стихи, поэзия - электронная библиотека
Переход на главную
Жанр: стихи, поэзия

Хименес Хуан Рамон  -  Вечные мгновения


Переход на страницу:  [1] [2]

Страница:  [1]



Хуан Рамон Хименес (1881 - 1958) - один из
крупнейших поэтов Испании, лауреат Нобелевской
премии (1956). Настоящий сборник "Вечные мгнове-
ния", выходящий на испанском и русском языках,
составлен на основе "Третьей поэтической антоло-
гии", над которой Хименес работал незадолго до
смерти и в которую включил лучшее из того, что
было им создано более чем за полвека. Ряд переводов
в сборнике публикуется впервые.


"О СТРАСТЬ МОЕЙ ЖИЗНИ - ПОЭЗИЯ"

Стихотворению "Бродят души цветов под вечерним до-
ждем", которое
включено в эту книгу, предпослан эпиграф, подписанный
инициалами: Х. Р. Х. (J. R. J.). Проницательный читатель,
конечно, сразу поймет: автором эпиграфа является сам Хуан
Рамон Хименес. Но если бы эти инициалы встретились рус-
скому читателю "вне контекста", то он вряд ли смог бы
расшифровать их. А вместе с тем для испанского читателя
такая аббревиатура не представляет никакой загадки. В Ис-
пании существует обычай писать только инициалы тех людей,
что известны всем и каждому. А Хуан Рамок Хименес дей-
ствительно известен в Испании каждому чуть ли не с колы-
бели, - как у нас, например, Пушкин.
И если кто-то скажет просто: "Поэт из Могера", - всем
понятно, что речь идет именно о Хименесе.
Могер - это крохотный городок в Андалусии, на юго-за-
паде Испании. В этом городе и родился - 23 декабря 1881
года - Хуан Рамом Хименес. Он прославил свою "малую
родину" и во многих стихах, и в удивительной, уникальной
прозаической книге "Платеро и я". Город, о котором в ХIХ
веке и в самой-то Испании мало кто знал, с начала ХХ
столетия стал известен во всем мире.
Хименес рано осознал, что он - поэт. Ему не было и
шестнадцати, когда в испанских журналах появились его
первые стихи. А первые книги - "Души фиалок" (Аlmas de
violeta) и "Кувшинки" (Ninfeas)- он выпустил в 1900 году.
Что такое поэзия? Едва ли не все поэты - и в стихах,
и в прозе - пытались ответить на этот вопрос. В разные
годы по-разному отвечал на него и Хуан Рамон Хименес.

Критиком самого себя он был всегда беспощадным - он
мог отречься от того или иного своего стихотворения, мог
решительно заявить: "Все написанное - черновик"... Но он
не мог существовать "вне поэзии". В конце жизни Хименес
написал: "Поэзия всегда была самой сутью моей".
Кто был его литературным учителем? Можно сказать: вся
мировая поэзия. Хименес был страстным книгочеем. На стра-
ницах его стихотворных сборников - строки из Данте, Шек-
спира, Камоэнса, Манрике, Гонгоры, Ронсара, Гете, Байрона,
Шелли, Гюго, Лафорга, Верлена, Рембо, Кардуччи...
Из испанских поэтов-предшественников более всего бли-
зок Хименесу, пожалуй, Густаво Адольфо Беккер (1836 -
1870). Надо отметить, что творчество Беккера в целом оказало
большое воздействие на испанскую поэзию первой половины
ХХ века. Известный литературовед-испанист З. И. Плавскин
пишет: "Завершая развитие романтического искусства, твор-
чество Густаво Адольфо Беккера пролагало пути новаторско-
му искусству Хуана Рамона Хименеса, Антонио Мачадо, Фе-
дерико Гарсиа Лорки, распахивало двери в новый "золотой
век" испанской литературыэ". 1

Новый "золотой век" испанской литературы - это первая
треть ХХ столетия (первый "золотой векэ - эпоха Возрож-
дения и барокко). Главными литературными течениями, по-
явившимися в Испании на рубеже Х1Х и ХХ веков, были
"Поколение 1898 года" и модернизм.
"Поколение 1898 года" называют также "Поколением
катастрофы" - в 1898 году Испания, некогда всесильная
колониальная держава, потерпела сокрушительное поражение
в Испано-американской войн~. Вождем ("Поколения" был ге-
ниальный писатель и философ Мигель де Унамуно. Его со-
ратниками - Рамон дель Валье-Инклан, Пио Бароха, Анто-
нио Мачадо, Асорин (наст. имя - Хосе Мартинес Руис)...

Плавскик 3. И. Испанская литература Х1Х - ХХ веков.
М., 1982, с. 17.

Книги этих писателей неоднократно выходили на русском
языке, о "Поколении" написаны десятки статей и моногра-
фий - и тот, кто заинтересуется испанской литературой
этого времени легко найдет необходимые сведения. А пока
пусть читатель поверит мне на слово: это было поколение
гигантов.
Но о модернизме надо поговорить более подробно.
Что же такое - модернизм в литературе Испании и
Латинской Америки?
Разъясняя данный термин И. А. Тертерян писала в книге
"Испытание историей":
"Термин модернизм явно неудачен. Уже в начале века
употребление этого термина вызывало путаницу, так как
модернизмом было окрещено реформаторское движение внут-
ри католицизма, возглавленное аббатом Луази и осужденное
папой Пием Х в 1907 году. Сейчас же, когда термин мо-
дернизм стали прилагать к более широкому кругу явлений
мировой литературы ХХ века, путаница увеличилась. Тем
не менее изменить что-либо очень трудно: модернизм как
обозначение конкретного литературного течения в испано-
язычных литературах прочно вошел в литературоведческий
обиход, в словари. Поэтому необходимо четко оговорить
в истории испанской и испано-американских литератур мо-
дернизмом называют литературное течение, существовавшее
с 80-х в Испанской Америке и с 90-х годов в Испании до
первой мировой войны. К литературным явлениям периодов
после первой и после второй мировой войны термин модер-
низм в истории испанской литературы не применяется. Ти-
пологически в понятие модернизм включается то, что в ис-
тории -других европейских литератур обозначается как по-
сленатуралистические течения, литература "конца века",
декадентство"1.

1 Тертерян И. А. Испытание историей. Очерки испанской
литературы ХХ века. М., 1973, с. 65.

Хуан Рамон Хименес охарактеризовал модернизм свое-
образно и образно: ("Зто была новая встреча с Красотой,
похороненной в ХIХ веке бужуазной литературой. Модер-
низм был свободным и вдохновенным походом навстречу
Красоте"1.
Модернисты слово "красота" чаще всего писали с большой
буквы и ставили знак равенства меж Красотой и Истиной.
Общепризнанным главой испано-американского модерниз-
ма стал никарагуанский поэт Рубен Дарио (наст. имя
Феликс Рубен Гарсиа Сармьенто; 1867- 1916) - автор "Ла-
зури" и "Языческих псалмов". Он первым ввел само понятие
"модернизм"" для обозначения нового направления в испано-
язычной литературе, быстро снискал общеевропейскую славу
и, впервые приехав в Мадрид в 1898 году, сразу же нашел
себе в Испании почитателей и сторонников.
В Испании крупнейшим поэтом-модернистом стал Хуан
Рамок Хименес.
Испанского поэта и никарагуанца Дарио связывала также
и дружба. Они познакомились в Мадриде в апреле 1900 года.
Исследовательница творчества Хименеса Грасиела Палау де
Немес указывает: "Личное знакомство с Рубеном Дарио было
недолгим, но продолжительным оказалось влияние Дарио:
Хуан Рамон стал писать стихи, имитирующие манеру ника-
рагуанского поэта" . 2
Но Хименеса менее всего прельщала участь эпигона, и
уже первые его книги свидетельствовали о стремлении автора
к самобытности.
Дарио доброжелательно отнесся к творчеству молодого
поэта. Он охотно признал его не только своим учеником, но
и зрелым мастером. Прочитав сборник Хименеса "Грустные
напевы" (Аrias tristes; 1903), Рубен Дарио написал о авторе

1 Jimenes J. R. El Modernismo. Mexico, 1962, р. 17.
2 Раlau de Nemes G. Vida y оbra de Juan Ramon Jimenez.
Мadrid,1957, р. 61.

и книге так: "Способный стать темным и сложным, он чист
и почти наивен. И в них, в этих чудесных и тонких стихах,
те же образы и те же печали, что в народных песнях... Родился
тот, кому дано выразить, благородно и сдержанно, ту пота-
енную тоску, что несешь ты в своем сердце, Андалусия"1.
Именно Хименесу посвящено одно из программных про-
изведений великого никарагуанца - "Лебеди". А стихотвор-
ное послание к Хименесу Рубен Дарио закончил такими -
весьма знаменательными и характерными для поэтики модер-
низма - строками:

Ты зачарован тишиной ночною?
И, колокол заслышав над собою,
глядишь вокруг в раздумии глубоком?
Ты зова тайного покорен власти?
Да! Ты - поэт. Иди дорогой страсти,
влекомый Красотой, хранимый Богом2.

(А Juan Ramon Jimenez)

... 8 февраля 1916 года, в первый раз пересекая Атлантику
(в Америке Хименеса ждала невеста - Зенобия Кампруби
Аймар; бракосочетание состоялось в Нью-Йорке), испанский
поэт узнает печальную весть: умер Рубен Дарио. Морская
стихия и стихия стиха... И впоследствии, стремясь передать
свои ощущения, свое понимание стихов Дарио, Хименес най-
дет поэтически точные, емкие слова: "Море переполняет Ру-
бена Дарио, языческое море... Сама техника его поэзии
морская. В его стихе - пластика волны" .

1Цит. по предисловию Н. Малиновской в кн.: Хименес
Х. Р. Избранное. М., 1981, с. 9.

2 Здесь и далее стихи даны в переводе автора статьи.

3 Jimenez J. R. Espanoles de tres mundos. Madrid, 1960,
р. 63.


К 1916 году модернизм для Хуана Рамона Хименеса был
уже пройденным этапом, - но испанский поэт на всю жизнь
сохранил любовь к своему учителю...
Стихи из первых сборников Хименеса поражают читателя
великолепием и свежестью красок, изысканной музыкально-
стью, богатством и изящностью образов. В его поэзии нераз-
рывно соединились слово, музыка, живопись. Хименес в пол-
ной мере ощущал чудесную, магическую власть родного язы-
ка, жадно вслушивался в звучащее слово. Он умел ценить
слова - объемные, разноцветные, полнозвучные, в совершен-
стве владел искусством аллитерации.
В молодости поэт увлекался живописью, писал картины,
и это, видимо, помогало ему мастерски передавать словами
все свои ощущения цвета. Кроме того, не следует забывать:
в испанской поэзии существует цветовая символика. Так, к
примеру, белый цвет символизирует грусть, красный
страсть, черный - смерть. Хименес не изгонял из своей
палитры черный цвет (как это сделали художники-импресси-
онисты), но его несомненно можно назвать импрессионистом
испанского стиха.
Пейзажи у Хименеса - красочные, звучащие, зримые. И
главное: его пейзаж всегда одушевлен. Поэт был даже не
пантеистом, а язычником - настолько полно ощущается в
его стихах единство человека и природы.
Еще в сборнике "Весенние баллады" (Ваlades de
primavera; 1910) в стихотворении "Крестное утро" (Маnаnа
dе la cruz) появляется образ'. "Dios esta azul" (в переводе Н.
Горской: "Бог голубеет"). Слова эти в свое время шокировали
испанского читателя. Но это была счастливейшая находка
Хуана Рамона Хименеса. Здесь кратко выражена его поэти-
ческая философия: не в небесах - Бог, а сама лазурь - Бог.
А помимо этого в языке модернистов "лазурь" - одно из
главных слов, эмблема Красоты. Хименес обожествляет при-
роду, поэзию, красоту. И впоследствии поэт не раз обращался
к этому образу. В цикле "На другом берегу" (En el otro
соstado; 1936 - 1942) есть стихотворение "Эта собака" (Еste
реrrо) - "лазурнолицый Бог" отождествляется с собакой,
случайно встреченной на улице.
Видимо, пантеизм Хименеса стал также и "главным ви-
новником" того, что писатель первоначальное - автобиогра-
фическое - название книги "Дневник поэта-молодожена"
(Diaro de un poeta reciencasado; 1917), переиздавая ее, изме-
нил на "Дневник поэта и моря" (Diaro del poeta y del mar).

Новый период в творчестве Хуана Рамона Хименеса на-
чинается с книг "Дневник поэта-молодожена" и "Вечные
мгновения " (Eternidades, 1918) .
Теперь Хименес - в поисках не "красивой", а "нагой"
поэзии. В поисках нового отношения к поэтическому слову,
"чистой поэтической сущности".
Подводя итоги 20-летней литературной работы, он при-
знается - в сборнике "Вечные мгновения":

О страсть моей жизни - поэзия
нагая, моя - навеки.

("Vino, primero, pura...")

Стих становится предельно лаконичным, ясным, простым.
Все чаще Хименес отказывается и от рифм - они мешают,
они не нужны, они излишни.
"Уснащение стиха аллитерациями, рассчитанными на чи-
сто акустический эффект, стало раздражать. Самая теория
"инструментовки", в основе своей опирающаяся на cоответ-
ствие "звуков" и эмоций, стала казаться плоской, упрощаю-
щей явление". Эта цитата - не из работы, посвященной
творчеству Хуана Рамона Хименеса или испанской поэзии
первой половины века. Она - из статьи Б. М. Эйхенбаума
"Анна Ахматова" (1923)1. Но эти слова могут быть отнесены
и к поэтической эволюции Хименеса. Испания и Россия
это Запад и Восток Европы, но на рубеже ХIХ и ХХ веков

1 Эйхенбаум Б. М. О поэзии. Л., 1969, с. 119.

и в первое двадцатилетие нового века в испанской и русской
лутературах - почти одновременно! - происходили сходные
процессы. К слову сказать, в 50-е годы Хименес и сам "от-
крыл" для себя это сходство...
Итак, начинается новый период - тот период, который,
на мой взгляд, и позволяет говорить о Хименесе как о
великом поэте.
Значит ли это, что следует перечеркнуть все, сделанное
прежде?
0 своем "раннем" сборнике "Весенние баллады" (Ва1айаз
де рг1юачега; 1910) "зрелый" Хименес напишет: "Эти балла-
ды несколько поверхностны - в них больше музыки губ, чем
музыки души" .
Но ведь не научившись "музыке губ", поэт не смог бы
запечатлеть "музыку души".
В стихе, освобожденном от внешних "украшений" - то
есть от аллитерации, рифмы, одинакового количества слогов
в строках, - повышается значение каждого слова. "Нагая
мысль" становится эталоном красоты "нагой поэзии". Слово
"красота" теперь не пишется с большой буквы, но этическая
ценность красоты повышается.
И не случайно Хименес заинтересовался японской поэ-
зией - танка и хокку открыли ему новые возможности
испанского стиха.
Заинтересовался он и поэзией Индии, переводил - вместе
с женой - произведения Рабиндраната Тагора.
Хименес стремится к максимальной выразительности по-
этического слова - и добивается этой выразительности. Стих
его становится афористически точным, чеканным, "мускули-
стым". Кажется, что поэт спорит с самим собой: в ранних
стихах он был изобильно щедр теперь он - предельно скуп.
Там - все "внешнее". Здесь - все "внутри" стиха.
Наступила пора зрелости.

------
1 Цит. по кн.: Плавскин З. И. Испанская литература
ХIХ - ХХ веков. М, 1982, с. 119.


В 20-е годы Хуан Рамон Хименес - общепризнанный
мастер, мэтр, учитель. Среди его учеников можно назвать
Федерико Гарсиа Лорку и Рафаэля Альберти (оба они ро-
дом - тоже из Андалусии) .
Хименес хорошо понимал, что искусство не может оста-
новиться в своем развитии. Творчество было для него посто-
янной, никогда не прекращающейся внутренней работой, по-
знанием себя и мира.
Менялся поэт Хименес. Менялся и мир - в том числе и
поэтический мир - вокруг него. И Хименес заинтересо-
ванно следил за работой тех, кто пришел в поэзию после него,
вслед ему.
Вот свидетельство Рафаэля Альберти, относящееся к се-
редине 20-х годов: "Одного за другим открывал Хименес в
те годы молодых поэтов, безошибочно определяя наиболее
существенное в их даровании... Любовь и авторитет, которые
Хуан Рамон снискал себе, беспримерны в истории испанской
литературы. По нему, как по компасу, наша нарождающаяся
поэзия выверяла свой путь, к нему приникала, как к живому,
неиссякающему источнику вдохновения"1.

Конец августа 1936 года. Хименес вновь пересекает Ат-
лантический океан, вновь плывет в Америку - как 20 лет
назад. Тогда все время штормило, но душа поэта была пере-
полнена радостью - его ждала невеста. Теперь - океан
спокоен, а сердце поэта сжимается от боли и скорби. Воз-
можно, он чувствует, что навсегда расстается со своей роди-
ной. "Я почти не смотрел на воду, на море. Во время второго
путешествия в Америку, столь не похожего на первое, я всем
своим существом, душой и телом, был не с этим безмятежным,
поражающе безмятежным морем, а с далекой, обезумевшей
землей" .

1 Альберти Р. Затерянная роща. М., 1968, с. 204.
2 Цит. по кн.: Раlau de Nemes G. Vida y obra Juan
Rаmon Jimenez. Madrid,1957, р. 293.


Второй месяц в Испании льется кровь - идет братоубий-
ственная война.
Для супругов Хименес начинается двадцатилетний путь
изгнания.
Сначала местом жительства они выбрали Соединенные
Штаты. Но уже через месяц; в сентябре 1936 года, Хименес
и его жена уезжают в Пуэрто-Рико. Главная причина такого
решения заключалась, конечно, в том, что здесь, на острове,
лежащем в Карибском море, испанский поэт попадал в родную
языковую стихию.
Но пребывание Хименеса в Пуэрто-Рико на этот раз было
недолгим: Испано-кубинский институт культуры в Гаване
пригласил поэта прочитать цикл лекций, и в конце ноября
1936 года Хуан Рамон Хименес и Зенобия Кампруби отплы-
вают на Кубу. Здесь супруги Хименес прожили два года. Эти
годы были временем напряженной творческой работы поэ-
та - творчество помогало ему преодолеть разлуку с Испа-
нией. Да, он был прав: "всем своим существом, душой и
телом" он был "с далекой, обезумевшей землей". Война в
Испании все еще продолжается... Хименес был "вечным ис-
панцем" - и не мог от этого никуда деться, и не хотел быть
никем другим. На Кубе он записал в "Поэтическом дневни-
ке": "Я влюблен в мой народ, в его обычаи, в его искусство,
в его силу"1.
В 1939 году Хименес и его жена уехали в Соединенные
Штаты - на этот раз надолго. Но влияние испанского поэта
на литераторов Латинской Америки, интерес к его творчеству
со стороны латиноамериканских читателей не ослабевали и в
40-е годы. В этом Хименес смог убедиться во время своей
краткой поездки в Аргентину и Уругвай в 1948 году.
Эта поездка, встречи с людьми, искренне любящими его
творчество, словно вернули Хименесу молодость. Он ощущает
прилив творческих сил, полон новых замыслов и еще на

1 Islas. Santa Clara, Cuba, 1965, N 3, р. 115.

корабле, возвращаясь из Южной Америки в США, создает
книгу "Глубинное существо" (Аnimal de fondo; 1949):

В утренних сумерках -
свет, неизвестно откуда идущий;
нет, он не приходит, он - есть,
он - всюду, он затопляет весь мир.

("Que se ve ser")

Нет сомнения, Латинская Америка, ее природа, ее поэзия
оказывали на Хуана Рамона Хименеса благотворное воздей-
ствие.
А вот - факт из истории латиноамериканской литерату-
ры, говорящий и о влиянии Хименеса на поэзию континента,
уже подарившего миру таких поэтов, как Рубен Дарио, Габ-
риэла Мистраль, Сесар Вальехо, Мигель Анхель Астуриас,
Хорхе Луис Борхес, Николас Гильен, Пабло Неруда, Октавио
Пас... В 1940 году в Колумбии была создана группа "Камень
и небо" (Рiedra y cielo), а ведь "Камень и небо" - это
название сборника Хименеса, вышедшего еще в 1919 году.
Поэты из этой группы оставили заметный след в колумбий-
ском искусстве. Входил в нее и будущий автор "Ста лет
одиночества" - в молодости Гарсиа Маркес писал стихи (они
были опубликованы в газетах и журналах, но, к сожалению,
в книгу не собраны).

...Пасмурным августовским вечером 1950 года Хименес
почувствовал себя плохо. Его пытались лечить в нескольких
больницах Вашингтона, но улучшения не наступало. "Веч-
ному испанцу", ему нужна была Испания, но только не
Испания каудильо Франко. Приспосабливаться Хименес не
умел. Он признавал только одну диктатуру - свою собст-
венную.
Если нельзя уплыть в Испанию - то можно перебраться
в Пуэрто-Рико. И вновь - уже до конца жизни - Хуан

Рамок Хименес и его жена уезжают на остров, где люди
говорят по-испански.
А жизнь поэта подходила к концу.

Одно из важнейших слов в поэзии Хименеса - это слово
"время".
Его стихи - напряженный разговор о жизни и смерти.
Творчество не однажды помогало ему в дни, казалось бы,
безысходного отчаяния преодолеть и победить страх небытия.
Он знал, что творить стихи - значит творить жизнь, над
которой уже не властно время, скупо отмеренное человеку
судьбой.
Реальное время течет безостановочно. Но художник спо-
собен "остановить мгновение". Запечатлеть его на бумаге,
показать его красоту. Важна и ценна каждая секунда жиз-
ни - ибо она неповторима.
Фернандо Верхесен писал о поэзии Хименеса: "Вся энер-
гия поэта направлена на одно: спасти во что бы то ни стало
любое впечатление, любой порыв, рожденный в самой глубине
его существа" .
А сам Хименес еще в сборнике "Лето" (Estio; 1916)
Восклицал:

Словно бабочку - в самое сердце -
я хочу поразить тебя,
время.

("Quisiera Clavarte, hora...")

И не случайно одну из своих главных книг назвал он
"Вечные мгновения". И я рискнул сборник избранных про-
изведений Хименеса, созданных в разные годы, назвать то-
же - "Вечные мгновения"...
В той высшей реальности, которую создал поэт, сущест-
вует только одно время - настоящее (во всех значениях этого

1 La Torre. Puerto Rico, 1957, N 5, р. 91.

слова). И только ради этой реальности, ради творчества сто-
ило жить. Мгновения жизни, преображенные в стихи, стано-
вятся вечностью.

Наступил 1956 год.
Весной обострилась болезнь Зенобии Кампруби - рак.
Началось медленное умирание.
25 октября Хуану Рамону Хименесу была присуждена
Нобелевская премия.
Лишь на три дня пережила радостное известие его жена...
75-летний поэт остался один.
Пуэрториканцы всегда окружали Хименеса заботой и лю-
бовью. Но кто мог вернуть позту его верную спутницу? И
конечно, ничто не могло заменить ему Испании.
Во многих стихотворениях Хименеса встречаются слова
"река" и "море". В ранних стихах он почти всегда давал
конкретное описание такой-то реки, такого-то моря. Но в
испанской поэзии - еще с ХV века - существуют образы-
символы: "река - жизнь", "море - смерть". И Хименес в
конце жизни все чаще стал использовать именно эти образы.
Последний цикл его стихотворений называется "Реки, что
уходят" (Rios que se van; 1951 - 1953) .
Умер Хуан Рамон Хименес в столице Пуэрто-Рико - в
городе Сан-Хосе - 29 мая 1958 года.

Еще в начале 50-х годов испанский поэт стал готовить
свою итоговую книгу - "Третью поэтическую антологию"
(Теrcera antolojia poeticа; 1957). В нее он отбирал только
самое существенное из того, что было им создано с 1898 по
1953 год - из 39 книг. Вновь и вновь правил он свои
старые стихи. Какие-то полностью браковал. Какие-то стро-
ки переписывал. Добивался максимальной точности каждого
слова.
Антология стала образцовой. Она неоднократно переизда-
валась в Испании. И данный сборник составлен на основе
именно этой антологии.

Надо сказать: поэзия Хименеса пришла в Россию совсем
недавно. Первая - довольно большая - подборка его стихо-
творений (в переводе и с предисловием Павла Грушко) была
опубликована в декабрьской книжке "Иностранной литера-
туры" за 1957 год. Затем в 60-е - первой половине 70-х годов
появились переводы Овадия Савича и Анатолия Гелескула.
В 1977 году стихотворения Хименеса были опубликованы
в 143 томе "Библиотеки всемирной литературы" (в этот том
вошли произведения пяти испанских поэтов ХХ века: Химе-
неса, Антонио Мачадо, Федерико Гарсиа Лорки, Рафаэля
Альберти и Мигеля Эрнандеса) . Впервые русский читатель
получил возможность достаточно полно познакомиться с твор-
чеством Хименеса - в том "БВЛ" включены более 250 его
стихотворений.
Наконец в 1981 году, когда отмечалось столетие со дня
рождения великого испанского поэта, издательством "Худо-
жественная литература" было издано ("Избранное" Хименеса:
стихи разных лет и новеллы из книги "Платеро и я". В том
же году книгу "Платеро и я" (в переводе А. Гелескула)
выпустило издательство "Детская литература".
Неоднократно за последнее время стихи Хуана Рамона
Хименеса включались в различные антологии испанской по-
эзии на русском языке.
Но вернемся в Испанию, а точнее - на родину Хименеса,
В Городок Могер.
Есть предание, что жители Могера видели, как отплывают
каравеллы Христофора Колумба, отправившегося в 1492 году
на поиски нового пути в Индию. Вскоре за океан поспешили
испанские конкистадоры - огнем и мечом хотели они завое-
вать Новый Свет. Испания стала великой колониальной дер-
жавой. Но прошло время и оказалось, что огнем и мечом мир
не объединить.
Долговечнее оружия конкистадоров оказалось слово. Ры-
царей наживы смог победить рыцарь Дон-Кихот...

Слава к Хименесу пришла стремительно и в Старом, и в
Новом Свете. Его слово завоевало сердца и души уже многих
поколений читателей.
Создав "Третью поэтическую антологию", Хименес по-
строил свое - поэтическое - мироздание. Он исполнил то,
что было предначертано ему судьбой на Земле - на "планете
людей".
И наверное, он мог бы с гордостью сказать: я сделал все,
что мог...
                                         Виктор АНДРЕЕВ

---------------------------------------------------------------------------

Первые стихи
(1898 - 1902)
---------------------------------------------------------------------------

1. НА ЗАРЕ

Ночь
устала
кружиться...
Сиреневых ангелов стая
погасила зеленые звезды.

Под фиалковым пологом
даль полевая
проступила,
из тьмы выплывая.

И вздохнули цветы и глаза разомкнули,
и запахла роса луговая.

И на розовой таволге -
о, белизна тех объятий! -
полусонно слились, замирая,
как жемчужные души,
две юности наши
по возврате из вечного края.

Перевод А. Гелескула

23
---------------------------------------------------------------------------

С. 23. Стихотворением "На заре" (Alba) открывьется
"Третья поэтическая антология" Хименеса (первая вышла в
1917 году, вторая - в 1922).
---------------------------------------------------------------------------

2. ПРОЩАНИЕ

Как горячо целую
твою ладонь живую!

(Калит а на запоре.
На сердце одиноко,
и нелюдимо в поле.)

С какой тянусь тоскою
за снящейся рукою!

Перевод Б. Дубина

25

3

Найдем ли мы путь, живые,
туда, где она сейчас?

...Но к нам она путь отыщет
и, мертвая, встретит нас.

Перевод А. Гелескула

27

4. ЮНОСТЬ

Мы с тобой одни остались -
ты и я - в тиши балкона.
Ты моей невестой стала
этим утром полусонным.

...Вся природа в сладкой лени,
краски стерты, блеклы тени,
серо-розовое небо,
тускловатый свет осенний...

Я к тебе приблизил губы,
и, не поднимая взгляда,
ты подставила мне щеку,
расставаясь будто с кладом.

...Пожелтевших листьев груды
на глухих садовых тропах,
но еще разлит повсюду
аромат гелиотропов...

Я назвал тебя невестой;
ты молчание хранила,
но из глаз меланхоличных
две слезинки уронила.

Перевод Н. Горской

29

5. ЮНОСТЬ

Когда сказал ей в тот вечер,
что я уеду наутро,
она, взглянув, улыбнулась,
но как-то странно и смутно.

Зачем ты едешь? - спросила.
В долинах нашего края
такая тишь гробовая,
как будто сам умираю.

Зачем ты едешь? - Я слышу,
что сердце крикнуть готово,
хочу кричать - и ни звука,
хочу сказать - и ни слова.

Куда ты едешь? - Куда-то,
где выше небо ночное
и где не будет так тихо
и столько звезд надо мною.

Ее глаза потонули
в тиши долин беспробудной,
и, погрустнев, она смолкла
с улыбкой странной и смутной.

Перевод А. Гелескула

31
---------------------------------------------------------------------------
Грустные напевы
(1902 - 1903)

Далекие сады
(1903 - 1904)

Пасторали
(1903 - 1905)
---------------------------------------------------------------------------

6

Заворожило излуку;
мирно забылась долина -
вся в зеленеющих ветлах
и белизне тополиной.

Словно душа ее дремлет,
и, околдованной дремой,
слышатся ей отголоски
флейты и песни знакомой.

Завороженные воды,
полудремотные струи;
сонно склоняются ветлы,
тихую заводь целуя.

И - все яснее и ниже,
ласковей все и приветней, -
небо в серебряной пене
нежит затоны и ветви.

Снилась мне эта долина
и эти воды в покое;
сердце к ним шло издалека,
чтобы уплыть за рекою,
но загрустило нежданно
от долетевшего звука;
кто-то старинную песню
пел над другою излукой.

Перевод Б. Дубина

35

7

Душе все роднее мглистый
закат над листвой сухою.
Коснись меня, луч осенний,
своей потайной тоскою!

Деревья сырого сада
размыто сквозят в тумане
и кажутся нареченной,
с которой все ждут свиданья,
и тянутся листья с тропок
подобно живым ладоням...
Листком обернемся, сердце,
и в палой листве потонем!

Приветный, потусторонний
закат золотит аллею,
и самое потайное
под зыбким лучом светлее.

Ласкающий листья отсвет
так нежен в касанье робком!
Созвучья иного лада
плывут по размокшим тропкам -
напевов и ароматов
согласие неземное,

37

что сад золотит нездешней
и вечной своей весною.

Сияние нежит листья
и, дымчато-золотое,
в душе зацветает смутной,
неведомой красотою.

Перевод Б. Дубина

39

8

Посох держа на плече,
смотрит пастух отрешенно,
как расплываются сосны
там, на краю небосклона;
тянется пыльное стадо,
тихое в час этот поздний,
и бубенцы под луною
все монотонней и слезней.

В белых туманах укрылся
хутор. Ни света, ни луга -
только сквозящая всюду
вечная чья-то разлука.

Речка в себе затаилась,

и, хоть не видно протоки,
из тишины непроглядной
слышно, как воды глубоки.
Все расплывается. Глухо,
словно над вымершим краем.
Лишь под луной золотою
плач бубенцов нескончаем.

Перевод А. Гелескула

41

8

Ночью ветер сбросил на землю статую Амура...
П. Верлен (фр.) .

Под вечер осенний ветер
сорвал золотые листья.
Как грустно деревьям ночью,
как ночь зта долго длится!

Безжизненно-желтый месяц
вплывает в черные ветви;
ни плача, ни поцелуя
в его помертвелом свете.

Я нежно шепчу деревьям:
не плачьте о листьях желтых;
весной заклубится зелень
на ветках, дотла сожженных.

Но грустно молчат деревья,
скорбя о своей потере...
Не плачьте о желтых листьях:
и новые пожелтеют!

Перевод С. Гончаренко

43
---------------------------------------------------------------------------
С. 43. Эпиграф - из стихотворения Поля Верлена
(1844 - 1896) "Сброшенный Амур" (L'Amur par terre).
---------------------------------------------------------------------------
10

Я не вернусь. И на землю
успокоенье ночное
спустится в теплую темень
под одинокой луною.

Ветер в покинутом доме,
где не оставлю и тени,
станет искать мою душу
и окликать в запустенье.

Будет ли кто меня помнить,
я никогда не узнаю,
да и найдется ли кто-то,
кто загрустит, вспоминая.

Но будут цветы и звезды,
и радости, и страданья,
и где-то в тени деревьев
нечаянные свиданья.

И старое пианино
в ночи зазвучит порою,
но я уже темных окон
задумчиво не открою.

Перевод А. Гелескула

45

11

Я просто сказал однажды, -
услышать она сумела, -
мне нравится, чтоб весною
любовь одевалась белым.

Глаза голубые вскинув,
взглянула с надеждой зыбкой,
и только детские губы
светились грустной улыбкой.

С тех пор, когда через площадь
я шел на майском закате,
она стояла у двери,
серьезная, в белом платье.

Перевод Н. Ванханен

47

12

В то утро весеннего дня
она обнимала меня,
и, дол покидая зеленый,
пел жаворонок полусонный
про утро весеннего дня!

0 бабочке - о белокрылой
летунье над пашнею стылой -
я ей рассказать не успел,
услышав: "Люблю тебя, милый!" -
и рот ее розой зардел!

Пылающими лепестками
меня ее рот покрывал,
а я ей глаза целовал...
"Хочу, чтоб своими устами
меня ты всю жизнь согревал!.."

А небо весеннего дня
синело спокойным забвеньем.
И жаворонок с упоеньем
немые будил зеленя,
в дремотной округе звеня
хрустальным сияньем весенним -
в то утро весеннего дня!

Перевод П. Грушко

49

13. РАССВЕТ

Баюкая птичью стаю,
под вихрем слабеют ветви.
Три раза мигнул зеленый
маяк. Ни сверчка на свете!

В какую даль ураганом
забросило дом от дома!
Как тропы непроходимы!
Как прежнее незнакомо !

Все чудится не на месте.
И только цветы в аллее,
как вечером накануне,
сквозят, изнутри светлея.

Перевод Б. Дубина

14

Я ли хожу одиночкой
в комнатах дома ночного
или бродивший за садом
нищий сегодняшний? ..
Снова
вглядываюсь, и все здесь -
то же и словно иное...
Я ведь уснул уже? Разве
не зеленел под луною
сад мой? Окно было настежь...
Небо цвело синевою...
Сумрачен сад мой, а небо -
ветреное, грозовое...
Кажется, с черной бородкой,
в сером я был, вспоминаю...
Я - с бородой поседевшей,
в трауре... Эта ночная
поступь - моя? Этот голос,
что и томит и тревожит, -
мой или эхо чужого?
Я - это я? Или, может,
сам я - бродивший за садом
нищий сегодняшний?
Снова
вглядываюсь... Ненастье...
сумерки сада ночного...

53

Дом обхожу... Или длится
сон? Борода с сединою...
Вновь озираюсь, и все здесь -
то же и словно иное...

Перевод Б. Дубина

55

15

"Не было никого. Вода". - "Никого?
А разве вода - никто? " - " Нет
никого. Это цветы". - "Нет никого?
Но разве цветы - никто? "

"Нет никого. Ветер прошело. - "Никого?
Разве ветер - никто?" - "Нет
никого. Воображенье". - " Нет никого?
А разве воображенье - никто? "

Перевод О. Савича

57

16

Из-за нежности я погубил свою жизнь. А. Рембо (фр.).

Черный ветер. А в черном ветре
ледяная луна бела.
В эту ночь Всех Святых повсюду
причитают колокола.

Со свинцового неба в духе
романтизма минувших лет
на сухие стволы часовен
темно-синий струится свет.

И гирлянды цветов, и свечи...
Как рыдают колокола!
...Черный ветер, а в черном ветре
ледяная луна бела.

Я бреду по дороге - мертвый,
в сонном свете, но наяву;
и мечтаю, мертвец, о жизни,
безнадежно немой, зову
тех, кто сделал меня безгласным...

59

Пусть искусаны до крови
мои губы, но снова красной
стала кровь моя от любви.

Сердце требует возрожденья,
тело - сильных и нежных рук,
улыбнуться мечтают губы
и, прорвавши порочный круг,
искупить проливные слезы
всех изведанных мною мук.

Только разве отпустит сердце
глубочайшая из могил?
Завтра год, а быть может - больше,
как его я похоронил.

Холодок сентиментализма.
Черный ветер. Луна - бела.
В эту ночь Всех Святых повсюду
причитают колокола.

Перевод С. Гончаренко

61
---------------------------------------------------------------------------

С. 59. Эпиграф взят из стихотворения Артюра Рембю
(1854 - 1891) "Песня самой высокой башни" (Chanson de la
plus haute tour).

Ночь Всех Святых - праздник Всех Святых отмечается
1 ноября.
---------------------------------------------------------------------------
17

Ко мне обернешься, плача,
в разгаре цветенья сада, -
ко мне обернешься, плача,
и я повторю: - Не надо.
А сердце в оцепененье
замрет, отходя от тяго г...
И сестринских пальцев тени
на лоб мой горячий лягут.
Я встречу твой взгляд печальный,
печалясь тобой одною.
Я встречу твой взгляд печальный,
с его добротой родною.
И спросишь ты: - Что с тобою?
Но в землю взгляну я немо.
И спросишь ты: - Что с тобою?
И снова взгляну я в небо.
И вдруг улыбнусь в ответ,
- ты вздрогнешь, как от угрозы, -
и я улыбнусь в ответ,
чтоб вымолвить: - Вытри слезы...

Перевод А. Гелескула

63

16

Женщина рядом с тобой...
Музыку, пламя, цветок -
все обнимает покой.
Если с тобой ее нет,
сходят с ума без нее
музыка, пламя и свет.

Перевод М. Самаева

65

19

В полях печально и пусто,
одни стога среди луга.
Ложится вечер осенний,
и пахнет сеном округа.

Проснулся плач соловьиный,
а сосны замерли сонно,
и стал так нежносиренев
над ними цвет небосклона.

Уводит следом за песней
меня тропа луговая,
и веет осенью песня,
Бог весть кого отпевая, -
поет, как пела когда-то,
зовя ушедшего друга,
и падал вечер осенний,
и пахла сеном округа.

Перевод А. Гелескула

67

20

Нет, не из этого мира
звон ваш... И стужа сырая
стелется слезным туманом,
смутный мой облик стирая.

Зимней зеленой луною
катятся в ночь ваши стоны,
колокола. В полнолунье
дали страшны и бессонны.
Ночь, и, пока вы звените,
погребены все живые,
а погребенные живы,
наглухо двери входные,
настежь могилы...
0 ночи
с зимней луною зеленой!
Колокола под луною!
Звон... Или плач отдаленный?

То, что на западе плачет,
плачет и там, на востоке,
плачет и в городе спящем,
где фонари одиноки,
плачет и в море бессонном,
плачет и в утренней рани,

69

где серебрится печально
свет над ночными горами.

Где вы, в каком вы селенье,
звонницы стужи? Который
час вами пробит? Сознанье
меркнет, не видя опоры.
Гибельный зов запредельный
звона, подобного стонам,
колоколов одичалых
в инее звезд!
И за звоном
слезный туман наплывает
и разливает потоки,
смыв меня с улицы спящей,
где фонари одиноки.

Перевод А. Гелескула

71

21

Встречают ночь переулки.
Все стало тихим и давним.
И с тишиною дремота
сошла к деревьям и ставням.

И ранние звезды юга
забрезжили в небе вешнем -
в печальном апрельском небе,
фиалковом и нездешнем.

Горят за оградой окна.
Скулит у ворот собака.
На синеве чернея,
возник нетопырь из мрака.

0 желтая дымка лампы
над детским незрячим взглядом,
и вдовьи воспоминанья,
и мертвые где-то рядом!

И сказки, что мы при звездах
рассказывали когда-то
апрельскими вечерами,
ушедшими без возврата !

73

А сумрак велик и нежен,
и слышно на отдаленье,
как ночь окликают зхом
затерянные селенья.

Перевод А. Гелескула

75

22
(Лето)

Сторож гремит на бахче
медью, и звон ее дальний
катится вслед за ворами
к темному бору, садами.

Вот уже нет никого,
и в одиночестве бора
смутно вдали проступают
темные мертвые горы.

Среди полей человек
выглядит крошечным, грустным...
Август. Сквозь дымку луна
катится грузным арбузом.

Перевод М. Самаева

77

23

Склоном земным исполин,
точно дозорный, взбирался
и далеко был виден
лунной помятой кирасой.

Передвигая руками
скалы и сосны, огромный,
огненным гребнем срезал он
крохотные загоны.

Вглядывался: ни души
на поле... И, безразличен
людям, шагал за своей
странной и грустной добычей.

Перевод М. Самаева

79

24

В лазури цветы граната!
Матросская слобода!
Какое легкое небо
и как листва молода!

Изменчивый ветер моря!
Матросская слобода!
Обветрена, сероглаза,
и горе ей не беда!

И женский голос заводит:
"Морской обычай такой -
мужчине море законом,
а сердцу - ветер морской!"

- Святая мать кармелитов,
пошли нам ясные дни
и наши весла, мадонна,
своей рукой осенй!

...Под вечер воздух мерцает,
закат - как сон наяву,
и капли слез золотые
вдали кропят синеву.

81

Как будто ветер вернулся
и даль морская близка -
и всех затерянных в море
нашла глазами тоска.

Изменчивый ветер моря!
Матросский родной очаг!
На сердце ладанка с лентой
и синий холст на плечах!

В лазури цветы граната!
Веселье в ладу с тоской.
Мужчине море законом,
а сердцу - ветер морской!

Перевод А. Гелескула
---------------------------------------------------------------------------
С. 81. Святая мать кармелитов - Дева Мария-дель-Кар-
тель - покровительница моряков Испании (Кармель - гора
в северной части Палестины, где со второй половины ХII
века находилась первая обшина нищенствующего монашеско-
го ордена кармелитов).
---------------------------------------------------------------------------
25

Вечерние дороги
свела в одну ночная.
По ней к тебе иду
и как дойти - не знаю.

По ней к тебе иду,
далекий, как зарницы,
как отголосок ветра,
как запах медуницы.

Перевод А. Гелескула

85

26

Селенье. Над темноватой
черепицей покатой
плачет зеленое поле
колокольчиком и цикадой.

Время мышей летучих
и ангелов сладкоголосых.
С косой на плече и с песней
косарь идет с сенокоса.

Кротких коров мычанье,
и веселый ребячий гомон,
и небесно-белые дымы,
и запах тепла и дома!

И луна, - сквозь дальние сосны
проплыв золотистым диском, -
наводняет пустыню поля
своим хрусталем игристым.

Перевод Н. Горской

87

27

Одним из колес небесных,
которое видит око,
на пустошь луна вкатилась
и ночь повезла с востока.

И на холмах собаки,
в потемках едва заметны,
закинув голову, лают
на свет округлый и медный.

А воз везет сновиденья
и сам едва ли не снится.
Лишь далью звезд обозначен
его незримый возница.

Перевод А. Гелескула

89

---------------------------------------------------------------------------

Забвение
(1906 - 1907)

Весенние баллады
(1907)

Элегии
(1907 - 1908)

Звонкое одиночество
(1908)
---------------------------------------------------------------------------

28. ОСЕННИЙ ДОЖДЬ
(Плещет и плещет дождь монотонный)

Хлещет по окнам ливень осенний;
брызжут осколки струй на ступени,
вымыв до глянца листья сирени.
В сердце, как в поле, льет с небосклона...
Плещет и плещет дождь монотонно.

Тонут в тумане мутные дали,
тонет округа в смутной печали.
Луч розоватой диагональю
льется по мокрой раме оконной...
Плещет и плещет дождь монотонный,

В сердце и в поле так нелюдимо!

Рядом ни друга нет, ни любимой...
Юность проходит тщетно и мимо...
Лоб ощущает холод ладони.
Ливень осенний все монотонней.

Ливень, как слезы... Вечер и ливень...
Как не присниться сердцу и ниве,
будто их доля станет счастливей,
если прольется свет с небосклона?
Плещет и плачет дождь монотонно.

Перевод С. Гончаренко

93
---------------------------------------------------------------------------
С. 93. Стихотворение создано, вероятно, под впечатпением
от знаменитого стихотворения Поля Верлена Il pleure dans
mon coeur. В пользу этого говорят и сама тематика произве-
дения Хименеса, и количество строф. Эпиграф (ставший у
Хименеса рефреном) напоминает эпиграф, предпосланный
Верленом своему стихотворению (автором эпиграфа, как ука-
зывает Верлен, является Артюр Рембо, но произведение Рембо,
откуда взята эта строка, не найдено до сих пор).
---------------------------------------------------------------------------
29

Мы думали, что все на свете -
забвенье, щебень и зола...
А в сердце правда улыбалась
и часа своего ждала.

Слеза - горячею кровинкой
на белом инее стекла...
А в сердце правда улыбалась
и часа своего ждала.

Холодной слякотью покрылся
день черный, выжженный дотла...
А в сердце правда улыбалась
и часа своего ждала.

Перевод П. Грушко

95

30. КРЕСТНОЕ УТРО

Бог голубеет. Флейты и тамбурины
возвестили - свой крест подняла весна.
Пусть розы любви расцветают в долине,
пусть будет под солнцем земля зелена!
В поле пойдем, нарвем розмарина,
ветка любви
в розмарин, в розмарин вплетена.

"Полюби!" - я сказал ей под небом синим.
"Полюблю! - горячо шепнула она. -
Полюблю, когда срок прорастанья минет
и цветами свой крест оденет весна".
В поле пойдем, нарвем розмарина,
ветка любви
в розмирин, в розмарин вплетена.

"Крест уже зацветает под небом синим...
Весна... Крест любви... Лепестков белизна!"
А она: "Без любви мое сердце стынет!.."
И меня захлестнула света волна!
В поле пойдем, нарвем розмирина,
ветки любви
в розмарин, в розмарин вплетена.

97

Лента флейты, легкий флажок тамбурина.
Фантастических бабочек новизна...
Невеста моя, по-вешнему ты невинна
и в меня по-рассветному влюблена!

Перевод Н. Горской

99

31. ИДУ НЕУСТАННО

Иду неустанно;
и слушаю голос стеклянный
растоптанной мною равнины песчаной.

Иду неустанно;
седлать скакуна я не стану,
пускай я от прочих отстану, -
иду неустанно, -
отдам свою душу песчинкам стеклянным
растоптанной мною равнины песчаной.

Иду неустанно.
По дальним и ближним полянам
огромная ночь разлилась океаном.

Иду неустанно.
На сердце и сладко и странно;
со всем, что встречаю, сливаюсь нежданно -
иду неустанно! -
и ноги купаются в травах туманных,
и весь я наполнен теплынью медвяной.

Иду неустанно,

чтоб слышать все слезы и раны

дорог, о которых пою постоянно.

Перевод Н. Горской

101

32. ПОЭТ НА КОНЕ

Сон сиреневого цвета
над вечернею тропою!
Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

Чистый час речной прохлады.
Влажный запах камышовый
проникает за ограды...
Тихий час речной прохлады.

Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

А душа моя томится -
так тревожно и дурманно
душу бередит душица...
И душа моя томится.

Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

Золотыми стали плесы...
За последним вздохом солнца
сон нисходит на откосы...
Золотыми стали плесы...

103

Сон сиреневого цвета
над вечернею тропою!
Конь уносит в ночь поэта...
Сон сиреневого цвета!

Перевод П. Грушко

105

33

Люблю зеленый берег с деревьями на кромке,
где солнце заблудилось и кажется вечерним
и смутные раздумья, душевные потемки,
плывут среди кувшинок, гонимые теченьем.

К закату? К морю? К миру? В иные ли пределы?
В реке звезда плеснула, и путь ее неведом...
Задумчив соловей... Печаль помолодела,
и в горечи улыбка мерцает первоцветом.

Перевод А. Гелескула

107

34

Этой смутной порой, когда воздух темнеет,
задыхается сердце и рвется на волю;..
Лег туман, отзвонили, звезда леденеет
над почтовой каретой семичасовою...
А закат, колокольня и ветви над домом
наполняются смыслом забытым и странным,
словно я заблудился в саду незнакомом,
как ребенок во сне, и смешался с туманом.

Развернется карета, застонут вагоны
и потянутся вдаль... если есть еще дали!
Я стою одиноко и завороженно,
не достигший отчизны паломник печали.

Перевод А. Гелескула

109

35

Детство! Луг, колокольня, зеленые ветки,
разноцветные стекла высоких террас.
Как огромная бабочка смутной расцветки,
вечер ранней весны опускался и гас.

И в саду, золотом от вечернего света,
птичье пенье росло, чтобы вдруг онеметь,
а прохладные волны приморского ветра
доносили из цирка плакучую медь...

И еще до того, как возник безымянно
и застыл во мне горечью привкус беды,
я любил, соловьенок, в безлюдье тумана
затихание мира и голос воды.

Перевод А. Гелескула

111

36

Ты все катишь, былое, в бедной старой карете.
Ты все таешь, мой город, возле сердца пригретый.
И слезою ты стынешь, о звезда на рассвете,
над зеленой долиной и над бедной каретой.

Зеленей стало небо, ожила мостовая.
Пряной свежестью ранней по обочинам веет.
И жуют свое эхо не переставая
ветряки, на которых заря розовеет.

А душа вспоминает муку слов торопливых,
белый всплеск занавески вслед карете бессменной,
переулок вечерний в синих лунных отливах,
поцелуи той ночи, последней, мгновенной...

И все катит былое в бедной старой карете.
И все тает мой город, возле сердца пригретый.
И одна ты светлеешь, о звезда на рассвете,
над зеленой долиной и над бедной каретой.

Перевод А. Гелескула

113

37

Под ветром растаяла туча сырая,
деревья подобны искрящимся кладам,
и первые птицы вернулись из рая -
и вырос закат заколдованным садом.

Зажги, о закат, мою душу и тело,
чтоб сердце, как ты, пламенело и крепло,
и жарче любило, и ярче горело.
...а ветер забвенья избавит от пепла...

Перевод А. Гелескула

115

38

Не знаю, кем она забыта...
Подняв ее с травы лесной,
я ощутил смущенье - словно
следила женщина за мной...

И в тот же миг поверхность флейты
покинул пряный аромат -
осталась память сновиденья,
благоуханного стократ.

Я заиграл на ней: так странно
мне подарил певучий звук
весеннюю зарю, девчушек
и розами покрытый луг,
нежданную печаль и нежность,
стеснившую смущеньем грудь,
как будто беглая улыбка
спешит во вздохе потонуть...
Грусть и веселье, смех и стоны
лились, как будто в полусне, -
так, словно женщина. внимала
неведомо откуда мне...

Перевод П. Грушко

117

39

Я розу грустную в тот вечер
в задумчивую флейту вдел,
чтоб музыкой и ароматом
озвучила сырой предел.

Пусть оживет в ней женский голос,
растерянность и доброта,
хрусталь печали и улыбки,
мед взгляда нежного и рта.

Пусть темнота и трепет пальцев
перебирают неспеша
ленивые уста, в которых
очнулась песня камыша -

точь-в-точь напев неразличимый,
слетающий с вечерних крон,
когда, едва коснувшись слуха,
меж листьев ускользает он...

И вот я розу к ней приставил,
чтоб не могли ее унесть, -
пусть музыкой и ароматом,
рыдая, подает мне весть.

Перевод П. Грушко

119

40. ОДИНОКАЯ ЛУНА

Отзвучала сирена, и луна все печальней.
Потянуло с востока дорассветным туманом.
Лай собак замирает -на окраине дальней,
и весь мир исчезает, потонув в безымянном.

Свет луны разольется по кладбищенским ивам...
Вспыхнет мох под луною на старинном соборе...
Заблестят ее слезы в роднике торопливом...
И земля опустеет. И останется море...

Перевод А. Гелескула

121

---------------------------------------------------------------------------

Простое искусство
(1909)

Деревенские стихи
(1910 -1911)

Лабиринт
(1910 - 1911)

Печаль
(1910 - 1911)

Всеобщие стихи
(1911)
---------------------------------------------------------------------------

41. КОНЕЦ ОСЕНИ

Это дерево с ветхой листвою
стало солнечным шаром литым, -
это дерево скорбное стало
склепом мертвенным... и золотым.

Приготовилось к смерти спокойно,
примирилось уже, что мертво...
Два томительных месяца муки
позлатили страданья его.

Перевод П. Грушко

125

42. ПРЕДВЕСЕННЕЕ

Капли над водою...

По речным затонам
камыши пригнуло
к берегам зеленым.
Как дохнуло горько
поле молодое!

Капли над водою...

0 челнок мой утлый -
в беспросветном мире,
как надежда, смутный!
Над рекой седою -
сердце сиротою!..

Капли над водою...

Перевод А. Гелескула

127

43. КОНЕЧНЫЙ ПУТЬ

...И я уйду. А птица будет петь
как пела,
и будет сад, и дерево в саду,
и мой колодец белый.

На склоне дня, прозрачен и спокоен,
замрет закат, и вспомнят про меня
колокола окрестных колоколен.

С годами будет улица иной;
кого любил я, тех уже не станет,
и в сад мой за беленою стеной,
тоскуя, только тень моя заглянет...

И я уйду; один - без никого,
без вечеров, без утренней капели
и белого колодца моего...
А птицы будут петь и петь, как пели.

Перевод А. Гелескула

129

44

Я погрузился в рощу.
Как роща благоухала!
Благоухала - непостижимо!

Я погрузился в речку.
Как она убегала!
Как убегала - непостижимо!

Перевод Н. Горской

131

45. К АНТОНИО МАЧАДО

Как в зеркало, в дружбу
глядят наши души...
А на закате стало небо
еще спокойней и бездонней.
Сегодня вечером повсюду
тебя я чувствую, Антонио.

А этот Аполлонов вечер,
он пахнет музыкой и раем,
и наши лиры мотыльками
в закатном пламени сгорают.
Ах, наши лиры на закате,
где струны - огненные струи!
Не к ним ли завтра эти розы
прильнут бессмертным поцелуем?

А ты - в дали, где солнце тонет, -
ты помнишь обо мне, Антонио?

Перевод С. Гончаренко

133
---------------------------------------------------------------------------
С.133. Мачадо Антонио (1875 - 1939) - испанский поэт,
эссеист и драматург. В 1936 году сам Хименес различие
между своей поэзией и поэзией Мачадо определил так: "Ан-
тонио Мачадо, великий поэт, пропускает мир сквозь себя,
переваривает мир внутри себя. Я же по-другому: я создаю
свой мир внутри себя".

В своем творчестве и Хименес, и Мачадо неоднократно
обращались к античной мифологии, в частности, к образу
Аполлона - покровителя искусства и бога солнца. В данном
стихотворвнии Хименес, описывая закат и сравнивая лучи
солнца со струнами лиры, дает характерную для обоих поэтов
интерпретацию образа Апполона.
---------------------------------------------------------------------------
46
(Гипускоа)

На потолке вагона размытый блик - светает?
Заплаканные окна туманятся белесо...
Смыкаются разрывы - и снова пролетают
прильнувшие друг к другу потемки и утесы.

Селенья пеленою окутаны, как снами,
которыми забылись . сырые луговины;
несокрушимы скалы, встающие над нами,
в тумане - или в небе? - пропав до половины.

Без остановки мимо... За изморосью хмурой
в мутнеющем оконце бегущего вагона
мелькнет полунагая прекрасная фигура:
Прощай!
Прощай!
Лишь капли бормочут монотонно.

Перевод Б. Дубина

135
---------------------------------------------------------------------------

С. 135. Гипускоа - провинция, входящая в состав Страны
Басков (северо-восток Испании).
---------------------------------------------------------------------------
48

Грядущие леса скрытно колышутся в нынешних. Морис де Герен (фр.) .

Омыла нам сердца тенистая вода,
и пахнет розами ручей среди малины.
А в небе на ветру колышется звезда,
льют нежный аромат нездешние долины.

Уже царит луна над отсветами дня.
В небесной ясности коза стоит на круче,
одна среди цветов, и падает, звеня,
капель бубенчика протяжно и плакуче.

Любовь так молода! Еще душа нежна,
как цвет на миндале, как стебель майорана,
еще блаженно спят под сердцем семена
грядущих горестей, посеянных так рано!

Перевод А. Гелескула

139
---------------------------------------------------------------------------
С. 139. Герен Жорж Морис де (1810 - 1850) - француз-
ский поэт-романтик.
---------------------------------------------------------------------------
49

(... Черепицы
в дожде
и в цветах.
Х. Р. Х.)

Бродят души цветов под вечерним дождем.
О ростки желтоцвета по кровельным скатам,
вы опять отогрели заброшенный дом
нездоровым и стойким своим ароматом!

Он как голос, который заплакать готов,
или сказка лесная, с лачугой в низине,
где невеселы краски, и много цветов,
и большие глаза нелюдимы и сини...

Привкус горя навек с этим запахом слит
и возник в незапамятно-давние годы...
Крыша пахнет цветами, а сердце болит,
словно эти цветы - его желтые всходы.

Перевод А. Гелескула

141

50. ПОЭТУ
для ненаписанной книги

Да сотворим имена.

Нам недолгая жизнь дана.
Жизнь вещей - и та коротка.
Остаются навеки одни имена:
не любовь - о любви строка,
не цветок - названье цветка.

У любви и цветка
жизнь - бессмертье, когда им даны имена.
Да сотворим имена.

Перевод В. Андреева

143

---------------------------------------------------------------------------

Истории
(1909 - 1912)

Воскресные дни
(1911 - 1912)

Сердце в руке
(1911 - 1912)

Затишье
(1911 - 1912)

Задумчивое лицо
(1911 - 1912)
---------------------------------------------------------------------------

51
(Осень)

Русло, ширясь, пустеет от отлива к отливу.
Все мрачней и невзрачней топкий берег низовья.
Под мостом вороненым беглый луч торопливо
разрывает завесу, набухшую кровью.

Кромка моря! Как будто алмазная льдииа
в глубь заката дрейфует... Пакетбот запоздалый
бросил якорь в лимане и застыл лебедино
в полированном небе холоднее металла.

Стали запахом дали. В обмелевшей низине -
тростниковые крылья. И, как тусклую ризу,
солнце ткет - умирая, словно лист на осине, -

Перевод А. Гелескула

- 147 -

52

0 эта девушка в раме!
С какой на меня тоскою
глядит она вечерами,
заслушавшись их покоя!..

...Сияя такой родною
звездою пути земного!
...Судьбою, забытой мною,
из мира сойдя иного!

Меняется все, что было,
И жалкая скоротечность,
что мучила и манила,
рассеивается... Вечность,
девический образ милый!

Перевод Б. Дубина

149

53. ПИРЕНЕИ
(Воскресная ностальгия)

Подъезжаешь к Испании. Стелются тени.
Солнце замерло, стоя с вершинами вровень.
Мир открыт. Очертанья французских селений -
как бледнеющий фон в пятнах шиферных кровель.

Звон сальентских курантов плывет над округой.
Воскресенье. По рощицам ветер резвится.
Все прозрачнее небо. Дыхание юга
все хмельней. Все отчетливей волны пшеницы.

Доцветающий лог безмятежен и ласков,
и коровы мычат, разбредаясь низиной.
В самом сердце звучит перекличка подпасков...
Снова родина гибель отводит от сына.

Тишь, безлюдье, блаженство. Омытые долы
в колокольцах, как небо в затепленных звездах.
Тишь, блаженство, безлюдье. Лишь нотой веселой
бубенцам и ручью откликается воздух.

Перевод Б. Дубина

151
---------------------------------------------------------------------------

С. 151. Сальент - город в Каталонии, расположен непо-
далеку от Барселоны (юго-восток Испании).
---------------------------------------------------------------------------
54. ДЕРЕВЕНСКИЙ ПРАЗДНИК
(Мраморный дворик старинного дворца)

Луч в радужной аркаде запутался, играя,
и отсвет зелен, розов, янтарен, фиолетов;
бежит вода из чаши и ниспадает с края
висячими садами несчетных самоцветов.

Осыпал клест округу руладою чеканной,
простившись со своею серебряною клеткой.
Пронизанная солнцем, дрожит струя фонтана,
мерцая то багряной, то золотой расцветкой.

...Долина задремала. Одиннадцать. Ни тени.
Бьет колокол, и небо изранено стрижами.
И под волшебной синью толпятся сновиденья,
на немудреный праздник сходясь в безлюдном храме.

Перевод Б. Дубина

153

55. СЕЛЬСКИЙ КАРНАВАЛ

Неделя солнца и воды!
Веселье солнца и воды!
Моей любви, моей беды! -
...Похмелье солнца и воды!

Над карнавальной суетой
бьет в окна ливень золотой!
- А сердце бродит сиротой! -
И вечер серый и пустой...

- В ее зрачках вечерний свет,
как будто верности обет.
(Вечерний свет, неверный свет!)
Не узнаешь? - И да и нет...

Неделя солнца и воды!
Веселье солнца и воды!
Моей любви, моей беды! -
...Похмелье солнца и воды!

Перевод А. Гелескула

155

56. ЗЕЛЕНАЯ ПТАХА
(Девушка)

Все было к исходу дня
лимонным и синим, мама.
Все было к исходу дня,
как на сердце у меня.

А сердце его глухое
молчало, меня казня!
...Все было к исходу дня
лимонным и синим, мама.

Перевод А. Гелескула

157

57

Уходит память,
тонкими ступнями
волнуя на ходу сухие листья.

Там, позади, покинутые стены,
а впереди все мертвенней и мглистей
теснятся по обочинам деревья
и сотни глаз выплакивает ливень -
как будто слепнет замершее время.

Я позади, но дом необитаем,
меня там нет, и вспоминать не надо...
Что ж, распростимся с тою, что уходит,
не бросив даже взгляда!

Перевод А. Гелескула

159

58. ЛЮБОВЬ

Не будь же слеп!
Не поцелуй руки,
целуя хлеб!

Перевод А. Гелескула

161

59

Воскресный январский вечер,
когда ни души нет в доме!

...Зелено-желтое солнце
на окнах, и на фронтоне,
и в комнате,
и на розах...
И капают капли света
в пронизанный грустью воздух...
Протяжное время сгустком
застыло
в раскрытом томе...

На цыпочках тихо бродит
Душа в опустелом доме,
упавшую крошку хлеба
разглядывая на ладони.

Перевод С. Гончаренко

163

60. ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ

По закатному золоту неба журавли улетают... Куда?
И уносит река золотая золоченые листья... Куда?
Ухожу по жнивью золотому, ухожу и не знаю - куда?
Золотистая осень, куда же?.. Куда, золотая вода?

Перевод С. Гончаренко

165

61. В ТОСКЕ

Море за садом?
Сад за кормой?

Слушая песню, идти с нею рядом?
Слушать, как песня прошла стороной?

Перевод А. Гелескула

167

62. ГОРЬКО-СЛАДКАЯ ПЕСНЯ

Вспыхнуло солнце, родная моя,
и лучи вместо ливня пролились на сад.

Вспыхнуло солнце, родная моя,
и глаза мои свет, а не слезы струят.

Перевод С. Гончаренко

169

63. ЗИМНЯЯ ПЕСНЯ

Пели. Все время пели.
Где они пели - птицы, которые пели?

В дождевой канители заледенелы
голые ветки. Но - пели! Пели
птицы. В каком краю они пели -
птицы, которые пели?

В клетке - ни канарейки, ни свиристели.
Птицеловы не проходили. И опустели
рощи. Где ж они пели на самом деле?

Не знаю, где они пели,
птицы... Но пели - пели! -
птицы, которые пели.

Перевод Н. Горской

171

64

Художник, ты изобразил
меня так живо, так правдиво,
что верится мне: это - я;
теперь меня изобрази, во
всем не схожего со мной,
чтоб верилось: изображенье - лживо.

Перевод В. Андреева

173
---------------------------------------------------------------------------

Чистота
(1912)

Золотое безмолвие
(1911 - 1913)

Идиллии
(1912 - 1913)

Памятник любви
(1913 - 1916)
---------------------------------------------------------------------------

65
(Апрель)

Рамону де Бастерре

Сад поливают. Свеже пахнет ранней
фиалкою. На лавре орошенном
ликует воробей.
Как хорошо нам,
поэтам, в ожиданье
апреля, словно бога молодого!

Душа яснеет вместе с небесами!
И сердце, как гнездо, уже готово
под кротким зтим светом
ожить новорожденными птенцами, -
овеянное розою медовой
и ландышевым цветом.

Зеленый лавр мой, сердце молодое,
заря души:
- Так здравствуй, час грядущий!

...Не умолкает выводок, поющий
из потаенной кущи,
омытой вешней голубой водою!

Перевод Б. Дубина

177
---------------------------------------------------------------------------
С. 177. Бастерра Рамон де (1888 - 1930) - испанский по-
эт(по национальности баск).
---------------------------------------------------------------------------
66
(Деревня)

Свежеет ночь, светлея.

Луной, уже косою,
белен забор.

Соцветия шалфея
под крупною росом
закрылись и почти не шевелятся,
но все душистее.

Зеленой дрожью
сквозит звезда из гущины акаций,
катясь во тьму слезинкою глухою...

Вращается земля...

И в час погожий,
в забытый час привета и покоя,
сама неприхотливость
прекрасна навсегда: и эти кони,
что мягким ржаньем на далеком склоне
зовут друг друга;
и сонный бриз; и нищая излука;
и трель сверчка... Петух звонкоголосый

179

ударил зорю, пробуждая розы
и высекая первый блик рассветный
в долинах неба...

Вифлеем нисходит
в любой закут невзрачный...

Цвета почти бесцветны
и как стекло прозрачны...

Перевод Б. Дубина

181
---------------------------------------------------------------------------

С. 181. Вифлеем - в оригинале слово belen, означающее
"изображение рождения Христа".
---------------------------------------------------------------------------
67
(Деревня)

Блеял ягненок, малыш-непоседа,
осел, вдохновенно и страстно,
рассказывал что-то соседу.
И пес громогласно
со звездами вел беседу.

Я пробудился. И вышел. И слепо
пошел по небесному следу,
по волнам цветочного полотна,
по росному слепку
облачного руна.

В мареве теплом неясном
опушка ближнего леса;
горизонт, золотой и атласный,
полон лунного блеска,
как сказочная страна.

В груди какие-то всплески,
словно плещет струя вина.

Дверцу в сказку я приоткрыл с опаской -
и Младенца в яслях осветила луна.

Перевод Н. Горской

183

68. БЛАГОВЕСТ

Глубокий час, сиреневый и синий,
в янтарных теплых звездах!

Плеща колоколами,
как темными крылами,
гудит вечерний воздух. -

Прозрачно растекается в низине
каленый ветер горный,
клоками рдеет облачное пламя,
и небеса просторны.
Ангел детства,
такой же светозарный, тихо реет.

- Плеща колоколами,
как темными крылами,
округа вечереет. -

Последних роз вершится чародейство,
и смутной головою
клонюсь я к саду, к теплым самоцветам,
зелено-голубым за полумглою.
И сердце не печалью,
но золотом и светом
исходит...
Лишь теперь я различаю
грядущий день твой, светлое былое!

Перевод А. Гелескула

185

69

Лишь ветер, затихая,
шумит перед закатом
в моей пустой руине.
Вокруг земля сухая
об урожае снятом
печалится доныне.

А ветер так знакомо
другому откликается... какому?
И дышит в этой свежести иная...
Не эту ли прозрачность окоема
я смутно вспоминаю?

И свежесть, как душа зеленой птицы,
к долинам вечных песен отлетая,
в моих глазах пустынных золотится
и, вечности прозрачная частица,
пронизывает сердце, золотая.

Перевод А. Гелескула

70
(Осень)

Деревья - ярче костра
в осенние вечера...
На прибранном этом поле,
в этом сквозном раздолье,
где нет ни души, они
так бесконечно одни!

Смешны им наши вопросы!
Нас видят эти колоссы
насквозь - прожигает нас
золото вечных глаз.
Душам нашим в укор
солнечный их убор!

Перевод П. Грушко

189

71. ПОСЛЕДНИЙ ЛУЧ

Луч под вечерней кроной, ты покинут?

Твой день ушел, луч под вечерней кроной!

Взгляни, малыш - ты слишком заигрался
с ее листвой зеленой!

Твой день ушел. Что станется с тобою?

...Останься же на этом
листке бесцветном и мои потемки
позолоти навек последним светом.

Перевод А. Гелескула

191

72

Пришел, как жизнь, короткий,
прощальный, тихий вечер.
Конец всему родному...
А я хочу быть вечным!

Листву в саду кровавя
и душу мне увеча,
пылает медь заката...
А я хочу быть вечным!

Как этот мир прекрасен!
Не задувайте свечи...
Будь вечным этот вечер,
и я да буду вечен!

Перевод С. Гончаренко

193

73

Подай мне, надежда, руку,
пойдем за незримый гребень,
туда, где сияют звезды
в душе у меня, как в небе.

Закрой мне другой рукою
глаза и потусторонней
тропинкой веди, слепого.
от снега твоей ладони.

Зато мы такие дали
увидим при свете грусти:
под полной луною сердца
любви голубое устье.

Меня схорони во мне же
от жара мирской пустыни
и путь протори в глубины,
где недра, как небо, сини.

Перевод С. Гончаренко

195

74

Безудержной волной
была ты и ушла из-под ладоней!
На чьей груди замедлится твой бег
и где замрет он заводью зеркальной -
и ты уйдешь, затихшая, в себя,
в глубь жаркого и сказочного моря?

0 свежий ключ, который вечно бьет
в тебе и без конца в тебя уходит,
затягивая все, чем истомился,
в оцепенелый свой водоворот!

Перевод А. Гелескула

197

75

0, как же ты глядела !
Казалось,
моя жестокость откромсала веки.

И я рванулся, -
из последней дали!
как тонущий, к живой твоей душе,
на вечный свет - к радушью маяка
на берегу спасительного тела !

Перевод А. Гелескула

199

76
(Оберон - один)

Ты мне принадлежала,
как отраженье дерева реке,
и я, не разлучаясь, убегал,
и ты, не разлучаясь, оставалась...
Но стоило подуть однажды ветру
и небу потемнеть, как ты исчезла.

Перевод А. Гелескула

201
---------------------------------------------------------------------------

С. 201. Это и следующее стихотворение - из цикла "Па-
мятник любви" (Monumento de amor; 1916). Цикл создан под
впечатлением от комедии Шекспира (1564 - 1616) "Сон в
летнюю ночь".

Оберон и Титания - персонажи этой комедии, царь и
царица фей и эльфов.
---------------------------------------------------------------------------
77
(Оберон к Титании)

На море штиль, серебристая ночь
хочет помочь мне развеять унынье.
Путь до тебя и закатов твоих
выстелен сплошь неподдельной синью.

Ах, если бы мне
доплыть до тебя на этой луне!

Перевод М. Самаева

203




 

ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2]

Страница:  [1]

Рейтинг@Mail.ru














Реклама

a635a557