эльбу и стали теснить к З и Ю мелкие племена,  встречавшиеся  на
их пути. С 40-х годов III в. начинаются почти  непрерывные  вторжения  в
Галлию Ф., которые  стремятся  теперь  к  прочному  поселению  на  новых
местах, не оставляя, впрочем, и чисто разбойничьих  набегов,  заходивших
иногда очень далеко: так, в 260 г. они прошли по всей Галлии и  достигли
Тарраконы в Испании. В 256 г. с Ф. счастливо боролся на Рейне полководец
Галлиена Постум, который стал потом императором. Он  прогнал  вторгшихся
германцев, укрепил рейнскую  границу,  но  после  его  смерти  Ф.  опять
появились в Галлии. Их  изгнал  Люций  Элиан,  один  из  так  называемых
"тридцати тиранов". Проб  восстановил  власть  Рима  на  Рейне,  но  дал
варварам места для поселения в Галлии. Ф. начинают появляться в  империи
в качестве поселенцев (летов), как давно уже они служили и жили в ней  в
составе римских военных отрядов. В конце III  в.  Ф.  заняли  Батавию  и
страну  по  ту  сторону  Ваала  до  нижней  Шельды.  Максимиан   поселил
захваченных им Ф. в области тревиров и нервиев. Поселение Ф. в  пределах
Галлии продолжал и Констанций Хлор, подчинивший  батавских  Ф.  Особенно
острый характер приняла борьба с Ф. при Константине Великом.  Он  разбил
Ф.  в  Батавии,  переходил  за  Рейн  и  опустошал  земли  Ф.,   жестоко
расправляясь с пленными варварами: короли Ф. Аскарих  и  Гайзо  им  были
казнены  (короли  "Франции",  как  стали   римляне   называть   область,
заселенную Ф. на правом берегу Рейна);  он  отдавал  Ф.  на  растерзание
зверям в цирках, принял титул "Франкского", учредил в память своих побед
над Ф. ludi francici ("франкские игры"). Борьба с Ф. идет и при сыновьях
Константина Великого; при Констанции римляне выставили против них Ф.  же
Сильвана, который получил важную  должность  magister  peditam,  пытался
даже сам надеть порфиру. Новые успехи Ф.  побудили  Констанция  поручить
командование  в  Галлии  Юлиану  (355).  Ф.,  которых   стали   называть
салическими, будучи вытеснены хауками  с  батавского  острова,  вошли  в
Токсандрию (между Маасом и Шельдою). Юлиан победил  и  подчинил  их,  но
позволил остаться в Токсандрии, хамавов  же  он  заставил  вернуться  на
прежние места их жительства за Рейном.  Салические  Ф.,  поселившиеся  в
Токсандрии, стали федератами и поставляли Риму  отряды  до  V  в.  Юлиан
делал вторжения и за Рейн. Во второй половине IV в.  римляне  продолжают
борьбу с франками, но им не удается  прогнать  их  за  Рейн;  приходится
мириться с их поселением в Галлии и  довольствоваться  признанием  с  их
стороны власти империи да не допускать по  возможности  новых  вторжений
из-за Рейна. В это время постоянно увеличивается количество Ф. в римских
армиях; некоторые из них достигают на службе империи высших  должностей.
В 377 г. Маллобауд, король Ф., находившихся в  союзе  с  Римом,  занимал
должность начальника императорских телохранителей (comes  domesticorum).
Ф. был и знаменитый Арбогаст, magister militum  в  Галлии,  который  при
Валентиниане II ведь борьбу  с  Ф.  на  Рейне.  Арбогаст  принадлежал  к
салическим Ф., а вел борьбу с "рипуарскими" ("побережными").  Салические
Ф.  образовались  из  батавов,  каннинефатов,  гугернов  и  выходцев  из
Sallanda (области по Исселю, Isala), откуда, может быть, и их  название.
К салическим Ф. некоторые ученые причисляют и хаттов (предки гессенцев),
живших далеко от собственно салической области. Это причисление понятно,
если признать фактом засвидетельствованное Тацитом происхождение батавов
из хаттов. Рипуарские Ф. образовались из амсиваров, хаттуаров, бруктеров
и хамавов. Когда  (приблизит.  с  200  г.)  Тивериев  вал  был  оставлен
неукрепленным, амсивары и хаттуары стали распространяться по направлению
к Рейну; в конце III в. амсивары держали уже правый берег Рейна в  своей
власти.  Рипуарскиe  Ф.,   под   предводительством   королей   (regales,
subreguli) Генобауда, Мархомера и Сунно, опустошили часть Галлии  в  388
г. и уничтожили римское войско, вступившее в их страну на правом  берегу
Рейна. Тогда против них выступил Арбогаст, перешел за Рейн  и  опустошил
земли бруктеров и хамавов, причинив мало вреда Ф., которые, как и ранее,
прятались в лесах. С Ф.  воевал  позднее  и  Стилихон.  Совершившиеся  в
начале V в.  вторжения  в  Галлию  других  варваров  (свевов,  вандалов,
бургундов, вестготов), расшатавшие власть империи, дали  Ф.  возможность
расширить свои захваты в Галлии. При Гонории  Ф.  принадлежала  уже  вся
"Германия Вторая", т. е. обширная область от нижнего течения  Шельды  на
СЗ почти до Мозеля на ЮВ.  В  первой  половине  V  в.  у  салических  Ф.
появляется и первый значительный  король,  Хлодио.  Он  завоевал  страну
между Шельдой и Соммой и сохранил завоеванное, примирившись с римлянами,
отдельные поселки с франкским населением встречались уже тогда  и  далее
на З, по течению Сены и до Луары. По смерти Хлодио среди  салическах  Ф.
шли раздоры. Аэций на время вернул было Риму часть Галлии, прилегающую к
Рейну (область рипуарских Ф.), но вскоре эти земли опять были  потеряны.
Во время смут в империи (после 455 г.) Ф. вторглись в "Германию  Первую"
и в южную часть "Второй Бельгики". Владения ринуарских Ф. занимали с тех
пор пространство от границ тюрингов и алдеманов (на правом берегу Рейна)
до Трира и Вердена на З. В это  время  королем  салических  Ф.  является
Хильдерих, союзник  Эгидия  в  борьбе  с  вестготами  и  саксами.  Когда
салические Ф. прогнали Хильдериха, они подчинились прямо власти  Эгидия,
которого, поэтому, называли "королем Ф.". При сыне Хильдериха, Хлодвиге,
все Ф.  вошли  в  состав  одного  франкского  государства.  Кроме  общих
сочинений  по  эпохе  переселения  народов,  см.  Fustel  de  Coulanges,
"L'invasion germanique" (в  "Hist.  des  instit.  polit.  de  l'ancienne
france", П., 1891); Huschoerg, "Geschichte der Allemanen und  Franken";.
Dederich, "Der Frankenbund" (Ганновер, 1873); Fahlbeck, "La royute et ie
droit  francs"  (Лонд.,  1893);  Bornhak,  "Geschichte   der   Franken";
Mullenhoff, "Deutsche Alterthumskunde" (Б., 1870 - 1900);  К.  Schroder,
"Die Franken und  ihr  Recht"  (Веймар,  1881);  Lamprecht,  "Frankische
Wanderungen und Ansiedelungen, vornehmlich in Rheinland"  (Aaхен,  1882,
"Zeitsch. d. Aach. Geschichtsver.", т. IV).
   Д. К.
    Франклин (сэр Джон Franklin. 1786 -  1848)  -  знаменитый  английский
мореплаватель. В 1803 г.  сопровождал  Флиндерса  в  его  путешествии  в
Австралию; в 1805 г. сражался при Трафальгаре; в 1815 г. был  ранен  под
Новым Орлеаном. В 1818 г. командовал бригом  в  экспедиции  к  северному
полюсу капитана Бухана. В 1819 г. предпринял экспедицию в земли у  устья
реки Медных Руд и, после бесконечных трудов достигнув цели  в  1820  г.,
разыскал свободный ото льда берег, с многочисленными островами. Он дошел
до мыса Турнаген (Turnagain), где недостаток съестных припасов  заставил
его вернуться. В 1825  г.  Ф.  предпринял  новое  путешествие,  с  целью
открыть судоходный путь от устья реки Мэккензи к Берингову проливу, куда
ему должен был выйти  на  встречу  капитан  Бичей  (Beechey)  из  Тихого
океана. Он проплыл по р. Мэккензи, вышел в Ледовитый океан, открыл  о-ва
Перри, Кендаль, Пелли и друг. и в 1829 г. возвратился в Англию. Во время
этих путешествуй Ф.  открыл  берега  на  протяжении  почти  36  градусов
долготы, сделал  важные  наблюдения  над  земным  магнетизмом  и  собрал
богатые естественноисторические коллекции (см. "Narrative of  a  journey
to the shores of the Polar Sea in the years 1819  -  22",  Л.,  1823,  и
"Narrative of a second expedition to the shores of the Polar Sea 1825  -
27", Л., 1828). В 1835 - 43  г.  Ф.  был  губернатором  на  Вандименовой
земле. В 1845 г. отправился  в  новую  экспедицию  к  северному  полюсу,
намереваясь через Баффинов залив и пролив  Ланкастера,  по  проложенному
капитаном Перри пути, проникнуть в пролив Барроу до мыса Валькера или до
98° зап. д., а оттуда по возможно прямому направлению плыть  в  Берингов
пролив. 26-го июля экспедицию видел капитан Даннер, нашедший  корабли  в
заливе Мельвиля под 74°48' сев. шир. и 66°13' зап. долг. во власти льдов
и привезший адмиралтейству последнее письмо Ф., полное надежд.  1846  г.
прошел, не принеся никаких  известий  об  отважном  путешественнике,  но
никто еще не беспокоился; когда же  и  1847,  и  1848  гг.  не  принесли
никаких вестей об участи экспедиции, то жена Ф. и друзья его подняли  на
ноги всю британскую нацию. Все поиски, которые предпринимались из Европы
и из Америки, на кораблях и сухим  путем,  оставались  безрезультатными,
пока, наконец, в августе 1850 г. на восточной  оконечности  о-ва  Бичей,
при устье Веллингтонова прохода, не были открыты  капитанами  Омманей  и
Пенни  следы  лагерной  стоянки  и  найдены  остатки  различных   вещей,
свидетельствовавшие, что здесь жили  некоторое  время  люди  британского
казенного судна. Пенни и Джон Росс, вскоре посетившие опять  это  место,
нашли много следов, а также 3 могилы  умерших  членов  экспедиции  и  по
надписям на могилах узнали, что экспедиция  провела  здесь  первую  зиму
1845-46 г. Дальнейшие сведения получил в апреле 1854 г. Джон Рэ (Rae), в
заливе Пелли. По рассказам эскимосов, на расстоянии 10 - 12 дней пути на
З, по ту сторону большой рыбной реки, весною  1850  г.  несколько  белых
мужчин погибли от недостатка съестных припасов. Узнав это,  Рэ  направил
туда свои поиски, и ему удалось  получить  некоторые  предметы  -  напр.
серебряные ложки с гербами и именами офицеров, -  которые  не  оставляли
сомнения в том, что по крайней мере некоторые члены  экспедиции  погибли
здесь. Английское адмиралтейство,  полагая,  что  ни  одного  из  членов
франклиновской  экспедиции  уже  нет  в  живых,  прекратило   дальнейшие
расследования и поиски; но вдова мореплавателя, леди Ф. (умерла  в  1875
г.) снарядила в  1857  г.  небольшой  корабль,  под  командою  капитана.
М'Клинтока, который в мае 1859 г. нашел записку офицеров  Ф.,  Крозье  и
Фицджемса. Из этой записки стало известно, что оба судна  Ф.,  "Эреб"  и
"Террор", были затерты льдами у  северо-западного  берега  Земли  короля
Вильгельма 12-го сент. 1846 г. и после смерти Ф.,  22  апреля  1848  г.,
покинуты экипажем. Оставшиеся в живых, в числе 105 чел., под начальством
Крозье, высадились на берег под 69°37' сев. шир.  и  98°4'  зап.  долг.,
откуда надеялись добраться до рыбной реки Бака, но в дороге  погибли  от
усталости и климата. В 1879 г. экспедиция под начальством Шватки открыла
дальнейшие следы и остатки, но писем никаких не нашла. Ср. Brandes, "Sir
John Franklin, die Unternehmungen fur seine Rettung" (Б., 1854); Beesly,
"Sir John Franklin" (Л., 1881); Skeves, "Sir John Franklin,  the  secret
of the discovery of his fate" (там же, 1889); А. Н.  Markham,  "Life  of
Sir John Franklin and the North West Passage" (там же, 1891);  Simmonds,
"Sir John Franklin and the arctic Regions" (Л., 1852); Malte-Brun, "Соuр
d'oeil d'ensemble sur les defferentes expeditions arctiques  entreprises
a la recherche de sir John Franklin" (Н., 1855); A  brave  Man  and  his
Belongings" (Л., 1874).
    Франко (Иван  Яковлевич)   -  главный  из  современных  представителей
малорусской  литературы,   беллетрист,   поэт,   ученый,   публицист   и
руководитель демократической партии малороссов Австрии. Род. в 1856 г. в
галицийском с. Нагуевичах,  в  семье  крестьянина-кузнеца;  первые  годы
своего детства он в своих рассказах ("Малый  Мирон"  и  др.)  изображает
самыми  светлыми  красками.  Отец  Ф.  умер  раньше,  чем  сын   окончил
дрогобычскую  базилианскую  "нормальную"  школу;  но  отчим   Ф.,   тоже
крестьянин, озаботился о продолжении его образования.  Вскоре  умерла  и
мать Ф., так что на лето он приезжал в чужую семью - и все же пребывание
в ней казалось мальчику  раем  в  сравнении  со  школой,  где  грубые  и
необразованные учителя, поблажая детям  богачей,  бесчеловечно  истязали
детей небогатых  родителей  (см.  автобиогр.  рассказы:  "Чистописание",
"Карандаш" и др.); по  признанию  Ф.,  ненависть  к  притеснению  одного
человека другим он вынес из нормальной школы. Как здесь, так потом  и  в
гимназии Ф. шел первым учеником; летом гимназист пас скот  и  помогал  в
полевых  работах;  стихотворные   переводы   из   Библии,   античных   и
западноевропейских писателей, которыми он тогда занимался, он  писал  на
народном малорусском языке. Поступив в 1875 г.  в  львовский  унив.,  Ф.
присоединился к студенческому кружку  партии  так  наз.  москвофильской,
которая тогда была  в  Галиции  еще  сильна;  эта  мнимо-русская  партия
питает, под именем любви к России, исключительно любовь к ее реакционным
и темным элементам, совершенно не знает русской литературы  и,  в  своем
презрении к малорусским крестьянам, пишет  так  наз.  "язычием",  т.  е.
очень уродливым жаргоном, представляющим  хаотическую  смесь  российской
тредьяковщины со словами польскими и малорусскими. На  таком  язычии  Ф.
стал помещать в органе студентов-москвофилов: "Друг" свои  стихотворения
и длинный фантастический роман "Петрии и Добощуки", в стиле Гофмана. Под
влиянием  писем   киевского   проф.   М.   П.   Драгоманова,   молодежь,
группировавшаяся вокруг "Друга",  познакомилась  с  русской  литературой
эпохи великих реформ  и  вообще  с  русскими  писателями,  и  прониклась
демократическими идеалами, после чего и орудием своей литературной  речи
избрала язык  своего  галицкого  демоса  -  малорусский;  таким  образом
малорусская литература получила в свои ряды, вместе со  многими  другими
талантливыми работниками, и Ф. Разъяренные  массовой  потерей  молодежи,
старые москвофилы, особенно редактор  крайне  ретроградного  "Слова"  В.
Площанский, обратились к австрийской  полиции  с  доносами  на  редакцию
"Друга". Члены ее в 1877 г. были все арестованы, и Ф. провел 9 месяцев в
тюрьме, в одной комнате с ворами и бродягами,  в  ужасных  гигиенических
условиях. По его выходе из тюрьмы от него,  как  от  опасного  человека,
отвернулось все галицкое обскурантное общество - не  только  москвофилы,
но и так наз. народовцы, т.  е.  Украинофильские  националисты  старшего
поколения,  с  убеждениями  буржуазными  или  униатскоклерикальными;  Ф.
должен был оставить и университет (он окончил унив. курс лет 15  спустя,
когда готовился к профессорской кафедре). Как это  пребывание  в  тюрьме
1877 г., так и вторичное заключение в 1880 г.  и  еще  одно  в  1889  г.
близко познакомили  Ф.  с  разнообразными  типами  подонков  общества  и
тружеников-бедняков, доведенных нуждою  и  эксплуатацией  до  тюрьмы,  и
доставили  ему  ряд  тем  для  беллетристических  произведений,  которые
печатались преимущественно в редактируемых им  журналах  драгомановского
направления ("Дзвiн", "Молот", "Громадський  Друг"  1878,  "Сьвiт"  1880
сл., "Народ" с 90-х гг. и др.); они то  составили  главную  славу  Ф.  и
немедленно начали переводиться на другие языки. Из числа их  выделяются:
цикл рассказов из быта пролетариев, работников и богачейпредпринимателей
на нефтяных приисках в  Бориславе;  проникнутые  гуманным  отношением  к
человеческому  достоинству  повести  из  жизни  воров  и  бывших   людей
(особенный успех имела повесть "На днi"  =  "На  дне  общества".  1880);
чуждые религиозного и национального антагонизма рассказы  и  повести  из
быта евреев (лучше всех - роман "Boa Соnstrictor" = "Кулак",  1884;  "До
сьвiтла!" = "К свету!", 1889, перев.  на  русский  язык  несколько  раз;
стихотворные поэмы из жизни евреев, ищущих правды). Тюрьмою же навеяны и
циклы  лирических  произведений,  из  которых  одни,  более  глубокие  и
талантливые,  но  менее  популярные,  полны  идеалистической  грусти  на
широкие общечеловеческие мотивы, а другие, сделавшиеся в высшей  степени
популярными, энергично и эффектно  призывают  общество  бороться  против
общественной (классовой и экономической) неправды. Ф. проявил талант и в
области объективного историч.  романа:  его  "Захар  Беркут"  (1883,  из
времен татарского нашести XIII  в.)  получил  премию  даже  на  конкурсе
национальнобуржуазного  журнала  "Зоря",  который  не  усмотрел  в   нем
"натурализма  Зола"   (псевдоклассики   и   схоластики-галичане   всегда
выставляли  против  Ф.  этот  упрек).  На  Украине  этот  роман  привлек
серьезное  внимание  читателей  к  его  автору,  столь   непохожему   на
заскорузлое большинство галичан, и положил начало более близкому общению
Ф.  с  украинцами  России.  За  "натуралистическими"  и   "радикальными"
произведениями Ф.  галичане  тоже  не  могли  не  признавать  блестящего
таланта, несмотря на то, что эти произведения  содержали  в  себе  вызов
всему  инертному,  непросвещенному   буржуазно-клерикальному   галицкому
обществу;   огромная   начитанность,   литературная   образованность   и
осведомленность    Ф.     в     вопросах     политико-общественных     и
политико-экономических  служили  для   народовцев   побуждением   искать
сотрудничества Ф.  в  их  органах.  Понемногу  между  Ф.  и  народовцами
установились мирные отношения, и в 1885 г. он был приглашен ими  даже  в
главные редакторы их литературно-научного органа "Зоря". Два года Ф. вел
"Зорю" очень  успешно,  привлек  в  сотрудники  ее  всех  талантливейших
писателей из Украины  российской,  а  примирительное  свое  отношение  к
униатскому духовенству выразил прекрасной своей поэмой  "Панськi  жарти"
("Барские шуточки"), в которой  идеализирован  образ  старого  сельского
священника, полагающего душу свою за овцы своя. Тем не менее в  1887  г.
наиболее рьяные клерикалы и буржуа настояли на удалении Ф. от  редакции;
другим народовцам не нравилась также  чрезмерная  любовь  Ф.  к  русским
писателям (Ф. и лично переводил очень много с русского языка,  и  многое
издавал), в которой малор.  шовинизму  чуялось  москалефильство.  Высшую
симпатию Ф. нашел зато у малороссов Украины, где его сборник стихов:  "З
вершин i  низин"  ("С  высот  и  долов",  1887,  2  изд.  1892)  многими
переписывался и заучивался на  память,  а  сборник  рассказов  из  жизни
рабочего люда: "В потi чола" (1890; есть рус. пер. "В поте лица", СП б.,
1901), привезенный в Киев в количестве нескольких сот  экземпляров,  был
на расхват раскуплен. Кое-что он начал помещать  в  "Киевской  Старине",
под псевдонимом "Мирон"; но и в Галиции  народовцы  поневоле  продолжали
искать  его  сотрудничества  и  напечатали,  напр.,  его  антииезуитскую
повесть "Миссия" ("Ватра", 1887). Ее продолжение, "Чума" ("Зоря",  1889;
3 изд. - "Вик", Киев, 1902), должно было примирить народовцев с  Ф.  так
как герой повести
   -   чрезвычайно   симпатичный   священник-униат;   участие    Ф.    в
националистическом журнале "Правда" тоже предвещало мир; но состоявшееся
в 1890 г. соглашение галицких народовцев с польской шляхтой, иезуитами и
австрийским правительством заставило Ф., Павлика  и  всех  прогрессивных
малороссов Галичины отделиться в совершенно особую партию. По соглашению
1890 г. (это так назыв.  "новая  эра")  малорусский  язык  приобретал  в
Австрии очень важные преимущества в общественной жизни и школе, до унив.
включительно,  но  зато   на   малорусскую   интеллигенцию   возлагалось
обязательство жертвовать интересами крестьян, поддерживать унию с  Римом
и подавлять руссофильство. Партия строгих демократов, организованная  Ф.
и   Павликом   для   противовеса   "новой   эре",    приняла    название
"русько-украiнська радикальна партия"; ее орган "Народ" (1890 -  95),  в
котором Ф. писал очень много  публицистических  статей,  существовал  до
смерти  Драгоманова  (он  присылал  статьи  из  Софии,  где  был   тогда
профессором);  теперь  вместо  "Народа"  эта  очень  усилившаяся  партия
располагает  другими  газетами   и   журналами.   "Народ"   проповедовал
беззаветную преданность интересам крестьянства, а полезным средством для
поднятия крест. благосостояния считал введение общинного землевладения и
артелей; идеалы германского социализма представлялись  "Народу"  нередко
чем-то  казарменным,  "вроде  Аракчеевских  военных  поселений"   (слова
Драгоманова), марксистская теория содействия пролетаризированию  масс  -
бесчеловечной; Ф. кончил  тем,  что  стал  популяризовать  (в  "Життi  i
Слови") английское фабианство. В религиозном отношении "Народ" был  ярым
врагом унии и требовал свободы совести. В национальном отношении "Народ"
так же крепко держался малорусского языка, как и "новоэристы", и  считал
употребление его обязательным для малорусской интеллигенции, но  выводил
такую необходимость из  мотивов  чисто  демократических  и  провозглашал
борьбу против  шовинизма  и  руссоедства.  В  полемике  "Народа"  против
узконационалистической "Правды" наиболее едкие статьи  принадлежали  Ф.;
изданный им том политических стихотворений ("Нiмеччина", "Ослячi вибори"
и т. п.) еще более раздражал националистов.  Усиленная  публицистическая
деятельность и руководство  радикальной  партией  велись  Ф.  совершенно
бесплатно;  средства  к  жизни  приходилось  добывать  усердной  платной
работой в газетах польских. В первые два  года  издания  "Народа"  почти
прекратились, поэтому, беллетристическое творчество  Ф.  и  научные  его
занятия; времени, свободного от  публицистики  и  политики,  хватало  Ф.
разве на короткие лирические  стихотворения  (в  1893  г.  изд.  сборник
"Зiвяле  листье"  -  "Увядшие  листья"  -  нежно-меланхолич.,  любовного
содержания, с девизом для читателя: Sei ein Mann und folge  mir  nicht).
Около 1893 г. Ф. вдруг отдается преимущественно ученым  занятиям,  вновь
записывается в  львовский  унив.,  где  намечается  проф.  Огоновским  в
преемники по кафедре  древнерусской  и  малорусской  словесности,  потом
доканчивает историко-филологическое образование в  венском  университете
на семинариях у акад. Ягича,  издает  (1894)  обширное  исследование  об
Иоанне Вышенском докторскую диссертацию: "Варлаам и Йоссаф",  издает  (с
1894  г.)  литературно-историко-фольклорный  журнал  "Життье  i  Слово",
печатает старорусские  рукописи  и  т.  д.  В  1895  г.,  после  удачной
вступительной лекции Ф. в львовском унив.,  профессорский  сенат  избрал
его  на  кафедру  малорусской  и  старорусской  литературы,  и  Ф.   мог
радоваться, что наконец у него есть возможность сбросить  с  себя  "ярмо
барщины" (так он называл обязательную работу  в  польских  газетах  ради
куска хлеба для себя и семьи) и посвятить себя всецело  родной  науке  и
литературе. Однако, галицкий наместник граф Казимир Бадени  не  допустил
до утверждения в профессуре человека, "который три раза сидел в тюрьме".
Тяжелое  пессимистическое  настроение  Ф.  выразилось  в  его   сборнике
стихотворений: "Мий Iзмарагд"  (1898,  сост.  по  образцу  древнерусских
"измарагдов"); в одном из стихотворений исстрадавшийся поэт заявил,  что
он не в силах любить свою инертную, неэнергичную нацию, а  просто  будет
ей верен, как дворовая собака, которая верна своему господину, хотя  его
не любит.  Испорченность  польскошляхетского  общества  Ф.  обрисовал  в
романах "Основи  суспильности"  =  "Столпы  общества",  "Для  домашнього
огнища" = "Ради семейного очага" 1898) и  др.  Такие  произведения,  как
"Основи суспильности", истолковывались польскими  врагами  Ф.  в  смысле
осуждения не только польского дворянства, но и всего  польского  народа.
Всего больше Ф. поплатился за свое исследование о Мицкевиче,  по  случаю
его юбилея: "Der Dichter des Verraths" (в венск. журн. "Zeit"). Всеобщее
негодование польского общества закрыло для него доступ в польские газеты
и журналы, даже наиболее беспристрастного оттенка. Источником средств  к
существованию оставалась работа в журналах  немецких,  чешских,  русских
("Киевск. Стар.", "Сев. Курьер"), но  этого  случайного  заработка  было
недостаточно, и поэту одно время грозила слепота от  темной  квартиры  и
голодная смерть с семьею. Как раз к этому времени "Ученое общество имени
Шевченка во Львове" получило, под председательством  проф.  Грушевского,
прогрессивный  характер  и  предприняло  несколько   серий   научных   и
литературных изданий; работа в этих  изданиях  стала  оплачиваться  и  в
число  главных  работников  был  привлечен  Ф.  С  1898  г.  он  состоит
редактором  "Лiтературно-Наукового  Вiстника",  лучшего  малоpoccийского
журнала, издаваемого общ. имени Шевченко;  здесь  и  печатается  большая
часть    его    беллетристических,    поэтических,     критических     и
историко-литературных произведений.  Его  роман  "Перехреснi  стежки"  =
"Перекрестные  тропинки"  (1900)  изображает  тернистую  жизнь  честного
общественного деятеля-русина  в  Галичине,  энергия  которого  должна  в
значительной степени тратиться на борьбу с мелкими дрязгами и вторжением
политических врагов в  его  личную  жизнь.  Лирическим  воспоминанием  о
пережитом печальном прошлом является  сборник  стихотворений:  "Iз  днiв
журби" = "Из дней  скорби"  (1900).  Ученые  сочинения  Ф.  по  истории,
литературе, археологии, этнографии и т. п. издаются в "Записках" ученого
общ. имени Шевченко и - монографиями - в многочисленных "Трудах"  секций
общества, в одной из которых Ф. состоит председателем. Неполный перечень
одних  только  заглавий  написанного  Ф.,  составленный   М.   Павликом,
образовал объемистую книгу (Львов, 1898). 25-летний литературный  юбилей
Ф. торжественно отпразднован в 1899 г. малороссами всех партий и  стран.
Лучшие малороссийские писатели России и Австрии без различия направлений
посвятили Ф. сборник: "Привiт" (1898). Некоторые сочинения Ф. переведены
на немецкий, польский, чешский и - преимущественно в последнее время
   - русский яз. Из обширной  литературы  о  Ф.  важны:  1)  предисловие
Драгоманова к "В потi чола" (Львов, 1890).  где  помещена  автобиография
Ф.; 2) обстоятельная биография и анализ произведений - в "ист.  малорос.
лит." проф. Огоновского; 3) статья О. Маковея в "Лiт.-Н. Вiстн."  (1898,
кн. XI); 4)"Iв. Ф." - обзор проф. А. Крымского (Львов, 1898). См. ст. Е.
Дегена в "Нов. Слове" (1897, кн. III) и  предисловие  М.  Славинского  к
русскому переводу "В поте лица" (СПб., 1901). Об этнограф. трудах Ф. - у
проф. Н. Сумцова, во II т. "Современной малор. этнографии".
   А. Крымский.
    Франко (итал.)  - при  почтовых  пересылках  означает,  что  стоимость
пересылки оплачена отправителем.
    Франс (Анатоль France)  - известный  французский  романист  и  критик,
род. в 1845 г. Дебютировал томиком стихов  в  манере  парнасской  школы,
"L'Etui  de  Nacre",  и   античной   драмой   в   стихах,   "Les   Noces
Corinthiennes";  затем  писал  и  пишет  маленькие  рассказы,   повести,
психологические и  общественные  романы,  критические  очерки,  газетные
хроники (долго состоял постоянным хроникером  в  "Temps").  В  последние
годы,  со  времени  процесса   Дрейфуса,   Ф.   стал   видным   деятелем
антинационалистского лагеря, принимает  участие  в  устройстве  народных
университетов, читает  лекции  рабочим,  произносить  речи  на  народных
собраниях. Ф.
   -  философ  и  поэт.  Его  миросозерцание  сводится   к   утонченному
эпикурейству.  Он  самый   острый   из   франц.   критиков   современной
действительности, без всякой сентиментальности раскрывающий  слабости  и
нравственные падения  человеческое  натуры,  несовершенства  и  уродство
общественной жизни, нравов, отношения между людьми; но в свою критику он
вносит   особую   примиренность,    философскую    созерцательность    и
безмятежность, согревающее чувство любви к слабому человечеству.  Он  не
судит и не  морализирует)  а  только  проникает  в  смысл  отрицательных
явлений. Это сочетание  иронии  с  любовью  к  людям,  с  художественным
пониманием красоты во всех проявлениях жизни  и  составляет  характерную
черту произведений  Ф.  Одна  из  его  первых  повестей,  "Le  Crime  de
Silvestre Bonnard" (русск., перев. СПб., 1899) - идиллическая сатира,  в
которое  легкомыслию  и  доброте  отдается  предпочтение  перед  суровой
добродетелью. В последующих повестях и рассказах Ф. с огромной эрудицией
и тонким психологическим чутьем воссоздает дух разных исторических эпох.
"La Rotisserie de la Reine Pedauque" -  сатирическая  повесть  во  вкусе
XVIII в., с оригинальной центральной фигурой аббата Жерома  Коньяра;  он
благочестив, но ведет греховную жизнь и оправдывает свои "падения"  тен,
что они усиливают в нем дух смирения. Того же аббата Ф. выводит  в  "Les
Opinions de Jerоme Coignard". В целом ряде маленьких рассказов (сборники
"Ваlthasar", "Le Puits de Sainte-Claire" и др.)  Ф.  обнаруживает  яркую
фантазию; его любимая тема - сопоставление  языческого  и  христианского
миросозерцаний в рассказах из  первых  веков  христианства  или  раннего
Возрождения; лучшие образцы в этом роде -  "Saint  Satyr"  и  "Puits  de
Sainte-Clаire".  Ф.   один   из   лучших   французских   "contеurs"   по
художественности языка,  благородству  стиля  и  выразительной  сжатости
повествования. Повесть "Thais" (рус. перев., СПб., 1891)
   - история знаменитой древней куртизанки, ставшей святою - написана  в
том же духе снисходительности и любви к "грешникам", с тем  же  оттенком
эпикурейства и в тоже время христианской умиленности, как книги о  Жером
Коньяре и мелкие рассказы. "Clio" - сборник трех рассказов из античной и
средневековой жизни; лучший из них, по образности и красочности описаний
-  рассказ  о  жизни  и  странствованиях  Гомера.  От   исторических   и
фантастических рассказов и  повестей  Ф.  перешел  к  психологическим  и
общественным романам из  современной  жизни.  В  "Lys  Rouge",  на  фоне
изысканно  художественных  описаний  Флоренции  и  живописи  примитивов,
представлена  чисто  парижская  адюльтерная  драма  в  духе  Бурже   (за
исключением прекрасных описаний Флоренции и картин, "Lys Rouge"  -  одна
из наиболее слабых вещей Ф.). Затем Ф. начал серию своеобразных  романов
под общим заглавием: "Histoire Contemporaine". В нее вошли до  сих  пор:
"D'Оrme da Mail", Mannequin d'Osier", "L'Anneau d'Amethyste",  "Monsieur
Bergeret a Paris". Это - историческая хроника с  философским  освещением
событий. Как историк современности, Ф. обнаруживает  проницательность  и
беспристрастие ученого изыскателя  наряду  с  тонкой  иронией  скептика,
знающего цену человеческим чувствам  и  начинаниям.  Вымышленная  фабула
переплетается в этих романах с действительными общественными  событиями,
с изображением избирательной агитации, интриг провинциальной бюрократии,
инцидентов  процесса  Дрейфуса,  уличных  манифестаций.  Наряду  с  этим
описываются научные изыскания и отвлеченные теории кабинетного  ученого,
неурядицы в его домашней жизни, измена жены, психология  озадаченного  и
несколько близорукого в жизненных делах  мыслителя.  В  центре  событий,
чередующихся в романах этой серии, стоит  одно  и  тоже  лицо  -  ученый
историк Бержере, воплощающий философский  идеал  автора:  снисходительно
скептическое отношение к действительности, ироническую невозмутимость  в
суждениях о поступках окружающих лиц. Юмор Ф. заключается в том, что его
герой применяет один и тот же метод к исследованию самых разнородных  на
вид явлений. Тот же исторический  критерий,  на  основании  которого  он
судит  о  событиях  в  древнем  Египте,  служит  ему  для   суждения   о
дрейфусовском деле и его  влиянии  на  общество;  тот  же  аналитический
метод, с которым он приступает к отвлеченным научным вопросам,  помогает
ему объяснить поступок изменившей ему жены и, поняв его, спокойно  уйти,
не осуждая, но и не прощая. Новейшая повесть Ф., "Affaire Crainquebille"
- сатира на французское судопроизводство, написанная с блестящим  юмором
и знанием рабочего класса.  В  своих  критических  очерках  (5  т.  "Vie
litteraire") Ф.  с  такой  же  объективностью  относится  к  современным
литературным явлениям, проявляя  верность  и  твердость  художественного
вкуса. Вместе с  тем  и  прежде  всего  Ф.  -  мастер  слова,  доводящий
литературный стиль до такой художественной  выразительности  и  красоты,
которая  равняет  его  с  Флобером  и   другими   франц.   классическими
прозаиками.
   З. Венгерова.
    Франц Фердинанд   -  эрцгерцог  австрийский,  старший  сын  эрцгерцога
Карла-Лудвига (брата имп. Ф. Иосифа,  1833  -  96)  и  Марии  Анунциаты,
принцессы Обеих Сицилий (1843 - 71);  род.  в  1863  г.  В  1875  г.  он
наследовал значительное состояние и имя д'Эсте от Ф. V Моденского,  а  в
1896  г.,  после  смерти  отца,  стал   наследником   австро-венгерского
престола. В 1892 г. совершил большое путешествие вокруг света,  описание
которого ("Tagebuch meiner Reise um die Erde") издал в Вене, в 1895 - 96
г. В 1898 г. назначен заместителем императора в  верховном  командовании
армией. В 1900 г. Ф. женился морганатическим браком  на  Софии,  графине
Хотек и Вогнин (род. в 1868 г.), получившей при выходе замуж титул княг.
Гогенберг. Перед бракосочетанием, совершенным с согласия императора,  Ф.
должен был торжественно отречься за  своих  будущих  детей  от  прав  на
престолонаследие. Сообщение об этом и соответственный законопроект  были
приняты в австрийском  рейхсрате  довольно  спокойно;  только  младочехи
воспользовались случаем, чтобы еще раз потребовать  отделения  богемской
короны от австрийской. В венгерском рейхстаге оппозиция  вызвала  шумную
сцену;  она  настаивала  на  том,  что  венгерские   законы   не   знают
морганатических браков и  следовательно  брак  Ф.  должен  быть  признан
вполне законным. Министр президент Селль  отстаивал  проект,  и  он  был
принят лишь  после  бурных  дебатов.  В  1901  г.  Ф.  принял  под  свое
попечительство  "католический  школьный  союз",  причем  произнес  речь,
выражавшую его симпатию клерикальным стремлениям  союза  и  отстаивавшую
необходимость  решительной  борьбы  с  Los-von-Rom-Bewegung.  Речь   эта
вызвала сильное негодование во всей  неклерикальной  печати  Австрии.  В
1902 г. Ф., получив на утверждение,  в  качестве  председателя  пражской
академии, список вновь избранных почетных членов, вычеркнул из него Льва
Толстого. Вообще он считается крайним клерикалом, не  особенно  склонным
считаться с предписаниями конституции и вовсе не  желающим  стоять  выше
партий.
   В. В - в.
    Франца-Иосифа Земля  - архипелаг в Северном Ледовитом океане, к  С  от
Европы. Открыт совершенно случайно:  австрийская  экспедиция  Вейпрехта,
отправившаяся в 1872 г. для  открытия  Северо-Восточного  прохода,  была
затерта льдами к СЗ от Новой Земли и затем, постепенно уносимая ими к З,
в августе 1873 г. принесена была к берегам неизвестной земли, которая  и
была тогда же Вейпрехтом и Пайером обследована, насколько было  возможно
к С и вдоль южн. ее окраины. Пайеру удалось достигнуть до 82° 5'  с.  ш.
(в апреле  1874  г.)  и  составить  карту  этого  обширного  архипелага,
казавшегося первым исследователям состоявшим из ряда обширных  островов.
В 1880 и 1881 - 82 гг. архипелаг посетил англичанин Лей Смит; первое его
плавание было удачно, во второе яхта потерпела аварию и он вынужден  был
зимовать на южн. берегу. Англичанин Джексон в 1895 - 97 гг. произвел ряд
обстоятельнейших  обследований  южной,   средней   и   юго-зап.   частей
архипелага, оказавшегося состоящим из гораздо более значительного  числа
островов, нежели предполагали раньше, но меньших размеров сравнительно с
обозначенными на карте Пайера. В течение этого же времени  сев.-вост.  и
средняя часть архипелага была посещена еще Нансеном,  который  во  время
своего знаменитого санного путешествия вынужден был, в середине  августа
1895 г., зазимовать на берегу одного из северных островов архипелага. На
пути к этому месту Нансен убедился, что архипелаг не имеет продолжения к
СВ, кроме небольших островков.  В  июне  1896  г.  Нансен  наткнулся  на
зимовку Джексона и таким образом связал свои работы  с  его  трудами.  В
1898 г. американец Уельман отправился на землю Ф.-Иосифа с целью  зимою,
по льду, попробовать достигнуть полюса. Весною 1899  г.,  по  льду,  ему
удалось добраться только до 82° с.  ш.,  по  восточной  стороне  острова
Земля Рудольфа, на которой был и Пайер.  Другая  часть  экспедиции,  под
руководством Бальдвина, обследовала неизвестные части юго-вост.  окраины
архипелага, который, как оказалось, не идет далеко на В; наконец,  летом
удалось посетить среднюю часть архипелага. На возвратном пути экспедиция
встретила другую, итальянскую, герцога Абруцского, которой удалось очень
легко пройти в конце июля 1898 г., на судне, до  о-ва  Рудольфа  и  даже
побывать на его сев. берегу, причем он оказался гораздо менее  обширным,
нежели  предполагал  Пайер.  Зимовали  приблизительно  около  места,  до
которого в 1874 г. Пайер добрался  на  санях.  Отсюда  была  предпринята
весною 1900 г. поездка на санях с собаками по льдам к С, под начальством
капитана Каньи.  Ему  удалось  пройти  до  86°33'  с.  ш.;  эта  поездка
окончательно выяснила, что земли Петермана к С от о-ва Рудольфа и  земли
Короля Оскара к СЗ, значившихся на карте Пайера, не существует и  вообще
дальше к полюсу нет никакой  сколько-нибудь  значительной  земли.  Летом
1901 г. южн. и юго-зап. берега архипелага были  посещены  и  обследованы
вице-адмиралом С. О. Макаровым.  Все  эти  работы  установили,  в  общих
чертах,  размеры  архипелага.  В  1902  г.  на  Земле  Ф.Иосифа   зимует
американская экспедиция Бальдвина, имеющая  целью  попытаться  дойти  по
льдам до полюса.
   Ю. Ш.
    Францисканский орден  -  нищенствующий  монашеский  орден,  основанный
Франциском Ассизским. В 1221 г. папа Гонорий III утвердил его правило; в
1228 г. оно  было  заменено  другим,  которое  и  осталось  основой  его
устройства. Несмотря на формальное запрещение, выраженное  Франциском  в
его   завещании,   это   последнее   правило   подвергалось    различным
истолкованиям и дополнениям. Первоначальная  община  учеников  Франциска
вовсе  не  имела  монашеского  характера;  это  было  соединение  людей,
проникнутых братскими чувствами и апостольскими идеалами; они занимались
проповедью и благотворительностью, не имели постоянного  местопребывания
и собственности. С умножением их числа, под  давлением  церкви,  созданы
были общие и  местные  капитулы  (собрания),  должности  генерального  и
провинциальных    министров.    Местом    деятельности    первоначальной
францисканской общины была  Средняя  Италия,  но  весьма  быстро  братья
распространяются по всем странам Европы: в  1219  г.  они  появляются  в
Германии и Франции, в 1220 г. в Англии, в 1228 г.  -  в  Венгрии,  вслед
засим в Бельгии, Польше, Дании, Норвегии, Исландии. Община, обращенная в
орден, стала в теснейшую связь с  римской  курией.  Последняя  оказывала
францисканцам неизменное покровительство при частых столкновениях  их  с
епископами и приходским  духовенством  и  содействовала  притоку  щедрых
пожертвований в их пользу со стороны светского общества. Из  привилегий,
данных ордену, важнейшей было  право  проповеди  и  совершения  таинств.
Особенное значение имела францисканская проповедь,  проникавшая  во  все
слои   населения   и   своим    нравственно-практическим    направлением
отличавшаяся от более ученой проповеди  доминиканцев.  В  свою  очередь,
францисканцы  сделались  верными  слугами  римской  курии.   В   области
религиозной они, вместе с доминиканцами, получают  в  свое  распоряжение
инквизицию над еретиками; в области политической  они  употребляются  на
борьбу с противниками пап.
   Деятельное  участие  Ф.  орден  принял  в  преследовании   императора
Фридриха II; немало он содействовал и приведению португальских королей к
покорности римскому престолу (во  второй  половине  XIII  в.).  Наконец,
нищенствующие  францисканцы,  не  имеющие,  по   их   правилу,   никакой
собственности, являются в роли собирателей всяких сборов в пользу  Рима.
Особенно упрочилась связь ордена и курии при Александре  IV,  который  в
столкновении парижских профессоров с нищенствующими  орденами  энергично
принял сторону последних,  осудил  их  главного  противника,  Вильгельма
де-Сент-Амур, и даровал им право свободного преподавания в университетах
(1256) - право, коим и доминиканцы,  и  францисканцы  воспользовались  в
широкой мере. Несмотря, однако, на этот  тесный  союз  ордена  и  курии,
среди  францисканцев  сохранялась   группа,   болезненно   чувствовавшая
изменения, которые обратили первоначальную общину в орден. Первоначально
она стремилась лишь к тому,  чтобы  в  возможной  чистоте  сохранить  Ф.
правило и завещание Франциска, несмотря на то, что Григорий  IX  признал
последнее необязательным. Когда во главе ордена стал преемник Франциска,
Илья Кортонский, желавший возможно больше использовать привилегированное
положение ордена, обличавшие его ревнители строгого  соблюдения  заветов
Франциска  подвергались  всяческим  преследованиям.  Особенное  значение
получила  эта  орденская  партия,  когда  в  ее  среде  распространились
доктрины  Иоахима  Флорийского;  образовалась  целая  псевдоиоахимовская
литература, возвещавшая близкое осуждение церкви и переход к царству Св.
Духа, где носителями благодати станут монашеские ордена,  в  особенности
Ф. Сам Франциск Ассизский  приобрел  значение  как  бы  второго  Христа,
принесшего людям новое откровение. Не менее охотно, чем грядущий суд над
церковью,  изображали   псевдо-иоахимисты   ее   настоящие   недостатки,
преобладание в ней светских корыстных интересов в  особенности  обвиняли
они пап за искажение заветов Франциска.  Церковь  отвечала  репрессиями,
всячески  укрепляя  власть  орденских  прелатов-министров  и   орденскую
дисциплину вообще. Трактат францисканца Герардина:  "Введение  в  вечное
Евангeлиe",  представлявший  собою  истолкование   подлинных   сочинений
Иоахима в духе францисканского радикализма, был предан сожжению, а автор
его осужден на пожизненное заточение.
   В конце  VIII  в.  францисканцы,  стоящие  на  почве  переработанного
иoaxимизма,   получают   название   "мужей   духа",   "спиритуалов"    и
сосредоточиваются в  Южной  Франции  и  Италии.  Главным  представителем
южно-французских спиритуалов был Петр Олива.  Мы  находим  у  него  идею
постепенного развития  церкви,  проходящей  через  7  стадий  или  эпох;
последняя эпоха  будет  благодатным  царством  Св.  Духа,  предвестником
которого является Ф. орден. Однако, у Оливы, как  и  у  самого  Иоахима,
этот переход представляется не как осуждение современной церкви,  а  как
естественное  развитие  откровения.  Олива  старался  примирить  высокую
оценку, которую давали спиритуалы правилу  и  завещанию,  с  послушанием
церкви; поэтому он не  подвергся  преследованию.  Гораздо  более  резкое
отношение к правящей церкви мы  находим  у  итальянских  спиритуалов.  В
своем трактате: "Arbor vitae crucifixae" Убертин  да  Казале,  изображая
приближение царства Св. Духа,  осуждает  всю  современную  ему  церковь;
особенно резки его отзывы о папах, которые  как  бы  распяли  Франциска,
искореняя насажденную им евангельскую бедность; Убертин  видел  в  папах
орудия Антихриста. Другая группа итальянских спиритуалов, с Клареном  во
главе, совсем отделилась от ордена и  образовала,  под  покровительством
папы Целестина V, особое братство; преемник Целестина,  Бонифаций  VIII,
заставил их, однако, вернуться в орден. Совместное пребывание  в  ордене
спиритуалов и так  называемых  "конвентуалов"  (осуждавших  Иоахимизм  и
стоявших  на  почве  полного  подчинения  церкви)   служило   источником
постоянных раздоров. Климент V пытался, декларацией 1311  г.,  примирить
обе группы, но безуспешно. Иоанн ХХII стал смотреть на  спиритуалов  как
на открытых еретиков: некоторые из них было сожжены в Марсели за то, что
не  признавали  права  папы  изменять  орденское   правило.   Рядом   со
спиритуалами появляются в это время фратичеллы и бегины, преимущественно
среди терциариев (см.  ниже);  они  развивают  воззрения  спиритуалов  и
открыто порывают с церковью. Попытка Иоанна XXII бороться с беспокойными
элементами ордена и с  экзальтированным  культом  евангельской  бедности
посредством догматического признания, что  у  Христа  и  апостолов  была
собственность, и посредством предоставления собственности францисканцам,
привела к отпадению большей  части  ордена  от  папы  и  к  союзу  ее  с
Людовиком Баварским; главными сторонниками императора из этой среды были
Оккам, Михаил Чезенский и Бонаграция Бергамский. Преемникам Иоанна  XXII
удалось воротить орден в лоно церкви.  Спиритуалов  мы  после  этого  не
находим, а фратачеллы и бегины признаются стоящими вне связи с  орденом.
Тем не менее противоположность более строгих блюстителей правила и более
умеренных  не  исчезла.  Постоянные  споры  представителей   этих   двух
направлений заставили констанцский собор  дать  "обсервантам"  (строгим)
особое устройство; окончательное разделение конвентуалов и  обсервантов,
образовавших как бы два ордена, последовало в  1517  г.  От  обсервантов
отделились,  в  свою  очередь,  так  наз.  алькантарские   францисканцы,
отличающиеся особой суровостью жизни, и капуцины. К Ф. ордену,  наконец,
принадлежат и "терциарии" - люди, остающиеся в мире, но  давшие  частный
обет соблюдать особые религиозные и моральные обязанности.  По-видимому,
правило терциариев ведет происхождение не  из  времен  Франциска,  а  от
буллы папы Николая IV, данной в 1289 г.  Среди  этих  терциариев  учения
спиритуалов находили особое  распространение  и  принимали  более  резко
еретический характер.
   - Конец XVIII в. и начало XIX в. были неблагоприятны для  Ф.  ордена:
реформы Иосифа II, французская революция, секуляризация при Наполеоне  -
все  это  сильно  уменьшило  число  францисканских  м-рей   и   монахов.
Реставрация  прежних  порядков  сопровождалась  отчасти  восстановлением
м-рей и орденов; однако,  большинство  политических  перемен  XIX  в.  -
образование  южно-америк.  республик,   объединение   Италии,   создание
Германской империи и  следовавшая  за  ней  так  называемая  "культурная
борьба",  установление   республики   во   Франции   -   рассматриваются
правоверными католическими историками как события, гибельные для роста и
значения  орденов.  В  эпоху  ограничения  прав  Ф.  ордена  со  стороны
государственной власти в Германии, Франции и Италии, значительная  часть
францисканцев переселилась в Англию и Соединенные Штаты. Численность  их
сильно уменьшилась с конца XVIII в.; тогда насчитывалось их до 150000, а
по данным 1862 г. число францисканцев всех категорий не превышает  45000
чел.; в 1884 г. оно не достигало даже 25000 чел. Ср.  Wadding,  "Аnnales
ordinis Minorum" (Лион, 1629 -  1654  и  Рим,  1731  -  1860);  его  же,
"Scriptores ordinis minorum" (Рим, 1650); "Bullarium Franciscanum" (I  -
IV, Рим, 1759 - 68; V - 1896); Gonzag,  "Historia  Seraphica"  (там  же,
1587);  многочисленные  статьи  Эрле  в  "Archiv  fur   Litteratur   und
Kirchengeschichte des Mittelalters" (Б.,  1861  сл.)  и  в  "Wetzer  und
Welte's Kirchenlexicon" (IV  т.);  Beuter,  "Geschichte  der  religiosen
Aufklarung im Mittelalter" (т. I - II,  Б.,  1877);  Thode,  "Franz  von
Assisi und die Anfange der Kunst der  Renaissance  in  Italien"  (Берл.,
1885);  Tocco,   "L'eresia   nel   mеdio   еvо"(Флоренция,   1884);   С.
Котляревский, "Францисканский орден и римская курия в  XIII  и  XIV  в."
(М., 1901).
   С. К.
    Фраунгофер (Joseph Fraunhofer)  - знаменитый оптик (1787 - 1826),  сын
бедного стекольщика. По смерти  отца  Ф.  12  лет  поступил  учеником  к
мюнхенскому фабриканту зеркал. Свободные  от  работы  часы  Ф.  посвящал
чтению и самообразованию. По выходе из ученья  он  приобрел  машину  для
шлифовки оптических стекол, но  принужден  был  добывать  себе,  однако,
средства гравировкой визитных карточек. В эту пору жизни Ф. чуть было не
погиб под развалинами обрушившегося дома,  в  котором  жил,  но,  будучи
освобожден из под развалин здоровым и невредимым, обратил на себя особое
внимание  баварского  короля  Максимилиана-Иосифа,  который   помог   Ф.
получить дальнейшее математическое образование. 20  лет  Ф.  поступил  в
знаменитую  физикооптическую  мастерскую   Рейхенбаха   и   Утцшнейдера.
Благодаря своей талантливости, трудолюбию и знаниям, Ф. вскоре  стал  во
главе   мастерской,   а   впоследствии   и    владельцем    ее.    Кроме
усовершенствований, введенных Ф. в  приготовление  оптических  стекол  и
особенно  ахроматических  больших  объективов,  кроме  изобретенных   им
гедиометра и окулярных микрометров, Ф. оставил два классических  научных
исследования.   В   мемуаре   "Bestimmung   d.    Brechungs    und    d.
FarbenzerstreungsVermogens verschiedener  Glasarten,  in  Bezug  auf  d.
Vervollkommung achromatischer Fernrohre" ("Denkschrif. Munchen.  Acad.",
т. V, 1814 - 1815) Ф. упоминает впервые о постоянных  линиях  солнечного
спектра (впоследствии названных Фраунгоферовыми линиями, дает  подробный
рисунок солнечного спектра и указывает на пользование этими линиями  при
определении показателей преломления оптических средин. В другом  мемуаре
"Neue Modification d. Lichts durch gegenseitige Einwirkung  und  Beugung
d. Strahlen und Gesetzte derselben" ("Denksch. Munchen. Acad.", т. VIII,
1821 - 1822) Ф. описал явление в оптической диффракционной  сетке  и  ее
применение к определению длины световых волн. За услуги, оказанные науке
и технике, Ф. поставлен в Мюнхене памятник.
   П. Е.
    Фрахт. -Ф.  (fret,  nolis)   называется  плата  за  перевозку  грузов,
взимаемая судовладедьцами, занимающимися  перевозкою  в  виде  промысла.
Иногда под этим словом разумеют и  плату  за  перевозку  пассажиров  или
перевозку  сухопутную;  но  технически  Ф.  означает  только  плату   за
перевозку грузов, и  притом  по  воде.  В  торговом  балансе  известного
государства Ф. играет видную роль; примером тому может  служить  Англия,
благоприятный баланс коей зависит  от  тех  огромных  прибылей,  которые
реализуются  англичанами  на  всемирном  рынке  в  виде  Ф.  В  биржевых
бюллетенях морские Ф. отмечаются наравне с ценами на  различные  товары.
Ф. различается брутто и нетто: первый - вся сумма, получаемая  арматором
за перевозку грузов, второй  -  та  же  сумма  за  вычетом  расходов  на
арматорство и постепенного уменьшения  капитальной  стоимости  судна  от
изнашивания его корпуса и принадлежностей. Исчисляется Ф.  различно:  за
рейс в один конец, или туда и обратно  (причем  тут  возможен  или  один
общий Ф., или же два независимых и отдельных), или за определенное время
пользования судном. По перевозимому  грузу  бывает  Ф.  пропорциональный
весу,  объему,  количеству  мест,  исчисляемый  грузовыми  тоннами   или
огульный за весь  груз.  Ф.  платится  фрахтователем  и  определяется  в
различных  документах,  сопутствующих  заключению  фрахтового   договора
(цертепартии, коносаменте); но фрахтователь может  заключить  условие  о
платеже Ф. адрессатом по получении перевезенного товара; в таком  случае
арматор приобретает двух верителей по уплате Ф., связанных друг с другом
солидарною ответственностью;  при  неполном  удовлетворении  фрахтовщика
адрессатом, он сохраняет право регресса на оставшуюся часть. Получать Ф.
управомочены или арматор (фрахтовщик), или  его  шкипер,  действующий  в
этом отношении в качестве поверенного. Обыкновенно  Ф.  уплачивается  по
окончании перевозки, в порте назначения, по приеме груза,  фрахтователем
или его адрессатом.  Если  Ф.  полностью  или  частью  уплачен  в  порте
отправления, то говорят об авансе Ф. Аванс бывает с возвратом, если груз
не будет доставлен в порт  назначения,  или  без  возврата.  Дозволяется
платить Ф. не сразу по приеме товара,  а  через  весьма  короткий  срок,
устанавливаемый обычаем (напр. 24 часа). В случае неуплаты Ф., шкипер не
имеет права задержать груз на судне, но обязан сдать его  или  в  склад,
или в таможню, если он подлежит очистке  пошлиною.  Из  этих  учреждений
груз выдается адрессату лишь по уплате Ф. При оговорке о принятии  груза
без проверки, последний сдается по коносаменту и на  фрахтователи  лежит
обязанность доказать, что недостача произошла  по  вине  шкипера.  Порча
груза в пути, уменьшающая его ценность, но происходящая от присущих  ему
свойств или  от  несчастного  случая,  не  освобождает  фрахтователя  от
платежа условленного фрахта. Запоздание судна влечет за собой возмещение
убытков, но если причиной его был несчастный  случай,  Ф.  остается  без
изменения. Гибель груза по вине капитана,  экипажа  или  от  несчастного
случая освобождают фрахтователя от платежа фрахта, если только  не  было
особого соглашения о платеже Ф., независимо от морского риска. В  первом
случае говорят о fret espere и е faire, во втором - о fret  acquis.  Ф.,
подобно судну, составляет один из элементов морского имущества  арматора
(fortune de mer), обусловливающего  предельную  ответственность  его  по
обязательствам,  истекающим  из  фрахтового  договора.   Ф.   пользуется
привилегией в том смысле, что сумма его  обеспечивается  грузом  в  силу
закона, помимо всякого  о  том  соглашения.  В  противность  правилам  о
сухопутной перевозке, фрахтовщик не может задержать груз  на  судне,  но
зато и залоговое его право не погашается с передачей груза адрессату,  а
сохраняется в течение определенного срока по передаче. Переход  груза  к
третьим лицам  погашает  право  фрахтовщика  на  груз,  но  состоявшаяся
продажа, если товар не передан,  не  оказывает  влияния  на  его  право;
несостоятельность  адрессата  не  влечет  за   собою   присоединения   к
конкурсной массе груза,  на  котором  лежит  Ф.  с  добавочными  к  нему
платежами. С другой стороны, особое право на Ф. имеют капитан и  экипаж:
в случае неудовлетворения их арматором  судна  условленным  содержанием,
они являются привилегированными  кредиторами  на  фрахтовую  сумму.  При
общей аварии по иным законодательствам  -  напр.  английскому  -  Ф.  не
платится, но арматор получает за  него  вознаграждение  по  диспаше;  по
французскому кодексу,  наоборот,  Ф.  уплачивается,  почему  французы  и
говорят, что для Ф. нет общей аварии. Страхуется  Ф.  как  Ф.  брутто  и
нетто; отдельно от судна страхуется лишь Ф. нетто от данного  рейса.  Ф.
может быть предметом бодмерейного займа, наравне с грузом  и  стоимостью
судна. Пo нашей суд. практике, фрахтовщик может требовать Ф.  от  своего
непосредственного  контрагента,  а  от  хозяина  товара  -   лишь   если
контрагент был его комиссионером, или же сам  хозяин  обязался  уплатить
Ф.;  иск  о  фрахтовых  деньгах  обращается   к   последнему   держателю
коносамента,  но  при  этом  фрахтователь  или  его   агент   не   могут
отказываться от  платежа  Ф.  под  предлогом  передачи  цертепартии  или
коноссамента покупателю груза (реш. IV дпт. прав. сената, 12 нояб.  1881
г.).  Груз  служит  обеспечением  Ф.,  но  за  его  задержку  фрахтовщик
ответствует по иску об убытках, величина которых  должна  быть  доказана
фрахтователем (реш. IV дпт. прав. сената, 17 нояб. 1880 г.).  Недогрузка
не уменьшает суммы Ф., но с другой стороны и фрахтовщик, принявший часть
товара, не может освободиться от принятия остальной  части,  отказавшись
от фрахтовых денег. Несчастный случай  не  освобождает  фрахтователя  от
уплаты Ф., но в случае общей аварии фрахтовая сумма участвует в диспаше.
Дело о плате за перевозку и по встречному иску об убытках  от  перевозки
считается делом фрахтовым (реш. IV дпт. правит, сената, 1 мая 1878  г.).
В случае спора о размере Ф., хотя бы в форме иска об убытках,  последний
не может быть доказываем через  свидетелей,  но  допускается  экспертиза
(реш. IV дат. прав. сената, 14 мая 1882 г.).
   В. Р - б - г.
    Фрёбель  (Фридрих-Вильгельм-Август  Frоbel)   -   известный   немецкий
педагог. Род.  21  апреля  1782  г.  в  семье  пастора  в  Обервейсбахе,
небольшой деревушке княжества  Шварцбург-Рудольштадт.  Еще  малюткой  он
лишился матери и был отдан на попечение  прислуги  и  старших  сестер  и
братьев,  которых   скоро   сменила   мачеха.   Отец,   занятый   своими
многочисленными пасторскими обязанностями, не имел возможности  заняться
мальчиком. Невзлюбившая его мачеха также обращала на него мало  внимания
и мальчик рос, предоставленный самому себе.  Первоначальное  образование
он получил в деревенской школе для девочек. В 1792 г. его  дядя,  пастор
Гофман в Ильме, взял его к себе. Отданный в городскую  школу,  он  плохо
занимался и считался мало способным. Легче других предметов ему давались
математика и естественная история. В 1797 г.  он  поступил  в  учение  к
лесничему в Нейгаузе. Здесь он много читал, собирал растения,  определял
их, занимался  геометрией.  С  1799  г.  он  слушал  в  Иене  лекции  по
естественным наукам и  математике,  но  через  два  года  был  вынужден,
вследствие недостатка средств, покинуть университет. Прослужив несколько
лет  делопроизводителем  в  разных  лесничествах,   Ф.   отправился   во
Франкфурт-на-Майне с целью  изучить  строительное  искусство.  Здесь  он
познакомился  с  Грунером,  старшим  учителем  образцовой  школы,  часто
беседовал с ним о разных педагогических вопросах и, заняв место  учителя
в его школе, всецело  посвятил  себя  делу  воспитания.  В  1805  г.  он
отправился  в  Ивердён,   чтобы   лично   ознакомиться   с   постановкой
педагогического дела в учебном заведении Песталоцци. Эта поездка убедила
Ф. в полной его неподготовке к деятельности, которую он успел  полюбить.
Получив место домашнего учителя в семействе Гольцгаузена, он  вместе  со
своими тремя воспитанниками переселился в Ивердён и поступил учителем  в
школу Песталоцци (1808). Уча и сам одновременно обучаясь,  он  пробыл  в
Ивердёне два года. Небольшое наследство,  полученное  в  1811  г.  после
дяди, дало Ф. возможность поступить в гетингенский унив.,  для  изучения
философии, естественных наук и языков. Через год он перешел в берлинский
унив., приняв на себя обязанности  преподавателя  в  одной  из  тамошних
школ.
   Когда началась война 1813 г., он вступил волонтером в корпус Лютцова.
Здесь он сошелся со  своими  будущими  сотрудниками  по  педагогическому
делу, Миддендорфом и  Лангенталем.  Энтузиазм  Ф.,  постоянно  читавшего
своим друзьям лекции на тему о воспитании и обучении детей, передался  и
последним. После похода, в 1814 г., Ф. стал ассистентом профессора Вейса
при минералогическом музее в Берлине, но скоро отказался от этого места,
отклонил предложенную ему стокгольмским унив. кафедру и покинул  Берлин.
13 ноября 1816 г.  Ф.  открыл  в  Грисгейме  первое  учебное  заведение,
организованное по его системе. В эту школу первоначально  поступили  его
пять племянников, затем еще брат Лангенталя. В следующем году вдова  его
брата купила небольшое имение в Кейльгау, недалеко от Рудольштадта, куда
и была  переведена  школа  Ф.  Материальное  ее  положение  было  крайне
затруднительное.  Кроме  самого  Ф.,  преподавателями  были  Лангенталь,
Миддендорф и племянник последнего, барон. В 1818 г. Ф. женился; жена его
увлеклась его  идеями  и  пожертвовала  на  их  осуществление  все  свое
состояние. То же самое сделал и брат Ф., Христиан: продав свое  торговое
дело, он переселился в Кейльгау  и  сделался  директором  училища.  Мало
помалу школа Ф. начала процветать; в 1821 - 25 г.  в  ней  насчитывалось
около 60 воспитанников. К этому периоду относится  составление  главного
литературного труда Ф.: "О воспитании человека", напечатанного в 1826 г.
Вследствие ложных слухов об атеистическом и  опасном  для  правительства
направлении  Фребелевского  заведения,  князь  шварцбургский  послал   в
Кейльгау, по требованию Пруссии, ревизора. Хотя последний и отозвался  в
своем отчете об учебном заведении Ф.  с  большою  похвалой,  но  доверие
общества было подорвано и Ф. лишился большего числа своих воспитанников.
Передав школу Барону, Ф. отправился в Швейцарию. Там, в кантоне  Люцерн,
он принялся за устройство народного учебного заведения  по  своей  идее,
но,  вследствие  вражды  местного  духовенства,  перенес  свою  школу  в
Виллисау, где достиг такого успеха, что  кантональное  управление  Берна
поручило ему устройство дома для сирот в Бургдорфе. Здесь у него впервые
возникла мысль о необходимости воспитательных заведений  для  малолетних
детей; здесь же он мог испытать на деле  свою  теорию  воспитания  детей
дошкольного возраста и свои "дары". В 1836 г. Ф.  вернулся  в  Кейльгау,
так как его жена не переносила сурового климата в Бургдорфе. В  1839  г.
он прочел в Дрездене, в присутствии королевы саксонской, лекцию о школах
для малолетних  детей;  лекция  эта  не  имела  успеха.  В  1840  г.  он
переселился в Бланкенбург, где и открыл первое учебное и  воспитательное
заведение для детей дошкольного возраста, назвав  его  "детским  садом".
Это  последнее  название   имеет   двоякое   значение:   во-первых,   Ф.
придерживался мнения,  что  сад,  в  котором  дети  могли  бы  играть  и
знакомиться с жизнью  растений,  составляет  необходимую  принадлежность
такой школы; во-вторых, оно символически указывает на сходство  детей  с
растениями, требующими умелого и тщательного ухода. Ф.  всегда  старался
подогнать свои предприятия ко  дням  какихнибудь  исторических  событий.
Так, его  первый  детский  сад  был  открыт  в  день  400летнего  юбилея
книгопечатания. Оба эти события он считал одинаково важными с культурной
точки зрения. В тоже  время  Ф.  начал  издавать  воскресную  газету,  с
девизом: "Будем жить для наших детей!"  В  своих  статьях  он  обращался
главным образом к матерям, приглашая их принять  участие  в  деле,  цель
которого - дать детям дошкольного возраста занятие,  соответствующее  их
развитию, и укрепить их тело и душу. Стараясь упрочить начатое им  дело,
он задумал превратить его в акционерное  предприятие,  но  неудачно:  из
10000 акций по 10 талеров разошлось всего  150  штук.  В  это  же  время
умерла его  жена,  помощница  его  во  всех  предприятиях,  и  Ф.  снова
переселился в Кейльгау, где написал свои "Материнские песни";  музыку  к
ним сочинил Роберт Кель, а рисунки - художник Унгер. Тогда  же  им  были
подготовлены первые "детские садовницы".  В  1848  г.  Ф.  отправился  в
Рудольштадт на съезд немецких учителей, где  его  педагогическое  учение
подверглось такой суровой критике, что он  был  вынужден  взять  обратно
свои предложения. Женившись  вторично  на  одной  из  своих  учениц,  Ф.
отправился в Гамбург для основания там детского сада. В 1850  г.  герцог
Мейнингенский,  заинтересованный   учением   Ф.,   предоставил   в   его
распоряжение свой замок  Мариенталь.  В  следующем  году  жестокий  удар
постиг Ф.:  прусский  министр  просвещения  Раумер  запретил  устройство
детских  садов  и  вообще  учебных  заведений  с  Фребелевской  системой
воспитания,  обвиняя  Ф.  в  атеистическом  направлении.   Несмотря   на
заступничество разных высокопоставленных лиц и на  письменное  заявление
Ф., что брошюра, вследствие  которой  о  нем  составилось  такое  ложное
мнение, написана не им, а  его  племянником  Карлом  Ф.,  и  что  он  не
разделяет взгляды последнего, запрещение было оставлено в силе.  В  1852
г., присутствуя на съезде учителей в Готе, Ф. был предметом восторженных
оваций; но его жизненные силы были уже подточены и он  умер  17-го  июля
того же года в Мариентале, где работал над учреждением школы для детских
садовниц. Главное произведение Ф.: "О воспитании человека" написано  так
неумело, в  таких  неясных,  высокопарных  и  неточных  выражениях,  что
послужило поводом к многочисленным недоразумениям и  ложным  толкованиям
его педагогических взглядов. Несмотря на  эти  недостатки,  чувствуется,
что автор  -  человек  убежденный,  проникнутый  великой  идеей,  полный
энтузиазма  и  желания   упрочить   человеческое   счастие   посредством
рационального воспитания с первого же периода жизни  ребенка.  В  первом
периоде жизни младенец,  по  взглядам  Ф.,  должен  быть  окружен  самым
тщательным уходом, направленным главным образом на поддержание  чистоты.
Воспитание должно начаться со второго  периода  детства,  когда  следует
руководить  проявлениями  воли  в  ребенке  и  сообщать  ему  понятия  о
количестве и разнообразии вещей. Хорошим вспомогательным  средством  для
достижения этой цели служат игры; задача воспитателя заключается в  том,
чтобы  дать  игре  надлежащее   направление   и   постепенно   развивать
посредством игры все, что дано  ребенку  природой.  При  этом  не  нужно
употреблять насилия; достаточно побудить ребенка сделать то, что он  сам
бы сделал, если бы понимал себя. Когда наступает  период  отрочества,  в
воспитание  вводится  новый  элемент  -  обучение.  Главными  предметами
обучения,  по  мнению  Ф.,  должны   быть   Закон   Божий,   математика,
естествознание и родной язык. Особенно подробно  он  развивает  мысль  о
важности знакомства с естественными науками: жизнь  выражается  наиболее
наглядно и разнообразно в природе, поэтому всякий  человек,  даже  самый
неразвитой, легче  всего  познает  идею  жизни,  наблюдая  за  природой.
Математику Ф. считает наукой, дающей твердое  основание  для  познавания
внутренней связи разнообразий. Религия  выясняет  смысл  бытия.  Понятия
жизни,  ее  развития  и  организации  играют  во  всех   сочинениях   Ф.
первенствующую роль; чаще всего он дает понятию "жизнь" формулу единства
в  разнообразии.  Всякий  человек,  всякий   народ   и,   наконец,   все
человечество - ничто иное, как такое внутреннее единство,  сложенное  из
многочисленных  разнообразий.  Это  единство,   подчиняющее   себе   все
разнообразия, и есть божественное в человеке. Задача воспитания  состоит
в  том,  чтобы  развить  единство,  вложенное  в  человеческую  душу,  и
превратить его в возможно совершенное разнообразие.  То,  что  мы  хотим
развить в  ребенке,  должно  уже  лежать  в  его  натуре;  для  создания
совершенного   единства   нужно,   чтобы   все   свойственные   человеку
разнообразия развивались одновременно и в одинаковой степени,  оставаясь
в гармоничном отношении друг к другу. Переходя постепенно от инстинкта к
чувству и далее к сознанию и воле, ребенок  должен  получать  на  каждой
ступени развития только то, что он может понять, усвоить и  переработать
и что может послужить ему  подготовкой  к  следующей  ступени.  Огромное
значение в деле воспитания имеет мать. Чтобы облегчить  ей  эту  трудную
задачу, Ф. составил свои "дары", т. е. целый систематический ряд игр,  с
которыми мать должна  последовательно  знакомить  ребенка,  переходя  от
простых к более сложным. Из числа  сочинений  Ф.  выдаются  "Материнские
песни",  при  оценке  которых  надо  обращать  внимание  не  столько  на
литературное достоинство материала, сколько на общую  мысль,  лежащую  в
основе  этой  работы.  Обыкновенно  деятельность   Ф.   отожествляют   с
основанными им детскими садами:  но  последние  воплощают  в  себе  лишь
небольшую часть его общего педагогического учения и мысль о них возникла
у него сравнительно поздно. В начале его  деятельности  целью  его  было
реорганизовать  на  совершенно  новых  началах  все  дело  воспитания  в
Германии. Причиной  тому,  что  он  впоследствии  занялся  исключительно
вопросами  о  воспитании  детей  дошкольного  возраста,   послужило   то
обстоятельство, что он был хорошо знаком только с элементами  воспитания
малолетних. Ф. никогда не учился в гимназии  и  не  имел  понятия  ни  о
воспитании детей старшего возраста,  ни  о  предметах,  преподаваемых  в
гимназиях; например, ему совершенно не были знакомы ни древние языки, ни
история. Свою мысль о детских садах Ф. обдумывал много лет, предпринимая
при всяком удобном  случае  разные  опыты  над  малолетними  детьми.  Он
исходил из того предположения, что в  первые  годы  жизни  приобретается
наибольшее  количество  познаний,  образуется  основание  всей  духовной
жизни, и, следовательно, тщательный и разумный  уход  является  особенно
важным - а между тем именно в это время дитя часто предоставлено  самому
себе. Для таких детей детские сады необходимы. Но даже в тех семьях, где
за развитием ребенка  следит  любящая  и  образованная  мать,  посещение
детского сада не может остаться для него без пользы;  общение  с  детьми
одного с ним возраста, игры и занятия,  способствующие  его  развитию  и
требующие участия многих детей, должны оказать благотворное  влияние  на
его душевную жизнь. По мысли Ф., детский  сад  должен  состоять  из  4-х
учреждений: 1) образцового заведения для воспитания малолетних детей  (в
настоящее время только это заведение носит название "детский  сад"),  2)
заведения для обучения и подготовки детских садовников  и  садовниц,  3)
заведения для распространения полезных детских игр и  4)  периодического
издания,   способствующего   поддержанию   связи    между    родителями,
воспитателями и детскими садовницами. Цель детских садов Ф.  поясняет  в
своей брошюре: "Отчет о немецком детском саде  в  Бланкенбурге"  (1843).
Назначение детского сада - не только брать под надзор детей  дошкольного
возраста, но упражнять их душу,  укреплять  тело,  развивать  чувства  и
пробуждающийся рассудок, знакомить с природой и людьми, направляя сердце
к первоначальному источнику жизни - единению. Одним из важных факторов в
деле  воспитания  Ф.  считает  речь.  По   его   мнению,   игра   должна
сопровождаться беседой или  пением  и  детям  всегда  должна  быть  дана
возможность высказываться. В настоящее время фребелевские  детские  сады
завоевали себе  право  на  существование  во  всех  культурных  странах.
Сочинения Ф. появились в издании Ланге (Берлин, 1874) и  Зейделя  (Вена,
1883). См. Hanschman, "Friedrich Frobel" (1875);  (Goldamer,  "Friedrich
Frobel, der Begrunder der Kindergartenerziehung" (Б., 1880); С.  Casson,
"Fr. Fr. u. die Padagogik des Kindergartens" (Вена); Hagen. "Fr. Fr.  im
Kampf um den Kindergarten" (Лпц., 1882); Posche,  "Fr's  Menschenbildung
als System" (Гамбург, 1862); Reinecke, "Fr. Fr's Leben  u.  Lehre"  (Б.,
1885);  Dr.  Schmidt,   "Encykiopadie   des   gesammten   Unterrichts-u.
Erziehungswesens" (Гота).
    Френель (Augustin Jean Fresnel)  -  один  из  величайших  физиков  XIX
столетия, р. 10 мая  1788  г.  в  Брольи  (Broglie,  в  департ.  Eure  в
Нормандии) в семье архитектора Ф.,  одного  из  строителей  Шербургского
рейда. Ф. медленно развивался, восьми лет еле умел читать и лишь в  1801
г. поступил в центральную школу в Кане (Саеn); в 1804 г.  Ф.  перешел  в
политехническую  школу  в  Париже,  где   необыкновенными   успехами   в
математике вскоре обратил на себя внимание преподавателей, в особенности
знаменитого Лежандра, с которым потом соединяла его  тесная  дружба.  Из
политехнической школы Ф. перешел в  школу  путей  сообщения  (Ecolе  des
ponts  et  Chaussees).  Получив  звание  инженера,  Ф.,   по   поручению
правительства, более 8 лет деятельно занимался  инженерными  работами  в
Вандее, Дроме и Иль-е-Вилене (Vendee, Drome,  Ilе-et-Villaine).  Ф.  был
убежденный роялист и потому  отставлен  был  в  1815  г.  Наполеоном  от
должности,  и  переселился  в  Париж,  где   продолжал   пребывать   под
полицейским надзором. К этому времени относится начало знаменитых  работ
Ф. по теории света, составивших эпоху в истории физики и  продолжавшихся
до 1824 г.  По  втором  возвращении  Бурбонов  Ф.  снова  получил  место
инженера  по  надзору  за  мостовыми  Парижа,  должность  репетитора   в
политехнической школе, а позже  занял  и  должность  секретаря  комиссии
маяков. В 1823 г. Ф. был избран в члены парижской академии наук, в  1825
г. в члены лондонского королевского общества, которое затем  в  1827  г.
удостоило его высшей награды - медали Румфорда. Здоровье Ф. всегда  было
слабым; упорные труды надорвали его здоровье и в 1824 г. он,  вследствие
кровохаркания, должен был оставить место  репетитора  в  политехнической
школе. Последние годы  жизни  Ф.  посвятил  усовершенствованию  маячного
освещения. В 1827 г. Ф. перевезли в Билль д'Авре (у Парижа),  где  он  и
скончался 14 июля 1827 г.
   Первую свою работу по дифракции света Ф. передал парижской академии в
1815 г.; в следующие 2 года он дал ряд дополнений к ней и 29  июля  1818
г. представил академии сводку всех своих  исследований  по  дифракции  в
виде работы "Memoire sur la difiraction de la lumiere".  Отчет  об  этой
работе  поручен  был  Арого  и  Пуансо;  из  них  первый   с   восторгом
приветствовал исследование молодого  ученого,  и,  под  влиянием  Арого,
работа Ф. награждена  была  в  1819  г.  премией  академии.  Ученый  мир
находился  в  то  время  под  влиянием  работ  Био,  который  с  большим
остроумием давал объяснение явлений дифракции, исходя  из  представлений
Ньютоновой теории истечения. Тем более поразила всех работа Ф.,  который
воспользовался  почти  забытой  теорией  волнообразного  распространения
световых колебаний в эфире. Объяснение явления дифракции с точки  зрения
волнообразной теории  дано  было  еще  Юнгом  (1804  г.),  но  последний
ошибочно предполагал, что дифракция  является  следствием  интерференции
лучей непосредственно прошедших и лучей отраженных от края  препятствия.
Ф. же, воспользовавшись принципом Гюйгенса, ввел в  рассмотрение  волны,
исходящие из  всякой  точки  отверстия,  и  явление  дифракции  объяснил
совокупным действием всех этих волн на  эфирные  частицы.  Расчет  этого
совокупного действия представлял значительные математические  трудности,
который Ф. блестяще преодолел. Теория Ф. была столь совершенна, что даже
противник  его  Био,  всеми  силами   стремившийся   поддержать   теорию
истечения, должен был признать, что Ф. удалось "в своих формулах  теперь
и  навсегда  установить  взаимозависимость  этих  явлений"  (дифракции).
Применение Юнгова  принципа  интерференции  дало  затем  Ф.  возможность
объяснить старое противоречие между прямолинейным распространением света
и принципом  Гюйгенса.  Упомянутые  выше  работы  Ф.  не  подорвали  еще
значения теории  истечения;  последняя  могла  почти  столь  же  стройно
объяснить дифракцию, но она не сумела вовлечь  в  свою  систему  явления
поляризации, который Ф. в своих последующих работах блестяще  истолковал
с точки зрения эфирной теории. В то время  открыты  были  Арого  явления
хроматической поляризации и с 1816 по 1819 г.  Ф.  один  и  совместно  с
Арого  исследует  эти  явления,  рассматривая   их   как   интерференцию
поляризованного света. Основной результата Ф., что лучи,  поляризованные
в перпендикулярных плоскостях, не могут интерферировать привел его  к  в
высшей степени важному выводу - к предположению о поперечности  световых
колебаний. Это предположение было  очень  смело  и  на  него  обрушились
Лаплас,  Пуассон  и  другие,  которые  не  могли  допустить  возможность
поперечных колебаний в однородной среде, обладающий свойствами жидкости.
Между  тем  это  предположение  оказывалось  до  того  плодотворным  при
объяснении всех явлений поляризации, что Ф. не отказался от него,  но  в
ряде  работ  ("Considerations  mecaniques  sur  la  polarisation  de  la
lumiere" и "Memoire sur la double refraction", оба в 1821 г.)  старается
возможно внимательно  и  точно  обосновать  его.  В  мемуаре  о  двойном
лучепреломлении Ф., объясняет явления в одноосных и двуосных кристаллах,
предполагая в них упругость эфира по разным  направлениям  неодинаковой,
вычисляет форму волны в двуосных  кристаллах;  для  подтверждения  своих
выводов он производит исследования  над  упругостью  и  показывает,  как
однородные тела, под влиянием сжатия, могут сделаться  двупреломляющими.
Этот мемуар по поручению академии рассматривала в 1822  г.  комиссия  из
Арого, Ампера и Фурье, которая, признав чрезвычайную важность работ  Ф.,
все же не могла согласиться с  предположением  о  поперечности  световых
колебаний. Еще раньше (1817 - 1818)  при  рассмотрении  явления  полного
внутреннего  отражения  Ф.  пришел  к  представлению  об  поляризованных
эллиптически и по кругу лучах  и  в  1825  г.  блестяще  применил  их  к
объяснению открытого Биo явления вращения плоскости поляризации в кварце
и некоторых жидкостях. Ф. умер,  не  дождавшись  полной  победы  эфирной
теории над теорией истечения; окончательный поворот в  этом  направлении
наступил после 1830 г. и уже в сороковых годах истекшего столетия теория
истечения была  совершенно  забыта.  Работы  Ф.  напечатаны  в  мемуарах
парижской академии и в 30-х годах  почти  все  появились  в  переводе  в
"Poggеndorfs Annalen der Physik". В 1866 - 70  г.  акад.  издала  полное
собрание сочинений Ф. в 3 т. Работы Ф. по маячному делу относятся  почти
все к последним годам его жизни и завершились введением в франц.  маяках
ступенчатых стекол и особенно  сильных  горелок;  ступенчатые  стекла  в
настоящее время применяются везде. Биографию Ф.  см.  "Сочинения"  Арого
(русск, перев. Д. Перевощикова  в  1860  г.  под  названием:  "Биографии
знаменитых астрономов, физиков и геометров", т. II, стр. 67).
   А. Г.
    Фресковая живопись или живопись а-фреско  - способ  писания  картин  и
др. изображений на стенах, сводах и потолках зданий водяными красками по
свежей (поитальянски fresco значить "свежий"; отсюда название  способа),
т.  е.  по  еще  сырой  штукатурке,  основанный  на  свойстве   цемента,
состоящего из извести и мелкого песку, впитывать в себя, пока он влажен,
разведенные на воде краски  без  примеси  к  ним  клея  или  какого-либо
другого связующего вещества и соединяться с ними в своем верхнем слое  в
одно  нераздельное  целое.  Произведения,  исполненные  этим   способом,
который не должно смешивать с живописью по сухой штукатурке, или  асекко
(итал.  Secco  =  "сухое"),  принято  называть  "фресками".  Необходимое
условие  успешности  и  прочности  Ф.  живописи  -  хорошая   подготовка
поверхности, назначенной  для  ее  принятия.  Эта  подготовка,  в  общих
чертах, производится следующим образом: берется старая, заготовленная по
крайней мере за год пред тем известь  и  смешивается  в  воде  со  сколь
возможно мелким кремневым песком, очищенным от всякого сора; этот цемент
намазывают на каменную или кирпичную стену так, чтобы он заполнил все ее
неровности и чтобы под ним и внутри него  нигде  не  осталось  пузырьков
воздуха. Когда  эта  первая  накладка  цемента  совершенно  высохла,  ее
поверхность скоблят для удаления с ее твердой коры и  затем  наносят  на
стену  второй  слой  такого  же  цемента,  но  менее  грубого,  толщиною
приблизительно в 2 стм.  После  того,  как  вода  до  известной  степени
испарилась из  этого  слоя,  по  нем  трут  гладкою  деревянною  доскою,
обыкновенно   употребляемою    штукатурами.    На    него    намазывают,
предварительно  смочив  его  хорошенько  водою,  третий  слой   цемента,
долженствующий служить собственно  грунтом  для  живописи,  причем,  для
того, чтобы не образовалось  на  нем  при  высыхании  трещин,  дают  ему
толщину не более 1 стм. Его также трут и  сглаживают  доскою,  чрез  что
сообщают его поверхности ровный, мелкозернистый вид. Этот  верхний  слой
можно накладывать не один раз, а дважды, но, во всяком случае, последний
слой должен быть изготовлен никак не раньше утра  того  дня,  в  который
надо писать на нем, а так как исполнение  всей  фрески  требует  долгого
времени, в течение которого цемент  успел  бы  совершенно  просохнуть  и
отвердеть, то означенный последний его слой необходимо наводить на стену
частями, каждый раз лишь на такое  ее  пространство,  какое  художник  в
состоянии  расписать  в  один  день;  кусок  этого  грунта,   оставшийся
почему-либо не расписанным в  данный  день,  приходится  соскабливать  и
снова покрывать цементом. Приступить к  работе  живописец  может  тогда,
когда вода из грунта испарилась настолько, что он не блестит от мокроты,
но остается сырым. Краски растительного  и  животного  происхождения  не
пригодны для Ф. живописи, так как, ложась на известь и проникая  в  нее,
теряют свой цвет; употребляются исключительно минеральные краски,  но  и
из них не годятся имеющие сродство с известью  и  образующие  при  своем
соприкосновении  с  нею  новые  химические  соединения,  каковы,   напр.
свинцовые белила. Будучи поэтому  ограничен  в  составе  своей  палитры,
пишущий фреску не свободен и  в  приемах  своей  техники:  он  не  может
рисовать на грунте прямо от себя, а должен переносить  на  него  контуры
своей композиции  при  помощи  прориси,  сделанной  с  картона,  заранее
изготовленного в величину будущей  фрески,  отмечать  также  посредством
прориси главные световые и теневые пятна картины,  а  при  самом  письме
постоянно иметь перед  глазами  ее  оконченный,  исполненный  в  красках
эскиз. Порошки красок, служащих для Ф. живописи, насыпаются  в  глиняные
горшки и плошки и разводятся в воде; так как они  накладываются  мокрыми
на сырой, впитывающий их  в  себя  грунт,  то,  высыхая  вместе  с  ним,
значительно бледнеют; поэтому живописец  должен  иметь  относительно  их
большую сноровку и, работая ими, усиливать  их  силу  вдвое  или  втрое,
чтобы  получился,  когда  они  высохнут,  надлежащий  тон.  Изменять   и
исправлять  написанное  невозможно,  и  если  что-либо   в   нем   вышло
неудовлетворительным, приходится соскабливать живопись вместе с грунтом,
накладывать новый  грунт  и  вторично  работать  на  нем  пока  он  сыр.
Незначительные поправки можно, однако, делать не прибегая к этой мере, а
именно употребляя для  них  темперу.  Указанные  неудобства  приемов  Ф.
живописи вознаграждаются важными преимуществами ее  пред  всеми  другими
родами стенной и  плафонной  живописи.  Первое  из  этих  преимуществ  -
чрезвычайная прочность: краски глубоко проникают  во  влажный  цементный
грунт,  который,  высохнув  вместе  с   ними,   обращается   в   твердую
кристаллическую кору, не только не подверженную вредному влиянию воздуха
и водяных паров, но и становящеюся с течением времени все более и  более
крепкою  от  их  действия  на  нее.  Во-вторых,   поверхность   картины,
написанной а-фреско, получается матовая, слегка шероховатая,  не  дающая
зеркальных отражений света и позволяющая зрителю  сразу  окинуть  взором
написанное произведение, хотя бы оно было огромной величины.  В-третьих,
техника Ф.  живописи  заставляет  художника  исполнять  картину  быстро,
уверенным и широким приемом кисти, не вдаваться в мелочность и  сухость,
а  такой  способ  работы  сколь  нельзя  более  пригоден   для   крупных
произведений живописи, особенно же для монументальных стенных картин. Ф.
живопись была известна еще в древнем мире, у египтян, этрусков и римлян;
от этих последних многочисленные образцы  ее  сохранились  в  развалинах
Помпеи. Первые христиане украшали ею места своих молитвенных собраний  и
усыпальницы покойников, как свидетельствуют о том ее остатки в римских и
неаполитанских катакомбах. Из Рима употребление  ее  распространилось  в
Византию и подчиненные ей области, хотя там для декорирования  роскошных
храмов и дворцов предпочиталась мозаика. Греки перенесли  ее,  вместе  с
православною религией, в Россию, где были украшены ею важнейшие киевские
и новгородские церкви, в которых, к сожалению,  уцелели  только  скудные
памятники этой отрасли искусства, искаженные временем и невежеством,  но
тем не менее весьма любопытные. На Западе Европы, после падения  римской
империи, искусство Ф. живописи не  было  совершенно  забыто,  но  сильно
понизилось и в техническом, и в художественном отношении,  как  можно  о
том заключить по немногим остаткам стенной росписи в  церквах,  дошедших
до нас от начальной поры  средневековой  эпохи.  Только  в  XIII  и  XIV
столетиях, в Италии, эта отрасль искусства улучшилась и  снова  вошла  в
большое  употребление,  благодаря  Чимабуе,  Джотто,  Гадди   и   другим
флорентийским и сьенским мастерам, внесшим в нее величественность  стиля
и распространившим чрез своих многочисленных учеников  любовь  к  ней  и
знакомство с нею по всему  Аппенинскому  полуострову.  К  этому  времени
произошел поворот к лучшему и в Германии,  доказательством  чего  служат
любопытные фрески в  брауншвейгском  соборе,  в  кельнских  церквах  св.
Гереона, св. Урсулы. св. Куниберта и в др. местах.  В  ту  пору  было  в
обычае расписывать фресковыми  изображениями  назидательного  содержания
(напр.  аллегорическими  картинами  "Пляски  Смерти")  стены   надворных
монастырских галерей, церковные паперти и даже фасады  домов.  Но  самая
цветущая пора Ф. живописи настала в Италии XVI столетия, когда живописцы
этой  страны,  в  особенности  из  числа  принадлежавших  флорентийской,
римской и ломбардской школам, поощряемые папами, владетельными особами и
вельможами, один перед другим старались выказывать  свои  способности  и
знания   в   обширных,   монументальных   работах,    заказываемых    их
покровителями. Рафаэль и  Микеланджело  стяжали  себе  вековечную  славу
столько же  своими  фресками  (ватиканские  ложи  и  станцы,  Фарнезина,
Сикстинская капелла и пр.), сколько и другими созданиями  своего  гения.
Одновременно и вслед  за  ними,  другие,  менее  значительные  художники
возделывали эту отрасль искусства, получившую большое распространение; в
одной только Венеции для стенной  живописи  предпочиталось  употребление
масляных красок. Но блестящее состояние Ф. живописи быстро сменилось  ее
упадком. Последователи Микеланджело, не наделенные его  гениальностью  и
неспособные  проникнуться  его  духом,  стремились  подражать  ему,   но
переносили в свое  мастерство  только  его  недостатки  и  породили  тот
вычурный  стиль,  который  известен  под  названием  барокко.  Корреджо,
щеголяя  в  своих  фресковых  плафонах  (в  пармских   соборе   и   црк.
С.-Джованни-Эванджелиста  и   др.),   смелыми   ракурсами   и   красивою
светотеневою игрою красочных тонов, дал  вредный  пример,  так  сказать,
художественного фокусничества, которое, чем дольше, тем больше входило в
моду и в конце XVIII столетия  достигло  до  крайнего  предела.  Однако,
нельзя  сказать,  чтобы  фрески  эпохи  барокко   были   совсем   лишены
достоинств; многие из них  отличаются  большою,  хотя  и  чисто  внешнею
эффектностью, а в  отношении  техники  -  весьма  развитым  мастерством,
державшимся  хороших  старых  традиций,  забытых  или  пре   небреженных
новейшим искусством.  Р.  Менгс,  в  половине  XVIII  столетия,  пытался
возбудить остывший интерес к Ф. живописи и возвратить ей свойственный ей
характер серьезности и величия,  но  его  старания  остались  почти  без
всякого  результата:  вместо  ее  для  декоративных  работ  прибегали  к
живописи масляной или  а-секко.  Только  в  начале  XIX  столетия  кучка
немецких художников, живших в Риме, задалась целью воскресить  брошенное
искусство. Началось с того, что Корнелиус, Овербек, Ф. Фейт и  В.  Шадов
украсили  римский  дом  прусского  консула  Бартольди   семью   стенными
картинами, изображающими эпизоды из жития  Иосифа  (находятся  теперь  в
берлинской национальной галерее); затем,  по  приглашению  кн.  Массими,
пятеро членов означенной кучки написали в его  вилле  фрески  на  сюжеты
трех главных эпических поэм Италии, причем Ю. Шнор взял для своего труда
"Неистового  Роланда"  Apиocто,  Овербек  и   Фюрих   -   "Освобожденный
Иерусалим" Тассо, Фейт и Кох - "Божественную комедию" Данте.  Первою  из
новейших  религиозных  фресок  было  "Чудо  св.  Франциска  с   розами",
написанное Овербеком в церкви C.-Mapия-дельи-Анджели, близ Ассизи. После
того центром возделывания новой Ф. живописи стал Мюнхен, куда  баварский
король Людвиг I для росписи своих новых построек пригласил из  Рима  тех
немецких художников, которым эта отрасль искусства  была  обязана  своим
возрождением. Они, вместе с некоторыми  местными  живописцами,  наделили
баварскую столицу массою фресок,  существующих  до  настоящего  времени.
Корнелиус украсил стенною живописью глиптотеку; им же исполнены фрески в
капелле св. Людвига,  Ю.  Шнор  изобразил  сцены  из  Нибелунгов  в  так
называемом Кёнигсбау; Г. Гессу принадлежит роспись в старинном стиле  по
золотому фону в церкви Всех Святых и в базилике; Циммерман  исполнил  по
эскизам Корнелиуса картины в люнетах и аркадах южной стороны пинакотеки;
К. Ротман изобразил виды Италии и  Греции  в  аркадах  дворцового  сада;
Гесс, Кох и Шраудольф трудились над украшением церкви св. Бонифация и т.
д. Из Мюнхена искусство Ф. живописи  распространилось  в  другие  пункты
Германии. Насадителями его в них  явились  по  большей  части  баварские
мастера.  Как  на  замечательнейшие  фрески  новой  немецкой  школы   за
пределами Баварии, можно указать на работы Мюкке, Лессинга, Плюндермана,
Иттенбаха, братьев Мюллеров и Стейнле в Дюссельдорфе, Прешеля, Преллера,
Фогеля и Бендемана в  Саксонии,  Гогенбауера  в  Штутгарте,  Эстерлея  в
Ганновере, Ф. Фейта во Франкфурте-на-Майне, Преллера, Негера и Иeгеpa  в
Веймаре, Швинда в Вартбурге и на многие  другие.  Ф.  способ  стенной  и
плафонной живописи успешно привился не в одной только Германии.  В  Вене
им пользовались многие художники при украшении  новосооруженных  в  этом
городе  роскошных  зданий.  Фюрих,  Энгерт  и   Купельвейзер   расписали
Альтлерхенфельдскую црк., кисти Блаза  принадлежат  фрески  в  арсенале,
Лауфбергер, Иобст, Верндле  и  др.  декорировали  Обетную  црк.,  Швинд,
Энгерт и др. - новый оперный театр. Казалось бы, что  в  Италии,  стране
великих мастеров Ф. живописи, эта отрасль искусства должна бы была снова
получить широкое распространение; между тем все, что произведено там  по
этой части, ограничивается  холодными  и  бледными  фресками  Аппиани  в
миланском королевском дворце и Бенвенути  в  куполе  флорентийской  црк.
Сан-Лоренцо и в палаццо Питти. В Англии, из новейших фресок  заслуживают
внимания  единственно  фрески  нового  здания  парламента.  Во  Франции,
напротив  того,  явилось  очень  много  более  или  менее  замечательных
произведений этого рода в  различных  церквях  и  общественных  зданиях,
особенно в парижских. Самые капитальный в ряду этих фресок
   - "Апофеоза Гомера", плафон Энгра в  одной  из  зал  Лувра,  и  "Сонм
великих художников всех времен и народов" - обширная картина П. Делароша
на полуциркульной  стене  конференц-залы  в  парижском  училище  изящных
искусств. В последнее время, однако, как во Франции, так и  повсюду,  Ф.
живопись стали вытеснять из употребления  письмо  масляными  красками  и
новоизобретенная живопись на глютине.
   А. С - в.
    Фрескобальди  (Джироламо  Prescobaldi)     -   знаменитый   итальянский
органист и композитор (1583 - 1650). Как виртуоз на органе, Ф. привлекал
десятки слушателей в церковь св. Петра в Риме, где  он  был  органистом.
Как композитор, он возвысил органный стиль, усовершенствовал форму фуги.
Хотя Ф. писал и вокальную музыку: мотеты, Kyrie, Mangificat, но  главное
значение имеют его инструментальные сочинения: канцоны, токкаты и пр. Ф.
писал  для  органа  светскую  музыку  -  танцы.  Особенно   замечательны
варьяции, вводимые им в танцы, называемые doubles. Ряд танцев: аллеманд,
бурре, чаконна, куранта, гавот, жига, пассакалья, сарабанда  соединенные
в одно целое, составляли партиту или сюиту. Средняя часть танцев с новой
темой называлась тpиo.
    Фридрих I Барбаросса   - один  из  наиболее  выдающихся  представителей
династии Гогенштауфенов. Род. около 1123 г., на  престол  вступил  после
смерти дяди своего Конрада III в 1152 г., ум. В 1190 г. Его царствование
было отмечено несколькими многознаменательными событиями, что в связи  с
личным характером  его  надолго  сделало  его  предметом  многочисленных
легенд и сказание. Фольклор не только Швабии,  но  и  других  германских
стран приурочивал к личности Ф. чуть ли  не  все  замечательные  события
средних веков. Вообще -  это  один  из  популярнейших  героев  немецкого
средневековья. Во внутренней жизни Германии  его  царствование  отмечено
заметным  и  быстрым  усилением  королевской  власти  над  герцогами   и
князьями. 18 июня 1155 г. Ф. I, до тех пор лишь король  германский,  был
коронован в Риме короною  Священной  римской  империи.  Новый  император
задумал, как он сам заявил однажды папе, восстановить  во  всем  величии
силу и блеск древней римской империи. Прежде всего, при таких  условиях,
Ф. должен был столкнуться с папством и с ломбардскими городами,  которые
успели  за  предыдущие  три   царствования   чрезвычайно   усилиться   и
разбогатеть,  и  почти  совсем  освободились  от  влияния  императорской
власти. В 1157 г. Ф. на двух сеймах (в Безансоне и Вюрцбурге)  убедился,
что  не  только  бургундские  его  вассалы,  но  и  совершенно  от  него
независимые государи (напр., английской король, французский и др.)  если
не  фактически,  то  номинально  признают  супрематию  его   сана.   Это
поддерживало и усиливало честолюбие Ф. Ломбардия первая испытала на себе
всю широту притязаний Ф. Еще в конце  1154  г.,  отправляясь  в  Рим  на
коронацию, Ф. остановился  на  некоторое  время  в  Ломбардии,  выслушал
жалобы вечно враждовавших между собою городских общин,  разорил  Розато,
Асти, Kиepи и Тортону отчасти в наказание  за  обиды,  чинимые  соседям,
отчасти за явные проявления непокорности. Весною 1155 г. он  короновался
ломбардскою королевскою  короною.  После  коронации  его  в  Риме  часть
римского населения напала на войска Ф., который так и ушел из  Рима,  не
одержав победы. Быть может под влиянием  этого  умаления  императорского
престижа, папа Адриан IV  в  1157  г.  вступил  с  Ф.  в  весьма  острые
пререкания  по  поводу  вопроса  о  ленном  происхождении  императорской
власти. В том же году Милан, и в первое путешествие Ф. не изъявивший ему
покорности, заручился поддержкой Брешии, Пиаченцы, Пармы и Модены,  стал
вести себя еще более вызывающе, нежели раньше.  После  осады,  длившейся
около месяца, Милан (в сентябре 1158  г.)  сдался  на  капитуляцию,  дал
заложников,  уплатил  контрибуцию  и  признал  право  Ф.  утверждать   в
должности  выборных  должностных  лиц  города.  Подчинение  Милана  было
обставлено весьма торжественно  и  эффектно:  все  население  города.  с
высшим духовенством во главе, явилось в лагерь Ф. и молило о прощении  и
пощаде. 11 ноября того же 1158 г. Ф. созвал сейм  на  Ронвальском  поле.
Представители  ломбардских  городов  присутствовали  здесь  больше   для
видимости, ибо определение власти императора над Ломбардией было сделано
выдвинутыми  императором  болонскими  юристами,  проводившими  в   жизнь
автократические  принципы  римского   права.   Вообще   Ф.   чрезвычайно
внимательно относился в популяризации идей римского права и деятельности
глоссаторов. Ронкальский сейм делал Ф. полным господином Ломбардии и  de
jure, и de  facto:  все  прерогативы  державности  были  подтверждены  и
усилены юристами империи. Города с этим положением вещей не  примирились
и очень скоро после закрытия заседаний Ронкальского сейма миланцы  в  их
союзники снова восстали. В 1159 г. мятеж был уже в полном разгаре  и  Ф.
начал долгую и тягостную усмирительную  кампанию.  Крема  была  взята  и
разрушена войсками Фридриха; Милан сдался только в  1162  г.  Город  был
разрушен, жители все выселены в другие места. Но  беспощадное  усмирение
не  имело  тех  результатов,  на  которые  Ф.  рассчитывал.  Брожение  в
Ломбардии продолжалось, и  к  городам  примкнул  папа  (Александр  III),
отлучивший Ф. от церкви (Ф.  поддерживал  антипапу  Пасхалиса  III).  Ф.
явился в Рим, подверг его грабежу; Александр III бежал, но эпидемические
болезни принудили Ф. отступить в Ломбарды, оставив Рим в  руках  папской
партии. В Ломбардии силы гвельфов росли со дня на день; был заключен  (в
1167 г.) союз между 15  городами  с  целью  бороться  против  насилия  и
произвола ставленников Ф. Милан начал вновь обстраиваться и  заселяться;
императорские наместники были изгнаны даже из  самых  верных  дотоле  Ф.
городов, - и к концу 60-х гг. XII века императорская  власть  фактически
почти не существовала в Италии. Ф., вернувшийся  в  Германию,  только  в
1174 г.  счел  себя  достаточно  сильным,  чтобы  возобновить  борьбу  с
ломбардскими городами. Его дела пошли  весьма  неудачно.  Долгие  осады,
лихорадка, эпидемии, недостаток продовольствия - все  это  заставило  Ф.
откладывать генеральное  сражение.  Ссора  с  Генрихом  Львом,  герцогом
баварским, имевшим  огромные  владения  и  в  других  странах  Германии,
поставила Ф. в очень  трудное  положение.  Генрих  решительно  отказался
поддерживать императора в  его  тяжелой  итальянской  войне.  Ф.  умолял
Генриха, даже унижался пред ним, но  тот  остался  непреклонен  -  и  Ф.
пришлось вступить в решительную битву с ломбардцами  без  могущественной
поддержки сильнейшего своего вассала. 29 мая  1176  г.  при  Леньяно  Ф.
потерпел страшное поражение и едва спасся от плена и смерти.  Из  Павии,
при помощи искусного своего дипломата и  друга  Христиана,  архиепископа
майнцского, он завел переговоры с отдельными членами ломбардской лиги  и
с папою Александром III. На  почве  внутренних  ломбардских  раздоров  и
несогласий эти переговоры привели к результату очень благоприятному  для
Ф., если принять во внимание его отчаянное военное положение: в 1177  г.
в Венеции состоялся мирный конгресс, где оказалось, что  почти  половина
ломбардских городов (23 против 25) стоят на стороне Ф. С Александром III
Ф. заключил мир, а с ломбардцами лишь перемирие на 6 лет. Ф.  встретился
в Венеции с Александром III, поцеловал его ногу  и  оказал  все  внешние
знаки покорности. В 1183 г. Ф. заключил с ломбардскими городами  прочный
мир, по которому признал за ними самоуправление, право  заключать  между
собою союзы и т. д. Еще раньше Ф. удаюсь, соединившись с многочисленными
немецкими  врагами  Генриха  Льва,  лишить  последнего  почти  всех  его
владений и даже изгнать  его  из  Германии.  Выйдя  из  затруднительного
положения на севере Италии, Ф.  обратил  внимание  на  южную:  он  решил
женить своего сына Генриха (которого еще раньше  короновал,  по  обычаю,
германскою королевскою  короною)  на  наследнице  сицилийского  престола
Констанции. В 1184 г.  близ  Майнца  Ф.  устроил  в  честь  своего  сына
роскошный съезд, один из самых пышных  праздников,  какие  только  знает
средневековая история. Это  сильно  повлияло  на  воображение  несметной
толпы собравшихся: праздник был описан и воспет. Вскоре после праздника,
состоялся  брак  Генриха   и   Констанции   сицилийской,   несмотря   на
противодействие римского престола (в 1186 г.).  Вообще  отношения  между
Римом и Ф. были далеко не дружелюбными и можно  было  бы  ожидать  новой
ожесточенной борьбы, если бы не  внезапно  пришедшее  и  всех  в  Европе
поразившее известие о взятии  Иерусалима  султаном  Саладином.  Ф.,  под
влиянием порыва чувств, объявил, что он примет участие в новом крестовом
походе с целью отобрания назад Иерусалима. В мае 1189 г. он  двинулся  в
поход  со  стотысячною  армиею.  По  дороге  ему  пришлось   воевать   с
византийским императором Исааком Ангелом, который противился переходу Ф.
через его владения. Ф. занял всю Македонию, перезимовал  там,  а  весною
1190  г.  на  греческих  судах  переправился  в  Малую  Азию.  Здесь  Ф.
необыкновенно искусно вел свою армию по  враждебным  и  труднопроходимым
землям. Стычки на пути кончались в его пользу, и Саладин уже не  скрывал
своих серьезных опасений. Но 10 июня 1190 г., во время  переправы  через
маленькую речку Салефу,  Ф.  утонул  -  и  немецкий  поход  расстроился.
Предания,  восхваляющие  его  храбрость  и  великодушие,  больше   всего
останавливаются на его крестовом походе.
   Е. Т.
    Фриз   - в архитектуре древнегреческих и древнеримских храмов,  лежащая
между архитравом  и  гзымсом  часть  антаблемента,  в  дорическом  стиле
занятая чередующимися триглифами и метопами, а в ионическом и коринфском
стилях рельефными  орнаментами  или  такими  же  изображениями  фигур  и
называемая в последнем случае также зоофором. Ф. называется  кроме  того
непрерывная полоса рельефов, опоясывающая в некоторых  античных  храмах,
как напр. в афинском Парфеноне, стены целлы. В  новейшей  архитектуре  и
декоративном  искусстве  название  Ф.  дают  всякой  полосе,   тянущейся
горизонтально  в  разделке  стены  на  части,   полосам,   обрамливающим
какое-либо среднее  пространство  и  вообще  пластической  или  писанной
красками орнаментации, значительно более  длинной,  чем  широкой,  напр.
бордюрам ковров, орнаментированным иначе, чем среднее поле,  полосам  по
краям штучного деревянного или  каменного  пола,  отличающимся  от  него
цветом и рисунком. У столяров Ф. называется всякий выступ,  делаемый  по
верхней или нижней части какого-либо их изделия.
    Фритоун (Freetown)   - главн. гор. британской колонии  Сиерра-Леоне  на
зап. берегу  Африки,  расположен  в  болотистой  низменности  у  подошвы
горного хребта. Жителей 30 тыс., в том числе 200 белых,  1000  мандинго,
остальные негры. Гавань сильно  укреплена.  Собор.  Дворец  губернатора.
Миссионерский дом со школой. Климат очень нездоровый; в течение 8 мес. в
году постоянные дожди. Ввоз товаров в 1898 г. составлял 606349 фн.  ст.,
вывоз  290991  фн.  ст.  Вместимость  прибывающих  и  отбывающих   суден
равняется 1110228 per. тонн. Главное значение  Ф.  в  качестве  угольной
станции и как отправной пункт внутрь страны. С 1900 г. от Ф. к Сонготоун
строится железная дорога (52 км.).
    Фромантен (Эжен Fromentin)   - французский и живописец, род. в 1820 г.,
учился пейзажной живописи у Л. Каба. Сделав в 1842 г. поездку  в  Алжир,
под влиянием живописца-ориенталиста  Марилья,  он  посвятил  свою  кисть
изображению природы и быта  северного  побережья  Африки,  для  изучения
которых еще дважды посетил Алжир, в 1848 г. и в  1852  г.  Плодами  этих
путешествий, кроме множества картин и рисунков,  были  два  превосходных
сочинений: "Une ete dans le Sahara" (9-ое изд., Н., 1888) и  "Une  annee
dans ie Sahel"  (5-oе  изд.,  П.,  1884),  излагающие,  в  форме  писем,
отличным слогом, удивительно сильно и поэтично, впечатления,  испытанные
автором во время этих путешествий.  Иллюстрированное  им  самим  издание
обоих сочинений вышло в свет в  1878  т.  Как  живописец,  Ф.  стремился
главным образом к тонкому и верному воспроизведению эффектов  воздуха  и
света, свойственных знойной пустыне,  и  вместе  с  тем  к  тому,  чтобы
характерный человеческие фигуры играли в произведении  столь  же  важную
роль, как и пейзаж. Главные картины Ф. - "Мавританские похороны" (1853),
"Охота на газелей", "Аудиенция у халифа",  "Черный  фигляр  у  номадов",
"Дорога Баб-эль-Гарби в Эль-Агуате (1859), "Арабские курьеры". "Арабский
бивуак на рассвете", "Алжирская соколиная охота" (1864; в Люксенбургском
музее в П.), "Арабский лагерь"  (там  же),  "Охота  на  цаплей"  (1865),
"Негры-молотильщики", "Алжирская фантазия" (1869) и нек. др. В  1869  г.
Ф. сделал экскурсию в Венецию, а в 1875 г. в Бельгию  и  Голландию,  для
изучения произведений тамошних старинных живописцев. Результатом  второй
из этих поездок было  мастерски  написанное  сочинение  художника:  "Les
maitres  d'aulrefois"  (П.,  1876),  в  котором  особенно   замечательна
характеристика  Рубенса  и  Рембрандта.  Перу  Ф.   принадлежит,   кроме
вышеуказанных сочинений,  роман  "Dominique"  (Н.,  1863).  Ср.  Gronse,
"Eugene Fromentin, peintre et ecrivain" (П., 1881).
    Фронда  (La  fronde,  букв.  "праща")    -  обозначение   целого   ряда
противоправительственных смут, имевших место во Франции в  1648  -  1652
гг. Мазарини имел массу придворных врагов; война с Испанией, требовавшая
огромных финансовых затрат, создавала недовольство и  в  других  классах
населения.  В  1646  г.  парламент  отказался  внести  в  свои  регистры
предложенные  Мазарини  фискальные   проекты;   одновременно   вспыхнули
открытия восстания на юге страны (в Лангедоке) и др. местах.  Фискальные
тенденции политики Мазарини  затрагивали  интересы  не  только  простого
народа, но и зажиточного городского класса. К началу 1648  г.  положение
настолько обострилось, что кое-где на улицах Парижа начались вооруженные
стычки. В январе, феврале и марте произошел  ряд  заседаний  парламента,
который отнесся отрицательно  к  финансовым  проектам  королевы-регентши
Анны Австрийской и Мазарини. Летом 1648 г.  Мазарини  сослал  нескольких
влиятельных своих врагов; тогда парламент заговорил уже  об  ограничении
правительственного произвола в деле наложения новых податей и в  лишении
свободы. Успех английской революции. уже  определившийся  к  концу  40-х
гг., сильно содействовал смелости французской оппозиции.  Тем  не  менее
регентша велела (26 августа  1648  г.)  арестовать  главу  парламентской
оппозиции, Брусселя, и еще  некоторых  лиц.  На  другой  день  парижское
население построило около  тысячи  двухсот  баррикад.  Анна  Австрийская
очутилась в Палэ-Рояльском дворце запертою целой  системой  баррикад  на
соседних улицах. После двухдневных переговоров с  парламентом  регентша,
видя себя в очень критическом  положении,  освободила  Брусселя.  Полная
гнева, она в средине сентября, с Мазарини и со всею  семьею,  уехала  из
Парижа в Рюэль. Парламент потребовал возвращения короля  в  столицу,  но
это сделано не было; тем не  менее,  решившись,  до  поры,  до  времени,
показать себя уступчивою, Анна  подписала  "Сен-Жерменскую  декларацию",
которая, в общем, удовлетворяла главнейшие требования парламента. Осенью
1648 г. к Парижу подошла часть войск  от  границы  могущественный  принц
Кондэ,   благодаря   щедрым   подаркам   королевы,   стал   на   сторону
правительства, и  Анна  (в  декабре  1648  г.)  снова  начала  борьбу  с
парламентом. Кондэ вскоре осадил Париж (откуда 5 янв.  1649  г.  выехала
королева);  парижское  городское  население,  в  союзе  с   недовольными
аристократами (Бофором, Ларошфуко, Гонди и  др.),  решило  всеми  мерами
сопротивляться.  В  Лангедоке,  Гиени,  Пуату,  а  также  на  севере  (в
Нормандии и других местах) начались  волнения  противоправительственного
характера. "Ф.", как стали называть их сначала в шутку (по имени детской
игры), а потом серьезно - стала приобретать сильных союзников. Это снова
сделало королеву и  Мазарини  уступчивыми.  Парламент  между  тем  успел
разглядеть, что его знатные союзники действуют из чисто личных  целей  и
не прочь от предательства. Поэтому, 15 марта парламент пришел к  мирному
соглашению с правительством, и на короткое  время  волнение  утихло.  Но
едва это соглашение устроилось, обнаружилась вражда и  зависть  Кондэ  к
Мазарини, которого политику он до тех пор поддерживал.  Кондэ  вел  себя
так дерзко по отношению  не  только  Мазарини,  но  и  к  королеве,  что
произошел открытый разрыв между ним и  двором.  В  начале  1650  г.,  по
приказу Мазарини,  Кондэ  и  некоторые  его  друзья  были  арестованы  и
отвезены в Венсенскую тюрьму. Снова возгорелась междоусобная  война,  на
этот раз уже не под главенством парламента, а  под  прямым  руководством
сестры Кондэ, герцога  Ларошфуко  и  других  аристократов,  ненавидевших
Мазарини. Опаснее всего для двора было то, что фрондеры вошли в сношения
с испанцами (воевавшими тогда против Франции).  Мазарини  начал  военное
усмирение бунтовавшей Нормандии и быстро его привел  к  концу;  эта  "Ф.
Кондэ"  вовсе  не  была  особенно  популярна  (парламент  ее  совсем  не
поддерживал). Столь же удачно (в первой половине 1650 г.) было усмирение
и других  местностей.  Мятежники  всюду  сдавались  или  отступали  пред
правительственными войсками. Но фрондеры еще не  теряли  бодрости  духа.
Мазарини, с регентшею, маленьким королем и войском, отправился к  Бордо,
где в июле восстание возгорелось с удвоенной  силой;  в  Париже  остался
принц Орлеанский, в  качестве  полновластного  правителя  на  все  время
отсутствия двора.  В  октябре  королевской  армии  удалось  взять  Бордо
(откуда вожди Ф. - Ларошфуко, принцесса Кондэ и др. -  успели  во  время
спастись). После падения Бордо Мазарини загородил путь  южной  испанской
армии (соединившейся с Тюреннем и другими фрондерами) и нанес  (15  дек.
1650 г.)  врагам  решительно  поражение.  Но  парижские  враги  Мазарини
осложнили положение  правительства  тем,  что  им  удалось  привлечь  на
сторону  "Ф.  принцев"  затихшую  уже   парламентскую   Ф.   Аристократы
соединились с парламентом, их договор был окончательно оформлен в первые
же недели 1651  г.,  и  Анна  Австрийская  увидела  себя  в  безвыходном
положении: коалиция "двух Ф.". требовала от  нее  освобождения  Кондэ  и
других арестованных, а также отставки Мазарини. Герцог Орлеанский  также
перешел  на  сторону  Ф.  Когда  Анна   медлила   исполнить   требование
парламента,  последний  (6  февраля  1651  г.)  объявил,  что   признает
правителем Франции не регентшу, а герцога Орлеанского. Мазарини  скрылся
из Парижа; на другой день парламент потребовал от королевы (явно имея  в
виду Мазарини), чтобы впредь иностранцы и люди, присягавшие кому  бы  то
ни было, кроме французской короны, не могли занимать высших  должностей.
8 февраля парламент формально приговорил Мазарини к изгнанию из пределов
Франции. Королева должна была уступить; в  Париже  толпы  народа  грозно
требовали, чтобы несовершеннолетний король остался с матерью в Париже  и
чтобы арестованные аристократы были  выпущены  на  свободу.  11  февраля
королева приказала это сделать. Мазарини выехал из Франции. Но не прошло
и нескольких недель после его изгнания, как фрондеры перессорились между
собою, вследствие слишком разнородного своего состава,  и  принц  Кондэ,
подкупленный обещаниями регентши, перешел на сторону правительства. Едва
он порвал сношения со своими  товарищами,  как  обнаружилось,  что  Анна
обманула его; тогда Кондэ (5 июля 1651 г.) выехал из  Парижа.  Королева,
на сторону которой один за другим стали переходить  ее  враги,  обвинила
принца в измене (за сношения с испанцами). Кондэ поддерживаемый Роганом,
Дуаньоном и другими вельможами, возбудил мятеж в Анжу, Бордо,  Ларошели,
Берри, Гиени и т. д. Испанцы тревожили границы на  юге;  положение  Анны
снова оказалось отчаянным. Ей помог Мазарини, явившийся из  Германии  (в
ноябре 1651 г.) во главе довольно многолюдной армии наемников. Вместе  с
войсками королевы, эта армия принялась за укрощение мятежа в неспокойных
провинциях. Борьба началась упорная. Кондэ и его  союзники  пробились  к
Парижу, и Кондэ въехал в столицу. Огромное  большинство  парижан,  после
долгих, с 1648 г. не прекращавшихся смут, относилось к обеим  враждующим
сторонам вполне индифферентно, и если все чаще и сочувственные  начинало
вспоминать Мазарини, то исключительно потому, что  надеялось  на  скорое
восстановление порядка и спокойствия при его управлении. Летом  1652  г.
Кондэ начал  насильственные  действия  против  приверженцев  Мазарини  в
Париже; у ворот столицы происходили, с переменным успехом, стычки  между
войсками Кондэ и королевскими. Часть парламентских  советников  выехала,
по королевскому желанию, из Парижа,  а  Мазарини  уехал  добровольно  "в
изгнание", чтобы показать уступчивость правительства. Эта мера привела к
тому, на что она была рассчитана: почти все  аристократические  союзники
Кондэ покинули его; парижское население отправило к  регентше  и  королю
несколько депутаций с просьбою возвратиться в Париж, откуда уехал  всеми
покинутый Кондэ, - присоединившийся к испанской армии. 21  октября  1652
г. королевская семья с триумфом въехала в  Париж.  Уцелевшие  выдающиеся
фрондеры были высланы из столицы (самые, опасные,  впрочем,  выторговали
себе амнистию, еще  прежде  чем  оставить  Кондэ);  парламент  вел  себя
низкопоклонно. Анна  восстановила  все  финансовые  эдикты,  послужившие
четыре  года  тому  назад  первым  предлогом  для   смуты;   королевский
абсолютизм воцарился всецело. В январе 1653 г. снова вернулся  Мазарини,
отнявший у Кондэ последние бывшие в его руках крепости. Кое-где фрондеры
еще держались в течение первой половины 1653 г., но  только  при  помощи
испанских войск.  Окончательным  превращением  Ф.  считается  взятие,  в
сентябре 1653 г., города  Перигэ  войсками  правительства.  Ф.  не  была
ознаменована кровавыми казнями, ибо правительство долго еще  боялось  ее
возобновления.  Подавление  движения   имело   результатом   совершенное
упрочение королевского произвола и окончательное унижение  парламента  и
аристократии, т. е. двух сил имевших хоть какие-нибудь шансы в борьбе  с
абсолютизмом. В  памяти  народа  Ф.  осталась  окруженною  презрением  и
насмешками: слишком уж велика была роль чисто  личной  вражды  и  личных
интересов в этом движении и  слишком  разорительным  оно  оказалось  для
большинства населения. Много содействовало непопулярности Ф. и  сношения
фрондеров с внешними  врагами,  испанцами.  Некоторые  историки  склонны
рассматривать Ф., как карикатурное отражение современной  ей  английской
революции. Следов в истории французского  народа  Ф.  не  оставила.  Ср.
Sainte-Aulaire, "Histoire de  la  fronde";  Bouchard,  "Les  guerres  de
religion et les troubles de  la  f.  en  Bourbonnais"  (1885);  Cheruel,
"Histoire de France pendant la minorite  de  Louis  XIV";  "Histoire  de
France sous le  ministere  de  Mazarin"  (П.,  1879);  Лависс  и  Рамбо,
"Всеобщая история" (М., 1899, т. 6).
    Фронт  . - Различают Ф. позиции, долговременной оборонительной ограды и
атаки.
   I. Фронтом  позиции  или  всякого  расположения  войск  называют  все
протяжение боевой линии от одного фланга до другого, а также ту сторону,
куда войска обращены лицом. При пассивной обороне позиции, когда имеют в
виду только оборонительные действия, стараются по  возможности  прикрыть
Ф. позиции труднодоступною местностью, которая  затрудняла  бы  движение
неприятеля при атаке и задерживала бы его под огнем с  позиции.  В  этом
случае выгодно, когда перед Ф. протекает река, или когда впереди лежащая
местность  изрезана  оврагами  и  глубокими  канавами,   препятствующими
развертыванию сил противника, и вообще когда впереди  позиции  находятся
преграды,  которых  неприятель  не  может  обойти.   Если   естественных
препятствий и преград на данной местности нет, то для  усиления  обороны
позиции, располагая  временем,  можно  прибегнуть  к  средствам  полевой
фортификации  и  создать   препятствия   искусственные.   Для   больших,
самостоятельных отрядов, могущих рассчитывать на переход в  наступление,
или для отрядов, занимающих  позицию  выжидательную,  с  целью  выиграть
время в ожидании  прибытия  подкреплений,  -  выгоднее  иметь  перед  Ф.
позиции местность ровную. удобную для движения по  ней  и  развертывания
сил. Сплошные преграды перед Ф., затрудняющие движение  вперед,  в  этом
случае неуместны, и Ф. позиции должен состоять из ряда местных предметов
с   достаточными    между    ними    промежутками,    для    возможности
беспрепятственного перехода в наступление широким Ф.  Перемена  Ф.  есть
изменение его направления под каким-нибудь углом к прежнему; перемена Ф.
может быть исполнена по средней части или по одной из фланговых,  причем
часть, по которой производится перемена Ф., служит как бы осью  вращения
перемещаемого расположения.
   II. Ф. долговременной  оборонительной  ограды  или  крепостной  Ф.  -
участок ограды, расположенный  на  одной  линии  полигона  и  получающий
самостоятельную продольную оборону  рвов  (напр.  из  одного  канонира).
Всякая крепостная ограда в плане имеет  вид  сомкнутого  многоугольника;
стороны этого многоугольника называются  линиями  полигона,  углы  между
ними - углами полигона, равноделящие углов - их капиталями. Каждая линия
полигона определяет собою общее направление данного  участка  крепостной
позиции и служит обыкновенно местом расположения какого-нибудь одного Ф.
Участки   вала,   предназначенные   для   обстреливания   впередилежащей
местности, называются фасами, обстреливающие кроме того крепостные рвы -
фланками. Казематы, из  которых  производится  продольное  обстреливание
рвов, называются фланкирующими постройками.  Расстояние  от  фланка  или
фланкирующей постройки до наиболее  удаленной  точки  фланкируемого  рва
называется оборонительною линию. Наибольшая длина  оборонительной  линии
равняется дальности действительного огня картечью, т. е. 200 саж., а при
57 миллиметровых  капонирных  пушках  -  принимается  в  150  саж.  Ради
возможности продольной обороны, рвы должны  быть  прямолинейные,  причем
прямолинейные участки крепостных рвов должны быть не длиннее 150 или 200
саж. (длина оборонительной линии) и не короче 50 саж.; при меньшей длине
рва разлет картечи будет слишком мал. Крепостные  рвы  служат  преградой
штурму, а расположенные за ними валы  дают  обороняющемуся  позицию  для
действия по впереди лежащей местности и для поддержки соседних  участков
оборонительного    расположения,    поэтому    условия,     определяющие
расположение,  в  плане  валов,   могут   не   совпадать   с   таковыми,
определяющими начертание рвов; когда местные условия  требуют  для  вала
одно направление, а для рва иное, то можно  их  устраивать  независимыми
один  от  другого.  Применение  начала  независимости  вала  от  рва   в
значительной степени облегчает применение  долговременных  укреплений  к
местности, а также дает возможность исправлять недостатки  некоторых  Ф.
Начертание в плане вала определяется направлением линии огня; начертание
в плане рва - линией кордона эскарта (внутреннего  края  рва).  Так  как
постройка долговременных укреплений начинается всегда с отрывки рвов, то
раньше всего разбивается на местности линия кордона эскарпа,  которую  и
принимают за магистральную линию всего Ф. В зависимости от начертания  и
принятой системы фланкирования рвов, крепостные  Ф.  получают  следующие
названия: а) бастионный, б) тенальный, в) полигональный или капонирной и
г) кремальерный. а) Фасы и куртина предназначаются для  дальней  обороны
впереди лежащей местности фронтальной и отчасти перекрестной,  фланки  -
для  обстреливания  рва  и  ближней  перекрестной  обороны  подступов  к
бастионам. Ров может получать оборону открытую с фланков или закрытую из
казематов,  расположенных  под  валом  в  толще  фланков.  При  открытой
фланковой обороне и сухих рвах,  впереди  куртины  устраивают  так  наз.
теналь; его назначение  -  прикрывать  от  выстрелов  эскарповые  одежды
куртины и фланков, а также прикрывать выход в ров потерны, служащей  для
сообщения внутренности Ф. со рвом. Бастионное начертание представляет то
преимущество, что: 1) оборона рвов может быть достигнута, не прибегая  к
устройству казематов (открытая, с фланков);  2)  при  постепенной  атаке
против какого-нибудь бастиона, фланк, обороняющий его ров, до  последней
минуты остается  в  руках  обороняющегося;  3)  направление  линии  огня
благоприятно как для достаточной фронтальной обороны  местности,  так  и
для перекрестной. Недостатки бастионного Ф.  следующие:  1)  его  трудно
применить к местности,  ввиду  тесной  зависимости,  существующей  между
частями Ф.; 2) фасы и фланки подвержены  анфиладному  огню  с  поля;  3)
внутреннее  пространство  тесно.   После   изобретения   фугасных   бомб
бастионный Ф. стал применяться при сухих рвах только  огню  с  поля,  на
напольных же фасах - только при земляном эскарпе,  наприм.  при  водяных
рвах. б) Тенальный Ф. состоит из двух фасов, составляющих входящий  угол
от 90 до 120 градусов. Оборона  рвов  в  тенальном  Ф.,  до  изобретения
фугасных бомб, производилась из оборонительных казематов,  расположенных
во входящей части Ф.  (в  чертеже  заштриховано).  Тенальное  начертание
представляет ту выгоду, что  достигается  сильная  перекрестная  оборона
местности. Недостатки тенального начертания заключаются в том,  что:  1)
фасы легко анфилировать; 2) фронтальная  оборона  слаба;  3)  внутреннее
пространство стеснено до крайности; 4) начертание  это  возможно  только
при больших углах полигона, а потому трудно применяется к  местности.  С
изобретением фугасных бомб тенальный  Ф.  описанного  вида  применяют  в
горжах фортов; если же местность  требует  устройства  тенальных  Ф.  на
напольных фасах, то фланкирующие казематы устраивают в исходящих  частях
Ф., за контрэскарпом. б) Полигональный  или  капонирный  Ф.  состоит  из
одного фаса, расположенного  по  линии  полигона,  или  из  двух  фасов,
составляющих очень тупой исходящий или  входящий  угол.  Чтобы  получить
направления  фасов,  из  середины  линии  полигона  или  иной  ее  точки
восставляют перпендикуляр вовнутрь или внаружу и откладывают на нем от 0
до 1/10 длины линии полигона. Полученную точку (В) соединяют  с  концами
линии  полигона.   Сторона,   в   которую   восставляют   перпендикуляр,
обусловливается главным  образом  местностью  и  требованием  обеспечить
лицевые стены капонира от косых выстрелов, а фасы от анфиладных. Оборона
рвов  производится   из   казематированной   оборонительной   постройки,
расположенный на дне рва и называемой капониром, если огонь производится
в обе стороны, и полукапониром, когда огонь производится только  в  одну
сторону,  а  другая  обсыпана   землею.   Длина   линии   полигона   при
полигональном Ф. бывает от 50 сажен (при полуканонире) до 400 саж.  (при
капонире  в  средине  Ф.).  Полигональное  начертание  имеет   следующие
преимущества:   1)   чрезвычайно   сильная   фронтальная   оборона    по
впередилежащей местности; 2) удобство применения к местности,  благодаря
возможности делать переломы фасов, по желанию, внаружу или вовнутрь;  3)
легкость обеспечения  от  анфиладного  огня.  Недостатки  полигонального
начертания заключается: 1)  в  отсутствии  перекрестной  обороны;  2)  в
трудности целесообразной организации обороны рва перед головою капонира.
Полигональный Ф. применяли еще в эпоху гладкой артиллерии.  С  введением
нарезной  артиллерии  он  во  всех  государствах,  кроме  Франции,  стал
господствующим. После войны 1870 - 71 гг. Франция также перешла к  этому
Ф.,  так  что  в  настоящее  время   повсюду   новые   крепости   строят
преимущественно по правилам полигонального начертания.  г)  Кремальерный
Ф. состоит из одного длинного фаса и перпендикулярного к нему  короткого
фланка. Чтобы получить направления частей Ф., приняв за центр один конец
линии полигона, описывают из него дугу радиусом, равным длине фланка; из
другого конца линии полигона проводят касательную  к  этой  дуге;  точка
касания  представляют  собою  вершину  входящего  угла  Ф.  Длина  линии
полигона изменяется от 50  до  200  сажень;  длина  фланка  -  не  менее
горизонтального расстояния  между  гребнем  вала  и  гребнем  гласиса  и
обыкновенно не более горизонтального расстояния  между  гребнем  вала  и
подошвою гласиса. Оборона  рвов  производится  во  одному  из  следующих
способов: 1) из казематов (черт. 6), расположенных во входящем угле  Ф.;
2) из казематов, расположенных в исходящем угле за контр-эскарпом 3)  из
канонира в исходящем угле Ф.  Кремальерное  начертание  имеет  свойства,
весьма сходные  с  таковыми  полигонального  начертания,  с  тою  только
разницею, что  применение  к  местности  не  так  удобно,  так  как  нет
независимости  фланкирующей  постройки  от  вала,  а   фланк   подвержен
анфиладному огню с поля. Сравнивая Ф. различного начертания, приходим  к
следующим выводам: 1) в отношении фронтального обстреливания  местности,
наиболее выгодны - полигональный  и  кремальерный,  наименее  выгоден  -
тенальный Ф.; 2)  в  отношении  перекрестного  обстреливания  местности,
наиболее выгодный - тенальный; 3) в отношении  трудности  анфилирования,
наиболее выгодный - полигональний и кремальерный, наименее -  тенальный;
4) в отношении легкости применения  к  местности,  наиболее  выгодный  -
полигональный, наименее выгодный - бастионный 5) в отношении  обширности
внутреннего пространства, наиболее выгодный полигональный и кремальерный
наименее   выгодный   -   тенальный   Ф.   Перечисленные    преимущества
полигонального начертания привели к тому, что в настоящее время оно чаще
всего применяется при постройке крепостей.
   III. Ф. атаки - участок крепостной оборонительной позиции,  выбранный
атакующим для ведения на него постепенной  атаки.  На  линии  фортов  Ф.
атаки представят 2 или 3 перволинейных форта с промежутками между  ними;
на крепостной ограде - 2 бастиона и  1  равелин,  или  2  равелина  и  1
бастион и т. п. Успех постепенной атаки в значительной  степени  зависит
от удачного  выбора  Ф.  атаки.  При  выборе  Ф.  атаки  преимущественно
руководствуются  условием  удобного  подвоза  материальных  средств  для
ведения атаки, как то: осадных парков,  материалов  для  ведения  работ,
продовольствия для войск и пр.; поэтому стараются атаковать  крепость  с
той стороны, с которой к ней подходит от границы  рельсовый  или  водный
путь;  затем  необходим  грунт  благоприятный  для  инженерных  работ  и
полезны:  складки  местности,  преграда,  обеспечивающая  фланг   атаки;
относительная  слабость  обороны  данного  участка,  неожиданность   для
обороняющегося избранного направления атаки также  может  способствовать
ее  успеху.  Атакующий  старается  скрыть   выбранное   им   направление
демонстрациями,  дроблением  осадных   средств   на   несколько   широко
разбросанных малых парков, одновременным возведением  возможно  большего
числа батарей, сразу открывающих огонь с разных сторон по крепости и  т.
п. Обороняющийся, наоборот,  стремится  обнаружить  выбранный  Ф.  атаки
возможно ранее, чтобы успеть развернуть на нем свои средства,  прибегая,
для раскрытия намерений противника, к воздушным шарам, вышкам,  шпионам,
вылазкам.
   С. А. Цабель.
    Фронтон   -в архитектуре, увенчание фасада здания, имеющее  чаще  всего
форму треугольника, ограниченного с боков двумя наклонными карнизами,  а
снизу главным карнизом здания.  Узкие  стороны  античных  храмов  всегда
оканчивались вверху невысоким Ф., треугольное поле или  тимпан  которого
бывало украшено скульптурными фигурами, а боковые карнизы несли на  себе
края двускатной крыши сооружения. В последнюю  пору  римского  искусства
явились  Ф.  другой  формы,  перешедшие  потом   в   архитектуру   эпохи
Возрождения, а именно такие,  в  которых  наклонные  карнизы  заменяются
одним непрерывным дугообразным карнизом, так  что  образуется  тимпан  в
виде сегмента  круга  (циркульный  Ф.).  В  позднейшее  время  форма  Ф.
уразнообразилась еще более: явились Ф. в виде трапеции,  Ф.  с  боковыми
карнизами, не сходящимися вверху и оставляющими  между  своими  верхними
концами  (иногда  переходящими  в  волюты)  свободное  пространство  для
помещения пьедестала для вазы, бюста или какого-либо  другого  украшения
(прерванный Ф., fronton brise), Ф. в форме равностороннего  треугольника
и др. Такие Ф. устраиваются преимущественно  не  над  фасадами,  но  под
окнами, дверями и крыльцами.
    Фуга   - высшая форма полифонного стиля,  развившаяся  из  имитации.  В
двухголосной и многоголосной Ф., как и в имитации, проводится  тема,  но
только по известным установившимся  правилам.  Приемы  проведения  темы,
установившиеся в Ф. (а именно имитация темы в строе квинтою  выше  строя
темы, т. е. ответ), являлись в виде намеков уже у Клавдио Меруло (ум.  в
1604 г.), в органных ричеркари, а также  у  Джованни  Габриели  (1557  -
1613), представителя венецианской  школы,  в  его  французских  канцонах
(Canzone alla francese). Вообще, во второй венецианской школе  развилась
форма Ф. Из композиторов, подготовивших полный  расцвет  Ф.  замечателен
Александр Польетти, умерший в 1683 г., за два года  до  рождения  И.  С.
Баха. Его фуги; по  зрелости  формы,  уже  приближаются  к  фугам  Баха.
Зародившаяся  и  сложившаяся  в  Италии  Ф.  обязана  дальнейшим   своим
развитием германским  композиторам.  Тема  для  Ф.  должна  иметь  форму
небольшого предложения в главном строе. В ней допускается  модуляция,  в
строе на квинту  вверх,  только  в  конце  она  должна  быть  мелодична,
характерна, удобна для полифонической работы. Объем  темы  не  превышает
октавы. Тема не должна быть длинна, чтобы ее можно было легко  запомнить
и узнавать в продолжение всей Ф. Длинная  тема  возможна  только  в  том
случае, когда она имеет характер секвенции. Для  темы  достаточно  трех,
четырех или шести тактов, смотря по темпу. В скором темпе возможна  тема
и в восемь тактов. Характерною можно назвать ту тему,  которая  выдается
своеобразным сопоставлением интервалов и разнообразным,  но  не  пестрым
ритмом. В простой Ф. тема должна быть одноголосной.  Ф.  распадается  на
три части, но границы этих частей часто очерчены не  особенно  рельефно.
Более применяется Ф. четырехголосная, 1-я часть ее  начинается  темою  в
одном из голосов. По  окончании  ее  вступает  другой  голос,  с  точной
имитацией темы в строе квинтою выше. Тема  в  главном  строе  называется
вождем (dux), тема в строе квинтою выше или ответ -  спутником  (comes).
Голос, начавший Ф. вождем, продолжает двигаться в то время, когда другой
голос берет спутника. Контрапункт, исполняемый первым голосом  во  время
спутника, называется противусложением, которое часто пишется  в  двойном
контрапункте, имея в виду в продолжении Ф. помещать  противусложение  то
снизу, то сверху темы. Противусложение должно ритмически  отличаться  от
темы, чтобы давать последней рельеф. После вступления вождя и  спутника,
оба голоса исполняют небольшую  двухголосную  интермедию  в  ритмическом
характере предыдущих тактов.  После  этой  двухголосной  интермедии  или
промежуточного предложения в  два  или  четыре  такта,  вступает  третий
голос, исполняющий вождя, а затем четвертый голос, исполняющий  спутника
на фоне трех других контрапунктирующих голосов. После  этого  проведения
темы по всем четырем голосам, называемого  полным  проведением,  следует
четырехголосная  постлюдия  или  заключительное  предложение,  в   строе
квинтою выше строя вождя. Этим  заканчивается  первая  часть  Ф.  Иногда
появление темы в первой части бывает следующее: вождь, спутник, спутник,
вождь. Такой порядок чередования называется инверсией.  При  этом  между
спутниками нет интермедии или же она бывает очень коротка. В этой  части
тема является только в главном строе Ф., т.  е.  начальном,  и  в  строе
квинтою выше от главного. В других строях тема является во второй части.
Если тема, прошедшая по всем голосам в первой части,  появляется  еще  в
одном из четырех голосов, то такой прием  называется  проведением  сверх
меры. Во второй части тема проводится в  разных  строях,  находящихся  с
главным строем Ф. в первой степени сродства и  очень  редко  во  второй.
Иногда соблюдается квинтовое отношение между темой и ее имитацией. Кроме
того, в этой части прибегают к увеличению темы, придавая  вдвое  большую
длительность каждой ноте темы,  к  уменьшению,  придавая  вдвое  меньшую
длительность каждой ноте темы, к исполнению темы,  придавая  каждому  ее
интервалу направление обратное прежнему (напр., если тема шла на  кварту
вверх, секунду вниз, терцию вверх и т.  д.,  то  при  новом  приеме  она
пойдет на кварту вниз,  секунду  вверх,  терцию  вниз  и  т.  д.)  Между
появлениями  темы  должны  применяться  интермедии.  В  этой  же   части
применяется стретто.  Вторая  часть  оканчивается  органным  пунктом  на
доминанте главного строя. Над этим органным пунктом хорошо брать стретто
из темы Ф. Третья часть начинается темой в главном строе. Она проводится
по всем голосам в главном строе, иногда является в  строе  субдоминанты;
чаще ее проведение делается сжатым  стретто.  Ф.  оканчивается  органным
пунктом на тонике. Во второй  и  третьей  частях  допускаются  некоторые
вольности  относительно  интервалов  темы,  а  также  укорачивание   или
удлинение первой ноты темы. Кроме того, она может  менять  место  своего
вступления; напр. если тема вступала на сильном времени,  то  она  может
вступать на бывшем сильном времени или  даже  на  слабом.  Это  тактовое
перемещение  называется  in  contrario  tempore.  Точная  имитация  темы
соблюдается в особенности в первой части Ф., но для большей  мягкости  в
спутнике иногда делаются изменения. Эти изменения, в  самом  начале  или
конце темы спутника, основаны на том, что ноты  доминантового  трезвучия
строя вождя заменяются нотами субдоминантового трезвучия строя спутника;
напр.  когда  вождь  начинается  тоникой  и   вводным   тоном   (терцией
доминантового трезвучия), то спутник берет тонику  нового  строя  и  его
шестую  ступень  (терцию  субдоминантового   трезвучия).   Когда   вождь
начинается с тоники и  доминанты  или  прямо  с  доминанты,  то  спутник
начинается  с  тоники  нового  строя  и   субдоминанты   или   прямо   с
субдоминанты;  затем  следует  возвращаться  в  спутнике  к  такому   же
чередованию ступеней, как в вожде. Когда вождь модулирует в конце темы в
строе доминанты, то спутник, приблизительно в том же месте, модулирует в
тон субдоминанты строя спутника. Ф., в которой спутник является  строгой
имитацией  вождя,  называется  реальной;  если  же  спутник  видоизменен
сообразно  выше  изложенным  правилам,  то  Ф.,  называется   тональной.
Фрескобальди (1583 - 1644) считается установителем правил  тональной  Ф.
Кроме четырехголосной, бывают Ф. двухголосные, в которых тема может быть
длиннее применяемой в многоголосной Ф. Для удлинения двухголосной Ф.,  в
первой части, после интермедии, первый голос берет спутника, а второй  -
вождя.  В  такой  Ф.  большое  значение   имеют   интермедии.   Характер
трехголосной  Ф.  легче  четырехголосной.  Пятиголосная  Ф.  пишется   в
медленном темпе и отличается гармонической полнотою.  Такая  Ф.  пишется
для двух одинаковых голосов и трех различных, напр., для  двух  сопрано,
альта, тенора, баса, или для сопрано, альта,  двух  теноров  и  баса.  В
таких  Ф.  лучше  писать  тему   в   пределах   сексты,   во   избежание
перекрещивания   голосов.   Не    следует    постоянно    придерживаться
пятиголосного сложения; надо периодически переходить к  четырех  и  даже
трехголосному сложению. Бывают Ф. и с числом голосов больше пяти,  напр.
у Сарти. Многие Ф. отступают от формы  изложенной  выше  четырехголосной
Ф.; напр., в них нет разграничения  частей,  вторая  часть  находится  в
главном строе, причем  вследствие  тональной  монотонности  прибегают  к
увеличению и уменьшению темы и т. п.  Ф.  бывает  сопровождаемою,  когда
аккомпанемент или подкрепляет голоса Ф.,  или  же  идет  самостоятельно,
поясняя гармоническое содержание Ф. Есть Фуга с непрерывным басом (basso
continuo), который двигается самостоятельно, без темы Ф.,  не  составляя
ее голоса. Фугированным хоралом называется Ф., в которой  строфа  хорала
служит темою для Ф. Хорал с Ф. или  хоральная  Ф.  состоит  в  том,  что
аккомпанементом  хоральной  мелодии  служит  Ф.,  причем  строфы  хорала
появляются не непосредственно одна за другой, а с большими промежутками.
Если в Ф. являются эпизоды гомофонические, но все же преобладает строгий
фуговый  стиль,  при  соблюдении  формы.  Ф.,  то  последняя  называется
свободной Ф. Эту форму не  следует  смешивать  с  фугато,  которое  есть
только  отрывок  Ф.,  являющийся  посреди  какогонибудь  гомофонического
сочинения, как полифонический прием для возбуждения интереса. Ф. угето -
небольшая Ф., с проведением темы в первой части и с весьма  сокращенными
второй и третьей частями. Если  сочинение  начинается  Ф.  и  расходится
свободно в гамофонию, то такой прием назыв. фугированным сложением.  Оно
часто встречается в хорах ораторий  Генделя.  Ф.  с  двумя  проведенными
темами назыв. двойною Ф. Такие две  темы  или  два  субъекта  пишутся  в
двойном контрапункте в октаве для  того,  чтобы  они  могли  применяться
одновременно и менять свои места. т.  е.  верхняя  тема  могла  бы  быть
поставлена внизу, а нижняя - над  ней.  В  двойной  Ф.  в  первой  части
проводится первая тема, во второй - вторая, в  третьей  части  обе  темы
соединяются одновременно,  причем  каждая  тема  должна  быть  исполнена
каждым из четырех голосов. Такая форма двойной Ф. встречается у  Баха  в
Credo его торжественной мессы h-moll. Есть двойные  Ф.,  в  которых  обе
темы соединяются уже в первой части, напр. в Куriе из реквиема  Моцарта.
К разряду двойных Ф. относится и  такая,  в  которой  противусложение  к
спутнику в первой части постоянно и точно сопровождает тему. Тройная  Ф.
имеет три темы, четверная - четыре темы.  Образчиком  тройной  Ф.  может
служить Куriе в мессе g-dur Баха. В этой Ф. в  первой  части  проводится
первая тема, во второй - вторая и третья, а в третьей проводятся все три
соединенные  темы.  Такие  темы   должны   быть   написаны   в   тройном
контрапункте. Ф.  бывают  инструментальные  -  для  фортепьяно,  органа,
оркестра - и  вокальные.  В  последних  принимается  во  внимание  объем
голосов. Вокальная Ф.  более  сжата,  чем  инструментальная,  в  которой
гораздо больше свободы. Ф. достигла своего высшего развития у Генделя  и
в особенности И. С. Баха,  а  позднее  у  Моцарта.  Замечательные,  хотя
немногочисленные образцы Ф. встречаются у  Бетховена,  а  из  позднейших
композиторов - у Мендельсона и Брамса.
   Н. С.
    Фуке (Жеган Fouquet)   - французский живописец, род. в Туре около  1415
г., образовался в Италии, где написал между прочим превосходный  портрет
папы Евгения IV, удостоившийся помещения в римской  црк.  C.-Maрия-сопра
Минерва (в 1437 г.). Поселившись раньше 1460 г. в  Париже,  работал  там
для кавалеров ордена св. Михаила и  потом  находился  на  службе  короля
Людовика  XI.  Ум.  около  1485  г.  Станковых  картин  этого  художника
сохранилось, только пять: две  части  триптиха,  написанного  по  заказу
Этьена Шевалье для медюнского собора, из которых одна изображает Мадонну
на троне, окруженную ангелами (по  преданию,  лику  Мадонны  даны  черты
любовницы Карла VII, Агнессы Сорель; находится  теперь  в  антверпенском
музее), а другая - заказчика триптиха и его патрона, св. Стефана  (у  Г.
БрентаноЛароша, во Франкфурте на Майне); мужской поясной  портрет  (1456
г. в галл. кн. Лихтенштейна, в Вене), портреты Карла VII и его  канцлера
Гильома-Жювеналя  дезЮрсин.  Гораздо  многочисленнее  миниатюры  Ф.,   в
которых его талант выказывается с особенною яркостью.  В  XV  стол.,  во
Франции, существовали две школы  миниатюристов:  одна  строго  держалась
нидерландского направления братьев ванЭйков;  другая,  примешивая  к  их
стилю мотивы и приемы итальянского искусства, стремилась к  благородству
и грации. Ф. - самый значительный из представителей этой  второй  школы:
его миниатюры проникнуты тонким чувством изящного, своеобразно прелестны
как по замыслу, так  и  исполнению.  Парижская  национальная  библиотека
владеет рукописным переводом "Истории иудеев" Иосифа Флавия,  содержащим
в себе 9 миниатюр Ф., и двумя переводами Тита  Ливия,  в  которых  часть
иллюстрацией принадлежит этому мастеру. В  числе  миниатюр  французского
перевода  "Книги  о  несчастиях  благородных  мужчин  и   женщин"   одна
принадлежит самому Ф., а прочие - его ученикам. Но лучшие  из  всех  его
произведений   по   части   миниатюрной   живописи   находятся   у    г.
Брентано-Лароша (40 картинок из молитвенника, иллюстрированного  для  Э.
Шевалье).
    Функция (мат.)  .  -  К  сказанному  следует  еще  прибавить  несколько
замечаний. Предположим, что у есть Ф. от независимой переменой х.  Может
случиться, что эта Ф. определена не для всех значений х,  а  только  для
некоторых. Напр., Ф.
   у = 1. 2. 3:.. (x - 1).x определена только  для  целых  положительных
значений х. При х = 1, 2, 3, 4,...
   у = 1, 1.2, 1.2.3, 1.2.3.4,...
   Функция у = 1 + x + х2 + х3 + ...
   определена  для  вещественных  или  комплексных  значений  х,  модули
которых меньше единицы. Ф. вида y = p0xn + p1xn - 1 + p2xn - 2 +  ...  +
рn - 1x + pn, где коэффициенты, р0, р1, р2, ..., рn  данные  числа  наз.
целою функцией n-ой степени. Она определена при всяких вещественном  или
комплексном  x.  Частное  двух  целых  Ф.  наз.  дробною  функцию.   Она
определена для всех значений х, при которых знаменатель не обращается  в
нуль. Целые или дробные Ф. наз. рациональными. Очень часто это  название
придают только дробным Ф. Если в выражении uu буква u есть Ф. от x, а  u
величина постоянная, то uu есть показательная Ф. Если же u - постоянная,
а u Ф. от  x,  то  uu  -  степенная  Ф.  Может  случиться,  что  u  и  u
одновременно Ф. от х. В таком случае uu наз.  Степенно-показательной  Ф.
Если выражение у = аx, где а  данное  число,  примем  у  за  независимую
переменную,  то  х  наз.  логарифмическою  Ф.  от  у.  В   тригонометрии
встречаются Ф. тригонометрические  и  круговые.  Из  других  Ф.  особого
внимания   заслуживают:   шаровые,   цилиндрические,   эллиптические   и
ультра-эллиптические.
   Д. С.
    Фьорд   или вернее (фиорд (датское Fjord, в Шотландии ему соответствует
Frith, от латинск., fretum,  т.  е.  "пролив",  в  Шлезвиге  Fohrde,  на
английских  морских  картах   обыкновенно   заменяется   словом   sound,
равнозначащим нем. Sund и древнерусск.  "суд",  гавань  в  Цареграде)  -
обозначает глубоко вдавшуюся в материк, узкую и глубокую морскую  бухту,
в верхнем  своем  конце,  т.  е.  в  наиболее  вдавшейся  в  сушу  части
разветвляющуюся на меньшие по  объему  заливчики,  сохраняющие,  однако,
общий характер Ф. По большей части  Ф.  встречаются  группами,  придавая
чрезвычайно ломанные очертания береговой линии и образуя так  называемые
фиордистые берега. Наиболее часто и притом наиболее  характерные  фиорды
встречаются преимущественно под высокими широтами: в Европе - в западной
и северной частях Скандинавского полуо-ва,  в.  Шотландии,  в  Ирландии,
Исландии, в Бретани; в Северн. Америке  -  на  Лабрадоре,  Ньюфаунленде,
Новой Шотландии, по берегам Сев.  Америк.  Соединенных  Штатов  до  Мэна
(Maine), на западном берегу до о-ва  Ванкувера;  в  Южн.  Америке  -  на
западном Патагонском берегу в Смитовом  канале,  на  Огненной  Земле;  в
Австралии - на западном берегу Новой Зеландии; далее на Шпицбергене и на
западном берегу Гренландии,  Существование  Ф.  не  ограничивается  даже
морским берегом, так как они встречаются даже  на  канадских  озерах,  в
особенности на северном берегу озера Гурон. Берега Ф., по большой части,
очень высоки и скалисты; глубина почти  всегда  очень  значительная;  по
большей части, при входе в Ф. находится более или менее  высокий  порог,
геологическое  образование  и  состав  которого  совершенно  неизвестны.
Относительно происхождения Ф. мнения ученых до сих пор еще не  сходятся.
Наиболее вероятным кажется предположение, что  Ф.  суть  речные  долины,
которые вследствие поднятия моря или, что в данном  случае  равносильно,
опускания суши оказались ниже уровня  морской  поверхности  и,  в  самом
деле,  продолжением  Ф.  во  внутренние  части,  почти  без  исключения,
являются речные долины.  Предположение,  что  Ф.  прорыты  или  протерты
льдами, или что они образовались под действием прибоя или вообще слишком
прибрежного волнения моря, может быть признано удовлетворительным только
в некоторых отдельных случаях, но при многочисленности Ф. оно, как общее
правило,  принято  быть   не   может.   Изменение   берегового   контура
доказывается  береговой  линией,  которая  при  Ф.,  по  большей  части,
выражается очень ясно. Если два Ф. соединяются один  с  другим  верхними
концами, образуя один для другого продолжение, то  получается  так  наз.
"фьордистый пролив", каков, напр., Маточкин Шар между северным  и  южным
о-вами Новой Земли; если образуется соединение  между  двумя  рядом  или
параллельно идущими Ф., то получается кажущееся  дельтообразное  деление
Ф.; если, наконец, устье (вход) Ф. со стороны моря запружено и воды  его
не сливаются непосредственно с водами моря,  то  образуется  "фьордистое
озеро". Cp. Peschel, "Neue Probleme der vergleichenden Erdkunde" (4 изд.
Лпц., 1883).
    Фьоравенти (Ридольфо Pioraventi)  , прозванный  Аристотелем  (некоторые
полагают,  что  "Aristotele"  было  одно  из  его  имен)  -  итальянский
архитектор и инженер, род. в Болонье, в 1415 г.; ум., вероятно, там  же,
позже 1485 г. Образовавшись, повидимому, под руководством  своего  дяди,
Бартоломео Ф., так же инженера, проводил каналы и строил на них шлюзы  в
окрестностях своего родного города и  Модены,  лил  колокола,  занимался
золотых дел мастерством, в 1447 г. нивелировал местность вокруг Болоньи,
в  1458  г.  передвинул  при  помощи  машин   собственного   изобретения
колокольню болонской црк. Санта-Мариа-Маджоре с места на место,  в  1459
г.  построил  башню  для  миланского  герцога  и  в  1460  г.   выпрямил
покачнувшуюся колокольню црк. Сан-Бьяджо в Ченто, не разбирая ее.  После
того, в 1467 г., по приглашению венгерского короля Матвея, отправился  в
Пешт, где выстроил мост. чрез Дунай, за что получил дворянское звание  и
право чеканить венгерскую монету. В 1471 - 73 гг.  трудился  в  Риме.  В
1474 г., находясь в Венеции, принял приглашение посла  царя  Иоанна  III
Васильевича, Талызина, отправиться в Москву  для  постройки  в  тамошнем
Кремле нового Успенского собора, с которой  никак  не  могли  справиться
русские зодчие. Явившись  в  Москву  вместе  со  своим  сыном  Андреа  и
учеником Пьетро и занимаясь означенною постройкою, научил русских делать
хороший  кирпич,  готовить   благонадежный   цемент,   употреблять   для
соединения   стен   железные   связи,   вместо   деревянных,   исполнять
терракотовые  орнаменты  и  вообще  познакомил  московских  мастеров   с
усовершенствованными приемами строительной техники. В  то  же  время  он
исполнял различные царские поручения: лил пушки, чеканил  монету  и  пр.
Успенский собор был достроен и освящен в  1479  г.  Будучи  вслед  затем
вызван сенатом Болоньи обратно в этот город, Ф. соорудил  там  несколько
дворцов для аристократических фамилий и  фасад  палаццо  дель-Подеста  -
прекрасный образец стиля раннего Возрождения.
    Фюсли Иоганн-Генрих (1742 - 1825)   еще в  детском  возрасте  занимался
рисованием потихоньку от своего отца, который, вследствие  недостаточной
развитости его руки, не хотел пустить  его  на  художественное  поприще.
Несмотря на то, что юношеские рисунки Ф. выказывали живость и  богатство
его фантазии,  он  готовился  к  духовному  званию,  изучая  богословие,
древние языки, а также новые, дававшиеся ему очень легко. Он не  окончил
своего образования, когда, вследствие сочинения, написанного  им  против
одного нечестного должностного лица, ему пришлось бежать из  Цюриха.  Он
скитался несколько лет по  Германии,  пока,  благодаря  своему  переводу
Шекспировского "Макбета"  и  "Писем  леди  Монтаг",  не  познакомился  с
английским посланником в Берлине и, по его приглашению, не отправился  в
1765 г. в Лондон. Здесь он сперва жил переводами английских  и  немецких
книг  (между  прочим,  сочинений  Винкельмана)  и,  только  наслушавшись
академических  речей  Рейнольдса,  снова   заинтересовался   искусством.
Знаменитый корифей английской живописи, с  которым  Ф.  вошел  в  личное
знакомство, советовал ему бросить перо и приняться за карандаш и  кисти.
Послушавшись этого совета, Ф., в 1770 г., отправился  в  Рим,  сблизился
там с Винкельманом и Р. Менгсом и усердно изучал антики и  Микеланджело.
Возвратившись в Лондон в 1779 г. уже вполне готовым художником, он скоро
вошел у англичан в известность с переиначенною фамилиею "Фюзели".  После
того, как лондонская корол. академия в 1788 г. избрала его в свои члены,
он,  кроме  исполнения  других  работ,  нарисовал   9   композиций   для
"Шекспировской галереи" Бойделя и 47  иллюстраций  к  "Потерянному  Раю"
Мильтона, много способствовавших его популярности.  В  1799  г.  Ф.  был
назначен профессором, а в 1804 г. директором академии. С того времени он
посвятил  себя   почти   исключительно   литературным   трудам,   каковы
переработка "Словаря живописцев"  Пилькингтона  (1805  -  10),  "Fifteen
lectures on painters" (1820) и  перевод  на  англ.  язык  "Физиогномики"
Лафатера. Как живописец, Ф. в свое  время  нравился  английской  публике
почти столько же, сколько его современники, Рейнольдс и Уэст,  хотя  был
слабее их во всех отношениях. Рисунок и  вообще  техническое  исполнение
его  произведений  небрежны;  желание   поражать   необычайным   нередко
приводило его к странностям в композиции, к вычурной театральности поз и
движения изображенных фигур, а в колорите к резкости и неестественности.
Наиболее известные картины Ф.: "Титания и  Основа"  (из  "Сна  в  летнюю
ночь" Шекспира), "Кошмар", "Тезей, прощающийся с Ариадною  при  входе  в
Лабиринт", "Уголино в  башне  голода",  "Шествие  теней  в  Элизиуме"  и
"Смерть кардинала Бофора". Биография этого художника издана Дж. Ноулесом
(Knowles) в 1831 г. (Лонд.).






А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   [Ф]   Х   Ц   Ч   Ш   Щ   Э   Ю   Я  

Другие издания рубрики: справочники, энциклопедии, для дома и семьи, статьи, учеба

Оставить комментарий по этой книге

Страница:  [1]

Рейтинг@Mail.ru


Реклама