Со стопой Гостей прям столп их плóти (столп Джед, позвоночник Осириса как Фалл-Тьма; Гостя спин|а — капли ось: позвоночный — спина|льный; вращаться — to spin (англ.)), поклонов чужд в бренных очах, пр|ям|ой смертию, Я|мой (санскр.) — Жизнью в Луне, чьи гонцы они, Я|мою нам (наш — имеет покорства изгиб: мертвых знак), прямизной сей являя власть над тяготеньем — Полет, Суть их. Гости — пси|хеи парящи: Пси Ψ, Пти|ца, чьи крылья Полет спрямил в Крест ₊, паре|нья Пару благу. Посему, прямы дважды, То (рост, вертикаль) с Этим (горизонталь земна, стóпы), спрягают себе Гости в Крест как квадратные сути (о коих сказал Платон: «Трудно сделаться человеком хорошим, совершенным во всех отношениях» — буквально: «четырехугольным по рукам, ногам и уму»), в чем зрим Поли|клет|ов канон: клет|ь квадратна, чреватая Кругом: плоть — духом, едиными в них. Быть квадратным — не ведать есть смерть: Совершенство, квадратность — Бессмертье; квадратность отъять-утерять — смертным стать, как стал им Вивасват, бог квадратнорожденный, когда его братья стесали квадратность его. Смерти, мира хозяйки сего, Гости наши, квадратные, чужды вполне. Плоть их, кою, эфирны, они, к нам входя из Луны, на себя как Контакта к|о|ст|юм надевают (белье нижне; верхне ж — Корабль, костюм-щит), — лишена ген|италий, ведь Гость родящ в Том: не в Лжи — в Истине, коя — Любовь, Луны Глубь как Мир в ней, от|кол|ь он (как Платонов Эрот — в Красоте: Мире, тайном разъятым очам). Плоть сия — без костей: Гость, маг-Тьма, Божья Мяг|Кость, — Кость вéсь (Г = К): части Целым крепки — не напротив, как лжет бренна плоть, столп чей кос|ти-кус|ки. Так, бескостный, тверд фаллос: он весь — кость одна; так тверд-гибок язык, фаллос рта; гр|ебень у петуха, кровью нáлитый к бою (Любовь и Борьба — Тьма едина) — кость-уд. Гостя плоть как Одно — фаллос, твердь неотливна; фалл наш — отливной, чей Прилив — Тьма-Луна, усечь кою как Кость — есть каст|рировать, м|ý|д|ья отъять, ýд|а му|жеска Суть: в яви — Два («диа», «дь|я»), в сути — Ноль, Я, мош|он|ки-Луны горню Мощ|ь, Луну-Глубь как в Уме Сердце, в Муже Жену; ка|страт — казнь (страт|а — укр.) Кости, Глуби лишеньем сосуда ее. Без Луны фалл, для полости сущий — без Сердца Ум: место пустое, пещериста ткань; плоть антропна — суть фалл, столп Луны: у|дом крепкий — тверд весь. Речет зáговор стар:

 

Есть гора костяна. На той горе есть стул костян. На том столе костяном сидит царь костян, подпершись своим костылем костяным: шляпа на главе костяна, рукавицы на руках костяны, и сапоги на ногах костяны, и весь тот царь костян, и все семьдесят три жилы костяны, и становая ж жила кость. Так бы и у меня, (имярек) все семьдесят три жилы и вси семьдесят три жилы-суставы были бы костяны, и вся и становая жила была бы костяна, и стояла б она на уде сто раз и тысячу на пострекание, на малое место на женскую нифцу и девичью: на черную, на русую, на красную, на белую и на всякую – месяца молода и ветха и на перекройных днях.

 

И к сему:

 

Стану я, (имярек), благословясь, и пойду, перекрестясь. Выйду я на улицу, посмотрю начало Утренней зари Марии, вечерней Маремьяны; не лежите тоску и кручину на раба и рабыню, на красную девицу (имярек) прижали ретивое сердце и черную печень, семьдесят семь жил и семьдесят семь суставов, единую станову жилу и подъ...бную кость. И казался бы я (имярек), краснее краснаго солнца и светлее месяца и чистых звезд ночных и полунощных, денных и полуденных. Будьте мои слова крепки и лепки; крепче китова клею, острее острой сабли и булатнаго ножа. Замкну и закину свои слова.

 

Посему плоть Гостей, сутей лунных — пещера, пуста изнутри. У Ра|с|пэ о том сказано:

 

Лунным жителям живот служит вместо чемодана. Они могут закрывать и открывать его, когда им вздумается, и класть в него все, что угодно. У них нет ни желудка, ни печени, ни сердца, так что внутри они совсем пустые.

 

Фаллом, в розни с душой тайно (бренье — рознь с вечною этой, от Мира отпад), есть и плоть тленна наша, чьи части мы «члены» зовем: части — целое суть. Душа-плоть как Одно, Фалл, — Антроп, Тьма от Тьмы, Уд, Ид|ущий: от брения — в Мир, Миром — в Бога; идти — торить путь в Суть, Иное:  Я — То. Идти в Мире, Реке — плыть челном: челн — член, уд. Бренны, Уд есть мы в духе — не плотью, с|то|яния чуждой в незнаньи Его; Гости — телом и духом: два сих им одно как душа, тело их (с тем, пропорции тела их — детские: душа — пространство, дитя, с Собой лад; тело бренное, в розни ней сущее — время: с Собой рознь, старенье как суть). Уд есть Ду|х (д|у|д|ка — у|д|оч|ка, фалл ворожбы, дочка Матери); Мир, Божий Дух — Уд цикличный. Гость, Дух во плоти, (капля Мира, он — Мир) тканью внутренней черн, кровью зелен как Тьма, что черна-зелена; плоть Гостей — Кость-Вода, сути тонкой согласная как «телу фаллоса» (линга шарира — санскр.): дом очей Гостя — эфир, Очи; с тем, Гостя плоть — О|ко-Ко|сть: вся она — цельный Г|лаз (кістка, кость (укр.) есть чистка: Кость, Гость — Тьма, Огнь-Святость; эфир, Очи — Огнь). То — едина Кость-Сердце: ведь Сердцем есть Гость, капля-Глубь как душа во плоти, ей согласной как Сердце Уму, кол|пак|у главы сей вне Луны; душú нашей костюм в розни с ней, тело наше — кость-ум, в себе многий (ведь Ум — Рознь; пол анатомический, gen|der — Два над Нолем, дра|нь). С|кел|ет наш, мног в себе, — кил|лер Сердца как Мира в очах, явь чья есть плоть Гостей («лер» — что «ларь»: убить — скрыть от очей; живым быть — зриться в них); Ум Ума — вот что есть костяк бренный наш, Сердца остаток иль ш|лак (с тем-то на ба|ре|л|ье|фах Эллады отец Прометей человека творит однократно (единым куском и движеньем) из г|л|ин|ы — как Сердца, Единства; на александрийской камее же — труд сей, этапами мног, начинает созданьем скелета он: Александрия — Ум, Рознь). Скелет наш — тела часть, с тем — столпом быть не может: им есть тело все, полность (тень чья — скелет: жизни тень — о ней повесть, ирландское «скел»), что питаема Сердцем, Луной-Полнотой; явь сего — Гостей тело: камнь Силы, скала (скел|я — укр.) монолитна, Луна от Луны. О таком-то «бескостном владыке» речет сказ ки|тай|ской народности тай: из яйца, с Луны павшего, выйдя, дал людям он «знанья о звездах». Плоть-лунноcть, сел|ен|ная — Член-Жена, цельная Кост|ь-Ар|мат|ур|а, налúта Луной и Луна самоé, Глубь-К|ост|ер, Ost’ов-С|у|ть; фалл безлунный — каст|ра|т, от С|тре|лы сей чехол (Луна-КоСТь в мире сем — Крит-Сфинкс-Троя; Кост|ь Индии — каст|овость, дар Луны. Ценится (кошт|ує (укр.), cost (англ.)), то, что твердó-прямо средь перемен (как каст|ет); ка|ст|инг — смотр тел, Луной пр|ям|ых-ст|атных как Ор|т|ия). Втайне мы тело имеем сие: и Отлив, и Прилив наш — Луна, Тьма, Да-Нет в самодействии. Сказано:

 

Полная луна наблюдает за мною,

Я вышел во двор, я стою у окна.

Ранняя весна полощет зубы водою,

Растопырила пальцы в небо весна.

 

Полная луна. Облака пробегают,

Сгорбившись, мимо, не попасть бы под гнев.

Собаки мычат, коровы лают,

Как черти с рогами. Отвыли и в хлев.

 

Полная луна. На душе так тошно,

Не могу закурить, боюсь врубить свет.

Я чувствую тебя, даже лежа под кошкой.

У меня отлив крови, у меня ее нет.

Полная луна. Деревня застыла.

Со всеми тракторами, зверями, людьми.

Только ведьмы колдуют, шевелятся могилы,

Да русалки всплывают, просят любви.

 

Полная луна приходит раз в месяц,

С миру по смерти, со смерти пятно.

Ты — зловещий закон, тебя все бесит,

И я знаю, что ты — не она, а оно.

 

Привидение лона, белая лошадь,

Волосы дыбом мандовых рук,

Звезды в глазах, брачное ложе,

Я кроюсь от твоих холодных рук.

 

      (…)

 

Ты сознание в пещере, я там был до рожденья,

Я летал, я знал, да не найти слов.

Ты все забрала. Я не вижу спасенья.

Ты пришла, и на этот раз я твой улов.

Полная луна, белая кожа,

Зубы стучат, но хочется есть.

Полная луна, ты очень похожа

На нечто такое, чего нет здесь.

Ты — разлука, ты — бред, ты — кошмар, наважденье,

Сексуальнее всех, ты пьянишь без вина.

 

Мисс эротика-дама, мадам наслажденье,

Непонятная нам, дорогая страна.

Полная луна, кратеры-мысли,

Черные дыры на той стороне,

Бог с тобой, опустись, повернись, зависни,

Я готов! Ну, давай, прикоснись ко мне!

Иди ко мне!

 

           Юрий Ш|ев|чук, «ДДТ»

 

Фалл, плоть Гостя — Твердь-Гиб|кость (Фалл-Муж как облатка его — гиб|кость без Тверди, гиб|лая суть без Жены: Аттис, оттис|к Ее как фиал (англ. vi|a|l): член мужской, не собою стоящий, но Кровью-Коров|ой, Женой, чья фиал|ка он; Ат|тика, Греции о|сто|в — Аф|ины чехол, ею твердый-живой), сиречь Змейность, Уд|ав как удав|шийся Богу вполне. В Сердце сем скелет-Ум растворен как Ум Сердца, согласная часть (как К|ощей — суть «к очей»: к очам-телу — скелет, часть его, что у тела внутри); с ней внутри зовут Сердце обрезанным — скинувшим в прах Ум Ума (посему меж скелетов, что зрим на Земле мы, скелетов Гостей нет как Сердца в Уме: ведь Ум — в нем; Гость, Вода, телом есть с|лиз|н|ь бескостный: слизн|ет его Ра как ро|су, каплю истинну; плоть наша ж — ею не есть, отягченна к|ост|ями). Так Спарта, героев земля, стен не знала, стеной быв сама: С|тен|а — Дух, Сердце c тен|ью согласной, Умом. Так в Злат Век ч|ел|овек растворен в Боге был, славя Жизнь; так, утратив Его, стал из полного Тела скелетом, гремящим костями, с поры, когда Матерь-Луна в очах злых закатилась и частию мужа — под|мет|кой владыки — счел мир Еву, Полность-Жену. Нет, Ребро, Глубь не часть — оно Це|лое, лат. ce|rebró: Голова, коя суть тело всё! Так, как Голову, полное Тело, в «Тимее» Платон видит Мир. Голова-Сердце — плоть есть Гостей, Миром полная: ведь Сердце — он; наша ж, Ум — часть пуста от него, коей правит Умá Ум, S|cele|t, от Селе|ны остаток, как Жизни остаток-тень — смерть, дыра-нуль от Нее. С тем, смерть, бренных хозяин жестокий — скелет нам, в чьей длани коса — Сила, бренных косяща за слепость их к Жизни: Caúsa-Луна, Жизнь сама. Наша п|лот|ь — лот|ок Сути (так Cердцу лоток  — Ум); Гостей — Суть сама, Тьма-Змея. О Гостях, что, как змеи, туги и бескостны, речет миф Догонов (Д|о|гон — До-О|гон|ь: Путь до Цели, Луны; до — путь (яп.)). О нем пишется так:

 

Деревенская община состоит из нескольких больших семей – патрилатеральных родственных групп, управляется советом старейших мужчин гин|на [слуг Тьмы-Жены, Gin – Авт.]. Духовный лидер общины – жрец культа мифического предка догонов Лебе (Огон) [Огон|ь-Люб|овь, Лебе|дь – Авт.], избираемый общиной и проходящий после избрания длительный период инициации. Лебе представляется в виде змеи; считается, что от его сыновей произошли территориальные и родовые группы догонов (ди|он, дом|но, о|но и ару). [дион – Д|и|о|н|ис-Ди|гон, Тьма;  дом|но – Дом-Но|ль, Луна – Авт.]. Первопредком и культурным героем считается также Ном|мо, существо внеземного происхождения, прибывшее на Землю на корабле, именуемом догонами «ковчегом» [иначе сказать, Гость как Ма|тери Но|м|ос (закон – греч.); ков|чег – суть машина Любви, чех|ол Cow, Коровы-Тьмы – Авт.], укравшее у небесных кузнецов огонь (…); догоны изображают Номмо получеловеком-полузмеей с гибкими конечностями без суставов, красными глазами и раздвоенным языком. (…) Догоны имеют богатую мифологию: о боге-творце Ам|ма [Ам|оне-Ма|тери, Глуби в Луне – Авт.]; о первопредке и культурном герое Ном|мо, связанном с близнечным культом [культом Ашвинов, Гостей-близнецов – Авт.]; о «божествах воды» – полу-людях и полу-змеях [Гостях, каплях Воды, близнецах, кои видом как мы, телом – змеи бескостные – Авт.]

 

Близнецы-Гости — капли, что в сей эре Рыб — рыбы ж, парные сути, едины с Водой. Вакх-Дигон — сын сей Матери: «диг» — страны света, суть Мир, Па|ра|диг|ма очей, Океан сущих рыб. О сем сказано:

 

Образ Рыбы-Земли подтверждает совпадение в индоевропейском праязыке ностратических diga («рыба») и diguA («земля»). От образовавшегося индоевропейского корня dhgh'u ведут начало как названия рыбы: греческое ichthys, литовское z'uvis, славянское зовь – так и слово земля в русском, греческом (chtonos), литовском (z'eme), латинском (humus) и других языках. А поскольку с пра-образом земли связан пра-образ человека (так от латинского humus происходит слово homo – «человек»), это делает рыбу прародительницей людей – как и её роль первозданного водного существа, которое непосредственно ассоциируется с образом рождения жизни в океане вод. // В русском языке название рыбы было табуировано: слово рыба – иносказание (от глагола «рыть», и его первоначальный смысл «червяк»). Настоящее же русское название рыбы: зовь/дзовь (корень этот сохранился в слове «звено», означавшем начально «рыбные кости»), восходит к тому же ностратическому diga («рыба»), как и имена финикийского Дага, семитского Дагона и ассирийского Дакана, творца мира и отца богов в образе получеловека-полурыбы. // Представление о рыбе-земле и рыбе-творце сохранила каббалистическая книга «Зогар», говорящая о Боге: «Его жилище было в большом океане, где он был рыбой.» На иврите dag означает «рыба» и одновременно «охранитель и мессия» – это значение перешло и в христианство.

 

Миросущно-едина, Гостей наших плоть не делима на сому, покой, и гаметы, движенье, но есть однократной Гаметою, С|пер|мием женским как Удом, Движением-Тьмой, лишь условно делимой во многость (яички жены — Глубь,  мужские — не-Глубь как вторичное ей, Глубь (брюшина) наружу). Ведь Тьма, Г|ост|ь — суть ост|рая (гóст|ра — укр.): уд-копие; с|пер|ма — Уд, Ма|ть как стрелы Огня (чей хранитель, при Зевсе Афина — Мать та ж, тот же Огнь); муж — кол|чан хладный их, без них нуль, как без стрел своих Зевс. Мать — и семя, и почва ему; ga|mos, брак — Жены слитье с собой чрез звено, Мужа, шл|а|нг сей Воде. Муж нуждается в сперме, а сперма в нем — нет, как нужды нету Сердцу в Уме. Тело Гостя очам посему — головастик с большой головою и щу|плы|м придатком ее, плотью прочей: суть Мир, Голова, с иллюзорным про|дле|нием, Mid|dle: Луна-Глубь с путем к ней, с акциденцией Суть, Полтора; уд с хвостом, сфера-стер|жен|ь как сфержень, Одно («стер» — «сфер»: Ф — Т; хвост — гвозд|ь, c|la|v|is (лат.): Сути, Love-Vis, клавиша-крышка, плоть в век сей Железный; хво|ст — гво|здь — Го|сть; go — gvo — gov, Корова (англ. cow), Гостей Суть): i с точкой, частица-во|лна (рис. 11). Лик знания, должного людям (антропу посланье — антроп), явлен Гость кодом М|о|р|зе как точка-тире. «Ставить точку над «і» [= над тире]» — Суть являть как Венец свой: антропну Главу, Луну-Мир. Уд как сфера (= Луна, Мир) есть Гостя глава; уд как стержень, столп — прочая плоть, в сути всей — по|зво|ночник: Осирисов д|жед, хвост-столб, фалл, праздник чей был в Египте Х|еб-сед, «хвоста праздник» как Силы, Тьмы: Фалла как По|сох|а-Жезла, Ко|пья фараонова, жид|кого в сути (столп сей — воин света д|же|д|а|й (англ. Je|d|i), адепт Силы, оружье чье меч световой — тот же джед. Хвост животных — суть фаллос: поджатый — бессилие, торчащий — мощь; от сего — совет «хвост пистолетом держать»). Таковы, по Кабрере, тела глиптолитиков, живших на нашей планете. Он пишет:

 

Поражает и внешний облик изображенных на камнях людей. Прежде всего, бросается в глаза их несоразмерно большая голова, которая относится к остальной части тела как 1:3, в то время как у современного человека это соотношение равно 1:6 – 1:7.

 

Далее пишет он:

 

Обращает на себя внимание и строение руки этих существ, большой палец которой, почти так же, как у обезьян, не противостоит остальным. В связи с этим особенно интересна гравюра, условно названная «Ученики и учитель», на которой учитель, объясняя ученику устройство какого-то аппарата, использует большой палец в качестве указательного. «Обезьяноподобное» строение руки различимо и на некоторых других рисунках.

 

Вид сей — Гостей явь: неотставленный палец большой — знак сих Рыб, длани чьи — плавники, труд перстов чьих единый — грести: по|дви|заться в Воде, Мире. Тьма, Гостя Лоно — Вода ему в смысле прямом, нам же — нет: бренных смысл — переносный, пустой. Человеков, Антропов ловить, — рек а|по|сто|лам Сын, рыбакам, — есть ловить рыб Водой, Тьмой-Любовию: Lov’ом-Пут|úной, чей к|лев — к Лев|изне, Духу ход властью оного. Ева, Реб|ро, кое Мать, — и Вода, и в ней Рыб|а (как Мать есть и Улей, и Матка его), дети чьи, мы — рыб|ята, п|риба|вка к Нолю его ж дланью; Крест Божий — т|рез|уб|ец рыбацкий как Лова багор: жезл Не|пту|на, ук’rá|in’ский гер|б. О том сказано:

 

Когда Спаситель проходил близ моря Галилейского, Он увидел рыбаков, забрасывающих сети в воду, будущих Своих учеников. «И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков» (Мат. 4:19). А позднее, сидя у моря, Он поучал народ Своими притчами: «подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода» (Мат. 13:47). «Признав в снарядах для рыболовства символическое значение царствия небесного, — говорится в «Христианской символике», – мы можем предположить, что все формулы, относящиеся к тому же понятию, иконно выражались этими общими символами. К таким же снарядам надо отнести трезубец, которым ловили рыбу, как теперь ловят баграми». Таким образом, трезубчатая монограмма Христа издавна означает причастность к Таинству крещения, как уловления в сети Божьего Царства. Например, на древнем памятнике скульптора Евтропия высечена надпись, говорящая о принятии им крещения и заканчивающаяся монограммой-трезубцем.

 

                                                                                                     Гр. Уваров

 

Антроп — рыба, Вода чья — Тьма, Рыб|а-Г|риб|ница, и|к|Ра коей, с|пер|ма иль с|пор|ы ее — мы и Гости: от от Ма|тери mu|ch, многий плод как Мир в каплях своих (капли те ж — и mach’ины Любви, с|тру|ги Древа сего); икра — ис|к|ра, душа, коя мы. Посему к рыбам нам — рыбы льнут, чуя суть ту же. Сказано:

 

Я скользила по гребню волны, почти не касаясь воды. Но стоило мне погрузиться хоть сколько-нибудь, миллионы существ начинали прикасаться ко мне и ощупывать тонкими мордочками кожу. С визгом я выскакивала на берег, обжигая ступни раскаленной галькой, и слышала чей-то смех вдалеке.

— Не бойся, – говорил мне кто-то надтреснутым старческим голосом. – Это просто рыбы.

— Рыбы? Они что, слепые? Глухие? Почему они тычутся в меня?! — панически восклицала я, оглядываясь вокруг и никого не видя.

— Ты им интересна. Ты проступаешь сквозь собственную кожу, и это интересно им. Они тебя слизывают... Они кормятся этим...

— Кормятся? – Я оглядывалась и никак не могла определить источник голоса. — Но это же не пираньи?

— В каком-то смысле... Им нужна не плоть... Им нужно то, что проступает сквозь кожу...

— Но это же... – хотела что-то возразить я.

— У каждого свое... – Голос опережал меня, отдалялся, отдалялся...

 

Свет|лан|а Мак|сим|ова. Хождение за три солнца

 

Капля-Мать, Гость как спермий — бур в Мир, Лоно сущих, кому он подобен в очах бренных, ибо есть им: Мир, Тьма — Мать. Знак сему — хром|осомный набор, числом не 46, как у нас — Мир-Декада, разъятый неравно в очах Розни наших (так в них Век Златой (век Антропов квадратных, где были с Гостьми мы одно) отстоит Четырьмя от исторьи, Шестерки), — но 55, сиречь Мир-пополам, нераздельно-раздельный (и Пять кажды в нем — две волны, два пути, — суть Антропность едина): монада, делимая поровну в смысле Единства, опорного виденью (делили так Пифагор и Сократ); в смысле ж Розни людском (общем как собирательный смысл, здравость злых, толпы, как com|mon sense — кома душ, Ум пустой) неделимая: Га|мета-Со|ма, — ведь ею есть Гость: в сути Мать — Я в объЯтьях мужских, в вульве Уд, что творит сей сос|Уд. Число это — две длани людских с Пятью в каждой: Деянье, Суть их (дла|нью — дела|ем мы) — наша Суть, явил кою звон первый Луны под людьми: 55 минут, звон о Нас. Гости разных миров видом разны (в чем раз|ность миров сих, от|рез|анных в наших очах друг от друга, чтоб чтим был Делящий), единого же — близнецы: капли Божьей Воды, коя Мир, меж собой неразличны очам (капли эти ж — таимо и мы: в очах разны, родимы от двух; Гости ж, капли как явь — Водой, Миром одно). Мир Гостям — Конь; его оседлав, мчат|ся эти Ашвины к Творцу; мчать — мычать: Гости — жёны Жены, Тьма-Корова — их Суть, пов|торим, кою к|лич|ут они. Лик Гостей, зримый маской застывшей — не маска отнюдь. Маска — сути покров; таковы лица наши, таящие душу чредой гримас. Лица Гостей есть не маски, но Лики — явь Сути, Душú, что чужда перемен. Так над миром сим зыбким царят Пирамиды. Так Числа сияют покойно векам. Так горит мудрецу солнце Истины. Гости есть лики Ее. Слýги Бога, Его нам, влачимым, являют п|ор|т|ре|т|но они как Свободу свобод.

  394.  Тьма, Причина — Вода. Лик ее, Гости наши родят не из ч|рев|а, как мы, но деленьем себя пополам, «серединным разрезом», как капли: так делится клетка, так Двойку творит Ноль (ведь, истинно, им есть М|о|на|д|а, А|ди|ти — Она, Ма|ть) как Пару себя, (каковой и есть дети ее (діти — укр.): родить Тьме — себя де|ти-де|ва|ти в себя: Ноль, Утробу — в утробные Два). Их беременность в сути — не Девять, но Десять, не тайна, но Явь: тайны, тьмы — чуждо Солнце-Любовь⁸⁵. Гостей наших рожденье — явленье: родиться — возникнуть в очах. Из-за грани входя, Гость творим Иным, Лоном, как «взрослая» суть: становленья чужд он как Дух, Есть-Навсегда.

   395.  Плоть, что Гость надевает — костюм. Костюм она и нам, но — невольно надетый: играем в нем роль Человека Мы, Дух, волей Бога, нам тайною; Гость же — костюм надевает по волей своей, коя с Божьей одно.

  396.  Лик Любви, Гости — Тьма, Ноль, что сам нам незрим. Явь Ноля в Бытии, Свете нам — па|р|а|до|к|с. Таков Гость в плóти странной своей: в очах Двух — Монолит. Ноль как Двойка (ведь Два — суть Тьма та же) — о|бы|ден|нос|ть нам: Рознь, очей наших суть, коих — двоица с тем; и Ноль — Двойке глава. Посему, кроме странной одежды, Гость, Ноль, как костюм может взять облик наш (в целом — тело от всякого мира Вражды, сути коего мы: как Любовь, притвориться Враждой). Ибо плоть Гостя — маска, Иное таящая. Гость — Тьма от Тьмы как от Матери Вакх — есть Иное, наружно подобное нам: Чудо — Суть, о|бол|оч|ка — о|быч|ность мирска. И в толпе средь землян всяк, кем он ни казался бы — ибо, смотрящие, зрим мы облатку лишь, — может быть видящий Гость. Лишь любовью познáем его: ведь Иное нам, сутям Вражды бренным — Вечность, Любовь.

            Ипостаси притворства Гостей — см. табл. 7.

  397.  Гость — Иное, наружно подобное нам: бренью — Вечность, Сень сущих. Таков по Сен|еке, философ, в себе единя Это с Тем (посему — миросущный: Мир — синтез их). «Ведь само имя философии вызывает достаточно ненависти, даже если приверженцы ее ведут себя скромно; что же будет, если мы начнем жить наперекор людским обычаям? Пусть изнутри мы будем иными во всем — снаружи мы не должны отличаться от людей», — рек муж сей (курсив наш)⁸⁶.

  398.  Мир един. С тем, един сущих Ряд. Днем, в ночú ль — сути многих миров нас объемлют! Онú нам народ, коей будний толпы вид — облатка, прозреть кою — есть видеть нам. И поскольку, помимо Антропного качества Жизни, есть в Мире иные, — в толпе, кроме Гостей-Антропов, под видом землян есть и не-антропичные сути, союзники наши по Миру: Мир — Хор, Со|юз (так Мира ради зовется челн русский космический). Видеть нам всех — их, Антропов-Гостей и антропов-Землян как самих нас — есть видеть единый Народ Мировой.

 399.  В прямизне и открытости Сверху и Снизу своей Гости — трубка: жезл Гóра к спряженью Небес и Земли, Влесов посох (Влес, влез|ший в Луну — Гор) желез|ный: железо — плоть, Ум; Сердце — Дух, в трубе этой Вода (славы столп, или сверхчеловек, в ма|н|и|хей|стве — лифт душ в Огнь, Причал). Таковы ж мы по сути, сокрытой от нас. Речено в «Шахнаме»:

 

Пылинкой, может, быть, считаешь человека

И признаков иных не замечаешь в нем?

Нет, части двух миров содержит он от века

И помещен меж них связующим звеном.

 

Таковой, всяк из нас есть Атлант: Луну-Небо держащий как Силу свою (быть им учит Ци|гун: Ци — Луна), с|тру|я в Дол. Лишь тру|б|ой сей являясь, жив всяк, а нет — труп. Человек, писал Вл. Соловьев, есть звено связи между божественным и тварным миром, в нем «природа перерастает саму себя и переходит (в сознании) в область абсолютного». Познать Звеном себя, тр|убкой Тр|ех — стать нам космитом как Гость, антроп-Мир из Луны. О том сказано:

 

…высший, т. е. солярный, человек просветит свое тело до удельного веса воздуха... для этого выработает свое тело в трубчатое тело, т. е. воздушное, более того, в эфирное, т. е. наилегчайшее тело.

 

А.В. Сухово-Кобылин. К летанию

 

Связь, Звено — Грань. Грань — Бог, Мир целящий; полн Господом, грань — человек (Стагирит, не зря грань меж идеей и вещью, душою и телом — не знал Грань как Суть). Бог — Свобода; свободен, срединный, и он, Суть-покров, Бог-Диавол (ни тот, ни другой, маска⁸⁷) меж бесконечностей Блага и Зла, веденья и невежества (так зрил Паскаль): ф|оку|с их, мост-стезя из между Этим и Тем, в Небо, То зрящий точкой единой, макушкою, а в Это, Землю — двумя, кои — стóпы его: ведь Земля в себе — Два, Рознь. Бердяев сказал: «В человеке есть двойственность: человек есть точка пересечения двух миров, он отражает в себе мир высший и мир низший», «он несет в себе образ, который есть и образ человеческий и образ Божий и есть образ человеческий в меру того, как осуществляется образ Божий». Чело|век — чело вверх, в Тьму, как фаллос-копье в Лоно это. Овидий сказал о явлении нашем в сем мире:

 

И родился человек. Из сути божественной создан

Был он вселенной творцом, зачинателем лучшего мира,

     80    Иль молодая земля, разделенная с горним эфиром

Только что, семя еще сохранила родимого неба?

Отпрыск Япета^*, ее замешав речною водою,

Сделал подобье богов, которые всем управляют.

И между тем как, склонясь, остальные животные в землю

     85    Смотрят, высокое дал он лицо человеку и прямо

В небо глядеть повелел, подымая к созвездиям очи.

                                                        

                                                                                 «Ме|та|м|ор|ф|оз|ы»

                                             ______________________

                                              * Про|ме|т|ей

 

 

Призванье сие, тайно в нас — явь в Гостях, кои истинны Слуги Господни: Служить — есть Единого ради собой, как звеном, единить То и Это; в том — суть Прямизны⁸⁸. Рек поэт наших дней:

 

Я землі цієї паросток зелений,

Я цієї висі крапля дощова.

Заплелись у мене, приросли до мене

Жито і дерéва, квіти і трава.

 

Ні, для мене щастя іншого не треба,

Хоч, бува, тривога, очі обпече,

Лиш би рідний колос, лиш ь би рідне небо

Опускали руки на моє плече.

 

                                                                                 Ва|дим Кри|щенко

 

  400.  Прям — свободный. Cвобода — Сл|у|ж|ен|ие, Связь. Служит Бог, Мир связуя. Служенье Творцу — Тьмы труд, Длани Его. Слуга Бога — Диавол, Тьмы Сын: З|вено, есть он Эрот, бог Любви, единящей людей, с ним — и Вакх, бог-в|ино. Антроп, в Боге свободный, свободен как Связь, Мера чья — Бог, Столп-Клей.

  401.  Суть Служения — Милость, влачимости — Суд. Перст Служения есть диалектика, влаченья ж — логика. Первая — Сердца наука, нас к Богу влекущая: Милость-Мать в сути; вторая — наука Ума, что в себе есть безмилостный Суд: Отец-Муж, не по|кор|ный Жене как Причине своей. Диалектики суть есть трансцензус, с|ка|чок из Сего в То, Причину, — Познания ради; а логика — суть имманентность: Причины чужда, она есть Это, сущее ради cебя. Таков Ум, себя Господом мнящий (эллинский Нарцисс — лик его). Диалектики муж есть Платон в меру Сердца, Сократа, как ум, сущий им — муж, что пóлн А|пол|лон|ом⁸⁹ (как Вакха полн Феб), полон|ён им люб|овно как леб|едь его (ведь Любовь — сущих Х|леб полонящий: кто ест его — ест|ь); логики — Арис|тотель, пустой муж, начальственный Арес|ом, Тьмы арес|тан|т, Ари|ман, злом ман|ящий людей: ведь Жена Благом мáнит их, Муж же, Man, чужд ее — злом под личиной его. Сим мужам и ученьям их согласны две философии. Первою, истинной, есть философия-цельность, суть чья — Мир и Бог, его А|в|тор, а метод ее, диалектика — Двойка, деляща Единого ради (и с тем Академьи обычай — ответ возраженьями: Двойкой ступанье)⁹⁰. Надменные Два, ради розни делящие — корень второй философии: то философия-рознь, дом членителей, во Лжи идущих, отец коих есть Стагирит, сын врача, научавший кромсать по живому; идя от мифичной поры, когда Суд попрал Милость (З|ев|с-Ум — Сердце-Мать, для очей ее съ|ев), творит она пустую науку мирскую⁹¹ (столп коей Ев|к|ли|д, Зевсов данник, чрез многость «Начал» в рознь Единому, Богу, воспевший своей геометрией плоских очей смертный плен). Философии первой столица — Афины, богини град, суть коей Мудрость, с тем — Бог; миросущный град, Ум Сердца. В нем Единица-Ум — столпы его, цвет Ума (Со|лон, Ум, Сердцу-Лону со-Лон|ный (утробе — плод, чтящий ее); с ним — Платон, его дальний преемник (в колене шестом, человечьем: Шесть — день наш); Сократ и Перикл, что учились у Анаксагора, певца Ума, чье и прозванье — Ум); Ноль-Сердце — Мудрость, Сень их (как сень Зевса — Афина, Э|г|ид|а). Собор умов греческих, Сенью сей сущих, Афинскою школой зовется, чей светоч — Сократ, Сердце-Мать (по рождению первый философ Афин — как сей Корень; муж-Мир, умный Сердцем, сердечный Умом); с ним — Платон, Сéрдца Ум. Град второй философии — Александрия Египетская, Ум Ума, Аристотелем умным зачата в душе Александровой и мужем сим как мечом, Розни плугом, рожденная в свет как грань Запад-Восток (грань — Тьма, смерть); сам Египт, где Бог ей судил встать, — Два, земля живых-мертвых. Плод Александрии — Диавол в плоти, Ариан, ум бессердный. Об умности, сиречь формальности (Сердце — Суть) школы сего града сказано:

 

Александрийский век со своим энциклопедическим образованием существенно отличался по духу и характеру от древнегреческой жизни. При внимании, которое было посвящаемо изучению языка, правильность, чистота и изящество этого последнего сделались естественно предметами главного старания, и действительно, многие александрийцы отличались в этом отношении. Но большинству этих сочинений недоставало духа, одушевлявшего прежнюю греческую поэзию, точно так же как и столь важного общения с настоящею национальною публикою; зато техника была в высшей степени выработана и тонка, композиция искусно рассчитана, форма отменно изящна; критика и изобильная ученость, прилежание и навык должны были заменить то, что прежде давал гений [Сердце, Дух]. Этот последний проявлялся только у немногих, которые поэтому и кажутся особенно великими для своего времени; другие производили то, что может быть произведено критикою и изучением, их часто искусно обдуманные и заботливо обработанные сочинения слишком трезвы, лишены духа и жизни. Чувствуя недостаток в оригинальности, но признавая ее достоинство и стремясь к ней, они незаметно дошли до предела, где всякая поэзия исчезает. Их критика выродилась в мелочность, их искусство — в искусственность. Они стремились к необыкновенному, к новому, и старались добиться этого ученостью. Поэтому большая часть александрийцев была одновременно поэтами и грамматиками, в большинстве случаев – бездушными и холодными рифмоделами.

 

Словарь Брокгауза и Ефрона,

курсив и пояснения в скобках – наши

 

Причина, Тьма оба сих града объемлет: ведь благо и зло, кои есть они — в сути Она, Корнь.

  402.  И Милость, и Суд — пути крестны, у каждого — крест свой. Крест первый есть Анх Египтян в виде римском: лик Тьмы как Вен|еры, Вен|ца ♀ (един с Мужем ♂: с Враждой — Любовь), видом такой, ведь Круг-Бог был для Рима Круг-Мать: Благо — Богиней Доброй, Женой. Цикл вверху здесь — власть Истины: Милости — над Судом-Злом, коим есть крест внизу. Крест, Круг чей очам ск|рыт, есть, как крест Иисуса V, столп Отчий: власть лжи, Суд-над-Милостью, Ноль коей, скрыт —  под крестом сим Адам, ветхий Сын, телом спящий в Гол|го|ф|е (холме «Чер|еп»: Ноль, Корень, чер|н), куда врыт этот крест как Рас|пять|е — попранье Пяти, Человека, прибитьем к кресту четырьмя. Оба сих креста — римские: первый — Ум Сердца (им был Ну|ма, Риму начальный), второй — Ум Ума: Суд злой, Сердце в утрате (им был Рим, распявший Христа). Крест сей — Три-над-Одним: Три вверху, Ноль внизу (под землею) — как Связь над Единством, над Истиной ложь: ведь Единство, суть Связи, Трех — царь над ней: нету его — Связь мертва. Твари Тьмы, гад|ы (Гад|ес — Аид), с тем, как Крест, трехголовы: таков Ц|ер|бер; в сказках — д|ра|к|он; Мойр, Гор|гон гад|ких — три. Точкой пятой креста есть его перекрестье — креста сего суть, что пробита гвоздем: смертию — Человек.

  403.  Как Одно-без-Второго, Бог свят, сиречь чист непорочно; Второе, Мир Богом лишь свят, а в себе он — По|рок, суть по|рог к Чистоте, Рок|а корнь. Шаг в Над-Мирье (как в Глубь, Суть), он — Бог, внутрь же —  Рок, Неизбежность нам, сущим у Мира внутри, детям Двух. Рок нам — Мира кор|а. Кто бежит его — в плену его сущ;  по|кор|ный ему — им владеет как Мир, больший Рока на шаг. Посему от безбожья (безмирия — с тем: Бог — Корнь Мира) до Бога — два шáга, и первый есть Мира стяжание, Бога — второй.

  404.  Бог и Мир, Два Святых во единстве — Суть лич|нос|ти. Личность есть Бог и не-Бог, она Мир и не-Мир — как лич|ина, покров, верный Сути своей: сим Двоим, что покров нос|ят сей; и не верный ей — в лад миру Розни, чья часть он, пер|сон|а: Огня сон как Целого в части, забывшей про цельность свою. Индивид сам в себе — есть не-Бог и не-Мир как покров, чуждый Сути своей, с тем — пустой. Богосущная, личность — душа как единое; тело как общее — есть индивид как покров ее, ею лишь сущий, без коей — ничто: место личности, суть пустота от нее. «Личность, — пишет Бердяев, — есть категория, индивид же есть категория натуралистически-биологическая. Личность не может быть частью чего-то: она есть единое целое, она соотносительна обществу, природе и Богу». «Индивидуум лишь партикуляристичен, он принадлежит множественному миру. Личность же связана с Единым, с образом единого, но в индивидуально-партикуляристической форме. Именно поэтому личность и не есть часть множественного мира, в котором все партикуляристично». Индивид есть ко|л|ич|ест|во лич|ности (то, чем, как кол|ом, корой кол|ьцевою, объята она, и что, острое, кол|ет ее как ос|кол|ки, рознь-тьма); личность — кач|ест|во Бога (кач|енье Монады сей круглой как свой|ство — своё Ей), сиречь а|три|бут Его. Личность всех личностей — Мир, Маска Божья, Три; личности, личны мы Миром, Личиной Творца. Бог есть личности Суть: Гос|под|ин, Царь-Вну|три; ин|ди|в|ид — ее вид|ность: покров, мнящий Сутью себя, в чем есть он ак|ци|д|ен|ция — то, что, пустое, случайно-неважно по Аристотелю⁹² (бывшему сам акцидентным, не зря: все вокруг — Важ|ность, Мир, а безмирье — иллюзия); личность — субстанция: не|обходимо-свободное⁹³, коего Суть — Бог, Свобода, как Тот, без Кого Миру не обойтись⁹⁴. Лич|ность есть Бога к|лич к индивиду — исполниться Им и ожить, как жива Им она.

  405.  Личность, атом Любви светлый — царь в мире сем, по закону царящий Творца; индивид, черный атом Вражды — царь безглавый, что, мня себя полным царем, посягает на трон его; и глава личности — Бог, Я ее, индивида же — Дьявол, не-Я: голова не своя, отрешенности дух, глас густой:

 

Тяжелым басом гремит фугас,

Ударил фонтан огня,

А Боб Кеннéди пустился в пляс:

Какое мне дело до всех до вас,

А вам до меня!

                         (…)

Простите солдатам последний грех,

И в памяти не храня,

Печальных не ставьте над нами вех —

Какое мне дело до вас до всех,

А вам до меня!

 

(песня из к/ф «Последний дюйм»,

исп. Михаил Рыба, бас|со-профундо)

 

Бог есть Истина, Дьявол есть Ложь. Первому как гипостазис согласна машина Любви, что Антропов вселенских спрягает, служа двум царям — Человеку и Богу, Царю царей сущих; второму — машина Вражды, что, Служенья чужда, служит тем Сатане и людьми править жаждет, рознь сея меж них (см. табл. 6).

  406.  Личность, Богом тверда — Ноль, Монада как Полность; дыра от нее, пустота — индивид. Личность как Двойка-Полность — народ, Монолит Единиц; Два пустые — толпа, суть народ без души, коя — личность, Одно. Ибо личность — душа: Бог как мы, Б|ог-не|-Бог; капля Тьмы, душа — Мáть сама; де|мос, народ — шаг от Матери вниз, гипостазис Ее: пред Нолем Божьим — Два. Личность — мол|ни|я; личность как Два, г|ра|ж|да|н|ин как народа часть — гро|м|ад|ян|úн (укр.), — есть гром ее, Два за Нолем, пóлны им: Сердцем — Ум. То|лпа есть народ бывший, разъятый на атомы Зла Сатаной к битве их меж собой (bellum omnium contra omnes — война всех против всех (лат.)); коллек|ции сей, коллек|тива без душ, тьмы калек (как коллег, не-друзей) дух — Man: общее Я, анти-Бог не-Единый, кем есть Сатана. Народ — личности часть, что сим целым цела, Два — Одним: личность-многость, соборна душа. А|вер|ро|эс («без веры» — оплот атеизма) и с ним Фейербах, вечным мня мир людской, смертной — душу, не зрили: Причина, Бессмертье — Одно; бренье — Два как без Вечности нуль. Народ ставить над личностью — следствие мнить за причину, лелея пустое, толпу.

  407.  Личность — ствол древа Жизни с ветвями, корнь коего — Бог; индивид есть листва, кою древо меняет; и древу сему как Начало согласен язык корневой, корень сущих на|реч|ий, Глубь их: ведь корнь — Глубь, Суть. В эпохе Ари|йской сей, где мы от Века Златого, причинного ей, то — Сан|с|крит, язык-огнь, на каком говорили Атланты как Злато сие⁹⁸: Х|ари в Ведах — Причина⁹⁹, чья буква заглавная Х есть и Десять, число-Мир Де|к|ада (Де|Х|ада) Эллинов; язык миросущный как общая молвь Единицы с Нолем в Десяти, кои — Мир, Солнце-Суть: ибо чúсла, в число сплочены как разряды его, говорят меж собой как родня, и язык их — един. Посему, Тьма-и-Свет, сей язык есть как Тьма — Глас Безмолвья, как Свет же — безмолвие Гласа, а в цельности — синтез их: То-и-Сие, язык-Мир. Ноль речет молча в нем, Единица — глаголя молчит. Миф (греч. muq|hoz — молчание, мýк|а без Гос|пода, Гла|са), Безмолвье, есть Суть его: Корнь сей — в сем мире таим под землею его, с тем — молчит, прорастая чрез ли|т|ер|ы из terr|’ы этой, водой от Причины, Воды. Т|ран|с|цен|ден|т|ный, противен Санскрит полнотой имманентным мирским языкам, в коих Ум, Сердца чуждый, бол|тает с собой как помешанный: молвь есть глас двух, — с тем, пуста речь сия. Ноль, Атланты, под воду уйдя — ведь Водою есть сами (вода Тайны сей, океан Атлантический, кажет названьем ее: имя — явь сути скрытой), — язык сей, с народами вместе его, дали двум полушарьям Земли, связью коих была Атлантида; из них на восточном его обрели Индо-Славы: Ин|дий|цы-Славяне, народ Единицы-Ума (что едина Нолем, в себе ж — Два), и Египтский народ Сердца-Двух, изошедшие от Но|левой сей (знак в чем само имя Е|гип|т: понижение («гип|о» — греч.) Евы, Жены: Ноля — в Два), а на западном — Двойки род мрачной, Ац|тек|и и Майя (чей внутренний плод — Ин|ки, как был Египтом рожден внутрь себя Ва|ви|л|он, Д|ва-Ва|ал: Рознь-блуд|ница — Любовью (will (англ.) — Тьма как Лон|о и Воля; блуд — б|ляд|ство, Лад падший как тьма — b|lad|e (англ.), Двоица-Нож). Пифагор, волей Божьей учась, из Египта исшел в Вавилон: из Любви — в Рознь, где впал в плен Ума-гор|де|ца как в плен следствия, взявшего верх над причиною: Кам|бис («бис», Два — «без», лишенность), пленитель, и был Ум без Камы, Любви); и притом Два египтские — Божьи, восточные Два, а ацтекские, западны — дьявольски: Рознь, коя режет живьем и рвет сердце вовне — Глубь к ногам Сатаны (в Венском Кодексе Кецалькоатль дан как юноша, бдящий у ног Изначального: Бога как Двух, Розни в тоге Творца; созидание слов по-астекски — сложенье в одно пары слов-антиподов иль слов-дополнений друг друга до цельного смысла: altepetl, «царство, страна», буквально — «вода — гора»; in xochitl, in cuicatl — «поэзья», буквально «цветок — песнь»); «ац» — ад, чья б|а|ц|ил|ла есть Зло (лик чей есть имя «майя» — иллюзия: Зло есть она, пелена на очах). То — закон Мира: Ноль, Ма|йя-Тьма (Покров Бога, она — очам бренным заслон), в миг единый творит Единицу и Двойку, лик свой в ней¹⁰⁰; язык пары сей посему — Корня молвь, недвоимый язык Нолевой¹⁰¹ («одной из вечных тем в мировой истории» называет египтолог С.Я. Берзина проблему древнейших египто-индийских культурных контактов: сему корнь — единство сих стран. Геродот, Мифа муж, Египтян и Индийцев зрил телом одним. Древо Жизни смоковница, иль сикомора, — едино как Ноль им. Во время храмовых мистерий, изображавших смерть и воскресение Осириса, пишет египтолог А. Морэ, его статую «держали в течение семи дней на ветвях сикоморы. Этим поминались семь месяцев, проведенных Осирисом до рождения во чреве матери его Нут, богини сикоморы». Единство Египта и Индии — есть и с Славянами слитность его: Индо-Славы — единый народ. О монаде последнего мудро замечено, что «исторические, культурные и языковые связи Руси и Индии очевидны, но типичная ошибка — это искать, кто на кого повлиял»). Им и есть богосущный Санскрит — молвь Воды как Любви, чье журчанье явил нам стихами Гомер и иные за ним, в речи тайно живимые Крит|ом, что был Атлантидой-в-Элладе — духовною частью Ноля¹⁰² как Aúrea Med|Io|Crit|as, Златая Cред|ина (лат.) ее, Кри|т|ер|ий (Хри-тер|ра — Прич|ина-земля, царь чей М|и|н|о|с — Ин|ое, М|ин|ер|ва-Мать, Ноль) Греков, что в Мифа Отчих очах (очах Зевса — не Матери-Тьмы) утонул как сей Ноль (как в воде Вода, в тьме Тьма, к|рыт тьмóй в очах О|т|че|ю; cry — слеза (англ.)), ставши Ги|пер|б|ор|ейской землею («землею над Севером», сиречь во Глуби: над плотью — Дух; Се|вер — пункт Вер|ы, c|тез|и из Се|го в То), землею не-сущей, связным меж Элладой и коею был Аполлон, Сéрдца Ум. Так связной меж Сократом и нами — Платон, Атлантиду нам рекший как Сердце само своим «Крит|ием» (его не кончив: от Сердца — впав в Ум). Явь сему — меднокожесть критян — как Атлантов по сути, — что Греками звáлись P|ho|i|nike|s: «пýр|пур|ный» (суть «дважды чистый»: pur — корнь чистоты (как в П|у|р|ан|ах); повтор — перст Причины, Любвú-Ноля), «красный», — как и ф|и|н|и|к|и|йцы, люд Моря: Вода, Ноль — краснит, Розни цветом являя единство свое (с тем, загар наш морской — водяной, точно медь). Крит как Ноль, Век Златой, Материнский, несущий Быка — Сына Мать (Крита-(Истина)-юга (отсюда create — открывать, суть являть (англ.)): в Элладе — земля-Мать до-Отча, дом Тьмы, юга Крита) — был часть Атлантиды духовна, суть остров ее, коя нам — Матер|ик (с Крита взяты, законы спартански — Эдемовы, лак чей есть Лак|Эдем|он, а Лик|Ур|г, их принесший — лик Ора (ведь Ур — Ор), Ноля, кем есть Рай). Ведь как Ноль, создав прямо Египет и Индию, в них чрез язык свой осталась вполне она: в Индии — молвью Санскрита (ведь Индия — Ум), а в Египте — Безмолвьем его (ибо Сердце — Египт; и|еро|глиф, молчащий ре|чисто — знак Сердца: hi|eros, «священный» (греч.) — Эрос: Любовь — Господь); в Тройке-Элладе, плоде непрямом (единеньи Египта, Двух-Сердца, и Индии, сей Единицы-Ума, в Тройку, Греции Суть — Мир) — как ост|р|ов, суть остр|ая часть средь воды (ибо  Тьма — Ост|рие); в Риме, Отчей земле — частью части как кап|лей средь суши, какою есть Ка|п|и|т|о|л|ий|ский холм с своей волчицей, сосцами вс|пит|авшей народ сей: как м|лек|ом — Мать-Тьма. Капля Римска как Два от Ноля (ведь Мать — Ноль) — Рима суть, Ром|ул-Рем: Сила-вещи (эллин. ro|ma — сила, rem — вещи (лат.)), мрачный тандем Двойка-Зло, в коем плоть, Дух связав, скрыла тем Древ|ний мир, в Бога двер|ь, ставший Силой как вещью в себе людям Розни, антропам-вещам.

  408.  Индия — Единица. Огонь ее Ра|ма — мужской, ибо Мать в нем — Второе. Явь Рамы — Ум, Тайна же — Сердце: так Тайна Брахмана — Атман, Феба — Вакх; и брахманы здесь кшатриев выше: умы — сердец. Индия — Ум есть: Ум Сердца, служáщий ему как Атлантам, Нолю (как Ноль служит ему в паре этой, Мир — Сýть чья), в покорности Клею сему не тая рознь свою. Явь cему имя h|in|du, индиец — как в сути «ведомый (du|cer|e — вести (лат.)) воглубь (in — лат., англ.)»: в Сердце — Сердцем самим (как ведóм Будда был: дух земли сей, Ум Сердца); да с тем ка|ст|ы (в|а|р|ны) индийские: грани недвижны, ст|о|ящи Нолем, Тьмою-Ка. Ум индийский — росток, Сердце — почва ему плодородная: Сва|сти|ка, Сва-Сова, Тьма. Явь сему — имя Де|ли: в китайском Дэ — Тьма, Сила Божия, Ли же — це|р|е|м|он|иал, Ум-обряд, живой Тьмою, в себе же — ли|шенность ее.

  409.  Жизни, данной земным полуш|арьям Атлантами, знак вот: последыши их, на Востоке Ин|дий|цы, Ин|дей|цы на Западе, — имя имеют одно, In|dia|n (англ.): Ин-Дия (Дий = Дей) — Глубь-Дей|ствие (дія — укр.), Тьма как Атлантов Суть: плоды по корню зовут, следствие — по причине его. Меднокожих Атлантов потомство, Индейцы, ничтожны числом, отстоят от больших земных рас в отношеньи 1 : 3, разъятым очам нашим в лад: Тьма, Ноль — То, чего в Сем как бы нет. Красен цвет кожи их, как у пра-Египтян. Отчего тех уж нет, эти ж — есть? Двойкой Бога Египт был; Индейцев Земля — Сатаны Двойка, Рознь. Два Египтски — Вражда Любви ради как Цели, Индейски — Вражда для Вражды, цель-бесцельность, труд чей — множить смерть без конца: смерть-победа; победы ж Суть — Жизнь (жив вполне — победитель всяк миг). Розни чуждой, Бог Двоице первой исчезнуть судил с корнем вместе; второй — жить как в доме своем: бренье — Рознь, что не видит конца себе, как сам мотор ее злой, круг порочный Сан|с|ар|а — огнь бренных, Ар|ийцев закон.

  410.  Матерь-Ноль — Хари Огнь в мраке Ари: Причина во следствии и вне его, до-и-после (так, Миру причинный, Бог — в нем и над ним). До него он есть Злата Век; в нем, как истории, он — Миг Златой: Рождество Иисуса (Різ|дво (укр.) — от «різ|ати (резать — рус.) нá два», — Х|рис|та труд, Тьмой данный: Ноля дело — Двойка), делящее тьму сию, как Центр ее, пополам, на векá «до» и «после» (исторья, тьма — Два, что делимы лишь поровну (1 : 1); так философию делит Сократ пополам) непричастностью ей: в тьме-лжи Истина-Тьма, Огнь, — Разрыв: Суть — Иное сему. Так, плотú непричастна, душа, суть ее, есть в ней центр-Пустота (c|enter — еnter: центр — Вход, дырка в То, дырка-То). Так, Ари|йской эпохе Иное, Мать-Тьма есть Ц|ари|ца ее, прочи ж — ложны владыки, Жены этой б|лики: царить — Тьмою быть, сути чьи — ч|ест|ь, меч Матери в мудрой Афины руках, и ков|ар|ство, кри|вой М|а|р|с|а меч (kou — дух (ег.), Тьма). Век Золотой, Матерь, — Ис|тина; пора Арийска, ис|тор|ья (англ. h|is|tor|y), тор|яща путь из Нее в никуда — есть sop|his|ma (греч.): Ложь-Муж с водой мут|ной своей (his — его (англ.)). Свет светский исторьи — пустой в от|сеч|еньи от Бога своем: се|к|у|л|яр|ный — без Сути кул|ь-лар|ь, прах секу|нд; быть «от века», как принято речь — есть от Века Златого быть-д|литься. История — «век сей», тьма купна; Златой, Лучший, Век — есть Век Тот очам бренным, «the bes|t»: The|os-без, Огнь-лишенность, таимая Суть. Оба сих — Жизнь одна: Век Златой — Жизнь-Огонь, а исторья — Жизнь-тьма, не-Огонь: Огнь в утрате своей в очах бренных; а в горних — горит он всегда.

  411.  Миг Златой, Огнь средь тьмы — в сути Миг сотворения вечный: мгновеньям времен, каплям Лжи в реке их (вре|мя — вре|т), что смывают бесследно друг друга (миг — мыть (укр.).) — его, Твердь, не смыть. Миг сей — Суть есть и Мига, и Века Златых: Огнь-до-тьмы и Огнь-в-тьме, оба суть Огнь один, Настоящее: Мир, в Земле сущий как Целое в части своей. Посему Век Златой есть Век-Миг. Длим пространством, он есть Четверица, история ж — Шесть (46, плóти к|о|д наш — их пара): в|сего — Десять, Мир (наверху — что внизу, рек Гермес о сем); временем длим — точка он, длимость-Нуль, сиречь как бы ничто: ведь исторьи касается он и касаньем (по сути — Нолем, нулем — в зримости бренной) един с ней: с Враждою — Любовь. Как Пространство, длим Матерью Век Золотой как Парвати, Женой-Благодатью; как время, история Матерью длима как Дургою-Кали, Железной Женой (dur|ee — длительность (ф|ран|ц.); дур|ить — время без Дела, П|р|о|ст|р|ан|ст|ва, тянуть).

  412.  Век Златой — Сердце наше земное, единое; Ум наш — двойной: как Ум, Сéрдца взыскующий, он философия; как Ум, бегущий его — есть история он. Обе — Ум; Миг златой делит обе сердечно собой: как Ум Сердца, Земля в службе Небу, — Сокрáт он, людей умирать научивший; как Сердце Ума, Небо в службе Земле (сиречь Сын человеческий: Ум — человек, Сердце — Бог), — он Христос, к жизни вечной воззвавший от смерти их, коей, от Сердца исторьей влекомый, пленен род людской как рекой этой злой. С тем, сих Двое, заклаты как Истина, страшная Лжи тем, что суща, как Сердце пустому Уму, — лики Мига меж прошлым и будущим, Жизни средь смерти, плывем коей мы зря иль нет сей Ма|Я|к: к Жизни — видя его, к смерти — нет, зря лишь смерть и ее жизнью мня. Настоящее, он — Огнь-Те|пер|ь, Се|рдце-Се|йчас, где едины Христос и Сократ: в смерти — зрящему смертно же, в Жизни — Жизнь зрящим Бессмертья очьми, кои есть очи-Миф. Миг Златой, Божий, есть и Х|рис|та Рождество, в бренье вход, и Его Воск|рес|енье: рожденье для Вечности, бренья от|рез; с тем — и жизнь Его, суща меж граней сих, Огнь среди тьмы. Христос, Миг — наше Я, 33-я, последн|яя буква: от смерти восстать — склеить смертию Мир, Это с Тем, как две Тройки — в одну, тем СебЯ стяжав: Мир — наша Суть, после дня бренья — Вечность как Ночь.

  413.  Настоящее, Миг — суть Мир сам: Дух — не время. Сущ в нем (как сущ, в сути, Всегда: Вечность — Миг), человек сверх истории — Целое есть; исторический — часть, что себя целым мнит; техника, плод его — есть часть чáсти сей. Первое — Жизнь самоé; полу-Жизнь, сиречь бренье — второе, что с тем — полу-смерть; третье — смéрть сама. В смерти век сей, век истории, смерть Жизни выше как мага умелец; над ним же, в раба обратя, царит мрачно машина, истории чистая суть как ничто во плоти.

  414.  Миросущна земля, Три, Эллада была Умом Сердца: ведь Ум Сердца — Мир, живой Господом, Сердцем его. Крит (чей царь Ми|нос — суть Ми|ро|нос|ец: Господь, Мира Столп) был сим Сердцем Эллады как Веком Златым ее; канул он — канула Мать. Сердцем отчей Эллады как Мигом Златым, в тьме Огнем, был Сократ, с чьим концом пала Греция. С тем, диалог о корнях смерти этой — «Кри|т|он»: Крит-Огонь, у|тон|увший для нас.

*

  415.  Личность — в сути Жена: Сердце-Тьма, Божья Длань; индивид — Ум как Муж бессердечный, Диавол-Зло¹⁰³. Сердце — Причина, Ум — следствие. Сердце есть царь над Умом как Со|суд его: то, что объемлет его, предержа, с ним со|вместное: Милость — с Суд|ом, каков Ум (Рай Отцовский — Сад-Суд, корнь сад|изма — суд|изма людей: Ум — сидящий, лентяй: sad — сидеть (санскр.); сад — зад, на каком сидят, низ: что вверху — впереди). Суд — насильник Сад|дам как Суд-дам, «осужу»: остужу, Сердце-Огнь от|ни|му. Буквой Сердца, Причины есть Х, Хер Славян как Любви имя, бран|ное в брен|ных, борен|ных устах (брань, боренье — вой|на) в оглашеньи недолжном: Причина в миру — Тайна, Сердце (her|tz (нем.)), место чье есть Груд|ь, Глубь¹⁰⁴ (с тем дека|брь, месяц Хера, Дека|ды, венчающий год, как венчает Декада Тетраксис, — есть г|р|у|д|ень (укр.): Жизни тайник¹⁰⁵; глуби тайна — р|уд|а, суть чья Хер, Ф|ал|лос-Уд; глас сей Силы — Гр|ом, Руд|ра, бог ал|ый-руд|ой (так во бреньи Любви глас — Враждá, в чьем металле железе зрит маг Орихалк, твердь Любви)). Ум без Сердца — как плод без причины своей, есть И|дея без Жизни, без Господа — Диавол-Зло¹⁰⁶.

  416.  Личность есть Лик-личина, лицо Глуби: капля Луны, Лица лиц. Как Лик, есть она Бог, своей Сути согласная, коей есть Он; как личина же, маска — Диавол: противное Сути, Творцу, тем согласная миру Вражды, где она существует-живет, ведь в нем Ум, Бытие стоит над Сердцем, Жизнью. То с Этим в себе единя по закону Единства, Вселенной согласна она, в коей слиты в одно Свет и Тьма. Сути мира Любви — розни чýжды как чистые Лики, в едином сем, в коем живут-существуют, живимые Сердцем-Женой, чей слуга Там Ум-Муж. Таковы наши Гости с машиною их, коя также есть Лик, видность Сути жива, — в рознь машине Вражды, коя Сути есть склеп. Ликом стать жаждем бренные мы: ведь лишь Любящий — Есть; без Любви жить — не быть нам, Себя по|за|быв. Рек поэт:

Иногда о любви забываю —

Но про все забываю любя.

Без тебя не живу, не бываю,

Даже если живу без тебя.

 

  417.  Чтó же есть две машины сии? То постигнем, познав суть машины и связь с организмом ее.

Сатана и Господь — творцы их.

  418.  Бог, Царь Целого, в пер|вен|стве — царь организмов; Диавол, князь части (не правящий всем — княжит лишь) — князь машин (и машиной есть мы в полной власти его; чем власть менее, тем мы живей). Организм — Жизни плод, с ней единый и ею живой: целое до частей; механизм, суть машина в своей простоте (простотой организма ж есть Бог) — плод отъятый, жив смертью: до целого — часть как ему голова; и Жизнь — Бог, Мер|а, Дьявол же — с|мер|ть: полюса, чýжды в Розни очах. Смерть есть меч-г|лав|осек (mech|a|ni|sm и mach|inа — суть он: «меч» — «ма|ч|ет|е»; «m|u|ch» — «много» (англ.): мертвое — дробно как че|т|ное, кратное Двум, Розни; м|у|ч|ать — есть рознью уч|ить волей Ма|тери, слог коей — Му. Многость — man|y: от man, му|ж (Женóй цел, в себе не един ман|екен этот); «мужской» — mal|e, мал|ый: что дробно — малó как Ум-Муж в себе, Зло (mal|um — англ.), к|руп|ный Жизнью, Женою, дающею форму ему (руп|а — санскр.) как отдельную суть, не|до-Жизнь); мертвым быть — быть без Бога, Главы, с тем — без Мира, Им главного, Сердца лишась. С Богом рознь есть к машинности шаг, вдаль от Жизни: родясь, так отходим от матери мы (с коей тонкая связь, нить Любви — цельна вечно). Его обратить нас в стезю невозвратну стремит Двойка-Рознь.

  419.  Чтó машина есть? Недо-Антроп, гипостазис духовный его. Им есть огнь Про|ме|т|ея, второй, отделенный от Духа за первым, душой нашей¹⁰⁷. Господом дан (ибо был Про|ме|тей чрез Длань-Тьму — длань Его), он ни благо, ни зло, но есть то или это, смотря как взят дар: пробный камень для душ, к испытанию данный на верность, как Духу, Себе. Дара Дом — Глубь. В ней сущий, огнь сей служит нашей душе, с ней единый как Жизнь, а исторгнут вовне, он, остывший, есть чистая смерть, власть чья нам есть утрата Себя. Огнь-Внутри, он есть Жизни машина, Любви  (Жизнь — Любовь), единяща Антропны миры; внешний огнь, он машина есть смерти, что, плоть губя нашу чрез слабость (ведь сила — огнь свóй), рвет связь душ. Смерть-машина, машина Вражды есть лик сборный машин Земли, веку согласных сему: плод железный отца-Прометея, сменившего (волей Творца — не своей) огнь г|р|уд|ной человека, дух Божий, сторонним огнем Сатаны: прахом — Твердь; а машину Любви, единящу миры, мы зовем НЛО. Любви, Жизни — есть Сердца машина, а смерти — машина Ума.

  420.  С Богом рознь — смерть. А смерть во плоти — есть машина. Так Мир мнил машиной Декарт, от него отъяв Бога; машиной — и плоть нашу: Мир и она — плоть едина.

  421.  Машина Ума, как из|вест|ное умным нам, есть механизм механический, в яви Антропом творимый, таимо же — Миром как целое после частей (ибо, бренья раб, мнит человек, что творец он один, а иных нет). Машина Любви, Сéрдца, тайная умным в бессердьи их, есть НЛО, механизм ор|ган|ический, автор единый чей — Мир-и-Антроп. Плод Антропа, он есть механизм, Мира же — организм; организм — царь в сей паре как целое прежде частей: в корне — Мир. Целым сим как Челном (ибо Мир — к Богу Челн наш) есть в сути Корабль как машина Любви.

  422.  Бог есть царь организмов, Диавол — машин. С тем, пред всем Бог — царь Ликов (Гостей, сутей мира Любви), личностей (Ликов мира Вражды) и машин Любви (слуг тех и тех во Любви); Дьявол — князь индивидов (живых, в ком смерть царь) и машин Вражды (смерти — без жизни). Раз Дьявол облатка, а Бог Глубь (что истинно так), рознь машин сих, Вражды и Любви, в том, что первая — внешний огонь Прометея, Диавол, вторая — огнь внутренний, с искрой душевной единый: Господь — не иной. Посему к одолению нам злой машины, влекущей в смерть, огнь ее злой перенесть дóлжно в Глубь, где и место ему: ибо став Благом в ней, над Враждою как нынешней сутью своей — сутью ложной — восставит Суть истинну оный: Любовь, коя Бог.

  423.  Шаг к сему — мир свершил уж: то Спутника п|ус|к, от земных уз Порыв. С|тар|т в высь внешню, что с Глубью одно (Высь — что Дно, рек Гермес), то — акт Духа чрез С|С|С|Р: акт сове|тский Совы, Тьмы (сова|ть в небо п|ер|ст — труд г|ер|ойский ее: ибо Не|Бо — Она, Тьма при Боге, что тычет в Cебя, в Свет-Сове|т), С|é|Р|дца подвиг в довленьи тройном, Мировом, над Умом-Р: над частию — Цельности Божьей; Победа с Победой в связú чрез Двенадцатилетье, Мост-Под|ви|г и ви|денья суть (1945 — 1957). Числом сим был вес Спутника в сумме; число сего веса 84 (кг) в годах — круг планеты У|ран, суть чья — Небо (душú, Рáни, сфера); диаметр его — полуметр: рост м|ла|д|ен|ца, Любвú-в-плóти, чья пол|овина — Пол|на.  Само имя его, просто, — имя любовное: спутник Земли верный, чуждый х|вал|ы. Ибо верность себе есть награда, любовь — ор|ден нам (так-то Библия — попросту «книга»). Час запуска путника есть 22, Божий Огнь, Солнце наше; минут — 28, Луны число: спутники оба. День старта его, 4 октября 1957 года, в Пифагоровом счете есть 4 – 10 – 4:  Круг внутри Квадрата (Круг — Десять, Квадрат — Четверица): старт в Дух из плотú как Порыв. В высь сторонню идя — Глуби жаждал народ Сó|вий наш!

  424.  Глуби жа|ж|дать — быть Ею: един с Целью Путь! Глубь — Любовь, и Любовь был порыв в Небо наш. Силой сей, бог чей — Кама, полн был Коро|лев, Любви лев: Тьма, Коро|ва — Любовь; с ним — Га|г|а|р|и|н, гагар|а Ее как Ар|ийцев ор|ел; космонавтов начальник Ка|мá|н|ин (Любовь, Длань — ман|úт); муж Огня К|о|ма|ров (ибо Альфа — Омега; Любовь — кóма чуждым ее: за|бытье, вход ко Ма|тери, Тьме; Ров меж Богом и нами — Ко|ров|а, Тьма-Мать). Острием сего страстного штурма — был Спутник, го|нец наш, сферичный как Мир, Го|лов|а.

  425.  Спутник — брат Корабля и предтеча: из сущих машин, острие хода Ввысь, он один есть машина Любви (шар с четверкой антенн, он и есть Пять, Любовь). Был Россией открыт его путь — ею он и продлится чрез труд русский мой.

  426.  Путь сей трудный ведет к НЛО. Дивный нынешним нам, он — простая повозка Атлантов, сих сутей Любви. Род движенья ее не есть ход в мире внешнем, пространстве Вражды, коя правит мирскими очами — он есть нуменальное странствие: в Глуби, Любви-Мире ход очевой (дождевой, быстрый: капля — Корабль), Тьмы-Любви острый ход. Н|О|Ль, Она — Любовь-Очи; Любовью — Любóвь зрим мы: О|п|ти|ка — Пти|ца, Любовь, Очи-Тьма, Луна-Мах как Орел, Суть Маш|ины Любви; перепрыгнувших молвь «г|о|п!» – Go-Op, Очи-Мать, Цель-Тр|оп|а, лик чей — г|о|п|и, а танец прыгучий — г|о|п|а|к коза|ков, сыновей Козы сей. Посему об Ашвинах, Гостях, и машине их сказано:

 

С мгновенной скоростью орла

Приезжайте к нам, о На|са|тьи, единодушные!

Ведь я зову вас, о Ашвины, совершив жертвенные возлияния

На восходе вновь и вновь наступающей утренней зари.

 

  К Ашвинам. Ригведа, I, 183, 11

 

и также:

 

Ввиду того, что она [Машина] летает со скоростью птицы, она называется ви|ман|ой.  

                                                   

                                                           Мах|а|риш|и Бха|ра|ва|д|жа. Виманика-шастра

 

Тьма, Очи — Vi|s, Сила, ход-рост коей (в Духе: Тьма — Дух) — по|д|ви|з|ание есть, а идущий Очьми, на Крылáх сих летящ (Очи — Н|оги-Крылá нам) — по|д|виж|ник: герой, по|д|виг чей — очей шаг, многость коих — Стезя ему, в Тьме Божьей рост. Подвизаемся мы во Христе, Тьме-Очах, при л|ам|п|ад|е Писаний: они нам не Очи (ведь Очи — Христос нам) — очки, помощь Зрить. Так очками Антропу в Тьму-Очи, Мир-Мать (лупой: lu|pus — Волк, Дождь), — есть Машина Любви; ход геройский сей пары — Торенье, Очей ход в Мир, Глубь; число хода — 12, Очей число. О том указано:

 

Вимана может совершать 12 видов впечатляющих движений. Сил, вызывающих эти движения, также 12.

 

                         Бодх|ананда В|р|ит|ти. Комментарий к Виманика-шастре

 

Мир чрез Л|ин|зу-Машину — Одно для очей, где достичь должной точки — увидеть ее как амеру, бесчастную часть его как грань К|рис|т|ал|ла сего, Камня Силы, Тьмы Божьей, в оправе Луны, что очам Корабля (кои с Гостя очами одно как продленье: живые очки, Вакхов камнь-Очи) зрим весь вполне. Грань сия — мир отдельный в сем Хоре; увидеть его, малый сей — есть увидеть его как Любовь в Любви, Мире, очами Любви ж: ведь Любовью и Мир есть, и Очи, с какими един он, — Любовью есть Всё¹⁰⁸ (Мир как Шар, Путь прямой (в очах горних прямое — круглó) — Путь-С|пир|аль в очах Двойки: Вакх-Плющ, что сбегается к Богу в|ин|том. Бог — Спирали сей Корень как 0; Мир — 1, Спираль вся; и у каждого мира число в ней свое, кое знать — есть войти: число — имя Любви, лик Очей). «Cтрасть к слиянию есть перелет», — сказал К|едро|в. Очьми обрести — любить зáгодя то, что не видел еще. Так Онегина вызвала Таня очам, о чем пишет она:

 

Ты в сновиденьях мне являлся,

Незримый, ты мне был уж мил.

Твой чудный взгляд меня томил,

В душе твой голос раздавался.

 

Зрить Любви — быть в любимом: так в зримость Любовию входит Корабль — Очи-Ноль, что внима|ют как Зев. С тем, и челн сей — виман|а (vi|d|ma|n — человек Знанья (санскр.): тот, кто видит; ср. «ведьма»), вай|лик|си Атлантов: Путь (way — англ.) как Лик Бога, Цели своей. Птица-Очи, Корабль есть Орел, о полете на коем-то в Гиперборею как царство под под Солнцем (По|ляр|ной звездой — лар|ем Бога и Богом самим) речет Русичей сказ:

 

Прилетел он в царство под солнышком,

Слезает с орла самолетного.

И начал по царству похаживать,

По Подсолнечному погуливать.

 

                                                                                                                Сборник П.Н.Рыб|никова

 

В словах о причине утраты людьми Корабля и Полета:

 

Человеческий ум уплотнился, и понятие ведических истин, внутренней сущности человека и сверхъестественных сил обеднело. Вследствие того, что Дхарма, или праведность, дала трещину, люди утратили способность летать в небе со скоростью ветра [сиречь Духа, что, веющ, есть Ветер – Авт.].

 

— под трещиной Дхармы, Закона, зрить дóлжно нам трещину глаз как очей Любви — ибо Закон она, — от коей виденье стало смотреньем, крылатость — бескрылостью. Мнимый движением внешним, полет Корабля — ложь: Контакт силой Духа вершит над мирскими очами на время свое (как безвременье наше: во времени дырка, каков нам Контакт) созерцательный сдвиг от смотрения к виденью (как от деленья неравного — к равному, каков срединный Сократов разрез, что Тетраду материи, зриму как чертова дюжина наших очей, число розни 13, — рукой Тьмы (очей Суть — Она, повторим) обращает в Жизнь-зри|мост|ь, число 22: «1 : 3» → «2 : 2»), в коем внешнее оку становится Глубью его. Посему, зря Корабль, не в стороннем разъятом пространстве зрим мы его — в Глуби, Едином своем, Нашем в нас, где и есть он поистине. Знать дóлжно нам: и Корабль, и мат|рос|ы его c Ка|пи|т|ан|ом их, Тьмой, не извне входят к нам — Изнутри нас: из нашего сердца гонцы есть они, из Луны под землей плóти, Глуби под коркой смотрящих очей. Сердце наше — суть Мир, в Луне сущий как Глубь; сущий им, Гос|ть — в сем мире хоз|яин: сие — В|сего часть. Посему чтим мы, люди, гост|ино|сть: Гость — Сердце, Мир-Глубь с Глубью-Богом, Святыня; «хо|зя|и|н» — «сяй ин», Огнь Внутри: «сяй» — с|и|яй (укр.), «ин» — Глубь (о папе Коптов Ш|ен|уд|е читаем, что он «замечательный богослов и проповедник. Вместе с тем, папа весьма доступен, особенно для людей, приехавших издалека» (выделено нами)). Лишь чрез Сердце, Мир-Цельность, достигнем миров и Любви, и Вражды мы стезею Любовной; чрез Ум, бренных глаз р|ван|ый Мир — никогда. Мир — в Луне; Корабль, Че|л|н как посредник меж зримым и Тайной сей — лунность: «чел», «лн» — Луны корни, повтором нам кажущи то). Зримым стать Кораблю для смотрящих очей — выйти есть из Луны, Сердца в нас, чрез кору его, коя — Луна же: из Тайны, Тьмы — в явь, тьму под ней.

  427.  Капитан наш — Жена, Тьма-Глубь. Ею напúтан, мудр сущий. Жена на челне — корнь несчастий слепым, что с ней спорят; кто видит ее, сю Причину-и-Путь — счастлив пóлно: ведь счастие сущих — знать путь, с тем — владеть им чрез длань Тьмы, Любви. В том и есть тайна странствий вселенских, что, úдучи в путь очей ради, зрим Мир мы очами Вражды, в коих он, как разъято кольцо, есть дурной бесконечностью; Гости ж — его зрят очами Любви, где едины Начало с Концом, и в очах, как на длани алмаз — Мир как есть он вполне.

  428.  Чтó же есть челн сердечный? Антропа-Ашвина он конь, как любовь от Любви на ступень его меньший: хозяин — вверху, слуга — снизу. Ковчег, суть любовна, он — Шило, Игл|а: капля-Мир как амера, из Мира Всевышним от|лит как Воды, Тьмы (Мир — Тьма), с тем — Антропом отлит он; и каплей Трех, Мира есть оба: Антроп (Ашвин, Гость) и машина его. О том сказано:

 

Трижды сегодня вы двое обратите взор на нас!

(Пусть будет) исключительным ваш путь и дар, о Ашвины!

У вас ведь привязь, как у одежды в холод — завязка.

Пусть управляют вами мудрые.

 

Три обода у колесницы (вашей), везущей мед.

Все ведь знают о (вашей) страсти к соме,

Три опоры укреплены, чтобы (все) удерживать.

Трижды ночью вы выезжаете, о Ашвины, и трижды днем.

 

В один и тот же день трижды, о покрывающие (наши) ошибки,

Трижды сегодня жертву медом окропите!

Трижды, о Ашвины, сделайте вы набухшими для нас

Подкрепления, несущие награду, вечером и на заре!

 

Трижды совершайте объезд, трижды — к человеку, верному обету,

Трижды, а также трояко будьте милостивы к усердному (в жертвоприношении),

Трижды, о Ашвины, привезите вы радость!

Трижды сделайте кушанья набухшими для нас, как  неисчерпаемая (дойная корова)!

 

Трижды привезите вы нам богатство, о Ашвины,

Трижды (приезжайте) на службу богам и трижды поддержите, молитвы!

Трижды счастье и трижды славу нам (принесите)!

На трехместную вашу колесницу поднимается дочь Солнца.

 

Трижды нам, Ашвины, небесные лекарства,

Трижды земные и трижды давайте из вод!

Благословение, счастье и благо моему сыну,

Тройную защиту привезите, о повелители красоты!

 

Трижды, о Ашвины, достойные жертвы, день за днем

Добирайтесь до нас, (объезжая) вокруг трехчленного мира, (вокруг) земли.

По трем далям, о Насатьи-колесничие,

Приезжайте, как дыхание-ветер — на пастбища!

 

Трижды, о Ашвины, с реками — семью матерями (приезжайте)!

Три чана (с сомой). Трояко готовится жертвенное возлияние.

Над тремя землями паря,

Дни и ночи охраняете вы установленный свод неба.

 

Где три колеса трехчастной колесницы?

Где три сиденья, что сопряжены?

Когда (происходит) запрягание приносящего награды осла,

На котором вы, Насатьи, приезжаете на жертвоприношение?

 

Приезжайте, о Насатьи: возливается возлияние!

Пейте мед устами, пьющими мед!

Ведь еще до зари посылает Савитар на регулярное жертвоприношение

Вашу колесницу, яркую полную жира.

 

Сюда, о Насатьи, с трижды одиннадцатью

Богами приезжайте на питье меда, о Ашвины!

Продлите срок жизни! Сотрите (телесные) повреждения!

Отвратите ненависть! Будьте спутниками!

 

На повернутой к нам трехчастной колеснице

Привезите богатство — здоровых героев!

Вас двоих, внемлющих, я зову на помощь,

И усильте нас при добывании наград!

 

                                                                      К Ашвинам. Ригведа, I, 118, 1-12

 

Запрягайте ту, что быстрее мысли,

С тремя сиденьями, о два быка, с тремя колесами,

На которой вы приезжаете в дом благочестивого!

Вы летите на трехчастной, словно птица на крыльях.

 

                                                                      Там же. Ригведа,  I, 183, 1

 

Ваша колесница, о Ашвины, влекомая летящими орлами,

Столь милосердная, богатая помощью, пусть приедет сюда,

(Та,) что стремительнее, чем мысль смертного,

Трехместная, быстрая, как ветер, о два быка!

 

На трехместной, трехчастной колеснице,

Трехколесной, быстроходной приезжайте сюда!

Сделайте наших коров набухшими (от молока), скакунов — резвыми!

Увеличьте мужское население среди нас!

 

                                                                       Там же. Ригведа, I, 118; 1-2

 

Капля-Мир, Корабля Антроп больше как Бог в сути чистой: он суть капля-Бог, а Корабль — капля-Мир в сути всей; Корабль есть конь Антропа, как конь Бога — Мир. Капля-Мир, Корабль есть капля-Полность, часть-Целое, коя, торя камень бренья, летит (ибо есть часть она) не летя (ибо есть она Целым, объять кое нечем), летая по кругу в себе¹⁰⁹. Так кругами парит царь небес, птица-Очи ор|ел, eag|l|e: земной лик Причины, Яйца (ego|egg). Само имя «по|ле|т» в существе — лёт по кругу: «по» тут — цельность Замысла-Дела, Монады очей по|лн|ота, коя — Ци|кл по-над всем, Дух как Царь. «По|утрý» — вполне утром: не ночью, не днем. «По» в утрате — дву-«по»: битый (с тем — падший) Ноль, «по|по|лам» (у|м|нож|ать — есть де|лить). «По|реш|ить» в русском — значит «решить окончательно», с тем — и «убить» («реш» — «реж» — «рез»: реж|ет — нож), сиречь свершить деяние, необратимое своим по|след|ствием, коим есть смерть. «По», Цикл-Дух — Семя-По|лность, Pu|s, Па|н (О= U = А), Тьма-Всё, о коем cказано:

 

В одном из мифов догонов отмечается, что в начале был Ам|ма [Амон-Мать, Полность-Глубь – Авт.], бог, имевший форму маленького просяного зернышка «по», которое является основным элементом мира [Сердцем как Лоном и Осью его – Авт.]. В другом догонском мифе говорится о том, что один из своих космических полетов Ого [космическое существо, первым прилетевшее на нашу планету – Авт.] совершал на маленьком «корабле», который двигался, подгоняемый «ветром», заключенным в зернах «по».

 

В капле всякой, как Целое в части, сущ Мир, — но обычная капля с движеньем своим, сиречь капля-фе|номен, — Мир-Втайне; Корабль, капля-нумен — Мир-Явь: Камень, каплей торимый как Миром — он сам. Чел|н Причины, Чел|á, коим есть Тьма-Вода, Мир, — Корабль есть вода от Воды, тьма от Тьмы, с ней едина ка|сан|ием, Тьмой, как машина-душа, тень души нашей — капли Воды. Капли оба они, Чел|о|век и Машина, и первой вторая — слуга. Посему ход ее, Очей ход — ход душевный есть: очи, о|птичность как пти|чность — пси|хея, душа как Пси Ψ, птица-челн («пси» есть «пти»: S = T). С тем, и форма Чел|на — древний диск как отрывная капля вращения вкруг пронзившего ее по|пе|р|ек (Дух, очей Суть, с матерьей их слиты крест-накрест: То с Этим) копья Гравитации, Дателя наших очей плоских, коим как Божьим Пер|сто|м (Тьмой, Водой) уплощен смертный взор (см. рис. 5). Диск — сосуд не согбенного миром сим Гостя (так А|гн|ца сосуд в литургии есть дис|кос (греч. δίσχος), тарелка очам: Любовь, Сын — в бреньи Гость, Рознью сущем), не мнущийся сам. Так, по Эддам, героев хранят дис|ы, жены: Тьма — Тьму. Д|иска лёт сего — Самостяжание: Дамы-Тьмы по|иск: Водой-каплей — Моря-Воды. Диск, Челн — чл’en, фаллос-уд, бьющий в Глубь, в Мир, с вращеньем (активности члены в плоти нашей — ин|д|ри|и, поиск О|сно|вы: дра|ть-ры|ть — во Глубь, Тьму, чей бог Ин|дра, Вода). Лёт по кругу, полет Корабля есть Движенье само, Тьма: Полет, скрытый бренным движением и указуемый им как вторым пред сим Первым — под Двоицей Ноль, кем едины миры. Он бытийно — покой (так покоен парящий орел, так — летяща стрела уму (учит Зенон), очи чьи — бренья взор; так Сократ стоял часто недвижно, паря в час сей на Тьме, Крылáх); и Ньютóну вослед, полагавшему существование абсолютного пространства и различавшему движение абсолютное (Ноль, скажем мы) и относительное (Двоицу), дóлжно считать: Корабль движется в абсолютном понятии и покоится в относительном — сиречь летит не как часть Полноты Мировой, но как вся она, с Миром един, Океаном своим (рек же К|е|дро|в: «корабль — это пр|и|с|т|а|н|ь всего океана // океан — это пристань всего корабля», «пароход — это железная волна // вода — это пароход волны»). Так Вселенная, Мать Сва, есть Птица, часть полная чья — Птица та ж. Полет — то, в чем Крылá одно с Воздухом: оба — Тьма. Но она также — и Плаванье, в коем одно Челн с Водой. С тем, летать — п|лав|а|ть: Тьму за|гр|е|б|а|ть, Воздух-Воду как Лав|у любовну (греч. rhe|os — течь, плыть с водой вместе, — одно с «рея|ть»: Тьма — Крылá Божьи. Так Лéта — рекá есть; «лета|ть» — над летáми царить: быть Пространством, Нолем, а не временем, Двойкой); крыло — плавник тот же, и имя «корабль» телу прúдано, данному плыть и летать нам. Его, о ком речь — Кора|блем и зовем мы, Суть чья — Тьма, Господня Корá. Вход его в мир наш — синтез эфирной основы, Того, с веществом земным, Сим: воплощенье Иного, в каком плоть ему, взята в Сем, грань преходит межмирную, смертну (что éсть т|ран|с|цен|ден|ция), зримая — ставши Иной, как и семя эфирно ее, Корабль-Мат|риц|а, Суть; в То возврат — ход противный сему. С тем, эфир и матерья земная, Корабль очам нашим то плотное тело, то огнь: два сих — одно ему, как одно плоть с душой, Это с Тем в Мире, Божьем Одном.

  429.  В оке горнем Любви челн ее, Корабль — Мир, Шар-Любовь. Ведь челн всяк миросущен, творясь для реки, река ж рек сущих — Мир. В именах челнов древних «гал|ер|а», «три|ер|а» — зрим он, Гол|ова сущих, Три, Шар-Эр|от («кара|велл|а» — то ж: Кáра — Тьма, Мир-Вода; well — «хор|ошо» и «ко|ло|д|ец»: Дек|ада-Мир, Хор). Корабль зря оком Двух (корнь и плод в коем разны), Мир — Корень живящий его; а машины Вражды корнь — часть Мира безмирная: вольный осколок его, эгоист как ничто без Всего, кое Мир.

  430.  Корабль — Шил|о-Шел|Óм, челн г|еро|ев, Идущих-в-Любви. Ткань его — Орихалк, щит Гер|акла, гер|оя героев; поход ч|ре|з миры — акт геройский, то|ре|ние. Шило — то|рил|ка: та|р|ел|ка-О|рел, рел|ьсы в Высь. Шилом сим Гости, из Глуби сéрдца идя к внешним нам, торят сéрдца кору к неразбитью о Мир как Вражду, коей есть он, на|руж|ный, Гостям, коих суть Мир-Любовь. С тем, машина Гостей — щит, Любовию шит|ый (как Тьмою, Caus’ою — Зевсов щит из шкуры козь|ей), хранящий их от м|лат|а Розни (в Любви ж мире цельном — нен|уж|ный). Нужды сей лишен маг земной наш: единый с Враждой по рожденью в сем мире, он капсулой странствий имеет ее, в чем Гостей совершенней: ведь Розни дитя (где рожден) и Любви (как маг) — он суть Мир цельный, и ст|р|ан|ствует в Мире, как Мир, одинок. Гости ж, сути Любви, идя ст|р|оем к Господнему Солнцу, что светит сквозь Мир (ибо ход их к Творцу — многих ход), в Двум причастности (многость — Два, Рознь) полумирны без кап|сулы как половины второй, коей в странствиях есть им Кор|абль, До|полнение. Часть, а не целое есть Гость-Любовь без нее. Части — также и мы, сути Розни; но, Целым себя мня безмирно, хранимы от Груза мы сим забл|уж|день|ем: ведь Мир — Камень, Груз; Целым зрим Гостям, в круге Вражды Мир есть им не Опора, но Гнет: суть не Первый — Второй, что, покрова лишенных, тотчáс их раздавит в волне, суть чья — тяжесть как Двоица, Необходимость, закон ее: Глубь, Бог — крылá дает, корка, Диавол — г|нет|ет. Сути божьей Свободы, в ней Гости повсюду вольны как Одном, а у нас, Двум причастны чрез Миссию их — лишь в шлемý Корабля, без какого, лишен его (волей Небес, нам неведомой), Гость может быть и пленён, и убит, сиречь тéла лишен как костюма, отринувшись в То, эфир: видящ, зрит он чрез Корабль как очки, без каких слеп, смотря, как и мы — с тем, не зря своей смерти: ведь видеть — есть зрить смерть свою.

  431.  Корабль, Шило, Тьма-Ноль, торит Двойкой мир Двоицы наш: клином — к|лин. Про|ниц|ая среду, волен он от напора ее, с ней един без касанья — Любви со Враждой. Так святой cреди гре|шных лишен гря|зи их: чистый — чист и во с|мр|ад|е. Учил Пифагор о том: «Мудрый! Обязанный будучи жить средь простого народа [= толпы как народа в разъятии; цельный — народ мудр — Авт.], будь подобен маслу, плавающему поверх воды, но не смешивающемуся с ней».

  432.  Шила Суть сего — Тьма, Острие, коим óстры все шила. В Корабль она входит чрез его главу — ибо есть Корабль тело живое; глава ж сия Силу приемлет чрез Гостя, Пилота, главу как звено, что одно с Кораблем¹¹⁰. Сии головы, слиты макушка к макушке, — единство, Корабль где — двуглавый О|р|ел, кры|л|ья чьи есть Ор, Ноль. Корабля архетип в Мифе — Вакх в сени Матери-Тьмы: Два — Ноля как короны большой над главáми Орла. Голова Корабля — кристалл Вакха, Очей, коим Гость зрит миры: зрить их — быть ему в них (esse — percipi: ход Корабля — Очей ход). То — Процессор, рознь чья с нашим, нынешним, в том, что он есть ипостась главы Гостя, царит в коей Сердце, а наш — главы нашей, где царь Ум («корабль — это ком|пью|тер памяти // память — это корабль компьютера», — сказано К|е|дро|вым: па|мять есть в Па|пе-Уме Сердце-Мать). Из них Сила есть первый, бессилье — второй, Силой коему стать — есть стяжать Сердце, Корнь. Очи — Шило. С Процессором, Шилом-Очьми, что торит путь в миры в Мире вечном — в Крис|талле кристалл, Корабль — ступа простая к ступа|нью Гостей: оболочка с Очами Внутри, в Глуби: Мир — Глубь, Глубь с ним есть и Очи, в Глубь Бур. Мать, Глубь — Сердце, Вакх — Ум при нем; так и Корабль: кристалл, сердце его — Мать, при коей сосуд — ум как Вакх; и един матерь|ял их как Тьма. «Корабельный» — veh|i|cu|l|ar (англ.): Вакх, в Тьму Веха, в кул|é-лар|é, ш|лем|е Гостям, коим Вакху есть Феб, имя давший челну для Луны: Вакх при Матери — при Вакхе Феб, Ум при Сердце своем, А|пол|лон как пол-Лона при Лоне-Одном, пол-Луны при Луне. Череп с Мозгом, Ум с Сердцем внутри — вот Корабль как Луна от Луны: Фаэтон (Солнца сын: капля Мира, Огня), э|ки|паж, проще коего нет.

  433.  Корабль — тело, Процессор — ему голова. С головой Гостя, льющей Намеренья ток в него, он нераздéлен: обеих голов архетип есть Сфетраэдр как синтез эфира с огнем, зримым нам, Того с Сим (ведь эфир — огнь Иного, Пятерка за смертною гранью), врата в Глубь. Оттуда сияет нам Мир, из врат сих входят Гости в мир наш: грань миров — смерти грань: Тьма как Связь. Восемь, Смерти число, нам являет Сфетраэдра сущность: как Сорок, он — Пять-по-Восьми.

  434.  Процессор, как знаем его мы, зол в сути. Процессор грядущий — благ. Оба они поле Силы. Но первый, согласный главе нашей, где ум жилец и изгой сердце, сущее ниже, — есть поле пустого Ума: Два без Бога; второй — в существе глава Гостя, где властвует сердце умом при единстве их — есть Пол|нота, пол|е-Сердце, Ноль Божий. Процес|с|ор сердечный, Ноль — Ор; Ума — с|ор, пёстр письмом, кое — хаос плохой: мысль ума мёртва, знаки чьи (как тату|аж, роспись внешняя: тáту — отец (укр.), Ум) Сердцу мешают писать (Сердца полный, о них рек Сократ: «письмена — мёртвы», — ст|рок не любя). Но Жизнь — Сердце. Процессор его — свят кристалл: белый лист, на каком Изнутри без помех пишет Жизнь, Глубь. Таков ум глубокого сна, в коем с Небом одно мы: письмо здесь — Тьмы, Мудрости знаки во поле ума; а мирское письмо — знаки тьмы-Двух, невежества на поле сем: не Внутри — поверх. Первые — Нóль суть: их зрим в наводящих вопросах Сократа — письме Пустоты, коим он полнил ум, они ж есть априорные Кантовы формы и Юнговы борозды Тьмы, коих полн ум младенца как русл рек грядущих; последние ж — Двойка: письмо, коим ныне запятнан процессор, как бранью забор.

  435.  Чтó же есть письмена Ноля? Знаки Любви (Тьма — она), в сем кристалле они в сути — Мир, Полность. Часть всяка тайно полна: Мир живет в ней. Процессор полн им в яви ока как мýдры оч|ки, вход, чтоб вшел антроп в то, что зрят очи его: ведь где очи — там мы. Таков магу кристалл, чрез какой зрит миры он; узрев — входит в них лазом сим.                                                                                                                            

  436.  Благ, Процессор — кристалл, где одно матерьял и изделье: так древа, взращенного нами, творец — Бог. Процессор-крис|талл — плод Причины, с тем — поле ее (таков Мир, Плод и Поле), знак в чем — корень «крис» (зримый в «Криш|на», «Хрис|тос», «крес|т»), плод Х|ари, Причины в Пуранах (К — следствие Х, половина ее); явь двоих сих, Причины и следствия, есть Ма|Х|а-мантра (крылами маха|ть — есть расти: Полет — Рост): «Ха|р|е Кришна», зов к Богу как Мах|е, Луне.

                                             *

  437.  Сообщив, чтó есть Гости с Машиной их, дóлжно сказать нам, откуда они. Познать это — познать есть Контакт.

Контакт есть связь с Иным — Глубью, Сердцем своим и вселенским: единство ка|сан|ьем с Любовью — чрез Ноль, Любовь ту ж. С тем, Контакт — сам Любовь, в коей мы и Иное — Одно, Мир; Контакт есть Любовь на мгновение, Любовь — Контакт навсегда¹¹¹. Вечный Миг, в коем Вечность с мгновеньем одно, Миг-Любовь — вот Контакта Оплот. Кон|т|акт есть Любви акт: помощь Глуби увидеть Ее; горний Т|акт, Де|л|ик|атное Дел|о — явить Тьмы лик, коим есть Гость как антроп из Луны, с знаньем Меры меж Этим и Тем как Черты, коя Бог. Контакт — Т|ра|пез|а: Пища — Любовь, Сто|л, трехногий как Мир, Божьи Три (число ног НЛО как у трапезы, Греков стола, коим Мир — Дóм был). Контакт есть такт|ика Мира, Кон|я: Любовь-локус; стратегия Мира — Единство: Любовь-Полнота. Для Гостей, Глуби капль, Контакт — Мис|сия («Я видел смысл своей жизни в том, чтобы помогать другим увидеть смысл своей жизни» (Виктор Франкл): Смысл — Глубь), нам же он — С|лу|ч|ай (e|vé|n|t (англ.); о сем рек мне Even|s, учитель мой: S — T): спряженье Того с Этим волей Того, Глубь во бренных очах как царь Миг. Так Христа Рож|дес|тво — Случай, с бреньем Контакт. Глубь-Единство — Бог-Мир; Глубь во многости — Корни Антропные наши: как сутей Вражды — Любви сути: Любовь — Глубь; Антропов Любовь — Глубь Антропна. Она — Корнь Арийцев: Атланты, Любвú племя, дом чей стоял средь воды как Вода, Ноль. Дом сей, кому Мир был Одно, утонул в очах Розни: Ноль в Двух, — из сего став Иным, ибо очи сии, Мир не зря, утонули в Ноле. Рознь им стала своим как Землей с белым солнцем ее — солнцем Розни, без Сердца Ума; Сердце ж это, Единство — лишилось Земли в них, иль кануло в Розни-воде Ат|лан|тидою. Ныне и есть, в смысле сем внеземной, остров сей в тьме небесной — Л|ун|а, Атл|анти|да: Атл|ь-анти, Змей (атль — ацтек.) горний, Цикл-Небо нап|рот|ив Земли, не-Земля, Да пред «нет», — пред Землей, как с|веч|а, од|ино|кая: un|o — одно, суть Ино|е: отдельность — Инá (стать Иным — Небом стать, Не-Землей: в очах Двух — пр|очи|х нет. Небо ж есть Высь-и-Глубь: кто Вошел — Воспарил-Погрузился, в наружных очах утонув. С тем, на грани с Иным, Атлант|идою-Небом, с|во|д его и держит Атлант: грань есть То). Андрогин женский, сливший в себе Тьму и Свет без смешенья при властвии Тьмы, то — планета Любви, Мира лик, Любви Божией с Богом в ней; c|and|r|`a (Луна — санскр.): Жена, слитна с Мужем (греч. аnd|r|os) как Сердце с Умом. Земли спутник, второе ей в Розни очах (Двойке коих всё вкруг — Два), — в Единства очах она Глубь, Ноль: ведь Глубь есть Второе Сему, Мать под коркою тьмы, и зовущейся со|ма, «со|гласное Ма|тери»: плоть — Духу (сома — плоть (греч.)). Так Зевесовой Глубью Афина была — Мать, разъявша главу его вольно; так Глубь Парменида — Зен|он, его спутник, зен|ицы очей его, сиречь зрачки Парменидовы: Сердце — Ума. Сома, плоть, служа Духу — тьма Тьме, — есть врата в него: в Сердце — Ум. С тем-то Луна с|ер|еб|ристая есть Цер|бер душ людских (пес Пер|се|фон|ы, псы коей — планеты, тюремщики ихни), Эр|еб (мрак — греч.) как с|т|ра|ж тюрьмы их, Сан|сар|ы-змеи, ее плен-can|d’|алы (как цыпленку — яйцо, kan|dal (санскр.)): Уму Сердце — Со|суд; Луны бóг древний — Со|ма, Врата; сома — влага его: Тьме причастье. От Сомы, Луны — сущих рост: т|равы — Рави, Луна, гонит ввысь; Мес|яц плоть-гущу мес|ит как те|с|то свое — роста ради, ведь он — Жи|зни дрож|жи и вож|жи; растущий — дрож|ит как о|пара: Два в поле Единства, Луны-вож|ака. Лýнен лен; лунен к|лен, к Лун|е льн|ущий, какою мы с|к|леен|ы; Клен|чиць (др.-рус.) — прорастания бог.  По|лун|úця — к|луб|ника (укр.): плод, что растет по Лун|е и к Люб|ви этой льнет. Жизнь в тибетском — р|Лун|г: что Луной прибывает — идет к ней, часть — в Целое Божье: ра|сти — в Суть идти.

  438.  Как Второе, подобье-и-Суть — сени-Сень, луб-и-Г|луб|ь, — Луна, с тем, и корнь бренья, и в Вечность врата: слепых тайна — явь зрячих. Подобье, Лу|на — Красота, покров Бога лу|ч|ист|ый; Суть, есть она Бог, Солнце солнц¹¹². Огнь сей зря, Пифагор на вопрос  об  Эл|изии — Веке Златом, скрытом Отчею тьмою — сказал, что он Солнце-Луна: Бог-и-Мир как Луна незакатна, Век чей Золотой — Лунный День. Ныне Д|ен|ь сей, Век этот, в очах умных канув, сокрыт под землей их как Глубь, Сердце: Дно — донным этим, смотрящим, очам; горним, видящим — Высь в сердце нашем: Луна, Суть его. Глубь сердечна, Луна — Глубь земна: вход в Антропный Эфир, из Се|го — в Мир, В|сё, Глубь, Подземелье Любви, — коим входит в него маг земной и выходят к нам Гости¹¹³: из Mun|dus (Мир — лат.) — чрез Moon, Глуби Ок|но. В Мир войти как в Луну — войти в душу свою; знак души в индуизме — Луны знак: две сих — Глубь одна. В Луне — Глубь, в Луне — Бог, сущих Жизнь. Лететь в поисках Жизни нам за лунну грань — смысла нету: Жизнь — в Грани самой, бренья Грань — Вечность, Суть. С тем, на Марсе, планете ль иной — арте|факты найдем: Жизни зна|ки как Лунны с|лед|ы: Леды лёд, Арте|миды печать. Луна — Лоно Всего: лунный — лонный; отсель A|pollvn — пол-Его: Два — Ноля, куда Двойка стремится как в Суть, чтоб прейти в ней: к Луне-Лето — Феб, как за ним — «Аполлон», Штатов челн. Мир — Лан (Поле) в Лун|е, Конь-Слуга, Луг с|луг Божьих, меж коих и мы, с Лýга сего т|ра|ва: «тра» — Тр|и, Мир Бога, Ра. С Миром связь, Контакт есть связь с Лу|ной наша, с Сутью — облатки ее, втайне вечна, а в яви глаз бренных — как С|лу|чай редкá.

  439.  Мир обресть — есть Ан|тро|пу Тро|пý стяжать к Богу как Тро|ицу эту, и с тем — вольным стать чрез Луну. Ключ к тюрьме — надзиратель: к Сансаре — Луна как владыка, к Вражде — Любовь, Суть. С тем, Луну познать — волю обресть, дверью сей выйдя в Мир — на Стезю: волен тот, кто Идет. Камнь Луны посему — ор|то|к|лаз: в Прямизну, Мир лаз (or|to|s — прямой (греч.)) — Луна (камнь июня, Шести как подлуния-Куба, удвоить какой — есть Уму Сердцем стать, части — Целым). В очах Ума Сердца благих Луна — Мира bal|loon (бал|лон (англ.): Бэл как лоно, сосуд): Сердца — Ум. Сердцем зрясь, Л|у|на — Сердце само, Мир, Инá в нас, у на|с как У|ма; и как в сердце в Мир глядя, зрит зрячий Луну пред собою как Ц|ель: Я свое, кое должно обресть. Как Бог, Да без иного, в сем мире двоичном Луна в полнолунье, час Силы, в сердцах будит пару «да-нет», любовь-рознь как (S)Елену у Греков (рожденну Яйцом, Тьмой; сестру Диоскуров — суть Мáть их, хранимую свято сей парой), любовь как кин|жал-б|елену, — была коей А|с|т|ар|т|а (Иштар Аккадийцев, Ин|а|нна Ш|умер|ов), богиня войны и любви: Тьма, С|елен|а — д|елен|ия Но|ж: мес|яц, с|ер|п — мес|ть, с|кан|д|а|л, чей бог — С|кáнд|а, Раз|дор, канд|ал|ы áлы сущих, Любви кан|д|и|да|т (Скан|д|и|нав|ы, Войны племя, кое льет кровь и в раю своем — он, Нав|ь как Два). Так Саль|ер|и Мо|ц|áр|т|а убил от любви сатанинской (рек Пуш|кин, Луны муж: Pus — Пан, лунный бог), от-Ра|ви-в в час Луны. Рек Шекспиров О|т|ел|ло: «Во всем Луна одна лишь виновата. Она безумье в нас вселяет»: Безумье, Mad — Мать. Луна — Ка|ин и Авель: брат, брата пронзивший вилмú; «по|каян|ье» — Два, Каин: чтоб каяться, дóлжно убить (и Кай, Сердце (Key — К|лю|ч, Луна), Гер|ды брат названный — Каином стал, впавши в Ум волей злой). «Лун» — «лом», «с|лом»: Рознь, что оку красна. Посему:

 

в полнолуние (…) наши глаза внезапно начинают воспринимать красные цвета лучше синих. Даже люди, не подозревавшие, «какая нынче на дворе луна», следовали в эти дни общему правилу: различали красный цвет легче, чем в другие дни.

 

О кинжале Луны говорится:

 

В дни полной луны чаще совершаются преступления, разбиваются машины; в эти дни, зловеще запятнанные небом, похоть и ярость с|не|да|ют души слабых мира сего, мучают их, толкают на самые необузданные поступки.

 

Елена — по-гречески «избранная, светлая, сияющая»: всé сие — Луна, Огнь главный. Елена, Луна — христианской Руси корень: Оль|га, Владимира бабка, в крещеньи — Елена, Луна. В сказках наших Луна есть Елена прекрасная. Лунность Елены знал Б|а|ль|м|о|н|т, очами Сна зря Век Златой, поэтический, в коем Луна и Земля — одно. В драме своей пишет так он:

 

«ЕЛЕНА, с пучком фиалок в левой руке, между которыми есть один желтый цветок, говорит нараспев.

 

Есть растение, зовется золотым дождем,

На богато-желтых гроздьях бабочки садятся,

Меж его тройчатых листьев, мотыльки на нем

Любят, любятся, влюбляют, тройственно пьянятся.

 

ПОЭТ подходит к лампе и уменьшает ее пламя. Несколько раз вспыхивая, лампа гаснет. Наклоняясь к Елене, он целует ее в лоб. Они оба, обнявшись, подходят к окну. Комнатой постепенно завладевает голубовато-зеленоватый свет Луны. Молчания.

ЕЛЕНА. Лунный свет до нас доходит, но Луна еще далеко. Она взойдет сегодня позднее.

ПОЭТ. Я уже чувствую ее ласки на твоем и на моем лице. Ты стала еще воздушнее и нежнее.

ЕЛЕНА. Когда мы приближались к этим горам, она была серебряной. Когда мы были в самой тесной запутанности ущелий, она светила нам как золотая чаша, из которой пьют сладость Индийские боги. А вчера она утратила часть своего золота. И сегодня она будет ущербной.

ПОЭТ. Она красива всегда, от начала до конца, как любовь.

ЕЛЕНА. Я жду, чтобы она глянула на нас через окно.

ПОЭТ. Посмотри, как спокойны горные вершины. Они живут Луною и Молчанием. Я гляжу и вспоминаю о том, что было в безъизмерно далеком прошлом нашей Земли. Гении Луны когда-то низошли сюда оттуда, и это от них у нас человеческий наш лик. Они отбросили от себя лучистую тень, и эти светлые призраки облекли нашу страстность. Они замкнули нашу бурю, и все стихии нашей крови, в эфирно-легкую одежду красивых стройных тел. Мы на Земле, но мы небесные. Нам дала свою воздушную загадочность Луна. Оттого-то мы так любим ее, когда мы любим. Оттого мы ждем ее возникновенья, когда мы счастливы, как счастливы сейчас, или когда мы жаждем и ждем сочетаний влюбленности. Оттого наше Море безумствует, и волны тянутся к Луне, когда нежный полумрак пронзит глубокую Лаз|ур|ь своим серебряным намеком.

ЕЛЕНА. Луна отдала нам свою жизнь, а сама умерла? Я часто об этом думала. Ей хочется снова и снова быть живой. Она живет, но как привидение, и зовет к жизни ночные травы, чтобы вдыхать их аромат и зовет на свидание всех возлюбленных, чтобы выпить жизнь из неосторожного, и сияньем своим сделать румяное лицо бледным, убить земное, и сблизить нас этим колдовством с призрачными странами Неба.

ПОЭТ. Луна – Любовь, а в Любви и жизнь и смерть сливаются в одно.

ЕЛЕНА. Луна всегда посылает мне странные сны. Я скажу тебе, что мне снилось вчера. Но только скажи мне раньше опять те строки, которые ты вчера говорил мне. Вчера, в полночь. Когда последняя боязнь ушла. Растаяла, как дымка тумана над водой.

ПОЭТ. Те строки о золоте сна?

ЕЛЕНА. Но только сядем опять, как мы были раньше. Пойдем.

ПОЭТ.  Пойдем. Луна сейчас заглянет к нам в окно.

Они садятся на прежнем месте, на диване, и тихо сидят, обнявшись, в полосе лунного света. В течение их разговора медленно с левой стороны возникает против окна между снежных гор странная над дымным одиноким облаком, ущербная Луна.

ЕЛЕНА. Мне кажется, что как будто что-то ласковое нас опять сковало. Опять, как вчера. Я люблю тебя, милый. Как мне радостно, что я вся – твоя, вся – ты.

ПОЭТ. Я опять как во сне. Цепи золотого сна. Ты спросила меня вчера, что больше всего меня волнует напоминанием о таинстве любви. Я сказал тебе. Не лес, не горы, не люди, не музыка, не звезды, не Солнце, а Луна. Царица облачных просторов и полночных трав. Луна, своим внезапным появленьем взметающая в душе бурю воспоминаний непостижных.

 

Луна, когда она сверкает

Над Морем, жаждущим лучей,

Или над лугом возникает,

С его качанием стеблей,

С его шептаньем, замираньем

Неуловимых ветерков,

С его колдующим влияньем

Влюблено-дышащих цветков.

Луна, когда она так низко,

Что сердцу кажется земной,

И шепчет девушка: «Он близко!

О, что он сделает со мной?»

Луна, венчальница смущенных,

Боящихся самих себя,

На свадьбе мыслей позлащенных,

Где сладко он жесток, любя.

 

Молчание.

 

ЕЛЕНА. Я жалею, что я не могу тысячу и тысячу раз встретить тебя опять впервые, и сказать тебе впервые «Люблю», и отдать себя впервые тебе, тебе, единственное мое счастье.

ПОЭТ. Елена, ты не знаешь, что этот Замок заколдован? Быть может, мы уже никогда не уйдем отсюда.

ЕЛЕНА. Если не умом, я сердцем знаю все. Я не боюсь ничего, кроме разлуки с тобой. Ты как волшебное зеркало, в котором я впервые вижу себя, и вижу, что я красива.

ПОЭТ. Этот Замок – горный чертог душ, влюбленных в Красоту. Кто, любя в нем, любит не сполна, тот может и должен уйти отсюда, спуститься опять вниз, в долины, с сердцем полусчастливым от изведанной радости, и полуразбитым от оконченности счастья, и от стыда своей неполноты. А тот, кто, любя в нем, любит сполна, холодеет, и становится белым призраком, и никогда уж не может возвратиться к земному, не будет больше знать унижения, но никогда и не узнает розовой улыбки земного Утра. Он будет вечно в царстве Белизны и в таинстве лунного света. В зеленых гротах меж голубых цветов.

ЕЛЕНА. Родной, любимый, ты все время читаешь в моей душе. Я хотела рассказать тебе свой сон. Слушай. Ты поймешь. Я видела Море синих душистых цветов, каких никогда еще не встречала, и среди них тебя и себя. Мы стояли утопая в душистой живой синеве. Сверху сыпались, окропляя наши лица росой, эти странные синие цветы. Между ними мелькали знакомые лица, знакомые призраки несли нам синие цветы и торопливо исчезали. Ты стоял с закрытыми глазами, и лицо твое с каждым мигом преображалось, каждый миг становилось все озареннее. Казалось, ты видел, видел, видел то, чего я еще не вижу, но вот сейчас увижу. Ты все прозрачнее. Все тоньше преграда. Синий дождь цветовой все обильнее. Я закрываю на мгновение глаза. Вдруг у тебя вырывается безумный страшный далекий крик. Цветы раздвигаются и мы, упав друг на друга, летим в бездонную. Черную, но блистающую своей чернотой пропасть. Я проснулась, но ты был около меня. И я знаю, теперь, почему это счастье смешалось со страхом.

ПОЭТ. Скажи.

ЕЛЕНА. Мы больше не выйдем из этого Замка. Мы сами заколдовали себя. Мы умрем для земного, и миг перехода страшен для души, которая скована телом. Но мы навсегда, навсегда соединились. Можно ли жить земным, когда изведал Любовь. Милый, единственный, ты, который понимаешь и любишь все, ты, который нашел и сразу увидел меня, ты не уйдешь больше от меня, как не уйду от тебя я. Мы связаны – нашей свободой и таинством Любви. Нас обвенчала – Луна.

 

Они теснее обнимаются, и озаренные лунным светом, кажутся как бы слитыми в одно, двумя призраками. Прямо перед ними, за огромным окном, возникает между гор Луна.

 

ПОЭТ. Я всю жизнь тебя ждал, и буду любить тебя здесь и повсюду.

ЕЛЕНА. Я тебя тоже полюбила, и только с тобой узнала, что значит дышать.

ПОЭТ. Ты чувствуешь это место, этот час, эти чары – пьют нашу кровь.

ЕЛЕНА. Я отдала бы тысячу жизней, и рада быть с тобой везде.

ПОЭТ. Мы уснем, но проснемся. Мы здесь уснем, но пробудимся не здесь.

ЕЛЕНА. Горные вершины и лунный свет сохранят нас и память о нас.

ПОЭТ. Я чувствую, что я все ближе и ближе к тебе.

ЕЛЕНА. Милый, я холодею.

ПОЭТ. Ты вся стала воздушной и бледной, ты с каждым мигом все прекраснее.

ЕЛЕНА. Я стыну, о, счастье, я гасну – в тебе, ты – лунный, я люблю тебя.

ПОЭТ. Голубые цветы цветут, мы вместе, ты – все, я люблю тебя.

 

Царство великого Молчания» (выделения в тексте – наши – Авт.).

 

Глубь, Луна — Полнота. Лик пустой Луны — ложных очей плод: Глубь коркой мня, зрим мы пустыню: Сие без Того как луну без Луны. Царь Сего, бренья столп, Луна — То: Суть — Иное, Глубь-Тьма (и безумный — luna|tic (англ.): Сердце, Не-Ум. Запад словом сим кличет безумье любое; восточны — ночнóе мы: Сердце — Тьма). Корнь наш, так сущи Ат|лан|ты в нас, красную кожу свою обличая гореньем влюбленных лан|ит всех, кто любит. Сказать, что они утонули, есть то ж, что «ушли на Луну», а верней в Луну, Глубь, в коей есть и сейчас, судьбы наши верша, как царит Глубь над коркой своей (в Глуби, Тьме, зрил их E|rich фон Дé|н|и|к|ен, Ден|ь Ник|и, Силы-Луны, Тьмы-Богатства: Rich — рік, Год как Цикл-Полность — рык, Силы глас — Рек|а, Тьма; «кен» — Мир, Кон|ь-Огнь в Луне); в очах их, зрящих Суть (ведь Суть — сами они: Очи, Глубь) — Век Златой жаркий: Луна с Землею как тело одно (с тем, попасть на Луну им как видящим — есть в теле этом, едином вовек как Мир сам, перейти на бок Силы, каким есть Луна; а на Землю — свершить шаг назад в теле сем как двустранном Одном). Утонувши для бренья, Хоз|яева, бывши с Гос|тями одно (как едины и éсть они втайне теперь), в очах сих стали только Гостями (Атланты — Ашвины Индийцам, Ашвины же — Гости), оставшись царить в очах видящих: тайный для ока, Корнь вечно питает, и с тем — вечно царь.

  440.  Мир не зрящие, мним мы пустою Луну. Но она — не пуста! Тьмы миров ее полнят из Глуби, теснясь в Д|вéри сей (пункте Веры: ведь Сердце, Луна — Веры д|о|м): имя всем как Хор их — Божий Мир, скрытый в ней как в сосуде Огонь, в части — Целое, Суть. Рек Орфей о Луне:

 

                         Много на ней гор, много городов, много жилищ...

 

 Пу|ть-Ни|ть меж Луной и Землей есть Любви пу|по|в|ина, по коей миры к нам нисходят, Сер|еб|ряный Путь: металл Луны — с|р|еб|ро как второе за солнечным златом: за плотию — Дух, за днем — ночь как за Ф|еб|усом Вакх, за Адамом-корою — Глубь-Ева, Ребро. Нит|ь Маг|нит|а, Луны, Путь Сере|бряный сей — Тир|с, сто|лб-Вакх: путь в Три, Мир, и Три сам, как с ним — и ка|дуце|й, тот же Тирс (ка — Дух-Тьма (ег.), du|ce|re — вести (лат.)): Гермес (Тот (ег.)) с Вакхом — в Иное едина стезя, звено связи Сего с Тем. Сребра Путь, Путь сей в существе — Орихалко-Алмазный, Путь Будды в Луну, с ним единую: Двойка, сребро — в сути Ноль, Орихалк-и-алмаз (сребро с златом есть Это; ал|маз с Орихалком — Мать-Всё, что как То — Орихалк, серебристый очам, а как Это — бесцветный алмаз; и число сребра — Два, золота — Единица, алмаза с металлом Иного — Ноль, Тьма-Не-Число. В мире сем алмаз, злато, сребро — знаки истинной Ценности, бренным деленьем на Мир указуя с металлом его: 1 ← 3; и алмаз, То, ценнейший из трех, покупаем за злато, Сие)¹¹⁴; Орихалков — сей Путь из Того как Гостей Путь, обратно — Алмазен как наш. Путь в Мир, Троицу, Тирс — Путь Тройной: он как То есть Одно, Орихалк, а как Это — Двá он, очам бренным согласны: алмаз и сребро (столб — средина, вокруг — пара змей, лоз п|лю|ща). Лишь по этой стезе, как струне, летят Гости к нам (меж них — Атланты: как Гости — До|мой) — капли Глуби, что знают Ее: стезя в Глубь — Глубь са|ма как машин Любви т|р|а|с|са, гост|ин|ец Гостей с кораблями их, шлях Лунный: челн — celn — Селен|а; мир внешний, о|коль|ный (vic|t|i|nity — о|круг|а (англ.)) Нити сей, Тьме-Vict|or’ье — Гостей и машин их лишен, ибо нет в нем Дождя. Дождь — Стезя; в дождь уйти (как покинул Москву W’оланд с свитой своей — на конях, как Ашвины) — в Луну взойти Сéрдца стезей, коей есть Путь Сребра.

  441.  Глубь, Мир вечный, мирами до|ж|ди|т из Луны! И  как всяк орган тела, сущ в глуби, имеет на коже оплот, так мир Глуби любой — на поверхности лунной имеет страну-часть свою. Мня пустою Луну, сиречь нашей вполне (ведь пустое — ничье: кто вошел, тот владей), мы владенья попрали чужие, ее покоряя как тать; он же тот, кого гонит Народ. С тем, к успеху в познаньи ее, дабы было оно покор|еньем покор|ством, — скажу вот что я.

 

  442.  Волей Божьей Луна, тело-Мать — тюрьмы-брéнья Грань. Бог посему запретил ей вращаться в очах наших, То с Сим явив, Тьму и Свет, как Единство и Рознь, Луной цельною. Бренью оплот — сторона, что зрим мы бренным оком, а тайная, зрящая Глубь, Вечность, — ей и причастна, с тем — бренья чужда. Нам не дóлжно ступать на нее, ибо живы мы смертно: то — область бессмертно-живых, царство мертвых, взыскующих Дóм свой¹¹⁵ (Луна К|ель|там — мертвых планета: для древних — живейших живых, сиречь сущих у Матери, Дóма, и в Бога идущих: с поверхности, умной сердечно как Зал О|жи|д|ан|ья — в Зал|ун|ье-Глубь, Сердце как Жи|знь, в Луне Жи|д|кость). Но зримость Луны нам доступна и дадена. Бог, зная наше стремленье к Луне как сосуду Его с Миром, Хором Раз|ум|ных (ведь Он и вложил, как в сосуд, его в нас), уготовил на ней для нас область по знанью того, чтó есть часть. Область эта для зрящих часть Полной, амерой, — открыта; и, домом имея ее, они ходят (скафандра чужды: воздух магов — Тьма, Сила, душú А|тмо|с|фер|а, дыхание коею прямо у них; бренный, Силы лишен — дышит чрез ки|сло|род, сло|во-Тьму: gov’орить, речь — Тьму пить) по всему лунну полю со всеми, кто видит: имея дом свой, так мы ходим окрест. Таков маг, что, ходя по Луне, гол как Истина, Тьма. С тем, хранит лунна пыль печать нóг бо|сых (б|о|с|ой — живой Ос|ью, Бо|гом как Бос|сом, един c Ней; бос — бас: Дьявол, Бóгом сущ как солнцем тень; бос — Бас|ё, Тьмы муж) и кости павших, испитых Луной. Ведь Луна — Сила, ма|г|ов Ма|г|ни|т, что манúт их Очьми: льнут к ней стаями маги двух знаков; и светлых лелеет любовно она, мрачных — бьет, испытуя на мощь смертью, тенью Любви. Побежденным быть Силой — испúтым быть: Сила, Вода — слабых сушит, изъемля С|еб|Я (как оружье богов сушка (санскр.)), плод чего — кости бренны, остаток сжиганья: Вода, Тьма — Огонь. Так сушил врагов по|сох вишневый, оружье волхвов: вишня — Вишну, Луна; суши|т — сущи|й: берет Воду, Я, да|бы бы|ть. Силы ради — ход магов к Луне: поиск входов Воглубь — врат-колодцев, подобно в Аид входам, многим, струяIим Жар: корка ЛCны — печь-гор’s|ok, top’ка горня; Глубь — Огнь 2 ней. То — Блага Огонь — не жар адский. А|ид — «невозможность Ид|ти» — нуль Движенья, облаток злой бал; Глубь Луны — Ид (что мнил под|сознанием Фре|йд как не Глубью, Стезей, но дном — стенкой как ходу препоной): Движенье как Суть, кою маги взыскуют как Тьму, Суть свою. Тьмы кол|одцы, как выходы Силы, круглы, точно кратеры, в зрячих очах, — плод удара из Глуби; во|рон|ки ударности внешней — и видом ины (к|Ра|тер Грекам — сосуд для вина: Вино — Глубь с Богом в ней как Я|дро|м, кратер — в Глубь дверь, ход к Ра). С тем, у кратеров, лунных кол|ец, две причины: сторонний огнь и Нут|рян|ой; и по виду одни — удар внешний, другие — удар Глуби, Выброс. О выходах Силы на лунной поверхности сказано:

 

Инфракрасные наблюдения, проведенные во время полных лунных затмений, выявили сотни необычно теплых пятен; как правило, они совпадают с яркими молодыми кратерами.

 

Вкруг входов-колодцев, столбов Силы-Тьмы из Луны, маги — что мотыльки вгруг огня: каждый жа|ждет Войти и припасть к Сердцу Силы. Лишь добрый Войдет, злой же — в Силе сгорит: Благо — благу она, а злу — Зло, победить кое магу нельзя как Причину; с ней биться — разбиться о Сердце свое, коим есть нам Луна. С тем, покрыта Сел|е|на кольцáми s|cele’тов (скелет, плоти к|ос|т|ный кар|кас — с ней един: он есть тело за вычетом Силы, Луны; скелет — с-Кельт: Кельты, лунный народ, были Силой, Луною, сильны; не питаемый ею — без плоти скелет: со|ма, плоть — Луны-Ма|тери дар): чер|ных магов, что в Силе сгорели вкруг цир|ков ее, при стене о|гнев|ой сутям Зла.

          О Луне, Голове-Глуби, в Духе зря, пишет П|латонов (Лато|н|ов: муж Лето, Луны-Тьмы) в рассказе о странствии к ней человека в снаряде. С пути сообщал он:

 

…Я обнаружил кругом электромагнитный океан. (…) Приборы фиксируют напряжение среды в 800 тысяч вольт. (…) Луна надвигается. Напряжение 2 миллиона вольт. Мрак. (…) Пучина электричества. Приборы расстроились. (…) Тучи метеоров. По блеску — это металл, по электромагнитным влияниям тоже. На больших метеорах [= НЛО?] горят свечи или фонари, горят мерцающим светом. (…) Среда электромагнитных волн, где я нахожусь, имеет свойство возбуждать во мне мощные неудержимые бесконтрольные мысли. Я не могу справиться с этим нашептыванием. Я не владею больше своими мозгами, хотя сопротивляюсь до густого пота. Но не могу думать, что хочу и о чем хочу, — я думаю постоянно о незнакомом мне, я вспоминаю события, разрывы туч, лопающиеся солнца, — все я вспоминаю как бывшее и верное, но ничего этого не было со мной. (…) Только что вернулся с отвесных гор, где видел мир мумий [дом Сфинкса, Египет?], лежащий в небрежной траве... (…) Все ясно: Луна в ста километрах. Влияние ее на мозг ужасающее — я думаю не сам, а индуктируемый Луной. Предыдущего не считайте здравым. Я лежу бледным телом: Луна непрерывно меня питает накаленным добела интеллектом. Мне кажется, мыслит и снаряд и радио бормочет внятно само собой. (…) Луна проходит мимо в сорока километрах: пустыня, мертвый минерал и платиновый сумрак. (…) Луна имеет сотни скважин. Из скважин выходит редкий зеленый и голубой газ... (…)  Из некоторых лунных скважин газ выходит вихрем: стихия это или разум живого существа? Разум, наверное; Луна — сплошной и чудовищный мозг. (…)  Иду в газовых тучах лунных извержений. (…) Луна подо мной. Моя «бомба» [снаряд, челн] снижается. Скважины Луны излучают газ. (…) Скажите же, скажите всем, что люди очень ошибаются. Мир не совпадает с их знанием. Видите или нет вы катастрофу на Млечном Пути: там шумит поперечный синий поток. Это не туманность и не звездное скопление... (…) «Бомба» снижается. Я открываю люк, чтобы найти исход себе [в Луну-Глубь как Исток свой?]. Прощайте. (Выделение и слова в скобках — наши — Авт.)

 

О скелетах  на лунном лице пишет пресса:

 

          Американская газета «Нью-Йорк Таймс» опубликовала сенсацию: на Луне обнаружен скелет человека. Такая сногсшибательная новость не выглядит обычной газетной «уткой», поскольку солидный орган ссылается на признанный авторитет — ведущего китайского ученого. // А отвергать этого ученого с порога нельзя: именно Ма|о Кан зимой 1988 года привел в шок весь научный мир, опубликовав на конференции в Пекине фотографии босой человеческой ноги на лунной поверхности. И заявил при этом, что получил эти снимки «от надежного источника в США». По словам Мао Кана, снимок скелета — из второй партии фотографий, полученных от того же источника. //… // «Американцы замешаны в сокрытии тайны глобального и, возможно, преступного характера, — заявил Мао Кан. — Они скрывали от общественности снимки следа человеческой ноги 20 лет, а снимок человеческого скелета — еще дольше. То, что найдено на Луне, является ошеломляющим фактом». // Это заявление стало ударом для космических и разведывательных служб США. Они наотрез отказались комментировать его настырным журналистам. Один из экспертов разведки стал даже скрываться после того, как репортеры осадили его в одном из ресторанов. Другие службы тоже ни единым словом не прореагировали на это обвинение даже после того, как китайский ученый сообщил, что располагает более чем 1 000 фотографий HАСА с отпечатками босой ноги и скелетом на Луне. Hо примечательно, что, отказавшись комментировать это сообщение, никто из американских ответственных лиц не решился его опровергнуть. // …современная космическая оптика позволяет рассмотреть даже мельчайшие детали. И они делают эту историю еще более загадочной. Так, человек, скелет которого изображен на снимке, судя по всему, при жизни носил джинсы. А поскольку у скелета не хватает некоторых частей, смерть этого человека была насильственной. Можно предположить, что его убили в другом месте, а потом уже, значительно позже, перенесли на Луну. Если бы он был убит на Луне, сохранился бы не скелет, а целый труп: в безвоздушной атмосфере Луны разложение тканей невозможно. // Можно строить множество догадок, кто был этот человек и как он попал на Луну. Невольно вспоминаются многочисленные слухи о людях, похищенных инопланетянами и исчезнувшими бесследно. Hо не располагаем ли мы уже сейчас подступами к этой загадке? Во всяком случае, доктор Мао Кан уверен в этом и объявил на весь мир: «Я располагаю документами и письмами, доказывающими, что след человека на лунной поврхности был свежим и что скелет, бесспорно, принадлежит человеку. Вопрос в том, каким образом человеческий след и человеческий скелет попали на Луну. Это объясняется, очевидно, вмешательством внеземных живых существ, однако мы этого никогда не узнаем, пока американцы не сделают достоянием общественности всю имеющуюся у них секретную информацию».

 

Часть как Полность, Поход всей Луной — магу есть часть Земна на Луне. Бренным нам, зрящим Розни очьми часть отъятой от Целого (сиречь пустой — Полноты не имущей как Мира Внутри), область эта безвыходна: в ней прилетевшим быть можно, вне — нет¹¹⁶. Область эта — невежд т|р|юм, во|ль|е|р эгоистов: лишь Вéденье, Дар выше стен как Граница Себя.

  443.  Область эта, оплот наш Земной на Луне — место то, куда верхним концом в|пер|ен Вакхов тирс, нижний конец чей есть Полюс как Севера центр на Земле. То — макушка Луны, что с макушкой земною касаньем едина как центр поля зримой Луны: главный пункт очам нашим, ведь зрит глаз от центра к краям. Область лунная наша имеет вид правильного (равностороннего) треугольника с наибольшей на лике Се|лен|ы светимостью (явной впо|лне в полнолуние), коя, как наибелейшее в белом, согласна очам нашим как наисродное им: Огнь как Суть их; так бренья суть — Огнь-Белизна, Ум¹¹⁷. Она треугольна, поскольку, как суть, треугольник есть первой, простейшей фигурой, единой для сферы и плоскости¹¹⁸. Луна есть шар; взор наш — плоскость; Три — их единит (и в глазу человека рецепторов зренья дневного — три). В мире земном, где очей бренных столп Свет как Ум, — зоны Силы, Тьмы (кои зовем аномальными мы) треугольны постольку ж, но — тайны очам, ибо в мире сем Свет смешан с Тьмою (вращенье Земли — сему знак). На Луне же, где в розни они, богоданную область свою зрить дано нам, в чем Промысл Творца. О сем месте речется:

Загадочным представляется открытие, сделанное при изучении снимков района небольшого кратера (зоны с оградой, вольера — Авт.) Укерт. Этот кратер, имеющий почти правильную треугольную форму, распо­ложен точно посреди видимого с Земли лунного диска. На снимках хорошо видна остроконечная возвышенность – «Пик», вздымающаяся над поверхностью почти на 2,5 километра. По мнению уче­ных, учитывая систематический «обстрел» поверхности Луны метеоритами и разруше­ния в горных породах, которые возникают из-за резких колебаний ночных и дневных температур, естественная возвышенность не могла сохранить такие четкие очертания. // Специальная компьютерная обработка снимков «Пика» и еще одной лунной возвы­шенности, получившей название «Башня», которая поднимается над поверхностью на высоту 11 км, заставила руководителя «Марсианской миссии», бывшего сотруд­ника NASA профессора Ричарда Хогланда сделать следующее заявление:

– Поверхности, максимально отражающие свет, находятся не снаружи этих формаций, что было бы логично, если бы это были ес­тественные скальные образования, а внутри! Наши исследования позволяют предполо­жить, что мы обнаружили какую-то искусст­венную конструкцию из материала, который накладывался слоями для получения требуе­мой геометрической формы сооружения… Это наследие культуры, значительно более просвещенной, чем мы сейчас (выделено нами — Авт.).

 

Путь от области сей до Земли в очах Сердца — прямая, стезя наикратка; в Ума — то спираль как «улитка» (Шар|гей-Кон|дратюк): стезя Феба кривого как в сути столб-Вакх, стрела в Мать. Так, в немудрых очах путем длинным ступая, в бла|жен|ных — шел к Истине, Богу кратчайшей дорогой Со|крат, Блага муж.

  444.  Лишь на эту-то землю мы вправе ступать и быть в ней, а иных — не касаться как зон Тьмы, где может быть всё и погибель вернее, чем в нашей, — тогда как в своей, равно|сильной Земле,  все условья как в доме у нас¹¹⁹. Длиться строгости сей до вступленья в волну Восхожденья, Любви, где смотрение сменится вúденьем: Силой — бессилье; и мы, чрез сие часть изведав, освоим Луну целиком.

  445.  Дни вступленья на лунную твердь, Небом данные нам — полнолунье, а также 10-й, 11-й и 12-й дни после него (в двуразрядности полной — 00 → 10 → 11 → 12). Полнолунье есть истинный Вход, Ноль, порой чьей Луна зрима вся как Однó очам, и треугольник на ней, Дверь, горит наиявственно; дни ж прочи — цельная тройка, единство чье в том, что Десятка — суть Мир: в Бога Путь и Цель сам (ведь Цель —Глубь: Бог-и-Мир) как Одно без возврата, Один-Ноль, — ведь úмущий Цель не прейдет, не вернется (с тем, в день прилетевшим Десятый — назад лететь дóлжно в иной день); 11 —  Путь, где одна единица как суть — путь Вперед, а вторая — Назад (и 11 — Феба число, с ним — машины, что первой, неся нас, дошла до Луны и вернулась; Феб — Вакх в существе, тир|с в Мир-Три: столб Ноля, Лунной Тьмы, в плаще Двойки, трубы Реке этой); 12 — Очей число: вúденья, коего ради сущ Путь (и числа сего сумма — Три, тирс: ход во Глубь — Очей ход).

 

Ю

Р

И

Й

Г

А

Г

А

Р

И

Н

1

2

3

4

12

5

6

7

8

9

10

11

О

Л

Е

Г

Е

Р

М

А

К

О

В

 

Два последних числа — Солнца цикл как явь Глуби, Огня, что, дыша, зовет нас (так гаплоидный пул хромосом, 23 (11 + 12) — половина как Целого зов стать Одним). В полнолунье как Ноль войти нам — в свете лунном сгореть недеянно, Войдя целиком; в тройку прочу — войти половинно, как входим обычно мы: Ноль — суть Бог-Дух, Три — Мир-тело, пол-Бога как образ Его, Бог телесным очам. По|л|о|в|ину познав — сей ступенью шагнем в Пол|ноту: Миром — в Господа, Суть. Отношенье сих числ, Врат Духовных к телесным вратам — 1 : 3, рознь очéй бренных, Дьявола дюжина, коей Бог кажет Вход: в Истину — Ложью, тьмой-д|щер|ью, что щер|ится-с|к|лаб|ится как щ|е|л|ь в Люб|овь, Лав|у-Г|луб|ь.

  446.  Цель, Путь, Очи — Три цельные. Тьма, Очи — Жизнь, Мать: Жить —видеть; Цель — Истина. С тем, Тройка эта — Путь-Истина-Жизнь: Иисус, СтезЯ наша, числом — Тридцать Три (10 + 11 + 12), Вос|к|ре|с|ен|ье: от бренья восстанем, В’Zoo’йдя. Рек же Он: «Я есмь и Путь, и Истина, и Жизнь, и никто не приходит ко Богу, как лишь чрез Меня» (Иоан. 14:6). Стезя эта — в Лунý путь; Мес|сия, суть мес|яц сия|ющий — Солнце, Луна-пополам, часть-облатка — не Суть-Полнота; Луна полная, Суть без изъяна — есть Б|уд|да, бог полной Луны: Тьма-Уд-Да, Божий Ноль. Ибо путь есть пол-цели его: кто идет — половинно пришел. Рек же К|е|д|ро|в: «Христос — это солнце Будды // Будда — это Луна Христа». Христос — злато (chrysós — греч.), а Будда — сребро; Христос — Солнце-Луна, Муж-Жена: ради Этого То (бренных ради сошедший в мир сей); Будда же — Луна-Солнце, Жена-Муж: Сие для Того. Путь, Христос — Феб, бог-Солнце с Луною как Сутью; Цель, Будда есть Лето-Диана и Вакх: Феба Глубь; огнь Ни|р|ван|ы — суть Черный Огонь из Луны, в кою зов есть Огонь-Белизна: в Сердце — Ум. Жена-Муж — Тьма, Гинандр; Муж-Жена — Андрогин-Свет. Мир, Тьма-Свет, есть Будда-Христос посему: Тьма и ход к ней. Так в темном романе Bull’гакова (bull — Бык: при Матери Вакх как в Луну шлюз) в Дверь-Ноль Иисус всходит Лунной Стезей: в плóти Бог, человека ведущий с Собой.

  447.  Будда — Мир, Цель как Тройка; Христос — Путь в него (ведь Путь — Зов, в Цель влекущий) как Три-пополам, 33 (Путь — пол-Цели), по сущности — Шесть, день наш (с тем, Иисус — Человеческий Сын; день суб|бо|ты — «суб», Глубь: в людях Бо|г); Путь, как меньший, — у Цели внутри. Посему Будды, Мира-Луны, день есть 3 июня, день третий (в него Шакья’moon’и родился, прозрел, вшел в Нирвану: в одном — Три) и месяц шестой, дождевой, сущий в Трех как Путь в Цели: ведь месяц — во днé скрыт; и тайну Луны в год 2|00|8-й, Лунный год, рек я, в мир сей пришедший в день Будды, имев словом первым с рожденья — «Луна», зов чей мне — лунатизм, коим му|чим был я в 28-летье мое, число лунное бренья: Луна — царь Сан|сар|ы, змеú сего Солнца как бренных тюрьмы кольцевой.

  448.  Зов — Христос. Зов — Сократ. Смертный бог, с Человеком бессмертным, Христом, он един: Сердце, Тьма-Сов|а — оба; погибшие, оба воскресли, как в Сердце, в Луне.

  449.  Оба Светоча сих Путь нам кажут в Луну: Мир обрящем в ней мы! Он — Суть наша жива; за него, Любовь Божью, пьем третий мы тост. Штурм Луны, совершась, был захват иль атака военна, — а дóлжно покорством Войти нам: покорство — Любовь. Тьма-Любовь, Луна — Истина, SAT как Земли SAT|el|lit|e: Глубь — Второе. Глубь был и наш Спутник земной: ради Вечности — труд бренных рук; и Луна — Спутник Божий, а Спутник — людской. Длани встречные эти, Глубь — оба, что станут Одним чрез вхождение наше в Лун|у как в Ва|л|ун, Ка|мен|ь-Мир, парный Богу, как парен Корове Бык (Вол).

  450.  Вход в него, Луна — Лоно, что кличет в себя как Цветок (к’Vit’ка — укр.), мед очей. Рек Ба|с|ё:

 

Может ли кто из людей запечатлеть взмахом кисти или исчерпать словами небесное искусство Творения! Танка Сайге, рэнга Соги, чайное искусство Рикю [Рекú, Мира — Авт.] — их Путь одним пронизан. Это извечно Прекрасное (Ф|у|г|а). Кто следует духу Творения (Дз|ока), становится другом четырех времен года. На что ни смотрит, во всем видит Цветок [Очи, Тьму — Авт.]. О чем ни думает, думает о Луне. Кто не видит во всем Цветка, тот ди|кар|ь. У кого нет в сердце Цветка, тот подобен з|верю. Изгони из себя дикаря, освободись от зверя, следуй духу Творения и вернешься в Него.

 

Путь Возврата сего (До — Путь (яп., дзен)) есть Кá|до — Цветка, Духа Путь (Ка — Дух (ег.) и Цветок (яп.); отсюда —  ми|кáдо, вожак-царь): Путь Лунный, что в оке блестит серебром.

  451.  Чтó есть он? Шаг. Ведь тайна Луны — тайна Шага. О нем сага — наша исторья. В дне — жизнь: зривший день — зрил дни все; в шаге — путь, шагов полность. От лжи шаг есть Истина нам, как от Мира шаг — Бог, с Коим мы, Мира пóлны, стоим голова к голове: ведь Шаг к Богу — Мир сам, к Цели — Путь. Так и я, книгу эту писавший, соткал из про|сто|го ее, зря окрест, в шаге ока — просто|ра родного, слов слыханых, читаных книг. Шаг свершить — одолеть-познать; с тем, и шагнул я в Луну, коя нашим очам — лик, что зрит на Восток: Мир — на Бога, зовущий в себя Луной нас. Луна — Глуби лик, Я|вь; она ж — маска таяща, личина; сих оба, Луна — лик-личина, лицо: Одно-многость, Ноль-Два. Лицо — женское это: Глубь — Мать, стезя в кою Вакх, Сын; на Луне лицо — Матери лик. О лице этом пишет А|ге|сиа|накт:

 

Вся [луна] по окружности сияет огнем, а посредине

Виднеется как бы глаз девушки, темно-синий,

И гладкое чело; что вполне походит на лицо.

 

Приводя строки эти, Плут|арх, муж Очей («власть Богатства», Тьмы: Тьма — Очи), пишет:

 

…те, кто имеет плохое и слабое зрение, не замечают на луне никакого разнообразия фигуры, и луна сияет для них, как гладкий и полный диск; а напротив, те, кто обладает сильным и острым зрением, лучше различают подробности, разбирают черты лица и яснее схватывают разнообразие.

 

Зрящих в сем случай пустой вопрошает он:

 

…каким образом только на луне море отражается как лицо, почему его не видно ни в одном из столь многих светил, хотя разумно было бы, чтобы зрение испытывало это действие или ото всех светил или ни от одного?

 

                                                                     «О лике, видимом на диске луны»

 

Лик сей, Мать, из морей соткан лунных, о чем говорится:

 

Лунные моря, под которыми лунными спутниками обнаружены более плотные, тяжёлые породы, сконцентрированы на обращённой к Земле стороне из-за влияния гравитационного момента при формировании Луны.

 

В ином месте о том же:

 

По непонятной причине лунные моря сконцентрированы на обращенной к нам стороне Луны.

 

Луна — в Мúр шаг (и первая речь на Луне человечья — о Шаге: как Мир, полнит он), Мир же — в Бога; вошедший в Луну — Миром став, к шагу в Бога Gott’ов.

  452.  Знанья шаг — Шаг едино Воглубь и вовне: ведь един Божий Мир, То-и-Это, Тьма-Свет; вниз и вверх путь — един. Шаг Воглубь, Мир — Единство; вовне — Мир как Общее наше, Хор-многость, в какой мы и Гости — СемьЯ, Жизни Круг, что изведать нам дóлжно, ведь ныне не знаем его, а узрим — на Луне.

  453.  Луна — Глубь-Тьма, En (греч.). Сего на знали Sta’ты, манимы к Луне (в сути — в Мир, Тело Ста, Луны Суть) как к покрову покров, к Уму, корке Луны — ум, кора. Вел их К’En’не-Ди, зов чуя сей: ведь ken — конь, коим был сей Ашвин, Дж|он как го|н к Луне-Go, скáчка жáрка с Россией на|пере|гон|ки; слуга Мира, Коня, смерть, как Л|и|н|ко|льн («ли-ин» — ток Воглубь: ко Лун|е, в Мать), принявший как чёрну мед|аль за Служенье свое, и служил он — Луне. Ибо был он муж Сердца, что зрил Пол|но|ту в том, что зрит умный мир пол|о|виной — собою, Умом (с тем, портрет Джона Кеннеди и помещен на 50-центовой монете, сиречь полудолларе: так очам бренным Луна — полу-Солнце; ней|три|но, корпускула-Мир, по де Б|рой|лю так — полуфотон, Тьма в пол-Света). Разрядка, как горизонтальное благо (плод встречи на Эль|бе: Эль — Бог), кое дали нам он и Х|ру|щ|ев — плод порыва их общего Ввысь: Сердца горнего штурм страстью двух сих сердец (и сподвижник Хрущева тогда — Кел|дыш («кел» — «сел», Сел|ена), науки столп нашей, дыш|авший Луной, Душ|ой душ). «NASA! НАША Луна, а не чья-то! Не делятся сердцем своим!» — сказал Кеннеди, s’Ту|р|м начав лунный Америкой всей как ход в Высь.

 

 

                                                                 

                                                                              Слуги Сердца. Хрущев и Кеннеди

 

 

 Ибо космоса штурм жаркий — был гонкой лунной: Луна, Риз|а Бога, была П|риз его, что Москва проиграла недаром: Второе во бреньи, тьме Отчей — Мать, град чей она, что придет на Луну как Домой. Сердце — царь: ведь Царь — Бог, Сердце Мира. Царем полным (не президентом-Умом, де|мок|ра|тьи не сущей столпом как психеей на|мок|шей, пустой) и был Кеннеди, о коем сказано: «Сочетанием интеллигентности, богатства, красоты, успеха, власти и счастья Кеннеди воплощал в себе надежду, желания и иллюзии миллионов их соотечественников», — и некто верно заметил, что «американцы никогда не были так близки к монархии, как при Дж|оне и Дж|еки Кеннеди». Сердцем был муж сей, живя через боль: ведь бо|ль — Сердце как личности Суть (и читаем о том в биографии: «В ноябре 2002 года были обнародованы долго державшиеся в секрете медицинские отчеты. Болезни Кеннеди оказались много серьезнее, чем полагали ранее. Он пребывал в постоянных мучениях от сломанного позвоночника, несмотря на неоднократное его лечение, в дополнение к страданию от серьезных пищеварительных проблем и болезни Аддисона. Кеннеди приходилось делать инъекции новокаина перед пресс-конференциями, чтобы казаться здоровым»). Сердце щедрое, был он застрелен Умом, Быком злобным (Ли Ос|вал|ьд) за Сердцу Служенье, Луне как Ос|и: Сердца большего — нет. След ее зрим в трагедии сей: О|сва|льд — Сва, Луна-Мать, верен коей был Д|жон. Зов ее был при нем Мéрлин в юбке (ведь муж сей — Жен|а) как  Mon|roe: Луна, что торит-рое|т Вглубь; Джей Эф К|ей — к Луне ключ в Д|лан|и сей. NASA труд Конный (кони, Ашвины — НАСÁтьи), Америке главный в суд|ьбе ее (Суд — Ум) — полёт в Два (не в Ноль, Тьму-Крылá) как ка|сан|ие сути своей: двойкой — Двух) был посадкой NA SA|T, на Луну, — а не U SA|T, как велел Бог, Цель выСШАя сущих, фамильей столпа сей страны сказав строго: «не Ди!», сиречь «не Два — Одно, не облатка, но Глубь» (чего муж этот сделать не мог, знак чему — Аддисона болезнь у него: Ад-Ди-сон — скрытье Двоицей: сном — Я|ви, Тьмы); и пометив S|el|en’у-Луну нам как Вход буквой S как Z’меей S’ер|ебра, коей венчан S’ократ, Сократ|итель Пути стать S’о|б|ой (в сути — Вакх, столб Ноля в плаще Двух, дух-Незнайка, в Луну лоз|а-лаз)¹²⁰, с ним — Ser’на|н (при рожденьи — Черн|ан), кто гостил на Луне, Сéрне Бога (Козе (лат. Causa — Причина), чей Сын — Вакх, Связной), дольше прочих и дважды: в раз первый — Луну облетев до Армстрóнга как Ноль перед счетным Одним; во второй — замкнув строй Лунной миссии: Двойкою — Ноль (муж сей славный — 11-й человек, сын Земли, на Луне, на поверхность сошедший ее в декабря день 11-й, в походах по ней проведя 22 часа, сиречь Одиннацать Дважды как Солнца число: Солнце наше — Луна, Мира г|лаз, Глубь как Огнь (22 кг Луны, «Аполлоном-11» взятых, есть знак его). Так, муж кон|ечный, игрою числ он повторил дату гулкой кон|чины Кон|я Лунной миссии США Дж.Ф. Кен|неди — день 22-й, Солнца-Мира, Коня день, и месяц 11-й 1963 года, Декады как Мира того ж. Астронавты — к’en’tavr’ы своих кораблей: без сего не чтить Тьмы им, Луны не видать. За то любит их Тьма, Мать Служáщих. Тьмой мечены все, кто гостил в сей полет — Ser|nan, Eva|ns и Smi|tt: Smi — Лак’smi, сме|лых Огнь Мать-Корова (дворец К|нос|ский чей — отрыл E|van|s), Любовь, бренных Гость). Шаг, свершенный Америкой, был не Вперед Шаг — Назад, важный тем, что сих два — шаг один, в чем победа страны сей Шагнувшей — воленьем Тьмы, Ew’ы: Победа, греч. Ник|а — Она, Ник|та, Н|о|чь (греч.), Но|ль, Оч|и творящи. Шаг этот об|ра|тный — суть Сéрдца сон, с|т|он его: Ум, с|пе|л|ен|авший Кры|лá (в Луне серо-зеленой не Мир зрить дающий, но дол|лар, подделку под оный: Дол — Ум, Сердца лар|ь: Вакха (греч. Bakchos) — «бак|с»). С тем, за|кры|вшим путь Ввысь сей стране, стране С ША|гом, отменою Лунной программы, был Ник|сон — сон Ник|и, Умá Ум (кому Water|gate стал забвенья вратами: водой, где он канул), повитый вьет|на|м|скою тьмой (Ум Ума — вьет на М|ать, Суть таит) ан|ти-ти|рс, Пути рез|атель злой, что Америку с нос|ом оставил (санскр. NÁSA|A — нос): с буром в Суть — без Предмета его, ради коего сóздал бур сей Эй|зен|ха|у|эр Два|йт — Тьма-Два, Ум, тень А|двайт|ы, Ноля, коим есть Луна-Мать, спящих Сон, Нос, град чей NA|SA|R|et (град на Шаре, Луне). Тайны Лунной не ведают Штаты, не знают:  ходя по Луне — свое сердце топтали. Но знают они: Тайна — есть, — в чем их главный у|спех. Знать сие — не делиться ни с кем: Глубь, Монаду — разрéзать нельзя на куски как Любовь, коей есть Она. В прессе читаем о том:

 

29 апреля 2008 г. Глава Российского космического агентства Анатолий Пер|мин|ов заявил, что США ответили категорическим отказом на предложение России по осуществлению совместной лунной программы. Перминов сказал, что Российская Федерация была готова объединить с США научные и технические ресурсы для исследования Луны. «Мы были готовы к сотрудничеству, но по непонятным нам причинам США ответили отказом на наше предложение», — сообщил он.